CC BY
210
Понятие и формы экстремистской деятельности
Королёв Юрий Алексеевич,
соискатель кафедры уголовного права Уральского государственного юридического университета E-mail: uzefkor@mail.ru
Автор обращается к положениям законодательства, посвященным понятию и формам экстремистской деятельности. Сделан вывод, согласно которому отсутствие легально закреплённых чётких и строго ограниченных сущностных признаков экстремизма оставляет возможность для последующего включения законодателем в круг экстремистских практически любых деяний.
Общее понятие экстремистской деятельности более широкое по смыслу, чем понятие «преступления экстремистской направленности», под которыми понимаются общественно опасные деяния, которые совершаются по экстремистским мотивам. Экстремизм может иметь как насильственные, так и ненасильственные формы проявления.
Терроризм - это наиболее общественно опасная форма экстремизма, в связи с чем автор усматривает непоследовательность в криминализации экстремистских и террористических деяний в разных разделах уголовного кодекса. В научной статье также критикуется подход законодателя, приравнявшего оправдание терроризма к террористической деятельности. Установление уголовной ответственности за публичное оправдание терроризма в рамках ст. 205.2 УК РФ, санкция которой предусматривает наказание до семи лет лишения свободы, противоречит критериям криминализации деяний. Широкий общественный резонанс обвинительных приговоров с реальными сроками лишения свободы, вынесенных по ст. 205.2 УК РФ, ставит под сомнение социальную обусловленность криминализации публичных призывов к осуществлению террористической деятельности, публичного оправдания терроризма или пропаганды терроризма, а также чрезмерную жесткость санкции этой статьи.
По мнению автора, многие из тех проявлений экстремизма, которые законодатель счел возможным выделить в ч. 1 ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности вызывают немалые вопросы в части соразмерности противодействия им уголовно-правовыми средствами.
Ключевые слова: экстремистская деятельность, экстремизм, преступления экстремистской направленности, экстремистский мотив, ненависть, вражда, оправдание терроризма.
Экстремистская деятельность по праву стоит в ряду основных вызовов современному российскому государству. Подтверждение этому можно найти в официальных документах, определяющих ключевые направления развития нашей страны.
В их числе: утвержденная Указом Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683 [1] Стратегия национальной безопасности Российской Федерации, в п. 43 которой деятельность экстремистских организаций названа весомой угрозой государственной и общественной безопасности. Кроме того, 28 ноября 2014 г. Президентом РФ утверждена Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года [2].
Свидетельством значимости угрозы экстремизма для российской государственности является издание 25 июля 2002 года специального Федерального закона № 114-ФЗ, озаглавленного «О противодействии экстремистской деятельности» [3]. В этом нормативном правовом акте (ст. 1) дана дефиниция экстремистской деятельности (экстремизма). Причём эта дефиниция построена по казуальному принципу. Оговоренные законодателем формы проявления экстремизма находятся в диапазоне от «насильственного изменения основ конституционного строя и (или) нарушения территориальной целостности Российской Федерации (в том числе отчуждения части территории Российской Федерации), за исключением делимитации, демаркации, редемаркации Государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами» до «публичного оправдания терроризма».
Думается, что отсутствие легально закреплённых чётких и строго ограниченных сущностных признаков экстремизма оставляет возможность для последующего включения законодателем в круг экстремистских практически любых деяний. Это не просто недостаток юридической техники, но и явный пробел, наличие которого способствует весьма широкому и нередко произвольному толкованию термина «экстремизм». Другими словами, в отсутствии чётко очерченной легальной дефиниции, законодатель не стеснен в возможности подвести, по тем или иным, возможно и конъюнктурным, соображениям под экстремистские практически любые направленные против действующей власти деяния. Получается, в борьбе с экстремизмом можно легко перешагнуть грань борьбы с инакомыслием и политической оппозицией.
При этом, некоторыми учеными, напротив, поставлен под сомнение вопрос о принципиальной необходимости правового регулирования противодействия экстремизму посредством принятия специального федерального закона, а именно
5 -о
сз
<
Закона о противодействии экстремистской деятельности. Об этом, в частности, пишут В.В. Лунев [4, с. 231] и С.А. Боголюбов [5, с. 97]. Действительно, ведь нет, к примеру, федерального закона о предотвращении семейного насилия или же федерального закона о противодействии хищениям. Но, при этом, существует Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-Ф3 «О противодействии коррупции» [6]. В нем хоть и отсутствует статья, в которой бы был обозначен предмет правового регулирования этого федерального закона. Однако, из его содержания прямо следует, что его нормы распространяют своё действие на уголовно-правовые, административно-правовые отношения, а также, в том числе, отношения, складывающиеся в сфере государственной службы, дисциплинарной ответственности и т.п. Иначе говоря, противодействие коррупции ведётся законодателем по всему фронту правового регулирования.
