CC BY
126
Понимание предмета правоотношений, складывающихся в сфере индустрии моды
Дорофеева Анастасия Михайловна
аспирант, кафедра интеллектуальных прав, Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА), Anastazy.dorofeeva@gmail.com
Возникновение дисциплины «модного» права является уже давно свершившимся фактом. Однако плодотворные юридические исследования гражданско-правовых правоотношений, складывающихся в сфере индустрии моды, невозможны без подробного анализа предмета указанных правоотношений -моды, ввиду своей специфики предопределяющей особенности указанных общественных отношений. В отечественных и зарубежных правовых исследованиях эта тема до сих пор не получила достаточного рассмотрения, хотя дисциплина преподается в ВУЗах и становится темой научных изысканий. Обширное изучение явления моды и его понимания является системообразующим для настоящей статьи. Только осуществление такого подробного анализа позволяет прийти к выводу о том, почему предмет правоотношений в сфере модной индустрии предопределяет особенности указанных правоотношений, что позволяет установить, какие существующие методы их регулирования являются неэффективными, и предложить методы по их усовершенствованию.
Новаторством настоящего исследования является выявление узкого и широкого подходов в понимании моды. Показано, что мода может пониматься в узком смысле как набор объектов материального мира, в первую очередь, предметов одежды, спрос на которые переменно угасает и снова возобновляется, и в широком смысле как абстрактного явления, формы потребления и идеологии общества. Оба этих элемента позволяют выработать критерии отграничения правоотношений в сфере индустрии моды и артикулировать условия, удовлетворение которых необходимо для действительного и эффективного урегулирования таких правоотношений.
Ключевые слова: «Модное» право, мода, правоотношения, предмет правоотношений, авторское право, интеллектуальные права, искусство, эстетика.
Нельзя отрицать возникновение новых специализированных правовых дисциплин, включающих комплексное изучение правоотношений, складывающихся в определенных сферах общественной жизни. В частности, расширение индустрии моды в России поспособствовало возникновению дисциплины «модного» права [14, с. 12]. Для адекватной правовой оценки общественных отношений, складывающихся в сфере индустрии моды, правоведам необходимо выйти за рамки традиционных юридических вопросов и рассмотреть аксиологическую сущность моды, и артикулировать ее характерные черты как предмета правоотношений, складывающихся в сфере индустрии моды, которые позволят установить специфику таких общественных отношений и определить направление дальнейших правовых теоретических изысканий.
В современных отечественных исследованиях мода никогда ранее не была объектом правового исследования, мода обычно рассматривается в двух аспектах: в философском контексте образа жизни индивидуума или как социокультурное явление. Оба этих подхода имеют свое значение при установлении правового содержания указанного понятия, поскольку не изучая моду как объект правоотношений, складывающихся в сфере индустрии моды, невозможно адекватно изучать сами эти правоотношения, поскольку именно специфика их объекта делает их особенными. При этом представляется, что зачастую при изучении явления моды происходит смешение понимания моды как абстрактного понятия (моды в широком смысле) и как конкретных мод, в первую очередь, на предметы одежды (мода в узком смысле). Проведение данного разграничения является одним из стержневых положений данной статьи, поскольку позволяет предотвратить исследовательские ошибки, связанные со смешением этих категорий.
Например, как правило, изучение философского понимания моды, начинается с датировки ее возникновения историками костюма не ранее начала торгового капитализма и роста городов в современной Европе и связывается с появлением одежды, строго дифференцированной по половому признаку [8, с. 28], однако данное суждение применимо только в случае понимания моды в узком смысле как изменения формы потребления популярного костюма, что будет продемонстрировано впоследствии. В отношении моды в широком смысле как феномена правильно считать, что она
5'
-С
гп
о
а
Н А
У А
возникает с признанием человеческой индивидуальности и возвышением ценности личности, когда индивидуум получает право и экономическую возможность высказывать свой личный вкус, [8, с. 46] при «введении новой шкалы ценностей, превозносящей настоящее время» [8, с. 26] в полную противоположность коллективному прошлому. «Моду следует считать инструментом установления равного положения людей в обществе: она поставила под вопрос принцип социального неравенства в одежде» [8, с. 41], и наконец, ознаменовала «изменение общественных отношений, внутри которых легитимируется изменчивость социальных структур» [8, с. 32]. «Склонность [моды] размывать и ставить под вопрос границы социальной иерархии» [3, с. 184] дает возможность говорить о ее демократической природе, в то время как порождаемое ею стремление к постоянному потреблению дает основание называть моду «любимым детищем капитализма, возникающим из внутренней сущности его» [6, с. 343].
