CC BY
50
интеллект. инновации. инвестиции
3/2015
УДК 111.82:141.13
Д.Н. Воропаев, кандидат философских наук, доцент кафедры философии, культурологии и религиоведения, ФГБОУ ВПО «Оренбургский государственный педагогический университет» e-mail: div79@bk.ru
ПОНЯТИЕ «НИЧТО» В ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ ЛОГИКЕ ГЕГЕЛЯ
Статья посвящена роли понятия «ничто» в философии Гегеля. При анализе данного понятия автор заостряет внимание на том, что оно наряду с понятием «бытие» помещено в исходный пункт диалектической логики Гегеля и необходимо связано с такими понятиями, как «инобытие», «становление», «различие», «отрицание» и «граница». В статье рассматривается, какие задачи нужно было решить Гегелю, чтобы понятие «ничто» вошло в его философскую систему не в качестве абсолютной противопоставленности «бытию», а как нечто необходимое для целостности и развития. Автор показывает, что созданная Гегелем система позволяет ему преодолеть проблемы, возникшие в философии после Канта, и не оставляет недоступны мест для разума; ключевую роль в построении диалектической логики играет понятие «ничто».
ключевые слова: Гегель, «бытие», «ничто», «диалектическая логика», «различие», «отрицание», «граница», «вещь в себе».
Диалектическая логика Г.В.Ф. Гегеля значительно повлияла на становление гуманитарных наук. Это влияние было продиктовано богатым понятийным аппаратом, разработанным Гегелем для характеристики предметов этих наук [15]. В его философии логика предстаёт как некая идеальная форма развития исторической действительности [8]. По мысли Гегеля, диалектическая логика позволяет увидеть историю таким образом, что все её основные моменты оказываются связаны логически-необходимым отношением [3]. Поэтому для него важнейшей задачей являлся анализ понятий, необходимых для познания и понимания «бытия» в его становлении и развитии. Разработка диалектической логики в качестве универсального метода философских наук [15] определила необходимость построения такой метафизики, которая бы не предшествовала логике, а совпадала бы с ней по своему содержанию [1]. Так как Гегель определяет философию как «мыслящее рассмотрение предметов» [2], то в его метафизике мышление становится познанием в понятиях, именно поэтому он обратил своё внимание, прежде всего, на реконструкцию и раскрытие становления понятий внутри целостной логической системы. Во многом решению этой задачи посвящена «Наука логики». Попробуем разобраться в некоторых основополагающих моментах этой работы.
В исходном пункте диалектической логики Гегеля оказываются два понятия: «бытие» и «ничто». В качестве подступов к определению роли этих понятий, как в диалектической логике, так и в философской системе Гегеля в целом, внимание в статье будет сосредоточено на том, чтобы контурно обозначить, решение каких основных проблем потребовало введение «ничто» в исходный пункт диалектической логики, а также, как понятие «ничто» связано с другими ключевыми понятиями:
«бытие», «инобытие», «становление», «различие», «отрицание» и «граница».
В «Науке логики» перед Гегелем стояла задача обосновать понятие «ничто» как символ всевозможных отрицаний и противопоставлений таким образом, чтобы, сохранив смысл понятия, не оставить его за пределами бытия. «Ничто» и «бытие» необходимо было сделать частями целостного, единого, развивающегося мира. Для осуществления этой задачи Гегелю необходимо показать, как они наполняются содержанием и что происходит с понятиями при утрате их «непосредственности». По его мнению, главная задача - понять, что «бытие» и «ничто» суть пустые абстракции, зато дальнейшее их развитие «сообщает им истинное, т.е. конкретное значение» [2]. Гегель строил философскую систему, объединяющую все возможные понятия, в которой различие понятий не привело бы к их абсолютной противопоставленности, т.е. чтобы они не выпали из всеобщего единства. Поэтому в самом начале Гегелю необходимо, сохранив отличие понятия «ничто» от понятия «бытие», каким-то образом объединить их. «Ничто» не должно оказаться абсолютно противопоставленным «бытию» и предстать чем-то отличным от него. Напротив, «Ничто» должно быть таким понятием, которое можно объяснить, т.е. наполнить содержанием. Любая такая операция возможна, по Гегелю, через «опосредование» другими понятиями. Но все используемые понятия что-то обозначают, это «что-то» не есть «ничто», т.е., как говорит Гегель, понятия содержат в себе «тотальность» «бытия» [2]. Проблема наполнения «ничто» содержанием определена утверждением «из ничего ничего не возникает», которое необходимо было преодолеть. Но если из «ничто» ничего не выводимо, оно остаётся за пределами «бытия». «Ничто», как абсолютно противопоставленное
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
«бытию», не может дать ничего, и если его воспринимать именно так, то оно останется за пределами целостной системы. Объявив это понятие фикцией, из которой логически ничего не извлекается, а, следовательно, оно не может представлять интереса для исследования какого-либо становления, необходимо оставить «ничто» за скобками единой системы, которую строил Гегель. Здесь встаёт первая трудность - «ничто» оказалось вне единой системы, а это значит, что у познания есть граница, и разум ограничен только тем, что относится к «бытию». С другой стороны, «ничто» как понятие тоже явлено в «бытии», а, следовательно, и в «бытии» обнаруживается нечто недоступное познанию.
