CC BY
1174
DOI 10.23859/1994-0637-2019-2-89-13 УДК 81'42
Драчева Юлия Николаевна
Кандидат филологических наук, доцент, Вологодский государственный университет (Вологда, Россия) E-mail: yulia.dracheva@mail.ru
ПОНЯТИЕ МЕДИАОБРАЗА И ЕГО ОПИСАНИЕ В ЯЗЫКОВЕДЧЕСКОМ И НЕЯЗЫКОВЕДЧЕСКОМ АСПЕКТАХ1
Аннотация. Рассматриваются вопросы употребления термина «медиаобраз» в современных исследованиях, посвященных изучению массовой коммуникации. Несмотря на повышение частотности употребительности этого термина в целом и использование его в качестве объекта исследования, понятие «медиаобраз» остается недостаточно изученным, а его функционирование в современном пространстве научного знания обнаруживает, что лексема «медиа-образ» находится на стадии терминологизации. Выделяются концептуальные признаки понятия «медиаобраз», обсуждаются особенности его использования в работах по лингвистике, журналистике, социологии, философии.
Ключевые слова: медиаобраз, медиа-имидж, образ, имидж, массмедиа
© flpa^a M. H., 2019
Dracheva Iuliia Nikolaevna
PhD in Philology Sciences, Associate Professor, Vologda State University (Vologda, Russia) E-mail: yulia.dracheva@mail.ru
THE NOTION OF MEDIA IMAGE AND ITS STUDY IN LINGUISTIC AND NON-LINGUISTIC ASPECTS
Abstract. The phenomenon of media image is in the focus of the article, as well as the use of the term in modern studies on mass communication. Despite the increase in frequency of the term's use as a whole and its functioning as an object of study, the media image term still remains insufficiently studied. The modern scientific knowledge reveals that the media image lexeme is at one of the stages of terminolo-gization. The article highlights the conceptual features of the media image concept and discusses the peculiarities of its functioning in linguistic, journalistic,sociological, and philosophical stidies. In this case, the process of term formation in the Russian language is complicated with several possible translations of the media image term.
Keywords: media image, image, mass media
Введение
Современные исследователи процессов, происходящих в культурной, социальной, коммуникативной сферах жизни общества, часто обращаются к проблеме образов (в том числе художественного образа), образности в целом. Современной культуре характерен так называемый «инонический поворот» ("юотс turn" - по опреде-
'Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РФФИ № 19-012-00542 («Речевая культура Белозерья в фокусе говора одной деревни (создание электронной мультимедийной системы по материалам говора деревни Борбушина Кирилловского района Вологодской области»).
134 Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
лению Г. Бема), т. е. это такое изменение в социокультурной жизни общества, при котором образы предваряют реальность. В современном обществе образ говорит больше текста, более того, образ часто говорит «вместо» или «до» текста, словно подменяя собой реальность. Например, образ Эйфелевой башни становится знаковым до путешествия во Францию [3]. В контексте этих изменений в гуманитарных науках фиксируется также «визуальный поворот» (тенденция к изучению визуального - см. работы Ж. Бодрийяра, Р. Барта, Ж. Дерриды, М. Фуко, Ж. Лакана и др.), который противопоставляется «лингвистическому повороту», определявшему фокус внимания ученых-гуманитариев в ХХ веке и провозглашенному в работах Р. Рорти.
Современные исследования, посвященные изучению массовой коммуникации и языковых процессов в медиа, также находятся в стадии изменения своего объекта исследования: происходит переход от линейного текста к нелинейному (сочетающему в себе текстовые и нетекстовые элементы). Этот процесс находится в рамках общего многолетнего интереса исследователей (философов, лингвистов, литературоведов и т.д.) к понятиям интертекстуальности и гипертекстуальности (работы Ю. Кристевой, Р. Барта, М. М. Бахтина, А. А. Ворожбитовой и мн. др.), к вопросам изучения иконического знака, поликодовых (креолизованных, семиотически осложненных) текстов, поликодовой коммуникации (работы У. Эко, С. Лангер, Е. Е. Ани-симовой, Ю. А. Сорокина, Е. Ф. Тарасова, Ю. Г. Цивьян и др.). В научный оборот (параллельно с уже существующим термином «текст») вводятся такие отражающие современные процессы расширения текста понятия, как «визуальный текст», «изо-верб» (поликодовый текст), «медиатекст» и др.
В результате комплексного подхода к изучению процессов современной коммуникации активизируется использование термина «образ», а также таких сопутствующих ему понятий, как «имидж» / «медиаимидж» / «медийный имидж», «медийный образ» / «медиальный образ» / «медиаобраз». Представление о медийном образе находится в стадии формирования, поэтому эти терминологические единицы дефи-ницируются в научных работах противоречиво. При анализе процессов терминологизации необходимо рассматривать термин как элемент, включенный в существующую терминосистему [6]. В случае анализа перечисленных терминов это затрудяется тем, что они могут быть включены в разные терминосистемы. Например, в термино-системе медиалингвистики в России термин «медиаобраз» представлен непоследовательно, более того, он не включен в словник словаря-справочника по медиалин-гвистике, изданного в 2018 г. под редакцией Л. Р. Дускаевой [21], возможно, как феномен внеязыковой действительности. В данной статье предпринимается попытка установить концептуальные признаки и особенности функционирования термина «медиаобраз» в лингвистических и нелингвистических (философских, культурологических, социологических и проч.) исследованиях.
