От чрезвычайных комиссий до ФСБ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

систему государственных учреждений, а их служащие стали рассматриваться как государственные служащие.

Вместе с тем, следует признать справедливым мнение известного ученого начала XX века Лазаревского Н.И., считавшего: «Выборные лица, занимающие должности в коллегиальных органах земского и городского самоуправления, в настоящее время считаются состоящими на государственной службе... При земской реформе 1890 года и городской 1892 года членам управ, председателям земских управ и городским головам были лишь предоставлены права государственной службы... При этом Сенат толкует служебное положение выборных лиц земского и городского самоуправления в том смысле, что они только «считаются» на государственной службе, но не состоят на ней, практически права государственной службы, предоставленные этим лицам сводятся к праву на чинопроизводство, на получение орденов и на ношение мундира»* 1.

Этот факт дает нам основание полагать, что служба в земских и городских органах местного самоуправления представляла собой именно муниципальную службу.

К.Н. Сану ков *

ОТ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ КОМИССИЙ ДО ФСБ

Каждое государство нуждается в защите, отстаивании своих интересов, своей безопасности. Служба безопасности необходима любому государству. Ее облик, принципы ее деятельности обусловлены самой сущностью государственного устройства, политическими и идеологическими основами Деятельности правящих сил, их глобальными целями внутри и вне страны. Такой методологической предпосылкой мы руководствуемся, приступая к написанию краткой истории службы государственной безопасности Республики Марий Эл, в связи с 90-летием образования ВЧК.

Восстановление, написание истории службы безопасности - дело чрезвычайно трудное и ответственное, ибо это сопряжено не только с поиском, выявлением, описанием фактов и конкретных сведений (которых, кстати, сохранилось в архивах очень мало в связи с секретным характером деятельности этих органов), но и связано с их современной моральной, нравственной оценкой, как и с оценкой их исторической целесообразности и необходимости в конкретных исторических условиях. Современные господствующие этические нормы, идейно-политические взгляды накладывают отпечаток (хотим мы того или нет) на интерпретацию исторического прошлого вообще. Но особенно это касается такого сложного, противоречивого явления, как

Д-р ист. наук, профессор.

1 Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. СПб., 1910. Т. 2, ч. 1.

С. 87-88.

10

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

деятельность службы государственной безопасности, где не так просто найти ответ на вопрос - «что такое хорошо и что такое плохо?». Максимально возможная объективность раскрытия истории может быть достигнута только при условии признания прошлого в таком виде, в каком оно состоялось, а не таким, каким нам хотелось бы его видеть. При таком подходе служба безопасности во все времена являлась необходимой, неотъемлемой частью государственной машины, она решала те задачи, защищала те интересы, которые решало и защищало государство в конкретных исторических условиях. При этом векторы интересов государства и общества не всегда совпадали.

Все государственные образования и политически структурированные общественные системы имели (хотя бы в зародыше) для обеспечения своих внутренних и внешних интересов специальные службы или особо выделенные группы людей. Это было характерно и для складывавшегося Русского государства, и для тюркских государств (Волжской Булгарии, Золотой Орды, Казанского ханства), с которыми была связана древняя и средневековая история марийского народа (черемисов).

В ходе острого военного противостояния Московской Руси и Казанского ханства в конце XV - первой половине XVI в., в чем активную роль на стороне казанских войск играли черемисы, важное значение имела разведка. По летописным сообщениям складывается впечатление, что у казанской стороны на первых порах она была поставлена лучше. Сообщения летописцев о нападениях татар и черемис на Кострому, Нижний Новгород, Устюг и другие пограничные города свидетельствуют о неожиданности для местного населения этих нападений. В то же время при рассказах о походах русских войск говорится, что черемисы, «разведав», «вызнав», «проведав», какая сила идет против них, решали: принимать бой или отойти в глухие леса. В 1524 году они, «вызнав» о готовящемся походе русского флота в сторону Казани, заранее устроили засаду на Волге и перебили русский флот, напав на него с обоих берегов реки.

В декабре 1546 года горные черемисы направили в Москву «послов» с предложением своей помощи в войне против Казани. Интересно в связи с этим, что их предводитель («князь») Акпарс, по преданию, сначала направил своих верных людей в Казань и Москву разведать ситуацию. Их называли «глаза и уши Акпарса». Они выполнили поставленную задачу, пробираясь мимо татарских и русских «дозоров». В соответствии с их «разведдонесениями» совет старейшин принял решение встать на сторону московского царя.

О возросшем уровне тайной политики Русского государства при Иване Грозном свидетельствует история постройки летом 1551 года крепости Свияжск в непосредственной близости от столицы ханства совершенно неожиданно для татар. Образцом работы московских спецслужб можно считать и то, как после этого, перед решающим наступлением на Казань, щедрыми подарками, подкупом, посулами, льготами было привлечено население горной стороны. А предание о том, как Акпарс, прикрывшись игрой на гуслях, 11

11

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

измерял шагами расстояние для подкопа под стены Казани, - разве это не рассказ об удачной разведывательной операции?

Секретная служба московского царя неплохо была осведомлена о связях мятежных луговых черемис с Ногайской ордой, Крымом, Сибирью, в деталях знала историю приглашения на «черемисское царство» ногайского царевича Ахполбея и его устранения. Блестяще была проведена операция по поимке вождя национально-освободительной («сепаратистской») войны луговых марийцев Мамич-Бердея, которого сотник из «горных черемис» Алтыш заманил в засаду и доставил в Москву. Тогда же на реке Вятке воеводы с помощью своих агентов расправились с малмыжским «князем» Болтушем.

С конца XVI века Марийский край прочно вошел в государственную систему России. И все ее механизмы действовали здесь, как и везде, преследуя главную цель: чтобы «шатости и смуты никаких не было». «Слово и дело государя», «Государево око» были всегда вездесущи. Но ни Приказ тайных дел, ни Тайная канцелярия, ни Особый комитет для рассмотрения дел о зловредных намерениях в уездах не имели своих структурных подразделений. Надзор за состоянием общества, за верностью подданных государю осуществляли воеводы, затем исправники, используя различные методы: тайную слежку, доносы, превентивные аресты, систему заложничества («аманатов»). Петр Первый ввел институт фискалов на местах. Это были чиновники, наделенные функцией тайного наблюдения и обязанные докладывать «наверх» о настроениях в обществе. Во время массовых восстаний (Степана Разина, Емельяна Пугачева и др.) или частных, местных вспышек недовольства существующими порядками власти применяли жестокие методы подавления, дознаний с пытками, расправы. После восстания декабристов Николай I учредил Третье отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии и подчиненные ему жандармские подразделения на местах. В частности, в экзекуции над 425 марийскими и чувашскими крестьянами Козьмодемьянского уезда, активными участниками Акрамовского восстания (1842 год) участвовал специальный представитель 7-го округа Корпуса жандармов.

В глазах зарождавшегося демократического, либерального движения «мундиры голубые» были символом деспотизма.

В период правления Александра II происходит либерализация умонастроений в образованной части общества. Появляется политическое движение «народничества», одним из направлений деятельности приверженцев которого стал терроризм. Активным участником конспиративного кружка Нечаева был уроженец Козьмодемьянска - Иннокентий Федорович Климин, шарфом которого был задушен студент Иванов, пожелавший выйти из кружка; арестованный жандармами Климин был приговорен к пожизненной каторге. Уроженка Куженерского района Анна Васильевна Якимова была членом исполкома «Народной воли», участвовала во всех покушениях на императора Александра II, осуждена на смертную казнь, замененную вечной каторгой.

В государственной политике в связи с ростом революционного движения происходит усиление карательных функций государства, и важное место

12

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

начинает занимать «наблюдение за направлением умов в государстве». Но вывеска учреждения, в ведении которого находится «наблюдение», меняется: вместо ненавистного для либеральных умов Третьего отделения учреждается Особый отдел Департамента полиции, местные жандармские управления переходят в подчинение этому Департаменту, происходит объединение полиции, политического сыска и охраны порядка.

Возросла роль политической ссылки. При этом отдаленные от культурных центров глухие Царевококшайский, Яранский, Уржумский уезды становятся местом политической ссылки. В частности, в Царевококшайске после разгрома польского восстания 1863 года находилась большая группа ссыльных поляков, затем сюда, а также в Яранск и Уржум, ссылались члены различных революционных организаций.

После ряда успешных террористических актов государственные охранные органы, усовершенствовав свою работу, стали наносить сокрушительные удары по революционным организациям. При этом, кроме широкого использования провокаторства, тайной платной агентуры, они опирались на добровольных верноподданных помощников из крестьян и низов городского населения. Например, известны случаи по Марийскому краю, когда жители деревень задерживали пропагандистов, распространителей антиправительственных листовок и передавали властям.

Несмотря на широко поставленную, временами результативную работу охранных органов, царский самодержавный режим в начале XX века уже не мог устоять против растущего революционного натиска.

В 1917 году в России произошел коренной перелом всей жизни. Вслед за столицей и крупными промышленными центрами Советская власть установилась и в провинциях. В Марийском крае это произошло в начале 1918 года. Революция проходила под знаком слома старой государственной машины. В первую очередь это касалось прежней карательной системы: охранки, жандармерии, полиции.

22 ноября 1917 года декретом ВЦИК была упразднена старая судебная система. Наряду с образованием системы «народных судов» создавались революционные трибуналы для борьбы с контрреволюционными выступлениями. Их члены не избирались, а назначались Советами. 19 декабря была принята инструкция о деятельности ревтрибуналов. Им предписывалось определять меру наказания, руководствуясь «велениями революционной совести».

В революционном порыве большевики вначале планировали все государственное управление сделать публичным, открытым, без секретной службы государственной безопасности. Но реальность заставила внести коррективы в теорию. Стало ясно: для самосохранения новое государство (как и любое другое) должно обязательно иметь собственную службу, занимающуюся разведкой, контрразведкой, политическим розыском. Диктатуре пролетариата был необходим такой орган, который, по словам В.И. Ленина, мог бы на замыслы врагов революции отвечать «репрессией, беспощадной, быстрой, немедленной». Непосредственным толчком для создания такой службы

13

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

послужила угроза всеобщей забастовки (саботажа) государственных служащих. 7 (20) декабря 1917 года Совет Народных Комиссаров постановил учредить Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Она создавалась как орган безопасности Советского государства. Кроме первоначально указанных задач подавления контрреволюции и саботажа, последующими решениями на нее были возложены борьба со спекуляцией и должностными преступлениями, со шпионажем, бандитизмом, обеспечение безопасности транспорта и тыла Красной Армии, охрана государственной границы. Главными мерами воздействия на контрреволюции-онеров были «конфискация, выдворение, лишение карточек, опубликование списков врагов народа и т.д.» Хотя в этом перечне не упомянут расстрел (может быть, он имелся в виду под «и т.д.»?), он вскоре стал широко применяться.

