CC BY
229
ВЯЧЕСЛАВ ВЛАДИМИРОВИЧ УРБАН,
ученый секретарь ученого совета, кандидат юридических наук Академия управления МВД России Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8)
E-mail: policaj@mail.ru
Научная специальность: 12.00.09 — уголовный процесс.
УДК 343.13
Дата поступления: 7 мая 2020 г.
Дата принятия статьи в печать: 8 декабря 2020 г.
VYACHESLAV VLADIMIROVICH URBAN, Candidate of Law,
Academic Secretary of the Academic Council Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia Russian Federation, 125171, Moscow, Zoi i Alexandra Kosmodemyanskikh St., 8 E-mail: policaj@mail.ru
Scientific specialty: 12.00.09 — Criminal Procedure.
Понятие и содержание уголовно-процессуальной политики Российской Федерации
Concept and Content of the Criminal Procedure Policy of the Russian Federation
Аннотация
Актуальность темы: в настоящее время в науке нет единого подхода к определению понятия уголовно-процессуальной политики, к ее содержанию, что негативным образом сказывается на эффективности реализации правоохранительной функции государства.
Так, отсутствие единого теоретического фундамента приводит к тому, что при исследовании одних и тех же проблем различными учеными полученные результаты содержат диаметрально противоположные выводы. Кроме того, данное обстоятельство не дает возможности произвести объединение имеющихся наработок и сформировать эффективно функционирующую систему элементов уголовно-процессуальной политики.
Целью данной работы является определение содержания уголовно-процессуальной политики и выявление характера взаимосвязи и взаимозависимости ее структурных элементов.
Методы исследования: Методологической базой исследования является прежде всего диалектический метод познания, позволивший всесторонне и объективно рассмотреть вопросы уголовно-процессуальной политики. Использование формально-логического метода дало возможность выявить и проанализировать элементы, составляющие понятие и содержание уголовно-процессуальной политики. В работе представлен анализ имеющихся в юридической науке подходов к определениям уголовной и уголовно-процессуальной политики.
Annotation
The relevance of the study: currently, there is no unified approach in science to the definition of the concept of criminal procedure policy and its content, which negatively affects the effectiveness of the implementation of the law enforcement function of the state.
Thus, the lack of a single theoretical Foundation leads to the fact that when studying the same problems by different scientists, the results obtained contain diametrically opposite conclusions. In addition, this circumstance also makes it impossible to combine existing developments and form an effectively functioning system of elements of criminal procedure policy.
The purpose of this work is to determine the content of criminal procedure policy and identify the nature of the relationship and interdependence of its structural elements.
The research methods: the Methodological basis of the research is primarily a dialectical method of cognition, which allowed us to comprehensively and objectively consider the issues of criminal procedure policy. The use of the formal-logical method made it possible to identify and analyze the elements that make up the concept and content of criminal procedure policy. The paper presents an analysis of the approaches available in legal science to the definitions of criminal and criminal procedure policy.
The results: as a result of the research, the concept of criminal procedure policy is proposed as a system of measures of legal influence on public re-
86
Результаты: в результате проведенного исследования предложено понятие уголовно-процессуальной политики как системы мер правового воздействия на общественные отношения в уголовно-процессуальной сфере. Выделены несколько уровней уголовно-процессуальной политики: доктринальный, законодательный и правоприменительный. Сформулирован вывод о том, что уголовно-процессуальная политика находит свое выражение как непосредственно в источниках уголовно-процессуального права, так и в нормативных правовых актах, расставляющих приоритеты при ее реализации. Лишь совокупность всех вышеуказанных элементов представляет собой уголовно-процессуальную политику.
Полученные данные могут быть использованы для дальнейшей теоретической разработки вопросов уголовно-процессуальной политики и повышения эффективности правоохранительной деятельности.
Ключевые слова: уголовная политика; уголовно-процессуальная политика; уголовный процесс; эффективность уголовного судопроизводства; принципы уголовного процесса; уголовно-процессуальная форма.
lations in the criminal procedure sphere. There are several levels of criminal procedure policy: doctrinal, legislative and law enforcement.
The conclusion is made that the criminal procedure policy finds its expression both directly in the sources of criminal procedure law and in the normative legal acts that set priorities for its implementation. Only the combination of all the above elements constitutes a criminal procedure policy. The obtained data can be used for further theoretical development of issues of criminal procedure policy and improving the effectiveness of law enforcement activities.
Keywords: criminal policy; criminal procedure policy; criminal procedure; efficiency of criminal proceedings; principles of criminal procedure; criminal procedure form.
Прежде чем перейти к раскрытию темы, обозначенной в названии статьи, представляется необходимым кратко остановиться на вопросах более высокой степени общности, рассмотрев понятие политики в целом, а также такого ее направления, как политика уголовная.