Уже на этом этапе наглядно продемонстрировано, что разграничение понимания моды в узком и широких смыслах предопределяет все дальнейшее исследование. Моду нельзя сводить только к одежде и предметам костюма, популярность которых постоянно меняется. Мода подлежит рассмотрению также как абстрактное явление, форма потребления, идеология общества. Изначально мода вызывала к себе скептическое отношение философов, поскольку понималась только в узком смысле, однако со временем пришло понимание моды в широком смысле и того, что «без понимания моды невозможно адекватное понимание современного мира» [10, с. 10].
Проблематика моды в широком смысле видится исследователями, в том числе Г. Зиммелем [5, с. 268] и Л. Свендсеном [10, с. 23], с точки зрения влияния моды на формирование личности и возможности проявления личностной индивидуальности при помощи ее инструментов. В то время, как социологическими подходами явление моды рассматривается, как правило, в узком смысле, что приводит исследователей к пересказу истории костюма, или к язвительным замечаниям о том, что содержание моды исчерпывается определением длины юбки или числа пуговиц на пиджаке [10, с. 38], или к рассуждениям о достаточности «ссылки на «международность» моды, чтобы заставить женщин носить мини-юбку в двадцатиградусный мороз» [12].
Рассмотрение моды исключительно в узком смысле представляется упрощенным, ввиду того, что мода относится в равной мере и к костюму в частности, и к другим проявлениям аспектов жизни и деятельности человека и общества, в том числе, к тенденциям развития предметов интерьера, тех-х нических средств, изобразительного искусства, 2 архитектуры, кулинарии и других, с той единственен ной разницей, что модные циклы в отношении о предметов разных категорий имеют разную дли-£ тельность, что отмечалось еще А. Смитом [11, с. 2 195]. При таком широком рассмотрении мода - это
абстрактное понятие, обозначающее явление жизни, а не конкретные предметы материального мира, определенное И. Кантом как непостоянный образ жизни людей, который включает в себя многие другие аспекты образа жизни помимо непосредственно костюма. При этом с правовой точки зрения, правоотношения в сфере индустрии моды, включают в себя в первую очередь те, которые относятся к продукции легкой промышленности, но не исчерпываются ими. Также объектами модной индустрии являются продукция обувной, косметической, парфюмерной и ювелирной промышленности.
Разграничение широкого (как феномена) и узкого (как совокупности меняющихся элементов костюма) понимания моды осуществлялось по-разному. Так, Г. Зиммель разводит понятия моды и одежды, поясняя, что «мода <...> может взять любое содержание; каждая форма одежды, искусства, поведения, мнений может стать модой» [5, с. 290]. Таким образом, мода рассматривается как феномен, который имеет разные проявления, одно из которых взаимодействует с предметами одежды, однако не сводится к ним.
Широкую трактовку моды дает также Ж. Липо-вецкий, доказывающий относительность и эфемерность абстрактного явления моды: «Мода - это определенная форма социальных изменений, которая не зависит от определенного объекта» [8, с. 8]. По его мнению, мода является социальным механизмом, для которого характерны краткосрочность и в разной степени изменчивость, который влияет на разнообразные сферы жизни [8, с. 8]. Руководствуясь аналогичной логикой, В.И. Толстых определяет моду «как форму потребления чего угодно: причесок, автомобиля, бестселлера, манеры общения и т.д.» [12], которая в конечном итоге превращается в самоцель. Р. Барт в свою очередь рассматривает одежду как среду формирования символики моды и ее значений [1, с. 33].
Представляется, что при рассмотрении понятия моды в широком смысле на самую высокую ступень абстракции удалось подняться А.Б. Гофману, который рассматривает моду в междисциплинарном аспекте, опираясь на французское понимание слова «мода», происходящего от латинского modus, в значении «способ» и «образ» [4, с. 17], выявляя общие условия ее развития, принципы и функции. А.Б. Гофман очень верно отмечает, что перемещение модных значений внутрь объектов (одежды) является «серьезной семиотической ошибкой: значения отнюдь не находятся внутри самих знаков и не сводятся к их материальному воплощению» [4, с. 71]. В терминологии А.Б. Гофмана мода в широком смысле понимается как «мода», а в узком смысле - как «моды», при этом «если моды меняются, то функционирование моды как таковой - процесс постоянный» [4, с. 208].