Насилие в семье, безусловно - не меньший вызов обществу, нежели коррупция или же экстремизм, но в силу особенностей его проявлений, принимать отдельный нормативный правовой акт в этой области необходимости нет. Достаточно ввести административную и уголовную ответственность за соответствующие посягательства, а также оговорить меры криминологического предупреждения в профильных нормативных правовых актах, посвящённых предупреждению правонарушений, а также охране семейных ценностей. Что же касается экстремизма и коррупции -то, как верно подметил законодатель, это те угрозы, которые направлены на само мироустройство российского государства. Поливариативность и общественная опасность их проявлений требует адекватной и детализированной, системной реакции на них со стороны государственной власти.
Всего в п. 1 ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности перечислены тринадцать форм проявлений экстремизма. Лишь в трёх из них в качестве способа совершения деяния названо насилие или же угроза его применения. Тем самым, экстремизм как общее, не уголовно-правовое понятие, может иметь как насильственные, так и ненасильственные формы проявления.
Экстремистскими в Законе о противодействии экстремистской деятельности признаются деяния, посягающие на целый ряд значимых объектов.
Прежде всего, экстремистская деятельность подрывает основы конституционного строя нашей страны. Они прямо обозначены в Главе 1 Конституции РФ [7] и в сжатом виде могут быть обозначены как отражающие демократический, правовой, федеративный, республиканский, социальный и светский характер российского государства. Экстремистскими признаются и деяния, подрыва-5= ющие территориальную целостность России и ста-^ вящие под сомнение её суверенитет (ст. 4 Консти-~ туции РФ).
^ Сразу ряд экстремистских проявлений посяга-Ц ют на гарантированное государством в ст. 19 Кон-
ституции РФ равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. В их числе экстремистские деяния, способом совершения которых выступают: возбуждение розни, пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека, либо же нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от перечисленных признаков, а равно совершение преступления по указанным мотивам.
По мнению И.С. Макеевой, как экстремистские необходимо рассматривать те деяния, которые совершаются по экстремистским мотивам, то есть мотивам вражды и ненависти, имеющим не личный характер, а направленным на тот или иной групповой объект - расу, религиозную группу и т.п. [8, с. 18] Но, Закон о противодействии экстремистской деятельности не дает оснований для подобной узкой трактовки. Этим экстремизм в целом, как широкое явление, отличается от уголовно наказуемых форм его проявления, что следует из Примечания 2 к ст. 282.1 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ [9] (далее, если иное не оговорено - УК РФ) и п. 2 Постановления Пленум Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» [10]. Понятие «экстремизм» более широкое, нежели понятие «преступления экстремистской направленности». Поэтому нельзя разделить встречаемое в научной литературе мнение, согласно которому экстремизм «образует совокупность уголовно наказуемых деяний», как это пишет также, к примеру, А.В. Ростокинский [11, с. 14].
Далее, Закон о противодействии экстремистской деятельности ставит знак равенства между экстремизмом и террористической деятельностью, в числе которой упомянуто публичное оправдание терроризма. Этот вывод можно сделать из содержащейся в ч. 1 ст. 1 рассматриваемого нормативного правового акта формулировки «экстремистская деятельность (экстремизм):» ... «публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность». Терроризм - одна из форм проявления экстремизма, представляющая наибольшую общественную опасность [12, с. 9].
С этим подходом можно согласиться лишь отчасти. Действительно, экстремизм как приверженность крайним идеологическим установкам, идущим вразрез с основами конституционного строя нашей страны - это более широкое понятие, нежели терроризм, что также следует из ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» [13].
Однако, некоторую непоследовательность можно усмотреть в том, каким именно образом законодатель криминализировал экстремистские и тер-
рористические деяния. С одной стороны, он исходит из того, что терроризм - это проявление экстремизма, что прямо следует из ч. 1 ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности. С другой стороны, экстремистские преступления расположены им в Главе 29 УК РФ «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» Раздела X «Преступления против государственной власти». А преступления террористического характера размещены в Главе 24 УК РФ «Преступления против общественной безопасности» Раздела IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». Налицо противоречие. Более того, можно сделать вывод, что экстремистские преступления обладают большей общественной опасностью, так как они посягают на конституционный строй и безопасность государства. А преступления террористического характера имеют своим объектом общественную безопасность.
