CC BY-NC-ND
84
ПОНЯТИЕ «HEREDITAS» В IV - НАЧАЛЕ IX ВВ.: СЮЖЕТ ИЗ ИСТОРИИ «ВУЛЬГАРИЗАЦИИ» РИМСКОГО ПРАВА
Статья посвящена проблеме эволюции содержания латинского понятия «hereditas». В римском праве архаического и классического периодов (начиная с «Законов XII Таблиц» и до «Кодекса Феодосия» (438 г.)) это слово, как и его производные, являлось неотъемлемой частью терминологии римского наследственного права. Однако с начала III в., с появлением первых латинских христианских текстов, в том числе - старолатинских версий Библии, слово «hereditas», наряду с указанным выше, стало приобретать еще одно значение, являясь переводом греческого K^pov («kle-ros» - «раздел», «часть», «имущество, переданное кому-либо»), в свою очередь передававшего («nachalah» - «владение», «земля», «доля»,
«часть») еврейских ветхозаветных оригиналов. В сферу права это значение стало проникать в начале V в. В следующем столетии оно отразилось и в «Салической правде». Однако здесь оно испытало и влияние франкского института аллода, сходного по ряду параметров с латинским hereditas.
Ключевые слова: Раннее Средневековье, варварские правды, наследство, «hereditas», вульгарное римское право, «Итала», «Вульгата», франки, Меровинги, «Салическая правда», Галлия
Начиная с конца XIX в., когда выдающиеся немецкие историки права Георг Бруннер (1880) и Людвиг Миттайс (1891) ввели в оборот понятие «вульгарное римское право», споры о существе этого явления не утихают. Сложилась обширная литература вопроса, в которой следует выделить работы Эрнста Леви, Макса Казера, Альваро д'Орса и др.1 Среди других причин отхода от традиции классического римского права называются две, на ко -торые мне хотелось бы обратить особое внимание.
© Ауров О.В., 2010
Во-первых, это влияние христианства на законодательство эпохи Поздней Империи - так называемая христианизация римского права, проникновение христианских концепций в позднеримское законодательство. Во-вторых, в качестве не менее значимого фактора принято указывать на влияние процесса инфильтрации варваров в военную и политическую систему Западной Империи и последующее расселение варварских народов на ее территории, которые, как считается, привели к постепенной «варваризации» римско-правовых норм.
Разумеется, эти факторы действительно сыграли свою роль в процессе так называемой вульгаризации римского права. Однако в настоящее время многие процессы видятся гораздо более сложными, чем даже 30-40 лет назад. С одной стороны, ныне мы уже достаточно хорошо понимаем, что христианство не только многое дало римскому праву, но едва ли не больше от него получило2. С другой стороны, сейчас совсем по-иному, чем ранее, воспринимается роль варварского фактора в развитии римского мира в целом и римского права в частности. Несмотря на многочисленные локальные конфликты, в целом отношения Рима с его варварской периферией носили длительный характер. Варвары, пришедшие на территорию Западной Империи, вовсе не стремились к сознательному уничтожению римских институтов и римской культуры. Наоборот, римские полководцы варварского происхождения, ставшие правителями варварских королевств - новыми хозяевами римского мира, стремились сохранить его, в ряде случаев придав новый импульс развитию вполне классических римских учреждений (римский сенат; муниципальные институты и др.). К тому же в разных королевствах (и даже в разных регионах одних и тех же королевств) судьбы римского наследия могли складываться очень по-разному3.
В конечном итоге оказывается, что вопрос о значении христианства и роли варварского фактора в процессе «вульгаризации» римского права не имеет «простого» ответа. Необходим тщательный и изолированный анализ истории каждого конкретного рим-ско-правового института. (В этом смысле история «вульгаризации» римского права оказывается вовсе не единым процессом, но совокупностью «частных» историй отдельных учреждений.) Методология такого анализа может быть основана лишь на изучении конкретной терминологии: в данном случае важен процесс наполнения
«старых» понятий римского права новым, уже неримским, содержанием.
Справедливость этих замечаний я постараюсь показать на примере эволюции одного из классических римско-правовых терминов - понятия «hereditas» («наследство»)4.
Поскольку ранее уже говорилось о том, что процесс «вульгаризации» римского права во многих случаях носил локальный характер, обращусь к исследованию лишь одной части римского мира - бывшей римской Галлии, где в конце V в. утвердилась власть правителей из рода Меровингов, королей народа салических франков, пришедших на римскую территорию с земель современной Голландии и северо-западной Германии.
В «Истории франков» Григория Флоренция (или Григория Тур -ского) (538/539-593/594)5 встречается контекст, в котором понятие «hereditas» наделено значением, отсутствующим как в римском праве, так и в римской «классической» литературе. Я имею в виду включенный в историю текст письма, адресованного аббатисе Радегунде, изгнанной Хродехильдой, дочерью короля Хариберта (561-567). Авторы послания - епископы Евфроний, Претекстат, Герман, Феликс, Домициан, Викторий и Домнол, - утешая пострадавшую, начинают его с рассуждений о всеблагой природе Господа. Она проявляется, в том числе, и в деятельности духовных лиц, ко -торых Благочестивый Судья-Господь (pius rerum arbiter) разослал («посеял») повсюду, чтобы обрабатывать «землю» (in hereditate cul-turae), «дабы в упорном труде они вспахивали поле лемехом веры»6.
