CC BY
174
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2013. № 3
Е.С. Зимина
(аспирантка кафедры истории Средних веков исторического факультета МГУ
имени М.В. Ломоносова)*
ПОЛЬСКО-ЛИТОВСКАЯ ДИНАСТИЯ ЯГЕЛЛОНОВ
В КОНТЕКСТЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
В КОНЦЕ XV - НАЧАЛЕ XVI СТОЛЕТИЯ
В статье на основе комплексного анализа архивных материалов, записей посольских книг, а также юридических документов определены особенности внешней политики польс ко-литовской династии Ягеллонов в конце XV — начале XVI столетия, характеризующие саму династию.
Ключевые слова: международные отношения, дипломатия, история Польши, история Венгрии, династия Ягеллонов.
The article provides an integrated analysis of archival material, embassy books and legal documents which cover the foreign policy of the Polish-Lithuanian Jagiellonian dynasty from the late XV to the early XVI centuries, revealing the regime's typical features.
Key words: international relations, diplomacy, history of Poland, history of Hungary, Jagiellon dynasty.
* * *
Конец XV столетия занимает особое место в развитии международных отношений. Все больший круг стран и регионов включается в мировую политику. Но на эти годы приходятся не только открытие Америки и переход мира к новому пониманию ойкумены, не только переход к экономике нового типа, но и дипломатическое «освоение», в политическом смысле, давно известных европейцам стран. Именно тогда первые посольские миссии проникают на территорию Московского государства. Доселе неизвестные восточные территории попадают в поле зрения правителей ведущих держав континента. Новые богатые земли сулили прибыль от торговли и удачного сотрудничества. В конце XV столетия германский император все активнее присматривается к московскому государю как к возможному сильному союзнику в дипломатической борьбе в центрально-европейском регионе. Здесь в своеобразном «погра-ничье» между западной и восточной христианскими цивилизациями, которое находилось под властью польско-литовской династии
* Зимина Евгения Сергеевна, тел.: 8-916-126-31-47; e-mail: [email protected]
Ягеллонов, столкнулись интересы немецких Габсбургов и Ягелло-нов. Роль же козырной карты должен был сыграть Иван III.
Изучением проблем международных отношений этого периода занималось и занимается множество исследователей. Сложно сосчитать количество общих работ на различных языках, вышедших в свет только за последнее десятилетие. Но, как ни странно, Центральная и Восточная Европа очень часто оказывается «на обочине» таких исследований. Хотя, безусловно, польские ученые уделяют большое внимание изучению средневековой дипломатии своей родины.
Национальная история конца XV — начала XVI столетия долго не изучалась в Польше. Это было связано не только с отсутствием в стране документальных материалов, которые Россия вернула молодой Речи Посполитой только в 20-е гг. XX в., но и тем, что период польской политической истории с 1480 по 1506 г. весьма беден дошедшими до нас источниками.
Лишь в 1927 г. польским ученым Фредериком Папее был опубликован корпус дипломатических документов времен Александра Ягеллона (1501—1506)1. Собственно говоря, Ф. Папее впервые начал изучать историю конца XV и начала XVI в. в Польше. И хотя первые источники по истории дипломатических сношений Польши с Россией были подготовлены и изданы еще в XVIII в. М. До-гилем на основе Польской Коронной метрики (Libri Legationum)2, данная публикация изобиловала неточностями, содержание приведенных источников носило обрывочный и ознакомительный характер, о чем подробно написал в своей работе В.А. Уляницкий3.
Папее выпустил три классические монографии, посвященные временам Казимира Ягеллона, Яна Альбрехта и Александра4. Сам факт того, что они появились и в них затрагивался такой важный аспект, как дипломатия того периода, явился прорывом в историографии вопроса. До сих пор эти труды не утратили своей актуальности.
В 60-е гг. XX столетия вышла в свет коллективная работа, освещающая основные тенденции в развитии польской дипломатии на протяжении трех столетий, с XVI до XVIII в.5 В 90-е гг. появилось
1 Monumenta medii aevi historica res gestas Poloniae illustrantia. T. 19. Acta Aleksandra, króla Polskiego, wielkiego ks^cia Litewskiego (1501—1506) / Wyd. F. Papée. Kraków, 1927.
2 Dogiel M. Codex Diplomaticus Regni Poloniae et Magni Ducatus Lituaniae, in quo pacta, foedera, tractatus paci etc. T. 1. Vilnae, 1758; T. 4. Vilnae, 1764: in quo totius Prussae res continentur; T. 5. Vilnae, 1758: in quo ut universae Livoniae, ita speciatim Curliandiae et Semigalliae ducatuum res continentur.
3 Уляницкий В.А. Материалы для истории взаимных отношений России, Польши, Молдавии, Валахии и Турции в XIV—XVI вв. М., 1887.
4 Papée F. Aleksander Jagiellonczyk. Kraków, 1999; Idem. Jan Olbracht. Kraków, 2006.
5 Polska sluzba dyplomatyczna XVI—XVIII wieku. Warszawa, 1966.
несколько интересных статей К. Бачковского6, касающихся центрально-европейской дипломатии конца XV в.
Изучение внешней политики Ягеллонов в венгерской историографии затруднено. Это связано в первую очередь с тем, что в Венгрии почти не сохранились источники по истории дипломатии периода конца XV и начала XVI в. Значительный корпус документов был уничтожен после турецкого завоевания 1526 г., что-то до сих пор находится в архивах других стран, часть материалов является еще необработанной. Эти лакуны лишь частично могут быть восполнены архивными материалами Польши, России, Австрии и Турции.
Большое внимание этому региону традиционно уделяют герма-ноязычные исследователи. Работы австрийских и немецких историков особенно интересны тем, что проблема международных отношений, как правило, рассматривается системно и не сводится к истории внешней политики какого-либо государства или взаимоотношений двух отдельных стран. В австрийской историографии можно выделить работы Х. Уберсбергера7, а также известного австрийского специалиста по истории Максимилиана I Габсбурга Х. Висфлекера8.
Из классических работ советского периода стоит упомянуть труд К.В. Базилевича «Внешняя политика Русского централизованного государства второй половины XV века»9. Автор опирается на очень солидный материал источников, причем не только отечественных, в работе также использованы документы Венского государственного архива.
К большому сожалению, отдельного труда, посвященного Ягел-лонам, до настоящего времени в отечественной историографии еще нет, но работы А.Л. Хорошкевич10 и А.А. Зимина11 проливают свет на внешнеполитический курс польско-литовского рода.
Основными источниками для нашего исследования послужили 5-я книга Литовской метрики12, Коронная Польская метрика13, а
6 BaczkowskiK. Walka o W^gry w latach 1490—1492. Krakow, 1995; Idem. W^gierskie posrednictwo pokojowe w konflikcie litewsko-moskiewskim w pocz^tkach XVI wieku // Balticum. Studia z dziejów polityki, gospodarki i kultury XII—XVII wieku, ofiarowane Marianowi Biskupowi w siedemdziesi^ rocznic^ urodzin / Red. Z.H. Nowak. Torun, 1992.
7 Übersberger H. Österreich und Rußland seit dem Ende des 15. Jahrhunderts. Leipzig; Wien, 1906.