Основная часть
Т. Н. Великода рассматривает три «прототипические сущности»: экстралингвистический, понятийный и лексический прототипы термина [6, с. 5], взаимодействие которых в смысловой структуре лексемы обеспечивает приращение когнитивного содержания слова в его терминологическом употреблении.
Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
135
Для того чтобы определить специфику терминологизации слова «медиаобраз», обратимся к характеристике его экстралингвистического прототипа. Несмотря на то, что анализируемый термин «медиаобраз» представляет собой недостаточно определенный с точки зрения метаязыка науки феномен, его экстралингвистический прототип очерчивается четко, поскольку философское понимание соответствующих реалий имеет давнюю историю.
Еще Платон говорил о том, что образ не является подлинным, достоверным отражением действительности, при этом он использовал следующую аллегорию: узники пещеры прикованы к стене так, что могут видеть только тени на противоположной стене, и считают эти тени (ср.: отражения, копии, отпечатки, иллюзии, повторения и т. д.) единственной реальностью. С этой аллегорией перекликается древнеиндийская притча о слепых, которые трогают разные части слона, чтобы понять, что это такое, но ни один из них не получает целостного представления о слоне. Согласно многим философским и психологическим интерпретациям, не существует образа вне воспринимающего субъекта: «образы не могут существовать в отсутствие человека, который мог бы их воспринимать» [4, с. 13], хотя это только одна из точек зрения между материализмом и субъективным идеализмом. Проблему «наличия наблюдателя» Т. Н. Березина предлагает решить через разграничение «объектного образа» (т. е. феномены, которые не зависят от психики человека, «отпечатки реального мира») и «психического образа» (т.е. результат восприятия человеком реальности, создаваемый психикой) [4, с. 15]. К последнему близки термины «мысленный образ», «вторичный образ», «ментальный образ» и т. д.
Н. Луман определяет массмедиа как вторую реальность, поэтому медийный образ (т. е. образ, конструируемый медиа) представляет собой образ второй реальности (также широко используется метафора медиа как зеркала) [3]. Медиа могут пониматься очень широко, они представляют собой конгломерат различных видов ме-диаиндустрии, медийных практик, медийных репрезентаций, результатов законодательного и экономического регулирования в области медиа, картины мира аудитории медиа, средств коммуникации между рекламодателями и аудиторией, различных индивидуальных или коллективных сообщений индивидуальным или групповым реципиентам [37]. М. Маклюэн постулирует, что медиа, или средства коммуникации, есть сообщение, то есть «содержанием» средства коммуникации всегда является другое средство коммуникации [33]. Чаще всего под этим содержанием понимается медиаречь. Еще одна известная метафора представляет медиа как языки, каждый из которых обладает собственной грамматикой [34]. Таким образом, медиаобраз транслируется («проговаривается») через медиа, а существует в массовой коммуникации (причем в разных ее формах - сфере образования, религии, пропаганды, в массовой культуре, массовых акциях, рекламе).
Вариативность внутренней формы термина «медиаобраз» связана с разными трактовками медиа и образа. Тем не менее мы можем сформулировать внутреннюю форму слова «медиаобраз» как (1) «образ в медиа», т. е. образ, конструируемый в медиапространстве, или (2) «образ через медиа», т. е. образ, воспринимаемый через медиасферу.
Медиаобраз (1) определяется как преломление объективно существующей реальности в медиа. Например, Н. С. Зелянская определяет медиаобраз политика как «со-
136 Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
вокупное представление» о всей его политической деятельности и взглядах, которое формируется в медиапространстве как «ответная коммуникативная реакция» медиа-среды на активность той или иной политической фигуры [13, с. 121]. Понятие «ме-диаобраз» (1) в этом употреблении приближается к понятию «публицистический образ».
В медиаобразе (2) происходит переключение точки зрения с «производства» сообщения на его восприятие или «потребление» (последнее больше соответствует традициям работ по медиакритике, философии). Например, медиаобраз экрана включает в себя «некое продуктивное явление способов создания в реальном мире тех или иных представлений о жизненных событиях с их трактовкой и интерпретацией, откорректированных согласно месту и времени употребления», транслирует «комплекс ценностных ориентаций индивида» и определяет «магистрали социокультурного становления общества» [14, с. 13-14].
В модели развертывания информации в массовой коммуникации, которую разработала Т. Н. Добросклонская, последовательно учитываются следующие компоненты: отбор фактов, их освещение (или интерпретация), создание устойчивых образов, которые могут содержать оценочный компонент, формирование стереотипов за счет насыщения информационного пространства образами, влияние стереотипов на культурно-идеологический контекст страны [10]. В этой системе медиаобразу (1) соответствует этап кодирования, предполагающий создание медиатекста как продукта медиаречи, в котором содержится аксиологически детерминированный фрагмент вторичной реальности. Медиатекст является результатом функционирования медиа-образа (1) и источником формирования медиаобраза (2). Этот процесс можно представить в виде формулы: «медиаобраз (1) - медиатекст - медиаобраз (2)». Т. Г. Добросклонская определяет медиатекст как «актуализованное в определенном медиаформате и объединенное общим смыслом сочетание знаковых единиц вербального и медийного уровней» [9, с. 34]. Остается нерешенным вопрос о соотношении понятий «медиатекст» и «текст массовой коммуникации» (например, тексты, которые используются или создаются в ходе массового мероприятия: народного праздника, митинга и проч.).
