CC BY
111
4.13. ПОНЯТИЕ И ПРАВОВАЯ ПРОБЛЕМА ЕДИНСТВА АЛЬТЕРНАТИВНОГО ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Гуриев Альберт Черменович аспирант Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ.
kvv179@mail.ru
Аннотация: В статье рассматриваются основные представления об альтернативном обязательстве, изложенные различные точки зрения на предмет указанного обязательства, уделено внимание правовой проблеме единства альтернативного обязательства.
Ключевые слова: обязательство, альтернативное обязательство, предмет обязательства, единство альтернативного обязательства, множественность.
CONCEPT AND LEGAL PROBLEM OF UNITY OF THE ALTERNATIVE OBLIGATION
Guriev Albert Chermenovich The post-graduate student of the Russian academy of national economy and public service at the President of the Russian Federation.
kvv179@mail.ru
Annotation: In article the basic representations about the alternative obligation, the stated various points of view about the specified obligation are considered, the attention is paid to a legal problem of unity of the alternative obligation.
Keywords: the obligation, the alternative obligation, obligation subject, unity of the alternative obligation, plurality.
Понятие «альтернативное обязательство» вот уже более ста лет определяется цивилистами совершенно по-разному. Так, Ф. Г. Савиньи определял альтернативное обязательство как «имеющее предметом одно из многих отдельных и определенных удовлетворений, так что выбор между ними остается сначала неопределенным, и для действительности обязательства необходимо последующее дополнение чьей-либо воли»; Д. И. Мейер - как такие обязательства, «предметом которых является одно которое-либо из нескольких действий...»; К. Бернштейн говорил об альтернативном обязательстве как о том, в котором «предметом долга состоит только одна вещь, но неизвестно, какая именно»; Н. А. Макшеев считал, что «двойственным или разделительным обязательством называется обязательство, удовлетворяемое одним из многих поименованных в нем действий по выбору верителя, или должника, или стороннего лица, и не допускающее замены одного действия другим (facultas alternativa), но включающее исполнение словами «то или другое»; К. П. Победоносцев - как об обязательстве, в котором «может быть несколько отдельных действий, из которых одно только должно быть исполнено»; В. И. Синайский - как об обязательстве, которое «направлено на одно из нескольких действий, составляющих предмет...»; Г. Ф. Шершеневич утверждал, что в альтернативном обязательстве «должник обязывается к выполнению одного из нескольких определенных действий»; В. М. Гордон выделял следующие характерные признаки альтернативного обязательства: «1. Обозначается несколько определенных действий, из коих лишь одно должно быть предметом исполнения по обязательству. 2. Выбор предмета исполнения из среды таким путем обозначенных определяется от мо-
мента установления обязательства»; К. Н. Анненков полагал, что объектом альтернативного обязательства является «не один, а два или несколько предметов, но так, что представлен должен быть в удовлетворение по обязательству только один из них»; И. Б. Новицкий считал, что в альтернативном обязательстве предмет «один, но только еще не вполне определенный; пока определены только рамки, в пределах которых он может быть выбран»; О. С. Иоффе видел в альтернативном обязательстве правоотношение «с двумя или несколькими предметами, впоследствии исполняемое лишь при помощи одного из них». По мнению К. Бернштейна и В. А. Ойгензихта, содержание понятия «альтернативное обязательство» во многом зависит от того, на чьей стороне - на стороне активного или пассивного субъекта - находится право выбора поведения, составляющего объект исполнения обязанностей из альтернативного обязательства.