8 Wies/lecker H. Kaiser Maximilian I. Bd. 2 (1493—1500). Wien, 1975; Bd. 3 (1500— 1508). Wien, 1977.
9 Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства второй половины XV века. М., 1952.
10 Хорошкевич А.Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV — начала XVI века. М., 1980.
11 Зимин А.А. Россия на рубеже XV—XVI столетий. М., 1982.
12 Lietuvos metrika (1427—1506). Kn. 5. Vilnius,1993.
13 Monumenta medii aevi historica res gestas Poloniae illustrantia. T. 19. Acta Alek-sandra, króla Polskiego...
также посольские книги, материалы актов и дипломатические документы и отчеты различных стран14. Так как Ягеллоны поддерживали активные сношения с папским престолом, это нашло отражение во множестве изданий ватиканской переписки15 того периода.
Прежде чем приступить к анализу процессов, происходивших в центрально-европейских государствах в конце XV в., необходимо прояснить ту ситуацию, в которой Ягеллоны пришли к власти. 7 июня 1492 г. в Гродно умер польский король и великий князь литовский Казимир IV Ягеллон. Этот энергичный и мудрый правитель оставил после себя большое потомство, что отчасти и заложило дальнейшее могущество его династии. Он был отцом пяти дочерей, которые стали супругами различных князей Западной Европы, но конечно основной его «капитал» составляли сыновья. Самый старший, Владислав, ко времени смерти родителя уже являлся чешским и венгерским королем. Второй сын, Казимир, еще при жизни отца начал совместно с ним управлять государством. Это был образованный, умный молодой человек, многие видели в нем будущего доброго правителя Литвы и Польши, но судьба распорядилась иначе: в 1484 г. молодой Казимир умер от туберкулеза. Впоследствии он был причислен к лику святых, что отчасти тоже сыграло на руку его фамилии. Но у Казимира IV были еще сыновья — Ян Альбрехт, Александр, Сигизмунд и Фредерик. Самому младшему из них, как велось во многих знатных семействах того периода, была уготована духовная карьера, в которой впоследствии он добился значительных успехов и приобрел огромный авторитет и влияние. Двум старшим сыновьям предстояло сменить отца на тронах Польши и Литвы, младший же, Сигизмунд (будущий великий князь литовский и король Польши Сигизмунд I Старый), остался не у дел. На протяжении всего времени, пока правили два старших брата, он был вынужден ежегодно просить у них то земли, то деньги.
По завещанию Казимира IV на польский трон должен был вступить Ян Альбрехт, а великокняжеский литовский престол был предназначен Александру. Если с избранием последнего особых проблем не возникло, то Яну Альбрехту предстояло пережить тяжелые времена в борьбе за получение отцовского наследства. Вла-
14 Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор внешних сношений России (по 1800); Ч. 1 (Австрия, Англия, Венгрия, Голландия, Дания, Испания). М., 1894; Ч. 2 (Польша). М., 1896; Ч. 3 (Пруссия). М., 1897. Сборник русского исторического общества (РИО). Т. 35 (Польша и Литва). СПб., 1882; Т. 41 (Хан и Крым). СПб., 1884; Akta stanow Prus Krolewskich. T. 3, cz. 1 (1492—1497); T. 3, cz. 2 (1498—1501); T. 4, cz. 1 (1501—1504); T. 4, cz. 2 (1504—1506) / Wyd. K. Gorski i M. Biskup; Deutsche Reichstagsakten. Bd. 6. Reichstage von Lindau, Worms und Freiburg 1496—1498. Göttingen, 1979.
15 Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae gestiumque finitimarum illustrantia. T. 2. Romae, 1861.
дислав был против его утверждения на польском престоле, так как сам претендовал на исконные земли своей династии.
В венгерской историографической традиции Владислава (Улас-ло II) принято считать довольно слабым и безынициативным королем, но вряд ли можно говорить о его полном политическом безволии. «Недалекий» правитель едва ли смог бы в течение такого длительного периода удерживать в своих руках чешскую и венгерскую короны16. Независимо от того, как он вел себя в Венгрии и Чехии, в борьбе за польские дела старший Ягеллон проявлял завидную активность. Сначала Владислав попытался отобрать польский престол у Яна Альбрехта, потом вторичная попытка была сделана уже во время выборов Александра в 1501 г. Подобное стремление к польскому престолу являлось для Владислава вполне закономерным. Дело в том, что в Венгрии у короля были полностью связаны руки, местная знать не подчинялась ему, и монархом он скорее значился, нежели действительно правил страной. Чехия, конечно, была богата, и там Ягеллон сидел намного спокойнее, но сильной армии в чешском королевстве не было. Это был неплохой денежный придаток, однако в случае турецкой агрессии против Венгрии вряд ли чешские деньги могли совершить чудо. Кроме того, на владения Владислава постоянно поглядывал Максимилиан Габсбург и всячески пытался пошатнуть его положение. Поэтому, когда старший брат узнал, что трон отца стал вакантным, он поспешил участвовать в борьбе за него. Получение этого престола дало бы ему реальную власть и отпугнуло бы его недругов как в Венгрии, так и в Германии.
Владислава поддерживал архиепископ гнезненский Збигнев Олесницкий, который пользовался огромным авторитетом при дворе умершего короля и должен был участвовать в официальной коронации нового правителя. Вероятно, он надеялся, что Владислав, будучи выбранным на польский престол, не сможет в одиночку управлять тремя королевствами, и архиепископ захватит в свои руки все основные нити управления Польшей. Но когда венгеро-чешский король понял, что подавляющее большинство польской шляхты не поддержит его притязания на трон на элекционном сейме, он совместно с Олесницким выдвинул на польский престол кандидатуру младшего брата Сигизмунда. Это был явно марионеточный претендент, так как младший Ягеллон очень много времени проводил при дворе старшего брата в Буде, во многом от него зависел и слушал его. Что касается позиции Александра по этому вопросу, то в Литовской метрике до нас дошли три его письма
16 Владислав Ягеллон являлся королем Чехии с 1471 по 1516 г. и Венгрии с 1490 по 1516 г.
к польской раде и князьям Мазовецким, где он настоятельно просит поддержать кандидатуру Яна Альбрехта. Великий князь литовский ссылается при этом на последнюю волю короля Казимира и говорит, что на это есть и его властная воля и просьба17. В итоге коронация Яна Альбрехта прошла без Олесницкого, а провел церемонию младший Ягеллон — Фредерик.
К 23 сентября 1492 г., когда состоялось венчание на королевство Яна Альбрехта, окончательно оформилась власть трех братьев Ягеллонов в Центральной Европе. Можно даже говорить о том, что правили не три, а четыре брата, так как кардинал Фредерик приобрел огромное влияние в Польше, начиная со времени своего участия в коронации брата. Союз между представителями династии еще не сформировался, Владислав, если можно так выразиться, потерпел небольшое поражение на польском фронте. Но, так или иначе, все члены польско-литовской фамилии понимали, что удержать власть в своих государствах и обороняться от внешних недругов им будет легче вместе.
Начиная с 1492 г. происходит постепенное дипломатическое сближение Польши и Великого княжества Литовского. Это было связано в первую очередь с тем, что оба ягеллонских государства испытывали натиск со стороны татар и Габсбургов. К тому же успехи Москвы в деле собирания русских земель подталкивали правителя Великого княжества Литовского к тому, чтобы искать поддержку в Кракове18.
