CC BY
39
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 1
УДК 111.1
doi 10.18522/2687-0770-2021-1-13-20
О ПОНЯТИИ «ТОЧКА» КАК ОНТОЛОГИЧЕСКОЙ КАТЕГОРИИ, ФУНДИРУЮЩЕЙ ИДЕЮ ТРАНСЦЕНДЕНТНОСТИ
© 2021 г. А.В. Перекрестова а
а Донской государственный технический университет, Ростов-на-Дону, Россия
ON THE CONCEPT OF "POINT" AS AN ONTOLOGICAL CATEGORY THAT UNDERPINS THE IDEA OF TRANSCENDENCE
В свете активного развития науки, в частности физики, имеющей дело с невизуализируемыми и необъяснимыми феноменами, в современном мире особенно важным становится понимание явлений, находящихся на грани возможностей человеческого восприятия. В этом смысле исследование понятия «точка» не только как математического объекта, но как универсалии, предваряющей собой идеи онтологического порядка, способно внести вклад в методологию мышления для новых трактовок научных открытий и их адекватного описания. Рассмотрение понятия «точка» производится автором в русле метафизического осмысления, а включение в контекст анализа идеи трансцендентности, к которой выводит данное понятие, формирует концептуальную схему для интерпретаций того, что не поддается всестороннему осмыслению и объяснению. Поиск альтернативных трактовок и дополнительных смысловых коннотаций привычных понятий, которые характеризуются интегративностью и синкретизмом, особенно важен в современных научных изысканиях, так как позволяет обогатить гносеологический арсенал и открыть новые аспекты тематического поля философии и науки. Целью статьи является обоснование онтологического статуса понятия «точка» в проблемно-теоретическом контексте современной культуры. Точка представлена как первоначало и конец бытия, что иллюстрируется общепризнанной космологической моделью. Демонстрируется особая природа данного понятия, выступающего связующим звеном между сферами имманентного и трансцендентного.
Ключевые слова: точка, трансцендентность, границы познания, агностицизм, Николай Кузанский, бытие, первоначало, сущее, Вселенная, ноль и единица.
The article shows that the active development of science, in particular, physics, which deals with unvisualizable and inexplicable phenomena, in the modern world it is especially important to understand the phenomena that are on the verge of human perception. In this sense, the study of the concept of "point" not only as a mathematical object, but as a universal, anticipating the idea of an ontological order, can contribute to the methodology of thinking for new interpretations of scientific discoveries and their adequate description. The author considers the concept of "point" in the mainstream of metaphysical comprehension, and the inclusion in the context of the analysis of the idea of transcendence, to which this concept leads, forms a conceptual scheme for interpreting what does not lend itself to multi-faceted comprehension and explanation. The search for alternative interpretations and additional semantic connotations offamiliar concepts, which are characterized by integrativity and syncretism, is especially important in modern scientific research, because allows to enrich the epistemological arsenal and open new aspects of the thematic field ofphilosophy and science. The purpose of the article is to substantiate the ontological status of the concept of "point" in the problem-theoretical context of modern culture. The point is presented as the beginning and end of being, which is illustrated by the generally accepted cosmological model. The special nature of this concept is demonstrated, acting as a link between the spheres of the immanent and the transcendent.
Keywords: point, transcendence, boundaries of cognition, agnosticism, Nicolas of Cusa, being, origin, existence, universe, zero and one.
а
A. V. Perekrestova а
Don State Technical University, Rostov-on-Don, Russia
а
Перекрестова Анастасия Валерьевна -аспирант, кафедра философии и мировых религий, Донской государственный технический университет,
пл. Гагарина, 1, г. Ростов-на-Дону, 344000, Россия. E-mail: [email protected]
Anastasia V. Perekrestova -
Postgraduate, Department of Philosophy
and World Religions,
Don State Technical University,
Gagarina Sq., 1, Rostov-on-Don, 344000, Russia.