Содержанием деятельности ВЧК и ее органов являлись обнаружение, пресечение и предупреждение преступлений против Советской власти. Это осуществлялось не в судебном, а в административном порядке, т.е. носило политический характер.

Декрет «Социалистическое Отечество в опасности!» 21 февраля 1918 года предоставил ВЧК право непосредственной расправы с врагами Советской власти (до этого сформированные «дела» передавались в ревтрибуналы). Было разрешено производить расстрел на месте без следствия и суда.

В первое время ВЧК не имела на местах своих подразделений, хотя еще 28 декабря 1917 года ВЧК в обращении «Ко всем Советам на местах» призвала местные органы власти организовать свои чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. Борьба с «врагами революции» в провинции возлагалась на органы милиции, в Козьмодемьянском, Яранском, Уржумском уездах в этих целях были организованы «боевые дружины». Но вскоре стало ясно, что этого недостаточно. 22 марта коллегия ВЧК приняла официальное решение создать свои местные органы - губернские и уездные. Уже в марте 1918 года была образована Яранская уездная чрезвычайная комиссия и действовала до начала августа. 11 июня Всероссийская конференция ВЧК приняла Положение о Чрезвычайных комиссиях при областных, губернских и уездных Советах. Было предусмотрено создать местные ЧК из «лиц, преданных делу революции и Советской власти». Они наделялись широкими внесудебными полномочиями по защите установившейся политической системы, включая «строжайшее наблюдение за проведением в жизнь декретов и распоряжений Советской власти». А функции милиции были сведены «преимущественно к борьбе против уголовных элементов, поддержке санитарного порядка и приведению в исполнение предписаний местных властей».

За второе полугодие 1918 года по стране было создано 356 уездных ЧК, в том числе в Царевококшайском, Козьмодемьянском, Чебоксарском, Уржумском, Яранском, Васильсурском уездах, т.е. на территориях, которые в настоящее время входят в Республику Марий Эл.

Это было сделано в ходе борьбы с чехословацким мятежом и другими антисоветскими, белогвардейскими силами в Поволжье. В связи с наступле- 14

14

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

нием белочехов вверх по Волге Советская власть в середине августа 1918 года пала в Царевококшайске (в связи с чем прекратилась деятельность уездной ЧК), большей части Уржумского уезда, сложная обстановка была в Козьмо-демьянске и Юрине. В конце июля решением Советского правительства была организована Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией на Чехословацком фронте во главе с членом коллегии ВЧК М.Я. Лацисом. Ее структурным подразделением стала ЧК по борьбе с контрреволюцией в Казанской губернии, западных уездах и прилегающих уездах Симбирской и Нижегородской губерний, которую возглавил Чрезвычайный комиссар К.Я. Грасис со штабом в г. Васильсурске. Сам Грасис, вспоминая те дни, писал, что «был назначен Чрезвычайным комиссаром Волжско-Сурского и Ветлужского районов».

Еще 18 июля в Козьмодемьянске был организован Революционный штаб, разогнан руководимый эсерами уездный исполком Совета крестьянских депутатов. В городе было объявлено осадное положение. 5 августа была образована Козьмодемьянская уездная Чрезвычайная комиссия во главе с посланным из Нижнего Новгорода А.К. Жегневским, представителем Политотдела Реввоенсовета, которому большую помощь оказывал К.Я. Грасис.

В конце августа антисоветские восстания были подавлены в Яранском и Уржумском уездах, и там, наряду с возобновлением работы всех имевшихся структур Советской власти, стали действовать и органы ЧК. В Яранском уезде, кроме того, был организован филиал уездной ЧК в Царевосанчурске. В уезде действовал отряд ЧК в составе 35 бойцов. В помощь ему Котельнической ЧК был направлен интернациональный отряд венгра Чаки из 25 человек.

Силами Первого Латышского революционного полка и Особого Нижегородского отряда 28 августа была восстановлена власть Советов в Царевокок-шайске. Сразу же здесь организовали Военно-Революционный Совет, а 29 августа создали уездную Чрезвычайную комиссию. Ее возглавил помощник комиссара Нижегородского отряда С.П. Данилов, уже имевший некоторый опыт чекистской работы в г. Богородске Нижегородской губернии. Но 10 сентября он вместе с бойцами чекистского отряда Г. Анисимовым, Д. Волковым и Н. Зарубиным погиб во время наведения «революционного порядка» в пригородной деревне Княжна. Сразу же К.Я. Грасис направил сюда в качестве чрезвычайного комиссара Я.П. Крастина (Крастыня), а с ним - чекистов Э.П. Сколмейстера и А.П. Витиня. Первым шагом нового руководителя уездной ЧК на этом посту было обращение к жителям города и уезда, в котором говорилось, что за гибель четырех бойцов-чекистов расстреляны 40 человек, а далее: «За каждого нашего товарища расстреляем сотни со стороны восстанников». В городе были произведены аресты, несколько человек были расстреляны. В последующих телеграммах Крастыня Грасису сообщалось о твердых мерах ЧК по «наведению порядка» в уезде «путем организации террора», о создании комбедов и перевыборах волостных Советов при участии и под контролем ЧК, о «разоружении деревни». С парохода «Козьма Минин» из Мариинского посада К.Я. Грасис, подтверждая свое требование о создании отряда чрезвычайной комиссии, телеграммой, 15

15

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

направленной в Царевококшайск через Вятку (прямой связи не было), запрашивал, имеется ли там снаряжение и обмундирование для отрядов ЧК, которые он организовал при ЧК Марпосада и Кокшайска. Для укрепления Советской власти в Царевококшайске был организован взвод Чрезвычайной комиссии из 80 бойцов, в том числе 20 кавалеристов, широко применялось наложение штрафов и контрибуций на состоятельную часть населения, т.е. на «буржуев».

На Казанской губернской конференции уездных ЧК в конце декабря 1918 года Крастынь докладывал: «С начала функционирования Чрезвычайной комиссии в уезде была масса грабежей и беспорядков, чему способствовал и Латышский революционный полк, идя против Чрезвычайной комиссии и отбирая от последней все конфискуемые продукты и вещи. Полк этот впоследствии был разоружен. Работа поставлена хорошо. Разоружено все население уезда». В то же время председатель Козьмодемьянской уездной ЧК М.Н. Криворотов жаловался, что уездный комитет партии забрал себе из ЧК хороших работников, поэтому «работа при оставшихся неопытных работниках идет слабо». Действительно, в Козьмодемьянске положение с руководством уездной ЧК складывалось нестабильно. 16 октября Жегневский был освобожден решением городского партийного собрания, председателем ЧК назначен В.К. Юрьев, 19 октября его сменил М. Сапожников. Но уже 23 октября партийное собрание отозвало обоих из ЧК на другую работу. Председателем ЧК стал Романов из Нижнего Новгорода. 22 ноября на этом посту его, отозванного в штаб 5-й Армии, сменил М.Н. Криворотов.

Время, когда создавались органы ЧК на местах, - период обострения политической и социально-экономической обстановки в стране, глубокого раскола в обществе, кровавого противостояния враждующих сил. Особенно опасным для новой государственной власти было массовое недовольство крестьянства, основной части населения России, введенной в стране продовольственной диктатурой. Жестокое время диктовало свои жесткие нормы поведения в смертельной схватке не на жизнь, а на смерть, по принципу - быть или не быть. Карающая рука «диктатуры пролетариата» стала применяться не только по отношению к конкретному индивидуальному противнику, а к коллективному «классовому врагу».

5 сентября 1918 года было принято постановление Совнаркома РСФСР «О красном терроре», в котором указывалось: «Обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью», «подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». Было санкционировано право органов ЧК брать заложников из среды «буржуазного класса» (в сельской местности - из «кулаков»).

Во исполнение этого постановления Нарком внутренних дел Г.И. Петровский разослал телеграмму уездным Советам: «Чрезвычайно ничтожное количество серьезных репрессий и массовых расстрелов белогвардейцев и буржуазии со стороны Советов показывает, что, несмотря на постоянные слова о массовом терроре против эсеров, белогвардейцев и буржуазии, этого террора на деле нет. С таким положением должно быть немедленно покончено. 16

16

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

Расхлябанности и миндальничанию должен быть немедленно положен конец... Ни малейших колебаний, ни малейшей нерешительности в применении массового террора!».

Из этих слов видно, что были размыты понятия виновности и невиновности; как «буржуазные предрассудки», они оказались замененными представлениями о классовой, социальной принадлежности: «буржуй» -значит враг. Так и наставлял чекистов М.Я. Лацис, член коллегии ВЧК, председатель Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией на Восточном фронте, которой подчинялись и чекистские органы Марийского края: «Не ищите на следствии материала и доказательства того, что обвиняемый действовал словом или делом против Советской власти. Первый вопрос, который мы ему должны предложить: к какому классу он принадлежит, какого происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого».

Обстановку тех дней хорошо отражают и слова из обращения к населению К.Я. Грасиса: «В муках и крови рождаются новые порядки. Контрреволюция ожесточенно сопротивляется. Наш долг - не сидеть сложа руки и не дрожать, а нанести наибольший удар своему историческому, классовому врагу.

Поэтому предлагаю всем вооруженным силам, находящимся в Чебоксарском и Козьмодемьянском уездах:

1. Каждого, распространяющего ложные и вздорные слухи, сеющего панику, арестовать и доставить в Чрезвычайную комиссию.

2. Всех, кто агитирует против Советской власти и призывает свергнуть ее, истреблять на месте».

