CC BY
116
2009
2. Вопросы теории и истории государства и права
К.Н. Сану*ов*
ПОЛЬСКИЕ СПЕЦПОСЕЛЕНЦЫ В МАРИЙСКОЙ АССР В 1940-1950-е ГОДЫ
В современных условиях, когда в России поставлена задача создания правового демократического государства, одной из важных научных задач является изучение прошлого с точки зрения прав и свобод граждан, в том числе истории спецпереселенцев как одной из категорий репрессированного населения.
Принудительные перемещения населения как одна из форм политических репрессий в истории России в разные периоды занимали важное место. Но особенный размах они получили в советское время, став составной частью тоталитарной государственной системы, и затронули жизни около 6 млн человек, начиная от депортаций казаков в 1919 году и до выселений «тунеядцев» в конце 1950-х годов.
Территория Марийского края еще в XIX веке использовалась в качестве места ссылки. В частности, здесь находились в ссылке более ста участников польского восстания 1863 года. В дальнейшем сюда ссылались члены различных революционных организаций.
Временное правительство в 1917 году отменило ссылку как меру наказания. Большевики ввели в практику «высылку» с мест постоянного проживания в качестве меры временного наказания. ВЦИК в 1922 году закрепил это декретом «Об административной высылке», затем это положение вошло в Уголовный кодекс РСФСР 1922 и 1926 годов.
В Марийской автономной области в 1920-х годах проходили ссылку многочисленные группы грузинских меньшевиков, армянских дашнаков, бывшие члены «контрреволюционных» партий, участники различных «антипартийных», оппозиционных фракций и группировок, религиозные деятели. В 1928 году имелось 305 политссыльных* 1, затем их количество возросло за счет троцкистов и бухаринцев.
Массовый характер приняла «кулацкая высылка» 1930-х годов в связи с насильственной коллективизацией и раскулачиванием. Вместе с местными «кулаками» в «спецпосёлках Марийской автономной области размещались сотни «выселенцев», «спецпереселенцев» из Средне-Волжского края, Казахстана. Именно в этот период утвердились названия «спецпереселение», «спецпереселенцы». Уже тогда этот контингент составлял значительную часть рабочей силы на многих лесоучастках, ставших спецпоселками.
Новая волна спецпереселений пришла в 1939-1940 годах.
После реализации советско-германского плана разгрома и раздела Польши в сентябре 1939 года из занятой Красной Армией восточной части бывшего Польского государства в результате 4 массовых операций были насильственно выселены вглубь СССР 320 тысяч граждан Польши2. Жители присоединенных
Д-р ист. наук, профессор Марийского государственного университета.
1 Архив Управления ФСБ РФ по РМЭ. Арх. № 11-2. Л. 122.
2 Репрессии против поляков и польских граждан. М., 1997. Вып. 1. С. 6.
71
Марийский юридический вестник
Выпуск 7
к Советскому Союзу территорий 29 ноября 1939 года были объявлены гражданами СССР. И на них были распространены действовавшие в Советском Союзе правопорядки, в том числе репрессивная политика.
А она была основана не на законах, а на секретных инструкциях при полном правовом произволе.
В июле 1940 года в 6 районах Марийской АССР по решению Совнаркома СССР были размещены в 14 вновь организованных лесных спецпоселках НКВД около 6 тысяч спецпереселенцев - «беженцев» (бывших польских граждан, в основном еврейской национальности, бежавших с территорий, оккупированных германской армией, в Западную Украину и Западную Белоруссию).
№ п/п Лесные спецпоселки Семей Чел.
1. Оршанский район. Туршинский лесоучасток 139 355
2. Иошкар-Олинский район. Суслонгерский лестранхоз 10-й км 145 406
3. Иошкар-Олинский район. Суслонгерский лестранхоз 19-й км 129 451
4. Звениговский район. Подучасток Липша 176 360
5. Моркинский район. Нурумбальский лесопункт («31-й квартал») 100 243
6. Моркинский район. Березниковский лесопункт («Озеро») 114 320
7. Горно-Марийский район. Трехруткинский лесопункт 176 564
8. Горно-Марийский район. Первомайский лесопункт 201 614
9. Горно-Марийский район. Карасъярский лесопункт 130 306
10. Горно-Марийский район. Мадарский лесопункт 146 569
11. Горно-Марийский район. Цинглокский лесопункт 102 347
12. Юринский район. Кумский лесопункт 173 450
13. Юринский район. Козиковский лесопункт 10-й км 158 370
14. Юринский район. Подучасток Нужъяры 164 437
2053 57721
В последующем численность спецпереселенцев несколько изменилась за счет новых пополнений, на 17 июля 1940 года в лесных поселках Маритранле-са было уже размещено 2078 семей, 6027 человек2. По своему правовому положению они считались гражданскими интернированными. Спецпоселки были строго режимными, изолированными, их обслуживали 4 спецкомендатуры НКВД: Моркинская, Горно-Марийская, Юринская, Йошкар-Олинская
1 Архив УФСБ. Арх. № 21-1. Л. 1, 14.