E-mail: [email protected]
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 1
В XXI в. нестандартные эпистемологические парадигмы и расширение границ познания порождают совершенно новые факторы, которые начинают оказывать существенное влияние на культуру. В культурном пространстве именно философия всегда, с момента своего возникновения, являлась не только начальной точкой размышлений о таких фундаментальных вопросах, как бытие, первопричина, структура мироздания, но и помогала создать метакультурный субстрат, который породил и продолжает генерировать все духовные богатства цивилизации.
Философия задает вектор научным исследованиям и формирует интеллектуальную атмосферу. Будучи самосознанием всех форм теоретической деятельности, она синтезирует в себе и те виды, которые лежат за пределами рационального постижения бытия. А когда разум подводит нас к границам, в той или иной форме возникает идея трансцендентного. Современные дефиниции данного понятия в многочисленных словарях и энциклопедиях, презентующих его как нечто, «выходящее за пределы возможного», не дают детализации и экспозиции его формирования. Имплицитно трансцендентное присутствовало уже в античной философии, достигнув некоторой оформленности у неоплатоников. Вся религиозная философия Средневековья органически пронизана этой идеей, поскольку Бог выступает апофеозом трансцендентности. Но по-настоящему это понятие приобрело полноценное бытование благодаря Иммануилу Канту.
В XVIII в. кенигсбергский гений ввел ограничение познания в связи с оперированием пространственно-временными понятиями, которые являются структурными принципами человеческого мышления. Кантовское разделение действительности на мир познаваемых «явлений» и мир непознаваемых «вещей в себе» давно стало хрестоматийным. Непознаваемость «вещей в себе», или ноуменов, принципиальна и неизменна во все эпохи и для всех народов. Причем предельная абстрактность, а в некоторых случаях и немыслимость выступают неотъемлемым признаком этих универсалий. «Подобные трансцендентные идеи имеют чисто умопостигаемый предмет, и допускать его как совершенно неизвестный трансцендентальный объект, конечно, позволительно; но, для того чтобы мыслить его как вещь, определимую ее отличительными и внутренними предикатами, мы не имеем никаких оснований его возможности (так
как он не зависит ни от каких эмпирических понятий) и никакого оправдания для такого допущения» [1, с. 309], - резюмирует Кант в «Критике чистого разума».
В культурном наследии человечества существует огромное количество примеров, поддерживающих кантовское разделение на феномены и ноумены и постулирующих идею принципиально непознаваемого: «Знание конечно, незнание бесконечно; в интеллектуальном отношении мы стоим на островке посреди бесконечного океана необъяснимого» [цит. по: 2, с. 434], -писал Томас Гексли, ревностный популяризатор науки. «За этим миром скрывается реальность, вне пространства и времени, вне умственной Вселенной человека, вне какой бы то ни было доступной человеческому познанию сферы» [цит. по: 3, с. 364], - вариации той же мысли озвучивала французская мыслительница Симона Вейль. И, наконец, об этом постоянно размышлял великий гений Альберт Эйнштейн: «Попробуйте, используя наши ограниченные возможности, понять секреты природы, и обнаружите, что за всеми различными законами и связями остается что-то неуловимое, нематериальное, непостижимое» [4, с. 481].
Таким образом, ограничение возможностей познания, предложенное Кантом, - это не агностический удар, который лишает мотивации исследовать и провоцирует погрязнуть в мирской суете, это истина, которая вдохновляет, окрыляет и заставляет жаждать невозможного. Сам Кант в итоге аккуратно обошел этот вопрос, постулировав примат практического разума над теоретическим, с чем, однако, согласились впоследствии не все философы, в частности Шопенгауэр. Он отстаивал права метафизики как собственно философии в ее исконной задаче, ведь мыслители всегда стремились ответить на вопрос «что это такое и каковы его истоки?» в применении к миру и бытию, найти онтологическое и онтическое, как сказал бы Хайдеггер, первоначало. Но в конечном счете это направление мысли тянет за собой целую вереницу других неразрешимых вопросов, среди которых пресловутый антропный принцип и понимание того, что трансцендентность по отношению к микрокосму и макрокосму отождествлять неправильно.