Весьма сомнительным выглядит приравнивание оправдания терроризма к самой террористической деятельности. И, тем более, установление уголовной ответственности за публичное оправдание терроризма в рамках ст. 205.2 УК РФ, санкция которой предусматривает наказание до семи лет лишения свободы. Так, в последнее время широкий общественный резонанс вызвали обвинительные приговоры с реальными сроками лишения свободы, вынесенные по делам об оправдании взрыва в здании Регионального управления ФСБ по Архангельской области.
15 октября 2020 г. 2-й Западный окружной военный суд вынес приговор жителю г. Вологды С.А. Его признали виновным в оправдании терроризма за комментарии о взрыве в Архангельском УФСБ. Как следует из материалов дела, 1 ноября 2018 года С.А. в группе «ВКонтакте» «Плохие новости 18+» оставил несколько комментариев, в которых восхищался поступком взорвавшего себя в здании ФСБ Михаила Жлобицкого. Экспертиза выявила в его словах признаки оправдания терроризма. Несмотря на то, что С.А. пошел на активное сотрудничество со следствием, полностью признал свою вину и искренне раскаялся; является отцом-воспитателем двух малолетних детей, а также принимал деятельное участие в оказании помощи детям-сиротам, он, по решению суда, получил реальный срок - пять лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. В целом, за комментарии о взрыве в Архангельском ФСБ возбудили более полутора десятка уголовных дел [14].
Ранее, 5 марта 2020 г. житель Калуги И.Л. также был приговорен к пяти годам и двум месяцам колонии общего режима за оправдание терроризма из-за комментария во «ВКонтакте» о взрыве в здании ФСБ в г. Архангельске [15; 16].
По аналогичному делу, также связанному с оправданием взрыва в ФСБ в г. Архангельска журналистка С.П. была приговорена к штрафу в 500 тысяч рублей [17]. Такой сравнительно мяг-
кий приговор в немалой степени связан со значительной оглаской дела в журналистском и правозащитном сообществах.
Широкий общественный резонанс дел, возбуждаемых по ст. 205.2 УК РФ, сомнение, под которое ставится справедливость вынесенных по ней приговоров, сами по себе свидетельствуют о недостаточной социальной обусловленности криминализации публичных призывов к осуществлению террористической деятельности, публичного оправдания терроризма или пропаганды терроризма. Либо же, как минимум, - недостаточной социальной обусловленности чрезмерно жесткой санкции этой статьи. Так, А.Д. Антонов справедливо указывает на значимость исторических и социально-психологических факторов социальной обусловленности криминализации деяний. Признание деяния преступным и его пенализация не должны идти вразрез со сложившимися в обществе традициями и существующими на тот или иной момент представлении о преступном [18, с. 17-19, 103-104]. «Моральную обоснованность» криминализации также отмечала, в частности, С.В. Полубинская [19, с. 62-69].
Очевидно, что в глазах общества не может не вызывать диссонанс реальный пятилетний срок лишения свободы в колонии строго режима за выражение человеком своего мнения в сети Интернет. Причем в локальной группе, где соответствующий комментарий могли прочитать не так много людей. При том, что, например, за совершение предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью максимальное наказание составляет не более трёх лет лишения свободы. Очевидно, ставить на одну доску вербальное выражение своего мнения с тяжким насильственным преступлением нельзя. А именно санкция является мерилом степени и характера общественной опасности преступлений. Налицо, явный перегиб, допущенный законодателем.
Как экстремизм, Закон о противодействии экстремистской деятельности, наряду с прочим, расценивает «публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением». Данная норма также вызывает немалые вопросы, в частности, в контексте её противоречия ст. 29 Конституции РФ («Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них»). Безусловно, установить виновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления вправе только суд. Однако, в ходе дискуссий по политическим проблемам те или иные лица вполне могут выражать своё несогласие с политикой, проводимой или же проводившейся их оппонентами. В том числе и оценку политики оппонентов как преступной. Принуждение их
5 -о
сз
<
к отказу от своей позиции идёт вразрез со ст. 29 Конституции РФ, ограничивает плюрализм мнений и свободу политической конкуренции. Кроме того, точно установить заведомую ложность упомянутых обвинений в подавляющем большинстве случаев вряд ли возможно.