Этимологически термин «политика» произошел от греческого ро1Мке, что означает искусство управления государством. В настоящее время определений политики существует множество. Так, под ней понимают систему мер по эффективному управлению любой социальной системой (научная политика, социальная политика, экономическая политика, финансовая политика и т. д.) [8]; совокупность концепций, идей, теорий, взглядов, используемых в управлении государством [5]; деятельность государственной власти в области управления и международных отношений [19]; деятельность общественных классов (групп, каст, партий), определяемая их интересами и целями, а также деятельность органов власти в государстве, отражающая социально-экономическую природу данного общества и государства [21]; область в основном целенаправленных отношений между группами по поводу использования институтов публичной власти для реализации их общественно значимых запросов и потребностей [13] и др.
Несмотря на то, что единого понятия политики не выработано, практически все имеющиеся определения сводятся к тому, что политика — это в первую очередь управление, воздействие на те или иные общественные отношения.
Изучая имеющиеся в науке подходы к определению уголовной политики, можно увидеть, что и здесь нет единства мнений. Разные научные школы и даже разные исследователи по-своему определяют ее понятие, представляя свое видение ее предмета и содержания.
В рамках настоящей работы не станем углубляться в научную полемику по данному вопросу, а исходя из вышеприведенных дефиниций политики, отметим, что, ведя речь об уголовной политике, мы имеем в виду систему мер правового воздействия на общественные отношения в сфере борьбы с преступностью.
Более развернуто уголовную политику можно определить как деятельность по управлению общественными процессами в сфере противодействия преступности, т. е. целенаправленного воздействия на нее и на общественную жизнь в целом с тем, чтобы обеспечить безопасность от криминальных посягательств [20, с. 27].
К структурным элементам уголовной политики большинство исследователей относит уголовно-правовую, уголовно-процессуальную и уголовно-исполнительную политику. При этом еди-
ного мнения по данному вопросу также не существует. Некоторые исследователи склонны выделять помимо вышеуказанных еще профилактическую политику, криминологическую, оперативно-розыскную. Данный перечень не является исчерпывающим. К вопросу о структурных элементах уголовной политики мы вернемся в последующих работах, а пока лишь констатируем, что с отнесением первых трех элементов (уголовно-правовая, уголовно-процессуальная и уголовно-исполнительная) к структуре уголовной политики согласно абсолютное большинство исследователей, тогда как выделение других элементов остается предметом научных дискуссий.
Как видно из приведенной классификации, каждый структурный элемент именуется политикой в определенной области. Однако самостоятельными направлениями политики они не являются, оставаясь лишь отдельными направлениями общей уголовной политики.
Справедливое замечание по этому поводу высказано профессором Н. А. Беляевым, который отметил, что политика есть понятие более широкой степени общности. Так о политике можно говорить по отношению к вопросам борьбы с преступностью в целом, а не к деятельности по изобличению преступника или к деятельности по назначению или исполнению наказания [2, с. 20].
Таким образом, лишь единство вышеуказанных структурных элементов образует собой политику по реализации правоохранительной функции государства.
Соответственно, термины «уголовно-правовая», «уголовно-процессуальная» и др. используются лишь для обозначения составных частей уголовной политики. Термин «политика» по отношению к ним можно заменить термином «воздействие». Полагаем допустимым говорить об уголовно-правовом, уголовно-процессуальном воздействии и др.
К настоящему времени имеется значительное количество исследований, посвященных вопросам уголовной политики. При этом структурные элементы исследованы в значительно меньшей степени. Те исследования, которые были проведены, освящают не весь спектр вопросов, необходимых к рассмотрению. К тому же проведенные исследования зачастую не имели под собой единой «почвы», единого теоретического фундамента. Это приводит к получению диаметрально противоположных результатов при исследовании одних и тех же проблем различными учеными. Отсутствие единого теоретического фундамента не дает возможности произвести объединение имеющихся наработок и сформировать эффективно функционирующую систему элементов уголовной политики.
Как справедливо отмечает В. В. Николюк, в рамках одной или двух отраслей соответственно
наук, права, правоприменительной деятельности даже самые совершенные концепции уголовной политики не имеют перспективы в плане практической реализации. Так, на примере доктрины уголовной политики можно наблюдать удивительную замкнутость, закрытость друг от друга ученых-юристов, специализирующихся в области исследования проблем преступности. В итоге мы получаем усеченные варианты различных концепций, программ, дорожных карт, не учитывающих фактор совместного, практически одновременного участия целого ряда родственных законов в регулировании общественных отношений по поводу совершения преступления [11, с. 244].
На основании изложенного полагаем, что к настоящему времени назрела необходимость в проведении комплексных исследований основных структурных элементов уголовной политики, в основу которых должен быть положен анализ их взаимодействия и взаимовлияния между собой.
