CC BY
24
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
Научная статья УДК 111.1
doi: 10.18522/2687-0770-2021-4-31-39
ПОНЯТИЕ НИЧТО В ОНТОЛОГИЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ КУЛЬТУРЫ Анастасия Валерьевна Перекрестова
Донской государственный технический университет, Ростов-на-Дону, Россия, pereckrestova@mail.ru
Аннотация. Рассматриваются вопросы, связанные с понятием бытия и его антиподом - ничто, которые, безусловно, являются квинтэссенцией не только онтологии, но и культуры в целом. Цель статьи - обозначить основные концептуальные позиции по проблеме обоснования понятия ничто, выделить значимые аспекты интерпретации, схематично наметить ведущие направления в культуре, апеллирующие к этому онтологическому модусу, произвести краткий обзор идей, соотносимых с данной категорией. Подобные попытки прояснения фундаментальных универсалий становятся все более актуальными, так как коррелируют с поисками новых мировоззренческих идей, предпринимаемыми современной наукой. В центре внимания автора находится преимущественно современный подход к проблеме, без обширных ретроспекций, поскольку акцент сделан на онтологическом, а не историко-философском аспекте.
Ключевые слова: ничто, небытие, отрицание, отсутствие, пустота, ноль, неопределенность, апофатическое богословие, первоначало, сущее
Для цитирования: Перекрестова А.В. Понятие ничто в онтологическом измерении культуры // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2021. № 4. С. 31-39.
Статья опубликована на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC-BY 4.0).
Original article
THE CONCEPT OF NOTHING IN THE ONTOLOGICAL DIMENSION
OF CULTURE
Anastasia V. Perekrestova
Don State Technical University, Rostov-on-Don, Russia, pereckrestova@mail.ru
Abstract. The issues related to the concept of being and its antipode - nothing, which, of course, are the quintessence not only of ontology, but also of culture as a whole, are considered. The purpose of the article is to identify the main conceptual positions on the problem of substantiating the concept of nothing, to highlight significant aspects of interpretation, schematically outline the leading trends in culture appealing to this ontological mode, to make a brief overview of the ideas correlated with this category. Such attempts to clarify fundamental universals are becoming more and more relevant, as they correlate with the search for new worldview ideas undertaken by modern science. The author focuses mainly on the modern approach to the problem, without extensive retrospections, since the emphasis is on the ontological, rather than the historical and philosophical aspect.
Keywords: nothing, non-being, denial, absence, emptiness, zero, uncertainty, apophatic theology, origin, existence
For citation: Perekrestova A.V. The Concept of Nothing in the Ontological Dimension of Culture.
Bulletin of Higher Educational Institutions. North Caucasus Region. Social Science. 2021;(4):31-39. (In Russ.).
© Перекрестова А.В., 2021
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
This is an open access article distributed under the terms of Creative Commons Attribution 4.0 International License (CC-BY 4.0).
В современном мире интерес к метафизике и онтологическим проблемам почти нивелирован общими культурными тенденциями. Фактически в творчестве М. Хайдеггера онтология не только обрела свое новое рождение, но и приблизила свое окончательное угасание. Робкие попытки реанимировать эту сферу, среди которых в XX в. наиболее заметной была работа Ж.-П. Сартра «Бытие и ничто», не увенчались успехом, а постструктурализм со своей критикой метафизики и дезавуированием всего, что с ней связано, практически вычеркнул онтологию из ряда актуальных направлений философии. Будет ли возрожден фундаментальный интерес к философской онтологии в XXI в., сказать сложно, учитывая современную мировоззренческую обстановку, но даже если это и произойдет, прогнозировать многочисленные интеллектуальные достижения в этой области, на наш взгляд, не приходится.
