CC BY
22
дискуссия
журнал научных публикаций
Бетильмерзаева М.М., к. филос. н., доцент, кафедра философии,
Чеченский государственный университет, г. Грозный, Россия
ПОНИМАНИЕ КАК ОСНОВАНИЕ ИДЕНТИФИКАЦИИ
Человеческое мышление, как пишет И.П. Меркулов1, в значительной мере направляется генетически и в силу этого подлежит биологической, когнитивной эволюции. Мышление — не процесс копирования, отражения или воспроизведения каких-то внешних, «онтологически первичных» механических воздействий, сигналов, их корреляций и зависимостей, а природный, направляемый нашей когнитивной системой процесс извлечения сигналов, порождения и переработки информации в соответствии с определенными, генетически контролируемыми стратегиями. Мышление обеспечивает информационный контроль окружающей среды, адаптацию и выживание индивида.
Понимание2 есть комплекс мыслительных операций, обеспечивающих обнаружение (выявление) смысла, смыслового содержания когнитивной информации, его соотнесение с восприятием и осознанием себя, и включение в систему взаимосвязанных ментальных репрезентаций — перцептивных образов, сценариев, знаков, символов и т.д., обладающих пропозициональным содержанием (смыслом). Только благодаря соотнесению с восприятием себя понимание (и мышление) влечет за собой изменение поведения организмов, имеющее решающее значение для их выживания. В ходе биологической и когнитивной эволюции у живых существ наряду со способностями к перцептивному мышлению возникают также зачатки знаково-символического мышления, которые проявляются в ритуализации их поведения. В процессе эволюции первоначаль-
ная функция какой-либо формы поведения животных модифицируется и, превращаясь в знак, становится средством коммуникации.
Понимание, в трактовке М. Хайдеггера, наделено онтологическим статусом и является подвижной основой самого человеческого бытия, это — способ бытия. Понимание определяется, как «умение быть»3, т.е. умение быть в определенном жизненном контексте. Понимание как умение показывает, что феномен понимания существует до всяких рефлексивных актов сознания. Поскольку первичное отношение Dasein к сущему это отношение подручности, т.е. практического умения жить в мире, то и понимание также оказывается подручным. Понимание, по М. Хайдеггеру, больше не акт познания, не метод, а некое онтологическое условие существования человека. Человек всегда существует понимая. Понимание — это некое практическое умение. Поскольку понимание — это умение, и мы всегда оказываемся в ситуации понимания, то наше понимание оказывается зависимым от определенной ситуации, наше понимание всегда настроено, всегда зависит от контекста. Собственно бытие человека есть акт присутствия онтологически трактуемого понимания.
Эпистемологический акцент анализа понимания позволяет выйти к осмыслению его роли как средства коммуникации в социальной реальности. Онтологический статус понимания заключается в том, что понимание есть онтологическое условие существования человека. Оба толкования носят инструментальный характер, демон-
ДИСКУССИЯ «V
журнал научных публикаций ^
Для того чтобы человеку хорошо прожить свою жизнь, ему надо знать, что он должен и чего не должен делать. Для того чтобы знать это, ему надо понимать, что такое он сам и тот мир, среди которого он живет.
стрирующий явно социокультурную энтелехию природы понимания, с одной стороны, в бытии человека, с другой, способствующего обнаружению смысла бытия.
Понимание являет собой актуализацию человеческого бытия, и Я-здесь-вот проявляюсь благодаря не только моему пониманию, но благодаря пониманию, сопряженному с Другим-пониманием. Мое понимание поддерживается идентифицируемостью моего Я-понимания с Другим-пониманием, и наоборот. Без этой взаимообусловленности Я-с-Другим человеческое проявление бытия лишается реальности своего присутствия.
В философском труде «Путь жизни» Л.Н. Толстой советует: «Для того чтобы человеку хорошо прожить свою жизнь, ему надо знать, что он должен и чего не должен делать. Для того чтобы знать это, ему надо понимать, что такое он сам и тот мир, среди которого он живет»4. Данная мысль Л.Н. Толстого тождественна пониманию предназначения человеческой жизни древними мудрецами. В поисках стабильных оснований для своего бытия человек вынужден обратиться к вопросу, что он собой представляет, «кто — Я?». Идентичность необходимо включает в себя два момента, во-первых, отношения индивида к себе самому, складывающегося из понимания того, что такое он сам, по Л.Н. Толстому, во-вторых, отношение к «Другому». Также через отношение к «Другому» формируется знание о себе по принципу аналогии.
