CC BY
89
ЛИНГВИСТИКА И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
УДК 811.161.1
И.В. Андреева
канд. филол. наук, доцент, кафедра русского языка и методики его преподавания, ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского», Арзамасский филиал
ПОНЯТИЕ БЫТИИНОСТИ В ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИНГВИСТИКЕ
Аннотация. В статье рассматриваются различные подходы к понятию бытийности, представленные в
зарубежной лингвистике. Анализируются работы, посвященные изучению бытийных глаголов и конструкций с бытийной семантикой в европейских языках, делаются выводы об особенностях употребления собственно бытийных глаголов и глаголов-связок.
Ключевые слова: бытийность, значение существования, бытийные глаголы, глаголы-связки, бытийные предложения.
I.V. Andreeva, Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod Arzamas Branch
THE IDEA OF EXISTENCE IN FOREIGN LINGUISTICS
Abstract. The article is devoted to different approaches to the idea of existence, which are represented in foreign linguistics. The article includes the analysis of the study of verbs and constructions with a meaning of existence in European languages and conclusions about special features of such verbs and copulas functioning in these languages.
Keywords: existence, meaning of existence, verbs and constructions with a meaning of existence, copulas.
Категория бытия объективно может рассматриваться как языковая категория, поскольку в языке воплощается наше осознание бытия. Основным средством анализа сущности категории бытия и способом выражения представлений о бытии является язык.
В лингвистике неоднократно делались попытки проанализировать идею бытия и способы ее языкового выражения. В зарубежной лингвистике эти попытки чаще всего были связаны с изучением бытийных глаголов и конструкций с соответствующей семантикой. В работах Э. Бенвениста, О. Есперсена, Ч. Кана, Ч. Филлмора, Е. Кларка и других западноевропейских лингвистов изучается признак существования, выраженный глаголом to be (быть), и семантические и функциональные различия между полнозначным глаголом to be и соответствующим ему глаголом-связкой.
Так, О. Есперсен сопоставляет пары предложений типа Troy was 'Троя была' и Troy was a town 'Троя была городом', в первом из которых «глагол является законченным», а во втором значение глагола не закончено и требует присутствия «предикатива» (именной части составного именного сказуемого) [4, с. 97]. Несмотря на различие в значении и употреблении этих лексем, Есперсен признает их разными значениями одного глагола to be, пришедшего к своему современному состоянию в результате длительного процесса ослабления его более конкретного значения.
Глагол to be, используемый в первом значении, значении бытия, формирует особый тип синтаксических конструкций - «предложения бытия» (англ. existential sentences). В таких предложениях «утверждается или отрицается существование чего-либо» [4, с. 176]. Предложения бытия специфичны не только с точки зрения семантики, но и с точки зрения строения: в них, по мнению О. Есперсена, глагол всегда предшествует подлежащему. Примерами экзистенциальных предложений в английском языке являются предложения с there is или there are, в русском
языке - предложения типа Был мальчик, Жила вдова.
Глагол to be во втором своем значении выступает как связка, т.е. «как показатель завершенности соединения (нексуса) двух понятий, находящихся друг с другом в таких отношениях, в каких находятся подлежащее и сказуемое» [4, с. 149]. По мнению О. Есперсена, связка настолько отлична от типичного глагола, что многие языки ее вообще не имеют, а другие в ряде случаев свободно обходятся без нее.
Чаще всего связка используется в так называемых именных предложениях, состоящих из подлежащего и «предикатива», выраженного либо существительным, либо прилагательным. Причем связка обязательна в предложениях, где подлежащее находится на первом месте (в конструкциях типа I am ill 'Я болен', He is a soldier 'Он солдат'). Есперсен отмечает, что в предложениях этого типа со значением настоящего времени в русском языке связка не употребляется, но она восстанавливается в других временах. Однако связка в подобных конструкциях не лишена бытийного значения и это доказывается на примере конструкции He is on hunting Он на охоте', которая «содержит два элемента: первый - «бытия», с которым связано указание на время, а второй - «охоты», который образует как бы рамку вокруг «есть» [4, с. 324].