Понятно, что риторические образы «земли» (hereditas), как и «поля» (ager) отсылают к весьма распространенному евангельскому символу: «поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы - сыны лукавого; враг, посеявший их, есть диавол; жатва есть кончина века, жнецы суть Ангелы», - говорится, например, в Евангелии от Матфея (Мф 13.38-39). Однако для меня в данном случае наиболее важен тот факт, что здесь «hereditas» предстает в значении «земля», «владение» и не имеет прямой связи с понятием «наследства», основополагающим для римско-правовой терминологии. Возникает естественный вопрос: откуда возникло это новое значение?
Очевидно, что его истоки не связаны ни с «классическим», ни с постклассическим римским правом, даже с учетом интерполяций
эпохи Юстиниана I. Анализ показывает, что то значение термина, которое фигурирует в тексте Григория Турского, не встречается ни в одном из источников римского права. И это при том, что слово «hereditas» достаточно рано было включено в римско-правовую терминологию7. Оно фигурирует уже в «Законах XII Таблиц»8. Только в «Дигестах» Юстиниана оно употребляется не менее 3575 раз!9 И, насколько мне удалось установить, среди них нет ни одного совпадения со значением, фигурирующим в «Истории франков».
Зато искомое значение сразу же обнаруживается в латинских христианских текстах. Уже первый христианский автор, писавший по-латыни, - Кв. Септимий Флорент Тертуллиан (ок. 160 - после 220) - упоминает слово «hereditas» именно в этом смысле. Важно отметить, что, насколько известно, этот Отец Церкви был профессиональным юристом и жил в ту же эпоху, что и Эмилий Папини-ан (? - 212), Домиций Ульпиан (? - 228), Юлий Павел (рубеж II - III вв.), Элий Флориан Геренний Модестин (? - после 244) - четверо из «пяти великих», упоминаемых в «законе о цитировании» 426 г. Однако в данном случае Тертуллиан исходит вовсе не из их сочинений. У него другой источник - раннелатинская Библия (так называемая «Итала»), перевод которой был сделан именно в римской Африке. Совсем не случайно в сочинениях Тертуллиана в абсолютном большинстве случаев это значение встречается именно в цитатах из Писания (главным образом - из Псалтыря)10; уже из них оно перекочевало в оригинальную часть текстов христианского писателя11.
Раннелатинские переводы Библии делались с греческих переводов, созданных в иудейской среде («Септуагинта», переводы Феодотиона, Аквилы и др.)12. В данном случае латинское «hereditas» соответствует греческому K^^pov - «раздел», «часть», «что либо, переданное на попечение другого», но также и «земельный участок». Однако это значение вовсе не является первичным. В греческих переводах K^^pov - это ни что иное, как перевод еврейского п1'Х]3: («nachalah») - «владение» (в том числе земельное), «наследство», «доля», «часть». В IV в. в том же значении слово «hereditas» использует целый ряд христианских писателей, в частности - Илларий из Пуатье (? - 368)13.
Это значение было прекрасно известно и Евсевию Иерони-му (347-419/420), автору литературного перевода Библии, ныне
(строго говоря, не совсем верно) именуемого «Вульгатой». Этот перевод был сделан в Палестине (Иероним жил анахоретом в пустыне близ Вифлеема) с использованием оригинальных еврейских текстов Писания. Влияние еврейского ПУХ]3: ощущается как в иеронимовых переводах Ветхого Завета14, так и в его собственных текстах15. В Библии Иеронима слово «hereditas» фигурирует довольно часто - более 180 раз, и в большинстве случаев оно применяется именно для передачи все того же древнееврейского П7'Х]3:. Естественно, основная часть соответствующих мест содержится в Ветхом Завете. Так, например, в Книге Чисел их 1016, во Второзаконии - 717, а в столь часто цитируемой христианскими авторами книге, как Псалмы, - 2918 и т. п. В новозаветных книгах «hereditas» фигурирует много реже, даже с учетом их ограниченного объема19; впрочем, это выглядит вполне логичным, учитывая, что тексты Нового Завета создавались уже в другое время и, главное, распространялись почти исключительно на греческом языке20.
Длительное время это значение термина «hereditas» не выходило за пределы христианской литературы. Его проникновение в сферу права началось, по-видимому, с такого оригинального памятника постклассического римского права, каковым является «Закон Божий, или Сопоставление законов Моисеевых и римских» (90-е годы IV или, скорее, начало V вв.)21. Свою задачу автор этой компиляции видел в том, чтобы представить положения «Закона Моисеева» как идентичные соответствующим им по тематике положениям сочинений римских юристов.
Среди прочего анонимный составитель не обошел вниманием и институт наследства, приведя в качестве отправной точки для своего рассуждения фрагмент (27.4-11) из Книги Чисел22. В 16-м титуле «Сопоставления...» эта норма ставится в один ряд с высказываниями о наследственном праве, содержащимися в сочинениях Гая «Институции»), Павла («Сентенции») и Ульпиана («Книга правил», «Институции»). Из текста хорошо видно, что хотя компилятор стремился сгладить особенности библейского текста и показать, что между Законом Моисеевым и законами римлян не существует никаких принципиальных противоречий, но исключить изначальные особенности библейской латинской терминологии ему все-таки не удалось23.
Однако «Сопоставление...» не содержало норм прямого действия, а представляло собой правовой трактат. Начало проникновения нового значения термина «hereditas» в сферу действующего права приходится уже на VI в. Поскольку этот процесс развивался крайне неравномерно и имел значительные региональные отличия, следует вновь вернуться к галльскому материалу VI в.