«Красный террор» (равно как и «белый») находился вне правового поля. Чекистские органы были наделены исключительными полномочиями: в их руках сосредоточились и розыск, и арест, и следствие, и вынесение приговора, и приведение его в исполнение. В ноябре 1918 года, в условиях дальнейшего углубления гражданской войны и усиления недовольства значительной части населения политикой «пролетарского» государства, VI Всероссийский съезд Советов разрешил «принятие экстренных мер, не предусмотренных действующим законодательством или отступающих от него». Об этом же говорил и В.И. Ленин: «Экстренные меры войны с контрреволюцией не должны ограничиваться законами». Это особенно касалось проведения жесткой продовольственной политики, охраны национализированной, социалистической собственности.

Осенью 1918 года широко развернулась деятельность вооруженных продовольственных отрядов, изымавших у крестьян хлебные «излишки». Это не могло не вызвать встречного сопротивления, выступлений сельского населения, доходящих до расправ с «продотрядниками». Во многих местах так же широко распространилось сопротивление мобилизации в Красную Армию. В это время коллегия НКВД разработала инструкцию, которая предусматривала использование милиции чрезвычайными комиссиями. Органы ЧК с переданными в их подчинение вооруженными отрядами реагировали каратель- 17

17

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

ными мерами на крестьянские выступления и отказ от мобилизации, как это произошло в Емангашской волости Васильсурского уезда, Кулле-Киминской и Моркинской волостях Царевококшайского уезда и ряде других мест. Крестьянское сопротивление и его вооруженное подавление стало фактором гражданской войны. В этих кровавых событиях, наверное, сейчас не стоит искать ответа на вопрос: кто были героями, а кто оказались жертвами того сурового времени.

Жестокими мерами Чрезвычайные комиссии и другие органы «диктатуры пролетариата» укрепляли тыл Советской страны и служили делу обеспечения победы «пролетарского» государства в братоубийственной гражданской войне.

Созданные как временные органы в помощь местным Советам для борьбы с «проявлениями контрреволюции», уездные ЧК обрели слишком большую власть, стали органами с очень широкими полномочиями. В журнале «Власть Советов» в конце 1918 года даже отмечалось, что в ряде мест ЧК поставили себя выше Советов. Эти противоречия были вызваны отсутствием рекомендаций из центра и шире - вообще юридических, правовых норм деятельности чрезвычайных комиссий на местах. Это было в определенной мере характерно и для Марийского края. Превышение полномочий со стороны ЧК отмечал в январе 1919 года отдел управления Царевококшайского уездного исполкома. Заведующий отделом А. Страутман даже назвал ЧК «чрезвычайными грабителями» за увлечение реквизициями без санкции исполкома и непредставление сведений о судьбе реквизированного имущества; отмечалось также, что ЧК вскрывала не только частную корреспонденцию, но и переписку исполкома уездного Совета.

В связи с такими явлениями широкое распространение получило мнение о необходимости ограничения деятельности чекистских органов и подчинение их исполкомам местных Советов.

7 января 1919 года Коллегия ВЧК по инициативе Ф.Э. Дзержинского высказалась за сокращение аппарата Чрезвычайных комиссий и упразднение уездных ЧК. Соответствующее постановление принял 24 января Президиум ВЦИК, а 26 января последовало официальное указание о прекращении деятельности уездных Чрезвычайных комиссий.

Экстренное собрание Царевококшайской коммунистической организации 14 февраля 1919 года рассмотрело вопрос «О чрезвычайной комиссии». Докладчик Я.П. Крастынь, ознакомив участников собрания с решением верховных органов об упразднении уездных ЧК, сослался на то, что в исключительных случаях остроты политической ситуации они могут быть сохранены. И он, естественно, высказался за оставление ЧК в Царевококшай-ском уезде. Но многие, в том числе председатель партийного комитета И.П. Петров, выступили против сохранения уездной Чрезвычайной Комиссии. В постановлении собрания записали: «В связи с ликвидацией ЧК поднять агитационную работу партийной организации и революционной власти Советов и вооружить коммунистов». 18

18

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

Вопрос о Царевококшайской уездной ЧК рассматривался на 10-м уездном съезде Советов 14 марта 1919 года. По докладу Я.П. Крастыня съезд принял решение об упразднении уездной Чрезвычайной комиссии в соответствии с решением правительства, при этом объявил ЧК благодарность за результативную работу по укреплению Советской власти. Съезд отметил, что «все функции ЧК переходят к милиции, там будет особый комиссар для наблюю-дения за контрреволюцией». В последующем в документах уездного Совета упоминается Чрезвычайно-следственная комиссия. Казанская губернская ЧК назначила в уезды своих уполномоченных. При уездных отделах НКВД были организованы уездные Политбюро, которые в своей работе имели значительную автономность и руководствовались указаниями ВЧК. Начальник уездной милиции, ответственный за работу Политбюро, имел особого помощника, уполномоченного по информации, и секретаря и отчитывался отдельно за деятельность этого подразделения перед ГубЧК.

4 ноября 1920 года декретом ВЦИК и Совнаркома РСФСР была образована Марийская автономная область. 5 января 1921 года ВЦИК утвердил Ревком МАО для временного управления территорией области до первого областного съезда Советов (он осуществлял свою деятельность до 21 июня 1921года, когда начал работу первый съезд Советов МАО). В составе Ревкома были организованы отраслевые отделы, которые затем преобразованы в отделы областного исполкома. В их числе 2 февраля 1921 года принято решение об организации областной Чрезвычайной комиссии, о чем 11 февраля было направлено представление в ВЧК с указанием предполагаемых руководителей.

2 марта 1921 года Областная Чрезвычайная Комиссия приступила к работе. На первом, организационном, заседании ее коллегии представителем ВЧК И.А. Кадушиным было объявлено о назначении председателем Марийской ОблЧК Н.П. Крынецкого.

Биографическая справка: Крынецкий Николай Павлович родился в 1898 году в городе Ядрине в семье учителя из крестьян. Окончил 4-классное городское училище. В годы первой мировой войны служил в армии рядовым. В декабре 1917 года, в связи с роспуском старой армии, вернулся в родные края и обосновался в Козьмодемьянске, где в то время работал его брат. Здесь он стал активно участвовать в общественной жизни, в сентябре 1918 года вступил в партию большевиков, стал одним из руководителей местной партийной организации. В январе 1920 года по партийной мобилизации отозван в распоряжение ЦК РКП(б) и направлен для работы в следственную часть ВЧК. Участвовал в ряде крупных «разработок». В январе 1921 года вернулся в Козьмодемьянск и стал работать в уездном Политбюро. Делегат первой областной партийной конференции.

На посту председателя Марийской ОблЧК работал до сентября 1921 года и был отозван в распоряжение Президиума ВЧК, вновь работал там следователем.

С 1922 года - на партийной работе - в ЦК РКП(б), в Крыму, на Дальнем Востоке.

Тогда, в 1921 году, Марийская автономная область была разделена на три кантона: Краснококшайский, Козьмодемьянский, Сернурский. Первый из них 19

19

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

обслуживался аппаратом Областной ЧК, а в двух других образованы Политбюро первого разряда. При ОблЧК имелся батальон, который своими действиями охватывал всю область. Для размещения областной Чрезвычайной комиссии были отведены помещения только что закрытого Богородице-Сергиевского женского монастыря.

В 1921 году Марийскую автономную область поразил жестокий голод. В этих условиях для органов ЧК и частей особого назначения большое значение стала иметь работа по охране продовольственных складов и обозов с продовольствием и семенным материалом, которые поступали из других регионов страны. При этом во многих волостях для подавления крестьянских волнений применялась вооруженная сила. После вооруженного подавления волнений в Кумужъяльской, Моркинской, Сернурской, Ронгинской волостях бюро Марийского обкома партии 4 июня приняло решение: «Поручить т. Крынецкому снестись по прямому проводу с т. Дзержинским о санкционировании высшей меры наказания». 30 июня бюро обкома партии утвердило состав Чрезвычайной тройки по борьбе с голодом, куда вместе с исполняющим обязанности председателя облисполкома С.А. Черняковым и ответственным секретарем обкома партии А.А. Болодуриным был включен и Н.П. Кры-нецкий. Дополнительную заботу местным чекистам принесло и пребывание в МАО сотрудников АРА (Американской администрации помощи). Продолжалась борьба с получившим большое распространение бандитизмом, который приобрел политическую окраску. Были ликвидированы банды Шаронова в Ардинской волости, Ромашки в Моркинской волости и другие.

С окончанием гражданской войны и переходом к мирному строительству в стране наступила во многих отношениях другая обстановка. Появились условия, чтобы деятельность карательных органов частично ввести в правовое русло, хотя в условиях однопартийной диктатуры сделать это в полной мере было невозможно. Внесудебные права органов были ограничены, на смену революционной целесообразности надо было переходить к принципу законности. Были повышены требования к кадровому составу органов ВЧК, а ее органы на местах по самому своему названию являлись органами чрезвычайными, временными, внеконституционными. 6 февраля 1922 года был принят декрет ВЦИК об упразднении ВЧК и ее подразделений на местах и создании Государственного политического управления при НКВД РСФСР (ГПУ). В связи с новыми условиями стали появляться в печати более свободные суждения о карательной политике. Представляет интерес заметка известного местного юриста В.П. Барановского, опубликованная (с пометкой «дискуссионная») в газете «Голос мари» 9 апреля 1922 года: «Репрессии в виде лишения свободы были у нас заурядным, повседневным явлением. Арестовывали судебно-следственные власти, как общая, так и чрезвычайная, арестовывали милиция, уголовный розыск, комтруд, комдезер, компрод. И в результате - переполнение мест заключения, сопровождавшееся в иных случаях и незаконным содержанием под стражей... 9-й съезд Советов провозгласил революционную законность... Провозглашены гарантии личной свободы. Они не должны нарушаться». 20

20

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

После образования СССР, 2 октября 1923 года, было образовано Объединенное Государственное Политическое Управление (ОГПУ) с непосредственным подчинением Совнаркому СССР. В Марийской автономной области ОблЧК была преобразована в Областной отдел ГПУ (ОГПУ), в кантонах назначены его уполномоченные. В 1924 году к МОО ОГПУ были присоединены административный отдел облисполкома, милиция, уголовный розыск.

Упоминание ОГПУ теперь имелось в Конституции, оно в целом и его подразделения на местах действовали в соответствии с действующим законодательством, решая задачи, которые ставило государство. В связи с переходом к новой экономической политике и выдвижением на передний план хозяйственных задач важную роль в ОГПУ стали играть экономические отделы. Сама политическая система и сложные внутренние и международные условия строительства нового общества обуславливали преобладание репрессивных методов в деле наведения необходимого порядка в стране.