Познавательный лимит, установленный Кантом, - это то, из чего возникло умозрительное восхождение к трансцендентному во всей немецкой философии, отличающейся глубоко-
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 1
мыслием, универсализмом и всеохватностью. «Но почему умопостигаемый характер приводит именно к таким-то явлениям и к такому-то эмпирическому характеру при данной обстановке -этот вопрос выходит за пределы всякой способности нашего разума» [1, с. 305], - мыслитель неоднократно делает акцент на этом тезисе. Тем не менее Кант не фиксируется на непознаваемом, не возносится мыслью в царство абстракций, но задает такой курс теоретического исследования, который пролегает на границе с бескрайними пространствами непостижимого.
Творчество авторов ХХ в. показало, что в современной культуре идея трансцендентности нуждается в особом осмыслении, приправленном максимально корректным философствованием, а не в сухой, грубой аналитике, лишающей ее значительной доли очарования и самих стимулов погружения в тему. Кроме того, сугубо научный подход, подобно психологическому или прагматическому, выносит за свои рамки «эстетику жизни», поэтому, когда речь идет о запредельном, весьма ценным оказывается обращение к опыту художественного и музыкального искусства, религии и литературы.
Многие писатели-фантасты, засверкавшие на литературном небосклоне в XX в., тяготели к философской рефлексии, их воображение генерировало идеи, актуальные не только в контексте развития науки, но и философии. Они обеспечивали художественные инспирации в еще неизведанных вопросах и областях жизни. В целом философская фантастика - это не нечто само собой разумеющееся, ибо аутентичную философию и чистую фантастику разделяет пропасть. Произведения ярчайших фантастов-мыслителей, таких как С. Лем, Р. Брэдбери, К. Саймак, А. Азимов и др., - это особый вид интеллектуального творчества. С невероятным мастерством набрасываются они на все ограничения современной цивилизации и на обыденность человеческого мировосприятия, дабы преодолеть рубежи и преграды, непроницаемые в сфере повседневных представлений. Они осуществляют трансгрессию в ее облегченном формате, ведь как завещал А. Кларк: «Единственный способ изведать границы возможного -это осмелиться шагнуть чуточку дальше за его пределы, в область невозможного» [5, с. 45].
В современном мире восхождение к трансцендентному способно провоцировать озарения философствующего сознания, нести в себе свет лучших завоеваний интеллекта, но при этом оно
уже не может оставаться философским в классическом понимании этого слова. Ему надлежит быть скорее неким новаторским метафизическим действованием по разгадыванию неизведанного, ухватыванию немыслимого и прикосновению к потустороннему. Трансценденция как высший вид интеллигибельных объектов, недоступных опыту, не поддается исследованию, человеческий разум просто не способен осмыслить и эксплицировать такие понятия, как Бог, вечность, ничто. Однако существуют и другие, которые максимально близко подводят к сфере трансцендентного, - таковым, по нашему мнению, является понятие точки, уникальное ещё и тем, что, будучи имманентным этому миру, оно прокладывает ментальные маршруты к чему-то большему.
Вот в таком контексте устремленности к трансцендентному движение мысли подводит к понятию, ставшему таким привычным и обиходным для целого ряда наук и идиоматических повседневных фраз, понятию, обнаруживающему себя как графический символ в бесчисленном множестве печатных источников - и имя ему «точка». В разных энциклопедических словарях точка определяется как геометрический объект, у которого отсутствуют любые измеримые параметры, кроме координат. При этом у точки совершенно уникальный онтологический статус: она есть и её нет в то же самое время. На метафизическом уровне в точке заключено начало и конец всего, ведь с точки всё начинается и в ней впоследствии завершает свое существование. Математически точка символизирует собой ноль, имеющий всеобъемлющий характер, поскольку потенциально концентрирует в себе информацию обо всём одновременно. Однако точка, на наш взгляд, выступает как преддверие ничто, ибо в точке всё аннулируется и аннигилируется.
