CC BY
12
УДК 343.8
А. Р. ПАВЛУШКОВ
доцент кафедры государственно-правовых дисциплин ВИПЭ ФСИН России, кандидат исторических наук, доцент
Вологда
ALEXANDER R. PAVLUSHKOV
Assistant Professor of the Department of Public Law Disciplines of the VILE of the FPS of Russia, Candidate of History, Associate Professor
Vologda
Понятие
«религиозно-пенитенциарное пространство» в современном научном дискурсе
The concept of «religious-penitentiary space» in modern scientific discourse
Аннотация. В статье дается обоснование понятия «религиозно-пенитенциарное пространство». Показана его коренная связь с такими категориями, как правовое пространство, пенитенциарная сфера, пенитенциарная среда. Разворот научного дискурса происходит на основе нескольких подходов: историко-правового, социологического, религиозного культурологического. Раскрывается теоретический и прикладной аспекты пенитенциарного пространства. Рассматривается содержание религиозно-пенитенциарного пространства, его элементы, формы и особенности. Методологическое значение исследования заключается в расширении фундаментальных знаний пенитенциарной науки.
Ключевые слова: религиозно-пенитенциарное пространство, пенитенциарная наука, пенитенциарная сфера, пенитенциарная среда.
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 6/2020
Abstract. The article substantiates the concept of «religious-penitentiary space». Its deep connection with such categories as legal space, the penitentiary sphere, and the penitentiary environment is shown. The scientific discourse finds in its base several approaches: historical-legal, sociological, religious and culturological. The theoretical and applied aspects of the penitentiary space are discussed. The content of the religious-penitentiary space, its elements, forms and features are considered. The methodological significance of the study is determined by the expansion in the fundamental knowledge of penitentiary science.
Key words: religious-penitentiary space, penitentiary science, penitentiary sphere, penitentiary environment.
39
В условиях быстро набирающих обороты модернизационных процессов российского общества возникает потребность объяснить происходящие изменения путем использования категорий смежных областей научных знаний. Особенно актуальны такие заимствования при изучении новых социально-правовых явлений, требующих осмысления и описания их отдельных сторон. В этом случае происходит не просто перенос лингвистической формы, а уяснение уже сложившегося смыслового значения термина применительно к новым условиям. Типичным примером является популяризация таких относительно новых понятий, как «пенитенциарная система», «пенитенциарные учреждения», «пенитенциарное дело», которые пока не использует российское законодательство. Следовательно, появление новых научных терминов - процесс неизбежный, но требующий времени для их легитимации, без чего невозможно изучение проблем современного пенитенциарного права [1].
В сходных условиях находится и судьба термина «религиозно-пенитенциарное пространство». Оно еще окончательно не сложилось, но тем не менее иные виды социального пространства достаточно часто встречаются в публикациях, посвященных деятельности общественных институтов: в государстве формируется правовое пространство, в церкви - религиозное, в учреждениях уголовно-исполнительной системы - пенитенциарное. В данном случае под социальным пространством, по мнению С. А. Некрасова, понимается пространственно-территориальная структура, в которой функционируют субъекты с различным правовым статусом [2]. Деятельность субъектов определена задачами системы, к которой принадлежат данные институты. В про-
цессе взаимодействия складываются общественные отношения, придающие пространству устойчивый характер.
Несмотря на фундаментальность категории социального пространства, она, как отмечает А. Ю. Барковская, в большей степени является дискуссионным концептом [3]. В силу того, что современное знание имеет ярко выраженный междисциплинарный характер, наблюдается попытка изучения социального пространства через призму различных сторон человеческой деятельности. В этом смысле появление правового, религиозного, пенитенциарного пространства является попыткой установить элементарные онтологические структуры новых направлений деятельности, в которых увязаны разнообразные процессы относительно различных сфер [4].