Инициатором заключения полноценного родового союза и проведения согласованной династической дипломатии выступил старший из братьев Ягеллонов. Это было не случайно, так как Владислав с большим трудом получил в свои руки Венгрию, и не меньших забот ему стоило удерживать власть в землях короны Святого Стефана. Несмотря на многочисленные обиды и претензии, которые существовали между польским и венгерским королями, наметилась четкая тенденция к сближению. Владиславу пришлось забыть, что его родной брат пытался отобрать у него венгерскую корону, хотя и потерпел жестокое поражение в битве под Кошице в 1490 г.; Ян Альбрехт же должен был закрыть глаза на те трудности, которые были связаны с его избранием на польский трон.
В ноябре 1491 г. был заключен Прессбургский мир, который положил конец войне между Максимилианом и Владиславом за Венгрию. По этому соглашению за Габсбургом было закреплено право наследования венгерской короны, если у Владислава не будет потомков по мужской линии. С одной стороны, 35-летний Владислав мог быть спокоен, так как он находился еще в расцвете
17 Пйщо шйпка (1427—1506). Кп. 5. 8. 59—61.
18 Ш$1;ог|'а ёур1ошас.Д рокИе' Т. 1. Warszawa, 1980. 8. 553.
сил, если бы не одно «но» — уже две его жены не смогли дать ему потомства по мужской линии, и кто знал, как будет обстоять дело с наследником престола дальше?
Но даже после прекращения войны за Венгрию положение Ягеллона в этих землях оставалось очень сложным. Фактическим правителем венгерского королевства был Томаш Бакоци, который достиг высокого положения еще при Матияше Корвине и был всесильным канцлером, в то время как выходец из польско-литовской династии стал новым венгерским королем. Этот хитрый и дальновидный политик хорошо знал всю подноготную сложного магнатского противостояния, которое являлось реальностью политической жизни в Венгерском королевстве. Владислав же оказался заложником этой борьбы и по сути дела не контролировал обстановку в государстве, монархом которого являлся.
Первым шагом к братскому союзу явилось соглашение от 5 декабря 1492 г., когда Ян Альбрехт и Владислав II заключили договор в Буде о взаимной помощи против внутренних врагов. Для венгерского короля этот союз был жизненно необходим, так как у него существовала оппозиция внутри страны в лице семьи Запольяи, а извне — Максимилиана Габсбурга. Для польского же короля это соглашение было менее важным и являлось, скорее, актом доброй воли по отношению к брату, нежели следствием политического расчета.
В апреле 1494 г. произошло событие, которое по праву можно считать началом совместной дипломатической деятельности Ягел-лонов. В небольшом венгерском городке Левоча (Лёче) состоялась встреча самых влиятельных представителей польско-литовского дома. На ней присутствовали: венгерский и чешский король Владислав II, польский король Ян Альбрехт, архиепископ Фредерик, младший из братьев Сигизмунд и маркграф Бранденбургский Фридрих, муж Софьи Ягеллонки19. Отсутствие великого князя литовского Александра объяснялось войной с Москвой и набегами татар, которые нанесли большой урон Литве в 1494 г.
Инициатором этого съезда выступил Владислав Венгерский: все те же проблемы, т.е. козни Максимилиана Габсбурга и непокорность венгерских магнатов под предводительством Яноша За-польяи, не давали ему покоя. Три недели шли тайные переговоры между родственниками, но ни одного документа в результате так и не было подписано. Позже Матвей Меховский, профессор краковской академии, присутствовавший в Левоче, написал в своих мемуарах о тех вопросах, которые обсуждались на конгрессе20. В пер-
19 Finkel L. Zjazd Jagiellonöw w Lewoczy r. 1494 // Kwartalnik Historyczny. T. 28. 1914. S. 332.
20 Ibid. S. 318.
вую очередь, это проблема турецкой угрозы государствам Ягелло-нов. Затем было необходимо разрешить сложности, связанные с взаимоотношениями всех королевств с Молдавией, так как здесь сталкивались политические интересы Польши и Венгрии. Стефан Молдавский проводил политику лавирования между Польшей, Венгрией и Турцией, никто не мог быть уверен в его дальнейших планах, и это создавало определенную дипломатическую напряженность в регионе. Кроме этого важной проблемой являлось положение младшего брата Сигизмунда Ягеллона, его участи также было уделено внимание на съезде. Кто должен выделять деньги на его содержание, какие земли следует отдать ему во владение? Все это следовало решить на совместном семейном совете.
Но переговорами по этим вопросам съезд не ограничился. Приглашение на встречу Фридриха Гогенцоллерна и повышенная секретность конгресса были связаны с обсуждением тем, имеющих отношение к деятельности Максимилиана Габсбурга. Видный польский исследователь Людвиг Финкель видит в этом основную цель Левочского съезда: Ягеллоны должны были совместно выработать определенную политическую стратегию, которая могла бы им помочь избежать козней Максимилиана21.
Но что именно решили Ягеллоны на этом собрании, неизвестно, они предпочли не оставлять письменных свидетельств относительно хода обсуждения. Ясно одно: это первая встреча представителей династии, на которой была сделана попытка совместно решить общие проблемы и скоординировать внешнеполитическую линию. О результатах и о том, что конкретно было принято на съезде, можно судить по тем мероприятиям, которые проводили Ягелло-ны по его окончании. Далее будут рассмотрены главные направления их внешнеполитической деятельности в период после Левоча.
Прежде всего были предприняты совместные действия, связанные с разрешением молдавского вопроса. В изучаемый период в Молдавии и в регионе Юго-Восточной Европы, ставшем объектом османской экспансии, сталкивались интересы ряда стран — Венеции, королевства Венгрии, Польши, а также папства. С начала XVI в. особую активность стали проявлять Габсбурги, выступавшие в качестве правителей Священной Римской империи. И если для стран Юго-Восточной Европы борьба с османами представляла вопрос жизни и смерти, то европейские монархи под флагом антиосманских действий преследовали цели утверждения своих позиций 22
в этом регионе22.
21 Ibid. S. 329.
22 Семенова Л.В. Княжества Валахия и Молдавия. Конец XIV — начало XIX века. (Очерки внешнеполитической истории). М., 2006. С. 13.
Данное двойственное положение определяло политику Стефана III Великого в конце XV столетия и отношение к его землям со стороны Ягеллонов. Молдавия все время была вынуждена быть чьим-то вассалом, чтобы избежать натиска со стороны Турции, — иногда это была Польша, временами Венгрия. Если же западные соседи усиливались и начинали всерьез претендовать на власть в стране, Стефан Молдавский тут же находил общий язык с Портой.
В правление Яна Альбрехта политика Польши приобрела особую активность на южном направлении, т.е. как раз в Молдавии23. И это совершенно не случайный факт. Дело в том, что захват турками Константинополя и северочерноморских портов, в том числе Килии и Белогрода, через которые шла восточная торговля Польши, а затем и общее перемещение мировых торговых путей, вызванное географическими открытиями конца XV — начала XVI в., привели к упадку восточной торговли, на которой разбогатели Краков и Львов24. Это очень серьезно угрожало развитию юго-восточной Польши. Частично сокращение доходов государства от торговли компенсировалось новыми приобретениями на Балтике, сделанными в 1466 г., — Гданьском и Эльблонгом, но и эти города не подчинялись власти короля полностью. Здесь постоянно приходилось находиться в конфликте либо с Тевтонским орденом, либо с местным купеческим городским советом, а позднее и с самим императором Священной Римской империи германской нации. Сразу же после съезда в Левоче Ян Альбрехт решает набрать армию, чтобы атаковать Молдавию и турок с целью захватить столь нужные Польше порты Килию и Белогрод.