Сегодня мало востребовано концептуальное рассмотрение таких категорий, как бытие или сущее, однако в философии есть универсалии, анализ которых крайне проблематичен не в связи с социокультурной обстановкой и господствующими мировоззренческими трендами, а в силу специфики идей, которые они репрезентируют - это тяжело поддающиеся вербализации, сложно эксплицируемые понятия, сопряженные со сферой трансцендентного уже на уровне поверхностной семантики. К таковым, в частности, относится понятие ничто. Как полагал Хайдеггер, главный метафизический вопрос как раз и есть вопрос о ничто. Пытаться дефинировать ничто -непосильная и невыполнимая задача, а исследование его особенностей - дело еще более труднореализуемое, чем обращение к вопросу о бытии. Тем не менее отдельные содержательные прецеденты осмысления данной проблемы в философии и культуре имеют место быть и, несмотря на их неоднозначность и субъективность, заслуживают особого внимания. Это связано с тем, что именно ничто можно считать одним из структурообразующих стержней представления человека об устройстве мироздания. Сложность рассмотрения ничто очевидна и не требует специального объяснения того, в чем именно она заключается, при этом следует учитывать, что толкование подобного термина сильно зависит от того, в какой предметной области производится его анализ. Чтобы зафиксировать своеобразие данной категории, следует коснуться основных культурных дискурсов, главными среди которых будут философский и естественнонаучный, ибо они представляют ведущие сферы, которые затрагивают проблематику ничто в соотнесении с мировоззренческой парадигмой в XXI в.
В самом слове ничто уже наличествует неразрешимая, непреодолимая лингвистическая трудность: вербализация этого понятия создает смысловой тупик, демонстрируя всю бессмысленность любых манипуляций с ним. Это тот случай словоупотребления, когда оперирование категорией не столько вскрывает некие частные проявления и отдельные характеристики понятия, сколько извращает, искажает сущность, вводит в заблуждение и обнаруживает полное несоответствие объективной действительности. В популярных словарях ничто описывается как нечто, означающее отсутствие, небытие конкретного сущего или же отсутствие бытия вообще [1]. То, что это не совсем корректное определение, абсолютно очевидный факт, но важным в данном случае моментом оказывается апелляция к другой универсалии, соотносимой со сферой трансцендентного - небытию.
Небытие для человека выступает более онтологически проясненной категорией, поэтому закономерно, что при попытке теоретического анализа понятия ничто небытие не только оказывается своеобразным фундаментом, задающим определенный стиль всей архитектонике мысли, но и становится первичной инстанцией для дальнейших рассуждений. В свою очередь, небытие не существует в отрыве от категории бытия, поскольку уже само слово небытие противопоставлено другим лексемам языка, так как его семантика репрезентирует неантизацию всего, если прибегнуть к сартровскому неологизму, делая акцент на состоянии не являться, не бы-тийствовать в качестве чего бы то ни было. Однако здесь мы сталкиваемся с древней онтологической проблемой, сформулированной еще в античности: если небытие объективно существует, то его нельзя мыслить, поскольку, как только оно становится объектом мышления, оно мгновенно приобретает некое существование, воплощаясь в виде специфического бытия. Из
ISSN 2687-0770 ИЗВЕСТИЯ ВУЗОВ. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ._2021. № 4
ISSN 2687-0770 BULLETIN OFHIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
этого положения проистекает сложность, связанная с различными трактовками и смыслами категории небытия, а также с механизмами его взаимодействия с бытием как таковым. Тем не менее от попыток рационального осмысления понятия небытия уйти достаточно проблематично, ибо в философии оно не без оснований постулируется как онтогенетическое: небытие выступает как отсутствие или отрицание бытия, может рассматриваться в качестве несуществования как такового, и в силу этого за счет логической первичности данного модуса квалифицироваться как абсолютное начало всего сущего. У этого положения были известные сторонники, которые иногда выражали свою позицию в чрезвычайно экспрессивной, метафорической форме, как это сделал А.Н. Чанышев в своем знаменитом трактате: «Бытие только тень небытия, его изнанка. Оно как сверкающая всеми цветами радуги пленка нефти на поверхности океана, океана небытия...» [2, с. 159].
В самом деле в мире всё многообразие объектов, явлений и творений возникает из небытия и в свое время исчезает в небытии. В любом зародыше или семени как в начальной точке непостижимым, но поразительным образом в свернутом виде содержится будущий сформированный организм или зрелое растение, которые, пройдя свой жизненный цикл, распадутся до первичных элементов. Однако эти элементы станут, в свою очередь, строительным материалом для новых проектов природы. Подобным образом никакое событие не проходит бесследно и в социокультурном измерении действительности: если некое событие миновало, став достоянием небытия, его последствия прямым или косвенным способом воздействуют на настоящее, незримо пребывая в нем как отголоски. Насколько правомерно онтологический статус такого эфемерного присутствия в настоящем времени событий прошлого, уже миновавших, или феноменов будущего, которые еще не появились, соотносить с небытием - это уже отдельный вопрос, затрагивающий категории потенциального и актуального.