Объект правоотношения - одно из наиболее дискуссионных понятий в российской юридической науке. Основные точки зрения, касающиеся содержательной стороны данной проблемы, были выработаны тремя «китами» российской (советской) цивилистики: М. М. Агарковым, О. С. Иоффе и И. Б. Новицким. По мнению М. М. Агаркова, объектом субъективного права является то, на что направлено поведение субъектов, -прежде всего, вещь; по мнению О. С. Иоффе, «объектом всякого правоотношения - как вещного, так и обязательственного - являются действия». И. Б. Новицкий придерживался срединной точки зрения, полагая, что объектом правоотношения может быть как действие, так и вещь. Представляется разумным использовать концепцию, в соответствии с которой «объектом гражданских... правоотношений является деятельность (поведение) субъектов правоотношения»; предметом же правоотношения следует считать «различные материальные (в том числе вещественные) и нематериальные (идеальные) блага... составляющие предмет деятельности субъектов... права».
Исходя из приведенных выше определений альтернативного обязательства, возможно сделать вывод, что содержание понятия «альтернативное обязательство» прежде всего определяется посредством специфики его предмета. Высказанные точки зрения относительно специфики предмета можно разделить на три основные группы:
- предметом альтернативного обязательства являются все предметы исполнения (не совокупно, но альтернативно);
- предметом альтернативного обязательства является единственный предмет, не определенный до момента выбора;
- в зависимости от принадлежности права выбора предмета исполнения активному или пассивному субъекту:
- в случае принадлежности права выбора активному субъекту предметом альтернативного обязательства являются все предметы исполнения (не совокупно, но альтернативно);
- в случае принадлежности права выбора пассивному субъекту предметом альтернативного обязательства является единственный предмет, не определенный до момента выбора.
Таким образом, большинство вышеназванных авторов придерживаются тех точек зрения, относительно которых объектом альтернативного обязательства являются либо одно определенное действие, либо «несколько определенных действий».
Представляется, что постановка вопроса о том, сколько определенных действий составляют объект альтернативного обязательства и, как следствие, сколько конкретных предметов исполнения составляют предмет альтернативного обязательства, является некорректной.
Неопределенность предмета исполнения по альтернативному обязательству является общепризнанным фактом, не нуждающимся в доказывании. Из посылок неопределенности и лишь будущей определимости предмета исполнения вытекает вывод о том, что предметом альтернативного обязательства могут быть не определенные, а возможные предметы исполнения по альтернативному обязательству. После совершенного выбора один или более из указанных возможных предметов исполнения конкретизируются и становятся определенными предметами простого правоотношения, в котором отсутствует множественность возможных предметов исполнения.
«Но если характеристическая черта разделительного обязательства заключается в том, что лицо обязанное может совершить то или другое действие... то всякое обязательство, пожалуй, можно считать разделительным... Дело в том, что каждое обязательство предоставляет возможность его нарушения и с тем вместе нарушения права верителя; нарушение права влечет за собою обязательство произвести вознаграждение, которое составляет ценность действия...». Из приведенного суждения следует, что необходимо четко различать обязательство с определенным предметом и альтернативное обязательство. Критерием для такого различия должно стать понимание того, что создает видимость альтернативности при реализации любого правоотношения.
Осуществление субъективного права, являющегося неотъемлемой составляющей содержания любого правоотношения, немыслимо без осуществления правомочий, связанных с совершением либо воздержанием от совершения действий. Именно наличие выбора в осуществлении правомочий создает видимость альтернативности в обязательстве с определенным предметом. Указанное правовое явление, несомненно, характерно и для альтернативного обязательства, однако альтернативность в последнем проявляется также и в возможности осуществления выбора конкретного предмета исполнения.
Таким образом, наличие в альтернативном обязательстве множественности возможных предметов исполнения по обязательству с определенным предметом, в которое после совершенного выбора сможет трансформироваться альтернативное, выделяет последнее из всех остальных обязательств. Альтернативное обязательство противопоставляется иным обязательствам с определенным предметом по критерию неопределенности предмета исполнения.