Для осуществления этого замысла в 1496 г. Ян Альбрехт начал предпринимать активные действия на дипломатическом поприще. Для начала он послал миссию к Владиславу Венгерскому с призывом объединиться против османов, но старший брат встретил это предложение крайне холодно, отговорившись тем, что у Венгрии существует мирное соглашение с Турцией25. Венгерская знать, которая сама имела значительные интересы в молдавском регионе, не желала укрепления там позиций Польши. Тем не менее Владислав предоставил для этого похода 7 тысяч венгров и 4 тысячи чехов26.
Надеясь на помощь в борьбе со стороны Стефана Великого, в том же году Александр и Ян Альбрехт подписали соглашение о совместных боевых действиях против турок. Великий князь литов-
23 Historja dyplomacji polskiej. T. 1. S. 537.
24 История Польши. Т. 1 / Под ред. В.Д. Королюка, И.С. Миллера, П.Н. Третьякова. М., 1954. С. 146.
25 Papée F. Jan Olbracht. S. 126.
26 Сборник русского исторического общества (РИО). Т. 35. № 46.
ский даже попытался привлечь к этой коалиции своего тестя Ивана III, но безуспешно. Московский государь высказал опасение относительно поддержки в военной компании молдаван, указывая на то, что Стефан, который также являлся зятем московского государя, подчиняется власти Порты27.
Великий князь Литовский учитывал возможность предательства со стороны молдаван, но внешнеполитические выгоды от этого похода позволили закрыть на это глаза. Относительно политики Александра в этом отношении нам известно, что сразу же после своего вокняжения он попытался наладить добрососедские отношения с молдавским государем. Попытки заключить договор были предприняты великим князем литовским в 1492, 1494 гг.28 Даже после подписания польско-литовского союза Александр продолжил свои мирные переговоры со Стефаном, это было сделано отчасти по желанию и при посредничестве Ивана III. В 1497 г. великим князем литовским был отправлен посол в Молдавию, с полномочиями принять документ, провозглашающий взаимную приязнь и дружбу29. В связи с этим он, видимо, все же надеялся на помощь Стефана в борьбе против турок.
Итак, со второй половины 1496 г. польский король начал активные приготовления к будущему военному походу. Была собрана огромная армия, насчитывающая около 40 тысяч человек, помимо этого боеспособность войск укрепила мощная артиллерия: такого большого числа пушек польская армия еще не использовала ни в одном своем военном мероприятии30. Крестоносцы под предводительством великого магистра фон Тифена должны были предоставить рыцарей в распоряжение своего сюзерена монарха Польши.
Сам поход начался в июле 1497 г., когда польский король с канцлерами государства находился во Львове. С самых первых дней компании появились неприятные сюрпризы. Во-первых, вся территория Молдавии, через которую должны были идти до Килии польские войска, оказалась наводнена турками, которые не давали армии нормально развернуться; во-вторых, на стороне султана оказался «мнимый» союзник Яна Альбрехта — Стефан Великий. К слову сказать, все это польский король мог вполне предвидеть, если бы прислушивался к своим канцлерам и дипломатам. Польский посол при дворе Стефана еще весной 1497 г. говорил о том, что турецкие янычары активно переправляются на территорию Молдавии. О возможном предательстве со стороны молдавского государя, ленника Польши с 1485 г., Альбрехту намекали как князь
27 Там же.
28 Lietuvos metrika (1427—1506). Kn. 5. N 8, 28.
29 Ibid. N 70.
30 Papée F. Jan Olbracht. S. 127.
московский, высказавший свое мнение литовским послам о связях турок с молдаванами31, так и Владислав Венгерский. Кроме того, и сам Стефан, не желая польского вторжения в свои земли, не раз предлагал польскому королю заключить перемирие, и, когда все его попытки оказались безрезультатными, принял решение примкнуть к Баязиду II.
С того момента, как поляки поняли, что Стефан является активным союзником Порты, военный поход 1497 г. стал именоваться в Коронной метрике «Молдавской войной»32. Теперь перед Яном Альбрехтом встала новая задача: взять столицу Молдавского государства, Сучаву, и нейтрализовать валашского правителя. Осада главного города Молдавии продолжалась недолго, всего три недели, но тяжелые климатические условия, голод, болезни и умелые действия обороняющихся сломили силы и волю поляков. В результате в октябре 1497 г. при венгерском посредничестве было заключено перемирие между Польшей и Молдавией. Но на несчастье польского короля договор этот никто не собирался соблюдать, и на лесной дороге на возвращающееся домой польское войско напали объединенные силы турок, татар и молдаван. Итог этого сражения был предрешен — 26 октября 1497 г. под Кожмином погиб почти весь цвет польского дворянства. Такого тяжкого поражения Поспо-литое Рушение не знало очень давно. Но и на этом турки не остановились: в мае 1498 г. в Польшу направился отряд из 20 тысяч османских всадников, которые жгли и грабили все на своем пути вплоть до самого Львова.
Наконец, к 1499 г. дело пошло к заключению мирного договора. В проекте соглашения, представленном польской стороной молдавским послам на переговорах в Кракове в апреле 1499 г., подчеркивалось, что османы угрожают Молдавскому княжеству, как и Польше и Венгрии. Исходя из этого фиксировалось обязательство молдавского господаря участвовать в антиосманских акциях, предпринимаемых польским или венгерским королями. Этот проект и был подписан позднее всеми сторонами — участницами конфликта.
Таким образом, к началу XVI столетия Ягеллоны так или иначе решили для себя проблему с Молдавией и приступили к созданию антитурецкой коалиции. При этом, как нам представляется, ни польский, ни венгерский король уже не питали никаких иллюзий относительно того, можно ли было полагаться на таких союзников, как Стефан Великий. Для нового крестового похода была необходима помощь и поддержка Рима, а также других европейских монархов, чего и пыталась добиться с большим или меньшим успехом ягеллонская дипломатия в конце XV в.
31 Сборник русского исторического общества (РИО). Т. 35. № 46.
32 Papée F. Jan Olbracht. S. 137.
Именно укреплением своих позиций при папском дворе и занялись Ягеллоны после Молдавии. Как известно, конец XV столетия — очень тяжелое, смутное время как для Ватикана, так и для Италии в целом. Апеннинский полуостров уже долгое время являлся местом столкновения интересов французского короля и императора Священной Римской империи. Бесконечные интриги и предательство, привычные для итальянской политической жизни, усилились. Каждая из сторон держалась постоянно начеку, ожидая подвоха от своих переменчивых союзников. Кроме того, на востоке снова активизировались османы, которые охотно пользовались неразберихой, царящей в Европе, и желали завладеть новыми территориями.