Одним из важных оснований стабильности человеческого бытия является ощущение себя частью целого. Ощущение себя частью целого в свете собственного бытия проявляется у человека еще в раннем детстве в пору отождествления себя с миром и ощущения себя частью того, кого чаще привык видеть рядом (мама, папа, няня и т.д.). Соответственно, первоначально человек тождественен миру, а мир — человеку, равно как ничего не зная об этом мире, знает все о нем.
Но впоследствии с возрастом — осознания себя, первого употребления слова «я» — детское сознание переживает кризис. Одной из первых форм идентификации является для ребенка родовая принадлежность, осознание (понимание) себя человеком: «мы с тобой одной крови: ты и я». И в этой идентифицируемости человек находит первое основание своей бытийной состоятельности.
Началом исследования идентичности считают публикацию работы американского психолога и философа Э. Эриксона «Идентичность: юность и кризис», который предлагает определение индивидуальной идентичности как «ощущения тождества самому себе и непрерывности своего существования во времени и пространстве, осознание того факта, что твои тождество и непрерывность признаются окружающими»5. Этим он определяет два уровня идентичности, которые условно можно обозначить как личностно-индивидуальный (что такое он сам) и социальный (отношение к «другому»).
Дискурс об идентичности демонстрирует глубинные потребности в стабильности индивидуального и социального бытия — обретения духовной культуры, тех ценностей, которые не укоренены в области изменчивого материального бытия. Человек, сталкиваясь с новыми культурными и социальными процессами, оказывается неспособным сохранять целостность своего личностного мира без четкой ориентации на духовные ценности. Одними из составляющих содержания духовных ценностей личности, на которой она чаще всего базируется, являются этнические детерминанты.
В современном социокультурном пространстве бытийствует различное толкование феномена «этнос», позволяющее полагать, что структура понятия может быть представлена как двухуровневая. Первый уровень: этнос — племя, род, где правы представители биологической, психологической концепций. Второй уровень: этнос — народ, и в этом смысле этнос, этничность —
(-N
Ощущение себя частью целого в свете собственного
бытия проявляется у человека еще в раннем детстве
в пору отождествления себя с миром и ощущения
себя частью того, кого чаще привык видеть рядом
(мама, папа, няня и т.д.). V_
«дискуссия
журнал научных публикаций
социокультурные феномены, представляющие собой открытые системы, переживающие в своем становлении определенную сублимацию своего пространственно-временного культурного бытия. Причинами, толкающими этнос к этой сублимации, являются наращение ее демографического, экономического, образовательного, в целом культурного потенциала. Количественные изменения дают новое качественное образование, актуализирующее этническое самосознание.
Феномен этничности не представляется, не переживается как проблема миллионами, миллиардами людей, живущих на грани обыденного проживания или выживания, в коих этничность, этническое самосознание наличествует, но в пассивном состоянии. Тому основанием является не низкая или высокая культура, а потенциальность понимания, границы которого очерчиваются потребностями тандема «человек - человек», «человек - общество». В основании любой идентифицируемости, в том числе и этнической, лежит феномен «понимание». Понимание, с одной стороны, будучи мыслительной операцией, обеспечивает обнаружение смысла в зависимости от моей когнитивной потенции. С другой стороны, понимание, будучи наделенным онтологическим статусом, есть способ бытия, онтологическое условие существования человека (Cogito ergo sum). Наше понимание всегда оказывается зависимым от определенной ситуации, от контекста, что стимулирует ситуативный характер идентичности и ее множественность. Мое понимание, актуализируя мое бытие, сопрягается с Другим-пониманием.
Естественной реакцией человеческой психики в данном случае является поиск некой стабильности, которая смогла бы стать основанием для формирования внутреннего чувства устойчивости и постоянства. Идентификация неизбежно есть «очерчивание границ», создание образа «Другого».
Основанием очерчиваемых границ понимания «Я-с-Другим» являются категории сходства//различия. Сходство основано на аналогии и симпатии. Аналогия и симпатия — категории, используемые М. Фуко для характеристики мира вещей, могут обеспечить понимание природы идентичности. Аналогия — удивительное столкновение сходств в пространстве, а симпатия приводит в движение вещи в мире, вызывая взаимное сближение самых отдаленных из них. Симпатия компенсирована парной ей фигурой — антипатией, которая сохраняет вещи в изоляции друг от друга и препятствует их уподоблению.