Резюмируя, в широком смысле «мода - это определенная идеология в жизни человека и общества. Если одежда представляет собой нечто материальное, мода понятие абстрактное» [14, с. 6].
Получается, что основной спецификой предмета правоотношений в сфере индустрии моды является его динамический характер и постоянная переменчивость. Индустрия моды устроена таким образом, что регулярно сменяющиеся тренды задают ритм работе всей модной индустрии. Объекты индустрии моды, в первую очередь одежда и обувь, имеют свою ценность только пока они являются модными, то есть соответствуют текущим тенденциям. Когда тенденции меняются, такие объекты сохраняют свою ценность только в том смысле, что они сохраняют признаки предмета материального мира, однако они утрачивают свои сущностные характеристики, которые позволяют таким объектам пользоваться спросом и предопределяют их высокое стоимостное выражение. Иными словами, оставаясь в физическом смысле неизменным, объект может значительно изменять свою стоимость только в зависимости от момента его реализации. Таким образом, право, обслуживающее индустрию, должно учитывать эту характерную черту, не свойственную никаким другим видам правоотношений - способность объекта материального мира менять свою экономическую ценность в течение краткосрочного периода времени.
В то же время эта характерная черта, с точки зрения обывателя, не всегда имеет отношение к эстетическим категориям. Для разрешения вопроса, должна ли мода признаваться искусством, чтобы защищаться аналогичными нормами, в первую очередь, авторского права, необходимо проанализировать теоретическое соотношение категорий мода, эстетика и искусство.
Зачатки эстетического учения можно увидеть в первых рассуждениях о понятии прекрасного, сформулированных Платоном в диалоге «Гиппий большой», в котором философ призывает отбросить обманы относительно прекрасного и искать то, делает предметы на самом деле прекрасными, вне зависимости от их внешнего облика. Впоследствии представления об эстетике развивались во времена Средневековья и Возрождения, однако только в XVIII веке термин «эстетика» впервые вводится в употребление А. Баумгартеном, который определяет, что «эстетика (теория свободных искусств, низшая гносеология, искусство прекрасно мыслить, искусство аналога разума) есть наука о чувственном познании» [2, с. 452].
Значительный и до сих пор актуальный вклад в понимание эстетики внес И. Кант, который разделил категорию эстетики на прекрасное и возвышенное и провел четкое разграничение между искусством и ремеслом, подчеркивая, что эстетическим может быть только изящное искусство [7, с. 99]. Эстетическая способность суждения, по его мнению, связана с разумом, хотя необходимую информацию человек получает при помощи чувственного опыта. Эстетическое суждение ставится И. Кантом в зависимость от разума [7, с. 89], а истинность такого суждения - от трансцендентности тела [9, с. 66]. Проанализировав все органы чувств, И. Кант приходит к выводу, что зрение и
слух, ввиду предоставляемой возможности воспринимать качества предмета на расстоянии, позволяют вынести более объективное эстетическое суждение, в отличие от осязания, вкуса и обоняния, которые являются более субъективными из-за того, что непосредственно взаимодействуют с объектами. Таким образом, объекты модной индустрии, по И. Канту, не могут рассматриваться категориями эстетики, поскольку они неразрывно связаны с телом.
Широкую дискуссию вызывает кантианское деление искусства и ремесла, в парадигме которого искусство несомненно является категорией, подвластной рассмотрению эстетики, а ремесло признается только оплачиваемым видом труда, не несущим в себе творческой ценности, достаточной для рассмотрения его эстетикой. При преломлении данных положений в рамках настоящей статьи возникает дихотомия необходимости признания или не признания моды искусством, поскольку в рамках указанного понимания мода или заслуживает правового регулирования как искусство или просто является ремеслом, не обладающим достаточной ценностью, чтобы быть регулированным правом.
Данная категоризация разрешается по-разному. С одной стороны, отстаивается точка зрения, согласно которой мода является такой же формой визуального искусства как изобразительное искусство, поэтому она также должна рассматриваться эстетикой. Например, искусствовед Э. Холландер активно доказывает, что «одевание как процесс и как результат есть одна из форм визуального искусства, искусства создания образов, носителем которых становится непосредственно наблюдаемое человеческое «я»» [13, с. 355]. При этом она сравнивает изменения тенденций в моде с изменениями, происходящими в визуальном искусстве, и видит основной движущей силой развития моды творческое воображение [13, с. 356]. Таким образом, прокладывается линия, в соответствии с которой мода должна быть подвластна нормам авторского права по аналогии с искусством.