В классической геометрии точка является фундаментальным абстрактным объектом, не имеющим величины, размера и массы, а наименование его как нульмерного объекта можно рассматривать в качестве повода говорить о том, что точка весьма специфически соотносится с понятиями пространства-времени. Точка может репрезентироваться как нечто бесконечно малое, - если прибегнуть к образному выражению, это своеобразная «бесконечность, вывернутая наизнанку». В системе координат континуума точку можно обозначить как абсолютный минимум пространства. Евклид в своих
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 1
«Началах» конституирует особый статус точки как первоэлемента и основополагающего понятия. Первое же определение сочинения древнегреческого математика посвящено этому объекту: «Точка есть то, что не имеет частей» [6, с. 11]. Вслед за этим следует дефиниция, которая актуализирует ипостась точки как границы: «Концы же линии - точки» [6, с. 11], - что уже в имплицитном виде подразумевает возможность выхода за этот предел.
Точка воплощает всё и ничто. Она может быть развернута в бесконечность, экстраполирована к Абсолюту. Н. Кузанский, среди всех философов наиболее близко подошедший к этой теме и затрагивающий ее в нескольких своих сочинениях, писал: «Точка только одна, и она есть не что иное, как всё то же бесконечное единство» [7, с. 64]. Также точка напрямую соотносится с ничто: нам представляется примечательным, что как объект незримый и неизмеримый, в случае своего исчезновения он не даст оснований обнаружить какие-либо внешние изменения, соответственно установить, что оказывается в фокусе рассмотрения - точка или ничто, невозможно. На этот нюанс обратил внимание и Кузанский, утверждавший, что «прибавлять точку к точке -это будет все равно что присоединять ничто к ничему» [8, с. 254].
Весь мир, Вселенная, вообще всё сущее состоит из точек, но и само мироздание можно рассматривать как точку, что и делает, в частности Н. Кузанский. В соответствии с теорией Большого взрыва, Вселенная возникает фактически из ничего - из так называемой точки сингулярности, проникнуть за пределы существования которой, к первоистокам её появления наука не способна и, более того, не сможет никогда. Но для нас значимо то, что сингулярность является некой нулевой точкой, в которой мир обретает свое начало. Таким образом, в точке заключается всё, что существовало, есть сейчас или только появится в будущем, а также то, что может быть причастным бытию потенциально, и то, что не будет существовать никогда. Полагаем, креативный потенциал точки беспределен, поскольку она способна инициировать возникновение любых, даже самых невероятных и непостижимых миров.
В современной космологии довольно популярна гипотеза эволюции Вселенной, которая прогнозирует наступление момента, когда расширение пространства под воздействием грави-
тационных сил прекратится и автоматически запустится необратимый процесс сжатия материи. Конечным результатом этого рекурсивного движения станет масштабный коллапс вещества, трансформирующегося в черные дыры, а затем - в финальную сингулярность. Эволюционные сценарии нестационарной Вселенной, как и большинство других, опираясь на теорию Большого взрыва, соприкасаются с неразрешимой проблемой космологической сингулярности, в философском понимании - это чистая трансценденция. Ни одна из физических моделей ничего не говорит о ее природе, более того, невозможно что-либо сказать и о том, что предшествовало сингулярности, поскольку запуск расширения материи радикально изменил законы универсума, — при этом ни одно из положений современной физики не отрицает возможности существования чего-либо до Большого взрыва. В соответствии с упомянутой концепцией, размеры Вселенной изначально равнялись нулю, она была сжата в точку.
Таким образом, всё снова сводится к точке и сворачивается в ней. Это всего лишь одна из наглядных физических иллюстраций (пусть только научная модель) того, какая колоссальная смысловая, эссенциальная трансфинитность заключена в столь обиходном и кажущимся таким незатейливым понятии. Как тонко подмечает В. Бибихин, «вобравшая всё точка как целое неуловима, непространственна, не укладывается в систему координат, но может предшествовать ей как начало геометрии, она же начало времени» [9, с. 416].
Если развить идею расширения после Большого взрыва, приняв гипотезу осциллирующей Вселенной, которая предполагает цикличность космологических процессов и чередование расширения и сжатия, то в контексте темы точки данная теория предстает не только как реализация фундаментальности природы точки, но и как презентация её связующей силы. Точка становится медиатором между мирами, звеном в цепи возникновений и исчезновений - рождение и гибель Вселенных напоминает пульсацию бесконечного потока бытия, экстремумами колебаний которого и являются точки.