По М. Фуко, именно равновесие симпатии и соответствующей ей антипатии обеспечивает тождественность вещей, то, что они могут походить друг на друга, сближаться между собой, не поглощая друг друга и не утрачивая при этом своей неповторимости6. Аналогия, симпатия/антипатия, являясь механизмами идентификации, стимулируют сходство и различие, интеграцию и дифференциацию в становлении человеческого бытия.
Человек, приняв первоначальную родовую идентификацию, автоматически представляет определенную культуру, усвоение которой стимулирует его восприятие самое себя. Культурная идентичность предполагает идентификацию с определенной культурной группой, которая располагает общей системой символов и значений, норм и правил поведения. Культурный мир — это единый космос, в котором слиты человек и окружающая его природа. Данный факт влияет на социальную психологию этноса, формирует национальный характер и детерминирует направленность его практической деятельно -сти. Культурная коммуникация в этом случае находится на пересечении амбивалентных устремлений общества: сохранить историческое своеобразие, этический и
ДИСКУССИЯ «V
журнал научных публикаций ^
Аналогия — удивительное столкновение сходств в пространстве, а симпатия приводит в движение вещи в мире, вызывая взаимное сближение самых отдаленных из них.
эстетический потенциал или влиться во всепланетарное единство человечества.
Согласно гипотезе историка Б.Ф. Поршнева7, субъективное Мы появляется, когда люди повстречались и обособились от каких-либо Они, т.е. осознали бинарную оппозицию «они — нелюди, мы — люди». Поршнев настаивает на первичности Они по отношению к Мы, т.е. на первичности межгрупповой дифференциации. Такого рода дифференциация социально обусловлена. И потому этнопсихологические различия есть явления исторически преходящие и являются продуктом социального развития.
На основе сравнения своей группы с другими социальными общностями формируется социальная и этническая идентичность как факт осознания своей принадлежности к определенной общности и обособления от других этносов. Этническая идентичность — это переживание своего тождества с одной этнической общностью и отделения от других. Если социальная идентичность реализуется в пространстве взаимоотношений Я с Другим и определяет человека в конкретных социальных категориях, то этническая идентичность начинает свое становление в межгрупповом континууме — в системе отношений Мы и Они и распределяет социальные категории по специфическим этнокультурным значениям. Этническая идентичность основывается на соотношении отличительных особенностей между людьми, объединившимися в группы.
Надо полагать, что особенности мышления и понимания заключаются в том, что они, инициируя ту или иную идентичность, актуализируются в языке. Ядро структуры языка составляет единая логико-понятийная база, базовый компонент мышления, которой делает возможным принципиальное понимание людьми друг друга. Однако это лишь основа языка. Область нелогического отражения мира, которая также находит выражение в языке, не предполагает какого-либо единства. Представители разных языковых сообществ по-разному переживают и
оценивают действительность. Уверенность в алогичности мышления представителей других культур возникает в процессе перенесения стандартов и стереотипов собственной культуры на векторы понимания жизнедеятельности и мировосприятия других этносов. На самом деле логика в их мышлении вовсе не отсутствует, она просто отличается от логики другой культуры.
Личность ориентируется в мире посредством той системы оценок внешнего мира, того мировоззрения, которые сформировались в процессе воспитания. Эта мировоззренческая призма восприятия мира в сознании человека закрепляется в виде системы концептов. От концептуальной системы личности зависят не просто ее взгляды на мир — зависит ее судьба. Как известно, «одному и тому же имени (слову) в психике разных людей могут соответствовать разные ментальные образования. Тем самым не только разные языки «концептуализируют» (т.е. преломляют) действительность по-разному, но и за одним и тем же словом данного языка в сознании разных людей могут стоять разные концепты»8.
В рамках нашего дискурса было бы небезынтересно проследить возможные истоки культурной идентичности, которая включает в себя родовую, половогендерную, этническую, социальную, религиозную идентичности. Рассмотрим само понятие «культура», которое, по мысли автора, способствует усмотрению в своей сущности возможного критерия первичной культурной идентичности. В чеченском языке концепт культура означается словом «оьздангалла»9. «Оьздангалла//культура» происходит от слова «оьзда//вежливый, воспитанный, учтивый, обходительный»10. Нужно отметить, что содержательно концепт «оьзда» в чеченском языке имеет более глубокое значение и характеризует нравственность носителя. Экспликационная глубина анализируемого концепта прослеживается при дальнейшем этимологическом анализе.