В правовой литературе прошлого и настоящего не раз возникал вопрос о правомерности рассмотрения альтернативного обязательства как совокупности нескольких обязательств. Так, Д. И. Мейер полагал, что альтернативное обязательство является единым; К. Бернштейн считал, что вопрос о единстве или совокупности альтернативного обязательства является прямым следствием вопроса о единстве или множественности предмета альтернативного обязательства, и склонялся к единству альтернативного обязательства; Г. Пескаторе придерживался той точки зрения, что альтернативное обязательство, в котором правом вы-
бора наделен пассивный субъект, - едино; альтернативное же обязательство, в котором правом выбора наделен активный субъект, представляет собой «соединение нескольких, совершенно друг другу равных» обязательств.
Аналогичных с Г. Пескаторе точек зрения придерживались и Н. А. Макшеев, и В. М. Гордон; И. Б. Новицкий указывал на единство альтернативного обязательства с содержанием определимым, но еще не определенным; Е. А. Суханов со ссылкой на И. Б. Новицкого придерживается точки зрения о единстве альтернативного обязательства; В. А. Ойгензихт указывает на двухуровневый предмет альтернативного обязательства, представляя последнее в виде единого двухуровневого правоотношения; В. В. Бациев заявляет, что «нуждается в осмыслении взгляд на предмет альтернативного обязательства как на совокупность обязательств (в данном контексте не ясно, как предметом обязательства может быть совокупность обязательств.
- В. П.)...».
Все высказанные точки зрения на проблему единства или совокупности альтернативного обязательства можно в конечном счете классифицировать на четыре группы:
- точки зрения, отстаивающие единство альтернативного обязательства вследствие единства предмета;
- точки зрения, отстаивающие совокупность альтернативного обязательства вследствие множественности его предмета (Г. Пескаторе, В. В. Бациев);
- точки зрения, отстаивающие единство альтернативного обязательства, несмотря на определение его предмета через множество определенных предметов исполнения (Е. А. Суханов, Г. Пескаторе);
- точки зрения, отстаивающие единство альтернативного обязательства, несмотря на определение его предмета через множество возможных предметов исполнения (К. Бернштейн, И. Б. Новицкий, В. А. Белов).
Представляется, что вопрос о единстве или совокупности альтернативного обязательства не может быть решен без выделения четких критериев, отграничивающих единые обязательства от совокупных обязательств.
Единство и совокупность обязательств необходимо отличать от простоты и сложности обязательств. Так, простота обязательства определяется посредством правовой связанности только одного активного субъекта, обладающего одним субъективным правом требования, и только одного пассивного субъекта, обладающего только одной юридической обязанностью.
Сложные обязательства «подлежат юридической квалификации исходя из всей совокупности взаимных прав и обязанностей, а не из отдельных, хотя и важных взаимосвязей». Следовательно, критерием разделения обязательств на простые и сложные является количество правовых связей между активным и пассивным субъектами.
Однако указанный критерий не предоставляет возможности разделить обязательства на единые и совокупные, поскольку в правовой литературе не раз указывалось на единство сложных обязательств. Таким образом, едиными могут являться как простые, так и сложные обязательства.
Видится целесообразным соотносить единство обязательств с наличием единых и единственных элементов обязательственного правоотношения. Так, простое обязательство должно признаваться единым при наличии единственной взаимосвязи между единствен-
ным активным и единственным пассивным субъектами, единственного предмета, а также при наличии единственного основания. В едином сложном обязательстве активный и пассивный субъекты, предмет и взаимосвязь между активным и пассивным субъектами могут характеризоваться множественностью.
Однако указанная множественность не означает, что сложные обязательства следует рассматривать как совокупность отдельных простых обязательств. Для единых сложных обязательств характерно единство основания и единство правовой цели при реализации правоотношения, т.е. единство правового результата, на достижение которого направлена реализация правоотношения, что не характерно для простой совокупности отдельных обязательств. Таким образом, критерием отнесения обязательств к единым правоотношениям является наличие единого основания и единой правовой цели.
Из определения альтернативного обязательства как правоотношения с неопределенным предметом, содержание которого составляет множественность возможных предметов исполнения, не следует делать вывод о том, что активный и пассивный субъекты альтернативного обязательства связаны множеством взаимосвязей - по числу возможных предметов исполнения, - и поэтому нельзя делать вывод о том, что альтернативное обязательство всегда является сложным правоотношением.