В рамках данной статьи акцентируем внимание на политике уголовно-процессуальной.
Понятие уголовно-процессуальной политики можно сформулировать как систему мер правового воздействия на общественные отношения в уголовно-процессуальной сфере.
К настоящему времени имеется ряд опубликованных статей и монографических исследований, посвященных вопросам уголовно-процессуальной политики. Ведутся дискуссии относительно ее предмета и содержания. Однако представляется, что все высказываемые мнения так или иначе фокусируются на непосредственно уголовно-процессуальном законодательстве.
Так, В. А. Пономаренков, рассматривая уголовно-процессуальную политику, определяет ее как целенаправленную, научно обоснованную, последовательно системную деятельность прежде всего государственных органов и должностных лиц по созданию эффективного механизма уголовно-процессуального регулирования, оптимизации уголовно-процессуальной деятельности в целях реализации назначений уголовного судопроизводства, наиболее полной защиты прав, свобод и законных интересов субъектов уголовно-процессуальных отношений [15, с. 158]. Исходя из данного определения, видно, что уголовно-процессуальная политика — это деятельность, связанная только с уголовно-процессуальным регулированием.
Коллектив авторов в составе В. П. Сальникова, С. И. Захарцева и М. В. Сальникова высказывает категоричное суждение, что уголовно-процессуальная политика — это предмет ведения уголовного процесса, т. е. процессуальной отрасли права [18, с. 261].
В указанной работе делается справедливая оговорка, что невозможно представить себе эффективную уголовно-процессуальную политику без общественного влияния на нее. Однако указан-
88
ное общественное влияние авторы видят, в частности, в участии присяжных заседателей в уголовном процессе. Также под общественным влиянием они понимают соответствующую деятельность политических партий, иных общественных объединений, направленную на изменение уголовно-процессуального законодательства. Представляется, что такой подход несколько заужен и не отражает всех реалий действительности.
А. И. Александров дал определение уголовно-процессуальной политики как отношение власти к расследованию преступлений и судебному рассмотрению уголовных дел. По его мнению, власть определяет, на каких принципах будет строиться уголовный процесс, каким образом должны устанавливаться обстоятельства преступления, каков порядок привлечения лица к уголовной ответственности, каковы возможные меры процессуального принуждения, в каком порядке виновному лицу назначается наказание, а невиновное — реабилитируется, и т. д. [1, с. 2].
О. З. Челохсаев определил уголовно-процессуальную политику государства как систему законодательно сформулированных основных начал (идей, принципов) уголовного процесса, реализуемых в нормах уголовно-процессуального права и в уголовно-процессуальной практике [23, с. 18].
Данный список исследователей вопросов уголовно-процессуальной политики можно продолжить, однако ключевой момент заключается в том, что все они рассматривают лишь вопросы влияния законодательства на формирование уголовно-процессуальной политики.
Как представляется, такой подход изменяет понимание реальной картины, включающей, помимо непосредственно уголовно-процессуального закона, также иные факторы, оказывающие значительное влияние на формирование уголовно-процессуальной политики.
Так, можно условно выделить несколько уровней уголовно-процессуальной политики:
1) доктринальный уровень;
2) законодательный уровень;
3) правоприменительный уровень.
Следует отметить, что в научной литературе
нет единства мнений относительно уровней уголовной политики и, как следствие, — уголовно-процессуальной. К примеру, выделяются следующие уровни:
1) теоретико-познавательный уровень, предполагающий формирование теоретических основ;
2) концептуальный уровень, под которым понимается выработка концепции уголовной политики;
3) законодательный уровень;
4) управленческий уровень [12, с. 7].
Имеются и иные точки зрения на уровни
уголовной политики:
1) доктринальный (заключается в формировании теоретических основ);
2) директивный (издание документов, утверждаемых Президентом Российской Федерации — концепций, стратегий, регламентирующих общие направления противодействия преступности);
3) законодательный;
4) организационно-управленческий;
5) правоприменительный [22, с. 293].
Как представляется в той или иной интерпретации все подходы имеют право на существование. Различие мнений связано с подходом каждого конкретного исследователя, выделяющих и использующих различные критерии классификации.
Однако в рамках данной работы, в целях формирования наиболее общего видения модели уголовно-процессуальной политики полагаем оптимальным рассмотреть именно трехступенчатую градацию уровней. Аргументировать это можно тем, что разработка нормативных правовых актов невозможна без осмысления и формулирования теоретических основ борьбы с преступностью, поэтому не имеет смысла выделение данного направления. Содержание понятия правоприменительного уровня в данной работе рассматривается в широком смысле, подразумевающем как организационную составляющую, так и непосредственное применение правовых норм.
Остановимся более подробно на рассмотрении уровней уголовно-процессуальной политики.