Небытие в различных своих проявлениях присутствует повсюду. Общеизвестно, что органическая жизнь для поддержания своей функциональности нуждается в постоянном обновлении -залогом существования любого организма считается непрерывная элиминация старых, выработанных клеток с одновременной заменой их новыми, молодыми паттернами. А одним из ключевых свойств человеческого сознания выступает способность к фильтрации потока информации, самоочищению от избыточных и неактуальных сведений, проявляющаяся в феномене забывания. Величайшие умы цивилизации осознавали подобные нехитрые законы жизни и воплощали эту мудрость в своих творениях, подобно Гёте: «.И всё к небытию стремится, чтоб бытию причастным быть» [3, с. 109].
Что касается непосредственно категории ничто, то она представляется более коннотативно богатой, нежели понятие небытия. Полный объем ничто не исчерпывается соотношением с существующей реальностью и включает всю бесконечную совокупность предметов, форм и явлений несуществующей реальности - всё то, что было, будет, может быть, и быть не может. Ключевой производной понятия ничто выступает категория отсутствия, которая имеет свои модификации. Так, чрезвычайную значимость для культуры имеет такое явление, как смысло-несущее отсутствие, выступающее своеобразным апофатическим кодом - пустое пространство, пробелы, паузы, умолчания, несмотря на «небытийную» компоненту, не только делают возможными мышление, речь и создание произведений искусства, но и наполняют их особой содержательностью. Эта идея находит отражение во многих памятниках древней мудрости, одним из таких примеров может служить известная метафора из великого трактата «Дао дэ Цзин»: «Из глины делают сосуды, а употребление сосудов зависит от пустоты в них. Пробивают двери и окна, чтобы сделать дом, а пользование домом зависит от пустоты в нем. Вот почему полезность чего-либо имеющегося зависит от пустоты в нем. Вот что значит полезность бытия и пригодность небытия» [4, с. 15].
Значимым оказывается смысловое отсутствие в тандеме с апофатическими определениями и при дефинировании различных феноменов. Самым элементарным определением любой вещи или реалии окружающего мира можно считать экспозицию того, чем данный объект не является. Это широко распространенная дескрипция феномена через иное, когда мы, фактически, обозначаем внешние границы бытия вещи. Этот метод активно употребляется в философии и теологии, поскольку наиболее адекватен применительно к предельным понятиям, абсолютам и
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
универсалиям, не поддающимся релевантной вербализации в силу бесконечности смыслов, заключенных в одной лексеме. Эта методологическая стратегия когда-то сформировала целое направление в богословии - апофатическое, воспринятое многими религиозными традициями, пытающимися определить Бога через тотальное отрицание всего, причастного миру, для того чтобы показать совершенную трансцендентность божественного. При этом существенно то, что в теологии и в мистической философии отрицательное дефинирование Бога как запредельной для разума и недоступной для мышления сущности, оказывается конституированием первичности отсутствия, выражаемого частицей не, в качестве аутентичного фундамента бытия и истока материальности мира (в этом ракурсе воспринималась и греческая материя - meon, буквально означающая несущее).
Существует целый ряд мыслителей, преимущественно представляющих религиозную философию и теологию, которые напрямую соотносили первозданное Ничто с божественностью, более того, определяли Бога как Ничто, подобно Дионисию Ареопагиту. Среди столь метафизически настроенных умов не только средневековые мистики (М. Экхарт, Я. Бёме и др.), но и отечественные философы, тяготевшие к религиозной традиции - С. Булгаков, С. Франк, Н. Бердяев. С. Булгаков, называя Бога одним из модусов абсолютного Ничто, резюмировал: «В Ничто родится всё, и в этом смысле оно есть всё в его единстве. Родится не только мир, но и бог, ибо и бог здесь родится в Ничто и из Ничто» [5, с. 253].