В целом, можно сделать вывод, согласно которому содержащееся в Законе о противодействии экстремистской деятельности понятие экстремизма носит описательный казуистический характер. В нем не выделены сущностные признаки данной категории, что оставляет простор для чрезмерно широкой трактовки экстремистской деятельности как правоприменителем, так и законодателем в ходе дальнейшей корректировки антиэкстремистской нормативно-правовой базы. Кроме того, многие из тех проявлений экстремизма, которые законодатель счел возможным выделить в ч. 1 ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности вызывают немалые вопросы в части соразмерности противодействия им уголовно-правовыми средствами.
Литература
1. «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации»: Указ Президента РФ от 31.12.2015 № 683 // Собрание законодательства Российской Федерации. 04.01.2016. № 1 (часть II). Ст. 212.
2. «Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года» (утв. Президентом РФ 28.11.2014 № Пр-2753) // Справочная правовая система «КонсультантПлюс».
3. «О противодействии экстремистской деятельности»: Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 29.07.2002. № 30. Ст. 3031.
4. Лунеев В.В. Теория и история криминологии и права. Новеллы законодательного экстремизма // Российский криминологический взгляд. 2010. № 1. С. 231-250.
5. Боголюбов С.А. Нужен ли закон о противодействии политическому экстремизму? // Адвокат. 2001. № 11. С. 96-98.
6. «О противодействии коррупции»: Федеральный закон РФ от 25.12.2008 № 273-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 29.12.2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6228.
7. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Российская газета. 04.07.2020. № 144.
8. Макеева И.С. Уголовная ответственность за преступления экстремистской направленности, посягающие на основы конституционного строя и безопасность государства: диссертация к.ю.н. - Екатеринбург, 2017. - 177 с.
9. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законода-
тельства Российской Федерации. 17.06.1996. № 25. Ст. 2954.
10. «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности»: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 № 11 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.
11. Ростокинский А.В. Преступления экстремистской направленности как проявления субкультурных конфликтов молодежных объединений: уголовно-правовые и криминологические проблемы: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2008. - 44 с.
12. Фридинский С.Н. Противодействие экстремистской деятельности (экстремизму) в России (социально-правовое и криминологическое исследование): автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2011. - 42 с.
13. «О противодействии терроризму»: Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-Ф3 // Собрание законодательства Российской Федерации. 13.03.2006. № 11. Ст. 1146.
14. Вологжанина приговорили к пяти годам колонии за комментарии о взрыве в Архангельской ФСБ // https://29.ru/text/criminal/69510637 Дата обращения - 25.10.2020.
15. Суд приговорил жителя Калуги к пяти годам за оправдание терроризма из-за комментария о взрыве в здании архангельского ФСБ // https://meduza.io/news/2020/03/05/ sud-prigovoril-zhitelya-kalugi-k-pyati-godam-za-opravdanie-terrorizma-iz-za-kommentariya-o-vzryve-v-zdanii-arhangelskogo-fsb Дата обращения - 25.10.2020.
16. «Убийцам дают меньше». Пять лет колонии за «оправдание терроризма» // https://www. svoboda.org/a/30471876.html Дата обращения - 25.10.2020.
17. Суд приговорил журналистку Прокопьеву за «оправдание терроризма» // https://www.rbc. ru/society/06/07/2020/5f02ab159a79474bbc5ea ff0 Дата обращения - 25.10.2020.
18. Антонов А.Г. Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности // Российская юстиция. 2013. № 5. С. 20-21.
19. Полубинский С.В. Учет социально-психологических обстоятельств при объявлении деяний преступлениями // Уголовное право в борьбе с преступностью. - М.: Изд-во ИГиП АН СССР, 1981. С. 62-69.
THE CONCEPT AND FORMS OF EXTREMIST ACTIVITY
Korolev Yu.A.
Urals State Law University
The author refers to the provisions of the legislation on the concept and forms of extremist activity. The conclusion is made according to which the absence of legally fixed clear and strictly limited essential features of extremism leaves the possibility for the subsequent inclusion by the legislator in the circle of practically any extremist acts. The general concept of extremist activity is broader in meaning than the concept of «crimes of an extremist orientation», which mean so-
dally dangerous acts that are committed for extremist motives. Extremism can be both violent and non-violent. Terrorism is the most socially dangerous form of extremism, in connection with which the author sees inconsistency in the criminaliza-tion of extremist and terrorist acts in different sections of the criminal code.
