CC BY
5ны с извращенным осуществлением субъективного права, то есть свидетельствуют о внутреннем противоречии самой сути субъективного права по сравнению с его истинным предназначением.
Ключевые слова: частно-правовые отношения, разумность, добросовестность, справедливость, гражданское правоотношения, неприкосновенность собственности, злоупотребление правом, обучай делового оборота.
in practice it is possible to notice that all of them are connected with the perverted implementation of the subjective right, that is testify to an internal contradiction of the essence of the subjective right in comparison with its real destination.
Keywords: the private-law relations, a rationality, integrity, justice, civil legal relationship, inviolability of property, abuse of the right, train a business conduct.
Разумность являются отраслевым принципом гражданского права (характеризует наиболее существенные черты гражданского права). Согласно п. 5 ст. 10 Гражданского кодекса РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. В соответствии с п. 2 ст. 6 ГК РФ при невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости. Согласно п. 3 ст. 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.1
При детальном рассмотрении случаев злоупотребления правом, встречающихся на практике, можно заметить, что все они связаны с извращенным осуществлением субъективного права, то есть свидетельствуют о внутреннем противоречии самой сути субъективного права по сравнению с его истинным предназначением. Действующее законодательство и практика его применения не выработали ясных положений о том, что понимать под назначением субъективного права. Воз-
1 См.: Понятие «разумность» в гражданском праве России // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002. № 10. - С. 18.
можно, именно по этой причине ни в законодательстве, ни в судебной практике не сформулированы критерии, отделяющие ненадлежащие случаи осуществления субъективного права от допустимых и приемлемых, а также отсутствует эффективное нормативное обоснование запрета злоупотребления правом. В связи с этим обращение внимания к вопросу о назначении субъективного права крайне актуально и должно служить отправной точкой исследования проблемы злоупотребления правом.
Следует отметить, что имеющиеся точки зрения на назначение субъективного права не достаточно аргументированы и во многом противоречивы и не позволяют выстроить единую и стройную теорию назначения субъективного права. Многие теоретические исследования по данному вопросу относятся к советскому гражданскому праву и не могут быть приемлемы для современного гражданского права, основанного на таких принципах, как равенство участников гражданского оборота, неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, беспрепятственное осуществление гражданских прав, обеспечение восстановления нарушенных прав и их судебная защита. Тем не менее именно исследования ученых советского периода создали фундамент для постановки и решения проблемы назначения субъективного права.
Одни авторы назначение субъективного права отождествляют с це-
лью, для которой предоставляется субъективное право. Думается, это неверно, так как такое понимание назначения субъективного права страдает субъективизмом: то, что сегодня было целью, завтра может ею не быть; наличие цели, для которой было изначально предоставлено право, можно поставить под сомнение в случае прекращения интереса в существовании субъективного права. Анализ имеющихся точек зрения на назначение субъективного права позволяет заключить, что некоторыми учеными по-разному понимается и сама цель, для которой предоставляется субъективное право. Ряд авторов, при определении назначения субъективного права, обращается к нормам объективного права и самой сути субъективного права. Например, по мнению Ю.А. Тарасенко, «назначение конкретного субъективного права предопределяется, во-первых, общими принципами права; во-вторых, принципами отрасли права, к которой принадлежит указанное субъективное право; в-третьих, целью и смыслом самого субъективного права».
Л.С. Явич также делал попытки пересмотреть взгляд на субъективное право как на меру (вид) возможного поведения, критикуя формальный подход к определению субъективного права, предлагая включить в его определение социальную характеристику. По мнению данного ученого, в определениях, основанных на отношении к субъективному праву как к мере (виду) возможного поведения, «ничего не говорится
о социальной ценности юридических прав граждан (организаций), о свободе выбора и решения, о самодеятельности субъекта права», тогда как «субъективное право не всегда выступает как граница возможных действий, его нельзя понимать в качестве средства ограничения самодеятельности и свободы. Субъективное право не свобода в рамках закона, а законом гарантированная свобода...». Л.С. Явич указывает, что субъективное право — это «система наличных прав субъектов, их юридический статус, положение, характеризуемое состоянием свободы выбора решений и действий, без которых нет самодеятельности субъектов». При этом правовой статус «выражает фактический статус (фактическое положение) граждан в юридической форме, которая может отражать фактическое состояние в той или другой степени...», «включает целый комплекс политических, социально-экономических и личных прав гражданина» и от него «зависит в значительной мере активность граждан, возможность проявления ими своих способностей и обеспечения потребностей».2
Однако Л.С. Явич не развил свою мысль и до конца не отказался от трактовки субъективного права в качестве меры возможного поведения, указав также, что «зависимость субъективного права от субъекта
2 См.: Грудцына Л.Ю. Правовая природа институтов защиты и охраны прав человека в России // Российская юстиция. 2008. № 2. С. 59-64.