Количество взаимосвязей зависит не от количества возможных предметов исполнения, а от количества определенных предметов исполнения. Так, если пассивный субъект обязан передать по своему выбору предмет A или B, то подобное альтернативное обязательство является простым, так как возможных предметов исполнения два, а определенный предмет исполнения будет один. Традиционно множественность в каком-либо элементе обязательства, а как следствие, и сложность самого обязательства признают только в случае множественности субъектов на активной и пассивной сторонах обязательства. Представляется, нет никаких преград для того, чтобы сформулировать понятие множественности предмета обязательственного правоотношения, под которым будет пониматься совокупность возможных предметов исполнения по обязательству. Как следствие, обязательства с множественностью возможных предметов исполнения необходимо признать сложными правоотношениями.
Если же пассивный субъект обяжется передать по своему выбору либо A и B, либо C и D, то подобное альтернативное обязательство будет являться сложным, так как определенных предметов исполнения окажется два. Как следствие альтернативными обязательствами, являющимися по своей правовой природе едиными правоотношениями, могут быть как простые, так и сложные обязательства.
Список литературы:
1. Gustav Pescatore. Die sogenante alternative Obligation (так называемое альтернативное обязательство). 1880 // Юридический вестник. Издательство Московского юридического общества. 1881. № 5.
2. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 1. М., 2002.
3. Александров Н.Г. Юридическая норма и правоотношение. М., 1947.
4. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. Свердловск, 1964.
5. Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. 3. Права обязательственные. 2-е изд. СПб., 1901.
6. Бациев В.В. Обязательство, осложненное условием об отступном (замене исполнения). М., 2003.
7. Белов В. А. Гражданское право: Особенная часть: Учебник. М., 2004.
8. Бернштейн К. Учение о разделительных обязательствах по римскому праву и новейшим законодательствам. СПб., 1871.
9. Гордон В.М. Юридическая природа альтернативных обязательств // Журнал Министерства юстиции. 1900. № 9.
10. Гражданское право. Учебник: В 2 т. Т. 2. Полутом 1 / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999.
11. Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. М.М. Агаркова и Д.М. Генкина. М., 1944.
12. Гурвич М.А. К вопросу о предмете науки советского гражданского процесса // Ученые записки ВИЮН. 1955.
13. Иоффе О.С. О некоторых теоретических вопросах науки гражданского права // Вестник ЛГУ. 1948. № 3.
14. Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975.
15. Макшеев Н.А. Учение о разделительных или двойственных обязательствах (de distinctivis sive alternatives obligationibus) по римскому праву. Догматическое изложение и изложение. Пенза, 1895.
16. Мейер Д.И. Русское гражданское право. Пг., 1914.
17. Мозолин В.П. О гражданско-процессуальном правоотношении // Советское государство и право. 1955. № 6.
18. Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950.
19. Ойгензихт В.А. Альтернатива в гражданском праве. Душанбе, 1991.
20. Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 3. М., 2003.
21. Савиньи Ф.Г. Обязательственное право. СПб., 2004.
22. Синайский В.И. Русское гражданское право. М., 2000.
23. Толстой В.С. Понятие обязательства по советскому гражданскому праву // Ученые записки ВЮЗИ. Вып. 19. М., 1971.
24. Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001.
Reference list:
1. Gustav Pescatore. Die sogenante alternative Obligation (the so-called alternative obligation). 1880//the Legal bulletin. Publishing house of the Moscow legal society. 1881. № 5.