Медиаобраз (2) возникает на стадии декодирования и формирования стереотипов как суммы коллективных представлений о фрагменте действительности, которые определяются содержанием и оценочностью, заложенными в медиаобразе (1) стадии кодирования. Отметим, что недостаточность термина «медиаобраз» (1), в случае его употребления в ограниченном контексте (профессиональные журналистские тексты), приводит к тому, что исследователи восполняют появившиеся лакуны. Так, И. А. Балалуева вводит термин «социообраз» как «совокупность эмоциональных, рациональных, архетипных и приобретенных в процессе социальной деятельности представлений широких слоев населения, почерпнутых из собственных и коллективных витальных практик» [1, с. 87].
Процесс, отраженный в формуле «медиаобраз (1) - медиатекст - медиаобраз (2)», представляется нам циклическим: «медиаобраз (1) - медиатекст - медиаобраз (2) -медиаобраз (1*) - медиатекст - медиаобраз (2*)». Медиаобраз (1) может быть выявлен на основе анализа пресуппозиций медиатекста (ср.: контекстуальные макроструктуры в концепции дискурса Т. ван Дейка), а медиаобраз (2) - на основе экспли-
Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
137
цитно и имплицитно выраженных оценок на вербальном и невербальном уровнях медиатекста. Медиаобразы, являющиеся исходными для медиатекста, функционируют в массовой коммуникации как уже существующие представления, часть коллективного сознания. «Послемедиатекстуальные» медиаобразы способны или поддерживать существующие коллективные представления или изменять их в ту или иную сторону с помощью системы положительных или отрицательных оценок. В свою очередь, под влиянием медиаобраза (2) может изменяться коллективное представление. Производство и потребление образов являются неотъемлемой частью и конституирующим признаком современного информационного общества. Исследователи политической коммуникации подчеркивают, что если рассматривать составляющие образа в виде «образа-знания», «образа-значения» и «образа потребного будущего», то медиаобразы относятся именно ко второй группе и влияют на «образ-знание», могут трансформировать его [12, с. 10]. Например, содержание сообщения политической рекламы может трансформировать образ политика настолько, что он будет противоречить другим образам, с которыми раньше был согласован. Потребители информации могут отказаться менять этот образ и связанную с ним систему согласованных образов, предпочитая проигнорировать новую информацию [12].
В настоящее время не представляется возможным однозначно решить, состоят ли термины медиаобраз (1) и медиаобраз (2) в отношениях полисемии или представляют собой оттенки смысла, не влияющие на использование термина в научных работах, исследующих процессы, протекающие в массовой коммуникации.
Понятийными прототипами выделенных аспектов в значении термина «медиаоб-раз» выступают такие категории, как «журналистская картина мира» (или «медиа-картина мира»), публицистический образ и понятие «стереотип».
Исследователи отмечают, что медийные картины мира как модели или образы реальности предшествовали появлению понятия «медиаобраз» [19]. Журналистская картина мира - это создаваемая медиа социокультурная реальность в форме картины мира как «особой системы знаний, бытующей на уровне массового обыденного сознания», и являющаяся «социокультурной матрицей жизнеопределения современного человека»; «система образов, не изоморфная эмпирической реальности»; «открытая, самоорганизующаяся система, деятельность которой основана на активном взаимодействии со средой» и которая выражается как «непредсказуемая смена ментальных состояний» [20, с. 8-9]. В работах И. В. Рогозиной представлена «когнитивно-семиотическая концепция медиакартины мира», подчеркивается принципиальная поликодовость медиареальности, в которой язык является одной из семиотических систем, а также анализируется воздействующая роль медиакартины мира [25]. «Ме-диакартина мира» (или «модель медийной реальности») трактуется исследователем как «сложная полифункциональная гетерогенная система, которая одновременно является продуктом вербализации когнитивной деятельности индивида-продуцента по познанию реальности и объектом и результатом целенаправленного конструирования смыслов посредством вербально-авербальных кодов в соответствии с прагматической ориентацией конкретного СМИ» [25, с. 8].
Проблема трансформации публицистического образа в медийный уже была освещена в ряде публикаций (см. подробный анализ в работе [29]). Д. А. Шевцова приходит к выводу о том, что публицистический образ, создаваемый в профессиональ-
138 Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
ных журналистских текстах, является более узким понятием, чем медиаобраз. Публицистический образ как образ, основанный на факте, был противопоставлен художественному образу (основанному на вымысле) и стал предметом дискуссии [29]. В настоящее время публицистический образ может рассматриваться как составляющая медиаобраза (наряду с информационной и коммуникативной составляющими), которая отвечает за формирование общественного мнения и создается за счет использования шкалы морально-нравственных оценок [23].
Начало осмысления стереотипа через медиасферу было положено У. Липманном, который определил стереотип как «образы в нашем сознании» (the pictures in our heads) [2, с. 6]. О. В. Белова указывает, что дальнейшие разработки этого термина как языкового, философского, социально-психологического (этнографического, культурно-поведенческого) явления опирались на определение У. Липманна, в той или иной степени «подчеркивая различные аспекты данного феномена: его статичность, утвержденность, гипертрофированность (тенденциозность)» [2, с. 6]. В лингвистической плоскости (в работах А. Шаффа, Е. Бартминьского, И. Панасюк, Н. И. Толстого и др.) стереотипы рассматриваются как установленные конвенционально семантические и/или формальные конструкции, формирующие культурно-языковой образ объекта и рассматривающиеся либо в формальном аспекте (фразеологизмы, языковые клише, формульность, принципы сочетаемости в пределах языковых конструкций и т.п.), либо в семантическом (смысловые коннотации языковых единиц, сопутствующие основному/первичному значению; семантика знака в языке культуры) [6]. Соотнесенность стереотипов и языковых структур также подчеркивает В. А. Косяков, рассматривающий стереотип как когнитивно-языковой феномен, формирующийся и распространяющийся «исключительно с помощью языковых средств», что позволяет ему оказывать «ориентирующее воздействие» на человека: «прибегая к стереотипу, человек руководствуется не собственным опытом, но полностью полагается на образ, сформированный опосредованно, с помощью языка» [15, с. 4].
