CC BY
93
7. Соловьев B.C. Общий смысл искусства // Там же. С. 76.
Поступила в редакцию 24.12.2007 г.
Frolova N.A. The problem of correlation of ethics and aesthetics in Solovyev’s philosophical conception. The
views of the outstanding Russian thinker Vladimir Solovyev on the problem of correlation of ethic and aesthetic categories are analyzed in this article. Vladimir Solovyev confirmed that the unity of the truth, kindness and beauty is based on religions fundamentals.
Key words: the ethical, the aesthetic, V.S. Soloveyv, religious philosophy, Russian philosophy.
ПОНЯТИЕ БЫТИЯ В ФИЛОСОФИИ А.А. КОЗЛОВА
М.А. Прасолов
Представитель русского метафизического персонализма, А.А. Козлов рассматривает понятие бытия как соотнесенность трех элементов сознания: сознания деятельности и состояний, сознания содержания деятельностей и состояний, сознания субстанциального я. Козлов различает понятие бытия и действительность. Бытие не может быть тождественно ничто, поэтому Козлов критикует онтологию Гегеля. Концепция бытия в философии Козлова есть онтологический оптимизм. Это персоналистиче-ская разработка гипотез платоновского диалога «Парменид».
Ключевые слова: бытие, сознание, метафизический персонализм, Козлов, онтологический оптимизм.
Что такое бытие и каково его понятие -это центральный вопрос метафизики и гносеологии [1]. В этом утверждении состояло одно из основных убеждений русского метафизического персонализма [2]1. Русские персоналисты полагали, что в современной им философии нет систематической разработки понятия бытия [3, вып. 2, с. 5, 21-22; вып 3, с. 68]. По словам Козлова, грубая ошибка думать, будто «всякий знает (а не сознает!), что такое бытие» [4]. Надо выяснить, что такое бытие вообще, ибо «каково понятие бытия, такова и философская система, и наоборот» [3, вып. 2, с. 108]. Для метафизического персонализма бытие понимается из данных внутреннего опыта сущего я [1, с. III; 5]. Из числа русских персоналистов А.А. Козлов и Е.А. Бобров поставили проблему бытия как особую задачу персоналистической философии. Но Бобров пришел к этому под влиянием своего учителя Г. Тейхмюллера, а Козлов, испытав влияние Тейхмюллера [6], самостоятельно решал проблему.
1 Метафизическим персонализмом я называю направление в русской философии второй пол. XIX - нач. XX в., которое обычно не совсем верно именуют «русским лейбницианством» и которое включает в себя таких философов, как А.А. Козлов, П.Е. Астафьев, Л.М. Лопатин, Н.В. Бугаев, Е.А. Бобров, С.А. Алексеев (Аскольдов).
По убеждению Козлова, у людей есть критерий понимания бытия, не ясно сознаваемый и строго не определенный [3, вып. 2, с. 41]. Козлов разделяет содержание сознания на первоначальное, или простое, сознание и производное, или сложное, сознание. К первому сознанию Козлов относит: 1) сознание деятельностей и состояний; 2) сознание содержаний деятельностей; 3) сознание индивидуальной субстанции, я. В первоначальном сознании надо искать основания для понятия бытия, ибо «производное сознание не может быть источником понятия бытия» [3, вып. 2, с. 42]. Всякий знает свое я и это есть, по Козлову, неоспоримое свидетельство первоначального сознания о своем собственном существе, о своей субстанции [3, вып. 2, с. 44-45].