2 ГА РМЭ. Ф. 1 п. Оп. 4. Д. 557. Л. 1.
72
2009
2. Вопросы теории и истории государства и права
(к последней были отнесены и поселки Липша и Турша). Спецпереселенцы не имели свободы передвижения. Показательно, что спецпоселок в Нурумбаль-ском прорабском пункте (квартал 31) Моркинского района в одном документе назван лагерем.
Действовала установка о максимальном трудоиспользовании спецпереселенцев на основе договора между ГУЛАГом и Наркомлесом от 20 февраля 1940 года «Об использовании спецпереселенцев в системе лесозаготовительных организаций». Но в первом контингенте, поступившем в трест Маритран-лес, только 3811 человек числились трудоспособными, в январе 1941 года таковыми считались 3565 человек, остальные были престарелые и женщины с детьми.
Условия жизни и труда в спецпоселках были крайне неблагоприятные, что вынуждены были признавать органы НКВД и партийные органы. Например, после письма спецпереселенцев из поселка Турша председателю Совнаркома СССР В.М. Молотову осенью 1940 года НКВД МАССР сообщал в обком партии и правительство республики, что во многих поселках бараки не были утеплены, в некоторых даже не имелось печей; в снабжении, кроме хлеба, ничего нет (1,5 кг на работающего, по 0,5 кг - на члена семьи). «Медико-санитарное обслуживание организовано крайне плохо. Медпункты в некоторых поселках организованы, но без медикаментов. Имелись случаи вспышки брюшного тифа, дизентерии. Среди спецпереселенцев есть медики, но не используются. Детей школьного возраста 900. Школьные помещения выделены не везде, а где есть - нет оборудования. Учеба детей с началом учебного года сорвана... Евреи в субботу отказываются от работы, организуют молебства. Коллективные сборы запрещены, также запрещено делать выходные дни по субботам. Значительная часть спецпереселенцев, не имея теплой одежды и обуви, на работу не выходит. Некоторые из них в шелковых чулках и носках. Портянки и лапти не заготовлены, мало ватных брюк и фуфаек... Среди спецпереселенцев-беженцев значительная часть в прошлом являлись жителями городов. Имеются лица из нетрудового элемента, служащие различных профессий и специальностей, которые ранее физическим трудом не занимались, и работа в лесу им кажется трудно усвояемой, а поэтому поступает ряд заявлений о переводе на легкую работу и использование по своей специальности. Имеются случаи и скрытого саботажа, который заключается в том, что на работу ходят только для вида, а поэтому у этой части спецпереселенцев дневной заработок незначительный и не обеспечивает их содержание. В числе спецпереселенцев есть и нетрудоспособные лица или допущенные лишь только к легкой работе, у которых других трудоспособных членов семей нет; таким образом, часть спецпереселенцев не может заработать на свой прожиточный минимум»1.
В другом политдонесении отмечалось, что «многие ходят на работу в лесу только потому, чтобы получить талон на хлеб и как бы не попасть под суд за отказ от работы»2.
1 Архив УФСБ. Арх. № 21-1. Л. 12.
2 Там же. Л. 8.
73
Марийский юридический вестник
Выпуск 7
В августе 1940 года только 48,3 % трудоспособных работали в лесу. Производственные нормы они выполняли ниже 50 %. Во всей системе Ма-ритранлеса лишь несколько бригад из спецпереселенцев справлялись с плановыми нормами и заданиями.
Партком Волжского лестранхоза 27 августа 1940 года докладывал в обком партии: «План 3 квартала по вывозке выполняется исключительно плохо. Лесоучастки по линии железной дороги Дубовая - Мадары ни один план отгрузки не выполняет. Все линейные лесоучастки заселены спецпереселенцами, производительность труда по подвозке 40 %, идет сопротивление, не хотят работать, массовый невыход на работу под видом болезни... На Карасъярском лесоучастке часть переселенцев переломали пилы и побросали вместе с топорами в лесу. На Майском участке спецпереселенцы устроили митинг, требуя денег, масла, мяса, яиц и т.д. Решили не выходить на работу, если их требования не будут удовлетворены, но на утро все же вышли»1.