Основным источником права в северо-восточной Галлии в этот период являлась «Салическая правда», текст которой постепенно пополнялся новыми королевскими законами на протяжении VI-VIII вв. (первые известные рукописи памятника датируются 770-ми годами)24. Здесь термин «hereditas» наиболее часто фигурирует в 59-м титуле - «De alodis»25.
Как и в цитированном фрагменте из библейской Книги Чисел (27.4-11), из которого исходит и автор «Сопоставления.», речь здесь идет о наследовании «ex lege»: институт римского завещания не упоминается ни там, ни здесь (в последнем случае, вероятно, потому, что был попросту неизвестен салическим франкам до их расселения в Галлии). Кроме того, в 59-м титуле «Салической правды» (Lex Sal. 59.6) особо выделяется земельная часть наследства (которую должен получать только мужчина), что также сближает обе нормы. В остальном, однако, они не идентичны, т. е. влияние библейской традиции присутствует, но не является единственным. На другое влияние - на этот раз варварское - указывает уже само по себе употребление германского слова «аллод». Правда, оно фигурирует лишь в заглавии, а в основной части Lex Sal. 59 в качестве его прямого эквивалента употребляется «hereditas».
Следует подчеркнуть, что означенная норма активно применялась на практике. Об этом говорят, в частности, случаи употребления обоих терминов в «Формулярии Маркульфа», составленном в середине VII в. и действовавшем в той же самой северо-восточной Галлии, где основным источником права являлась «Салическая правда». Как известно, по подобным формулярам составлялись реальные документы. Материалы сборника однозначно свидетельствуют о синонимичности франкского понятия «alodis» и «hereditas». Среди прочего, эту синонимичность можно продемонстрировать на примере формулы Form. Marc. II.14 - шаблона для документа о разделе имущества между родственниками26 (причем подобный пример отнюдь не единичный27).
Остается, однако, вопрос, каковы различия между франкским «alodis» и «hereditas» в его изначальном, римско-правовом смысле? Частично на этот вопрос я уже ответил выше. Однако для более полного ответа необходимо вернуться к «Салической правде» и проанализировать другие случаи употребления понятия «hereditas», не забывая, что там оно является синонимом франкского «alodis»: речь идет о 44-, 46- и 60-м титулах памятника. Из содержания Lex Sal. 4428 и 6029 видно, что: (1) распоряжение «alodis»-«heredi-tas» принадлежит исключительно мужчине; (2) этот мужчина является свободным и, одновременно, воином, поскольку он участник сотенного собрания воинов-франков (mallus publicus) (неразрывность ипостасей свободного и воина - нормальная ситуация для варварского общества); (3) этот мужчина принадлежит к явно варварской по происхождению клановой группе (parentilla), члены которой имеют право наследовать ему до тех пор, пока он состоит членом «parentilla» (иначе наследство отходит королевскому фиску). Таким образом, варварские влияния на правовую концепцию «alodis»-«hereditas» представляются несомненными.
То же впечатление оставляет и содержание последнего титула «Салической правды», в которой фигурирует термин «hereditas», -Lex Sal. 46 («Об усыновлении»)30. Здесь интересно то, что передача прав на «alodis»-«hereditas» оформляется посредств сложной правовой процедуры явно неримского происхождения. Не буду сейчас разбирать ее подробно. Обращу внимание лишь на одну важную деталь: в контексте этой процедуры (как и раньше, в одной из процитированных формул из «Формуляра Маркульфа»31) фигурирует «festuca» - палочка, веточка или стебель.
В «Салической правде» этот правовой символ упоминается неоднократно, в том числе - в поздних дополнениях к кодексу, известных также по эдикту короля меровингской Нейстрии (северо-западная Галлия) Хильперика I, изданного ок. 574 г.32 Однако ни одна из этих норм не объясняет смысла правовой символики «festuca». Приходится обратиться к известному фрагменту из четвертой книги «Институций» Гая (Gai. 4.16)33, где она фигурирует в формуле предъявления виндикационного иска. Римский юрист поясняет, что «festuca» символизирует копье и что ее использование в означенной римской процедуре призвано подчеркнуть прочность притязаний истца на спорное имущество. Налагая «festuca», истец тем
самым подчеркивает, что это имущество принадлежит ему абсолютно, как будто оно является военной добычей. Остается, однако, неясным, можно ли использовать свидетельства Гая применительно к явно неримскому по характеру материалу? Является ли этот древний символ чисто римским, или он имеет более широкое, общеевропейское значение?
Источники показывают, что последнее утверждение более верно. Наряду с передачей имущества «per festucam» (о которой говорилось выше), встречаются и случаи передачи «через копье», о чем свидетельствуют не только нарративные тексты (в частности, неоспоримые свидетельства уже упоминавшегося выше Григория Турского34), но и правовые нормы. В последнем случае речь идет о «Тюрингской правде» (802). Германцы-тюринги были соседями салических франков на востоке и в VIII в. попали в их сферу влияния, в том числе и правового. Lex Thuring. VII.32 подчеркивает роль копья как специфически-мужского символа35. Lex Thuring. VII.31 прямо говорит о том, что можно понять из «Салической правды» лишь косвенно, а именно что «alodis»-«hereditas» может быть передано лишь мужчине-воину, тому, кому принадлежит исключительное право на получение по наследству кольчуги (lorica) и осуществление права кровной мести (ultio)36. Таким образом, то, что для римского юриста Гая было глубокой правовой древностью, для варваров VI в. (и даже позднее) все еще оставалось частью повседневной правовой практики.