Понятие бытия не принадлежит простому сознанию, но содержит «в основе своей все три группы этой области». Деятельность, посредством которой мы связываем и относим друг к другу элементы простого сознания, есть мышление. Мышление - это посредник между различными областями сознания, живая сила, приводящая сознание в организованное единство. Именно мышление образует, по мысли Козлова, правильное понятие бытия. В сознании наблюдается постоянное изменение. Но если мы отвлечемся от различия в содержании или объектах наших
деятельностей, то у нас образуется более или менее ясное понятие об отношении созерцания к сменяющимся деятельностям. Понятие об объекте или созерцании дает только «одну сторону понятия бытия». «Другая сторона» есть «понятие о деятельности» [3, вып. 2, с. 47-48]. Содержание и деятельность - это два «соотносительных пункта, соединяющиеся через это отношение в единство». Содержание может повторяться и сохраняться, а деятельности - нет. Деятельности различены и разъединены временем. Содержания же могут соединяться с различными деятельностями [3, вып. 2, с. 48]. Содержание представлений «множественно, но каждый член множества есть один и тот же единственный экземпляр во все времена», деятельности же «не только многие, но и множество во времени». Содержание или объект есть «нечто безвременное», а деятельности «принадлежат ко времени» [3, вып. 2, с. 49]. Третья сторона понятия бытия - я, к которому относятся содержания и деятельности и с которым составляют единое целое. Я соединяет со своими деятельностями свой же объект, чем и обусловливается отношение. Без соединения «в я и посредством я не было бы сознания, разума». Каждая деятельность - акт нашего я. Поэтому относительно я язык употребляет обе формы глагола “быть " и я никогда не употребляется в языке как предикат, но всегда как субъект [3, вып. 2, с. 50-51].
Бытие как содержание - это «совокупность всех действительных объектов, которые суть результаты деятельности субъекта». Бытие как деятельность есть «совокупность всех действительных актов, производящих объекты». Я - это совокупность и единство объектов и деятельностей. Все деятельности и созерцания без я суть ничто, поскольку я -это «субстанциальное единство». «Единственным источником для познания этого нашего субстанциального бытия есть самосознание или непосредственное сознание о нашем существе» [3, вып. 2, с. 52-53]. О всяком другом бытии мы заключаем только по образцу своего собственного бытия, которое служит для нас архетипом всяческого бытия [3, вып. 5, с. 42, 43].
Таким образом, «бытие есть понятие, содержание которого состоит из знания о нашей субстанции, ее деятельностях и содержании этих деятельностей в их единст-
ве и отношении друг к другу» [3, вып. 2, с. 53]. Понятие бытия входит в особую группу - сознания о формах и способах отношения между элементами первоначального сознания. Эти формы суть категории [3, вып. 2, с. 53]. Понятие бытия «предполагает нас самих как сущее, ибо только сущему доступно сущее, только у него оно опирается на прямое сознание своей субстанции» [4].
Можно возразить Козлову, что он произвел дедукцию понятия бытия, но ничего не сказал о самом бытии. На это требование Козлов дает ответ: во-первых, на вопрос “что это?” нельзя ответить ничем иным, кроме понятия [3, вып. 3, с. 68]. Во-вторых, требование заключает в себе невозможное: хотите, чтобы «я вам показал, выложил или произвел бытие!» [3, вып. 3, с. 69], - восклицает философ. Бытие как реальность не может иметь источником нас самих. Это бытие нам дано, мы его преднаходим, а не творим из ничего. Но из данных, находимых в нашем сознании, можно строить понятие бытия [3, вып. 3, с. 69]. Простое сознание, по мысли Козлова, предшествует мышлению и знанию. «Это предварительно данное сознание есть само по себе нечто невыразимое и несказанное» [3, вып. 3, с. 71]. Непосредственное сознание обще «нам вместе с детьми и животными и существенно отличается от созерцаний, умозаключений, суждений, понятий» [3, вып. 3, с. 72]. Дети, животные не переходят от сознания бытия к знанию о бытии. Но «...что такое существовать, человек может узнать по самому себе и даже только по самому себе!» [3, вып. 5, с. 42-43]. Наше сознание может «иметь смысл только для того, кто сам существует, а потому оно неизбежно индивидуально». Понятие бытия, подобно всем другим понятиям, может быть общим [3, вып. 5, с. 43]. Неважно, правильно будет понятие бытия или ложно, ибо есть и будут общераспространенные ложные понятия. Впрочем, замечает Козлов, «понятие бытия, построенное на действительных данных сознания, никогда не может быть ошибочным вполне» [3, вып. 5, с. 43]. Этот момент в учении Козлова позволяет избежать ошибки отождествления мышления и бытия. Для Козлова помимо мышления «всегда есть еще какой-то плюс» [7]. Это нечто есть
«...трансцендентное, т. е. не подлежащее мысли и познанию». Не абсолютное ничто
противостоит бытию, а «ничто для познания или идея о чем-то несказанном, на которую натыкается познание в своем процессе как на всюду преследующий ее предельный знак: “до сих пор и не дальше”» [7, с. 118]. Понятие бытия, по своей крайней общности «...есть только необходимый элемент всякого мышления и формальное условие единства познания» [8, № 1, с. 23]. «Чистое ничто немыслимо вовсе» [8, № 1, с. 23]. Иначе было бы «в мышлении два понятия бытия, мыслимых различно». Только та философия может отождествлять мир и бытие, «.которая не признает ничего непознаваемого» [8, № 1, с. 23]. В этом отношении сходятся крайний материализм и гегельянство1. Итак, бытие -это «непознаваемый, выходящий из мира полюс», или «высшая категория мышления, a priori предшествующая всем самым простейшим процессам познания» [8, № 2, с. 162; 7, с. 157].