Проблема «непознаваемого» была чётко обозначена И. Кантом. В его философии она предстала как «вещь в себе» и бросила вызов современникам. Кант ограничил метафизические возможности разума, утверждая, что разум не может познать «трансцендентное». «Область чистого рассудка... есть остров, самой природой заключённый в неизменные границы» [5]. Человеческий разум «осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят возможности человеческого разума» [5]. Тому, что остаётся за пределами возможностей нашего разума, Кант даёт имя «вещь в себе». Кроме того, и в самом человеке оказывается непознаваемое: «... мы сами тоже являемся представлением, но кроме того, и "вещью в себе"» [14].
И.-Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинг, А. Шопенгауэр стремились преодолеть эту проблему, и эта же задача стояла перед Гегелем: в его системе не должно было остаться ничего такого, что не было бы доступно разуму. Гегель должен был преодолеть само представление о непознаваемом, в этом и заключается гегелевский «панлогизм». В панлогизме не может остаться внесистемных понятий, таких как «ничто» или кантовская «вещь в себе».
Вторая трудность, если оставить «ничто» за пределами философской системы, заключается в том, что «бытие» оказывается лишено своей «противоположности». А для Гегеля одним из принципов «развития» является необходимое наличие «противоположности». Таким образом, уже в самом начале диалектической логики у важнейшего понятия - «бытие» - исчезнет возможность «развития» как реализации принципа, в котором заключено «единство противоположностей». Это, в свою очередь, грозит обесценить дальнейшие логические построения и разрушит фундамент гегелевской философии.
Для того чтобы включить понятие «ничто» в свою систему, причём как такое понятие, которое
может пройти через «опосредование» другими понятиями и наполнится содержанием, Гегелю необходимо соотнести его с понятием «бытие». Как решает эту проблему Гегель? Поскольку нельзя в «ничто» увидеть «бытие», он представляет «бытие» таким образом, что оно само в некотором смысле низводится до «ничто». «Бытие» как чистая абстракция, как абсолютно пустое понятие противопоставлено любому содержанию, и в этом смысле оно отрицает это содержание. Такая «чистая абстракция», является и «абсолютной отрицательностью». Характеристикой
«абсолютной отрицательности» обладает в этой системе только понятие «ничто», а, следовательно, «бытие» и «ничто», взятые «непосредственно», предстают как одно и тоже: «.чистое бытие есть чистая абстракция и, следовательно, абсолютно отрицательное, которое, взятое так же непосредственно, есть ничто» [2].
Теперь Гегелю необходимо показать, как раскрывается понятие «ничто», наполняясь содержанием, т.е. как происходит «движение от абстрактного к конкретному». Но прежде он старается убедить читателя в единстве «бытия» и «ничто» и далее, как бы не доверяя читателю, он будет напоминать об этом единстве разными способами на протяжении всей «Науки логики».
Рассматривая утверждение «.бог есть лишь высшее существо и ничего больше.» [2], Гегель на основании этого «ничего больше» показывает бога как абстрактное отрицание, как «ничто». Затем он сравнивает это с буддистским понимаем «ничто», где оно сделано главным принципом и конечным результатом. Гегель отмечает, что мысль стремится найти опору для «бытия» и отделить его от «ничто», но любая попытка определить, объяснить «бытие» уводит от «чистого бытия», от того, каким оно предстаёт в начале, т.е. от того, что «бытие» есть «ничто» [2]. При этом нельзя абстрагироваться от «различия» между этими понятиями, т.к. «различие» сохраняется при наполнении их содержанием. Благодаря этому «различию» возможно сохранение противоположности и, следовательно, возможно «становление» и «развитие» [2]. В результате «становления» понятие «ничто», как и понятие «бытие», оказывается «снятым», т.е. исчезает его «непосредственность», оно перестаёт быть чистой абстракцией и наполняется содержанием. Как же происходит движение от «абстрактного к конкретному» при анализе понятия «ничто»? Когда понятие «ничто» оказывается «снятым», как пустая абстракция, оно сохраняется как «отрицание», благодаря которому возможно «различие». Дело в том, что, по Гегелю, при «становлении» «чистое бытие» становится «наличным бытием», в котором должно оставаться «ничто» в единстве с «бытием». Единство здесь определено «тождеством», которое выводимо из единства первоначальных абстракций.
