CC BY
136
УДК 140.8
ПОНЯТИЕ ЛИЧНОСТИ В РУССКОМ И ФРАНЦУЗСКОМ ПЕРСОНАЛИЗМЕ
© 2011 г. О.В. Попова
Кубанский государственный университет, Kuban State University,
ул. Ставропольская, 149, г. Краснодар, 350040, Stavropolskaya St., 149, Krasnodar, 350040,
rector@kubsu.ru rector@kubsu.ru
Изложены взгляды крупнейших философов-персоналистов: Э. Мунье, Ж. Лакруа и Н.А. Бердяева на актуальные проблемы человека и личности. Рассмотрены идейные принципы мыслителей в их единстве и конфронтации. Проанализированы ключевые понятия персонализма - «личность», «человек», «индивид». Прослежен генезис понятия «личность» как основного понятия и французской, и русской ветви персонализма. Показано, что «персональность» французских мыслителей не имеет коренных отличий от воззрений их более старшего современника Н.А. Бердяева, поэтому можно говорить о преемственности и заимствовании идей.
Ключевые слова: персонализм, личность, Бог, человек, сущность, материя, дух, бытие.
In the article are stated the views of eminent philosophers-personalists: E. Mounier, J. Lacroux and N.A. Berdyaev on topical problems of the human and the individual. It was attempted to examine the ideological principles of the thinkers in their solidarity and confrontation. Analyzed the key notions of personalism - «personality», «person», «individual». Traces the genesis of the concept of «identity» as the basic concepts and the french and russian branches ofpersonalism.
Keywords: personalism, personalite, God, human, essence, matter, spirit, objective reality.
Персонализм - одно из ведущих философских направлений XX в. Наиболее известными представителями французского персонализма являются: Э. Мунье, Ж. Лакруа, П. Рикер, русского - А.А. Козлов, Л.М. Лопатин, Л.П. Карсавин и др. В русской эмиграционной, так называемой «послеоктябрьской» традиции идеи персонализма развивали С.Л. Франк и С.А. Левицкий, но самым знаменитым экзистенциальным персоналистом признан Н.А. Бердяев.
Личность выступает ключевым понятием персонализма. Именно ее характеристика определяет «лицо» всего течения в целом. Сперва обратимся к истории. В VI в. н. э. римский философ Боэций охарактеризовал личность как индивидуальную субстанцию рацио-
нальной природы. Это определение стало приоритетным в западноевропейской философии, и деление на личность и индивид по-существу мыслителями не проводилось, поскольку любая человеческая субстанция необходимо признавалась личностью.
Более того, по замечанию Н.М. Новоставской, термин «личность» в системе древнерусского языка изначально отсутствовал. «Слово "личность" сформировалось не ранее второй половины XVII века» [1, с. 203]. Только с XVIII столетия в России «формируется культурное самосознание, в центре которого стоит понимание человека как "лица" и "личности"» [2, с. 71], - подтверждает известный критик персонализма Н.С. Плотников. Он также считает, что понятие
«личность» было позаимствовано В.Г. Белинским из немецкой философии [2, с. 73], а затем оно во многом благодаря Н.А. Бердяеву перешло во Францию, где на основе данного понятия выстраивались системы французских персоналистов, в частности Э. Мунье [3, р. 93].
Для Э. Мунье «личность - это целостный объем человека, согласованность ее длины, ширины и глубины, напряжение, существующее между тремя духовными измерениями: тем, что поднимается снизу и воплощается в теле; тем, что направляется вверх и поднимается на уровень универсальности; тем, что идет вширь и приводит к сопричастности» [4, с. 59]. Личность имеет три измерения: признание, воплощение, сопричастность. Под призванием персоналисты понимали самопожертвование и самоотверженность человека, вступившего на путь личностного изменения. Только призвание побуждает людей к непрерывному самосовершенствованию, но одного призвания мало, чтобы сформировать полноценную личность, необходимы также размышление (поиски призвания), вовлечение (признание своего призвания) и самораскрытие (готовность к самопожертвованию и жизни в другом).