Очевидно, что понятие «религиозно-пенитенциарное пространство» включает два аспекта: философско-теорети-ческий и прикладной. Пространство как философская категория обозначает фундаментальное свойство бытия, которое фиксирует форму и протяженность его существования [5]. В этом случае речь идет о социальном пространстве как об особой среде, в которой развиваются постоянные отношения. Они, как отмечает А. Ф. Филиппов, включают в себя совокупность общественных процессов, практик, функционально взаимосвязанных между собой [6]. Прикладной аспект очерчивает рамки социального пространства: область наказания или религии, где складывается соответствующее взаимодействие на практике.
В работах по культурологии пенитенциарное пространство часто отождествляется с субкультурой заключенных, где базовым ядром выступает мифологизация сознания осужденных. Данная среда
40
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
создает условия для генерирования символических образов, через которые выражается отношение к внешнему миру, на что в своих исследованиях указывал Е. В. Письменный [7]. Но такого понимания пенитенциарного пространства явно недостаточно, поскольку оно не затрагивает организационно-функциональные элементы, а также субкультуру работников. Социологическая школа (М. К. Гайдай) пенитенциарное пространство выводит из дискурса развития лагер-но-тюремной культуры, но рассматривает во взаимосвязях с обществом и государством. Поскольку данная среда подвижна, акцент делается на развитие коммуникаций [8]. Пенитенциарное пространство отражает лишь срез сложившихся социальных взаимодействий, в котором переплетаются установки участников пенитенциарного процесса. Такое представление пенитенциарного пространства является односторонним, так как главная задача - исправление личности правонарушителя - нивелируется.
В юридическом смысле пенитенциарное пространство наполнено регулирующим значением. Оно вытекает из содержания правового пространства и обозначает единство нормативных актов и юридической практики, в котором выражается согласованность нормообразо-вания и правоприменения [9]. Официальное подтверждение такого понимания правового пространства мы находим в Указе Президента Российской Федерации «О дополнительных мерах по обеспечению единства правового пространства в Российской Федерации» от 10.08.2000 № 1486, которым был утвержден единый федеральный банк нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, тем самым обеспечивалось конституционное право граждан на получение
полной и достоверной информации обо всех изданных на территории страны нормативных правовых актах.
Соответственно, принцип единства является определяющим и при рассмотрении пенитенциарного пространства. Пенитенциарное пространство имеет более узкую область правоотношений, связанных с деятельностью уголовно-исполнительной системы по содержанию и исправлению осужденных. Оно включает в себя комплекс законодательных и правоприменительных актов, регулирующих исполнение наказания в форме лишения свободы. Как и правовое, пенитенциарное пространство имеет гибкий характер, постоянно меняется под воздействием общественных процессов.
Религиозное понимание пространства также базируется на принципе единства. Более того, в религиозной философии используется специальный термин «всеединство», которое А. Т. Казарян объясняет как универсальное знание о Боге, мире и человеке [10]. Религиозное пространство предполагает установление внутренней связи между человеком, Богом и окружающим миром. Религиозно-пенитенциарное пространство является лишь частью религиозного пространства, очерчивая контуры взаимодействия основных субъектов: осужденного (центральная фигура), служащих пенитенциарного учреждения (государство), семьи осужденного и гражданского общества (мир), священнослужителей (посредники между Богом и человеком). Они связаны всеединством цели (исправление осужденного), практической деятельности (встречи со священнослужителем, молитвы, посещение тюремного храма), чувств (покаяние и причащение).