1. Доктринальный уровень (формирование теоретических основ правового воздействия на общественные отношения в сфере борьбы с преступностью). Основным содержанием данного уровня является научно-исследовательская деятельность ученых по разработке концептуальных основ уголовной политики.
На основе выстроенных теоретических концепций вырабатываются соответствующие директивные документы — документы стратегического планирования Российской Федерации, отражающие главные приоритеты в этой сфере. К таковым можно отнести ежегодные послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию РФ, Стратегию национальной безопасности Российской Федерации, Национальную стратегию противодействия коррупции, Концепцию противодействия терроризму в Российской Федерации и другие документы стратегического планирования, представляющие собой формы выражения правовой политики в целом. Данные документы выражают суть государственной политики в соответствующей области общественных отношений. Все это позволяет констатировать, что они оказывают существенное влияние на формирование абсолютного большинства элементов правовой системы государства, в том числе и на об-
щественные отношения в уголовно-процессуальной сфере.
Соответственно, данный уровень уголовно-процессуальной политики отражает общие, наиболее значимые направления развития государственной политики в области борьбы с преступностью уголовно-процессуальными средствами.
Именно на этом уровне определяются основные тенденции развития отраслевого законодательства и расставляются приоритеты в организации работы правоприменительных органов.
2. Законодательный уровень.
Согласно иерархии нормативных правовых актов основой формирования законодательства уголовно-процессуального блока является Конституция Российской Федерации, закрепляющая основные принципы уголовного процесса.
Вместе с тем вполне очевидно, что основное выражение уголовно-процессуальная политика находит в нормах уголовно-процессуального законодательства.
При этом идеологию любого закона составляют его цели (назначение) и принципы. Именно данные элементы очерчивают общую канву, в рамках которой происходит функционирование соответствующих общественных отношений. Именно принципы определяют тип уголовного судопроизводства, его формы, расставляют приоритеты.
К слову о приоритетах. Как бы ни хотелось уделять одинаковое внимание всем вопросам, которые приходится решать при уголовно-процессуальном воздействии, на практике это не выполнимо. Невозможность этого определяется тем обстоятельством, что любые ресурсы всегда ограничены. Не являются исключением и ресурсы, выделяемые на правоохранительную деятельность. Ввиду этого при решении тех или иных вопросов приходится расставлять приоритеты, т. е., уделяя чему-либо внимание, «отодвигать в сторону» что-то иное. В сфере уголовно-процессуального воздействия, как и в любых иных социальных системах, роль факторов, определяющих приоритеты, выполняют принципы.
Соответственно, основное закрепление уголовно-процессуальная политика, идеология уголовного судопроизводства находят в принципах уголовного процесса.
Важное значение, напрямую влияющее на эффективность реализации уголовно-процессуальной политики, имеет уголовно процессуальная форма.
Вопросы принципов уголовного процесса, уголовно-процессуальной формы имеют перманентное освещение на страницах юридической печати. Дискуссии вокруг данных категорий не утихают с течением времени, изменениями законодательства, со сменой политических режимов. Именно данные вопросы, как отмечено
выше, служат основным предметом исследования ученых, занимающихся изучением уголовно-процессуальной политики. В связи с этим, учитывая относительно существенную научную разработку принципов и процессуальных форм, оставим их рассмотрение на перспективу дальнейших исследований.
Однако уголовно-процессуальное законодательство не является единственным источником соответствующей политики.
Так, в значительной степени уголовно-процессуальная политика находит выражение, во-первых, в иных кодифицированных актах, таких как Уголовный кодекс Российской Федерации1 (далее — УК РФ) и Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации. Особую значимость имеет УК РФ, в котором содержатся понятие преступления, основания освобождения от уголовной ответственности. В диспозициях статей Особенной части УК РФ закреплены юридические факты, входящие в предмет доказывания уголовно-процессуальными средствами.
Кроме того, дополнительными источниками уголовно-процессуального права являются некоторые иные законы, имеющие отношение к регламентации уголовного судопроизводства. Например, федеральные законы от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности», от 15 июля 1995 г. № 103-Ф3 «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления», от 20 августа № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» и др. Данные нормативные правовые акты содержат конкретизацию положений УПК РФ.
Однако в настоящее время имеется ряд проблемных вопросов, связанных с конфликтами, возникающими между нормами, относящимися к различным отраслям права, специализированным законам уголовно-правового блока, которые открывают простор для неоднозначного толкования и, следовательно, произвольного применения правовых норм. На это справедливо обращает внимание В. В. Николюк, указывая, что в этих условиях требуется своеобразная «санация» нормативного регулирования для исправления соответствующих законов, где подобные дефекты имеют место, дисквалификация дефектных норм [10, с. 120].
3. Правоприменительный уровень.