Значимость понятия ничто и сопряженной с ним категории небытия наглядно демонстрируется и в контексте эвристической активности и когнитивной проблематики. В самой попытке постижения первопринципов мироздания, в процессе осмысления окружающей реальности, уже заключено утверждение великой тайны, признание своеобразного небытия знания, которое человек и стремится преодолеть в многочисленных формах познавательной деятельности - философских, научных, религиозных. Т. Гексли провозглашал: «Знание конечно, незнание бесконечно; в интеллектуальном отношении мы стоим на островке посреди бесконечного океана необъяснимого» (цит. по: [6, с. 434]). Разум обречен на эту устремленность к недостижимому горизонту и непрекращающееся странствие по узкой тропе, прокладываемой через необозримые равнины незнания. Чем с большим объемом знаний сталкивается человечество в современном информационно перенасыщенном мире, тем лучше оно осознает всю их ничтожность по сравнению с беспредельностью непознанного, убеждаясь, что ситуативные иллюзии всезнания -это всегда признак ограниченности ума. В этом смысле весьма показательна модель «ученого незнания» Н. Кузанского как идея перманентной тяги к мудрости, которая не может быть удовлетворена: стремление к всеобъемлющему знанию дает понимание невозможности его обретения и в новом свете представляет образ незнания как чистой потенции, в которой заключено всё [7]. В системе Кузанского абсолютный минимум совпадает с максимумом, тотальное незнание тождественно совершенному знанию, а ничто латентно содержит в себе всё, тем не менее это не делает мир понятнее, поскольку тайной остается точка взаимоперехода одного в другое.
Вышеобозначенные аспекты и проявления ничто дают не просто теоретическое понимание, но острое ощущение специфичности понятия ничто и связанного с ним небытия. Если опустить момент потенциальности, абсолютная небытийственность предстает как то, чего не было, нет и никогда не будет; в этом отношении оно неизменно, потому что нельзя изменить то, чего нет. Ничто онтологически первично, оно не является побочным эффектом или производной бытия, которое просто помогает ему проявиться, актуализироваться. Материя же выступает как своеобразная граница между бытием и небытием, чем-то и ничем, при этом она состоит одновременно из них обоих. И точка как минимальный фрагмент сущего, которое находится в миге от полного исчезновения, является, пожалуй, самым мощным и емким символом, разграничивающим ничто и нечто. Ничто, несмотря на абсолютную стерильность и отсутствие денотатов, многогранно в своих проявлениях: оно оказывается и способом существования небытия, и выступает как отрицание определенности, сущности. В современном мире, обогащенном фантастическими открытиями науки и столкнувшимся с пустотой постмодернистского нарратива, на наш взгляд, в понятии ничто открываются дополнительные смысловые лакуны, ставшие атрибутами культуры в XXI в.
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
Итак, ничто - это в буквальном смысле метафизическое понятие, соотносимое с небытием сущего как такового и постулирующее отсутствие, отрицание бытия в любых его проявлениях; оно выступает в качестве всеобъемлющей негации и воплощает негативность как принцип. Часто говорят о ничто предметном, представляющем релятивность небытия, возникающего в пространственно-временном континууме, и ничто фундаментальном, беспредметном, корреспондирующим к понятию абсолютного небытия.
Ничто может квалифицироваться как привативная категория, выражающая отрицание некой сущности и определенности в целом, а так как целостность сущности и бытия составляет сущее, то ничто оказывается непосредственным антиподом сущего, другим полюсом мира предельных абстракций. Существуют две традиции трактовки ничто: первая рассматривает данное понятие тождественным идее небытия, вторая указывает на необходимость их дифференциации в связи с разностью смыслов отрицания. Аргумент второго направления представляется вполне целесообразным, поскольку даже на уровне формальной семантической наполненности ничто - более масштабный языковый символ, который не сводится только к отрицанию существования, как это приписывается понятию небытия.