На мой взгляд, учение о бытии в философии Козлова есть попытка персоналисти-чески разработать знаменитые гипотезы Платона об одном и ином. «Ни один из современных философов не вышел за пределы задачи, поставленной Платоном в “Пармениде”» [9]. Не случайно с персоналистами солидаризировался в свое время А.Ф. Лосев [6, с. 186-188]. Персонализм Козлова покоится на онтологическом оптимизме. «Мы от бытия никуда не скроемся» [3, вып. 5, с. 101]. Можно только о наличном мире спорить, хорош он или плох. О бытии такой спор бессмыслен [7, с. 134]. Козлов решительно призывает - «твердо пребудем в бытии, не бросаясь из него в ничто.» [3, вып. 2, с. 103].
1 Для Гегеля бытие и ничто - одно и то же. Такое отождествление, по мнению Козлова, происходит оттого, что у Гегеля от бытия не осталось ничего, кроме познания, а от познания - ничего кроме понятия. В конструировании понятия бытия Гегель исходит только из содержания сознания. Понятие Гегеля развивается из опыта, путем привнесения фактов. Гегель признает материю реальным и деятельным принципом. Понятие бытия Гегель получает абстракцией, а не приведением в отношение и единство трех пунктов простого сознания. Но отвлечение не ведет к ничто. Всегда «остается сознание о моем я, которое не мыслит содержание, ибо не хочет его мыслить, совершая внутренний эксперимент». Бытие - это «единственное условие для самой мысли о ничто». Гегель же «реализовал ничто, дал ему положительный характер». Однако ничто всегда «только отрицание». Нет абсолютного ничто, но только относительное. В этом Козлов видел вечную правду Парменида [7, № 2, с. 94-103].
1. Астафьев П.Е. Вера и знание в единстве мировоззрения. М., 1893. С. 3.
2. Прасолов М.А. Субъект и сущее в русском метафизическом персонализме. СПб., 2007.
3. Козлов А.А. Свое слово. Киев, 1888-1890. Вып. 1-3; СПб., 1892-1898. Вып. 4-5.
4. Козлов А.А. Сознание Бога и знание о Боге // Вопр. философии и психологии. 1895. Кн. 5. С. 564.
5. Алексеев (Аскольдов) С.А. Мысль и действительность. М., 1914. С. 94.
6. Лосев А. Ф. Диалектика художественной формы // Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение. М., 1995.
7. Козлов А.А. Философия действительности. Киев, 1878. С. 112-113.
8. Козлов А.А. Философские этюды. Киев, 1876. №1; 1880. №2.
9. Тейхмюллер Г. Действительный и кажущийся мир. Казань, 1913. С. 6.
10. Козлов А.А. Густав Тейхмюллер // Вопр. философии и психологии. 1894. Кн. 24, 25.
Поступила в редакцию 21.12.2007 г.
Prasolov M.A. The concept of being in A.A. Kozlov’s philosophy. Being the representative of the Russian metaphysical personalism, A.A. Kozlov considers the concept of being as a network of interrelationships between three elements of consciousness: awareness of action and states, that of the essence of actions and states, that of the substantial Self. Kozlov distinguishes the notion of the being and the reality. The being cannot be identical with nought; that is why Kozlov criticizes the Hegelian ontology. In Kozlov’s philosophy, the concept of the being is an ontological optimism. This is a personalistic elaboration of the hypotheses of the dialogue "Parmenides" by Platon.
Key words: the being, consciousness, metaphysical personalism, Kozlov, ontological optimism.