Все вышеперечисленные элементы уголовно-процессуального воздействия именуются в науке источниками уголовно-процессуального права.
Однако, как представляется, содержание уголовно-процессуальной политики отлич-
1 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
90
но от понятия уголовно-процессуального права. Так, имеются еще ряд факторов, не являющихся в строгом смысле источниками права, но существенно влияющих на правоприменительную практику. В частности, такими факторами являются системы оценки деятельности правоохранительных органов, на которые ориентируются субъекты уголовного процесса.
Помимо систем оценки деятельности, утверждаемых ведомственными приказами, существует еще ряд документов, призванных расставлять приоритеты в деятельности властных субъектов уголовного судопроизводства. Так, в частности, в системе МВД России к таким документам относится Директива Министра внутренних дел Российской Федерации «О приоритетных направлениях деятельности органов внутренних дел Российской Федерации», издаваемая ежегодно.
Кроме того, к ориентирам при реализации уголовной политики можно причислить акты судебного толкования права, к которым относятся соответствующие решения Конституционного Суда Российской Федерации, Европейского Суда по правам человека и постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
При этом в решениях (постановлениях) Конституционного Суда нередко содержатся правовые позиции, которые в совершенно ином свете, в отличие от изначально заложенного смысла, истолковывают нормы права. А учитывая, что законодательные органы обязаны приводить нормы права в соответствие с позицией Конституционного Суда, можно констатировать, что фактически Конституционный Суд формирует прообразы норм права, которые впоследствии инкорпорируются в соответствующее законодательство. Тем самым решения Конституционного Суда, помимо актов толкования уголовно-процессуального закона, можно причислить к источникам права.
Таким образом, уголовно-процессуальная политика находит свое выражение как непосредственно в источниках уголовно-процессуального права, так и в нормативных правовых актах, расставляющих приоритеты при ее реализации. Лишь совокупность всех вышеуказанных элементов представляет собой уголовно-процессуальную политику. При этом не стоит забывать, что сама по себе уголовно-процессуальная политика является лишь составной частью уголовной политики. В связи с этим в существенной степени на нее влияют и иные элементы, такие как уголовно-правовая политика, уголовно-исполнительная политика и др.
Описав в общих чертах структуру уголовно-процессуальной политики, следует остановиться на вопросах взаимосвязи и взаимовлияния ее элементов.
Формально иерархия прослеживается достаточно просто и вопросов не вызывает. Как уже
было отмечено ранее, основное выражение уголовно-процессуальная политика находит в нормах УПК РФ. Глобальные приоритеты расставляются документами стратегического планирования, а документы, издаваемые на правоприменительном уровне, логично подчинены вышеуказанным и предназначены для закрепления механизмов реализации их положений.
Однако на практике все выглядит несколько иначе.
Так, влияние систем оценки деятельности правоохранительных органов, на которые ориентируются субъекты уголовно-процессуальное деятельности, временами «перевешивает» все остальное.
Значение данных факторов при реализации уголовно-процессуальной политики отмечается в ряде исследований, посвященных проблемам эффективности правоохранительной деятельности. Так, в работе, подготовленной коллективом Института проблем правоприменения, указано, что в правоохранительных органах, как и в любой бюрократической, управляемой иерархически структуре, поведение сотрудников определяется в первую очередь, системами отчетности и оценки результатов деятельности отдельных сотрудников и подразделений [17].
Ориентация на систему оценки происходит с момента получения информации о возможном факте преступной деятельности, особенно на этапе предварительной проверки сообщения о преступлении, а также на протяжении предварительного расследования до направления уголовного дела в суд, т. е. распространяется на всю уголовно-процессуальную деятельность правоохранительных органов. Соответственно, фактором, определяющим приоритеты в работе, является именно ведомственная система оценки [3].
Возникает парадоксальная ситуация — практика применения уголовно-процессуального законодательства зависит не только и не столько от самих требований закона, сколько от ведомственной системы оценки деятельности.
Исходя из вышеизложенного, не вызывает сомнений необходимость закрепления примата законодательства перед системами оценки деятельности. При этом, как известно, одной лишь декларации недостаточно. Необходимо наличие четкого механизма реализации любого положения закона. Данное требование не должно быть исключением. То есть при законодательном закреплении примата законодательства необходимо предусмотреть четкие требования к формированию систем оценки деятельности. Представляется, что дальнейшая разработка и реализация указанных предложений будет способствовать повышению эффективности правоохранительной деятельности.
Рассуждая о соотношении структурных элементов уголовно-процессуальной политики, следует
отметить, что на практике правоприменительным уровень зачастую подменяет законодательный.