В ХХ в. в связи с расцветом аналитической философии и увлечением лингвистическими играми категория ничто вообще была низведена до уровня языкового знака, термина, не имеющего денотата. Утверждалось, что как чистая негация данное понятие содержится лишь в языке, носит формально-логический характер - поскольку оно элиминирует всякую определенность, характеризующую бытие любой вещи, постольку ничто не существует. Эта позиция перекликается с парменидовской максимой о несуществовании небытия, однако в современной интерпретации вскрывается более глубокий аспект: ничто аннигилируется не только на онтологическом уровне, но и умаляется его полноценность как символа, так как «он не выполняет роль подлинного знака» [8, с. 169]. Данный подход вводит в контекст осмысления своеобразный антропный фактор, утверждая, что ничто явлено в мире только благодаря человеческой способности к отрицанию - ничто нет, но язык и мышление наделяют его виртуальным бытием и даже создают его модификации при осуществлении акта негации.
Несмотря на всю свою проработанность и логическую последовательность, эта позиция в толковании ничто не является самой распространенной и популярной. Гораздо более традиционным и расхожим считается классическое понимание сущности ничто, рассматривающее данную категорию как базовую универсалию и ключевое понятие онтологии наравне с бытием, сущим, Богом и т.д. Эта точка зрения была близка многим прославленным философам прошлого, среди которых Платон, Гегель, Хайдеггер, Сартр и другие, всем строем своей мысли опровергавшие знаменитую античную формулу о невозможности возникновения чего-либо из ничего, ставшую идиомой благодаря Лукрецию - nil de nihilo fit. Так, например, в философской системе Гегеля имеются три основополагающие универсалии - бытие, ничто и нечто, при этом ничто эксплицируется как «простое равенство с самим собой, совершенная пустота, отсутствие определений и содержания» [9, с. 69]. Nichts предстает как второе после чистого бытия понятие гегелевской логики, квалифицируемое в качестве антитезиса первой категории. Гегель заявляет, что чистое ничто есть полное отсутствие определений и, значит, является совершенно тождественным чистому бытию. Переход понятия в свою противоположность мыслитель объясняет через введение идеи становления, уточняя, что «каждое из них непосредственно исчезает в своей противоположности» [9, с. 69]. Вполне закономерным, учитывая общий характер и направленность его философии, было обращение к проблематике ничто и М. Хайдеггера -Dasein, его «выдвинутость» в ничто и их взаимное соотношение с бытием и сущим составляли предметный интерес «философа в берете». Он спрашивает: «Как обстоит дело с этим Ничто?» [10, с.25], - по мнению Хайдеггера, наука, по определению, не занимается такими вопросами, ибо ее интересует сущее, а ничто она просто зачеркивает, объявляя его несуществующим. Тем не менее, отвергая ничто, наука все же нуждается в этой категории хотя бы формально, для построения фраз, содержащих отрицание. Сама возможность вопроса, напрямую коррелирующая с вопросом Лейбница о том, почему существует нечто, а не ничто, во многом обосновывает для Хайдеггера его правомерность. Нашей целью не является анализ интерпретации данной категории отдельными мыслителями, но нам бы хотелось обратить внимание на то, что утвер-
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
ждения Хайдеггера об онтологических и гносеологических притязаниях науки не соответствовали действительности уже в ХХ в., а сегодня в свете невообразимых открытий в сфере квантовой теории поля и физики элементарных частиц подобные заявления являются ошибочными.
В современном мире понятие ничто имеет весьма важное теоретическое значение в естественных науках, оставаясь принципиально неверифицируемым. В физике, например, неоднократно предпринимались попытки дифференцировать понятия вакуума и ничто, определить специфику идеи пустого пространства и его соотношения с базовыми космологическими терминами. В частности, вакуум эксплицируется как отсутствие в пространстве вещества как такового, тем не менее уточняется, что в вакууме не просто существуют различные поля, но и происходят непрерывные процессы возникновения и аннигиляции элементарных частиц. Если представить, что в пространственно-временном континууме отсутствует любая материя и энергия, что невозможно в соответствии с физическими законами нашей Вселенной, он предстанет как идеальная пустота, в которой можно разместить любой объект, однако универсум является структурой, в которой проблематично найти место для ничто. Согласно принципу суперпозиции, при наложении одного поля на другое и возникшего между ними взаимодействия, теоретически возможно достичь в отдельном фрагменте пространства напряженности поля равной нулю, но на практике всё обстоит гораздо сложнее - данное допущение не действует в нелинейных теориях и не выполняется на микроуровне, например, при контакте атомов.