The scientific article also criticizes the legislator's approach, which equated the justification of terrorism with terrorist activity. Establishment of criminal liability for public justification of terrorism under Art. 205.2 of the Criminal Code of the Russian Federation, the sanction of which provides for punishment of up to seven years in prison, contradicts the criteria for the criminalization of acts. Widespread public resonance of convictions with real terms of imprisonment handed down under Art. 205.2 of the Criminal Code of the Russian Federation, casts doubt on the social conditionality of the criminal-ization of public calls for terrorist activities, public justification of terrorism or propaganda of terrorism, as well as the excessive severity of the sanctions of this article.
In the author's opinion, many of those manifestations of extremism that the legislator considered possible to single out in Part 1 of Art. 1 of the Law on Counteracting Extremist Activity raise considerable questions in terms of the proportionality of countering them with criminal law means.
Keywords: extremist activity, extremism, extremist crimes, extremist motive, hatred, enmity, justification of terrorism.
References
1. «On the National Security Strategy of the Russian Federation»: Decree of the President of the Russian Federation of December 31, 2015 № 683 // Collected Legislation of the Russian Federation. 04.01.2016. № 1 (part II). Art. 212.
2. «Strategy of countering extremism in the Russian Federation until 2025» (approved by the President of the Russian Federation on November 28, 2014 № Pr-2753) // Reference legal system «ConsultantPlus».
3. «On Counteracting Extremist Activity»: Federal Law of 25.07.2002 № 114-FZ // Collected Legislation of the Russian Federation. July 29, 2002. № 30. Art. 3031.
4. Luneev V.V. Theory and history of criminology and law. Novels of legislative extremism // Russian criminological view. 2010. № 1. P. 231-250.
5. Bogolyubov S.A. Do we need a law on countering political extremism? // Lawyer. 2001. № 11. P. 96-98.
6. «On combating corruption»: Federal Law of the Russian Federation dated 25.12.2008 № 273-FZ // Collected Legislation of the Russian Federation. 12/29/2008. № 52 (part 1). Art. 6228.
7. The Constitution of the Russian Federation (adopted by popular vote on 12.12.1993 with amendments approved during the all-Russian vote on 01.07.2020) // Rossiyskaya Gazeta. 04.07.2020. № 144.
8. Makeeva I.S. Criminal liability for crimes of an extremist orientation that infringe on the foundations of the constitutional system and the security of the state: Ph.D. thesis. - Yekaterinburg, 2017. - 177 p.
9. The Criminal Code of the Russian Federation of 13.06.1996 № 63-FZ // Collected Legislation of the Russian Federation. 06.17.1996. № 25. Art. 2954.
10. «On judicial practice in criminal cases on crimes of an extremist orientation»: Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of June 28, 2011 № 11 // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2011. № 8.
11. Rostokinsky A.V. Extremist Crimes as Manifestations of Sub-cultural Conflicts of Youth Associations: Criminal Law and Criminological Problems: author. dis. ... Cand. jurid. sciences. - M., 2008. - 44 p.
12. Fridinsky S.N. Counteracting extremist activity (extremism) in Russia (socio-legal and criminological research): author. dis. . Dr. jurid. sciences. - M., 2011. - 42 p.
13. «On Countering Terrorism»: Federal Law of 06.03.2006 № 35-FZ // Collected Legislation of the Russian Federation. 03/13/2006. № 11. Art. 1146.
14. Vologzhanin was sentenced to five years in prison for comments on the explosion in the Arkhangelsk FSB // https://29.ru/text/ criminal/69510637 Date of treatment - 10/25/2020.
15. The court sentenced a resident of Kaluga to five years for justifying terrorism because of a comment about the explosion in the building of the Arkhangelsk FSB // https://meduza.io/ news/2020/03/05/sud-prigovoril-zhitelya-kalugi- k-pyati-godam-za-opravdanie-terrorizma-iz-za-kommentariya-o-vzryve-v-zdanii-arhangelskogo-fsb Date of treatment - 10/25/2020.
16. «Murderers are given less». Five years in prison for «justifying terrorism» // https://www.svoboda.org/aZ30471876.html Date of treatment - 10/25/2020.
17. The court sentenced journalist Prokopyeva for «justifying terrorism» // https://www.rbc.ru/society/06/07/2020/ 5f02ab159a79474bbc5eaff0 Date of treatment - 10/25/2020.
18. Antonov A.G. Exemption from criminal liability in cases of crimes in the sphere of economic activity // Russian Justice. 2013. № 5. P. 20-21.
19. Polubinsky S.V. Taking into account social and psychological circumstances when declaring acts as crimes // Criminal law in the fight against crime. - M.: Publishing house of IGiP AN SSSR, 1981. P. 62-69.