Но физическая реальность - это не просто совокупность атомов, состоящих из электрона, протона и нейтрона (представление такое же наивное, как и воззрения Демокрита), но феерическая композиция из фотонов, лептонов, мезонов и барионов, в которой возникают все новые
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 1
элементы. Как многозначительно отмечают многие ученые-физики, Вселенная и сама может оказаться микроскопической частицей, в то время как в мельчайшем, неделимом в человеческом понимании объекте может быть заключено бесконечное множество Вселенных. Наш мир, рассматриваемый в качестве одного из бесчисленных универсумов, возникающих из точки и в ней обретающих свое завершение, -это всего лишь красивая космогоническая модель, но она декларирует онтологическую пер-востепенность точки.
Это элементарное моделирование в рамках космической эсхатологии дает понимание базовой характеристики нашего мироздания - релятивности всего. И точка, в которой одновременно воплощаются начало и конец, единство и множество, и которая делает их эквивалентными друг другу, как раз и является понятием, способным дать прикоснуться к этой тайне мира, приоткрыв дверь, скрывающую немыслимые и невыразимые для ограниченного человеческого разума истины.
Если обратиться к микроуровню окружающей реальности, то можно увидеть не менее интересные зависимости. Вообще уровень, на который вышли исследования микроструктуры вещества в XXI в., дает возможность почувствовать не только ограниченность, но и величайшую мощь интеллекта, так как человек вплотную подошел к запредельным областям бытия -сферам, недоступным для перцепции. Одним из эссенциальных атрибутов элементарных частиц выступает обнажающий многоликость мира и его составляющих корпускулярно-волновой дуализм, согласно положениям которого «между волнами и частицами нет разницы; частицы могут иногда вести себя подобно волнам, а волны -подобно частицам» [10, с. 98]. Каждая из микрочастиц (в том числе и виртуальных) обладает своим специфическим бытием: она возникает, включается в некие физические процессы и подвергается аннигиляции. Это стандартный цикл существования микрообъекта, но имеются и другие сценарии.
Так, например, отдельный интерес представляют элементарные частицы, которые, не успев родиться, моментально исчезают, — они не поддаются какой-либо фиксации и регистрации, поскольку соотносятся с планковскими величинами, а их бытие номинально и условно равно нулю. На наш взгляд, элементарная частица в физике - это «живое» воплощение точки. Но
если осмыслять этот момент аналитически, значимым становится то, что микрочастица-точка выступает не как абстрактный, химерический объект, а как вполне реальный, фиксируемый феномен - непредсказуемый, необъяснимый, периодами совершенно непонятный, но тем не менее вполне материальный. И в связи с этим весьма любопытен такой параметр точки, как ее причастность одновременно двум пластам бытия - материальному и идеальному. Мировоззренческие следствия из этого заключения таковы, что на примере точки мы сталкиваемся с уникальным объектом, который, имея отношение к миру материи и даже обладая графическим символом, несмотря на это концентрирует в себе такую концептуальную насыщенность и амбивалентность, коей лишены гораздо более абстрактные, метафизические сущности.
Точку можно рассматривать и как трансгрессию от ничто к нечто, причем за пределами каждого из этих элементов сокрыта сплошная непознаваемость. В этом аспекте точка не только фундирует идею трансцендентности, но и сообщает её всему, что коррелирует с ней на онтологическом уровне. Абсолют, творящий всё сущее и рассматриваемый в качестве Точки, с чем мы периодически сталкиваемся в трудах Кузанского, становится недоступным прообразом, зашифрованным в геометрических воплощениях высшей первопричины мироздания. Точка, как фактор, отсылающий к категориям иррационального, находясь между ничто и нечто, открывает новое измерение в понимании природы божественного. Но это понимание скорее является лишь улавливанием, ощущением чего-то неземного, ибо уже на подступах к его запредельности рассыпаются в прах все монументальные метафизические категории - бытие, ничто, сущность и т.д.