Первоначально предполагалось, что сравнительно скоро в стране наступит стабилизация и будет налажено нормальное судопроизводство. Но уже в 1924 году по решению ЦИК СССР ОГПУ получило право без суда ссылать «антисоветский и контрреволюционный элемент», заключать в концлагеря (местные органы такого права не имели, а представляли материалы в центр). Марийская автономная область была местом ссылки противников советского строя. В частности, здесь в 1920-е годы имелись значительные контингенты ссыльных «грузмеков» (грузинских меньшевиков), армянских дажнаков; в мае 1925 г. числилось 113 административно высланных членов антисоветских партий (монархистов, кадетов, меньшевиков, эсеров, анархистов), вместе с ними были взяты на учет и контроль и местные бывшие члены этих партий, как и почти полторы сотни бывших «полицейских и жандармских чинов». А с 1928 г. политссыльных имелось здесь уже 305 человек. Из Москвы поступали указания об усилении бдительности в отношении замаскировавшихся враждебных элементов, в число которых попадали лица, скрывающие свое социальное происхождение, прежнюю работу, службу в белой армии, родственников за границей и т.д. На основании этого при Марийском областном отделе ОГПУ была организована Межведомственная аттестационная комиссия, которая выявляла «политически неблагонадежных» среди советских служащих и составляла соответствующие списки. Возможность участия в общественной жизни носила тогда строго выдержанный классовый характер. Бывшие «буржуазные элементы», сельские «кулаки» были лишены избирательных прав; в начале 1930-х годов в МАО насчитывалось более 11 тысяч «лишенцев». Они тоже прибавляли работы органам ОГПУ. Документальные источники середины - второй половины 1920-х годов свидетельствуют о том, что введение деятельности органов ОГПУ в правовое русло, налаживание скоординированной совместной работы правоохранительных органов шло с большими трудностями. В 1928 году были вскрыты случаи необоснованных арестов, физического воздействия на допрашиваемых, в чем участвовал и сам начальник МОО ОГПУ Г.К. Смилга, вплоть до того, что подозреваемых вывозили в лес и устраивали инсценировку расстрела. 21

21

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

Смилга и еще несколько сотрудников были за эти нарушения и моральнобытовое разложение сняты с работы, осуждены и отправлены в Соловки. Назначенный после этого начальником областного отдела ОШУ М.Н. Ви-толин докладывал в Москву: «Отдел совершенно разложившийся, нет никакой работы и требуется обновление на все 100%... Это вопиющая преступность». В начале 1929 года на областном совещании работников юстиции говорилось, что органы ОГПУ чрезмерно нагружают их непроверенными сообщениями, из которых находят подтверждение не более одного из ста.

К концу 1920-х годов внесудебные права органов ОГПУ постепенно расширялись, становление командно-административной системы сопровождалось постоянным усилением атмосферы подозрительности и вражды, объясняемыми «обострением классовой борьбы».

Службы безопасности СССР во внешнеполитической сфере обеспечивали защиту интересов советской страны, а во внутриполитической жизни все больше превращались в инструмент поддержания и укрепления тоталитарного режима посредством репрессий, государственного террора. Важнейшей частью этой работы был сбор агентурных сведений о политическом и социально-экономическом положении, настроениях различных слоев населения. Вообще контроль политической благонадежности граждан или подданных является обычной, необходимой функцией государственной службы безопасности. Такая информация нужна для управления страной, для корректировки политического курса. Но тогда в СССР в условиях диктатуры это зачастую превращалось в перманентное состояние чрезвычайной ситуации и тотальной слежки, постоянного контроля за общественным сознанием. Областной отдел ОГПУ систематически представлял политдонесения не только по своей линии в Москву, но и в областной комитет ВКП(б). В целом, они являлись довольно объективными, но вопрос в другом: как эта информация использовалась или не использовалась политическим руководством.

Всем комплексом средств и методов соответствующие органы обеспечивали довольно эффективный уровень внешней и внутренней безопасности государства. А что касается методов, то все политические институты руководствовались мнением В.И. Ленина, что нравственно все, что служит делу укрепления «диктатуры пролетариата». В этих условиях репрессии, государственный террор в отношении собственного народа были неизбежным, неотъемлемым элементом государственной политики. Органы безопасности были орудием укрепления установившегося политического режима в стране. Уголовный кодекс 1926 года давал широкий простор для репрессий, подвел под них юридическую основу. В нем имелся раздел «Контрреволюционные преступления», включавший 58-ю статью с 14 пунктами, причем 1-й пункт еще имел буквенные обозначения «а», «б», «в», «г». Эта статья впоследствии широко применялась карательными органами в отношении как виновных, так и невинных советских граждан. Из разработок этого периода представляет интерес «дело» лже-царевича Алексея, якобы спасшегося от расправы в 1918 году. За него выдавал себя некто Александр Савин, которому помогала укрываться в Козьмодемьянске группа бывших монахинь местного монастыря. 22

22

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

На основе материалов, представленных Марийским областным отделом ОГПУ, Особое совещание ОГПУ осудило их по нескольким пунктам 58-й статьи и отправило в Соловки.

В конце 1920-х годов в связи со свертыванием НЭПа, с курсом на массовую коллективизацию сельского хозяйства и ускорение индустриализации в стране обострилась общественно-политическая и социально-экономическая ситуация. Вновь, как и в условиях «военного коммунизма», возросло недовольство крестьян, вплоть до появления вооруженных банд и совершения террористических актов в отношении активистов Советской власти. На места были даны указания об усилении борьбы с любыми проявлениями недовольства. Советское государство начало «фронтальное наступление на кулачество и кулацкие элементы». В октябре 1929 года и в Йошкар-Олу поступил секретный циркуляр Наркомата юстиции, предусматривавший необходимость усиления репрессивных мер в отношении этих «контрреволюционных элементов», с привлечением органов ОГПУ. Затем им была отведена основная роль в проведении «раскулачивания» и подавлении сопротивления коллективизации части крестьян. При этом в их фактическое подчинение были переданы милиция, уголовный розыск и отделы управления исполкомов Советов. Было принято специальное секретное постановление правительства «О руководстве органов ОГПУ деятельностью милиции и уголовного розыска».

Марийская автономная область с конца 1928 года входила в состав Нижегородского края. Из Нижнего Новгорода поступило указание по «изъятию» и выселению «кулацкого актива». При этом подчеркивалось: «Всем обвиняемым вне зависимости от характера преступления должны инкриминироваться ст. 58/10 УК» (антисоветская агитация и пропаганда). Начальник МОО ОГПУ Г.С. Эймонтов сообщал в Постоянное представительство ОГПУ по Нижегородскому краю: «Данные 1111 цифры мы не выдерживаем. Вместо данных Вами 150 единиц мы с трудом наберем 20». Но списки по кантонам были подготовлены, а затем составлялись дополнительные списки. В отчете на 30 октября 1929 года указано, что «арестовано по чистке деревни 152 человека». А на следующий день в Нижний Новгород отправлено сообщение: «В настоящее время арестные помещения и ИТД (исправительно-трудовые дома) переполнены до отказа... До разгрузки от дальнейших арестов приходится воздержаться». 30 ноября в новом отчете указано: «По операции изъято 204 человека».

Затем в феврале 1930 года последовал приказ по ОГПУ, требовавший решительно сломить сопротивление кулачества - «ликвидировать контрреволюционный кулацкий актив», для чего использовать «массовые выселения». Для проведения этой работы были на местах созданы внесудебные органы -«тройки» в составе руководителя отдела ОГПУ, секретаря регионального партийного комитета и прокурора области.

Затем с приближением «первой колхозной весны» 1930 года последовала операция по «изъятию» лиц, «противодействующих проведению весеннего сева». В июле проведены предупредительные меры в отношении лиц и 23

23

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

«кулацких организаций», готовящих «срыв уборочной кампании». Областной прокуратурой даны указания изъять материалы из судов и от следователей и переквалифицировать на 58-ю статью. 28 августа состоялось по поводу этой «операции» специальное закрытое заседание бюро Марийского обкома партии, на котором было решено выделить опытных коммунистов в помощь ОГПУ, сюда же прикрепить все органы милиции и уголовного розыска. По составленному плану подлежали «оперированию» 4 группировки в составе 23 человек и 143 одиночки. По ходу самой операции выявлялись новые «фигуранты», и на 19 ноября было «изъято» 311человек.

На 1931 год по «кулацкому выселению» для Марийской автономной области была определена контрольная цифра - 500 семей. Начальник МОО ОГПУ Г.С. Эймонтов 9 июля сообщал в Нижний Новгород: «Я дал задание отобрать на 50-100 больше», - и запрашивал: «Могу ли я рассчитывать на разрешение их отгрузить?»

Кроме выселения за пределы области, и в самой МАО были организованы «кулацкие поселки» в районах лесоразработок (Старожильск и др.) для «своих» кулаков. Во многих лесопунктах были размещены спецпереселенцы из Казахстана, Нижнего Поволжья.

Спасавшиеся от раскулачивания крестьяне бежали в леса, некоторые бежали с мест «кулацкой высылки» и возвращались в родные края, озлобленные против Советской власти. Так образовались в некоторых районах МАО «кулацкие банды», иногда довольно многочисленные и вооруженные. Они совершали нападения на колхозных и советских активистов, устраивали поджоги колхозных строений. Силы ОГПУ должны были пресечь эти явления всеми имеющимися средствами.

Массовые необоснованные репрессии в процессе коллективизации достигли таких размеров, что в мае 1933 года ЦК ВКП(б) и Правительство СССР вынуждены были дать своеобразный «отбой» в инструкции всем партийно-советским органам, органам ОГПУ, суда и прокуратуры:

«...ЦК и СНК считают, что в результате наших усилий в деревне наступил момент, когда мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях, задевающих, как известно, не только кулаков, но и единоличников, и часть колхозников. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правлений колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому не лень, и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Но удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания, действуя по правилу: «сначала арестовать, а потом разобраться. ».