В этих условиях папа Александр VI стремился найти себе надежного союзника. Кто же мог стать проводником его политики в Европе? Император? Максимилиан был не менее коварен и властолюбив, вряд ли его можно было подчинить воле Рима и интересам Ватикана. Французский король? Верховный понтифик полагался на его помощь и надеялся, что с его помощью Чезаре Борджиа увеличит свои владения, а значит и процветание всего рода папы. Но планы французского монарха были очень изменчивы, никто не мог поручиться, что ветер всегда будет попутным для Апостольского престола, если папа будет сотрудничать с наихристианнейшим королем. Кто же остается?
Осенью 1493 г. вновь избранный папа Александр VI отправил своего легата Орсини в земли Ягеллонов — Венгрию, Чехию и Польшу с призывом принять участие в новом крестовом походе против турок. Ян Альбрехт не сразу откликнулся на это воззвание Рима, Владислав же, понимая всю опасность приближения османов к границам своих королевств, принял предложение папского посла33. Тем не менее польский король отправил к Александру VI посольство с просьбой дать младшему брату Фредерику титул архиепископа Гнезненского. Папа не только выполнил просьбу монарха, но даже возвел Ягеллона в кардинальский сан. Это было явным признаком благоволения Рима по отношению к польско-литовской династии34. Все шло как нельзя лучше, но вторжение в Италию французского короля Карла VIII нарушило планы Бор-джиа. Сейчас все помыслы папы были прикованы исключительно к самому Апеннинскому полуострову. Конечно, Александр VI продолжал искать союзников среди европейских государей, но ему была необходима в первую очередь весомая альтернатива, которая могла бы успешно противостоять французскому монарху. В это время Ватикан неожиданно сближается с Портой.
33 Smolucha J. Papiestwo a Polska w latach 1484—1526. Krakow, 1999. S. 55.
34 Ibid. S. 61.
Поэтому, когда в 1497 г. Ян Альбрехт выступил в Молдавию под предлогом борьбы с неверными, в Риме к этому отнеслись сдержанно. И хотя папа всячески подчеркивал свою благосклонность к Ягеллонам, идти против своих собственных интересов он не собирался. Если Польша желает завладеть выгодными черноморскими портами Килией и Белогродом, то пусть решает эти проблемы собственными силами. Ни один из европейских монархов не принял решения присоединиться к этому «крестовому походу».
Сразу же после жестокого поражения от турок в Молдавии, за которым последовали тяжелые турецкие и татарские набеги уже на коронные земли Польши, Ян Альбрехт совместно с Владиславом решили создать более мощную европейскую коалицию против османов. Ягеллоны начали четко осознавать всю опасность своего соседства со столь коварным противником. 31 мая 1498 г. Ян Альбрехт отправил в Германию своего посла Николая Розенберга, чтобы тот на рейхстаге договорился о помощи против турок. По дороге он должен был заехать к венгерскому королю и посоветоваться с ним относительно этой миссии. Но главными инициаторами идеи создания антитурецкой коалиции в польской историографии принято считать епископа варминьского Вантзенроде и кардинала Фредерика Ягеллона, которые настаивали на том, что Польше жизненно необходимо заполучить выгодные черноморские порты35.
Итак, Николай Розенберг отправился на рейхстаг во Фрайбурге, где был призван представлять интересы обоих Ягеллонов. Здесь мы наблюдаем тот отголосок семейного съезда в Левоче, на котором были сделаны первые шаги к созданию единой династической дипломатии Ягеллонов. Польский легат выступал в данном случае не как защитник интересов своего государства, а как проводник воли и устремлений Ягеллонов. Позже эта тенденция к сближению государственного и династического проявилась еще сильнее у представителей польско-литовского рода. Но каковы были результаты именно этого посольства?
В своей общей инструкции для Розенберга, предназначенной для Фрайбургского рейхстага, оба короля пишут о той опасности, которая нависла не только над Венгрией и Польшей, но и над Молдавией, Хорватией и даже Австрийскими землями. Без объединения и взаимной помощи, по их мнению, эту проблему решить было невозможно, и европейские государства в скором будущем ждет неминуемое разорение. Они взывают о помощи, в первую очередь материальной, к князьям Священной Римской империи и, конечно, к самому императору. В тексте явно прослеживается предостережение: если падет Венгрия, то следующими будут им-
35 Ш$1;ог|'а ёурЬтас' рокИе' Т. 1. 8. 539.
перские земли36. Максимилиан ответил на такое заявление посла, что вопрос о финансовой помощи Венгрии и Польше будет решен на ближайшем рейхстаге в Вормсе, что же касается непосредственных боевых действий, то император предложил привлечь к ним Александра Ягеллона, а для борьбы с татарами — князя Московского37. В общем, Габсбург решил отложить все совещания по этому поводу до следующего сбора немецких князей, а пока выступил с одобрением инициативы.
В сложившейся ситуации Владислав активизировал свою деятельность. В конце 1498 г. он пишет Яну Альбрехту, что необходимо предпринять новое посольство в Германию, которое выступало бы уже и от имени Великого князя Литовского Александра. Кроме того, венгерский король посчитал нужным отправить кого-нибудь к папе Римскому, рассчитывая на то, что тот, скорее всего, с радостью воспримет предложение о новом крестовом походе и привлечет на их сторону французского короля38. Но на несчастье Ягелллонов в Германии началась война со швейцарцами, которых поддержали венецианцы и монарх Франции, из-за этого все помыслы Максимилиана, да и других европейских правителей, были прикованы к этому событию. Император же, несмотря на свою антиосманскую риторику, заключил 1 июля 1498 г. мирный договор с Портой. Ян Альбрехт не стал посылать новых людей в Германию, видя бесполезность этой затеи39. С этих пор Ягеллоны все больше концентрируют свое внимание на Ватикане и вестях оттуда.
В 1499 г. в Блуа был подписан договор о союзе Венеции и Франции против османов, и это явно было сделано через папу. Александр VI настолько стремился подчинить своей власти Италию и обеспечить своему сыну всяческую в этом поддержку, что был готов пойти даже на открытый конфликт с Портой, лишь бы немного отвлечь всех от итальянских дел. Французский король Людовик XII вряд ли был серьезно увлечен идеей борьбы с турками, он, скорее, искал союзников против Габсбургов. Поэтому в определенной мере можно говорить, что под антиосманским флагом в конце XV столетия объединились все недруги Максимилиана.
Итак, в декабре 1499 г. собрался еще один семейный съезд польско-литовской династии, на этот раз в Прессбурге. И как это было в Левоче, на собрание опять не явился великий князь Литовский Александр, и опять виновником этого стала готовящаяся война с Москвой. На конференции было принято решение о вступ-
36 Materialy do dziejöw dyplomacji polskiej z lat 1486—1516 (Kodeks Zagrzebski) / Oprac. J. Garbacik. Wroclaw; Warszawa; Kraköw, 1966. N 15.
37 Ibid. N 18.
38 Ibid. N 24.
39 Ibid. N 27.
лении Венгрии и Польши в антиосманскую коалицию. И в 1500 г. военные приготовления пошли полным ходом. Но этим чаяниям Ягеллонов так и не удалось сбыться. И препятствием этому явилась не только сама судьба, но и русский государь. Бесконечные военные стычки Александра Ягеллона с Иваном III привели к кровопролитной войне. Внезапная смерть Яна Альбрехта и избрание Великого князя литовского на польский трон возложили на плечи Речи Посполитой все тяготы этого противостояния. Все это повлияло на то, что подходящий момент был упущен и антитурецкие приготовления мало-помалу начали сворачиваться. И несмотря на то что в 1503 г. венгерский посол Сигизмунд Сантай, отправленный с мирной посреднической миссией к Ивану III, апеллировал к папской грамоте, призывающей христианских государей на борьбу с Портой, все эти идеи устарели, что ни для кого не являлось секретом.