Ж. Лакруа давал более определенное понятие личности, которая в его воззрениях представлялась как индивидуальная субстанция природы, принимающая участие в творении самой себя и самотождественная в изменениях.
Главное для полноценной личности - сопричастность, понимаемая как реализация в Мы, т. е. в коллективе, обществе. Личность существует, когда она направлена к Другому, личность - это не само бытие, а «движение от бытия к бытию». Ж. Лакруа писал, что «быть личностью значит преобразовывать безликость в Мы» [5, с. 13]. Личностное бытие есть одновременно и самоутверждение и самоотрицание субъекта. Полагать, что личность совершенна - это заблуждение, напротив, несовершенство личности очевидно. С другой стороны, Ж. Лакруа настаивал, что личность - едина. Но французский философ считал, что «единство - это особый характер неполноты, такой неполноты, которая постоянно зовет к пополнению, к выходу за собственные пределы» [5, с. 24] .
Личность - это не объект, который можно познавать извне, а единственная реальность, которую мы познаем изнутри. Но она не тождественна самосознанию, последнее лишь один из ее моментов. В отличие от Н.А. Бердяева Э. Мунье утверждал, что личность непосредственно связана с природой. Человек - это не только тело, но и дух и как единство тела и духа целен, недробим. Мунье не считал материю злом, он говорил, что она является для нас самой близкой, привычной реальностью, сопутствует в нашей жизненной драме. Без материи наш духовный порыв остался бы абстракцией, она в какой-то степени сдерживает и обуздывает дух. В том, что материю считают злом, по мнению Э. Мунье, виновен Р. Декарт. Последний якобы отделил ее от духа и так «лишил материю возможности откликаться на зов человека,
вычеркнул из нее все то, что объединяло ее с человеком, что делало ее человеческим миром, к чему человек мог прикоснуться плотью и сердцем, что он как искусный ремесленник мог сделать творением рук своих; и эту опустошенную материю он отдал на откуп математике» [4, с. 36].
Картезианское «отделение духа от материи» имело, согласно Э. Мунье, катастрофические последствия -реальность оказалась расколотый надвое: внизу -мир-машина, который опирается исключительно на технику, вверху - духовная надстройка, бесполезная, излишняя и чуждая ему. Духовность, лишенная своих основ, превратилась в воздушный шарик, парящий над грубым миром. Дух, наполненный пустотой, стал легковесен и эгоистичен; горделивый и безапелляционный разум стал равнодушен к реальному существованию; природа превратилась в сосредоточие безличностного и объективного, постоянно несущего в себе угрозу отчуждения.
Индивиду Э. Мунье давал нелестные характеристики и определял его, как «распыление личности» и «растворение личности в материи». Философ писал, что «индивид - это неопределенный, непостоянный образ, создаваемый многократной сменой различных персонажей, в которые я погружен, внутри которых я распыляюсь и ускользаю от себя» [4, с. 57]. Индивид для Мунье - сосредоточие плотских влечений и непосредственное наслаждение инстинктивной жизнью. Ж. Лакруа настроен менее агрессивно, в его концепции личность не противопоставляется индивиду, она преобразовывает и дополняет его.
Внутренний мир личности трактовался французскими персоналистами как первичная реальность, но в отличие от Н.А. Бердяева Э. Мунье и Ж. Лакруа не считали себя субъективистами, так как полагали, что субъективистское познание не направлено на объект, а замкнуто на себе самом, ведь философский субъективизм не признает реальность существующей вне и независимо от человека. Отрицать реальность, согласно Э. Мунье, невозможно. Реальность - это природа и история, существующие одна в другой. Поэтому если и отрицать природу, то следует отрицать ее, как нечто раз и навсегда данное, неизменяемое, а воспринимать природу необходимо как творимое, становящееся.
Итак, Э. Мунье и Ж. Лакруа практически одинаково определяли личность. «Личность - внутреннее содержание, нуждающееся в том, чтобы выходить вовне» [5, с. 13], - писал Ж. Лакруа. Личность - внутренний мир, требующий реализации вовне. Существовать - значит «развертывать себя вовне, выражать себя», - утверждал Э. Мунье.