Следует обратить внимание еще на одну норму «Тюрингской правды» (Lex Thuring. XIV (=54)), согласно которой «hereditas» свободного человека может быть передан тому, кому он сам поже-лает37. Это положение автоматически предполагает существование института завещания. Таким образом, мы видим уже очевидное римско-правовое влияние: ранее неизвестное варварам наследование «ex testamento» дополняет наследование «ex lege». Видимо, в конечном итоге общий римско-правовой климат все же оказался сильнее бессистемных внешних правовых влияний.
Это общее впечатление подтверждается содержанием и ряда других «варварских правд», возникших под влиянием франкского права. В качестве примера приведу законы рипуарских франков -так называемую «Рипуарскую правду» (рубеж VII - VIII вв.). Здесь явно созданный под влиянием Lex Salica титул «Об аллодах» (Lex
Ribuar. 57 (56) («De alodibus»)), со свойственным ему наследованием «ex lege», дополняется специальным титулом, где прямо упоминается наследование «ex testamento» (Lex Ribuar. 70 (67.1) («О том, кто не оставит сына»))38.
Но еще показательнее Lex Ribuar. 50 (48-49) («Об усыновлении) - прямой аналог рассмотренного выше Lex Sal. 46 («De ad-fatimire»). При очевидном сходстве двух норм видно, что сложная правовая формула варварского происхождения заменена вполне римской процедурой, сопровождающейся составлением письменного акта об усыновлении39. Таким образом, в конце концов, римское право если и не вытеснило полностью, то явно потеснило нормы варварского происхождения.
* * *
Сказанное позволяет сделать несколько выводов.
Во-первых, отмеченные тенденции эволюции термина «hereditas» стали следствием сложного сочетания явлений социальной, культурной, политической и правовой природы. В их числе на первое место следует поставить процессы, вызванные христианизацией Империи и обусловившие распространение специфически-христианского значения «hereditas» как кальки еврейского h
и греческого K^^pov. Процесс быстрого роста влияния христианского клира в политической, общественной и культурной жизни Позднего Рима привел к постепенному (через посредство «Сопоставления.») проникновению нового значения и в сферу права. Именно этот процесс и отражен в содержании наиболее значимых памятников постклассического римского права, возникших за пределами Византии, - так называемых варварских правд (в том числе и «Салической правды».
Во-вторых, при всем значении христианских влияний содержание термина «hereditas» в «Салической правде» невозможно объяснить лишь ими одними. В данном конкретном случае явление, заимствованное из понятийной системы позднеантичного права, испытало ощутимое влияние и неримского по характеру института - «alodis», ряд характеристик которого соотносился с римской «hereditas». При этом первый из названных институтов вовсе не поглотил последний, римский. Хорошо известно, что процесс рас-
селения варваров-франков на территории римской Галлии, растянувшийся на несколько столетий - от начала их инфильтрации в военную систему Поздней Империи до оформления государства Меровингов40, - оказывался неизбежно сопряженным со значимой деформацией всей системы социальных и иных институтов, свойственных варварам в период, предшествовавший Великому переселению народов. Тем более что письменная фиксация так называемых обычно-правовых норм осуществлялась галло-римскими юристами, исходившими из привычных для них римско-правовых представлений. В конечном итоге включение франкского «аллода» в ту сложную амальгаму, которую представляло собой римское право, действовавшее в провинциях в середине I тыс. н. э., не могло не сопровождаться значительной деформацией его содержания, приспособлением к общему хозяйственно-правовому контексту.
В-третьих, в развитии сложного процесса синтеза римско-пра-вовых, христианских и варварских влияний в эволюции содержания понятия необходимо учесть факт сосуществования в праве салических франков терминов «alodis» и «hereditas». В данном случае, как мне представляется, следует принять во внимание ряд замечаний, высказанных И.С. Филипповым. Первое: уже сам факт политического господства германцев способствовал заимствованию слов, имевших прямые эквиваленты в латинском языке. Второе: «классическая римская юриспруденция так и не выработала единого понятия о собственности; дихотомия dominium - proprietas осложнялась расширительным употреблением термина possessio, не говоря уже об архаических понятиях типа mancipium. Это обстоятельство не могло не привлечь внимания к чужому, но более однозначному термину». Третье: «ни dominium, ни proprietas (в отличие от possessio) не обозначали собственность как конкретный объект, характеризуя не вещь, а право на нее. Между тем в юридически упрощенном мире раннего Средневековья, видимо, ощущалась потребность в термине, переносящем представление о праве на саму вещь. Эту нишу и заняло слово alod. Во всяком случае в большинстве ранне-средневековых текстов оно означает именно вещь - чаще всего, конечно, земельное имущество»41.
В-четвертых, однако, представленный выше анализ заставляет несколько скорректировать замечания И.С. Филиппова. На раннем
этапе эволюции понятия «hereditas», отраженном «Салической правдой», отмеченная дихотомия «hereditas»-«alodis» не носила сугубо формального характера. В тот период каждая из ее составляющих - как римская, так и варварская, - играла свою собственную роль. Франкское «alodis» соотносилось с неримскими аспектами природы института, тогда так латинское «hereditas» сохранялось как в силу своей «привычности», так и в связи с той ролью, которую играла в обществе римско-правовая традиция наследственного права. И лишь в каролингское время возобладала тенденция к усилению римской компоненты в содержании института. Впрочем, этот процесс развивался крайне неравномерно; он так и не завершился до наступления высокого Средневековья и начала эпохи рецепции «jus commune» - ученого синтеза юстиниа-нова и реформированного канонического права.