Это письмо показывает, что у руководителей СССР было осознание того, что происходит в политической системе страны и в системе взаимоотношений «власть-народ». Но они в очередной раз постарались свалить ответственность 24

24

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

на местные органы власти и управления, в том числе и по линии органов обеспечения правопорядка и внутренней стабильности установившегося общественно-политического строя. Между тем именно деятельность этих органов, их укрепление под чутким партийным руководством на основе прекращения местной «самодеятельности» и последовательной централизации составляли стержень политического развития Советской страны, где утверждалась командно-административная, тоталитарная система.

Она пришла на смену новой экономической политике, которая в основном решила свою главную политическую задачу - снять социально-политическую напряженность, выразившуюся в Кронштадтском, Тамбовском восстаниях, в других крестьянских выступлениях, среди которых, в частности, заметным было «Чапанное восстание» в Поволжье, северные отголоски которого коснулись и Марийской автономной области. Теперь, к концу 1920-х годов, наступила относительная стабильность, которая опять стала колебаться в ходе насильственной коллективизации сельского хозяйства.

Основу упрочившейся политической системы составляло сосредоточение фактической власти в руках партийного аппарата как в центре, так и на местах. Вторым по значимости звеном политической системы являлся аппарат насилия, куда наряду с судами, прокуратурой, милицией входило и все более укрепляло свое ведущее положение ОШУ. Милиция и спецслужбы не только выполняли функции обеспечения правопорядка в стране, но являлись главными карательными органами. Их действия направлялись против действительных и мнимых противников утвердившегося режима и даже против тех, кто не поддерживал его активно. Радикальное преобразование общественной жизни в соответствии с социальной утопией - без индивидуальной свободы и социальных противоречий - предусматривало утверждение в обществе единой идеологии. И осуществлялось это не только последовательной идеологической обработкой масс, но больше административными, карательными, репрессивными методами.

Неспособность руководства страны (да и объективная невозможность за короткий исторический срок) одним махом решить поставленные задачи по радикальному преобразованию жизни общества заставила к началу 1930-х годов усилить использование командно-административных, репрессивных методов и начать сваливать вину на деятельность «классовых врагов».

Общемировая история всех времен свидетельствует, что органы безопасности создаются и существуют для борьбы с противниками власти в конкретном государстве, для защиты интересов государства в лице политической элиты.

В СССР органы безопасности, как и другие государственные структуры, были орудием в руках монопольно правящей Коммунистической партии в сохранении и укреплении ее власти над обществом. Они руководствовались ее идеологией - марксистско-ленинской теорией, только члены партии могли в них работать. Они были выведены из-под государственного контроля.

На основании указаний И.В. Сталина на передний план все чаще стала выдвигаться проблема «классовой борьбы», напоминая период гражданской 25

25

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

войны. Все больше внимания обращалось на организацию политического сыска среди всех слоев общества, особенно среди интеллигенции. Если в 1921 году на IX Всероссийском съезде Советов говорилось о сужении сферы деятельности органов ЧК, то к началу 30-х годов произошло глубокое проникновение органов госбезопасности во все сферы жизни общества.

1930-е годы были временем, когда внешнюю, видимую, рекламируемую сторон жизни составляли энтузиазм, убежденность, вера в светлое будущее, что было характерно для большинства населения. Но внутренняя жизнь народа, внутреннее состояние общества было напряженным, что тщательно скрывалось, во всяком случае, не попадало на страницы газет, в радиопередачи, устные пропагандистские выступления, но находило подробное отражение в «совершенно секретных» сообщениях органов ОШУ и НКВД в партийные инстанции. И эта вторая сторона жизни, проходившей в двух измерениях, в некотором смысле перевешивала первую, потому что в основу политики был заложен курс на жесткое (вернее - жестокое) осуществление намеченных партией задач, невзирая на объективные трудности. Сталин на XVI съезде ВКП(б) в 1930 году говорил: «Репрессии являются необходимым элементом наступления». А оправданием этому служила «теория», выдвинутая Сталиным незадолго до этого - об «обострении классовой борьбы» по мере успехов в строительстве социализма. Этот теоретический постулат стал основанием практической деятельности органов государственной безопасности, милиции, судов, прокуратуры. Устранение трудностей, недостатков, ошибок проходило путем чрезвычайных, репрессивных мер, а их осуществление возлагалось в первую очередь на органы государственной безопасности. При этом неумение одних организовать работу, хозяйствовать объяснялось «вредительством» других. Примерами этого являются искусственно сфабрикованные «Шахтинское дело», процесс «Промпартии». На фоне шумных газетных кампаний, развернутых в связи с ними, и на местах стали искать «вредителей». В частности, в Марийской автономной области были осуждены «вредители» на стеклозаводе «Красный стекловар», в Марстеклотресте, в некоторых лесных организациях.

В системе ОГПУ была создана густая сеть концлагерей, контингент которых использовался в промышленности, в первую очередь - в горнодобывающей и лесозаготовительной. В декабре 1926 года даже было принято постановление ВСНХ «Об использовании на лесозаготовках труда заключенных». В Марийской автономной области тогда широко развернулись заготовки леса, а для его вывозки строились железные дороги (Зеленый Дол - Красно-кокшайск, Дубовая - Мадары) и ответвления от них. Эти работы в основном выполнялись заключенными. В 1930 году было принято решение организовать на пристани Дубовая Козьмодемьянского кантона крупный Марийский концлагерь ОГПУ. По этому поводу начальник МОО ОГПУ Г.С. Эймонтов писал в Нижний Новгород: «Из бесед с приехавшими ко мне московскими представителями Главного Управления лагерей ОГПУ выявилось следующее. ГУЛ ОГПУ на основе заключенного договора с Поволтранслесом организует лагеря на территории Волжского лестранхоза. Для начала предполагалось 2500 26

26

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

человек заключенных для использования исключительно на лесозаготовках. Теперь численность определена в 3500 человек. Лагерь будет пополняться свежими этапами. Условия МАО вполне благоприятны для организации указанных лагерей во всех отношениях. Рабочую силу заключенных возможно использовать здесь на протяжении длинного ряда лет на лесозаготовках, на сплавных работах, на ликвидации огромных марийских гарей, на строительстве МарГРЭСа, которое начинается в текущем году, на прокладке железнодорожного пути от Йошкар-Олы до Козьмодемьянска, шоссейных дорог и т.д. Заключенные уже отгружены и находятся в пути». Лагерь «Марийский» начал функционировать с 1 января 1931 года, в том же году был переименован в «Нижегородский» (МАО входила в Нижегородский край). Дешевая рабочая сила использовалась на лесоповале, погрузке лесоматериалов, строительстве дорог. Затем лагерь был переведен в Балахнинский район. Лесоучастки были заполнены спецпереселенцами, которые тоже добавляли работы ОШУ (НКВД).

Постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 года в целях концентрации в одной организационной структуре всей работы по поддержанию внутреннего порядка в стране ОГПУ было объединено с НКВД СССР, в составе которого стало действовать Главное управление госбезопасности. В соответствии с этим были реорганизованы аналогичные низовые структуры. Было создано Управление НКВД по Марийской автономной области, а в его составе - УГБ, организованы с расширенными штатами районные отделы НКВД. Наркомом внутренних дел СССР стал Г.Г. Ягода, он же возглавлял ГУГБ.

Начальником Управления НКВД по Марийской автономной области был назначен А.И. Карачаров.

Биографическая справка: Карачаров Александр Иванович

родился в 1893 году в деревне Иютино Нижегородского уезда Нижегородской губернии. В молодости был пастухом, батраком, рабочим в Санкт-Петербурге. Участвовал рядовым солдатом в первой мировой войне, в ноябре 1917 года вступил в партию большевиков. В 1918-1921 гг. служил в Красной Армии, с 1923 года - в органах ГПУ. Перед назначением в Марийскую автономную область являлся начальником городского отдела ОГПУ в г. Кинешме Ивановской области. Имел низшее образование.

После убийства 1 декабря 1934 года в Ленинграде С.М. Кирова сразу же было принято постановление ЦИК и СНК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик», во все партийные организации разослано закрытое письмо ЦК ВКП(б) о повышении бдительности. За этим последовала черная полоса массовых репрессий против всех слоев населения Советского Союза, в том числе и Марийской автономной области (с 5 декабря 1936 года - автономной республики). В сентябре 1936 года на место освобожденного Г.Г. Ягоды наркомом внутренних дел СССР был назначен Николай Иванович Ежов. Он заменил многих руководителей НКВД на местах. А.И. Карачаров, ревностно и результативно проводивший репрессивную политику, был оставлен на своем месте и в 1937 году даже удостоился ордена «Знак Почета». 27

27

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

В 1937-1938 гг. репрессии в Марийской АССР получили широкий размах. В стране и на местах нагнеталась обстановка всеобщей подозрительности. На февральско-мартовском (1937 г.) пленуме ЦК ВКП(б) была раскритикована вся работа ОГПУ-НКВД за предшествующие годы и было отмечено, что «благодаря слабой работе органов НКВД» «врагам народа» удавалось безнаказанно вести свою контрреволюционную, антисоветскую деятельность. В условиях полного подчинения государственных структур партийному диктату руководящей установкой для НКВД стало указание пленума: «довести дело разоблачения и разгрома троцкистских и иных агентов фашизма до конца, с тем, чтобы подавить малейшие проявления их антисоветской деятельности». Для этого Москва давала местам плановые разнарядки по репрессиям, которые в результате местного энтузиазма не только выполнялись, но и перевыполнялись. Прокурорский надзор был фактически отменен. Прокурор Марийской республики А.Н. Быстряков приказом Н.И. Ежова был назначен членом «тройки», где председателем был нарком НКВД республики А.И. Карачаров; последний имел на руках пачку незаполненных ордеров на арест, уже подписанных прокурором. После приказа Н.И. Ежова № 00447 от 30 июля 1937 года о проведении с 5 августа всесоюзной операции по «ликвидации антисоветских элементов» Генеральный прокурор СССР А.Я. Вышинский разослал на места указания прокурорам шифртелеграммой, в которой потребовал «активного содействия успешному проведению операции», указав, что «соблюдение процессуальных норм, предварительные санкции на арест не требуются». Чем дальше, тем больше следователям и другим сотрудникам НКВД приходилось руководствоваться не уголовно-процессуальным кодексом, а подзаконными актами и ведомственными директивами руководства НКВД, которые ориентировали на «ускоренный и упрощенный метод» следствия. Противоправные методы ведения следствия стали основными, они исходили от самого Сталина, который дал указание Ежову: «Бить, бить и бить, пока не признаются». А признание считалось тогда, по «теоретическому» обоснованию Генерального прокурора СССР А.Я. Вышинского, «царицей доказательств». Но, несмотря на истязания, не все подписывали требуемые следователями и сочиненные ими «признания» обвиняемых. В таких случаях следователи писали: «Виновным себя не признал, но достаточно изобличается показаниями свидетелей».