30 августа 1940 года на заседании Совнаркома Марийской АССР рассматривался вопрос «О размещении, обслуживании и использовании спецпе-реселенцев-беженцев на лесозаготовках»2. Отмечалось, что предыдущие решения выполняются слабо. В результате антисанитарных условий жизни в неприспособленных бараках возникли вспышки брюшного тифа и дизентерии. А в медпунктах, открытых в некоторых поселках, не имелось медикаментов.
В письме Марийского обкома партии в ЦК ВКП(б) на имя Г.М. Маленкова от 5 сентября 1940 года отмечалось:
«В Марийскую АССР было намечено дать 1000 семей спецпереселенцев западных областей... Произошло это с такой быстротой, что Маритранлес не сумел подготовиться к приему, и 2063 семей, присланные к нам почти без всякого предупреждения, оказались крайне скучены, в небольших бараках семей по 10 и больше. Правда, кое-где эти бараки приспособлены, но в большинстве своем эти помещения на зиму не совсем пригодны, к тому же в помещениях масса клопов и тараканов. Среди спецпереселенцев есть безнадзорные дети и старики. Кто их будет кормить? Среди переселенцев много есть легко одетых и совсем раздетых, в одних рубашках. Многие могут зимой замерзнуть... Большая часть спецпереселенцев не приспособлена к труду и в работу втягиваются с большим скрипом. В Волжском лестранхозе спецпереселенцы устроили митинг, требуя улучшить условия жизни, вернуть их на родину и т. д. Комендатура НКВД растерялась, а когда комендант хотел арестовать двух человек, спецпереселенцы не дали. Есть отказы от работы, есть случаи побегов»3.
11 декабря 1940 года Совнарком МАССР обсудил вопрос и принял новое постановление «О ходе выполнения постановлений Совнаркома Марийской АССР от 30/VIII и 4/IX 1940 г. по размещению, обслуживанию и использованию на лесных работах спецпереселенцев». Отметив неудовлетво-
1 ГА РМЭ. Ф. 1 п. Оп. 4. Д. 561. Л. 251-252.
2 Архив УФСБ. Арх. № 21-1. Л. 15.
3 ГА РМЭ. Ф. 1 п. Оп. 4. Д. 526. Л. 144-145.
74
2009
2. Вопросы теории и истории государства и права
рительное выполнение намеченных мер, правительство республики обязало руководство треста «Маритранлес»: закончить ремонт жилых помещений, обеспечить спецпереселенцев теплой одеждой, организовать техническую учебу, разработать мероприятия по расширению жилой площади в спецпоселках, улучшить работу столовых, принять меры против инфекционных заболеваний1 .
Озабоченность партийных и советских органов об улучшении быта и снабжения спецпоселенцев вполне объяснима. Для них важно было обеспечить рациональное использование труда, повышение его производительности, эффективности. А хозяйственные руководители чаще всего смотрели на спецпоселенцев, как на временную обузу, как на виновных, которых надо держать в строгом порядке.
В сообщении от 27 декабря 1940 года «О состоянии и недостатках в спецпоселках Марийской АССР» вновь отмечалось, что ситуация мало изменилась: недостаток жилого фонда, инвентаря и оборудования; отсутствие помещений под школы, медпункты и столовые; крайний недостаток учебных пособий и медикаментов2.
Наблюдалась большая разница между решениями партийно-советских органов и реальным положением спецпоселенцев. Постановления о создании им всех необходимых жилищно-бытовых и культурно-образовательных условий соблюдались очень плохо. Руководители лестранхозов игнорировали, да и не всегда могли выполнить пункты, обязывавшие их улучшить продовольственное снабжение, благоустроить жильё. Скученность в плохо приспособленных к жизни бараках, антисанитария в сочетании с тяжелым физическим трудом характеризовали жизнь спецпоселенцев.
Главную заботу для хозяйственных руководителей представляло максимальное трудоиспользование предоставленного в их распоряжение контингента. Но подневольный труд был малоэффективным, особенно с учетом того, что спецпереселенцы в Марийской АССР были представителями интеллигентных профессий, никогда в жизни не державшими в руках пилу и топор. В связи с тем, что основную массу среди них составляли евреи, в документах зафиксированы многочисленные случаи антисемитизма. В одной из докладных записок в НКВД СССР «О трудовом использовании спецпереселенцев-беженцев, находящихся в Марийской АССР» сообщалось: «Начальник Волжского ЛТХ тов. Черевков на 85 квартале (с/п №10) в присутствии коменданта тов. Смоленцева заявил, что «евреев вообще не научить работать»3. Спецпереселенцам выделяли худшие участки. Часто выдавали неисправные инструменты.