Одним из ключевых моментов в развитии международных отношений в Центральной Европе в конце XV столетия является противостояние между двумя крупнейшими монархическими семействами. Могли ли мирно уживаться два мощных рода, претендующих на власть в одном регионе? Как мы видим из истории развития взаимоотношений Ягеллонов и Габсбургов, — нет.
Первое серьезное столкновение двух династий произошло в Венгрии в 1490 г. В этом споре за трон Матияша Корвина успех той или иной стороны был предопределен степенью общей консолидации, так как эта борьба предполагала немалые денежные вливания и расходы на армию. Ситуация у обеих сторон была сложной, основная проблема — отсутствие взаимопонимания, но если Фридрих III и Максимилиан легко решили свои разногласия, то конфликт между Казимиром, Яном Альбрехтом и Владиславом зашел намного дальше. 7 июня 1490 г. на выборном собрании в Ро-коши венгерское дворянство избирает королем Яна Альбрехта, в том же году другая часть магнатов отдает корону Венгрии Владиславу Чешскому, начинается борьба за трон между родными братьями. В конфликт вмешивается и Максимилиан, который ссылается на свои права в соответствии с договором от 1463 г., по которому наследники Фридриха III имели право претендовать на корону Святого Стефана, если Матияш Корвин не оставит прямого наследника по мужской линии. Габсбург быстро отвоевал у венгров Вену, Винер-Нойштадт, Нижнюю Австрию, Штирию и Каринтию и вторгся в Венгрию. Разногласия между Ягеллонами сыграли ему на руку, и Максимилиан, несмотря на свое поражение в 1491 г., вынудил Владислава заключить выгодный для себя Прессбургский мир.
Получение венгерской короны одним из Ягеллонов можно считать безусловной удачей династии, так как теперь вся полоса от
Паннонии до Балтийского побережья принадлежала им. Пусть Владислав как в силу своего характера, так в большей степени из-за обстоятельств мало контролировал ситуацию в Венгрии. За это, кстати, он и получил прозвище «король-добже», так как на все отвечал согласием. Но государство было в его руках, и перед новым монархом встали новые проблемы по обороне своих владений. Семейная консолидация польско-литовской династии в полной мере проявилась в действиях на международной арене, а именно в борьбе против турок и Максимилиана. Габсбург, хоть и отстоял Австрию и заключил выгодный мирный договор, но получил хороший урок от Ягеллонов. Этого мешающего соседства он не мог оставить без внимания, даже будучи увлеченным схваткой с французами.
Для всего правления братьев Ягеллонов характерна та особенность династической политики, которая проявилась еще при жизни их отца Казимира Ягеллончика во время борьбы за Венгрию. Каждый из братьев, даже состоя в союзе, объединяющем династию, и проводя мероприятия на международной арене, все время стремился отстаивать свои собственные интересы. Представители рода понимали, что должны заботиться об общем благе, чтобы добиться успеха, но при малейшей возможности получить выгоду для себя лично, предавали своих родственников. В семье не было главы, каждый в этом союзе выступал как независимый субъект, таким образом, тенденция к централизованной политике постоянно нарушалась личными амбициями. Максимилиан сразу понял это слабое место своих восточных противников, и как расчетливый стратег решил расправляться с каждым из Ягеллонов в отдельности. Не зря Ян Альбрехт в письме от 13 ноября 1493 г. предостерегал своего брата Александра, что Габсбург строит козни против их семьи. Римский король активно старается женить Владислава на своей дочери Маргарите, чтобы самому стать наследником Венгерской короны. Польский король подчеркивает, что таким образом Ягелло-ны утратили бы контроль над Венгрией и, возможно, даже Чехией40.
Самым первым, с кем хотел расправиться Максимилиан, стал именно польский король. Такой выбор жертвы можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, Польша — это те земли династии, на которых покоилось ее могущество. Второй аргумент состоял в том, что эти территории уже давно хранили в своих глубинах тайную угрозу, которой с легкостью мог воспользоваться император. Тевтонский орден, находящийся на польском Поморье, еще совсем недавно был реальной военной угрозой для Речи Поспо-литой, и только в 1466 г. Казимиру удалось разрешить эту проблему.
40 Übersberger H. Österreich und Rußland seit dem Ende des 15. Jahrhunderts. Wien; Leipzig, 1906. S. 60.
Новый ленник польского короля, великий магистр находился в подчинении у Рима, но был у него и третий «хозяин», а именно немецкий император.
Почему же первой целью не стала столь желанная Максимилианом Венгрия? Уже был подписан Прессбургский мир, это было определенное достижение в развитии данного направления, кроме того, Габсбург никогда не переставал поддерживать на территории короны Святого Стефана оппозиционных королю магнатов. Но большая часть венгерского дворянства не хотела видеть у себя в стране сильного монарха, и поэтому кандидатура Максимилиана не была поддержана в должной мере в 1490-е г., из-за этого любые его попытки захвата реальной власти потерпели бы тут неминуемое фиаско, столкнувшись с мощным внутренним сопротивлением.
Итак, открытое противостояние Ягеллонов и Габсбургов продолжилось после Венгрии на землях польского короля. Магистр тевтонского ордена Иоганн фон Тифен 29 мая 1493 г. дал присягу польскому королю, и тут уже ничего нельзя было поделать, но вот за богатые поморские прусские города можно было побороться. Как уже говорилось ранее, Великие географические открытия, а затем и потеря Речью Посполитой черноморских портов Килии и Белогрода повлекла за собой перемещение центров польской торговли с юга на север. С присоединением Поморья с Гданьском в 1466 г. страна получила непосредственный доступ к Балтийскому морю и благодаря этому — широкие возможности для ведения экспортной и импортной торговли со странами Западной и Северной Европы. Именно здесь можно было нанести серьезный удар по благополучию Ягеллонов. Максимилиан начинает открытые действия с целью лишить Польшу этих городов, с 1493 г. из Германии доносятся постоянные требования к Гданьску и Эльблонгу, самым богатым городам Поморья, о налогах в немецкую казну, на основании того, что это имперские города. Ян Альбрехт не раз обращался к германским князьям, чтобы они остановили императора в его неправомерных требованиях, но все было тщетно. Наконец, польский король попытался найти управу на Габсбурга в Риме, но папа тоже мало чем мог помочь41. Были бесконечные рейхстаги, на которых снова и снова император требовал денежных выплат от Поморских городов и ничего не получал. Все закончилось тем, что 5 июня 1497 г. Максимилиан налагает баницию42 на эти города, та-
41 Н^оца ёурЬтас' рокЫе' Т. 1. 8. 545.
42 Баниция — так называлось в древнем польском праве лишение государственных преступников некоторых или всех прав. В случае если баниция применялась к городу, то это означало, что вводился запрет на торговлю с городом, производилась конфискация товаров, счетов и денежных средств, принадлежащих этому городу.
ким образом ставя их вне закона и запрещая всяческую торговлю с ними43. Отмена этого несправедливого постановления, кстати, была еще одной задачей совместного польско-венгерского посольства Николая Розенберга.