17 ноября 1938 года было принято совместное постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», в котором были вскрыты крупные недостатки в деятельности НКВД. После отстранения 24 ноября 1938 года Н.И. Ежова от должности Наркома внутренних дел СССР и его ареста началась «чистка» органов на местах. 15 января 1939 года был исключен из партии, снят с работы и арестован руководитель НКВД Марийской АССР А.И. Карачаров, затем осужден на 20 лет лагерей. Были освобождены от работы и осуждены на различные сроки наиболее ревностные его сотрудники, виновные в необоснованных арестах и применении физического воздействия к арестованным. Наркомом внутренних дел 28

28

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

МАССР был назначен М.Н. Иванов (работал на этой должности до мая 1943 года).

10 июня 1940 года обком ВКП(б) сообщал в ЦК ВКП(б): «На основании постановления ЦК вторично проведена тщательная проверка состава работников НКВД. Уволено 48 человек, репрессировано 9 человек, на 5 человек заведено следствие».

Большая ответственность за судьбы страны легла на органы госбезопасности в годы Великой Отечественной войны.

Накануне войны, в феврале 1941 года, был образован самостоятельный Наркомат государственной безопасности, но в июле 1941 года он был вновь объединен с НКВД, а в апреле 1943 года снова был оттуда выделен. Эти организационные перемены касались и местных органов. Они, конечно, в значительной мере мешали четкой и налаженной работе.

Марийская АССР находилась вдали от театра военных действий, но жила в одном ритме со всей страной. Уже в первые дни войны наряду с патриотическим настроением, который был характерен для подавляющего большинства советских людей, проявились пораженческие настроения, панические слухи. 6 июля 1941 года был принят в связи с этим Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения». Распространение таких слухов, высказывание сомнений в грядущей победе над фашистской Германией расценивалось как государственное преступление. Ответственность за их пресечение возлагалась на органы госбезопасности.

В условиях военного времени за это полагалось чрезмерно суровое наказание - вплоть до расстрела с конфискацией всего имущества. Преследовалось также радиослушание. Важное место заняли поиски и поимка дезертиров и уклоняющихся от службы в Красной Армии.

Летом и осенью 1941 года в Марийскую АССР было эвакуировано из западных районов страны более 20 предприятий и много мирного населения. Органы госбезопасности, как и милиция, принимали активное участие в их размещении, применяли соответствующие меры к тем руководителям, которые проявляли бездушное отношение к нуждам эвакуированных. Вместе с тем они были озабочены и выполнением своих специфических функций: выявлением среди эвакуированного населения возможной вражеской агентуры, распространителей нежелательных сведений (как ложных, так и абсолютно правдивых) о событиях, связанных с отступлением Красной Армии и эвакуацией населения.

На эвакуированных предприятиях: заводах № 297, 298, 185, 168, в Государственном оптическом институте, особом конструкторском бюро № 43 и др., а также в Военно-воздушной академии - необходимо было обеспечить режим секретности при освоении и выпуске военной продукции. Заместителями директоров по найму и увольнению были на них сотрудники госбезопасности. Органы несли ответственность за состояние «охраны особо важных объектов», в число которых были отнесены, кроме указанных выше, 29

29

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

Марбумкомбинат, Звениговский судоремонтный завод, Йошкар-Олинская электростанция, 16-е управление строительства.

По решению Г осударственного Комитета Обороны в конце лета - осенью 1941 года строились оборонительные сооружения по берегам Ветлуги и Волги, оперативные аэродромы № 602 и 636, где были заняты десятки тысяч трудмобилизованных, среди которых велась не только политико-воспитательная, но и оперчекистская работа. Слухи о строительстве военных объектов возбуждали тревогу у населения. В воздушном пространстве над республикой появлялись фашистские самолеты. В разгар Московской битвы были сброшены 11 бомб на станцию Дубовая, 14 бомб на поселок Юрино, несколько бомб на Волгу в районе Козьмодемьянска, где вмерзли в лед 23 буксирных парохода с баржами в составе караванов и 36 отдельных барж с военными грузами и оборудованием эвакуированных из Верхнего Поволжья предприятий; над Г орномарийским, Юринским, Еласовским районами с немецких самолетов были разбросаны тысячи листовок на русском языке с призывом готовиться к встрече «освободителей». Пресечение паники, обеспечение должной светомаскировки составило важную заботу органов госбезопасности.

Хотя «буржуазно-националистическая организация» в Марийской АССР и других финно-угорских регионах была ликвидирована в 1937-1938 гг., выявление «националистов» считалось важной задачей и в годы войны. В марте 1942 года приказом наркома внутренних дел СССР при утверждении новой структуры органов в 3 отделе 3-го управления было выделено 3-е отделение, ведавшее борьбой с «националистической контрреволюцией»: украинской, белорусской, молдавской, литовской, латвийской, эстонской и финно-угорской.

В условиях войны в еще большей степени, чем в довоенные годы, стоял вопрос о пополнении продовольственных запасов страны. Конечно, для достижения победы над врагом были брошены все силы, все ресурсы, без учета потребностей простого населения. Органы НКВД, НКГБ Марийской АССР располагали бесчисленным количеством сведений о мучениях населения от голода и холода. В качестве примера приведем отрывки из двух писем на фронт (все письма тогда проверялись военной цензурой, и письма, подобные приведенным здесь, задерживались, а в отношении их авторов принимались соответствующие меры).

Н. Левонин из Мари-Турекского района осенью 1943 года: «Дорогой папочка, мы живем плохо, нет обувки, одежды, хлеба не каждый день дают, уже 2 дня не дают нам хлеба, только по одной картошке. Папа, приезжай, а то сдохнем, картошки мало, а зима началась, как картошку съедим, так и сдохнем... Все продаем, продаем и все равно голодные и без одежды, все оборванные».

А. Яковлев из Моркинского района тогда же: «Папа, дров нет, привезти -лошадей нет, из лесу на себе таскаем. Насчет питания очень плохо, едим лебеду, гречневую мякину, клеверную траву, солому и т.д. В колхозе хлеба совсем нет, все склады пустые, для лошадей овса нет». 30

30

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

В большинстве колхозов работники за свой труд ничего не получали, а все забирало государство, используя органы НКВД, НКГБ для пресечения любых попыток «саботажа» хлебозаготовок. Вот только один документ того сурового времени (из архива Управления ФСБ РФ по Республике Марий Эл):

Телеграмма-серия «Г»

Йошкар-Ола, председателю СНК Мамаеву,

Копия секретарю обкомпартии Навозову.

Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП(б) признают совершенно нетерпимым ход хлебозаготовок по Вашей республике вследствие слабого руководства хлебозаготовками, попустительства саботажникам хлебосдачи и антигосударственных настроений отдельных руководителей районов, колхозов, не желающих сдавать хлеб государству. На 10 ноября 43 года по Вашей республике заготовлено хлеба 3150 тысяч пудов или 67 и 8 десятых процента к плану, тогда как Вы обязаны были к этому сроку выполнить в основном планы хлебозаготовок.

Совнарком Союза ССР и ВКП(б) располагают данными, что в ряде районов Вашей республики местные партийные и советские органы мирятся с фактами проявления саботажа хлебосдачи, разбазариванием и расхищением зерна в колхозах и совхозах и на заготовительных пунктах и не принимают необходимых мер борьбы с этой антигосударственной практикой. Вместо резкого усиления хлебосдачи, как этого требуют интересы Родины и фронта, вы допустили снижение темпов хлебосдачи и в октябре заготовили хлеба значительно меньше, чем за сентябрь. Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП(б) разъясняют Совнаркому и обкому партии, что срыв заготовок является ударом по Красной Армии и без выполнения плана хлебозаготовок в стране нельзя обеспечить окончательного разгрома и уничтожения врага. В результате Вашей беспечности в отношении руководства сельским хозяйством и организации заготовок хлеба упущено лучшее время для проведения хлебозаготовок и создано в республике положение, при котором для предотвращения полного срыва хлебозаготовок требуется принятие особых мер.

Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП(б) обязывают Совнарком и обком ВКП(б), лично председателя СНК Мамаева и секретаря обкома ВКП(б) Навозова немедленно выправить положение с хлебозаготовками, для чего: первое - в трехдневный срок установить для каждого района и в районе для каждого колхоза и совхоза твердые пятидневные задания по сдаче оставшейся части хлеба до полного выполнения плана, а также по вывозке хлеба с глубинных пунктов и командировать в районы, колхозы и совхозы для проведения работы по заготовкам ответственных партийных и советских работников, способных на деле обеспечить выполнение настоящей директивы Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б). Второе - решительно пресекать каждый факт воровства хлеба и саботажа хлебосдачи, потребовать от органов суда и прокуратуры более быстрой и решительной борьбы с расхитителями и саботажниками. Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП(б) напоминают совнаркому и обкому ВКП(б), что в условиях Отечественной войны злейшими врагами Родины, советского народа являются саботажники хлебозаготовок, в том числе и с партбилетами в кармане, организующие обман государства и провал 31

31

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

выполнения плана хлебозаготовок в угоду немецким фашистам. По отношению к этим врагам Родины Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП(б) обязывают применять строгие репрессии, исключать из партии, арестовывать, предавать суду и заключать в концлагеря.

Ознакомить с настоящей телеграммой председателей райисполкомов, секретарей райкомов партии.

О принятых Вами мерах сообщите в Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП(б) в трехдневный срок и впредь до выполнения плана хлебозаготовок докладывайте Совнаркому Союза ССР и ЦК ВКП(б) о ходе хлебозаготовок и результатах через каждые пять дней.

Номер П686 15 ноября 1943 года

Председатель Совета Народных Комиссаров Союза ССР И. Сталин

Секретарь Центрального Комитета ВКП(б) Г. Маленков

К выполнению подобных указаний Центра подключались все силы, в том числе и в первую очередь - силы госбезопасности.