Малопроизводительным был труд не только польских спецпереселенцев, но и других категорий людей, занятых на лесозаготовках: заключенных и при-
1 ГА РМЭ. Ф. р-542. Оп. 3. Д. 69. Л. 6-7.
2 Архив УФСБ. Арх. № 21-1. Л. 72.
3 Репрессии против поляков и польских граждан. С. 132.
75
Марийский юридический вестник
Выпуск 7
гнанных колхозников. Поэтому Маритранлес план 1940 года по заготовке древесины выполнил лишь на 56,1 %1.
В условиях Великой Отечественной войны на основе соглашений с эмигрантским правительством Польши произошло ослабление режима содержания «беженцев». 12 августа 1941 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии всех депортированных граждан Польши. Формально им было предоставлено право выбора места проживания, но фактически почти все они остались в местах спецпоселения. Небольшая их часть, представленная этническими поляками, получила право переехать в места формирования польской армии Андерса, затем - в её составе - в Иран.
В Марийской АССР было организовано представительство (делегатура) Польского посольства (доверенное лицо - Игнатий Бернардович Глаговский, его заместитель в Горномарийском районе - Майзельс). Сюда даже приезжали официальные представители посольства эмигрантского правительства Польши. В Марийской АССР также открылось отделение Союза польских патриотов и производился набор в подконтрольную советскому командованию дивизию имени Костюшко. В октябре 1943 года 30 инвалидов и престарелых польских граждан были определены в дом инвалидов в деревне Мишино Юринского района.
В Йошкар-Оле и поселке Карасъяр Горномарийского района были устроены склады благотворительных грузов, откуда через Комиссию содействия при участии представителей Наркомторга МАССР продовольствием и одеждой снабжались в первую очередь члены семей поляков и польских граждан, записавшихся в дивизию имени Костюшко, и престарелые, неспособные к труду. Некоторым семьям было разрешено в индивидуальном порядке выехать из Марийской АССР в южные области и республики. В то же время ходатайство посольства Австралии на выезд в эту страну спецпереселенцев, имевших там родственников, не было удовлетворено.
Представителям Польского посольства не всегда удавалось положительно решать вопросы удовлетворения интересов своих граждан. Например, они ходатайствовали об освобождении польских граждан от работы в рождественские дни (католические) 24 и 25 декабря 1942 года. Но в этом было отказано, в связи с чем спецкомендатуры МАССР разъясняли спецпоселенцам, что «в случае невыхода на работу будут привлечены к уголовной ответственности»2.
В 1943 году в отношении польских спецпереселенцев (по терминологии тогдашних документов - «бывших польских граждан») проводилась кампания по «паспортизации»; их пытались заставить получить советские паспорта. Кроме нескольких человек, все остальные отказались от этого, выражали патриотические настроения, надежду на восстановление Польского государства и возвращение на родину. Это расценивалось как «антисоветская агитация», несколько человек даже было арестовано.
1 Архив УФСБ. Арх. № 21-42. Л. 23.
2 Там же. Арх. № 23-13. Л. 38.
76
2009
2. Вопросы теории и истории государства и права
В архиве Управления ФСБ РФ по Республике Марий Эл сохранились сведения об агентурной разработке «Двойка» по обвинению заведующего складом благотворительных грузов в поселке Карасъяр Миштальского (бывшего полковника польского Генштаба) и доверенного лица в городе Козьмо-демьянске Зигмонда Зайнчковского в том, что они «сгруппировали антисоветскую группу поляков» и проводили «профашистскую агитацию, восхваляли гитлеровскую армию». Также было заведено дело «Круг» по «польским шпионам», группировавшимся вокруг И.Б. Глаговского и его секретаря Розалии Юлиановны Мазуровой1.
5 апреля 1944 года было принято постановление Советского правительства о разрешении польским гражданам переселиться в южные области, 11 июля это было распространено также на Украину. Большинство спецпоселенцев в Марийской АССР в течение последующих месяцев воспользовались этим разрешением. Тем более, что власти республики не противились этому, ибо лесные спецпоселки надо было освобождать для нового контингента - крымских татар.
Уже после окончания войны по советско-польскому соглашению от 6 июня 1945 года оставшихся спецпереселенцев-беженцев было разрешено репатриировать в Польшу. Последние группы польских спецпереселенцев выехали из Марийской АССР в марте 1946 года2.