Экспериментально подтвердить или опровергнуть существование пустоты невозможно, поскольку пустота нематериальна и не может быть подвергнута наблюдениям, поэтому гипотезы относительно ее статуса остаются на периферии научного познания. Аналогично и ничто в современной физике оказывается в большей степени чистой идеей, неким символом и знаковым выражением, обозначающим отсутствие вообще всего - не только материи, энергии, полей, но и фундаментальных категорий, определяющих человеческое мышление - пространства и времени. Тем не менее образ абсолютного ничто как несуществования чего бы то ни было будоражит умы современных физиков, столкнувшихся с совершенно немыслимыми фактами о структуре мироздания, вызывая у некоторых рефлексию невероятной философской глубины. Эти размышления ещё более обостряются за счет перманентной, скрытой и явной, полемики ученых с религиозным креационизмом: «Время и пространство способны возникать спонтанно и теперь нам твердят, что и это "ничто" - совсем не то "ничто", которое требуется. Нам твердят, что избавление от "настоящего ничто" требует Божественной воли» [11, с. 23].
В современной космологии сегодня представлено огромное количество концепций, более или менее правдоподобно объясняющих происхождение Вселенной и биологической жизни. Причем самыми авторитетными и проработанными теориями являются те, которые предлагают модель, берущую в качестве точки отсчета ничто. В соответствии с этими сценариями, из ничего непосредственно и самопроизвольно возникает материальный мир как реализация предваку-умного состояния, воплощение геометродинамики, развертывание единого суперполя и т.д., а на определенном этапе развития физической реальности, согласно антропному принципу, возникают человек и сознание. Совокупность эмпирических данных и теоретических расчетов позволила сделать общий вывод, что в прошлом наша Вселенная имела неизмеримо малые размеры и некое общее единое начало, получившее название точки космологической сингулярности, которая часто сопоставляется с ничто.
Примечательно, что в физике предпринимались попытки разработки теорий формирования Вселенной не просто из квантового вакуума, который давно квалифицируется как нечто, но из абсолютного ничто - состояния, в котором нет ни материи, ни пространства, ни времени. Наиболее известной и резонансной среди них является концепция квантового туннелирования А. Виленкина, однако и она обнаруживает много противоречий, слишком вольных допущений и несоответствий. Сам Виленкин не единожды обращает на это внимание в своих работах: «И вместе с тем состояние "ничто" нельзя определить как абсолютное небытие. Туннелирование описывается законами квантовой механики, а значит, "ничто" должно подчиняться этим законам. Законы физики должны существовать, несмотря на отсутствие вселенной» [12, с. 233]. Само применение известных физических законов при построении гипотезы, апеллирующей к предельным метафизическим сущностям, на наш взгляд, изначально дезавуирует идею и непосред-
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
ственное содержание теории, разрушая ее концептуальную основу. Однако методологически сегодня важен следующий момент: на фоне обнаружения свидетельств и косвенных аргументов в пользу инфляционного происхождения Вселенной и возможности появления реальности в результате квантовых флуктуаций всё больше физиков сходятся во мнении, что ничто - вероятно, единственное понятие, которое соответствует всем требованиям и условиям к начальной точке возникновения мира.