Но не только универсум выступает в качестве точки, индивидуальное сознание также может быть сведено к ней. Достаточно вспомнить пронзительную фразу из новеллы Довлато-ва: «Я - всего лишь случайная точка в пространстве» [11]. Человек - это микрокосм, в котором в миниатюризированном варианте заключена целая Вселенная, и те духовные горизонты, которые простираются пред взором лучших представителей человечества, по сложности и масштабности вполне могут конкурировать с событиями космогонического эпоса. Как поэтично заметил физик Митио Каку: «Атомы нашего организма были выкованы на наковаль-
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 1
не нуклеосинтеза внутри взорвавшейся звезды за бесконечно долгое время до рождения Солнечной системы. Мы в буквальном смысле слова сотворены из звездной пыли» [2, с. 462]. В самом деле мир состоит из точек, и каждый объект, находящийся в нём, также представляет собой концентрацию точек, - даже на уровне метафор («атомы», «пыль», «прах» и др.) констатируется эта великая философская идея. Свое воплощение она находит и в биологических процессах, связанных с появлением жизни и функционированием ее систем.
Так, например, онтогенез от самых истоков зарождения жизни из точечных объектов и дальнейшего развития организма дает наглядную картину того, как из мельчайшей корпускулы возникает огромный, невероятный феномен -один из великого множества биологических видов. И в данном случае неважно, будет сгенерирован белый медведь или homo sapiens, значимо то, что свое начало любой из организмов берет в некоем точечном единстве, получающем в дальнейшем многоаспектную дифференциацию.
Когда от конструирования вещественных структур мы переходим к вопросам интеллектуальной и психической природы, то и в этой области можем обнаружить прямые отсылки к образу точки: фиксация человеческого сознания на каком-либо предмете подразумевает концентрацию и сосредоточение, определенную фокусировку на определенном фрагменте, поэтому столь популярны в языке идиоматические выражения «точка зрения», «точка отсчета», «в самую точку» и т.д. Неудивительно, что язык как самый фундаментальный инструмент мышления дает лексические схемы философских конструкций, которые могут быть даже не отрефлексированы, но веками храниться в лингвистической сокровищнице народов. Так эффектно, но изящно сказал об этом Л. Витгенштейн в своем восхитительном трактате: «Границы моего языка суть границы моего мира» [12, с. 101].
Весьма интересно проследить, как понятие «точка» соотносится с числовой, арифметической сферой. Одним из первых, кто предложил нумерологическую трактовку мира, был великий Пифагор. Первоначалом Вселенной и субстратом всего сущего для него выступала единица как символ гармонии, самодостаточности и целостности, как концентрат, потенциально содержащий в себе всё многообразие предметов и явлений. Это высшее состояние мироздания, в
котором воплощается единство, согласованность и абсолютная красота, и эта первоздан-ность бытия обнаруживает мощную порождающую силу, реализуемую в дальнейшей дифференциации и вариативности.
Чрезвычайно наглядно это запечатлено в сакральном символе пифагорейцев - тетраксисе, фигуре в виде пирамиды, составленной из десяти точек, вершиной которой является одна точка, а основанием - четыре. Многие мистические и оккультные направления впоследствии обращались к этому загадочному знаку, чья невероятная концептуальность, полисемантичность и смысловая глубина завораживают. Слои пирамиды, состоящие из точек - одной, двух, трех и четырех, олицетворяют собой четыре стихии, звуковые интервалы и главные элементы стереометрии - точку, линию, плоскость и пространство. Показательно, что космическое совершенство для Пифагора воплощается в монаде (он был одним из первых, кто употребил этот термин), единице, которая графически облекается в точку, венчающую тетраксис.
Единица - это некая идеальная сущность, она непосредственно соотносится и с божественным началом, поскольку демонстрирует свою творческую устремленность, разворачивая из себя всё разнообразие окружающего мира. И как раз этот первый компонент ряда натуральных чисел эквивалентен точке, выступающей своего рода эмблемой единицы. О сопоставлении этих двух понятий впоследствии писали многие, в том числе Аристотель, считавший, что точка и есть единица. Кузанский же соотнес эти эквивалентные элементы с божественной природой: «Тогда открой очи ума и увидишь, что бог во всяком множестве, поскольку он в единице, и во всякой величине, поскольку он в точке» [8, с. 295].