Лексическим прототипом термина «медиаобраз» выступает англоязычный термин "media image", содержание которого передается как «опосредованные медиа впечатления и суждения о людях и событиях» (здесь и далее - перевод автора) [30, p. 208]. Англоязычные источники оперируют словосочетанием "media image" как в терминологическом, так и общеязыковом употреблении, причем в работах исследователей чаще используется собственно лексема "image" в свободном сочетании (в разных формах: как образ определенного типа, например: "brain image" - мысленный образ, "visual image" - визуальный образ; как медиаобраз чего-либо, например, "brand image" - образ бренда (примеры даются по изданию [32]), ср. также: "body image" - образ тела [36], "public image" - публичный имидж [31]). Это связано с тем, что английская лексема "image" имеет широкое значение: обозначает образ как «вторую реальность». Понятие, близкое к термину «художественный образ», используется в медиаисследованиях и смежных дисциплинах для обозначения конструкта искусственно созданной идентичности в публичной сфере. Терминологизиро-ванное сочетание "media image" может уточняться в научном тексте, обнаруживая тем самым диффузный характер данного термина. Например, в контексте "a good basis for analysing the media image/sentiment, which can be considered as an implication
Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
139
from public acceptance" [35, p. 2807] уточняется значение термина "media image" лексемой "sentiment" (представление, мнение), которая используется как основной термин в статье.
Отметим, что в работах отечественных исследователей термин «имидж» имеет узкое, терминологическое значение и используется в психологии, имагологии, социологии и т. д., обозначая один из типов образа (ср. анализ понятийного объема слова «имидж», выполненный Е. С. Кубряковой, которая приходит к следующему выводу: «имидж - это то, кем или чем хочет выглядеть (казаться) объект в глазах окружающих, это специально и даже нередко искусственно создаваемый образ, необходимый его носителю по тем или иным причинам и отвечающий стереотипным или прототипическим представлениям о том, кем или чем должен являться этот объект на деле» [17, с. 10]).
В плане соотношения медиаобраза и имиджа в рамках российской науки преобладает точка зрения, согласно которой медиаобраз является средством (или инструментом) создания имиджа [8], [26]. Так, С. В. Григорян определяет медиаобраз как «форму отражения реальной действительности», «инструмент, который позволяет изменять любое событие так, что у аудитории возникает искаженное представление о нем», «ключевой механизм формирования имиджа» [8, с. 8-9]. При этом в исследуемом медиаобразе (медиаобразе России) выделяются информативная, социокультурная, идеологическая, коммуникативная компоненты.
Формирование понятия «медиаобраз» в работах российских исследователей происходит под влиянием сложившихся представлений об образе как репрезентации чего-либо, в частности понятия «художественный образ», которое в трактовке М. М. Бахтина подразумевает наличие плана выражения и плана содержания, понятия психологического образа как ментального представления воспринимаемого предмета окружающей действительности и т.д. Под влиянием этих представлений медиаобраз понимается как «форма существования массового сознания в медиаком-муникации» [7, с. 91], как «образ социального мира, формируемого СМИ» [5, с. 98], как «отраженное в журналистском тексте кодирование представления автора о действительности или ее фрагменте, детерминированное концепцией адресата и установкой на архетипическую ориентацию аудитории» [28, с. 247]. Исследователи уточняют существующие формулировки значения термина «медиаобраз» в зависимости от сферы собственных научных интересов, объекта изучения и пр. Так, Е. Г. Малышева уточняет дефиницию этого термина следующим образом: «медиа-образ - это репрезентированный в медиатекстах фрагмент информационной (медийной) картины мира; относительно устойчивая, непрерывно развивающаяся виртуальная модель того или иного объекта/явления действительности, конструируемая СМИ, которая как отражает, так и рефреймирует и/или формирует знания и представления адресата» [19, с. 136]. Также осуществляются лексикографические фиксации термина в рамках отдельных терминосистем, например медиаобразования (ср: «Образ медийный (media image) - материализация авторского замысла в конкретной аудиовизуальной, пространственно-временной форме медийного повествования» [27, с. 31]).
Т. Н. Галинская, исследуя использование понятия «медиаобраз» в лингвистике, выделяет три подхода к реконструкции медиаобраза в зависимости от типа языково-
140 Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
го материала как объекта исследования [7]. Во-первых, медиаобраз изучается на материале медиатекстов, созданных только профессиональными репортерами, что уменьшает валидность результатов подобных исследований [7]. Отметим, что в настоящее время эта ситуация меняется, поскольку материалом исследований становятся и тексты так называемых «социальных медиа». В то же время в медиалингви-стике активно развивается праксиологический подход, в рамках которого объект исследования трактуется как «эффективная профессиональная речевая деятельность в медиасреде», что позволяет более четко ограничить круг исследовательских задач медиалингвистики [11]. В контексте обсуждаемой проблемы И. В. Рогозина пишет, что о необходимости «перехода от анализа языка СМИ изнутри (исследования языковых единиц по принципу «вещи в себе») к поиску той «точки отсчета», которая позволила бы изучать язык массмедиа извне как функционирующую целостность» [25, с. 3]. Позволим себе высказать сомнение в том, что концепция медиатекста как только профессионального текста позволяет взглянуть на лингвистический полисемиотический объект (термин И. В. Рогозиной) «извне».
