CC BY
202
УДК 316.62 : 159.922
Е. П. Волохова
Понятие «социальное безумие» как феномен современного массового сознания
В статье описывается понятие «социальное безумие», введенное в социальной психиатрии, как одна из черт современного общества, подверженного стрессовому воздействию окружающего мира. В нестабильных обществах, где возрастает количество массовых агрессивных проявлений, измерение уровня социальной тревожности может предотвратить нежелательные социальные последствия.
The concept «social madness», used in social psychiatry, is described in the article, as one of lines of modern society subject to stress influence of the surrounding world. In unstable societies, where the amount of mass aggressive displays increases, measuring of level of social anxiety can prevent social fallouts.
Ключевые слова: социальное безумие, социальная тревожность, социальная патология, уровень жизненной удовлетворенности.
Key words: social madness, social anxiety, social pathology, level of vital satisfaction.
Уже древнегреческая этическая традиция тесно увязывает феномен массового безумия с социальными факторами. Например, Феогнид утверждал, что богатство - это безумие (aphrosyne), то есть порождаемые безудержным стремлением к обогащению наглость, насилие, бесчинство, извращенная злая воля, спесь и пресыщение воспринимаются как формы безрассудства приводят к несправедливости, угнетению, беззаконию (dysnomia) [1].
М. Фуко в монографии «История безумия в классическую эпоху» исследует понятие «безумие» и его принимаемые им формы, начиная со Средних веков, заканчивая рождением психиатрической клиники в современном ее понимании. Заболевших безумием называли последовательно больных проказой, венерическими заболеваниями, бродяг, преступников. Их сажали на так называемые «корабли дураков», чтобы они в поисках своего разума не заражали своим состоянием мирных обывателей, то есть фактически изгоняли из общества. В дальнейшем, пройдя довольно жестокий путь изоляции (к безумию относились как проявлению нечеловеческого животного начала в человеке) к гуманному отношению, в XVIII в. предпринимаются попытки объединить правовой статус человека (субъекта
© Волохова Е. П., 2013
права) с его общественным бытием, т. е. дается юридическая формула недееспособности человека и его социальной опасности для окружающих. Таким образом, как утверждает М. Фуко [9, с. 159], возникает психиатрическая медицина, которая четко разделяет понятия «нормальный человек» и «ненормальный человек».
В XIX в. в безумии видят «выброс из глубин, который выплескиваясь за пределы личности как правового субъекта и презирая поставленные ей нравственные ограничения, стремится стать апофеозом самого себя... Исходная модель всякого безумия будет состоять в том, чтобы почитать себя Богом, тогда как в предыдущие столетия она состояла в отрицании Бога» [9, с. 583].
В итоге Фуко приходит к парадоксальному выводу о том, что атрибутом существования безумия всегда была свобода, будь то свобода безумца говорить на языке собственного безумия, пренебрежением к «разысканию истины и развитию способности суждения», а также действия, подлежащие нравственному осуждению (« страсть, неупорядоченная жизнь, праздность, распущенность и изнеженность, царящие в городах, жадное чтение, пособничество воображения, чувствительность, ненасытная в возбуждении и в то же время слишком озабоченная собой»). И вся мощь психиатрической машины обрушивается на беженца от реальности [9, с. 599]. Таким образом, безумец:
1) срывает покров с элементарной, первичной истины человека, которая сводит его к примитивным желаниям, безумие есть разновидность детства;
2) выводит на поверхность внутренний мир дурных наклонностей и извращений, безумие показывает, где «обрывается свобода», детерминированная телесностью (безумие есть расстройство функций мозга);
3) невинен, так как не осознает причин своих поступков;
4) излечим только в случае изгнания из него неприемлемых, чуждых для данного общества его нравственных и социальных истин.
Путь от просто человека к человеку истинному лежит через человека безумного, а от него к человеку психологическому [9, с. 614].