интеллект. инновации. инвестиции
3/2015
Поскольку в «тождестве», по мысли Гегеля, содержится отрицательное отношение с собой, «тождество» содержит в себе «ничто», но не как пустое понятие, а как «отрицание». «Различие» и «тождество» не могут существовать друг без друга, мыслить их как противопоставление было бы ошибкой мышления. Гегель обращается за примерами к естествознанию и называет большим шагом вперёд восприятие полярностей как необходимых элементов мира, которые через это противоречие дают возможность движению и развитию, также «бытие» и «ничто» в своём единстве дают возможность «становлению». «Противоречие - вот что на деле движет миром, и смешно говорить, что противоречие нельзя мыслить» [2]. «Становление», по мысли Гегеля, это первая конкретная мысль, уже не являющаяся пустой абстракцией, как «бытие» и «ничто», а стало быть, это и первое подлинное определение мысли [2]. Но это определение ещё очень бедно и должно наполняться содержанием и углубляться в себя, таким углублением, по Гегелю, является «жизнь». Абстракции становятся снятыми, а единство удерживается «тождеством», т.е. они сохранят своё качество в «тождестве» и «различии». В «различии» содержится «отрицание», которое является снятием «непосредственности» «ничто» и наполнением его содержанием, определённостью. Пустое «ничто» исчезло, но в результате «становления» возникло, как подчёркивает Гегель, «тождественное с отрицанием бытие, которое мы называем наличным бытием» [2]. Таким образом, «ничто» становится «отрицанием», которое уже представляет собой, как признаёт Гегель, некое наличное «нечто», но в «наличном бытие» в качестве «отрицания» и «противоположности» присутствует «инобытие».
«Отрицание» включено в «наличное бытие», и поэтому в нём возможно «различие», а значит, и дальнейшее развитие «наличного бытия». «Ничто» в качестве «отрицания» делает возможным «границу». «Граница» определяется Гегелем как условие, при котором нечто становится тем, что оно есть - это «качественная граница»; а граница как внешняя определённость вещи -это «количественная граница». «Граница есть предел» [2], а, следовательно, влечёт за собой мысль о «другом», выступая одновременно и как «отрицание», и как реальность «наличного бытия». Единство «ничто» и «бытия» сохранён тем, что «нечто» и «другое» суть одно и то же [2].
Таким образом, происходит познание «ничто» и наполнение его содержанием. «Ничто» раскрывается через понятия «отрицание», «различие» и «граница». На этом этапе уже можно обнаружить некую структуру определения понятия «ничто», однако сами по себе понятия «отрицание», «различие» и «граница» также требуют определения. Данные определения этим понятиям
тоже требуют объяснения, что и делает Гегель. В результате, раскрытия их содержания, наполняется всё большим содержанием и понятие «ничто», становясь всё более конкретным, сохраняется в единстве с «бытием» и является главным условием его развития. Благодаря раскрытию понятия «ничто», становится возможным обозначить, чем является «другое» и почему есть граница между вещами. «Другое», говорит Гегель, всегда само есть «нечто», и поэтому мы говорим «нечто другое» [2]. В этом утверждении, обосновывается одновременное присутствие «различия» и «тождества». «Нечто» становится «другим», а «другое» переходит в «нечто», этот процесс бесконечен, что составляет суть изменения «наличного бытия». Эту бесконечность Гегель называет истинной бесконечностью [2], так как становление «другого» «другим» есть слияние с самим собою. «Отрицанием» и «тождеством» пронизано всё - живое умирает, т.к. уже несёт в себе зародыш смерти. Вещь конечна, т.к. очерчена «границей», но при этом «граница» - это нечто неотъемлемое от «наличного бытия».
Единство «тождества» и «различия» (а в исходном пункте «бытия» и «ничто») Гегель находит во всём; эти две противоположности в его учении выступают как «основание» [2] и носят «тотальный» характер. «Основание» обнаруживается у всего, и из него происходит «существование» (Existenz). Существующее есть «вещь», это та форма, в которой мир предстаёт рефлексии. Поскольку на этом уровне всё обусловливается другим, постольку рефлексирующий рассудок занимается поиском казуальных связей и отношений. В процессе поиска возможны заблуждения, главным из которых становится утрата понимания единства «бытия» и «ничто». Это одна из причин, по которой Гегель постоянно напоминает об этом единстве. Если в нашей рефлексии мы отвлечёмся от этого единства, то некоторые понятия поставят нас в тупик, и мы вынуждены будем признать трансцендентность по отношению к «наличному бытию» того, что они обозначают.