Медийные образы рассматриваются на материале речевых продуктов, полученных в результате работы фокус-групп. Итогом таких исследований является реконструкция коллективного «образа-представления». В-третьих, медиаобразы исследуются на материале спонтанных речевых произведений, функционирующих в социальных медиа [7]. Обозначенное распадение предмета изучения на медиаобразы, которые реконструируются на базе профессиональных журналистских текстов, и медиаобразы, которые изучаются «во всех текстах, созданных в медиапространст-ве», рассматривается исследователями как узкое и широкое понимание термина «медиаобраз» [18].
В отечественных лингвоконцептологических исследованиях присутствует еще одно понятие, которое во многом пересекается с понятием «медиаобраз», - «медиа-концепты», т. е. «вербально-ментальные феномены особого рода, отличающиеся медийной дискурсивно-стилистической природой, вошедшие в миросознание носителей языка с началом формирования информационного общества и ставшие средством ментально-психологической и эмоциональной адаптации к новой реальности» [22, с. 12]. Медиаконцепты (например, нефть, гламур) обладают миромоделирую-щим потенциалом, который определяется как «способность в процессе ассоциативно-смыслового развертывания в массмедийном текстовом континууме выполнять лингвоментально-креативные и трансформативные функции, генерируя постоянно эволюционирующий фрагмент коллективной картины мира» [22, с. 12]. Концепт как основная единица концептуальной картины мира представляется образованием более объективным и соответствующим отображаемой реальности, чем медиаобраз.
В то же время в рамках дискурсивного анализа медиаобраз рассматривается как часть медиадискурса, используются методы и приемы лингвокогнитивного моделирования, фреймового анализа для реконструкции медиаобраза (см. работы М. В. Терских и Е. Д. Маленовой, посвященные лингвокогнитивному моделированию медиаобраза Сибири, например [26]). Р. В. Патюкова предлагает лингвистическую интерпретацию образа массовой коммуникации как конституирующего элемента публицистического дискурса, важного для понимания коммуникативной ситуации в целом [24].
Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
141
Несмотря на диффузность семантики термина «медиаобраз», его употребление в гуманитарных исследованиях растет. Так, в наукометрической базе Российского индекса научного цитирования (РИНЦ) зафиксировано увеличение использования термина «медиаобраз» в качестве ключевого слова за последние пять лет: 31 употребление в целом за 2009-2013 гг. и в среднем 29 употреблений ежегодно в период с 2014 по 2018 гг. (всего 146 употреблений за пять лет, прирост составил 370 %). В то же время, несмотря на повышение частотности употребительности термина, он остается эклектичным и неопределенным. Отчасти это можно объяснить тем, что термин «медиаобраз» относится к сфере междисциплинарных исследований и существует на стыке журналистики, медиалингвистики, семиотики, когнитивной лингвистики, социологии и т.д.
Для сравнения рассмотрим термин «медиаимидж», который является калькой англоязычного термина "media image". В аналогичные временные рамки его употребление как ключевого слова также увеличивается: в 2009-2013 гг. зафиксировано 7 употреблений, в 2014-2018 гг. - 24 употребления (прирост составил 240 %). Несмотря на то, что существуют более успешный «конкурирующий» термин «медиа-образ», употребление лексемы «медиаимидж» продолжает расти. Анализ употреблений терминов «медиаобраз» и «медиаимидж» показал, что термин «медиаимидж» дефиницируется в достаточно узком значении как результат медиатизации имиджа политика или имиджа региона (например, [16]), а его употребление преимущественно связано с социокультурной проблематикой. В то же время отдельные дефиниции позволяют предположить, что в некоторых работах происходит сближение терминов «медиаимидж» и «медиаобраз».
Выводы
Т. Н. Великода определяет когнитивно-эвристическую функцию термина через такие его свойства, как системность, метафоричность и синергичность семантического прототипа. Так, термин, который обладает «когнитивно-эвристическим потенциалом (когнитивной насыщенностью)» и находится «в узловой точке научной теории или концепции», способен формировать научное предвидение или «предзнание» [6, с. 10]. В этом отношении термин «медиаобраз», в тех его значениях, в которых он представлен в отечественных гуманитарных дисциплинах, потенциально обладает возможностью стать ключевым компонентом концепции языковых механизмов создания образности медиатекста при комплексном подходе, объединяющем анализ воплощенной в медиатексте лингвистической составляющей медиаобраза и его «до-медиатекстуального» и «послемедиатекстуального» планов. По-видимому, термин находится на пути к этапу стабилизации терминологического значения и лексикографической фиксации. В настоящее время лексема «медиаобраз» дефиницируется в научных работах в зависимости от научной концепции, в рамках которой выполняется исследование.
Литература
1. Балалуева И. А. Медиаобраз и социообраз: процессы взаимоуправления в информационном обществе // Право и управление. XXI век. 2014. № 4 (33). С. 86-91.