В определенном типе именных предложений, начинающихся с «предикатива», а затем присоединяющих к нему подлежащее, связка, по мнению Есперсена, не используется совсем. Он считает, что, если в предложения типа гр. Ouk agathon polukoiranie 'Не хорошее дело многовластие', англ. Happy the man, whose wish and care A few paternal acres bound (Поп) 'Счастлив тот человек, кто желает и любит несколько отеческих акров земли' включить глагол-связку, это только ослабит степень их идеоматичности.
В отличие от О. Есперсена, признающего наличие у глагола to be двух значений - бытия и связки, связанных между собой, Э. Бенвенист утверждает различие полнозначного глагола и связки, грамматического показателя тождества: «Эти два слова сосуществовали и всегда могут сосуществовать, будучи совершенно различными» [1, с. 203]. Таким образом, Бенвенист определяет своеобразие глагола to be как диалектическое существование двух слов, двух функций, двух конструкций.
В основе различения двух данных слов, по мнению Бенвениста, лежит различие между понятием лексическим и понятием грамматическим. Полнозначный глагол быть - лексическая единица, обладающая определенным значением - «иметь существование, принадлежать действительности», и это «существование», эта «действительность» определяется как нечто достоверное, непротиворечивое, истинное [1, с. 204]. Связка быть - единица грамматическая, которая употребляется в высказывании, устанавливающем тождество между двумя именными членами. Причем в некоторых языках (русском, венгерском) в наиболее общем типе именных предложений не содержится глагола вообще, связка здесь выступает в виде «нулевой морфемы, паузы». Бенвенист считает, что именно «пауза» является знаком предикации в предложениях тождества: Рим - столица Италии, Собака - млекопитающее, Пьер - француз и т.п.
Таким образом, Э. Бенвенист приходит к выводу, что «нет никакой естественной или необходимой связи между глагольным понятием «существовать, быть, иметься в действительности» и функцией «связки» [1, с. 205]. Следовательно, нужно отделить изучение именного типа предложения от предложений с глаголом быть. Это - два разных типа предложений, которые в некоторых языках сближаются, но отнюдь не везде и не обязательно. Существенное их различие Бенвенист видит в том, что именное предложение, не содержащее в своем составе глагола, «ставит высказывание вне какой бы то ни было временной или модальной локализации или субъективной связи с говорящим», а предложение с глаголом быть, как и всякое глагольное предложение, содержит в себе все названные выше характеристики [1, с. 176]. Противопоставление полнозначного глагола быть и глагола-связки приводит этого лингвиста к пониманию именного предложения вне категорий предикативности.
Бенвенист включает в число семантических функций полнозначного глагола быть и его субститутов формирование конструкции быть у в значении «иметься». Он относит глагол иметь к числу вспомогательных глаголов, поскольку между субъектом и объектом глагола иметь не может существовать отношение переходности, а сам этот глагол не выражает значения процесса. Бенвенист отмечает, что иметь как лексема встречается в языках крайне редко, большинство языков обходятся для выражения отношений принадлежности глаголом быть. Глаголы быть и иметь в своем значении и употреблении находятся в отношениях дополнительной дистрибуции: они оба указывают на состояние, но не на одно и то же состояние. «Быть» - это состояние существующего, того, кто сам что-то есть; «иметь» - это состояние имеющего, того, у которого что-то есть» [1, с. 214]. Между членами, соединенными глаголом быть, устанавливается внутреннее отношение тождества; связь между компонентами, соединенными глаголом иметь, является внешней и определяется как отношение принадлежности, отношение обладаемого к обладателю.
Бенвенист, определяя семантику и сферу функционирования глагола быть, отграничивает предложения бытия не только от связочных конструкций, но и от конструкций с посессивным значением.
Коллективная монография отечественных лингвистов «Категории бытия и обладания в языке» посвящена исследованию универсального характера понятий бытия и обладания на материале таких языков, как английский, французский, румынский. В.Н. Ярцева отмечает, что основу выражения указанных категорий составляют «лексико-синтаксические средства языка, т.е. использование набора лексем в определенных синтаксических моделях» [5, с. 3]. Поэтому в центре внимания авторов монографии оказывается семантическая структура глаголов «быть» и «иметь» и синтаксические конструкции с их участием.