По мысли автора, в основе понятия «оьзда» лежат слова «оьзза» —
/■-\
Этническая идентичность — это переживание своего тождества с одной этнической общностью и отделения от других. ч_У
«дискуссия
журнал научных публикаций
С \
Личность ориентируется в мире посредством той системы оценок внешнего мира, того мировоззрения,
которые сформировались в процессе воспитания.
V_У
«взвешенно» и «оь»11—«тройка, три альчика»*. Данный контур концепта вскрывает глубину потаенной детерминированности в культуре народа оснований культуры вообще: «оь» — это не один альчик, не два альчика, а именно три. Цепочка «оь» — «оьзза//взвешенно — оьзда — оьздангалла» демонстрирует, что основанием культуры являются связи, рождающие общество. Один человек сам по себе волен (свободен), двое — также имеют основания свободы в отношениях. Но уже трое — это новый уровень созидания, требующий новых отношений. Второе значение слово «оь» — куча, и организует кучу, возводя ее в новое значение взвешенность (оьзза). Взвешенность складывающихся отношений становится основанием трансформации кучи в культурное сообщество. Взвешенность предполагает обдуманность поступков, и, в свою очередь, вес, в одном из своих значений, есть мера авторитета и образцовости. Также концепт «оь//слияние» в социокультурном пространстве языка приобретает еще один важный смысл, определяя действие близкое к идеалу поведения и культуры, определяя человека готового к пониманию, к нахождению общего языка (не столько разговорного, сколько поведенческого).
Первое приближение к экспликации содержания культурной идентичности в чеченском социокультурном пространстве демонстрирует нам, что одним из критериев идентификации, узнаваемости субъектом себя и себе подобного (идентифицируемого) носит бихевиоральный, поведенческий характер. Основанием симпатии// антипатии служит проявление сходства// различия в поведении идентифицируемого. И далее, если проследить, по М. Фуко, возможный ряд концептов, проявляющих «симпатию» и «антипатию» к содержанию концепта «культура», мы получим «портрет» человека, который идентифицируется в по-
* Альчик - «костяшка, суставчик из ноги молодого рогатого скота, отличающийся от бабки» (Фас-мер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 1: А-Д. М.: ООО «Издательство Астрель»; ООО «Издательство АСТ», 2003. С. 74).
нимании чеченца как идентифицируемый с ним.
Таким образом, важным критерием для совместного бытия в обществе, является, в первую очередь, культурная идентификация, которая, с одной стороны, предстоит всем прочим формам идентичностей, с другой стороны, включает в себя все. Понимание культурных «симпатий//антипатий», умелое применение этих знаний способствует конструированию толерантного или ксенофобиаль-ного настроений в обществе (в семье ли, в группе ли, в моно- или полиэтнической ли среде) и манипулированию. Понимание, являясь качественно позитивным актом бытия человека, в иной пространственно-временной ограниченности может не актуализироваться осознаваемо или не осознаваемо во всей полноте, что может явиться основанием кризиса идентифицируемости. ^
1. Меркулов И.П. Мышление как информационный процесс / Эволюция. Мышление. Сознание (Когнитивный подход и эпистемология). М.: Канон+, 2004. С. 244.
2. Там же. С. 230.
3. Хайдеггер М. Бытие и время. Пер. с нем. В. В. Би-бихина. Харьков, 2003. С. 170.
4. Толстой Л.Н. Путь жизни. М., 1993. С. 5.
5. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1996. С. 69.
6. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. Пер. с фр. В.П. Визгина, Н.С. Автономовой. СПб.: А cad, 1994. С. 60-61.
7. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология: Учеб. для вузов / М., 2006. С. 236.
8. Фрумкина Р.М. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога // Науч.-технич. информация. М., 1992. №3. С. 3. Сер. 2: Информационные процессы и схемы.
9. Карасаев А.Т., Мациев А.Г. Русско-чеченский словарь. М.: Рус. яз., 2000. С. 240.
10. Чеченско-русский словарь / Сост. А.Г. Мациев. М., 2000. С. 333.
11. Там же. С. 332.