В современной прессе можно встретить такое понятие, как массовый феномен наркотической депрессии, под которой подразумевается особое состояние психики, связанное с болезненным пристрастием к информации об ухудшении дел в обществе, своего рода чувство беспросветности, болезненно требующее все новых и новых подтверждений того, что дела идут все хуже и никакого просвета не предвидится. Люди втягиваются в это угнетенное состоя-
43
ние и ждут плохих новостей как наркотика, снимающего их внутренне напряжение.
Уровень тревожности является интегральным психофизиологическим показателем психического здоровья индивида [3], позволяет определять степень непосредственной эмоциональной реакции на стрессовое воздействие окружающей среды. Уровень тревожности является одним из ключевых критериев выявления пограничных (между нормой и патологией) состояний психики при проведении, например, эпидемиологических данных, используемых в социальной психиатрии для определения состояния психического здоровья населения. Теоретической основой для комплексного подхода к проблеме социальной тревожности может служить многофакторная модель расстройств аффективного спектра А.Б. Холмогоровой и Н.Г. Гаранян [5], разработанная авторами для изучения факторов возникновения депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств и вытекающих из них мишеней психотерапии. Данная модель позволила осуществить теоретико-методологический анализ различных подходов к изучению и лечению расстройств аффективного спектра и обосновать необходимость их интеграции (когнитивную, эволюционисткую, бихевиористкую и др.) С помощью многофакторной модели становится возможным рассматривать и исследовать макросоциальные, семейные, интерперсональные и личностные факторы как систему и интегрировать различные теоретические представления и эмпирические исследования расстройств аффективного спектра. Соответственно, при изучении социальной тревожности эта модель позволяет объединить разные теоретические представления и выделить следующие направления дальнейших исследований:
1) влияние патогенных ценностей современной культуры (культ успеха и личных достижений) на возникновение и поддержание высокого уровня социальной тревожности (макросоциальный уровень);
2) связь стилей родительского воспитания и особенностей коммуникации в семьях пациентов с тревожными расстройствами с уровнем социальной тревожности у этих пациентов (семейный уровень);
3) роль дисфункциональных личностных черт (таких как перфекционизм и враждебность) в возникновении и поддержании высокой социальной тревожности (личностный уровень);
4) роль дефицита социальной поддержки и социальных навыков в возникновении социальной тревожности (интерперсональный уровень) [10, с. 66].
Жизненная удовлетворенность - это наиболее устойчивый показатель психологического состояния, отражающий отношение к жизни в целом, общее состояние морального духа и психологической устойчивости к сильным стрессогенным воздействиям. Исследование жизненной удовлетворенности получило широкое распространение в рамках социологии и психологии жизненного пути, лонгитюдных исследований для сравнительной характеристики психологического состояния людей, принадлежащих к различным социально-демографическим группам и социальным слоям.
В нестабильных социальных системах, главным признаком которых является разрушение их ценностно-нормативной основы, решающую роль приобретает аффективный, когнитивный и моральный потенциал индивидуальных особенностей сознания и поведения людей, жизнедеятельность которых осуществляется в дезорганизованном обществе. В условиях, когда одна система ценностей отвергнута, а другая еще полностью не сформировалась, в обществе нет однозначных критериев, ранжирующих социальные статусы, не соответствующих норм, регламентирующих способы включения в социальную жизнь.
Основной характеристикой социального статуса в условиях дезорганизованного общества является неопределенность. В поисках основных ценностей происходит частая смена критериев социального статуса, другими словами, в трансформирующемся обществе происходит частая смена ценностей - целей, определяющих критерии иерархии социальных статусов.
По Э. Дюркгейму, человек чувствует себя более защищенным и свободным в жесткой закрытой системе с малым выбором занятий и ограниченными возможностями социального продвижения, чем в условиях неопределенности в подвижной открытой структуре [2]. Изучение этого феномена получило дальнейшее развитие в исследованиях Э. Фромма («бегство от свободы») [8], Р. Мертона (анализ структурных механизмов аномии) [4], Г. Беккера (аномическая стадия развитие общества и его соответствие определенному типу общественной системе), Е. Лемерт (особенности ненормативного поведения).