Например, Б. Я. Гаврилов совершенно справедливо отмечает значительное влияние «административного» фактора регулирования преступности на формирование уголовной политики. В частности, в качестве аргументов им приводятся данные о зависимости показателя регистрируемой преступности от требований МВД России и Генеральной прокуратуры РФ к соблюдению учетно-регистрационной дисциплины от +32,7 % в 1989 г. до -14,9 % в 2002 г., тогда как, например, в Германии изменения данного показателя ежегодно не превышают 1-1,5 % [4, с. 91].
На основании вышеизложенного, логичным выглядит такое положение вещей, при котором задачи, полномочия и ответственность между правоохранительными органами четко разграничены. Системы оценки деятельности исходят из духа законодательства и соотносятся с ориентирами, отраженными в ключевых документах стратегического планирования.
Однако отсюда возникает вполне закономерный вопрос: каким образом достичь этого баланса? Как «настроить» работу всех структурных элементов уголовно-процессуальной политики в едином ключе?
Во-первых, следует выработать единое, четкое понимание цели и роли уголовной политики (и, соответственно, уголовно-процессуальной) в общей политической системе государства.
Во-вторых, для решения представленной задачи необходимо четкое понимание всех структурных элементов уголовно-процессуальной политики, характера их взаимосвязи и взаимовлияния.
Решение этих двух задач на практике приводит к значительным затруднениям.
Рассуждая о роли уголовной политики (и, соответственно, уголовно-процессуальной) в общей политической системе государства, в качестве примера можно рассмотреть тенденции либерализации уголовного закона в сфере противодействия экономической преступности. Так, уголовная политика является лишь одним из элементов правовой политики государства [9, с. 28]. Из этого следует, что она является не самоценностью, а средством реализации более важных задач, в том числе в экономике, обеспечивающей основу жизнедеятельности общества [18, с. 78].
Абсолютно согласуется с этим утверждением и позиция В. Н. Кудрявцева, которую трудно не разделить: «Многие полезные и, вероятно, эффективные меры борьбы с преступностью, предлагаемые правоохранительными органами или общественностью, не могут быть приняты и реализованы, ибо есть более важные национальные интересы» [7, с. 11].
Данный тезис поддерживает Н. А. Колоколов, добавляя при этом, что преступность пре-
допределена природой человека, а борьба с нею дело далеко не самое важное [6, с. 4].
Что касается предпринимательской сферы, то следует отметить, что бизнес вообще интересен государству с экономической точки зрения. Этот интерес связан в первую очередь с налоговыми отчислениями, созданием новых рабочих мест, снижением импортной зависимости государства и др.
Главной целью уголовной политики в сфере противодействия экономической преступности является охрана отношений, порождающих увеличение производства товаров и услуг, от действий, разрушающих эти отношения и порождающих правовую неопределенность субъектов экономической деятельности [14, с. 80]. То есть содействие в создании и поддержании условий, когда у субъекта права имеется возможность однозначно определить объем и условия реализации своих прав, юридических обязанностей и запретов.
Исходя из вышеприведенных суждений, становятся более ясными официальные высказывания руководства страны в сфере противодействия экономической преступности.
Так, в Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию от 15 января 2020 г. отмечено, что необходимо убрать «размытые нормы уголовного законодательства в части так называемых экономических составов. Так, предприниматели неоднократно обращали внимание на статью 210 УК РФ, по которой любая компания, чьи руководители нарушили закон, могла квалифицироваться как организованное преступное сообщество, а значит, практически все сотрудники подпадали под статью, устанавливались при этом более строгие меры пресечения и наказания. Правоохранительные органы впредь будут обязаны доказать, что организация, компания изначально умышленно создавалась под незаконные цели» [16].
Далее: «На основе лучших мировых стандартов следует настроить механизмы государственной поддержки инструментов прямого и венчурного финансирования. У технологического предпринимателя должно быть право на риск, чтобы неудачная реализация идеи автоматически не означала нецелевое использование средств с последующим возможным уголовным преследованием. Словом, нужно создать такие правовые, финансовые условия, чтобы как можно больше старта-пов, новаторских команд могли стать сильными, успешными инновационными компаниями».
Таким образом, основывая дальнейшие рассуждения на фундаменте вышеуказанных постулатов, справедливо ориентирующих на развитие общества и государства, а не на попытке максимальной криминализации деяний, которые лишь гипотетически могут являться общественно опасными, можно заключить, что це-
лью уголовной политики является не достижение какого-то «осязаемого» результата, который можно расценивать как конечный, а обеспечение функционирования общественных и государственных институтов, чья деятельность связана с экономическим, культурным, правовым и иным развитием, а также с обеспечением прав и свобод человека и гражданина.
В этом контексте целью уголовно-процессуальной политики следует назвать обеспечение быстрой и эффективной реализации уголовного законодательства.