Так, О.Н. Селиверстова, рассматривая английскую конструкцию «there is Y», выражающую признак существования, приходит к выводу о двойственном понимании этого признака. В первом понимании «признак существования можно определить <...> как информацию о свойстве «быть в действительности», «быть действительным» (to be real)» [5, с. 9]. Второе понимание этого признака является пространственно-экзистенциальным, поскольку «предложения, построенные по модели «there is Y», сообщают о наличии, нахождении Y-а в пространстве», причем «пространство» понимается очень широко: не только как физическое (геометрическое) пространство, но и пространство класса, множества, пространство действия, события, ситуации, такие пространства, как «институт», «завод» и т.д. [5, с. 11 и сл.].
Л.И. Лухт отмечает взаимосвязь семантических категорий бытия, обладания и пространственной локации и обращается к исследованию понятия обладания. Он выделяет несколько возможных вариантов субъектно-объектной модели X «иметь» Y в зависимости от того, чем замещены субъект и объект - лицом или предметом, и рассматривает семантические отношения, которые передаются этими вариантами. Например, отношения собственно обладания (принадлежности) реализуются в модели «лицо - обладать - предмет». При субъекте -неодушевленном предмете чаще выражаются пространственные отношения. В конструкции «предмет - иметь - предмет» развились определительные отношения.
Как мы видим, статьи монографии «Категории бытия и обладания в языке» дают представление о семантике бытийных глаголов и некоторых бытийных конструкций, но не о категории бытийности в целом.
Итак, бытийные глаголы и бытийные предложения достаточно хорошо изучены на материале западноевропейских языков, что связано, по нашему мнению, с частотностью употребления и многообразием функций в этих языках основного бытийного глагола «быть» - от выражения понятия существования до роли связки в составном сказуемом и использования в качестве модального глагола или вспомогательного глагола для образования некоторых грамматических форм. Несмот-
ря на то, что бытийная семантика и средства ее выражения давно и активно изучаются лингвистами различных направлений, единого взгляда на сущность языковой категории бытийности нет и проблема бытийности продолжает оставаться в центре научных интересов языковедов.
Список литературы:
1. Бенвенист Э. Общая лингвистика. - М.: Прогресс, 1974. - 448 с.
2. Востоков В.В. Система грамматических значений простого предложения в современном русском языке: монография. - Арзамас: АГПИ, 2000. - 283 с.
3. Доброхотов А.Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. -М.: Изд. Моск. ун-та, 1986. - 248 с.
4. Есперсен О. Философия грамматики. - М.: Изд-во иностр. лит., 1958. - 404 с.
5. Категории бытия и обладания в языке / отв. ред. Ярцева В.Н. - М.: Наука, 1977. - 260 с.
6. Тихонова И.В. Семантико-синтаксическое поле бытийности в прозе Л. Андреева: автореф. дисс. ... канд. филол. наук: 10.02.01. - М., 2005. - 24 с.
7. Шубик С.А. Категория бытийности как отличительный признак предложения // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. - Л., 1975. -C. 35-40.
List of references:
1. Benveniste E. General linguistics. - Moscow: Progress, 1974. - 448 p.
2. Vostokov V.V. The system of grammatical meanings of simple sentence in modern Russian language: monograph. - Arzamas: AGPI, 2000. - 283 p.
3. Dobrohotov A.L. The category of existence in classical West European philosophy. - Moscow: Moscow university print office, 1986. - 248 p.
4. Jespersen O. Philosophy of grammar. - Moscow: Foreign Literature Publishing House. 1958. - 404 p.
5. Categories of being and possession in the language / executive editor Yartzeva V.N. - Moscow: Science, 1977. - 260 p.
6. Tikhonova I.V. The semantic and syntactic field of existence in L. Andreev's prose: author's abstract of dissertation of candidate of philological science: 10.02.01. - M., 2005. - 24 p.
7. Shubik S.A. Category of existence as a distinguishing feature of a sentence // Theoretical problems of the syntax of modern Indo-European languages. - Leningrad: Science, 1975. - P. 35-40.
