CC BY
456
Раздел 1. Методология, теория и история государственно-правового регулирования
ПОНЯТИЕ ОГРАНИЧЕНИЙ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА
В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
А.М. Шаганян
(преподаватель кафедры теории и истории права и государства Барнаульского юридического института МВД России; [email protected])
Современный период развития российской государственности сделал актуальными проблемы, связанные с ограничениями прав и свобод человека и гражданина. В статье анализируются определения понятия ограничений прав и свобод, сформулированные в разное время российскими учеными. Автором предложена собственная трактовка рассматриваемого понятия.
Ключевые слова: человек, права, свободы, ограничения прав.
Как известно, права и свободы имеют первостепенное значение для нормальной жизнедеятельности любой личности. Именно поэтому в современном мире любое государство уделяет значительное внимание не только закреплению, но и соблюдению, реализации прав и свобод личности. Однако полной свободы быть не может, поскольку в таком случае могут быть ущемлены права и свободы других лиц, в результате чего появляется институт ограничения прав и свобод.
До образования государства право воплощалось в обычаях и имело религиозную основу. Появление правил поведения в первобытно-общинном обществе, а в особенности норм - табу, выводилось из необходимости ограничения, сдерживания биологических инстинктов [1, с. 244, 316]. Обычное, традиционное право формировалось в виде системы норм - запретов, норм - рамок, норм - ограничений. Именно ограничения явились фактором, обеспечившим первым людям выживание. Например, табу на инцест, на каннибализм, на убийство своих соплеменников явились тем «тотальным фактором» [2, с. 36], который выделил человека из мира природы и способствовал структурализации общества [3, с. 131]. Первобытное общество связывает человека по рукам и ногам, и в первобытной кровной организации - естественной или фиктивной - личность растворяется без остатка [4, с. 34-35].
При дальнейшем становлении права общество (и в особенности его доминирующая часть) было заинтересовано в том, «чтобы возвести существующие положения в закон, и те его ограничения, которые даны обычаем, традицией, фиксировать как законные ограничения» [5, с. 356]. Таким образом, право сформировалось на основе потребностей человеческой деятельности и ограничений, связанных с особенностями исторических условий, в которых действует личность.
Так, уже во времена Древней Греции в поэмах Гомера, Гесиода встречаются положения об основах справедливости, базирующихся на ограничениях, которые в дальнейшем развиты в суждениях и кратких изречениях (гномах) Клеобула («Средняя дорога есть наилучшая»), Солона («Ничего сверх меры»), Фалеса («Не делай сам того, что ты порицаешь в других») и др. [6, с. 117].
Ограничения прав использовались также в римском праве, например, законами XII таблиц предусматривалось четыре вида ограничения права собственности на землю [7, с. 180]. Кроме того, римские юристы выделяли сервитуты (право пользования чужой вещью в определенном отношении), обозначавшие частичное господство над вещью, которое может быть установлено либо в интересах известного имущества, независимо от того, кто будет собственником этого имущества, либо в
Юридическая наука и правоохранительная практика интересах известного лица или учреждения.
Российское общество издревле строило свое бытие в соответствии с требованиями христианского миропонимания, предполагавшего воспитание в человеке осознания своих обязанностей, - религиозных, семейных, государственных, приоритета долга перед правом. Православие учило, что абсолютизация прав неизбежно приводит к взаимным претензиям, ссорам, обидам. В России слабая идея права всегда уравновешивалась сильной идеей христианского долга, баланса духовно-нравственного воспитания народа, что во многом обусловлено горьким опытом междоусобиц и агрессий, приучивших наших предков прежде думать об общем благе, об обязанностях друг перед другом и отечеством, а потом уж о своих правах [3, с. 131-132].
В российском законодательстве ограничение права собственности одного субъекта в интересах права пользования других впервые рассматривается в Соборном уложении 1649 г. Следующим этапом стали петровские реформы, целью которых было соединение самодержавно-крепостнического государственного устройства с некоторыми достижениями Западной Европы в области развития правовой системы. Причем отличительная особенность петровского законодательства - установка на активное усвоение западного, четко определенного законом правового порядка, ограничивающего волю и произвол субъектов управления. Ведущим стал принцип законности, являвшийся в большей части декларативным, потеснивший господствовавшие до этого обычаи и традиции.
Ограничения прав и свобод граждан в России в определенные периоды ее истории носили неоправданно жесткий, фактически репрессивный характер. Достаточно вспомнить такие печально известные нормативные акты, как «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 года, «Правила о местностях, объявляемых состоящими на военном положении» от 18 июня 1892 года, «Положение о чрезвычайных мерах охраны революцион-
ного порядка» от 3 апреля 1925 года, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года «О военном положении» [8].