Относительно близким по смыслу к понятию «пенитенциарное простран-
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 6/2020
41
ство» является понятие «пенитенциарная сфера» как область общественной жизни. Речь идет о совокупности всех элементов, связанных с исправлением осужденных: общественные и государственные институты, нормы, практическая деятельность, пенитенциарная культура, ценности. Пенитенциарная сфера - это своеобразный мир общества и государства, в центре которого находится осужденный. В пенитенциарную сферу входит пенитенциарная система и пенитенциарное право. Однако полное отождествление понятий «пенитенциарная сфера» и «пенитенциарное пространство» не совсем оправданно. В первом случае акцент сделан на охват всех сложившихся связей и процессов вокруг взаимодействующих элементов. Оно характеризует уровень и состояние регулирования исполнения наказания и исправления осужденных. Напротив, пенитенциарное пространство проявляется в большей степени через перспективу во времени и территориальную локацию. Поэтому структура пенитенциарного пространства может не совпадать со структурой пенитенциарной сферы.
Пенитенциарное пространство меняется под воздействием различных факторов. В пенитенциарном пространстве важное значение имеет историческая связь (традиция, рецепция, эволюционный элемент). И. А. Арзуманов подчеркивает, что понимание формы пространства невозможно без изучения «состояний объектов и длительности их во времени». Другими словами, в изучении пенитенциарного пространства важно видеть не текущее состояние объектов, а динамику структурных изменений, на основе которых можно делать прогнозы дальнейшего развития [11].
Наглядно историческая проекция пенитенциарного пространства проявилась
в реанимации опыта церкви по исправлению осужденных. В XIX веке, по меткому замечанию М. Фуко, «начало угасать мрачное карательное празднество» [12]. На его место пришла доктрина гуманного отношения к преступнику путем использования различных методов исправления, включая и религиозные. Тюремная наука второй половины XIX столетия позитивно оценила роль религиозных методов воздействия на заключенных, что было отправной точкой для дальнейших исследований в этом направлении. Историческая связь рубежей XIX-XX и XX-XXI столетий является видимым контуром религиозно-пенитенциарного пространства [13]. В эти периоды шла коренная перестройка отечественной пенитенциарной системы и активно внедрялись религиозные методы воздействия на заключенных. Следовательно, через пространственную (историческую) преемственность можно не только установить структуру религиозно-пенитенциарного пространства, но и проследить эволюцию ее элементов.
Границы и содержание религиозно-пенитенциарного пространства очерчены государством и церковью. Каждая сторона вкладывает собственный (юридический и религиозно-философский) смысл. Юридический подход требует формальной фиксации отношений на основе нормативно-правового регулирования. Религиозному языку, наоборот, присуща скрытая внутренняя природа, предполагающая поиск канонического символа, опору на чувственные образы и веру. Религиозный подход признает в качестве элемента пространства личность и душу человека, тогда как для юридического подхода основополагающими будут личность и статус осужденного. Поэтому о единстве терминологии можно говорить
42
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
с известной долей условности. Вместе с тем, чем глубже заинтересованность церкви и государства в формировании правопослушной личности осужденного, тем активнее становится взаимодействие между ними. Создается специфическая зона деятельности, где акторами выступают государство и конфессиональные организации.
Взаимодействие церкви и государства в сфере исполнения наказания - уже вполне состоявшийся факт. За последние годы сложилась система взаимовыгодного сотрудничества. Государство, опираясь на конфессиональные организации, получает возможность быстрее достигать цели исправления осужденных. Кроме того, посредством помощи церкви удается реализовать конституционные требования по соблюдению права человека на свободу вероисповедания, что, в свою очередь, соответствует нормам международного права и повышает международный статус России как правового государства. Стремление церкви к сотрудничеству продиктовано собственными соображениями: миссионерство (вербовка новых членов), помощь членам конфессиональной общины (удовлетворение религиозных чувств, моральная поддержка), защита религиозных прав заключенных.
В настоящий момент в отечественной уголовно-исполнительной системе сложилось религиозно-пенитенциарное пространство. Под ним понимается коммуникационная среда, включающая в себя непосредственных участников взаимодействия (священнослужителей, осужденных, сотрудников ФСИН России), специфические средства коммуникации и символы (церковные сооружения и утварь, молельные комнаты), культовые практики (богослужение, молитва), а также нормы, регламентирующие деятель-
ность конфессиональных организаций в местах лишения свободы. Все элементы связаны задачами исправления личности осужденного. Религиозное пенитенциарное пространство постепенно расширяется. Об этом говорит рост культовых сооружений в местах лишения свободы (за последние пять лет их количество увеличилось на 26 %: 2015 год - 1 301 объект, 2020-й - 1 546) [14].