Существенной категорией выступает ничто и в математике, в контексте которой данное понятие всегда ассоциировалось с нолем. Как торжественно провозгласил американский математик Ч. Сейфе, «Вселенная начинается с ноля и кончается нолем» [13, с. 265]. В этом смысле для точных наук знаменательным событием стали первые проблески формирования идеи ноля, который изначально был введен в утилитарных целях и использовался в качестве символа-заполнителя для обозначения пустого места при счете. Примечательно, что ноль для культуры открыли не западные, а восточные умы - впервые ноль стали применять вавилоняне в своей шестидесятеричной системе приблизительно в 300 г. до н.э.; в исходной версии обозначаемый двумя клинышками, он был структурным элементом своеобразного «компьютерного кода» древнего народа. Независимо от них Древняя Индия активно употребляла ноль в рамках десятичной позиционной нумерации, - показательно, что данное число графически передавалось в виде крупной точки, а его наименование с санскрита переводилось как пустота. Существуют также свидетельства того, что майя использовали знак, эквивалентный нолю, при создании своего солнечного календаря для выражения нулевого года. В Европу ноль пришел достаточно поздно, это связано с тем, что греческие мудрецы долгое время отказывались использовать его в своих записях - по мнению Сейфе, ноль олицетворял для них первозданный хаос и пустоту, что противоречило ментальности древних греков с их установками гармонии и красоты, но как раз было близко восточному мировосприятию. Даже обширная деятельность античных корифеев математики, таких как Пифагор и Архимед, не способствовала тому, чтобы западный мир принял ноль. Тем не менее в Средние века через арабских ученых эта загадочная цифра всё-таки попала в Западную Европу. Как видно, отождествление ноля с ничто имеет тысячелетнюю традицию и накладывает отпечаток на его свойства - уже в древности было замечено, что ноль и ничто бесконечно делимы, могут при этом образовывать многообразные изощренные системы, оставаясь в то же время ничем. Пустое множество бессодержательно, благодаря чему вездесуще, поскольку как подмножество входит в любую систему. Когда-то просочившись в математику, ничто стало ее неотъемлемым, структурообразующим принципом - сегодня без него немыслим математический анализ, программирование и другие разделы точных наук.
Как следует из этого краткого обзора, понятие ничто настолько многопланово и универсально, что к его осмыслению неизбежно обращаются не только философы, но и представители науки, теологии и, конечно, искусства, для которого ничто давно приобрело концептуальную значимость (достаточно вспомнить «Черный квадрат» К. Малевича). Каждая из этих сфер настолько многообразна и безмерна, что предполагает отдельное предметное рассмотрение категории ничто в ракурсе определенной культурной парадигмы. Нашей целью в большей степени было показать, что разные измерения культуры в контексте проблематики ничто являются для философии богатейшим источником идей и теорий, вдохновляя рассматривать базовые понятия онтологии в новых ракурсах, дабы открыть их неизведанные грани. Ведь сегодня, как и столетия назад, разум по-прежнему бередит великий вопрос метафизики, озвученный Хайдег-гером и не утративший своей весомости и актуальности: «Почему вообще есть сущее, а не наоборот - ничто?» [14, с. 87].
В век онтологического нигилизма и культурной безвекторности философия становится чем-то в высшей степени специфическим. Времена великих мыслителей и фундаментальных философских систем, видимо, безвозвратно канули в небытие. В этой ситуации энтузиазм вселяет лишь одно - то, что человека продолжают интересовать пресловутые «вечные вопросы» об устройстве и истоках мироздания, смысле сущего, конце мира и т.д. Прав был Хайдеггер, называя язык домом бытия. В этом смысле безмолвие - обитель ничто, ведь только молчание может адекватно выразить ничто.
ISSN 2687-0770 ИЗВЕСТИЯ ВУЗОВ. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ._2021. № 4
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
В мире ничто все не явлено, это измерение нерожденного и канувшего, отжившего, нестав-шего, невозникнувшего и исчезнувшего. Ничто - не только совокупность отсутствующих признаков, но и интегральное выражение, так сказать, небытия без бытия; оно изначально, неопределенно, потенциально, метафизично, недоступно и непознаваемо. Ключевым параметром данного понятия оказывается его запредельность, трансцендентность для разума, бытия и мира в целом.
Предпринятая нами попытка в очередной раз попробовать прояснить феномен ничто в действительности малопродуктивна и гносеологически рискованна, поскольку сказать что-то о ничто в принципе невозможно. Чистое ничто (греческий ukon) также непостижим и немыслим, как и чистое бытие, а само понятие ничто может рассматриваться только в соотношении с понятием бытия, ибо они онтологически связаны. Ведь Вселенная и всё, что в ней явлено, - это сочетание бытия и ничего, союз между «да» и «нет», «+» и «-», «1» и «0». При этом философия приводит ряд аргументов и логических свидетельств в пользу того, что ничто первичнее бытия, ибо оно порождает бытие, как и любое нечто, как и всё вообще, а создав мир - исчезает.
Ничто предстает одновременно как реальность отсутствия, несуществующая действительность, онтологическая неопределенность и небытие всякого нечто. Ничто можно рассматривать как начало и конец всего, первую и последнюю инстанцию, нулевую метку в системе координат, точку возникновения и завершения. Это основополагающая онтологическая универсалия и, будучи включенной в современную культуру в качестве понятия, референтного достижениям науки, которая сегодня конструирует невообразимую картину мира, ничто способно, само оставаясь тайной, приоткрыть путь в иные миры.