Александр после своего избрания польским королем также не раз требовал от Габсбурга не претендовать на законные города Польши. Когда началась война между Великим княжеством Литовским, а затем и Речью Посполитой с Москвой, император еще активнее начал вмешиваться во внутренние дела Польского королевства. В письме от 16 января 1502 г. Максимилиан потребовал от жителей Гданьска, как от своих подданных, чтобы они к 1 июля предоставили ему войско для борьбы с турками44. Конечно, этот шаг был сделан императором не потому, что ему были жизненно необходимы гданьские войска: он хотел внести нестабильность внутри польских земель, в то время, когда страна находилась в состоянии войны и под угрозой постоянных татарских набегов. В ответ на эти воззвания Габсбурга Александр писал, что не следует германскому правителю обращаться с подобными просьбами к жителям Гданьска, ибо они являются законными подданными польской короны, и это не подлежит никакому сомнению45. Но Максимилиан на всем протяжении войны продолжал требовать от Поморских городов то войска, то денег. Незадолго до своей смерти в 1506 г. польский король снова отправил посольство в Рим, дабы папа признал незаконность претензий императора на эти города. Габсбург подчинился, и в этом же году баниция с городов была снята.
Так закончилось противостояние. Если захват Гданьска и Эльб-лонга был для Габсбурга лишь рычагом для дестабилизации своего польского противника, то для правителя Речи Посполитой потеря богатых Балтийских портов была бы равносильна экономическому краху и подрыву всей внешней торговли государства. Таким образом, Максимилиан просто пытался использовать слабое место польского королевства, дабы ослабить ее экономический потенциал и добавить проблем Ягеллонам.
Но был у императора и еще один инструмент против польско-литовской династии — Тевтонский орден. Хотя он был покорен и приведен к вассальной присяге Казимиром Ягеллоном, но все же рыцари оставались подданными Священной Римской империи
43 Baczkowski K. Dzialalnosc polsko-w^gierskiej dyplomacji w Rzeszy Niemieckiej w latach 1498—1500 oraz sojusz Jagiellonow z Franj // Studia Hstoriczne. 1977. Z. 4. S. 529.
44 Monumenta medii aevi historica res gestas Poloniae illustrantia. T. 19. Acta Alek-sandra, króla Polskiego... N 50.
45 Ibid. N 70.
германской нации и имели определенные обязательства перед Максимилианом.
25 августа 1497 г. умер великий магистр Тевтонского ордена фон Тифен. Не без участия императора новым магистром тевтонцев был избран Фридрих Саксонский. После своего избрания, при поддержке Максимилиана Габсбурга, он отказался давать вассальную клятву польскому королю46. Польская сторона была озадачена подобным поведением рыцарей, начались бесконечные переговоры, апелляции к договору 1466 г., но все было бесполезно. Самые влиятельные канцлеры государства не раз совершали поездки в Мариенбург, столицу крестоносцев, но многодневные переговоры, уловки и требования не имели никакого успеха. Фридрих твердо стоял на своем, осознавая, что за ним император и поддержка немецких князей. Именно в это время Максимилиан на рейхстагах произносит пламенные речи о необходимости объединения всей германской нации. Ян Альбрехт, а затем и Александр пытались изменить ситуацию, прибегая к арбитражу папы Римского, но и тут тевтонцы заявляли, что имеют право приносить вассальную присягу только своему верховному господину — императору Священной Римской империи. Все постановления Рима о правомерности претензий польской стороны открыто игнорировались крестоносцами.
Начиная с 1498 г. можно говорить о том, что проблема, связанная с ленной присягой магистра Тевтонского ордена, стала центральной для внешней политики Польши. Даже во время избрания нового короля после смерти Яна Альбрехта примас Речи Посполи-той кардинал Фредерик Ягеллон находился в столице крестоносцев, надеясь уговорами привести их к повиновению. На всем протяжении своего правления Александру так и не удалось развязать этот узел.
Смерть предыдущего магистра как нельзя лучше сыграла на руку Максимилиану. В 1498 г. все отчетливее стала проявляться ось сопротивления Габсбургам со стороны Ягеллонов, Франции, Венеции и папства. Императору надо было срочно что-то предпринять, дабы противопоставить этому союзу альтернативную силу. И он находит ее в лице Тевтонского ордена и России. С Московским государем у Габсбургов давно был налажен контакт, еще со времен заключения австро-русского союза 1490 г., где были предусмотрены обязательства австрийской стороны оказывать помощь Ивану III в случае, если тот начнет борьбу за включение в состав Русского государства княжества Киевского, которое «за собою держит Казимир, король польский и его дети, нашего государства русских
46 ШзГоц'а ёурЬтас' рокИе' Т. 1. 8. 544.
земель»47. Кончина старого фон Тифена открыла дорогу тевтонцам к тому, чтобы присоединиться к планам императора. Кроме того, выведение рыцарских сил из-под контроля польского короля помогло Москве более спокойно чувствовать себя в войне, которая разгорелась в 1500—1503 гг. Возможно, наличие в руках поляков такого мощного союзника, как рыцари, могло бы осложнить ситуацию на русско-польских фронтах. Но Максимилиану было выгодно, что Ягеллоны разрываются между многочисленными внутренними проблемами и никак не могут прийти к консолидации.
Нельзя сказать, что польско-литовское семейство сидело, сложа руки, и лишь пассивно наблюдало за кознями Максимилиана. Попытка создать мощный антигабсбургский блок, защититься и перейти в наступление была сделана. Вопрос скорее заключается в том, в какой степени Ягеллоны были единодушны в этом стремлении, и были ли они равноправным игроком в сложившемся союзе или марионеткой в руках французов?
Начиная с 1499 г. под предлогом создания антитурецкой коалиции происходит постепенное дипломатическое сближение Венеции, Рима, Ягеллонов и Франции. Но если для Венеции этот союз и правда мог принести выгоды в борьбе с османами, то Франция пыталась найти союзников в борьбе с Габсбургами. В конце октября 1499 г. послы всех этих государств собираются в Буде, дабы подробно обсудить условия будущего союза. Ян Альбрехт также питал надежды, что при поддержке Франции и Венеции Польша сможет решить свои проблемы на севере с крестоносцами и на юге с Черноморскими проливами, о чем он писал своему канцлеру Лукашу Ватценроде 19 ноября48.
В декабре в Прессбурге состоялась еще одна совместная конференция. Польша была представлена на ней одним из Ягеллонов, кардиналом Фредериком. О результатах этой встречи ничего не известно. Ясно только, что союзники не хотели прерывать тесного контакта и продолжали переговоры. Но и Максимилиан не желал быть простым зрителем, он неоднократно писал Венгерскому королю, желая личной с ним встречи, дабы обговорить возможный венгеро-немецкий союз. Конечно, это была всего лишь уловка с целью оттянуть время и не дать противникам договориться о конкретных мероприятиях. Осознавал это и Владислав, может быть, поэтому до встречи с Габсбургом так и не дошло. Зато следующим этапом в развитии франко-ягеллонских отношений была встреча всех представителей в Буде. Наконец, 14 июля 1500 г. был подписан
47 Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т. 1. СПб., 1851. Стб. 37.