Игнорирование гражданами и государством принципа законности отмечал в своих трудах сто лет назад депутат Государственной думы адвокат Василий Маклаков: «.. .Главный нарушитель законности у нас - сама власть, ее представители. Беззакония властей составляют главную, самобытную черту русской государственности, и так как высшие носители власти неоднократно заверяли, что полагают строгую законность основанием управления, то является особенно интересным посмотреть, какие меры были приняты ими, чтобы их собственные представители не противоречили этому обещанию» [9, с. 268]. В связи с этим смена курса России на становление демократического, правового государства неразрывно связана с преодолением правовой незрелости, поиском оптимального равновесия отношений между государством и личностью.
Совершенно справедливо, на наш взгляд, мнение по данному вопросу члена-корреспондента РАН Е.А. Лукашевой: «История становления и развития государственности неотделима от поиска оптимальных параметров взаимоотношений власти и человека», что напрямую связано с развитием идей правового государства, несовместимого с произволом и насилием» [10, с. 173, 215].
Бесспорен тот факт, что идея прав человека и конституционная идея всегда находятся в тесном взаимодействии, более того, представляют собой единое целое. Так, без закрепления прав и свобод человека невозможно представить конституцию любого современного государства. Права и свободы человека стали частью фундаментального порядка государства, для поддержания которого государственная власть в процессе реализации своих полномочий ограничивает себя правами человека. В свою очередь, права и свободы человека, хоть и приоритетны для государства, все же не являются абсолютными и безграничными. На сегодняшний день право является ме-
рой свободы, из этого, как следствие, вытекает необходимость ограничений. Именно право призвано и выступает инструментом защиты личности от произвола государственной власти, а ограничение прав и свобод предназначено для защиты общества, прав и свобод других лиц от произвола пользователя.
Отметим, что первым международно-правовым документом, в котором была провозглашена допустимость ограничения прав и свобод, стала Всеобщая декларация прав человека 1948 года [11, с. 2-3], а реализована она была в Европейской конвенции о защите прав и основных свобод, подписанной 4 ноября 1950 года 15 членами Комитета министров Совета Европы [12, с. 167].
На сегодняшний день ограничения прав и свобод содержатся во многих международно-правовых актах, посвященных правам и свободам человека и гражданина. Однако в данных документах отсутствует единое толкование понятия «ограничения права». Так, во Всеобщей декларации (п. 2. ст. 29), Пакте об экономических, социальных и культурных правах (ст. 4), Документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (ст. 4) используется термин «ограничения», в Пакте о гражданских и политических правах (ст. 4) - термин «отступление государств от своих обязательств», в Американской конвенции о правах человека (ст. 27) - термин «приостановление гарантий», а в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод используется два термина - «ограничения» (ст.ст. 8-11, 18) и «отступление от своих обязательств» (ст. 15) [13, с. 28].
Российский законодатель, зафиксировав в Основном Законе нашего государства концептуальное положение о соотношении интересов личности, общества и государства, выраженное в следующем: «человек, его права и свободы, являются высшей ценностью», одновременно использовал юридический термин «ограничение прав и свобод человека и гражданина». Тем не менее существование настолько разнообразных понятий одного и того же явления обусловило неопределенность и расплыв-
чатость его содержания и многочисленные научные споры относительно его определения.
Исследуемая категория неоднократно рассматривалась правоведами как на общетеоретическом уровне, так и в рамках отраслей и подотраслей российского права [14, с. 223]. Однако единая, четкая интерпретация данного явления, которая выражала бы основные характеристики «ограничения» и явилась бы важной методологической предпосылкой изучения ограничения прав человека, отсутствует до сих пор. Между тем правильная дефиниция, по нашему мнению, позволяет выявить сущность определяемого явления, указать те его узловые признаки, без которых оно не способно существовать и от которых в значительной мере зависят все его иные признаки, поскольку «дать хорошее определение - значит раскрыть сущность определяемого объекта» [15, с. 48-49].