Наконец, в-пятых, при оценке процесса эволюции содержания понятия «hereditas» следует учесть и ее четко выраженный локальный характер. Все сказанное выше справедливо лишь применительно к ареалу прямого политического и правового доминирования франков. Ни законы бургундов, ни законы лангобардов, ни ранние законы вестготов не фиксируют ничего подобного.
Впрочем, это уже тема отдельного исследования.
Примечания
Подобная разработка понятия «вульгарное римское право» и связанных с ним правовых явлений осуществлены Э. Леви в первой половине - середине ХХ в. (см.: Levy E. Vulgarisation of Roman law in the early Middle Ages // Medievalia et humanistica. 1943. 1. P. 14-40; Idem. West Roman Vulgar Law. The Law of Property. Philadelphia, 1951; Idem. Weströmisches Vulgarrecht das Obligationenrecht. Weimar, 1956). См. также: Kaser M. El derecho romano-vulgar tárdio //AHDE. 1960. T. 30. P. 617-630; Calonge Matellanes A. Reflexiones en torno al denominado derecho romano vulgár de Occidente // De al Antigüedad al Medioevo. Siglos IV-VIII // III Congreso de Estudios Medievales. Avila, 1993. P. 361-376 и др.
См., например: Brown P. The World of Late Antiquity: AD 150-750. London, 1971; Jacques F. Le privilège de liberte: Politique imperial el autonomie municipales dans les cites de l'Occident. Paris, 1984; Collins R.
2
Early Medieval Europe, 300-1000. Houndmills, New York, 1999. P. 6179; Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви // Болотов В.В. Церковно-исторические труды. Т. 4: История Церкви в период Вселенских Соборов. М., 2002 и др.
См., например: Collins R. Op. cit. P. 100-115; 153-172; Wolfram H. The Roman Empire and Its Germanic Peoples. Berkeley; Los Angeles; London, 2005.
Общие аспекты эволюции термина рассмотрены Корнхардтом. См.: Kornhardt. «Hereditas» // Thesaurus Linguae Latinae. Vol. 6. Fasc. 3. Lipsiae, 1938. P. 2643.
Общие сведения о нем см.: Савукова В.Д. Григорий Турский и его сочинение // Григорий Турский. История франков. М., 1987. С. 321-350. Greg. Turon. Hist. Franc. IX.39: «Sollicita sunt iugiter circa genus huma-num inmensae divinitatis provisura remedia nec ab assiduetate beneficio-rum suorum quocumque loco vel tempore videntur aliquando seiuncta, cum pius rerum arbiter tales in hereditate culturae ecclesiasticae personas ubique dissiminat, quibus agrum eius intenta operatione fidei rastro colentibus, ad filicem centini numeri reditum divina temperiae Christi seges valeat pervenire» (здесь и далее выделено мной. - О.А. ). Общие сведения об этом см., например: Бартошек М. Римское право: понятия, термины, определения. М., 1989. С. 142-143. Gai. Inst. 3.1: «Intestatorum hereditates ex lege XII tabularum primum ad suos heredes petinent». См. также: Ibid. 3.9: «Si nullus sit suorum heredum, tunc hereditas pertinet ex eadem lege XII tabularum ad agna-tos» (etc.).
См., например: D.2.14.52pr. (Ulpianus libro primo opinionum): «Epi-stula, qua quis coherendem sibi aliquem esse cavit, petitionem nullam ad-versus possessors rerum hereditariarum dabit»; D.38.9.1pr. (Ulpianus libro quadragensimo nono ad edictum): «Successorum edictum idcirco propositum est, ne bona hereditaria vacua sine domino diutius iacerent et creditoribus longior mora fieret» (etc.).
См., например: Tert. Adv. Iud. 10.16: «Denique subiungit: Propterea ipse multos in hereditatem habebit et multorum dividet spolia - quis alius nisi qui natus est, ut supra ostendimus? - pro eo quod tradita est in mortem anima eius» (Ис 53:12. - О.А.); Ibid. 12:1: «Aspice universas nationes de voragine erroris humani exinde emergentes ad dominum deum creatorem et Christum eius, et, si audes negare prophetatum, statim tibi promissio patris occurrit in psalmis dicens: Filius meus es tu, ego hodie genui te; pete a me, et dabo tibi gentes hereditatem tuam et possessionem tuam terminos terrae» (Пс 2:7-8. - О.А.); Ibid. 14.12: «Igitur si universas nationes de profundo erroris humani exinde emergentes ad deum creatorem et Christum eius
3
4
5
6
7
8
9
10
13
14
cernitis, - quod prophetatum non audetis negare, quia et si negaretis statim vobis in psalmis, sicuti iam praelocuti sumus, promissio patris occurreret dicentis: Filius meus es tu, ego hodie genui te; pete a me et dabo tibi gentes hereditatem tuam et possessionem tuam terminos terrae» (Там же. - О.А.). См., например: Tert. Lib. Scorp. 2.6: «De quibus omnifariam extirpan-dis: perditione perdetis, inquit, omnia loca, in quibus seruierunt nationes deis suis, quas uos possidebitis hereditate, super montes et colles et sub arbores densas, quasque effodietis aras eorum, euertetis et comminue-tis staticula eorum et excidetis lucos eorum et sculptilia ipsorum deorum concremabitis igni et disperdetis nomen eorum de loco illo». Общие сведения о латинский переводах Священного Писания см., например: Тов Э. Текстология Ветхого Завета. М., 2001. С. 19-22, 74-79, 94-102, 111-146, 350-357.