относительна, коль скоро мера юридически гарантированного возможного поведения предопределена господствующим типом производственных отношений и выражает волю господствующего класса». Думается, именно субъект решает, иметь субъективное право или отказаться от него. Связь между субъектом и субъективным правом должна быть непосредственной, а само субъективное право зависит от усмотрения субъекта. Субъект также самостоятельно решает, осуществлять имеющиеся у него субъективные права или не осуществлять.
Таким образом, все права являются субъективными правами личности. Субъективное право не может быть должным, воспрещенным или возможным поведением, оно -составная часть правового статуса личности. Именно в этом нами видится сущность любого субъективного права. Отталкиваясь от указанной позиции можно выявить и конкретное назначение субъективного гражданского права. Учитывая принципы современного гражданского права, закрепленные в статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также диспозитивный характер гражданско-правовых отношений, можно сделать вывод, что субъекты гражданского права наделены свободой при приобретении, осуществлении и защите субъективных гражданских прав. Данные обстоятельства раскрывают правовой статус субъектов гражданского права. Связь между субъектом и принадлежащим ему субъективным правом проявляется в том, что
субъект не может быть обязанным, зависимым от поведения других лиц и ограниченным в своем поведении.
В отличие от добросовестности, являющейся характеристикой совести человека, отягощенной или не отягощенной знанием о возможном причинении вреда другому лицу, разумность характеризует объективную сторону его действий. При решении вопроса о разумности оцениваемые действия сравниваются с эталонными действиями среднего человека. И если оказывается, что они менее полезны или более вредны для указанного в законе лица (чаще всего им является контрагент в обязательственном правоотношении), чем действия в той же ситуации разумного человека, значит, требование разумности соблюдено не было.3
На первый взгляд может показаться странным, что слово «разумность», которое в обычном смысле обозначает интеллектуальную деятельность человека, как юридическое понятие характеризует объективную сторону его действий. Дело в том, что, оценивая разумность действий, мы не рассматриваем интеллектуальный или волевой элемент реальных действий конкретного субъекта. В этом случае проверяется возможность совершения определенных действий не конкретным лицом, а средним человеком. При этом не имеет значения, знал ли конкретный субъект о послед-
3 См.: Понятие «разумность» в гражданском праве России // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002.
№ 10. - С. 18.
ствиях своих действий, желал или не желал их наступления. Существенным является лишь то, что нормальный (средний) человек мог совершить в данной ситуации определенные действия. Таким образом, разумность характеризует интеллектуальные и нравственные качества лица опосредованно, через сравнение его поведения с возможным поведением среднего человека.4
Осуществляя свои субъективные права, субъекты правоотношений должны иметь четкие ориентиры своего поведения, с тем чтобы оно не представляло собой злоупотребление правом. Вместе с тем поиск таких ориентиров крайне сложен, и, возможно, тема злоупотребления правом будет вечной, поскольку не ясно, каким образом определить, что субъект, осуществляя свое субъективное право, переступил ту невидимую границу, за которой он необоснованно причинил вред другим лицам, обществу или государству.
Очень трудно соблюсти при этом разумный баланс интересов правообладателя и тех лиц, которые претерпевают определенные неудобства (лишения), связанные с осуществлением субъективного права. Это объясняет то, что проблема злоупотребления правом, зародившись еще в римском праве, традиционно
4 Несмотря на то, что при обсуждении категории «разумность» в данной статье используется понятие «человек», все сказанное в этих случаях относится и к юридическим лицам.
относится к числу актуальных на протяжении долгих лет.