Для проведения этой работы в Марийской АССР была образована республиканская комиссия, которая действовала совместно с местным комитетом Союза польских патриотов. Надлежало отправить 1121 человек. По намеченному плану эшелон формировался на станции Йошкар-Ола, куда собирали спецпоселенцев из Иошкар-Олинского, Оршанского, Звениговского, Моркинского районов. А из Горномарийского и Юринского районов спецпоселенцев вывозили в Чебоксары, оттуда - на станцию Канаш, где они должны были присоединиться к йошкар-олинскому эшелону. Как отмечалось в справке от 1 марта 1946 года, среди этой группы подлежащих репатриации началась паника, многие самовольно стали уезжать из мест поселений в Йошкар-Олу.
Эшелон из Йошкар-Олы был отправлен в ночь с 16 на 17 марта 1946 года. Всего выехало (вместе с присоединившимися в Канаше) 1100 человек. Четверо (Пелагея Зайден, Герман Купер, Ян Фурдас, Яков Бихман) отказались уехать из Марийской республики, т.к. завели семьи с местными жителями. 15 человек оказались людьми без гражданства, для оформления их выезда еще требовалось время. На какое-то время, впредь до оформления всей документации по репатриации, остались председатель местной организации Союза польских граждан Понятовская и ее заместитель Минц3. К 1 мая выехали из Марийской АССР все польские спецпереселенцы, кроме отказавшихся уехать, которых к этому времени стало 10 человек.
1 Архив УФСБ. Арх. № 23-11. Лл. 36 об, 88-89.
2 Там же. Арх. № 26-15. Лл. 74, 89, 99.
3 Там же. Арх. № 26-24. Л. 74 и др.
77
Марийский юридический вестник
Выпуск 7
Отъезжающие по разному оценивали свое вынужденное пребывание в Марийской республике. Учительница польской школы Фромер благодарила местных руководителей за проявленную заботу о спецпоселенцах, особенно детях, которым была предоставлена возможность учиться. В то же время спецпоселенка Вальдман заявила: «Закончились наши мучения в России. Никто из поляков не забудет нанесенные нам обиды в 1941 году, когда без разбора всех, даже с высшим образованием, заставили работать на лесозаготовках»* 1.
Т.В. Худой*ина*, О.В. Садина**
СТРУКТУРА ПРАВОВОГО СТАТУСА НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО: ОТ ОБЩЕГО К СПЕЦИАЛЬНОМУ
Размышления о правовом статусе несовершеннолетнего вполне очевидно должны основываться на общетеоретическом учении о правовом статусе личности, категории, многогранной и вызывающей многочисленные научные дискуссии. Одним из предметов таких дискуссий выступает структура (состав, юридическая конструкция) правового статуса, определяемая в юридической литературе далеко не однозначно.
Неоспоримо в конструкцию правового статуса включаются юридические права, свободы и обязанности человека. Кроме них, в качестве структурных элементов рассматриваемой категории называются законные интересы (Н.В. Витрук, Н.И. Матузов)2, гражданство (В.В. Щетинин, В.А. Патюлин)3, правосубъектность (Л.Д. Воеводин)4, правовые принципы (А.И. Лепешкин, А.П. Таранов)5, юридическая ответственность (А.Б. Венгеров, В.А. Кучин-ский)6, гарантии прав и свобод человека (М.С. Строгович, Н.Ю. Хаманева)7.
Д-р юрид. наук, профессор, зав. кафедрой правовых дисциплин Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева.
Старший преподаватель кафедры правовых дисциплин Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева.
1 Архив УФСБ. Арх. № 34-9. Л. 89 об.
2 Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 29; Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. С. 135-138.
3 Щетинин В.В. Гражданин и социалистическое государство // Советское государство и право. 1975. № 2. С. 4; Патюлин В. А. Государство и личность в СССР (Правовые аспекты взаимоотношений). М., 1974. С. 230.
4 Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России. М., 1997. С. 31.
5 Лепешкин А.И. Правовое положение советских граждан. М., 1966. С. 3; Таранов А.П. Правовой статус личности в советском социалистическом обществе // Конституционные права и обязанности советских граждан / отв. ред. А.П. Таранов. Киев, 1985. Гл. 1. С. 10.
6 Венгеров А. Б. Право и личность // Венгеров А. Б. Теория государства и права: учеб. для юрид. вузов. 3-е изд. М., 2000. Гл. 21. С. 503; Кучинский В.А. Личность, свобода, право. М., 1978. С. 115.
7 Строгович М.С. Вопросы теории прав личности // Философия и современность: сб. ст. / отв. ред. Ц.А. Степанян. М., 1976. С. 33-35; Хаманева Н.Ю. Административно-правовой статус гражданина Российской Федерации. М., 2000. С. 10.
78