Hil. Pict. De Trin. 4.27: «nos ... filio in hereditatem a Deo Patre donamur». См., например: Num. 18.20: «dixitque Dominus ad Aaron in terra eorum nihil possidebitis nec habebitis partem inter eos ego pars et hereditas tua in medio filiorum Israhel». [Числ. 18.20: «И сказал Господь Аарону: в земле их не будешь иметь удела и части не будет тебе между ними; Я часть твоя и удел твой среди сынов Израилевых».] См., например: Hieron. Epist. 60.2.3: «Propheta qui reliquit domum suam, dimisit hereditatem suam».
Num. 18.20: «dixitque Dominus ad Aaron in terra eorum nihil possidebit nec habebit partem inter eos ego pars et hereditas tua in medio filiorum Israhel» См. также: Num. 24.18; 27.6; 27.8; 27.10; 27.11; 32.18; 35.8; 36.3. Deut. 3.18: «praecepitque vobis in tempore illo dicens Dominus Deus vester dat vobis terram hanc in hereditatem expediti praecedite fraters vestros filios Israhel omnes viri robusti» См. также: Deut. 9.26; 9.29; 18.1; 18.2; 32.9; 33.4.
Ps. 2.8: «postula a me et dabo tibi gentes hereditatem tuam et possessionem tuam terminus terrae». См. также: Ps. 5.1; 15.5; 15.6; 29.7; 32.12; 36.18; 36.34; 46.5; 60.6; 67.10; 68.36; 73.2; 77.62; 77.71; 78.1; 82.13; 93.5; 93.14; 104.11; 105.5; 105.40; 110.7; 118.111; 126.3; 134.12; 135.21; 135.22. Перечень мест из Нового Завета, где значение слова «hereditas» однозначно расходится с римско-правовым, выглядит следующим образом: Mat. 21.38; Mc.12.7; Luc. 20.14; Act. 7.5; Ethes. 5.5; Hebr. 1.14; 9.15; 11.8; 1 Pe.1.4; Coloss. 3.24.
См. об этом: Мецгер Б. Текстология Нового Завета. М., 1996; Он же. Канон Нового Завета. Происхождение, развитие, значение. М., 1998; Он же. Ранние переводы Нового Завета. М., 2002. Общие сведения об этом памятнике см.: Lex Dei sive Mosaicarum et Romanarum legum Collatio/ Закон Божий, или Сопоставление законов
11
12
15
16
17
18
19
20
21
Моисеевых и римских / Перев. и коммент. М.Д. Соломатина // IUS ANTIQUUM. Древнее право. 1997. № 1 (2). С. 165-191. Num. 27.4-11: «Rettulitque Moses causam earum ad iudicium Domini, qui dixit ad eum: «Iustam rem postulant filiae Salphaad da eis possessionem inter cognatos patris sui et ei in hereditate succedant. Ad filios au-tem Israhel loqueris haec: homo cum mortuus fuerit absque filio ad filiam eius transibit hereditas, si filiam non habuerit habebit successores fratres suos, quod si fratres non fuerint dabitis hereditatem fratribus patris eius, sin autem nec patruos habuerit hereditas his qui ei proximi sunt eritque hoc filiis Israhel sanctum lege perpetua sicut praecepit Dominus Mosi». Coll. 16.1: «(4) Et obtulit Moyses petitionem earum coram Deo. (5) Et lo-cutus est Dominus Moysi dicens: (6) Recte filiae Salfadae locutae sunt: et ideo dabitis eis possessionem hereditatis in medio fratrum patris earum. (7) Et dices haec filiis Israhel : Homo si decesserit, et filios non habuerit, dabitis hereditatem eius filiae eius» (etc.). См., например: Collins R. Op. cit. P. 171.
Lex Sal. 59.6: «§ 1. Si quis mortuus fuerit et filios non dimiserit, si pater, si mater sua superfuerit, ipsa in hereditatem succedat. § 2. Si pater aut mater non fuerit et fratrem aut sororem dimiserit, ipsi in hereditatem succedant. § 3. Si isti non fuerint, tunc soror matris in hereditate(m) succedat. § 4. Si uero sororis matris non fuerint, sic sorores patris in hereditate(m) succedant. § 5. Et inde <si> patris <soror> non fuerit, sic de illis generatio-nibus, quicumque proximior fuerit, ille in hereditatem succedat, qui ex paterno genere ueniunt. § 6. De terra vero Salica nulla in muliere <portio aut> hereditas est, sed ad virilem sexum, qui fratres fuerint, tota terra per-teneat». В отечественной историографии на характер аллода как наследственного владения недвусмысленно указывал А.Я. Гуревич (см.: Гуревич А.Я. Начало феодализма в Европе // Гуревич А.Я. Избранные труды в 2 т. Т. 1: Древние германцы. Викинги. М.; СПб., 1999. С. 212213; Он же. Категории средневековой культуры // Гуревич А.Я. Избранные труды, Т. 2: Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. С. 55-56). В терминологическом плане на материале южнофранцузских документов на идентичность понятий alod и heredi-tas propria в последние годы обратил внимание, пусть и с некоторыми оговорками, такой признанный знаток проблемы, как И. С. Филиппов. См.: Филиппов И.С. Средиземноморская Франция в раннее средневековье: проблема становления феодализма. М., 2000. С. 610-611. 26 Form. Marc. II. 14 («Pactum inter parentes de hereditate eorum»): «Quic-quid enim inter propinquos de alode parentum, non a iudiciaria potesta-te coacti, sed sponte, mantente caritate, iusti debita unicuique portio terminate, non de rebus detrimentum, sed augmentum potius postest esse
24
25
22
23
27
28