142 Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
2. Белова О. В. Этнические стереотипы по данным языка и народной культуры славян (этнолингвистическое исследование): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М.: [б. и.], 2006. 35 с.
3. Белоусова Ю. В. Генезис образа и его функционирование в медиапространстве. СПб.: Алетейя, 2015. 130 с.
4. Березина Т. Н. Психические образы высших порядков в структуре образной сферы // Психология и психотехника. 2012. № 1 (40). С. 13-25.
5. Богдан Е. Н. Медиаобраз России как средство консолидации общества: структурно-функциональные характеристики: дис. ... канд. филол. наук. М.: [б. и.], 2007. 219 с.
6. Великода Т. Н. Терминологизация общеупотребительной лексики: на материале английских геологических терминов: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Н. Новгород: [б. и.], 2014. 19 с.
7. Галинская Т. Н. Понятие медиаобраза и проблема его реконструкции в современной лингвистике // Вестник Оренбургского государственного университета. 2013. № 11. С. 91-94.
8. Григорян С. В. Современный медиаобраз России на отечественном телевидении: авто-реф. дис. ... канд. филол. наук. М.: [б. и.], 2016. 18 с.
9. Добросклонская Т. Г. Вопросы изучения медиатекстов. М.: УРСС Эдиториал, 2005. 288 с.
10. Добросклонская Т. Г. Медиалингвистика: системный подход к изучению языка СМИ. М.: Флинта: Наука, 2008. 203 с.
11. Дускаева Л. Р. Медиалингвистика в России: лингвопраксиологическая доминанта // Медиалингвистика. 2014. № 1 (4). С. 5-15.
12. Егорова-Гантман Е. В., Плешаков К. В., Байбакова В. Б. Политическая реклама. М.: Центр политического консультирования «Никколо М», 1999. 240 с.
13. Зелянская Н. Л. Медиаобраз политика: интернет-сообщество как агенс политической реальности // Политическая лингвистика. 2014. № 4 (50). С. 120-126.
14. Ковалева С. Е. Медиаобраз экрана в постсовременном пространстве: социально-философский анализ: дис. ... канд. филос. наук. Саранск: [б. и.], 2013. 157 с.
15. Косяков В. А. Стереотип как когнитивно-языковой феномен (на материалах СМИ, посвященных войне в Ираке): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Иркутск: [б. и.], 2009. 19 с.
16. Кравченко Н. П. Специфика использования маркетинговых технологий в конструировании медиаимиджа территорий // Вестник Майкопского государственного технологического университета. 2012. № 1. С. 73-76.
17. Кубрякова Е. С. К определению понятия имиджа // Вопросы когнитивной лингвистики. 2008. № 1. С. 5-11.
18. Ланцевская Н. Ю. Медиаобраз территории как комплекс стереотипов брендинга места // Вестник Шадринского государственного педагогического института. 2015. № 4 (28). С. 101103.
19. Малышева Е. Г., Гриднев Н. А. Формирование медиаобраза региона в федеральных телевизионных СМИ (на материале текстов об Омске) // Научный диалог. 2016. № 12 (60). С. 134-144.
20. Мансурова В. Д. Журналистская картина мира как тип социокультурной реальности: дис. ... д-ра филол. наук. Барнаул: [б. и.], 2003. 275 с.
21. Медиалингвистика в терминах и понятиях: словарь-справочник / под ред. Л. Р. Дус-каевой. М.: ФЛИНТА, 2018. 440 с.
22. Орлова О. В. Дискурсивно-стилистическая эволюция медиаконцепта: жизненный цикл и миромоделирующий потенциал: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Томск: [б. и.], 2012. 43 с.
23. Пархоменко Я. А. Публицистическая составляющая медийного образа // Вестник электронных и печатных СМИ. 2015. № 1 (23). С. 31-49.
Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
143
24. Патюкова Р. В. Образ как конституирующий компонент дискурса: синхронические и диахронические аспекты (на материале публичной коммуникации): дис. ... д-ра филол. наук. Ростов н/Д.: [б. и.], 2012. 359 с.
25. Рогозина И. В. Медиакартина мира: когнитивно-семиотический аспект: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Барнаул: Алтайский государственный технический университет им. И. И. Ползунова, 2003. 42 с.
26. Терских М. В., Маленова Е. Д. Медиаобраз Сибирского региона: лингвокогнитивное моделирование. Омск: ЛИТЕРА, 2015. 160 с.
27. Федоров А. В. Словарь терминов по медиаобразованию, медиапедагогике, медиагра-мотности, медиакомпетентности. Таганрог: Таганрогский государственный педагогический институт, 2010. 64 с.
28. Хочунская Л. В. Медиаобраз как диалог ценностей. М.: Российский университет дружбы народов, 2011. 247 с.
29. Шевцова Д. А. От публицистического образа к медиаобразу: движение научной мысли // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 2-3. С. 73.
30. Danesi M. Dictionary of media and communications. N.Y.: M. E. Sharpe, 2009. 333 p.
31. Dunn D., Cody M. J. Account credibility and public image: Excuses, justifications, denials, and sexual harassment // Communication Monographs. 2000. Vol. 67. P. 372-391.