Согласно воззрению русского персоналиста Н.А. Бердяева, личность есть целостный образ человека, в котором духовное начало главенствует над всеми душевными и телесными силами. Но единство личности в ее единственном и неповторимом облике в свою очередь созидается тремя слагаемыми - духом, душой и телом. Дуализм Декарта Н.А. Бердяев, как и Э. Мунье, признавал ложным. Русский мыслитель полагал, что дуализм существует не между душой и телом, а между духом и
природой, между свободой и необходимостью. Душа и тело человека находятся в неразрывном единстве, душевная жизнь пронизывает всю жизнь тела, а телесная жизнь воздействует на жизнь души.
Н.А. Бердяев определял личность как сочетание неизменного и изменяемого и при этом выступал против субстанциализма. Личность не есть субстанция, настаивал он, противореча Вл. Соловьеву.
Утверждение личности всегда драматично для человека, ее самоосуществление предполагает сопротивление власти объективированного мира, поэтому непосредственно связано со страданиями. Парадоксально, но, согласно Н.А. Бердяеву, страдания могут быть благостны и изживаемы. А вот Э. Мунье, напротив, уверен, что любое страдание остается неизбывным, так как изначально укоренено в самой глубине человеческой личности и не зависит от ее психологических состояний и сознания.
Самоосуществление личности не тождественно ее самоутверждению. На примере героя Ф.М. Достоевского Н. Ставрогина Бердяев показывал, что личность, безмерно себя утверждающая, одновременно утрачивает себя. «Обоготворяющая себя личность, отвергнувшая всякое высшее бытие, ничего кроме себя не признавшая, явно идет к небытию, лишает себя всякого содержания, тлеет, превращается в пустоту» [6, с. 205].
Стоит отметить, что в концепции Н.А. Бердяева индивид и личность не являются отделенными друг от друга существами. Личность призвана преодолевать индивид, но не отвергать его. Человек - всегда соединение личности и индивида (здесь, как мы видим, взгляды Бердяева ближе к взглядам Ж. Лакруа, чем к позиции Э. Мунье).
Мыслителя повергала в трепет сама возможность растворения личности в природно-космической стихии, поэтому он подвергал критике взгляд на человека как на часть космоса. Бердяев утверждал, что человек не является дробной частицей вселенной; он выше космоса и не зависит от космической бесконечности: «Личность связана с Логосом, а не с космосом, со смыслом, а не с пленяющей природной объективностью» [6, с. 282].
В отличие от Вл. Соловьева, полагавшего, что «общество есть дополненная и расширенная личность, а личность - сжатое и сосредоточенное общество» [7, с. 204], Бердяев определял общество как продолжительное сообщение людей в объективированном мире, как некоторую реальность, обладающую «онтологическим ядром», а не просто совокупность личностей. Он говорил, что совершенно ложно понятие симфонической личности, прилагаемое к обществу. «Я не могу жить в "великом целом", "великое целое" должно жить во мне» [8, с. 546], т. е. не личность должна находиться в обществе, а общество в личности. Поэтому проблема отношения личности и общества - это не только проблема социологии, но и экзистенциальной философии.
Н.А. Бердяев считал личность, микрокосмом, заключающим в себе весь мир обыденного и исторического
опыта. Но философа неверно считать приверженцем солипсизма, ведь в разработанной им системе бытие личности предполагает наличие иных личностей, с которыми искомая личность вступает в разнообразные отношения. «Личность человеческая должна быть в свободном общении, в свободной общности, в коммюни-тарности, основанной на свободе и любви» [9, с. 52].