Вообще стоит отметить, что античная традиция стала своеобразными пролегоменами к осмыслению точки, после чего данное понятие было несколько забыто и долгий период времени не фигурировало в классическом философском дискурсе, возникнув вновь на интеллектуальном небосклоне на рубеже Средних веков и Ренессанса.
В свете сказанного можно заключить, что точка символизирует собой единицу и ноль одновременно. Это не является чем-то парадоксальным, поскольку уже была отмечена амбивалентность, присущая данному понятию. Точка воплощает начало и конец, бытие и ничто, а
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 1
также многие другие противоположности, поэтому вполне ожидаемо, что данное понятие может обосновано соотноситься и с двумя числовыми константами. Ноль и единица в современной технологической культуре ассоциируются прежде всего с кодированием информации, ее мельчайшей величиной - битом, принимающим одно из двух значений в зависимости от осуществления какого-то из равновероятных событий. Двоичная система счисления появилась ещё в древности, как полагает Г. Лейбниц [13], первым изложивший основы этой системы, она была описана еще до новой эры китайским императором Фу Си, однако расцвет ее приходится на вторую половину ХХ в. в связи с появлением компьютерных технологий и мощным развитием цифровой индустрии.
Не углубляясь в исторический экскурс, отметим, что точка, сопрягающая в себе ноль и единицу, по нашему мнению, выступает как универсальный бинарный код Вселенной. В ноль и единицу может быть преобразована вся информация в окружающем мире; наличие электрического сигнала или его отсутствие - это фундаментальный принцип, который не только лежит в основе описания физической реальности, но и имеет огромный эвристический потенциал. В этом ракурсе точка, ассоциируемая с обоими числами, возносится на недосягаемую для других математических объектов спекулятивную высоту, и мы оказываемся свидетелями удивительного события - математика трансформируется в философию. Точка становится квинтэссенцией всего сущего и, более того, задает вектор устремленности за пределы мира, в сферы невозможного.
В XXI в. философия, утратив былую метафизичность, тем не менее полностью не отказывается от некоторых фундаментальных вопросов. Но идеи, связанные с трансцендентностью, необратимо элиминированы из контекста современного философского дискурса. Эта тема всегда была окутана мистическим туманом, войти в ее непроницаемость и невыразимость пытались преимущественно апофатическими методами. В силу ограниченности разума и обусловленности мышления пространственно-временными категориями пытливый ум в своих размышлениях чаще всего встречает единственное - пустоту. А пустота выводит к понятию «ничто», которое в определенном смысле является преамбулой трансцендентности, ведь в зависимости от контекста может рассматриваться и как абсолютное
небытие, и как отсутствие всего вообще, и как идея несуществования чего бы то ни было - любой из этих модусов для человека одинаково недоступен. И вот в этой пустынной обители абстракций, не визуализируемых и не вербализуемых, как первоисток и первооснова бытия возникает понятие точки, непостижимого связующего звена между миром явленного и миром потаенного, имманентным и трансцендентным. Более того, точка, наполненная метафизическим смыслом, каковым ее наделял Кузанский, становится ключевым элементом онтологии: в точке изначально содержится всё, что существует и не существует. «Таким путем ты понимаешь, что мир, которого по количеству ничего нет больше, содержится в точке, которой ничего нет меньше» [8, с. 254].
Таким образом, точка как концептуальное понятие не только приобретает онтологический статус, но и сущностно подразумевает устремленность к трансцендентному, которая может стать подлинной динамической силой бытия, смыслозадающей стрелой познания. Философская тематизация «точки» как категории онтологии имеет особое значение, так как междисци-плинарность данного понятия открывает возможности для нестандартных трактовок систем, в которые «точка» входит структурным компонентом. Если прибегнуть к метафоричности, которая неизбежна, когда обращаешься к теме трансцендентного, немыслимость иррационального наполняет ослепительным светом миры, невообразимые и недоступные для бренной человеческой природы, но людям даровано узреть отблеск этого сияния. Несмотря на то, что осуществление трансгрессии для человека невозможно, необходимо продолжать поиск неосвоенных путей познания Вселенной, бытия и первоначал мироздания. В этом ракурсе более глубокое, многоаспектное осмысление понятий, соотносимых с идеей трансцендентного, таких как «точка», позволит расширить границы восприятия и направиться к иным горизонтам, выявляя новые перспективы для философии и науки в XXI в.