Относительно вопросов характера взаимосвязи и взаимовлияния всех структурных элементов уголовно-процессуальной политики следует отметить, что модель их построения в общих чертах раскрыта выше. Лишь при системном видении вопросов, связанных с функционированием уголовно-процессуальной политики, возможна выработка адекватных приемов юридической техники для построения ие-рархичной системы нормативных правовых актов, обеспечивающей эффективную реализацию уголовного законодательства.
92
Список литературы:
1. Александров А. И. Уголовно-правовая политика и уголовно-процессуальная политика современной России: понятие и актуальные проблемы // Научная школа уголовного процесса и криминалистики Санкт-Петербургского государственного университета и современная юридическая наука: сб. статей по материалам междунар. науч.-практ. конф. (Санкт-Петербургский государственный университет, 10—11 июня 2015 г.) / под ред. Н. П. Кирилловой, Н. Г. Стойко. СПб., 2016.
2. Беляев Н.А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Л., 1986.
3. Божьев В. П., Урбан В. В. Влияние ведомственной системы оценки на эффективность уголовно-процессуальной деятельности // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2018. № 4 (87).
4. Гаврилов Б. Я. Влияние «административного» фактора регулирования преступности на формирование уголовной политики и меры по его преодолению // Уголовная политика и культура противодействия преступности: сб. матер. междунар. науч.-практ. конф. 2019.
5. Кикель П. В., Сороко Э. М. Краткий энциклопедический словарь философских терминов. 2-е изд. Минск, 2008.
6. Колоколов Н. А. Уголовная политика: в поисках «дорожной карты» // Уголовное судопроизводство. 2017. № 2.
7. Кудрявцев В. Н. Стратегии борьбы с преступностью. М., 2003.
8. Лебедев С. А. «Философия науки. Словарь основных терминов». М., 2004.
9. Малышева О. А. К вопросу о понятии «уголовная политика» // Российский следователь. 2005. № 9.
10. Николюк В. В. Проблемы взаимосвязей уголовно-процессуального законодательства с иными законами о противодействии преступности // Правовые проблемы укрепления российской государственности: сб. статей / науч. ред. О. И. Андреева, Т. В. Трубникова. 2018.
References:
1. Aleksandrov A. I. Ugolovno-pravovaya politika i ugolovno-processual'naya politika sovremen-noj Rossii: ponyatie i aktual'nye problemy // Nauchnaya shkola ugolovnogo processa i krimi-nalistiki Sankt-Peterburgskogo gosudarstvenno-go universiteta i sovremennaya yuridicheskaya nauka: sb. statej po materialam mezhdunar. nauch.-prakt. konf. (Sankt-Peterburgskij gosu-darstvennyj universitet, 10—11 iyunya 2015 g.) / pod red. N. P. Kirillovoj, N. G. Stojko. SPb., 2016.
2. Belyaev N. A. Ugolovno-pravovaya politika i puti ee realizacii. L., 1986.
3. Bozhev V.P., Urban V.V. Influence of the departmental system of estimation on the effects of criminal procedure activity // Vestnik eastern siberia institute of the Ministry of the interior of the Russian Federation. 2018. № 4 (87).
4. Gavrilov B. Ya. Vliyanie «administrativnogo» faktora regulirovaniya prestupnosti na formiro-vanie ugolovnoj politiki i mery po ego preodo-leniyu // Ugolovnaya politika i kul'tura pro-tivodejstviya prestupnosti: sb. mater. mezhdunar. nauch.-prakt. konf. 2019.
5. Kikel' P. V., Soroko E. M. Kratkij enciklopedi-cheskij slovar' filosofskih terminov. 2-e izd. Minsk, 2008.
6. Kolokolov N. A. Ugolovnaya politika: v poiskah «dorozhnoj karty» // Ugolovnoe sudoproizvod-stvo. 2017. № 2.
7. Kudryavcev V. N. Strategii bor'by s prestupnost'yu. M., 2003.
8. Lebedev S. A. «Filosofiya nauki. Slovar' os-novnyh terminov». M., 2004.
9. Malysheva O. A. K voprosu o ponyatii «ugolovnaya politika» // Rossijskij sledovatel'. 2005. № 9.
10. Nikolyuk V. V. Problemy vzaimosvyazej ugolov-no-processual'nogo zakonodatel'stva s inymi za-konami o protivodejstvii prestupnosti // Pravo-vye problemy ukrepleniya rossijskoj gosudarst-vennosti: sb. statej / nauch. red. O. I. Andreeva, T. V. Trubnikova. 2018.
11. Николюк В. В. Современные уголовная политика и карательная практика в России: доктринальные и организационно-правовые аспекты // Деятельность правоохранительных органов в современных условиях: сб. матер. XXIII Междунар. науч.-практ. конф.: в 2 т. 2018.
12. Побегайло Э. Ф. Уголовная политики современной России: авторская концепция // Вестник РГУ имени И. Канта. 2007. Вып. 9.