В повседневной жизни для оценки поведения человека часто применяется определение «добросовестный», которое расшифровывается в словарях русского языка как «честно, старательно исполняющий свои обязанности, обязательства».5 Однако данные понятия присутствуют и в качестве юридических терминов, характеризующих поведение субъектов гражданских правоотношений с положительной стороны (добросовестное) или негативной (недобросовестное), во многих гражданско-правовых актах.
Так, например, в действовавшем ранее Законе РСФСР от 2 марта 1991 г. «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»6 упоминалось о недобросовестной конкуренции, в части 4 ст. 43 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 «О защите конкуренции»7 речь идет о «добросовестном пользовании правами...», в Федеральном законе от 22 апреля 1996 г. «О рынке ценных бумаг»8 — о недобросовестной эмиссии и т.д.
Следует отметить, что гражданско-правовая доктрина богата идеями и взглядами по данной пробле-
5 См.: Ожегов СИ. Словарь русского языка. Изд. 9-е. - М., 1972. - С. 155; Словарь русского языка / Под ред. проф. А.П. Евгеньева. Т. 1. - М., 1957. - С. 554.
6 См.: Ведомости РСФСР. 1991. № 16. Ст. 499.
7 См.: СЗ РФ. 2006. № 31 (часть 1).
8 См.: СЗ РФ. 1996. № 17. Ст. 1918.
ме, которые, однако, не носят единообразного характера и развиваются по большому счету в двух направлениях. Ряд ученых и практикующих юристов предлагает исключить институт злоупотребления правом из законодательства или существенно ограничить возможность его применения. Другие исследователи призывают к более активному его применению и формулированию единообразных условий такого применения. На фоне борьбы противоположных точек зрения проблема злоупотребления правом остается неразрешенной, а любые предлагаемые решения сталкиваются с трудностями теоретического и практического характера.9
Наибольшее распространение и развитие получила правовая позиция, изложенная советскими и современными российскими учеными, основанная на том, что субъективное право - это не обязанность, не долженствование и не запрет, а мера возможного или дозволенного поведения, то есть формально определенная возможность поведения носителя права, пределы которой строго очерчены законом.10
По мнению О.В. Мазур, понятие «добросовестность», выросшее из
9 См.: Грудцына Л.Ю. Гражданское общество и частное право // Международный академический журнал Российской академии естественных наук. 2013. № 4. С. 69-79.
10 См.: Грудцыта Л.Ю. Правовая природа и формы взаимодействия гражданского общества и государства // Законодательство и экономика. 2007. № 11.
использовавшегося в римском праве стандарта bonus pater familias, является наиболее близким аналогом понятию «разумность» в континентальной правовой системе.11 Добросовестность в римском праве рассматривалась не только как наличие «знания» или «незнания» субъекта о действительных обстоятельствах сделки, но и как общее требование соблюдения условий договора сторонами.12 Понятие добросовестности не является новым для отечественного гражданского права, однако, ранее оно использовалось в первую очередь как характеристика добросовестности приобретателя при рассмотрении виндикационного иска, поэтому все исследования указанного понятия касались в основном добросовестности незаконного владения. Вообще, право на предъявление виндикационного требования, как считает Т.М. Богачева, должно принадлежать собственнику имущества, утратившему владение, не только на момент утраты имущества, но и на момент подачи и рассмотрения иска.13
С введением первой части Гражданского кодекса РФ использование
11 См.: Мазур О.В._Требование разумности в соотношении с требованием добросовестности в гражданском праве / Ав-тореф. дисс... канд. юрид. наук. - Санкт-Петербург, 2012. - С. 13.
12 См.: С. 12.
13 См.: Богачева Т.М. Признание добросовестного владения как способ защиты гражданских прав (на примере виндикации и реституции) / Автореф. дисс... канд. юрид. наук. - М., 2007. - С. 12.
рассматриваемого понятия расширилось и стало применяться не только в нормах, посвященных защите прав приобретателей, но и в иных нормах гражданского законодательства. Так как указанное понятие традиционно относится к оценочным, то в связи с этим возникают проблемы по уяснению его содержания и значения в конкретных правоотношениях.14
Библиографический список:
1. Богачева Т.М. Признание добросовестного владения как способ защиты гражданских прав (на примере виндикации и реституции) / Автореф. дисс... канд. юрид. наук. - М., 2007. - С. 12.