При этом сформулированная И. Кантом необходимость трансцендентного восприятия предмета для вынесения объективного эстетического суждения также препятствует рассмотрению моды в узком смысле с точки зрения эстетики. Приходится согласиться с предположением о том, что одежда, неизбежно связанная с человеческим телом, которую невозможно рассматривать в отрыве от его потребностей, противоречит философскому стремлению выйти за пределы сферы субъективных интересов и желаний [9, с. 66]. В результате, одежда не может быть рассмотрена эстетикой независимо ввиду большой телесной вовлеченно- Р сти, препятствующей формированию объективного Д эстетического суждения, таким образом, не явля- Ч ясь искусством. С
Некоторые исследователи также призывают к А рассмотрению моды категориями эстетики, по той Н причине, что с момента создания кантианской тео- у рии эстетики мир изменился достаточно, чтобы А
впустить в сферу изучения эстетики явления, связанные с первоочередностью чувственного опыта переживания красоты. Следуя за данным утверждением, не требуется признания моды искусством для того, чтобы считать ее разновидностью эстетического переживания. Предлагается «переосмыслить и пересмотреть ограниченные представления об эстетике <...> и признать факт существования эстетической стороны моды, не подгоняя представления о моде под классическое определение понятия «искусство»» [9, с. 76]. Л. Негрин также отстаивает идею о том, что «одежда, которую мы носим, вполне может быть объектом эстетического переживания» [9, с. 77]. В условиях настоящего исследования, предлагается признать, что индустрия моды является крупнейшей и аккумулирует достаточные средства, чтобы быть урегулированной правом вне зависимости от своих эстетических составляющих.
К такому же результату, однако, достигнутому иными средствами призывает Р. Шустерман, согласно мнению которого «эстетическое переживание - это обостренное чувство, являющееся результатом интеграции всех составляющих обычного переживания во всепоглощающее, находящееся в процессе развития целое» [15, с. 23]. Таким образом, он призывает признать возможность рассмотрения чувственного опыта повседневности и моды как одной из его разновидности в качестве эстетического переживания.
Представляется, что именно для преодоления невозможности субъективного эстетического суждения в отношении моды И. Кант вводит понятие «вкус», который он определяет как «способность эстетической способности суждения делать общезначимый выбор» и как «способность общественной оценки внешних предметов в воображении» [7, с. 312]. По его мнению, «с истинным, идеальным вкусом вполне сочетается великолепие, стало быть нечто возвышенное, что в то же время прекрасно, например, великолепное звездное небо или, если это звучит не слишком низменно, собор Св. Петра в Риме» [7, с. 319], а «мода, в сущности, не дело вкуса (ведь она может быть в высшей степени противной вкусу)», мода может превратиться «в нечто причудливое, а частью и отвратительное» [7, с. 320]. В то же время приведенное определение вкуса как способности общественной оценки приводит к выводу о том, что по вопросу о прекрасности или отвратительности внешних проявлений моды может быть достигнуто единое общественное мнение. Само слово «вкус» у И. Канта используется для суждения, основанного на чувственных ощущениях индивидуума, в соответствии с правилами выбора, ценными для каждого. В то же время единоличное чувственное ощущение является эмпирическим и индивиду-Н] альным, а значит, не может претендовать на при-<2 знание его общественной значимости и не упра-оп вомачивает навязывать другому свои представле-о ния в вопросах вкуса [7, с. 310]. Иными словами, £ всеобщность общественного выбора, выражаю-2 щаяся в формировании ценных для каждого пра-
вил выбора, может свидетельствовать о создании таких условий, при которых мода может быть эстетически оценена через категорию «вкус».
Категорией «изысканный вкус» оперирует в своих рассуждениях о прекрасном и А. Смит, однако он рассматривает его под другим углом зрения. Он подчеркивает относительность эстетического вкуса и индивидуальность суждений о красоте и безобразии, которые подвергаются влиянию моды. В качестве примера А. Смит приводит тот факт, что «у разных народов имеются различные, а иногда прямо противоположные представления о красоте» [11, с. 19]. А. Смит заявляет, что обычай и мода «оказывают сильное влияние на их [людей] понятия о прекрасном в различных видах искусств» [11, с. 195], а также «и на наши суждения о красоте естественных предметов» [11, с. 197]. Иными словами, А. Смит очерчивает границы общественного вкуса рамками общества, в котором господствуют единые обычаи и представления о моде. Он настаивает на неразрывности эстетики и моды, причем главенствующую роль играет именно последняя, которая является не объектом независимой оценки, а предопределяет эстетическое суждение.