Обратим внимание на лексическое значение слова «ограничение». Ограничение - есть грань, предел, рубеж, удержание в известных рамках, границах; правило, ограничивающее какие-либо права, действия; стеснение определенными условиями; лимитирование сферы деятельности; сужение возможностей и т.п. [16, с. 647648]
В рамках круглого стола «Принципы, пределы, основания ограничений прав и свобод человека по Российскому законодательству» был высказан ряд определений понятия «ограничения прав»: Так, В.Б. Исаков понимает его как «сознательно установленные обществом запреты» [17, с. 23]; М.А. Нагорная - как «изменение содержания и объема нормы права» [17, с. 36]; В.И. Гойман - как «осуществляемое в соответствии с предусмотренными законом основаниями и в установленном порядке сужение объема» [17, с. 26]; В.И. Крусс - как «изменение содержания прав человека, которое не должно касаться его сущности» [17, с. 62]; М.Н. Козюк - как «отклонение от правового равенства, когда сужается объем прав и свобод или расширяется объем обязанностей» [17, с. 52-53]. Кроме того, в научных трудах присутству-
Юридическая наука и правоохранительная практика ют следующие определения данного термина: «лишение или сужение субъективного права» [18, с. 83]; «изъятия из правового статуса гражданина в силу определенных обстоятельств» [19, с. 41]; «обусловленная природными, социальными и духовными причинами система конституционно-правовых средств, определяющая носителя, сферу нормативного содержания и порядок реализации основных прав человека и гражданина, но допустимая лишь в случае соответствия формальным и материальным критериям» [20, с. 26].
Представляется, что существование в научных кругах такого количества понятий «ограничения прав» затрудняет понимание его истинного содержания и, следовательно, имеется реальная возможность для сознательного искажения его сути и применения большего объема ограничения прав, чем того требовалось в действительности.
С точки зрения общей теории права детальный анализ понятия «ограничение» предложен А.В. Малько [21, с. 14-26], который рассматривает его как правовое сдерживание противозаконного деяния, создающее условия для удовлетворения интересов контрсубъекта и общественных интересов в охране и защите; это установленные в праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать; это исключение определенных возможностей в деятельности лиц. По мнению А.В. Малько, ограничения прав, выполняя негативную (отрицательную) мотивацию по отношению к собственным интересам субъекта, играют одновременно положительную роль в правовом регулировании поведения, ибо направлены, в конечном счете, на обеспечение социально полезных интересов контрсубъекта, общества в целом [22, с. 59].
Подобное многообразие определений рассматриваемого явления и, как следствие, отсутствие четко сформулированного, единого законодательно закрепленного понятия «ограничение прав и свобод» приводит, по мнению Б.С. Эбзеева, к тому, что судьи Конституционного Суда, анализируя нормы Конституции Российской Федерации, содержащие указанный термин, вынуждены характеризовать его
неоднозначность как богатство содержания обозначаемых им понятий [23, с. 230]. Однако В.В. Лапаева справедливо, на наш взгляд, называет такое применение в нормативном акте одного и того же термина в разных смысловых значениях дефектом юридической техники. В частности, она отмечает: «В данном случае мы имеем дело с дефектом, создающим серьезные проблемы для его толкования» [24]. Является правильным мнение Г. Т. Чернобеля, который отмечает, что «в процессе принятия и реализации нормативно-правовых актов нельзя оперировать понятиями недостаточно четкими, ясными» [25, с. 40], тем более что термины в юридической науке идентичны терминологии закона и языку практической юриспруденции [26, с. 29].
Действительно, подмена термином «ограничение» иных более подходящих по смысловому значению понятий как минимум не обоснованна, а иногда приводит к отождествлению, двусмысленному пониманию двух разных понятий, обозначающих неодинаковые явления. Следовательно, должно быть выработано единое понятие «ограничение права», которое должно приниматься как базовое для отраслей права и учитываться при подготовке, принятии и реализации нормативных правовых актов, а также при их толковании.
Свою собственную точку зрения на определение ограничений прав высказывает также и Б.С. Эбзеев, обозначая их как «допускаемые Конституцией и установленные федеральным законом изъятия из конституционного статуса человека и гражданина» и, кроме того, «в качестве ограничений основных прав могут рассматриваться также изъятия из круга правомочий, составляющих нормативное содержание основных прав и свобод [17, с. 24]. Считаем, что с указанной позицией трудно согласиться, поскольку ограничения не исключают отдельные правомочия из содержания права, а лишь сужают возможности в осуществлении субъективного права, являются определением пределов свободы личности в обществе и государстве. В данном случае справедливо, на наш взгляд, мнение И.А. Ильина о том, что любой че-
ловек должен приучить себя к тому, чтобы доброй волей ограничивать свои притязания, принимая во внимание, что другие также имеют право жить и осуществлять свои интересы [27, с. 96].