censendum; et ideo necesse est inter se eorum facta scripturarum series alligare, ne ab aliquibus in posterum valeat refragare. Ideoque dum inter illo et germano suo illo de alode genetoribus eorum illis bonae pacis pla-cuit adque convenit, ut eam inter se, manente caritate, dividere vel exe-quari deberint; quod ita et fecerunt. Accepit itaque illi villas nuncupantes illas, sitas ibi, cum mancipia tanta illas. Similiter et illi accepit econtra in conpensatione alias villas nuncupantes illas, sitas ibi, cum mancipia tanta illas. De presidio vero, drappus seu fabricatus vel omni subrepellicie domus, quicquid dici aut nominare potest, aequa lentia inter se visi sunt divisisse vel exequasse, et hoc invicem pras parte tradedisse et per festuca omnia partitum esse dixisse. Propterea presentis epistolas duas uno tenore conscriptas locum paccionis inter se visi sunt conscribisse, ut nul-lus deinceps contra pare suo, nisi quod ad presens accepit, de ipsa alode genetore eorum amplius requirendi pontefitium habere non dibiat. Quod si aliquando aliquis ex ipsis aut heredis eorum hoc emutare voluerint, aut amplius requirere quam accepit voluerit aut adsumere, inferat pare suo, ista tota servante, auri liberas tantas, aregnti pondo tantum, et quod repetit, vindicare non valeat, sed presens pactio omni tempore firmus per-maneat, [stipulatione sunexa. Actum.]». См., например: Form. Marc. II.12 etc.
Lex Sal. 44: § 1: «Sicut adsolet homo moriens et uiduam dimiserit, qui eam uoluerit accipere, antequam eam accipiat ante thunginum aut cen-tenarium, hoc est ut thunginus aut centenarius mallum indicant, et in ipso mallo scutum habere debet, et tres homines tres causas demandare debent. <...> § 10. Si uero nec auunculus <non> fuerit, tunc frater illius, qui eam mulierem ante habuit, si in hereditatem non est uenturus, ipse <eos> reipus accipiat. § 11.<Et> si nec ipse frater fuerit, tunc qui proxi-mior fuerit extra superius nominatos, qui singillatim secundum parentilla dicti sunt, usque ad sextum genuculum, si in hereditatem illius mariti defuncti non accedat, ipse reipus ill(o)s accipiat». Lex Sal. 60 («De eo qui se de parentilla tollere uult»): «§ 1. [Si quis de parentilla tollere se uoluerit,] in mallo <autem> ante thunginum aut centenarium ambulare debet et ibi<dem> quatuor fustes alninos super caput suum frangere debet, et illos in quatuor partes per quatuor angulos in <ipso> mallo iactare debet et ibi dicere <debet>, quod <se de> iuramento et de hereditate et <de> tota ratione illorum tollat. § 2. Et sic postea <si> aliquis de suis parentibus aut moriatur aut occidatur, nulla ad eum nec hereditas nec conpositio pertineat. § 3. Si uero ille aut moriatur aut occidatur, conpositio aut hereditas suis parentibus non pertinet causa, sed ad ipso fisco perueniat aut cui fiscus dare uoluerit».
29
Lex Sal. 46 («De acfatmire»): «g 1. Hoc convenit observare, ut thungi-nus aut centenarius mallum indicant et scutum in ipso mallo habere debent et <postea> tres homines tres causas <in mallo ipso> demandare debent. Et postea requirant hominem, qui ei non pertineat, et sic festucam in lesum <su(um)> iactet. Et ipse, in cuius lesum festucam iactauit, dicat uerbum, de furtuna sua quantum ei uoluerit dare, aut si totam at mediam furtunam <suam>, cui noluerit dare. g 2. Postea ipse, in cuius lesum festucam iactauit <ipse>, in casa ipsius manere debet et hospites tres <uel amplius> suscipere debet, et de facultate sua, quantum ei dantur, in potestate sua habere debet. Et postea ipse, cui istum creditum est, ista omnia cum testibus collectis agere debet. g 3. <Et> sic postea aut ante regem aut in mallo legitimo illi, cui furtunam suam deputauit, reddere debet et accipiat festucam <et> in mallo ipso ante duodecim menses ipsi quod heredes deputauit, in lesum iactet, nec minus nec maius <et> nisi quantum ei creditum est. g 4. Et si contra hoc aliquis aliquid dicere uoluerit, debent tres testes iurati dicere, quod ibi<dem> fuissent in mallo, quem thunginus aut centenarius indix-erunt, et quomodo uidissent hominem illum, qui furtunam suam dare uoluerit <et> in lesum <ille> iam quem elegit festucam iactare. <Et> nominare debent denominatim illum, qui furtunam suam in lesum iacatat; et sic illum, in cuius lesum iactatur, et illum, quem heredem apellat, publice similiter nominent. g 5. Et alteri tres testes iurati dicere debent, quod in casa illius, qui furtunam suam donauit, ille, in cuius laesum festuca iactata est, ibidem mansisset et hospites tres uel am-plius ibidem collegisset et pauisset et hospites illi tres uel amplius <ei> de susceptione gratias egissent et in beodo pultes manducassent et illi testes <tres> collegissent. g 6. <Et> ista omnia illi alii tres iurati dicere debent et <de> hoc, quod in mallo ante regem uel <in> legitimo mallo publico <et> ille, qui accepit in lesum furtunam ipsa(m) aut ante regem aut in mallo publico legitimo, hoc est in mallobergo attheoda aut thungino, furtunam illam, quos heredes appellauit, publice coram omnibus festucam in lesum illius iactasset, hoc est ut nouem <testimonia uel> testes ista omnia debent adfirmare». Текст см. выше в примеч. 25.