С лета 1940 года в Марийской АССР были размещены в 14 лесных спецпоселках НКВД около шести тысяч спецпереселенцев (бывших польских граждан) из Западной Украины и Западной Белоруссии, а также Бессарабии. После начала войны ещё поступило пополнение, в том числе из Прибалтики. Спецпоселки были строго режимными, их обслуживали спецкомендатуры НКВД: Моркинская, Горномарийская, Юринская, Йошкар-Олинская. В полит-донесениях в обком партии и правительство республики постоянно обращалось внимание на серьезные недостатки жилищного устройства, бытового и медицинского обслуживания спецпереселенцев, что в конечном итоге мешало результативному использованию их труда на лесоповале, лесосплаве, погрузочно-разгрузочных работах, вызывало случаи побегов с мест поселений.

В 1944 году в Марийской АССР численность спецпереселенцев значительно выросла за счёт крымских татар (а также болгар, армян, греков из Крыма). Их было около 10 тысяч человек.

Затем сюда было выселено более двух тысяч немцев-репатриантов. Работа по обслуживанию спецпоселения осуществлялась отделом спецпоселений, позже - 4-м спецотделением НКВД (МВД).

Среди спецпереселенцев велась работа не только по соблюдению установленного режима, но и по выявлению «антисоветских элементов», лиц, сотрудничавших с фашистами, участвовавших в «отрядах самоохраны» и органах «самоуправления», установленных оккупантами. Большое внимание при этом уделялось созданию агентурно-осведомительной сети.

В начале войны из западных областей на восток были передислоцированы лагеря военнопленных, организованные во время польской и финской кампаний. В их числе в Марийскую республику в июле 1941 года прибыл контингент лагеря № 100. Он был рассчитан на 2000 человек и разместился в поселке Усть-Шура Моркинского района в глухом лесу (официальный адрес -пос. Суслонгер). Весной 1944 года его перевели на Украину, а на его базе основали особый (особорежимный) «Офицерский» лагерь № 171 тоже на 2000 32

32

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

человек. Сложность оперативной работы с его контингентом заключалась в том, что здесь размещались офицеры и даже несколько генералов (немцы, венгры, румыны, итальянцы), служившие в гестапо, абвере, органах СД, участвовавшие в злодеяниях на оккупированной советской территории, многие из них - члены нацистской партии. Кроме того, существовало правило, по которому военнопленные офицеры могли привлекаться к физическому труду только с их согласия.

С марта 1944 года в городе Волжске был размещен производственный лагерь военнопленных № 265. Лагерные отделения и рабочие батальоны от этих лагерей имелись в поселке Головино Оршанского района, в поселке Краснооктябрьском и т.д.

Среди военнопленных проводилась усиленная оперативно-чекистская работа, политическая работа в направлении их перековки в духе социализма. В лагерях удалось создать организации антифашистского национального комитета «Свободная Германия» и «Союза немецких офицеров». Работа, видимо, была довольно успешной, что дало основание журналистам через много лет писать, что «в лагерях Марийской АССР готовились кадры для ГДР».

Закончилась война, наша страна вышла из нее победительницей. Но тоталитарный строй не изменился, культ личности Сталина еще более укрепился. Либерализации общественно-политической жизни не произошло. Лишения и бедственное положение подавляющей массы населения, особенно в сельской местности, оставались. Органы МГБ фиксировали это, информировали власти о том, что это вызывает недовольство и отчаяние людей, надеявшихся, что с окончанием войны наступит облегчение. В ноябре 1945 года К. Романова из Йошкар-Олинского района писала мужу в армию: «Нынче опять ничего не попадет, даром только работаем. За работу хлебом не кормят, как начали жать, 2 кг дали и больше нет, картошкой только живем. К твоему приезду придется повеситься. Только жалко мать, давно бы сама с собой покончила. Всё уже продали, проели, не только в этом колхозе мы, а все так живут». З. Мусина из Ронгинского района отцу в армию тогда же: «Живем очень и очень плохо. Ходим все трое в школу, но сами не рады, что мы живем на вольном свете. Тятечка, даже у нас лаптей нет, что уже бы лучше все в лаптях ходить, но только бы они были, а кожаной обуви так и не видели, как ты уехал. Вот уже 2 года не видели крошки чистого хлеба, все истощали».

К 1 марта 1946 года из армии по демобилизации вернулось в Марийскую республику 17982 человека. А дома они заставали тягостную картину. И вырывались у солдат горькие слова, которые считались тогда криминалом по 58-й статье: «Мы воевали, защищали Родину, а домой приехали - есть нечего, семьи сидят голодные» (В. Пермяков из колхоза «Сорла» Оршанского района). Кто в ходе боевых действий побывал в Германии, рассказывали о том, что там видели, тем самым тоже попадая в поле внимания органов. Так, в Юринском районе И.Ф. Калинин на вопрос «Как живут в Германии?» ответил: «Вы не бывали в раю, а вот если побываете в Германии, все равно, что в раю». И подобное говорили не только бойцы победоносной Красной 33

33

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

Армии, но и бывшие военнопленные и насильственно угнанные в Германию (таких по репатриации прибыло в республику, пройдя «фильтрацию», на 1 октября 1946 года 1960 человек). Многие из них, столкнувшись с реальной жизнью на родине, говорили, что в плену им было лучше, чем здесь, не говоря уж о тех, кто работал у немецких помещиков и «кулаков».

Для органов госбезопасности важной задачей в соответствии с установками ЦК ВКП(б) было выявление и пресечение подобных настроений. Все, кто выражал недовольство трудностями жизни, попадал в число «антисоветских элементов», наряду с действительными противниками существующего строя. Необходимо было также заниматься розыском лиц, сотрудничавших с противником на оккупированной территории или при нахождении в плену. Таких людей, находившихся в розыске, по стране к началу 1950-х годов числилось до 100 тысяч человек. Этим занималось специально созданное 4-е управление МГБ СССР, в Марийской АССР - 4-й отдел МГБ республики. В конкретных условиях общественно-политической обстановки в стране того времени проблема эта рассматривалась слишком расширительно, под подозрение были взяты и наказаны практически все, кто находился в плену или даже на оккупированной территории.

Органами МГБ во второй половине 1940-х годов были арестованы и отправлены в лагеря несколько сот жителей Марийской АССР, в годы войны добровольно сдавшихся в плен и служивших в «Русской освободительной армии» генерала Власова, в «Волго-Татарском легионе Идель-Урал», в 837-м «Волго-финском батальоне» «Северо-Кавказского легиона», в рядах которых они с немецким оружием в руках участвовали в вооруженной борьбе против Красной Армии, войск союзников, партизан или занимались в «рабочих батальонах» строительством и охраной оборонительных сооружений и военных объектов в Германии, Италии, Франции.

В послевоенные годы продолжалась аналогичная работа в лагерях военнопленных (до 1948 года) и среди спецпереселенцев (до середины 1950-х годов).

В 1949-1950 гг. были «изъяты» и отправлены в административном порядке в бессрочную ссылку те жертвы репрессий 1930-х годов, которые выжили в лагерях и вернулись в родные края.

В послевоенный период МГБ Марийской АССР возглавлял до 1949 года полковник Сергей Иванович Соловьев (назначенный ещё в 1943 году). Его сменил полковник Сергей Васильевич Годунов. После отстранения Министра госбезопасности СССР В.С. Аббакумова и закрытого письма ЦК ВКП(б) в июле 1951 года «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР» большинство руководителей местных органов этой системы было заменено. С.В. Годунов остался на своем посту и работал до марта 1955 года.

Органы госбезопасности в те годы были ориентированы на укрепление государственного строя путем усиления политического сыска среди интеллигенции в связи с известными постановлениями ЦК ВКП(б) по 34

34

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

идеологическим вопросам, по вопросам литературы, театра, музыки, в связи с делом «врачей-убийц».

До лета 1953 года они в соответствии с действующим законодательством и узаконенными формами внесудебного разбирательства являлись непосредственными исполнителями, обязанными выявлять и наказывать «оступившихся» советских граждан. С точки зрения исторической объективности надо признать, что понятие «права человека» тогда не действовало, любое недовольство, любое критическое замечание в адрес руководства страны или республики с объективной оценкой состояния дел могло быть квалифицировано как «антисоветские убеждения».

Смерть И.В. Сталина, ликвидация Л.П. Берии внесли в народные массы смятение, в деятельность органов безопасности - неуверенность.

В сталинские траурные дни органами безопасности были зафиксированы, наряду со скорбью, выраженной на митингах и собраниях, настроения и иного характера. Учитель Йошкар-Олинской вечерней школы Незванов заявил: «Ну, что особенного, найдется другой, которым заменят». При этом он стал напевать веселую мелодию, а на замечание о недопустимости такого поведения сказал: «У меня редко бывает настроение петь, но сегодня пришло такое настроение». П.Е. Веревочкин (из семьи репрессированного) в г. Волжске, увидев плачущую женщину, сказал: «Ты чего плачешь? Надо радоваться, а ты плачешь». Начальник гаража ПЛТИ Ф.В. Торбеев не отпустил рабочих на траурный митинг: «Нам там делать нечего, надо работать». Неспокойно было в поселках спецпереселенцев. На помощь спецкомендатурам был направлен весь оперативный персонал 9-го отдела МГБ МАССР. В большинстве мест только с их помощью удалось вывесить траурные флаги. Трудно было проводить траурные митинги. В спецпоселке Октябрьский Сотнурского района из 500 с лишним спецпоселенцев на митинг удалось собрать только около 50 человек.

При очередной реорганизации в марте 1954 года был организован Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР, а после этого на местах - его соответствующие подразделения, в том числе КГБ при Совете Министров Марийской АССР. Его председателем с апреля 1955 года по август 1963 года был полковник Павел Никифорович Белоглазов. Именно на эти годы пришлась перестройка работы органов госбезопасности.