Вместе с тем религиозно-пенитенциарное пространство на уровне отдельного тюремного учреждения и пенитенциарной системы в целом может иметь отличия в силу разности масштабов. Если первый уровень демонстрирует возможность формирования относительно разных по качеству религиозно-пенитенциарных пространственных структур, что определяется традициями учреждения, конфессиональным составом осужденных, уровнем компетенции практических работников, то второй отражает общее состояние и развитие пенитенциарной системы.
Научный дискурс о религиозно-пенитенциарном пространстве еще только формируется. Процесс сближения религиозных организаций и пенитенциарных учреждений требует времени для его осмысления. Можно согласиться с мнением Р. А. Ромашова о том, что уголовно-исполнительная система в силу специфики своей деятельности включает различные пространственные формы, каждая из которых обладает определенными свойствами [15]. Сам автор, характеризуя уголовно-исполнительную систему, использует относительно новые научные понятия: «пенитенциарная среда» (масштаб и порядок пенитенциарной жизнедеятельности), «пенитенциарное вещество» (осужденные, сотрудники, инфраструктура), «пенитенциарные условия» (легальные нормы и правила криминальной субкуль-
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 6/2020
43
туры), «пенитенциарная жизнедеятельность» (функциональная характеристика пенитенциарной системы). Религиозно-пенитенциарное пространство также является частью (элементом) пенитенциарной системы. Обращение к нему позволяет изучить развитие конфессиональной среды, ее воспитательное значение на уровне отдельного учреждения и страны в целом.
Таким образом, можно говорить о востребованности понятия «религиозно-пенитенциарное пространство». Несмотря на многоаспектность его толкования, можно выделить как его сущностные стороны (цели, структурные элементы, формы проявления), так и его определенные свойства: внутреннее единство всех элементов, подвижность структуры, территориальную целостность, историческую обусловленность. В научном отношении религиозно-пенитенциар-Ф ное пространство позволяет раскрыть
динамику государственно-конфессиональных отношений в пенитенциарной сфере через историческую перспективу, в прикладном - взять на вооружение опыт конфессиональных организаций по исправлению осужденных, который по различным причинам был утрачен. Использование современной наукой пенитенциарного опыта церкви не только дает преимущество в усвоении сущности новых явлений, но и способствует складыванию новых конструктивных отношений, на что указывает в своем исследовании Т. А. Полетаева [16]. Результатом такой деятельности является расширение представления о месте религии в пенитенциарной системе. Конечно, дискурс о религиозно-пенитенциарном пространстве имеет больше научно-теоретический характер, однако теоретические научные исследования закладывают методологический фундамент развития пенитенциарной науки в целом. ф Ф
1. Оганесян С. М. Пенитенциарная система государства: историко-теоретический и правовой анализ : дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2005. С. 4-5.
2. Некрасов С. А. Территориальное пространство, правовое пространство, культурно-религиозное пространство: пределы несовпадения и взаимодействия // Государство и право. 2012. № 1. С. 23-32.
3. Барковская А. Ю. Социологическая интерпретация категории «социальное пространство» // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7. 2013. № 1. С. 49-50.
4. Там же. С. 52-53.
5. Пространство // Гуманитарная энциклопедия : [сайт]. URL: https://gtmarket.ru/ concepts/6948 (дата обращения: 10.01.2020).
6. Филиппов А. Ф. Социология пространства // Логос. 2000. № 2. С. 113-151.
7. Письменный Е. В. Синхронная динамика мифологии тюремно-воровской субкультуры // Исторические, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 6. Ч. 2. С. 151-153.