Большое заблуждение считать личность статичностью, она подвержена постоянному развитию, но при этом всегда выступает развитием одного и того же субъекта, поэтому-то Бердяев и характеризует личность как «неизменность в изменении». Личность -это особое задание, идеал человека. Она и отличается от индивида способностью к творческому самосозиданию. В личности всегда присутствуют сверхличные компоненты: ценности, цели и т.д., но они не только не отрицают первую, а, напротив, конструируют и утверждают ее. Личность не может полностью реализовать себя, если нет главной ценности, т. е. Бога. «Если нет Бога, как источника сверхличных ценностей, то нет и ценности личности, есть лишь индивидуум, подчиненный родовой, природной жизни» [9, с. 93]. Но нельзя говорить о том, что Бог есть цель, а человек - средство для этой цели. Личность человека -всегда самоцель. Бог, по идее Н.А. Бердяева, не безликий Абсолют (каким он представлен в системе Вл. Соловьева), а Личность, и от того в познании Бог не объект для личности, он предстает субъектом, с которым у человека существуют экзистенциальные отношения. Бердяев выдает спорное утверждение, что личность только тогда есть личность человеческая, когда она личность богочеловеческая, ибо «наиболее индивидуально-личное есть вместе с тем наиболее универсально-всеобщее» [10, с. 285]. По логике мыслителя, Бог не только не управляет нашим бренным миром, а совершенно не имеет власти в объективированной действительности, и для осуществления собственной воли нуждается в существовании помощника - человека. Сам Бердяев писал об этом так: «Необычайно дерзновенная мысль, что Бог нуждается в человеке, в ответе человека. Но без этого дерзновения откровение Богочеловека лишается смысла» [11, с. 458]. Позволим себе заметить, что идеи богочело-вечества характерны только для русской философии, у французских персоналистов Э. Мунье и Ж. Лакруа всегда сохраняется дистанция между Богом и человеком, человеческая личность устремлена к Богу, но диалог с ним невозможен.
В заключение скажем несколько слов о таком важном средстве формирования личности, как труд. Для Н.А. Бердяева, равно как и для французских персоналистов, он является творчеством и «средством завершения личности». Ошибочно считать, что физический труд человека может быть выделен в особую сферу, отрезанную от духовной сферы, утверждал философ. Не может быть только материального труда, каким бы этот труд ни был. Он «гол», если свершается не машиной, а человеком, и при этом не имеет духовной основы. Труд должен предполагать нравственную самодисциплину. Производительная инициа-
тива должна принадлежать труду духовному. Неправильно, что материальный труд преобладает над духовным, писал Н.А. Бердяев, в мире труда есть своя иерархия, восходящие и нисходящие ступени. Труд не может быть организован механистически, он должен быть организован только иерархически.
Итак, и французские персоналисты (в лице Э. Мунье и Ж. Лакруа), и русские (в лице Н.А. Бердяева) одинаково признают личность первичной творческой реальностью, а весь мир - проявлением творческой активности «верховной личности» — Бога. Разночтения в трактовке личности в двух направлениях персонализма невелики, но мы не считаем, что имело место прямое заимствование идей Н.А. Бердяева, произведенное Э. Мунье и Ж. Лакруа.
Литература
1. Новоставская Н.М. Феномен творческой личности в русской философии Серебряного века // Наука. Инновации.
Творчество. Успех: материалы Междунар. науч.-практ. конф. Краснодар, 2007. С. 202 - 206.
2. Плотников Н.С. Между «мрачным субъектом» и «светлой личностью». К понятию персональности в истории русской мысли // Новое литературное обозрение. 2005. № 3. С. 71 - 76.
3. Clément O. Berdiaev: Un philosophe russe en France. Paris, 1991.
4. Мунье Э. Манифест персонализма. М., 1999.
5. Лакруа Ж. Персонализм: истоки - основания - актуальность // Избранное: Персонализм. М., 2004. С. 5 - 164.
6. Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. М., 2006.
7. СоловьевВ.С. Оправдание добра. М., 1996.
8. Бердяев Н.А. Дух и реальность М., 2005.
9. Бердяев Н.А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. М., 2006.
10. Бердяев Н.А. О свободе творчества // Истина и Откровение. Пролегомены к критике Откровения. СПб., 1996. С. 276 - 286.
11. Бердяев Н.А. Самопознание. М., 1997.
Поступила в редакцию 22 сентября 2010 г.