Однако если И. Кант ставит эстетику посредством категории вкус главенствующей над модой, то А. Смит наоборот определяет, что именно мода оказывает решающее влияние через общественный вкус на эстетику в целом. Круг противоречий усложняется позицией Г. Зиммеля, по утверждению которого, привлекательность моды «заключается также в том, что мода поддерживается социальным кругом, который требует от своих членов взаимного подражания и тем самым освобождает индивида от всякой ответственности - этической и эстетической» [7, с. 291]. Таким образом, его подход предполагает, что социум «легитимирует» моду и делает ее неподвластной эстетическому осуждению.
Резюмируя, с точки зрения эстетики, возможно рассмотрение моды только в узком смысле как конкретных предметов одежды, которые могут вызывать чувственное переживание. Соотнесение эстетики с пониманием моды в широком смысле невозможно ввиду того, что при таком подходе и мода, и эстетика являются абстрактными понятиями. С учетом того, что эстетика имеет своим объектом исследования переживание, полученное при помощи органов чувств, получить чувственное ощущение от абстрактного явления представляется невозможным. Судить с точки зрения эстетики о моде в широком смысле все равно, что оценивать с точки зрения представлений о прекрасном осенний перелет птиц на юг, как факт, от эстетической оценки которого ничего не поменяется. Птицы будут продолжать улетать на юг и возвращаться весной, потому что так заложено в их природе. Точно также мода будет продолжать меняться, и этот процесс, прекрасный ли, безобразный ли, будет длиться, потому что его смысл в беспрерывности.
Подводя итоги статьи, следует отметить, что фундаментальное рассмотрение понятия моды и
эволюции его научного изучения является необходимым условием для плодотворных юридических исследований гражданско-правовых правоотношений, складывающихся в сфере индустрии моды ввиду того, что специфика моды как предмета данных правоотношений предопределяет их особенности. Именно такое свойство моды, как переменчивость, создает особые условия для формирования специфических правоотношений в сфере индустрии модной промышленности. Предметы правоотношений в других сферах гораздо более стабильны и сохраняют свою ценность на протяжении более продолжительного периода времени, чем предметы правоотношений в сфере модной индустрии.
В рамках индустрии моды главенствующую роль имеют отношения в сфере интеллектуальных прав. Необходимо признать, что именно в виду быстрой смены тенденций, традиционные институты интеллектуальных прав не удовлетворяют потребностей модной индустрии. Мода в узком смысле в России традиционно не признается искусством, а значит, не защищается авторским правом. На помощь приходят имеющиеся инструменты патентных прав, в первую очередь такие, как товарные знаки и промышленные образцы. Однако приходится признать, что ввиду требования материальных и, что более важно, временных затрат на их регистрацию, существующие инструменты патентных прав не удовлетворяют потребностям современной модной индустрии, главным свойством которой является скоротечность и быстрая потеря ценности модных объектов материального мира, в первую очередь предметов одежды.
Таким образом, выделение моды в широком смысле как формы потребления, идеологии, требующей постоянных перемен, помогает определить ту характерную черту модной индустрии, которая предопределяет особенности общественных отношений, складывающихся в сфере индустрии моды. Понимание моды в узком смысле дает возможность правоведам очертить круг предметов правоотношений в сфере индустрии моды, специфику остальных элементов которых подлежит изучать в последующих детальных правовых исследованиях.
Литература
1. Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры / пер. с фр., вступ. ст. и сост. С.Н. Зенки-на. - М.: Издательство им. Сабашниковых, 2003. -512 с.
2. Баумгартен А. История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. Т. 2. - М.: Искусство, 1964. - 835 с.
3. Винсент С. Игры с модой. Международный журнал «Теория моды». Лето (№ 44) 2017. С. 182 -197.
4. Гофман А. Мода и люди. Новая теория моды и модного поведения. 4-е изд., испр. и доп. - М.: КДУ, 2010. - 228 с.
5. Зиммель Г. Избранное. М.: Юристъ, 1996. Т. 2. Созерцание жизни. - 607 с.
6. Зомбарт В. Избранные работы. М: Издательский дом «Территория будущего», 2005, (Серия «Университетеская библиотека Александра Погорельского»). - 344 с.
7. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. СПб.: Наука, 1999. - 471 с.