Для Гегеля результатом отвлечения от мысли о единстве и заключённых в нём противоположностей становится возникновение кантовского
представления о «вещи в себе». Так как отсутствует представление о едином общем процессе развития понятий, которое Гегель определял как движение от абстрактного к конкретному, то «вещь в себе» оказывается неразрешимой загадкой. Гегель заставляет помнить, что «вещь в себе» предстаёт как непосредственная абстракция, и в этом смысле она действительно не познаваема, поскольку не опосредована ничем. Но это касается не только вещи, но и любого другого понятия. Если все категории мы будем понимать в их абстрактной, а, стало быть, пустой непосредственности, то это и
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
будет их «в себе». Это же касается и реальности, когда мы говорим о «растении в себе», «человеке в себе» и так далее, мы останавливаемся только на голой абстракции, теряя при этом истину, так как «в себе» должно проявиться, стать опосредованным, чтобы быть познанным. Поэтому кантовская «вещь в себе» теряет свой смысл в гегелевской системе и предстаёт как «произвол рассудка» [2].
Таким образом, понятие «ничто» в гегелевской системе играет ключевую роль для создания представления о единстве всего. Давая
определение «ничто», Гегель создаёт основу для построения единой системы, в которой главные противоположности - «ничто» и бытие» -оказываются по сути одним и тем же. Объединение понятий «бытие» и «ничто» снимает одну из главных проблем, воникшую в философии после Канта. И тем самым в системе, построенной Гегелем, для разума не остаётся недоступных мест. Каждое понятие проходит путь от абстрактного к конкретному. И понятие «ничто» не становится исключением.
Литература
1. Быкова, М. Н. Гегель - философ модерна? // Судьбы гегельянства: философия, религия и политика прощаются с модерном. - М.: Республика, 2000. - С. 84-102.
2. Гегель, Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. - М.: «Мысль», 1975. - 452 с.
3. Грецкий, М. Н. Является ли марксизм законным наследником гегельянства? // Судьбы гегельянства: философия, религия и политика прощаются с модерном. - М.: Республика, 2000. - С. 220-237.
4. Ильенков, Э. В. Наука логики // Философия Гегеля: новые переводы, исследования, комментарии. - М.: Изд-во СГУ 2014. - С.447-502.
5. Кант, И. Критика чистого разума. - М.: Наука, 1999. - 653 с.
6. Кожев, А. Введение в чтение Гегеля: Лекции по Феноменологии духа, читавшиеся с 1933по 1939г. в Высшей школе. - СПБ.: Наука, 2003. - 792с.
7. Ласурдо, Д. Логика, политика и социальный вопрос: «правое» и «левое» крыло гегелевской школы // Судьбы гегельянства: философия, религия и политика прощаются с модерном. - М.: Республика, 2000. - С. 252-271.
8. Лобастов, Г. В. Понятие логики и логика понятия в философии Гегеля //Философия Гегеля: новые переводы, исследования, комментарии. - М.: Изд-во СГУ, 2014. - С. 103-157.
9. Майданский, А. Д. Два метода, две версии диалектики: «Феноменология духа» против «Науки логики» // Философия Гегеля: новые переводы, исследования, комментарии. - М.: Изд-во СГУ, - 2014. - С. 224-240.
10. Мурзин, Н. Н. История и Ничто / Н.Н. Мурзин. - М.: ИФРАН, 2010. - 259 с.
11. Науменко, Л. К. Диалектика Гегеля и системный подход // Философия Гегеля: новые переводы, исследования, комментарии / Л.К. Науменко. - М.: Изд-во СГУ, - 2014. - С.157-172.
12. Пёггелер, О. Гегель и немецкий романтизм сегодня // Судьбы гегельянства: философия, религия и политика прощаются с модерном / О. Пёггелер. - М.: Республика, - 2000. - С. 322-334.
13. Сапронов, П. А. О бытии ничто / П.А. Сапронов. - СПб.: Изд-во Русской христианской гуманитарной академии, 2011. - 368 с.
14. Сафрански, Р. Шопенгауэр и бурные годы философии / Р. Сафрански. - М.: Роузбад Интерэктив, 2014. - 592 с.
15. Фулда Х. В. Претендует ли гегелевская логика на то, чтобы быть универсальным научным методом? // Судьбы гегельянства: философия, религия и политика прощаются с модерном / Х.В. Фулда. - М.: Республика, 2000. - С.14-30.
16. Черезов, А. Е. Диалектика «понятия» Гегеля в свете идеи самоорганизации // Философия Гегеля: новые переводы, исследования, комментарии / А.Е. Черезов. - М.: Изд-во СГУ, 2014. - С.429-446.
17. Юнкван, Ч. К вопросу о диалектике отрицания. Модернизация и диалектика // Судьбы гегельянства: философия, религия и политика прощаются с модерном / Ч. Юнкван. - М.: Республика, 2000. - С. 103-112.