13. Политология: учебник для бакалавров. Орел, 2015.
14. Поляков С. Б., Сидоренко А. И., Нечки-на Е. Ю. Правовая неопределенность бизнеса — часть уголовной политики России? // Библиотека криминалиста. 2014. № 3 (14).
15. Пономаренков В.А. Уголовно-процессуальная правовая политика // Правовая политика России (общетеоретические и отраслевые проблемы): учеб. пособ. / науч. ред.
A. В. Малько. М., 2014.
16. Послание Президента Федеральному Собранию // Рос. газ. № 7. 2020. 16 янв.
17. Правоохранительная деятельность в России: структура, функционирование, пути реформирования. Подготовлено коллективом ИПП при поддержке Фонда Кудрина по поддержке гражданских инициатив / под общ. ред.
B. Волкова, Э. Панеях. СПб., 2013. Ч. 1-2.
18. Сальников В. П., Захарцев С. И., Сальников М. В. Уголовная и уголовно-процессуальная политика // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 3 (35).
19. Толковый словарь русского языка / под ред. Д. Н. Ушакова. URL: http:// ushakovdictionary.ru/word.php?wordid=52954 (дата обращения: 15.04.2020).
20. Уголовная политика и ее реализация органами внутренних дел: учеб: в 2 ч. / под ред. Л. И. Беляевой. М., 2014. Ч. 1.
21. Уголовная политика: учеб. для бакалавриата и магистратуры / В. П. Ревин, Ю. С. Жариков, В. В. Ревина. 2-е изд., испр. и доп. М., 2018.
22. Цепелев В. Ф. Уголовная политика: теория и реальность // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 3 (35).
23. Челохсаев О. З. О понятии уголовно-процессуальной политики // Российский следователь. 2006. № 10.
11. Nikolyuk V. V. Sovremennye ugolovnaya politika i karatel'naya praktika v Rossii: doktrinal'nye i organizacionno-pravovye as-pekty // Deyatel'nost' pravoohranitel'nyh or-ganov v sovremennyh usloviyah: sb. mater. XXIII Mezhdunar. nauch.-prakt. konf.: v 2 t. 2018.
12. Pobegajlo E. F. Ugolovnaya politiki sovremen-noj Rossii: avtorskaya koncepciya // Vestnik RGU imeni I. Kanta. 2007. Vyp. 9.
13. Politologiya: uchebnik dlya bakalavrov. Orel, 2015.
14. Polyakov S. B, Sidorenko A. I., Nechkina E. Yu. Pravovaya neopredelennost' biznesa — chast' ugolovnoj politiki Rossii? // Biblioteka krimi-nalista. 2014. № 3 (14).
15. Ponomarenkov V. A. Ugolovno-processual'naya pravovaya politika // Pravovaya politika Rossii (obshcheteoreticheskie i otraslevye problemy): ucheb. posob. / nauch. red. A. V. Mal'ko. M., 2014.
16. Poslanie Prezidenta Federal'nomu Sobraniyu // Ros. gaz. № 7. 2020. 16 yanv.
17. Pravoohranitel'naya deyatel'nost' v Rossii: struktura, funkcionirovanie, puti reformiro-vaniya. Podgotovleno kollektivom IPP pri pod-derzhke Fonda Kudrina po podderzhke grazh-danskih iniciativ / pod obshch. red. V. Volkova, E. Paneyah. SPb., 2013. Ch. 1-2.
18. Salnikov V.P., Zakhartsev S.I., Salnikov M. V. Criminal and criminal procedure policy // Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2016. № 3 (35).
19. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka / pod red. D. N. Ushakova. URL: http://ushakovdiction-ary.ru/word.php?wordid=52954 (data obrash-cheniya: 15.04.2020).
20. Ugolovnaya politika i ee realizaciya organami vnutrennih del: ucheb: v 2 ch. / pod red. L. I. Belyaevoj. M., 2014. CH. 1.
21. Ugolovnaya politika: ucheb. dlya bakalavria-ta i magistratury / V. P. Revin, Yu. S. Zharikov, V. V. Revina. 2-e izd., ispr. i dop. M., 2018.
22. Tsepelev V.F. Criminal policy: theory and reality // Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2016. № 3 (35).
23. Chelohsaev O. Z. O ponyatii ugolovno-processual'noj politiki // Rossijskij sledovatel'. 2006. № 10.
Для цитирования:
For citation:
Урбан Вячеслав Владимирович. Понятие и содержание уголовно-процессуальной политики Российской Федерации // Труды Академии управления МВД России. 2020. № 4 (56). С. 85-93.
Urban Vyacheslav Vladimirovich. Concept and content of the criminal procedure policy of the Russian Federation // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2020. № 4 (56). P. 85-93.