Существует тесная связь между уровнем аномической демора-лизованности и агрессивными настроениями, ориентацией на экстремистские акции. Люди, у которых очень высокий уровень деморализованности, считают, например, что в борьбе с преступностью лучшей мерой является привлечение армии, правоохранительных сил, оружия. Эта тенденция характерна для тех
45
посттоталитарных государств, в которых сохраняется значительный психологический потенциал стабильного существования, что предотвращает возникновение крупномасштабных конфликтов, но вместе с тем порождает сильное чувство ностальгии по временам «твердой руки», «железного порядка», когда «каждый знал свое место» и ему не приходилось самому искать ориентиры своего социального поведения.
Непредсказуемость социальной ситуации и ценностнонормативная неопределенность формирует образ жизни, в котором возникает драматическое противоречие между поступками и эмоциями, когда собственные вполне рациональные действия по адаптации к новым условиям жизни человек эмоционально отторгает, демонстрируя постоянное ухудшение социального самочувствия. Отсюда нередко следует вывод об усталости народа и его желании жить в беспроблемном обществе под руководством авторитарного государства [1].
Таким образом, массовые психопатологии, связанные с болезненным состоянием человеческих сообществ и проявляющиеся в панике, «эпидемиях» истерии и бессмысленной агрессии линчующих толп, как правило, остаются локальным (во времени и социальным пространстве) явлением, не сопоставимым по масштабам воздействия на общественную жизнь с социопатиями, охватывающими буквально все население страны, переживающей периоды кризиса и социальной нестабильности (см. рис.).
Истерия
Рис. Сфера патологии в обществе
Социальная патология включает в себя девиантное поведение (сознательное избирательное нарушение социальных норм) и социопатии (безумие как массовая дезориентация в условиях ценностно-нормативного хаоса) [1].
Специфической социопатией в условиях посттоталитарного развития общества является амбивалентность (двойственность) сознания с конформно-нигилистической направленностью.
Амбивалентность - понятие, которое первоначально использовалось в психиатрии для характеристики состояния личности, когда она испытывает полярные эмоции по отношению к одному и тому же объекту (эмоциональная амбивалентность), высказывает взаимоисключающие идеи (интеллектуальная амбивалентность) и постоянно колеблется между двумя противоположными решениями (волевая амбивалентность). Введенное в психиатрический лексикон Э. Блей-лером и одобренное З. Фрейдом, это понятие широко использовалось в психоанализе для характеристики одновременного проявления влечения и отталкивания, симпатии и вражды, побуждения к действию и страха перед ним. В социологии это понятие использовал Р. Мертон для характеристики конфликта социальных ролей, ценностных и нормативных структур общества как источника психической раздвоенности.
Список литературы
1. Головаха Е.И., Панина Н.В. Социальное безумие: история, теория и современная практика. - Киев: Абрис, 1994. - 168 с.
2. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, назначение. - М., 1995.
3. Краснов В.Н. Тревожные расстройства: их место в современной систематике и подходы к терапии // Социальная и клиническая психиатрия. - 2008. -Т. 18. - № 4. - С. 33-38.
4. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. Социальная структура и аномия // Социолог. исслед. - 1992. - № 2-4.
5. Никитина И. В., Холмогорова А.Б. Социальная тревожность: содержание понятия и основные направления изучения // Социальная и клиническая психиатрия. - Т. 21. - Вып. 1. - М., 2011. - С. 60.
6. Почебут Л.Г. Социальная психология толпы. - СПб.: Речь, 2004.
7. Почебут Л.Г. Социальные общности. - СПб.: Изд-во СПбУ, 2005.
8. Фромм Э. Бегство от свободы. - М.: АСТ МОСКВА, 2009. - 288 с.
9. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. - М.: АСТ МОСКВА, 2010. - 698 с.
10. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г., Евдокимова Я.Г., Москова М.В. Факторы психологической дезадаптации у студентов // Вопр. психолог. - 2009. -№ 3. - С. 14-24.