48 Ака Ргш кгоЬ^^сЬ. Т. 3, сг. 2 (1498—1501). Тогип, 1963. 8. 124—126.
франко-венгерско-польский договор. Соглашение это, несмотря на свою антиосманскую окраску, носило характер союза против Габсбургов. Провозглашалась взаимная помощь государств против Порты и других врагов, соглашение должно было быть скреплено браками Яна Альбрехта и Владислава с родственницами французского короля; одной из них была Анна де Фуа-Кандаль, которая впоследствии стала королевой Венгрии и Чехии.
Венгерский король тут же отправил своих послов, дабы начать хлопоты, связанные с предстоящей свадьбой, Ян Альбрехт, напротив, не торопился49. Поначалу задержка была вызвана опасной ситуацией на польских границах, но Владислав дожидался поляков в течение двух месяцев, и все равно никто не прибыл. Вероятно, польский король опасался открыто выступить против Максимилиана, имея большие сложности с Тевтонским орденом и Поморскими городами. Дело в том, что Николай Розенберг снова находился в Германии и уведомил своего монарха о том, что императору известно об их переговорах с Францией50. Предполагаемая невеста так и не дождалась послов из Польши, ибо в мае 1501 г. король Польши Ягеллон умер. Что же касается Владислава, то он выполнил условия соглашения с Людовиком XII и вступил в брак с Анной.
Что принес этот союз Ягеллонам и Франции? О каких-то видимых результатах, кроме женитьбы венгерского короля, сложно говорить. Скорее, литовская династия открыто выразила свою антигабсбургскую позицию. Ян Альбрехт, как нам кажется, в последний момент начал осознавать, что французы используют их семью, дабы припугнуть Максимилиана, но никаких конкретных действий начинать не собираются. Габсбург же подбирал себе союзников более практично и теперь мог использовать их в борьбе с Ягеллонами. Тевтонцы уже выказали свою непокорность, торговля поморских городов была заблокирована баницией, но еще оставался московский князь, который и сам имел определенные интересы в землях Ягеллонов.
Таким образом, ситуация, которая возникла на мировой арене после смерти польского короля и великого князя Литовского Казимира IV, создала предпосылки для появления такого феномена в политике Центральной и Восточной Европы, как совместная дипломатия Ягеллонов. Спецификой родовой дипломатии этой польско-литовской династии являлось отсутствие четкого центра, который бы занимался общей координацией деятельности всех членов семейства. Оставшиеся после смерти отца братья Ягеллоны — Вла-
49 Baczkowski K. Dzialalnosc polsko-w^gierskiej dyplomacji w Rzeszy Niemieckiej w latach 1498—1500 oraz sojusz Jagiellonow z Franj // Studia Hstoriczne. 1977. Z. 4. S. 538.
50 Ibid. S. 537.
дислав, Ян Альбрехт, Александр, Казимир и кардинал Фредерик — были независимыми «партнерами», каждый из которых преследовал в первую очередь свои собственные интересы. То есть проведение ими каких бы то ни было совместных действий имело целью укрепление именно личных позиций и амбиций, а не общее благо и процветание династии.
Мы можем видеть другой вариант семейной политики на примере рода Габсбургов этого и более позднего периода. Там существовала определенная централизация всех решений и мероприятий. Главой династии считался тот, кто занимал трон Священной Римской империи германской нации. Все остальные родственники должны были совместно работать на укрепление престижа и могущества династии. Сюда входила военная поддержка в случае возникновения конфликтов, денежные субсидии, помощь советом, а также совместное управление землями семейства.
Такое различие в ведении политики этих двух соперничающих родов предопределило падение первого и процветание второго. Действия Ягеллонов носили в чем-то противоречивый и непоследовательный характер: делая шаг вперед, кто-то из членов династии мог отступить и тем самым погубить все дело. У Габсбургов мы такого не наблюдаем, все четко и выверено, любые разногласия внутри фамилии строго пресекались. Благодаря этой внутренней династической дисциплине выходцам из Швейцарии и удалось занять лидирующие позиции во всей Европе и создать империю, в которой «не заходило солнце». Представителям же польско-литовской фамилии не удалось удержать в своих руках и того, что они имели на конец XV в.
Но это не единственная ошибка, которую допустили Ягеллоны сразу после занятия тронов своих государств. Внутрисемейное несогласие усугубилось и внешнеполитическим просчетом. Вместо того чтобы налаживать добрососедские отношения с теми регионами, которые граничили с их странами, они начали ввязываться в западноевропейские авантюры. Сближение с Францией напугало и спровоцировало агрессию по отношению к польско-литовской династии Габсбургов. Заигрывание же с папой и католическими орденами восстановило против Литвы и Польши князя Московского. Но ни один из этих далеких «союзников» не был готов прийти на помощь Ягеллонам, их использовали. Таким образом, и Венгрия с Чехией, и Польша с Литвой оказались в плотном кольце недругов, которые истощали денежные ресурсы семейства и подрывали его международный авторитет.
Конечно, можно возразить и привести тот аргумент, что император не был склонен строить прочные отношения с конкурирующей династией, а Венгрии и Польше нужны были средства для
борьбы с османами. Но при отказе от прямого столкновения с Габсбургами возможно представился бы случай выстроить взаимовыгодные партнерские отношения, но после заключения союза против Максимилиана такой маневр был уже невозможен.
Список литературы
1. Базилевич К.В. Внешняя политика русского централизованного государства. Вторая половина XV в. М., 1952.
2. Зимин А.А. Россия на рубеже XV—XVI столетий. М., 1982.
3. История Польши. Т. 1 / Под ред. В.Д. Королюка, И.С. Миллера, П.Н. Третьякова. М., 1954.
4. Семенова Л.Е. Княжества Валахия и Молдавия. Конец XIV — начало XIX века. (Очерки внешнеполитической истории). М., 2006.
5. Хорошкевич А.Н. Русское государство в системе международных отношений конца XV — начала XVI века. М., 1980.
6. Baczkowski K. Dzialalnosc polsko-w^gierskiej dyplomacji w Rzeszy Nie-mieckiej w latach 1498—1500 oraz sojusz Jagiellonow z Franj // Studia Hsto-riczne. 1977. Z. 4.
7. Baczkowski K. Walka o W^gry w latach 1490—1492. Krakow, 1995.
8. Baczkowski K. W^gierskie posrednictwo pokojowe w konflikcie litewsko-moskiewskim w pocz^tkach XVI wieku // Balticum. Studia z dziejow polityki, gospodarki i kultury XII—XVII wieku, ofiarowane Marianowi Biskupowi w siedemdziesi^. rocznic^ urodzin / Red. Z.H. Nowak. Torun 1992.
9. FinkelL. Zjazd Jagiellonow w Lewoczy w r. 1494 // Kwartalnik Historyczny. 28. 1914.
10. Historja dyplomacji polskiej. T. 1. Warszawa, 1980.
11. Papee F. Aleksander Jagiellonczyk. Krakow, 1999.
12. Papee F. Jan Olbracht. Krakow, 2006.
13. Wiesflecker H. Kaiser Maximilian I. Das Reich, Österreich und Europa an der Wende zur Neuzeit. Band III. Auf der Höhe des Lebens, 1500—1508. Der grosse Systemwechsel. Politischer Wiederaufstieg. Wien, 1977.
Поступила в редакцию 25 января 2012 г.