Определенный интерес представляет формулировка категории «ограничение прав», данная А.А. Подмаревым: это установленные законодательством пределы (границы) реализации (осуществления) человеком (гражданином) прав (свобод), выражающиеся в запретах, вторжениях, обязанностях, ответственности, существование которых детерминировано (предопределено) необходимостью защиты конституционно признаваемых ценностей и назначением которых является обеспечение необходимого баланса между интересами личности, общества и государства [28, с. 44].
Проведенное исследование имеющихся в научной литературе подходов к определению категории «ограничения прав» позволяет говорить о необходимости однозначного понимания данного термина, его законодательного закрепления, которое, конечно же, повлечет за собой более точные формулировки положений нормативных актов и упорядочивание терминологии.
Так, несмотря на разнообразие представленных в научной литературе разными исследователями определений термина «ограничения прав», каждое из которых, безусловно, имеет право на существование, считаем возможным предложить собственную дефиницию рассматриваемого явления, которая, по нашему мнению, в полной мере отражает его суть, отображая основные характеристики рассматриваемого явления. Ограничения прав - предусмотренное правовыми нормами (законом) уменьшение количества вариантов юридически дозволенного поведения путем установления его различных пределов либо полного его запрета, обусловленное согласованием интересов личности, общества и государства, а также защитой конституционно охраняемых общественных отношений от произвола.
1. История первобытного общества. Общие вопросы. Проблемы антропосоци-огенеза. М., 1983. 316 с.
2. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д, 1995. 640 с.
3. Обеспечение прав человека в деятельности органов внутренних дел: курс лекций / под ред. Ю.В. Анохина, В.Н. Бу-тылина. 2-е изд., перераб. и доп. Барнаул: БЮИ МВД России, 2006. 231 с.
4. Котляревский С.А. Власть и право. М., 2001. 366 с.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 25. Ч. 2. М., 1962. 556 с.
6. Нерсесянц В.С. Политические учения Древней Греции. М., 1979. 185 с.
7. Новицкий И.Б., Петерский И.С. Римское частное право. М., 2009. 304 с.
8. URL: http://www.rkka.ru/docs/ spv/SPV3.htm (дата обращения: 16 дек. 2009 г.).
9. Маклаков В.А. Произвол и законность. Права человека и правовая мысль России (XVIII - начало XIX вв.): Антология. Курск, 2001. 264 с.
10. Права человека: учебник для вузов / отв. ред. Лукашева Е.А. М., 2004. 576 с.
11. Всеобщая декларация прав человека: принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. // Рос. газ. 1995. 5 апр.
12. Европейская конвенция о защите прав и основных свобод, подписанная 4 ноября 1950 года // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. № 2. Ст. 163.
13. Барбин В.В. Конституционно-правовые основания ограничения основных прав и свобод человека и гражданина и их реализация в деятельности органов внутренних дел: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. 185 с.
14. Алексеева Л.Б., Жуйков В.М., Лу-кашук И.И. Международные нормы о правах человека и применение их судами РФ. М.: Права человека, 1996. 426 с.
15. Ивин А.А. Логика: учебник. М., 2004. 352 с.
16. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1999. Т. 2. 780 с.
17. Исаков В.Б. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву // Государство и право. 1998. № 7. С. 20-42; № 8. С. 39-70.
18. Братко А.Г. Запреты в советском праве. М.: НОРМА, 1996. 452 с.
19. Русско-украинский словарь терминов по теории государства. Харьков, 1993. 63 с.
20. Должиков А.В. Конституционные критерии допустимости ограничения основных прав человека и гражданина по российскому законодательству: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2003. 27 с.
21. Малько А.В. Правовые ограничения: от отраслевого понимания к теоретическому // Правоведение. 1993. № 5. С. 97-99.
22. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. М.: Юристъ, 2004. 250 с.
23. Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М.: Юрид. лит., 2005. 567 с.
24. Лапаева В.В. Проблема ограничения прав и свобод человека и гражданина в Конституции РФ [Электронный ресурс] // Российское право. 2005. № 7. URL: http:// www.lavmix.ru/comm/537/ (дата обращения: 2 февраля 2010 г.).
25. Закон: создание и толкование / под ред. А.С. Пиголкина. М.: Спарк, 1998. 283 с.
26. Алексеев С.С. Общая теория права: учебник для вузов. Изд. 2-е, перераб. М., 2008. 576 с.
27. Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве (фрагменты) // Правоведение. 1992. № 3. С. 17-21.
28. Подмарев А.А. Конституционные основы ограничения прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2001. 185 с.