Список источников
1. Философский энциклопедический словарь. M. : Инфра-M, 2007. 57б с.
2. Чанышев А. Н. Трактат о небытии // Вопросы философии. 1990. № 10. С. 157-1б5.
3. Гёте И.В. Избр. произведения. Mинск : БГУ им. В.И. Ленина, 1977. 480 с.
4. Дао дэ Цзин. M.: Э, 201б. 320 с.
5. Булгаков С. Свет невечерний: созерцания и умозрения. СПб. : Азбука, 2017. б72 с.
6. СудзукиД.Т. Дзэн-буддизм: основы дзэн-буддизма. Практика дзэн. Бишкек : Одиссей, 1993. б72 с.
7. Кузанский Н. Об ученом незнании. M. : Академический проект, 2015. 1б1 с.
S. Канке В.А. Философия науки : краткий энциклопедический словарь. M. : Омега-Л, 2008. 328 с.
9. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. СПб. : Наука, 2005. 800 с.
10. Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. СПб. : Наука, 2007. б21 с.
11. Краусс Л. Всё из ничего: как возникла Вселенная. M. : Альпина нон-фикшн, 2020. 283 с.
12. Виленкин А.В. M^ множества миров. Физики в поисках иных вселенных. M. : АСТ, 2018. 288 с.
13. Сейфе Ч. Ноль: биография опасной идеи. M. : АСТ, 2014. 287 с.
14.Хайдеггер М. Введение в метафизику. СПб. : Высшая религиозно-философская школа, 1997. 304 с.
References
1. Philosophical encyclopedic dictionary. Moscow: Infra-M Publ.; 2007. 57б p. (In Russ.).
2. Chanyshev A. N. Treatise on non-existence. Voprosy filosofii = Issues of Philosophy. 1990;(10):157-1б5. (In Russ.).
3. Goethe I.V. Selected works. Minsk: BSU named after V.I. Lenin Press; 1977, 4S0 p. (In Russ.).
4. Tao Te Ching. Moscow: E Publ.; 201б. 320 p. (In Russ.).
5. Bulgakov S. Non-evening light: contemplation and speculation. Saint Petersburg: Azbuka Publ.; 2017. б72 p. (In Russ.).
6. Suzuki D.T. Zen Buddhism: fundamentals of Zen Buddhism. Zen practice. Bishkek: Odyssei Publ.; 1993. б72 p. (In Russ.).
7. Kuzansky N. About scientific ignorance. Moscow: Akademicheskii proekt Publ.; 2015. 1б1 p. (In Russ.).
S. Kanke V.A. Philosophy of science: a concise encyclopedic dictionary. Moscow: Omega-L Publ.; 200S.
32S p. (In Russ.).
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 4
9. Hegel G.V.F. Science of logic. Saint Petersburg: Nauka Publ.; 2005. 800 p. (In Russ.).
10. Heidegger M. Time and Being: articles and speeches. Saint Petersburg: Nauka Publ.; 2000. 621 p. (In Russ.).
11. Krauss L. All from Nothing: how the Universe came to existence. Moscow: Alpina non-fiction Publ.; 2020. 283 p. (In Russ.).
12. Vilenkin A.V. The world of many worlds. Physicists in search of other universes. Moscow: AST Publ.; 2018. 288 p. (In Russ.).
13. Safe Ch. Zero: biography of a dangerous idea. Moscow: AST Publ.; 2014. 287 p. (In Russ.).
14. Heidegger M. Introduction to metaphysics. Saint Petersburg: Higher Religious Philosophical School Press; 1997, 304 p. (In Russ.).
Информация об авторе
А. В. Перекрестова - аспирант кафедры философии и мировых религий.
Information about the author
A. V. Perekrestova - Postgraduate, Department of Philosophy and World Religions.
Статья поступила в редакцию 09.10.2021; одобрена после рецензирования 25.10.2021; принята к публикации 13.12.2021. The article was submitted 09.10.2021; approved after reviewing 25.10.2021; accepted for publication 13.12.2021.