Lex Sal. 50 («De fides factas»): «g 3. Si quis fidem factam ad placi-tum legitimum <adhuc> noluerit [per]solvere, tunc ille, cui fides facta est, ambulet ad grafionem loci illius, in cuius pago manet, et adprehendat festucam et dicat uerbum: "Tu, grafio, homo ille <qui> mihi fidem fecit, quem legitime habeo iactiu(um) aut admallatum in hoc, quod les Salica <habet et> continet; ego super me et <super> furtunam meam pono, quod
30
<tu> securus mitte in furtunam suam manum". Et dicat de <qua> causa (e)t quantum ei fidem fecerat». См. также: Chilperici edictum... 7 (=Lex Sal. 112): «Similiter conuenit, ut quicumque admall(at)u(s) fuerit et in ueritati testimonia non habuerit, unde se educat, et necesse est, ut a(d) ini-tium fidem faciant, et non habuerit simili modo, qui pro e(o) fidem faciat, ut ipse de sin(i)stra manu fistucam teneat et dextera manu auferat». (Cfr.: Chilperici edictum... 8: «cumfistuco mittat super se»). Gai.4.16: «Festuca autem utebantur quasi hastae loco, signo quodam iusti dominii, quando iusto dominio ea maxime sua esse credebant, quae ex hostibus cepissent; unde in centumviralibus iudiciis hasta proponitur». Greg.Turon. Hist.Franc. VII.33: «Post haec rex Gunthchramnus, data in manu regis Childeberthi hasta, ait: «Hoc est indicium, quod tibi omne reg-num meum tradedi. Ex hoc nunc vade et omnes civitates meas tamquam tuas proprias sub tui iuris dominatione subice. Nihil enim, facientibus pec-catis, de stirpe mea remansit nisi tu tantum, qui mei fratris es filius. Tu enim heres in omni regno meo succede, ceteris exheredibus factis». Lex Thuring. VII («De alodibus»): 32. Mater moriens filio terram, mancipia, pecuniam dimittat, filiae vero spolia colli, id est murenulas, nus-cas, monilia, inaures, vestes, armillas, vel quicquid ornamenti proprii videbatur habuisse. 33. Si nec filium nec filiam habuerit, sororem vero habuerit, sorori pecuniam et mancipia, proximo vero paterni generic terram reliquat. 34. Usque ad quintam generationem paterna generatio succedat. Post quintam autem filia ex toto, sive de patris sive de matris parte in hereditatem succedat; et tunc demum hereditas ad fusum a lancea transeat.
Ibid. 31. Ad quecumque hereditas terrae pervenit, ad illum vestis bellica, id est lorica, et ultio proximi et solutio leudis debet pertinere. Ibid. XIV (=54): «Libero homini liceat hereditatem suam, cui voluerit, tradere».
Lex Ribuar. 57 (56) («De alodibus»): «1. Si quis absque liberis defunctus fuerit, si pater si mater superstites fuerint, in hereditatem succedant. 2. Si pater materque non fuerint, frater et soror succedant. 3. Si autem nec eos habuerit, tunc soror matris patrisque succedant. Et deinceps usque quinto genuculo qui proximus fuerit, in hereditate succedat. 4. Sed dum virilis sexus exteterit, femina in hereditate aviatica non succedat». Cfr.: Lex Ribuar. 70 (67.1) («De eo qui filium non relinquit»): «Si quis moriens debitosus aut testamenta vel venditiones seu traditiones aliquas fecerit, si filios aut filias non dereliquerit, quicumque de parentibus suis, quantum unus solidus valet, in hereditatem acciperit vel cui weregeldum eius, si interfectus fuisset, legitime obveniebat, omnem debitum culpabilis iudi-cetur, et omnem factum eius idoniare studeat, aut cuplam incurreret».
33
34
35
36
37
38
Lex Ribuar. 50 (48-49) («De adfatimire»): «1. Si quis procreatione fi-liorum vel filiarum non habuerit, omnem facultatem suam in presentia regis, sive vir mulieri sive mulier viro seu cuicumquelibet de proximis vel extraneis adoptare in hereditate vel adfatimi[re]per scripturam seriem seu per traditionem et testis adhibentes, secundum legem Ribuariam li-centiam habeat. 2. Quod si adfatimus fuerit inter virum et mulierem, post discessum amporum ad legitimos heredes revertatur, nisi quantum, qui pare suo supervixerit, in elymosina vel in sua necessitate expenderit». Текст Lex Sal. 46 см. выше в примеч. 29.
Выделю лишь несколько работ из обширной литературы вопроса: Буданова В.П. Варварский мир эпохи Великого переселения народов. М., 2000; Томпсон Э.А. Римляне и варвары. Падение Западной Империи. СПб., 2003; Уоллес-Хедрилл Дж.-М. Варварский Запад. Раннее Средневековье, 300-1000. СПб., 2002. С. 88-119; Wolfram H. The Roman Empire and Its Germanic Peoples. Berkeley; Los Angeles; London, 2005.
Филиппов И. С. Указ. соч. С. 607-608.
39
40
41