32. Encyclopedia of Communication Theory / Littlejohn S. W., Foss K. A. (eds.). Thousand Oaks: Sage, 2009. 1105 p.
33. McLuhan M. Understanding Media: The Extensions of Man. N. Y.: McGraw-Hill, 1964. 359 p.
34. Meyrowitz J. Images of media - hidden ferment - and harmony - in the field // Journal of Communication. 1993. Vol. 43. Iss. 3. P. 55-66. DOI: 10.1111/j.1460-2466.1993.tb01276.x
35. Nuortimoa K., Harkonenb J., Karvonenc E. Exploring the global media image of solar power // Renewable and Sustainable Energy Reviews. 2018. Vol. 81. P. 2806-2811. DOI: 10.1016/j.rser.2017.06.086.
36. Smeesters D., Mandel N. Positive and negative media image effects on the self // Journal of Consumer Research. 2006. Vol. 32. Iss. 4. P. 576-582. DOI: 10.1086/500489.
37. The Media: An Introduction / Briggs A., Cobley P. (eds.). Edinburgh: Longman, 1998. 500 p.
References
1. Balalueva I. A. Mediaobraz i sotsioobraz: protsessy vzaimoupravleniia v informatsionnom obshchestve [Media image and socio-image: mutual management in information society]. Pravo i upravlenieXXIvek [Law and Administration. 21st Century], 2014, no. 4 (33), pp. 86-91.
2. Belova O. V. Etnicheskie stereotipy po dannym iazyka i narodnoi kul'tury slavian (etnolingvisticheskoe issledovanie) [Ethnic stereotypes on the base of the language and folk culture of the Slavs (ethno-linguistic research): abstract D. thesis in philol. sci.]. Moscow, 2006. 35 p.
3. Belousova Iu. V. Genezis obraza i ego funktsionirovanie v media-prostranstve [The genesis of image and its functioning in the media-landscape]. St Petersburg: Aleteiia, 2015. 130 p.
4. Berezina T. N. Psikhicheskie obrazy vysshikh poriadkov v strukture obraznoi sfery [Higher psychic images in the imaginative structure]. Psikhologiia i psikhotekhnika [Psychology and Psychotechnics], 2012, no. 1 (40), pp. 13-25.
5. Bogdan E. N. Mediaobraz Rossii kak sredstvo konsolidatsii obshchestva: strukturno-funktsionalnye kharakteristiki [Media image of Russia as a means of society consolidation: structural and functional characteristics: PhD. thesis in philol. sci.]. Moscow, 2007. 219 p.
6. Velikoda T. N. Terminologizatsiia obshcheupotrebitel'noi leksiki: na materiale angliiskikh geologicheskikh terminov [Terminologisation of commonly used vocabulary: on the material of English geological terms: abstract PhD. thesis in philol. sci.]. Nizhniy Novgorod, 2014. 19 p.
144 Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
7. Galinskaia T. N. Poniatie mediaobraza i problema ego rekonstruktsii v sovremennoi lingvistike [Media image and the problem of its reconstruction in modern linguistics]. Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo universiteta [Vestnik of the Orenburg State University], 2013, no. 11, pp. 91-94.
8. Grigoryan S. V. Sovremennyi mediaobraz Rossii na otechestvennom televidenii [Modern media image of Russia on Russian television: abstract PhD. thesis in philol. sci.]. Moscow, 2016. 18 p.
9. Dobrosklonskaya T. G. Voprosy izucheniya mediatekstov [Studying media texts]. Moscow: URSS Editorial , 2000. 288 p.
10. Dobrosklonskaia T. G. Medialingvistika: sistemnyy podkhod k izucheniiu iazyka SMI [Media linguistics: systematic approach to the study of media language]. Moscow: Flinta: Nauka, 2008. 203 p.
11. Duskaeva L. R. Medialingvistika v Rossii: lingvopraksiologicheskaia dominanta [Media linguistics in Russia: linguopraxiological dominant]. Medialingvistika [Media linguistics], 2014, no. 1 (4), pp. 5-15.
12. Egorova-Gantman E. V., Pleshakov K. V., Baibakova V. B. Politicheskaia reklama [Political advertising]. Moscow: Tsentr politicheskogo konsul'tirovaniia Nikkolo M, 1999. 240 p.
13. Zelianskaia N. L. Mediaobraz politika: internet-soobshchestvo kak agens politicheskoi re-al'nosti [Media image of a politician: the Internet community as an agent of political reality]. Politicheskaia lingvistika [Political Linguistics], 2014, no. 4 (50), pp. 120-126.
14. Kovaleva S. E. Mediaobraz ekrana v postsovremennom prostranstve: sotsial'no-filosofskii analiz [Screen media image in the post-modern world: socio-philosophical analysis: PhD. thesis in philosoph. sci.]. Saransk, 2013. 157 p.
15. Kosiakov V. A. Stereotip kak kognitivno-iazykovoi fenomen (na materialakh SMI, posviashchennykh voine v Irake) [Stereotype as a cognitive-linguistic phenomenon (based on the media text about the war in Iraq): abstract PhD. thesis in philol. sci.]. Irkutsk, 2009. 19 p.
16. Kravchenko N. P. Spetsifika ispolzovaniia marketingovykh tekhnologii v konstruirovanii mediaimidzha territoriy [Specific use of marketing technologies in area mediaimage construction]. Vestnik Maikopskogo gosudarstvennogo tekhnologicheskogo universiteta [Maikop State Technological University Bulletin], 2012, no. 1, pp. 73-76.
17. Kubriakova E. S. K opredeleniiu poniatiia imidzha [To the definition of the notion "image"]. Voprosy kognitivnoi lingvistiki [Issues of Cognitive Linguistics], 2008, no. 1, pp. 5-11.