Литература
1. Кант И. Критика чистого разума. Симферополь : Реноме, 1998. 464 с.
2. Каку М. Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение. М. : Альпина нон-фикшн, 2018. 502 с.
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2021. No. 1
3. Судзуки Д.Т. Дзэн-буддизм: основы дзэн-буддизма. Практика дзэн. Бишкек : Одиссей, 1993. 672 с.
4. Айзексон У. Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная. М. : АСТ, 2015. 832 с.
5. Кларк А. Черты будущего. М. : Мир, 1966. 156 с.
6. Начала Евклида / пер. и ком. Д. Д. Мордухай-Болтовского при ред. участии И. Н. Веселовского и М. Я. Выгодского : в 3 т. (Серия «Классики естествознания»). М.; Л. : ГИТТЛ, 1950. Т. 1. 448 с.
7. Кузанский Н. Об ученом незнании. М. : Академический проект, 2015. 161 с.
8. Кузанский Н. Игра в шар // Соч. : в 2 т. М. : Мысль, 1980. Т. 2. 471 с.
9. Бибихин В.В. Точка // Другое начало. СПб. : Наука, 2003. С. 397-429.
10. Хокинг С. Кратчайшая история времени. СПб. : Амфора, 2006. 232 с.
11. Довлатов С. Д. Компромисс. СПб. : Азбука, 2013. 224 с.
12. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М. : АСТ, 2018. 160 с.
13. Лейбниц Г.В. Письма и эссе о китайской философии и двоичной системе счисления. М. : ИФ РАН, 2005. 404 с.
References
1. Kant I. (1998). Criticism of Pure Reason. Simferopol, Renome Publ., 464 p. (in Russian).
2. Kaku M. (2018). Hyperspace. A scientific odyssey through parallel worlds, holes in time and the tenth dimension. Moscow, Alpina non-fikshn Publ., 502 p. (in Russian).
3. Suzuki D.T. (1993). Zen Buddhism: Fundamentals of Zen Buddhism. Zen practice. Bishkek, Odissei Publ., 672 p. (in Russian).
4. Isaacson W. (2015). Einstein. His life and his universe. Moscow, AST Publ., 832 p. (in Russian).
5. Clark A. (1966). Features of the future. Moscow, Mir Publ., 156 p. (in Russian).
6. Beginnings of Euclid (1950). Transl. and com. by D. D. Mordukhai-Boltovsky, ed. participation of I.N. Veselovsky and M.Ya. Vygodsky: in 3 vol. (Series "Classics of Natural Science"). Moscow, Leningrad, GITTL Publ., vol. 1, 448 p. (in Russian).
7. Kuzansky N. (2015). About scientific ignorance. Moscow, Akademicheskii proekt Publ., 161 p. (in Russian).
8. Kuzansky N. (1980). Ball game. Works: in 2 vol. Moscow, Mysl Publ., vol. 2, 471 p. (in Russian).
9. Bibikhin V.V. (2003). Point. Another start. Saint Petersburg, Nauka Publ., pp. 397-429. (in Russian).
10. Hawking S. (2006). The shortest history of time. Saint Petersburg, Amfora Publ., 232 p. (in Russian).
11. Dovlatov S. D. (2013). Compromise. Saint Petersburg, Azbuka Publ., 224 p. (in Russian).
12. Wittgenstein L. (2018). Logical and philosophical treatise. Moscow, AST Publ., 160 p. (in Russian).
13. Leibniz G.V. (2005). Letters and essays on Chinese philosophy and the binary number system. Moscow, IF RAS Press, 404 p. (in Russian).
Поступила в редакцию / Received 20 декабря 2020 г. / December 20, 2020