2. Agarkov M.M. The obligation on the Soviet civil law//the Selected works on civil law: In 2 т. Т. 1. М, 2002.
3. Alexanderov N.G. Legal norm and legal relationship. М, 1947.
4. Alexeev S.S. General the theory of the socialist right. Sverdlovsk, 1964.
5. Annenkov K.N. System of Russian civil law. Т. 3. The rights obligations. 2 изд. SPb., 1901.
6. Baciev V.V. The obligation, complicated by a condition about a compensation (execution replacement). М, 2003.
7. Belov V. A. Civil law: the Especial part: the Textbook. М, 2004.
8. Bernstein K. The doctrine about dividing obligations by the Roman right and the newest legislations. SPb., 1871.
9. Gordon of Century of M. the Legal nature of alternative ob-ligations//Magazine of the Ministry of Justice. 1900. № 9.
10. Civil law. The textbook: In 2 т. Т. 2. Semivolume 1 / Prof. E.A.Sukhanov, the reslave. М, 1999.
11. Civil law: the Textbook. Т. 1 / Under the editorship of M.M. Agarkov and D.M.Genkin. М, 1944.
12. Gurvich M. A. To a question on an object of science of the Soviet civil process//Scientific notes. 1955.
13. Ioffe O. S. About some theoretical questions of a science of civil law//the Bulletin I LIE. 1948. № 3.
14. Ioffe O. S. The Liability law. М, 1975.
15. Maksheev N.A. The doctrine about dividing or dual obligations (de distinctivis sive alternatives obligationibus) by the Roman right. A dogmatic statement and a statement. Penza, 1895.
16. Meyer D.I.Russian civil law, 1914.
17. Mozolin V.P. Century of the Item About civil-remedial legal relationship//the Soviet state and the right. 1955. № 6.
18. Novitskij I.B., Lunts L.A. General the doctrine about the obligation. М, 1950.
19. Ojgenziht V. A. Alternative in civil law. Dushanbe, 1991.
20. Pobedonoscev K.P. Course of civil law: In 3 т. Т. 3. М, 2003.
21. Savinii F.G. Liability law. SPb., 2004.
22. Sinai V.P. Russian civil law. М, 2000.
23. Tolstoy V. S. Concept of the obligation on the Soviet civil law//Scientific notes. 19. М, 1971.
24. Shershenevich G. F. A civil law course. Tula, 2001.
РЕЦЕНЗИЯ
Статья написана на довольно актуальную на данный момент тему, затрагивающую содержание и особенности правовой природы единства альтернативных обязательств.
Автор отмечает, что на протяжении полутора веков понятие и предмет альтернативных обязательств трактуется цивилистами по-разному, в подтверждение последнего автор приводит взгляды правоведов современности и прошлых лет: Са-виньи Ф. Г., Мейера Д. И., К. Бернштейна, Н. А. Макшеева, Г. Ф. Шершеневича, В. И. Синайского, В. М. Гордона, И. Б. Новицкого, О. С. Иоффе, В. А. Ойгензихта.
По мнению автора, неопределенность предмета исполнения по альтернативному обязательству является общепризнанным фактом, не нуждающимся в доказывании. Наличие в альтернативном обязательстве множественности возможных предметов исполнения по обязательству с определенным предметом, в которое после совершенного выбора сможет трансформироваться альтернативное, выделяет последнее из всех остальных обязательств. Альтернативное обязательство противопоставляется иным обязательствам с определенным предметом по критерию неопределенности предмета исполнения.
Далее автором делается вывод, что из определения альтернативного обязательства как правоотношения с неопределенным предметом, содержание которого составляет множественность возможных предметов исполнения, не следует делать вывод о том, что активный и пассивный субъекты альтернативного обязательства связаны множеством взаимосвязей - по числу возможных предметов исполнения, - и поэтому нельзя делать вывод о том, что альтернативное обязательство всегда является сложным правоотношением.
По мнению автора, положения, представленные в статье, представляют немалый интерес. По выше изложенным причинам статья заслуживает пристального внимания широкой аудитории и может быть рекомендована к публикации.
Преподаватель кафедры гражданского права
Северо-Осетинского госуда рственно го
университета им. К. Л.Хетагурова
кандидат юридических наук, доцент
А. Э. Колиева