2. Грудцыта Л.Ю. Гражданское общество и частное право // Международный академический журнал Российской академии естественных наук. 2013. № 4. С. 69-79.
3. Грудцына Л.Ю. Правовая природа и формы взаимодействия гражданского общества и государства // Законодательство и экономика. 2007. № 11.
4. Грудцына Л.Ю. Правовая природа институтов защиты и охраны прав человека в России // Российская юстиция. 2008. № 2. С. 59-64.
5. Дроздова Т.Ю. Добросовестность в российском гражданском праве / Дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2005. - С. 12.
6. Мазур О.В. Требование разумности в соотношении с требованием добросовестности в гражданском праве / Авто-реф. дисс... канд. юрид. наук. - Санкт-Петербург, 2012. - С. 13.
14 См.: Дроздова Т.Ю. Добросовестность в российском гражданском праве / Дисс. канд. юрид. наук. - М., 2005. -С. 12.
7. Ожегов С.И. Словарь русского языка. Изд. 9-е. - М., 1972. - С. 155; Словарь русского языка / Под ред. проф. А.П. Ев-геньева. Т. 1. - М., 1957. - С. 554.
8. Понятие «разумность» в гражданском праве России // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002. № 10. -С. 18.
Bibliograficheskiy spisok:
1. Bogacheva T.M. Priznanie dobro-sovestnogo vladeniya kak sposob zaschity grazhdanskih prav (na primere vindikatsii i restitutsii) / Avtoref. diss. ... kand. yurid. nauk. - M., 2007. - S. 12.
2. Grudtsyna L.Yu. Grazhdanskoe obschestvo i chastnoe pravo // Mezhduna-rodnyj akademicheskiy zhurnal Rossiyskoy akademii estestvennyh nauk. 2013. № 4. S. 69-79.
3. Grudtsyna L.Yu. Pravovaya priroda i formy vzaimodeystviya grazhdanskogo obschestva i gosudarstva / / Zakonoda-tel'stvo i ekonomika. 2007. № 11.
4. Grudtsyna L.Yu. Pravovaya priroda institutov zaschity i ohrany prav cheloveka v Rossii // Rossiyskaya yustitsiya. 2008. № 2. S. 59-64.
5. Drozdova T.Yu. Dobrosovestnost' v rossiyskom grazhdanskom prave / Diss. ... kand. yurid. nauk. - M., 2005. - S. 12.
6. Mazur O.V. Trebovanie razumnosti v sootnoshenii s trebovaniem dobrosovest-nosti v grazhdanskom prave / Avtoref. diss... kand. yurid. nauk. - Sankt-Peterburg, 2012. - S. 13.
7. Ozhegov SI. Slovar' russkogo yazyka. Izd. 9-e. - M., 1972. - S. 155; Slovar' russkogo yazyka / Pod red. prof. A.P. Evgen'eva. T. 1. - M., 1957. - S. 554.
8. Ponyatie «razumnost'» v grazhdanskom prave Rossii // Vestnik Vysshego Arbitrazhnogo Suda RF. 2002. № 10. -S. 18.
М.А. МАТВЕЕВА, старший преподаватель кафедры «Транспортное право»
ФГБОУ ВПО «Московского государственного университета путей сообщения»
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СООТНОШЕНИЯ НОРМОТВОРЧЕСТВА И ПРАВОТВОРЧЕСТВА
В предлагаемой статье обозначен авторский подход к соотношению часто используемых в юридической литературе общетеоретических понятий — «нормотворчество», «правообразование», «правотворчество». Обосновано мнение, что правотворчество как разновидность нормотворчества является завершающим этапом формирования норм права - правообразования.
Ключевые слова: нормативное регулирование, социальные нормы, право как социальный регулятор, нормотворчество, правообразова-ние, правотворчество.
M.A. MATVEEVA, senior teacher of the department «Transport law» Moscow state railway University
THEORETICAL BASIS OF THE RATIO OF RULEMAKING AND LAW-MAKING
In this article identified the author's approach to the correlation is often used in legal literature, the General theoretical notions - «rule-making», «lawmaking» and «law-making process». Justified opinion that the law-making as a kind of norm-setting is the final stage of formation of law - law-making process.
Keywords: regulation, social norms, the law as a social regulator, norm-setting, law-making process, law making.