Амнистии, начало реабилитации необоснованно репрессированных, очищение органов от наиболее одиозных фигур, скомпрометировавших себя, -всё это в определенной мере способствовало изменению восприятия КГБ общественным сознанием. В органы приходило новое поколение профессионалов. В КГБ МАССР сложился работоспособный коллектив профессионалов. Пополнялось техническое оснащение. Было положено начало переходу от беззакония к законности, прокуратура получила право надзора за следствием в системе госбезопасности, сокращены внесудебные полномочия этих органов, отменено понятие «враг народа». 35

35

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

Хотя Н.С. Хрущев заявлял, что в СССР нет политических заключенных и преследований по политическим мотивам, меры против лиц, несогласных в той или иной форме с господствующей государственной идеологией и политикой руководства страны, принимались, особенно в отношении активистов различных религиозных конфессий и творческой интеллигенции. После XX съезда КПСС была официально разрешена критика культа личности Сталина и отдельных сторон исторического прошлого, но оставались жесткая цензура и контроль за устными и печатными высказываниями. Коммунистическая идеология и руководящая политика партии оставались вне критики и охранялись всеми возможными мерами. В борьбе с «инакомыслием» стала применяться психиатрия.

В Положении о КГБ при Совете Министров СССР, утвержденном совместным постановлением ЦК КПСС и СМ СССР в марте 1959 года, было записано: «Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР и его органы на местах являются политическими органами, осуществляющими мероприятия Центрального Комитета партии и Правительства по защите социалистического государства от посягательств со стороны внешних и внутренних врагов, а также охране государственных границ СССР. Они призваны бдительно следить за тайными происками врагов Советской страны, разоблачать их замыслы, пресекать преступную деятельность империалистических разведок против Советского государства».

Органы КГБ фиксировали рост критической («антисоветской») настроенности населения не только в столице и крупных городах, но и на периферии, что было использовано при смещении Н.С. Хрущева с руководящих постов в государстве и партии. Но и при Л.И. Брежневе положение не изменилось. Скорее - наоборот, произошел некоторый откат от «оттепели» в идеологической жизни, усилились преследования «инакомыслящих», функции политического сыска в деятельности КГБ расширились. В Уголовный кодекс были включены статьи 70-я, 190-1, восстановившие проведение политических репрессий. Вместе с тем большое место в работе, о чем свидетельствуют данные по КГБ Марийской АССР, стали занимать профилактические меры в отношении «антиобщественных» проявлений. В условиях спокойной провинции, какой являлась Марийская АССР, большой нагрузки в работе не было у 5го управления, к ведению которого относились «националисты», интеллигенция, молодежь. В основном дело ограничивалось предупредительными мерами, то есть профилактикой, и такое положение в общем-то оставалось и в дальнейшем. Заметного диссидентского движения в республике не имелось. В течение 1960-1980-х годов за государственные преступления не было привлечено ни одного человека.

В эти относительно стабильные в политическом отношении годы КГБ Марийской АССР руководили полковники Петр Максимович Орленко (август 1963 г. - март 1970 г.), Лев Николаевич Красильников (июль 1970 г. - апрель 1982 г.), Анатолий Иванович Назаров (июнь 1982 г. - август 1985 г.). К этому времени относится так называемая «эпоха Андропова в КГБ» (с 1967 года, когда Ю.В. Андропов возглавил КГБ СССР). Несколько ослабевшие 36

36

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

в хрущевское время позиции органов госбезопасности в центре и на местах стали более прочными, укрепился их статус, расширился круг деятельности. Тогда была свернута критика сталинизма, фактически прекратились меры по реабилитации жертв сталинских репрессий. Высшее политическое руководство страны (куда входил и председатель КГБ) считало КГБ гарантом стабильности в государстве. Вырос профессиональный уровень работников, расширились технические возможности в работе органов госбезопасности.

Марийская АССР была закрытой зоной для иностранцев, даже из братских социалистических стран, поэтому интерес иностранных спецслужб к нашей республике, как ко всему запретному, был повышенный. Органы КГБ обеспечивали надежную секретность работы конструкторских бюро и предприятий по разработке и изготовлению новейших образцов военной техники, авиационных частей и ракетных соединений стратегического назначения.

В начале 1980-х годов в Советском Союзе прошёл ряд крупных процессов против коррупции в органах власти и управления, инициированных Ю.В. Андроповым.

В середине 1980-х годов в советском обществе начались качественные изменения, определяемые словами «перестройка», «гласность», «ускорение», «демократизация», связанные с реформаторской деятельностью М.С. Горбачева, хотя вскоре обнаружилось, что продуманного стратегического плана реорганизации общественной жизни не имелось. Попытки преобразовать тоталитарный строй в «социализм с человеческим лицом» оказались неосуществимыми. Это ставило органы госбезопасности в довольно сложное положение в выполнении их главной функции - защиты интересов и целостности государства и общества. В это тяжелое время - с августа 1985 года по декабрь 1996 года - председателем КГБ (министром безопасности) Марийской республики был полковник, позже - генерал-майор, Анатолий Павлович Бураков. В условиях гласности он откровенно и озабоченно говорил о проблемах своего ведомства в подробных интервью республиканским газетам (например, «Марийская правда», 29 января 1989 года).

На основе Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х годов и начала 50-х годов», Указа Президента от 13 августа 1990 года «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х годов», Закона РСФСР от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» началась большая совместная работа КГБ, прокуратуры, Верховного суда республики, актива общества «Мемориал» по реабилитации пострадавших от репрессий, по восстановлению исторической правды и справедливости. В Комиссию Верховного Совета Марийской АССР по этому вопросу был включен и представитель КГБ республики. Было обследовано и получило официальный статус исторического памятника одно из мест массовых захоронений жертв репрессий - Мендурское кладбище по Кокшайскому тракту, где в сентябре 1990 года было проведено при участии представителей КГБ торжественное перезахоронение останков жертв массовых расстрелов. 37

37

Марийский юридический вестник

Выпуск 5

С использованием материалов открытых фондов архива КГБ ученые-историки и журналисты опубликовали ряд статей и очерков о трагических событиях и их жертвах. Непосредственно КГБ публиковал списки реабилитированных жертв репрессий в республиканских газетах, на основе которых затем был издан трёхтомный сборник «Трагедия народа. Книга памяти жертв политических репрессий Республики Марий Эл».

С крушением прежнего политического строя и распадом Советского Союза начался новый этап деятельности органов госбезопасности в обновленной Российской Федерации. Созданный в мае 1991 года КГБ РСФСР в ноябре 1991 года был преобразован в Агентство федеральной безопасности. Соответственно КГБ Марийской АССР стал называться Агентством федеральной безопасности по Республике Марий Эл. 24 января 1992 года Указом Президента Российской Федерации на базе прежней системы госбезопасности было создано Министерство безопасности (в РМЭ - тоже Министерство безопасности). С декабря 1993 года оно стало Федеральной службой контрразведки. Череда реорганизаций, переименований и поиска новых форм организации системы госбезопасности завершилась в феврале 1994 года, когда Указом Президента России Б.Н. Ельцина была создана Федеральная служба безопасности Российской Федерации. 22 февраля 1995 года Государственная Дума России приняла Закон «Об органах Федеральной службы безопасности Российской Федерации», в котором закреплены правовые основы деятельности ФСБ в рамках действующей Конституции. В Республике Марий Эл в январе 1997 года Министерство безопасности переименовано в Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации (УФСБ РФ) по Республике Марий Эл. Под таким названием это учреждение действует и в настоящее время. Начальниками управления за это время были: генерал-майор Петр Афанасьевич Кондратов (март 1997 года - май 1999 года), генерал-майор Николай Васильевич Долгополов (май 1999 года - март 2005 года). С апреля 2005 года на этой должности - генерал-майор Виктор Николаевич Палагин.

Конечно, специфика деятельности органов государственной безопасности не позволяет в деталях освещать разностороннюю их работу на современном этапе и в недалеком прошлом. Но сделанное в настоящем очерке обращение к истории (одновременно героической и трагической) позволяет установить связь времен, перекличку поколений. 38

38

2007

1. Вопросы теории и истории государства и права

Ф.В. Габдрахманов*

ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ СОЗДАНИЯ ПРОКУРАТУРЫ МАРИЙСКОЙ АВТОНОМНОЙ ОБЛАСТИ

7 сентября 2007 года исполняется 75 лет со дня организации прокуратуры в Марийской автономной области. Тяжелые испытания легли на плечи первых организаторов прокуратуры. Не было квалифицированных кадров, помещений, средств передвижения. Рабочий день нередко длился по 15-18 часов и самым большим дефицитом были керосиновые лампы. Для многих вновь назначенных сотрудников прокуратуры первым жильем стали рабочие кабинеты. Несмотря на лишения, голод и разруху, органы прокуратуры Марийской автономной области за короткий срок превратились в один из самых эффективных институтов молодой советской власти по обеспечению законности, в котором беднейшее население края увидело защитника своих прав и интересов.

Институт прокуратуры, существовавший до Октября 1917 года несколько столетий, первоначально рассматривался идеологами диктатуры пролетариата как орган, присущий только буржуазным государствам. Поэтому в системе новых органов и учреждений, создаваемых на развалинах старого государственного аппарата, ему места не нашлось. Декретом о суде № 1 от 24 ноября 1917 года институт прокурорского надзора был упразднен.

Функции надзора и наблюдения за исполнением законов, осуществляемые «оком государевым», были делегированы различным органам и учреждениям. Среди них следует выделить отделы юстиции, которые в 1918 году были созданы при губернских исполнительных комитетах. Основные функции отдела юстиции - организация народных судов, ревтрибуналов, коллегий защитников и обвинителей. Отдел юстиции осуществлял наблюдение за деятельностью судебно-следственных органов, общий надзор за соблюдением революционной законности. Важное место в системе государственного контроля занимали рабоче-крестьянские инспекции (РКИ)* 1.

Функции по надзору за соблюдением законов выполняли также и органы ВЧК, пока они в 1922 г. не были преобразованы в органы Главного политического управления. Надзор за законностью являлся также обязанностью судебно-следственных органов. Ревтрибуналы проверяли законность проведения следственных действий органами ВЧК, обоснованность содержания граждан в местах лишения свободы. Законность действий милиции и исправительнотрудовых учреждений находилась под контролем следственных комиссий и народных судов2.

Канд. юрид. наук, доц. кафедры публичного права России и зарубежных стран МарГУ.

1 Постановлением Президиума Марийского областного исполнительного комитета от 24 августа 1923 года №41 институт кантонных уполномоченных РКИ был упразднен и их функции были возложены на финансовые органы // ГА РМЭ. Ф. Р-250. Оп. 1. Д. 64. Л. 154.

2 Бессарабов В.Г. Советская прокуратура (1922-1991) // Журнал российского права. 2002. № 12.

39