8. Липовецкий Ж. Империя эфемерного: мода и ее судьба в современном обществе. М. Новое литературное обозрение. 2012. - 335 с.
9. Негрин Л. Мода и эстетика: напряженные взаимоотношения / В Сборнике эссе «Мода и искусство». Новое литературное обозрение, М. 2012. C. 64 - 79.
10.Свендсен Л. Философия моды. М.: Прогресс-Традиция, 2007. - 256 с.
11.Смит А. Теория нравственных чувств / Вступ. ст. Б. В. Мееровского; Подгот. текста, коммент. А. Ф. Грязнова. М.: Республика, 1997. - 351 с.
12.Толстых В. И. Мода как социальный феномен. Мода: за и против. М.: «Искусство», 1973. URL: http://vneshnii-oblik.ru/socialnyyi-fenomen.html.
13.Холландер Э. Взгляд сквозь одежду / пер. с англ. В. Михайлина. М.: Новое литературное обозрение, 2015. - 576 с.
14.Шебанова Н.А. «Модное» право. Норма Ин-фа-М, М. 2018. - 175 с.
15.Schusterman R. «Performing Live: Aesthetic Alternatives for the Ends of Art». Cornell University Press. Ithaca, 2000. - 288 c.
Understanding of the legal relationships in the fashion industry
Dorofeeva A.M.
Moscow Law State University
The genesis of fashion law is the fact. However, fruitful legal research of the civil legal relationships in the fashion industry are impossible without scrutiny of the object of the legal relationships which fashion is, because of the specific characters of this legal relationships. In the national and foreign legal researches this topic still did not receive appropriate attention, although the discipline is taught in the law schools and is the topic of the legal researches.
Extensive fashion study is the core of this article. Committing such study is the only way to understand why the object of the legal relationships in the fashion industry predetermines its essence and define which methods are ineffective and what is the way to overcome them.
Peculiarity of the current article is the discovery of the restricted and broadside approach to fashion. It proves that fashion can be viewed from two perspectives. On the one hand, narrowly as a set of objects of the tangible world, primarily clothes a demand for which changes spontaneously, and on the other hand extensively as an abstract phenomenon, form of consumption and ideology. Considering both sides helps to deliver separation criteria for the legal relationships in the fashion and articulate conditions for its effective regulation. Keywords: Fashion law, fashion, legal relationships, object of the legal relationships, copyright law, intellectual property, art, aesthetics. References
1. Bart R. System of fashion. Articles on cultural semiotics / translator and editor Zenkin S.N. - М.: Sabashnikov Publishing house, 2003. - 512 p.
2. Baymgarten А. Aesthetic's history. Memorials of the world aes-thetic's thoughts. V. 2. - М.: Art, 1964. - 835 p.
3. Vinsent S. Games with fashion. International magazine «Fashion theory». Summer (№ 44) 2017. P. 182 - 197.
4. Gofman А. Fashion and people. New fashion and fashion behavior theory. Ed. 4-th. - М.: KDY, 2010. - 228 p.
5. Simmel G. Selection. М.: Lawyer, 1996. V. 2. Contemplation of life. - 607 p.
5'
-C
m
о
a
А У
т; А
6. Sombart W B. Selected works. M: Publishing house «Territory of the future», 2005. - 344 p.
7. Kant I. Anthropology From the pragmatical point of. Sant-Peterburg.: Science, 1999. - 471 p.
8. Lipovetsky G. Ephemeral empire: fashion and its future in the modern society. M. New Literary Review. 2012. - 335 p.
9. Nergin L. Fashion and aesthetics: strained relations / Essays collection «Fashion and art». New Literary Review, M. 2012. P. 64 - 79.
10. Svendsen L. Philosophy of fashion. M.: Progress-Tradition, 2007. - 256 p.
11. Smith A. Theory of moral sense / Introduction B.V. Meerovsky; editor A.F. Graznova. M.: Respublic, 1997. - 351 p.
12. Tolstich V.I. Fashion as social phenomenon. Fashion: pros and cons. M.: «Art», 1973. URL: http://vneshnii-oblik.ru/socialnyyi-fenomen.html.
13. Hollander A. Seeing Through Clothes. M.: New Literary Review, 2015. - 576 p.
14. Shebanova N.A. «Fashion» law. Norma Infa-M, M. 2018. - 175 p.
15. Schusterman R. «Performing Live: Aesthetic Alternatives for the Ends of Art». Cornell University Press. Ithaca, 2000. - 288 p.
X 2 Oi
0 cs
I--
01