18. Lantsevskaia N. Iu. Mediaobraz territorii kak kompleks stereotipov brendinga mesta [The territory's media image as a set of stereotypes branding space]. Vestnik Shadrinskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo instituta [Journal of Shadrinsk State Pedagogical Institute], 2015, no. 4 (28), pp. 101-103.
19. Malysheva E. G., Gridnev N. A. Formirovanie mediaobraza regiona v federalnykh televizionnykh SMI (na materiale tekstov ob Omske) [Constructing a media image of region in federal television media (by example of texts about Omsk)]. Nauchnyi dialog [Scientific Dialogue], 2016, no. 12 (60), pp. 134-144.
20. Mansurova V. D. Zhurnalistskaia kartina mira kak tip sotsiokulturnoi realnosti [Journalistic worldview as a type of sociocultural reality: D. thesis in philol. sci.]. Barnaul, 2003. 275 p.
21. Medialingvistika v terminakh i poniatiiakh: slovar-spravochnik [Medialinguistics in terms and concepts: dictionary]. Moscow: FLINTA, 2018. 440 p.
22. Orlova O. V. Diskursivno-stilisticheskaia evoliutsiia mediakontsepta: zhiznennyi tsikl i miromodeliruiushchii potentsial [Discursive and stylistic evolution of a media concept: its life cycle and world-modeling potential: abstract D. thesis in philol. sci.]. Tomsk, 2012. 43 p.
23. Parkhomenko Ia. A. Publitsisticheskaia sostavliaiushchaia mediinogo obraza [The publicistic component of the media image]. Vestnik elektronnykh i pechatnykh SMI [Electronic and Print Media Bulletin], 2015, no. 1 (23), pp. 31-49.
Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
145
24. Patiukova R. V. Obraz kak konstituiruiushchii komponent diskursa: sinkhronicheskie i diakhronicheskie aspekty (na materiale publichnoi kommunikatsii) [Image as a constituent component of discourse: synchronic and diachronic aspects (on the base of public communication): D. thesis in philol. sci.]. Rostov-na-Donu, 2012. 359 p.
25. Rogozina I. V. Mediakartina mira: kognitivno-semioticheskii aspekt [Media world-view: a cognitive and semiotic aspects: abstract D. thesis in philol. sci.]. Barnaul: Altaiskii gosudarstvennyi tekhnicheskii universitet im. I. I. Polzunova, 2003. 42 p.
26. Terskikh M. V., Malenova E. D. Mediaobraz Sibirskogo regiona: lingvokognitivnoe modelirovanie [Media Image of the Siberian Region: Linguocognitive Modeling]. Omsk: LITERA, 2015. 160 p.
27. Fedorov A. V. Slovar terminov po mediaobrazovaniiu, mediapedagogike, mediagramotnosti, mediakompetentnosti [Glossary of terms on media education, media pedagogy, media literacy, media competence]. Taganrog: Taganrogskii gosudarstvennyi pedagogicheskii institut, 2010. 64 c.
28. Khochunskaia L. V. Mediaobraz kak dialog tsennostei [Media image as a dialogue of values]. Moscow: Rossiiskii universitet druzhby narodov, 2011. 247 p.
29. Shevtsova D. A. Ot publitsisticheskogo obraza k mediaobrazu: dvizhenie nauchnoi mysli [From the publicistic image to the media image: the progression of scientific thought]. Sovremennye problemy nauki i obrazovaniia [Modern Problems of Science and Education], 2015, no. 2-3, pp. 73.
30. Danesi M. Dictionary of media and communications. N.Y.: M. E. Sharpe, 2009. 333 p.
31. Dunn D., Cody M. J. Account credibility and public image: Excuses, justifications, denials, and sexual harassment. Communication Monographs, 2000, vol. 67, pp. 372-391.
32. Encyclopedia of Communication Theory. Littlejohn S. W., Foss K. A. (eds.). Thousand Oaks: Sage, 2009. 1105 p.
33. McLuhan M. Understanding Media:The Extensions of Man. N. Y.: McGraw-Hill, 1964. 359 p.
34. Meyrowitz J. Images of media - hidden ferment - and harmony - in the field. Journal of Communication, 1993, vol. 43, iss. 3, pp. 55-66. DOI: 10.1111/j.1460-2466.1993.tb01276.x
35. Nuortimoa K., Härkönenb J., Karvonenc E. Exploring the global media image of solar power. Renewable and Sustainable Energy Reviews, 2018, vol. 81, pp. 2806-2811. DOI: 10.1016/j.rser.2017.06.086
36. Smeesters D., Mandel N. Positive and negative media image effects on the self. Journal of Consumer Research, 2006, vol. 32, iss. 4, pp. 576-582. DOI: 10.1086/500489
37. The Media: An Introduction. Briggs A., Cobley P. (eds.). Edinburgh: Longman, 1998. 500 p.
Для цитирования: Драчева Ю. Н. Понятие медиаобраза и его описание в языковедческом и неязыковедческом аспектах // Вестник Череповецкого государственного университета. 2019. № 2 (89). С. 134-146. DOI: 10.23859/1994-0637-2019-2-89-13
Forcitation: Dracheva I. N. The notion of media image and its study in linguistic and non-linguistic aspects. Bulletin of the Cherepovets State University, 2019, no. 2 (89), pp. 134-146. DOI: 10.23859/1994-0637-2019-2-89-13
146 Вестник Череповецкого государственного университета • 2019 • №2