8. Гайдай М. К. Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации современного российского общества и стратегия ее минимизации : дис. ... д-ра социол. наук. Улан-Удэ, 2010. С. 3-6.
9. Баринц И. Н. Правовое пространство России: вопросы конституционной теории и практики. М. : МГУ, 2000, 496 с.
10. Казарян А. Т. Всеединство // Православная энциклопедия : [сайт]. URL: http://www. pravenc.ru/text/155480.html (дата обращения: 08.01.2020).
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
44
11. Арзуманов И. А. Морфология пространства религиозной культуры: философско-мето-дологические возможности категории «религиозное пространство» // Вестник Забайкальского государственного университета. 2009. № 2. С. 182-187.
12. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М. : AdMarginem, 1999. С. 14.
13. Павлушков А. Р. Цикличность развития государственно-конфессиональных отношений в пенитенциарной сфере (рубежи XIX-XX и XX-XXI столетий) // Гуманитарные и социальные науки. 2015. № 2. С. 8-16.
14. Статистические данные // ФСИН России : [сайт]. URL: http://xn--h1akkl.xn--p1ai/statistics/ (дата обращения: 08.01.2020).
15. Ромашов Р. А. Поощрительные санкции в нормах пенитенциарного права // Правоведение. 2014. № 4. С. 213-218.
16. Полетаева Т. А. О тенденциях и проблемах в российской науке в начале XXI в. // Наука и современность. 2011. С. 154.
1. Oganessian, S. M. (2005) The penal system of the state: historical-theoretical and legal analysis : thesis ... of Dr. of Law. SPb., pp. 4-5.
2. Nekrasov, S. A. Territorial space, legal space, cultural and religious space: the limits of discrepancy and interaction // State and Law. 2012. 1, 23-32.
3. Barkovskaya, A. Yu. (2013) Sociological interpretation of the category of «social space» // Journal of Volgograd State University. Series 7. 1, 49-50.
4. In the same ref, pp. 52-53.
5. Space // Humanitarian Encyclopedia : [site]. URL: https://gtmarket.ru/concepts/6948 [Accessed 10th January 2020].
6. Filippov, A. F. (2000) Sociology of space // Logos. 2, 113-151.
7. Pismenny, E. V. (2012) Synchronous dynamics of the mythology of the prison-thieves subculture // Historical, political and legal sciences, cultural studies and art history. Questions of theory and practice. 6, part 2, 151-153.
8. Gaidai, M. K. (2010) Penal deviance in the environment of modern Russian society transformation and the strategy of its minimization : thesis ... of Dr. of Sociology. Ulan-Ude, pp. 3-6.
9. Barints, I. N. (2000) Legal space of Russia: issues of constitutional theory and practice. M. : MSU, 496 p.
10. Ghazaryan, A. T. All-unity // Orthodox Encyclopedia : [site]. URL: http://www.pravenc.ru/ text/155480.html [Accessed 8th January 2020].
11. Arzumanov, I. A. (2009) Morphology of religious culture space: philosophic-methodological means of the category «religious space» // Transbaikal State University Journal. 2, 182-187.
12. Foucault, M. (1999) Discipline and Punish: The Birth of the Prison. Moscow. : AdMarginem, p. 14.
13. Pavlushkov, A. R. (2015) The cyclical development of Church-state relations in the penitentiary sphere (XIX-XX and XX-XXI centuries) // The Humanities and social sciences. 2, 8-16.
14. Statistical data // FPS of Russia : [site]. URL: http://xn--h1akkl.xn--p1ai/statistics/ [Accessed 8th January 2020].
15. Romashov, R. A. (2014) Incentive sanctions of penitentiary legal norms // Pravovedenie. 4, 213-218.
16. Poletaeva, T. A. (2011) On trends and problems in Russian science in early XXI century // Science and modernity. p. 154.
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 6/2020 45
