CC BY
226
А. С. Степанов
ПОЛЬСКАЯ КАМПАНИИ 1939 ГОДА — ПЕРВЫЙ ОПЫТ ПРИМЕНЕНИЯ ВВС КРАСНОЙ АРМИИ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Изменение политической ситуации в Европе привело к перенесению внимания советского военно-политического руководства на западные рубежи страны. Польская кампания стала характерным примером применения советской авиации в начале Второй мировой войны.
Достаточно важно определение хронологических рамок боевых действий ВВС. Известно, что Военный Совет РККА считал, что действия ВВС Украинского фронта проходили в период с 17 сентября по 15 октября 1939 г., а ВВС Белорусского фронта — по 16 октября, соответственно1.
На 1 сентября 1939 г. в составе боевых частей (вместе с морской авиацией) было 404 исправные машины2. К 16 сентября 1939 г. численность польской авиации в восточных районах накануне советского наступления составляла всего около 150-170 исправных боевых машин. Одной из острых проблем была нехватка топлива3.
В составе Киевского Особого военного округа и Белорусского Особого военного округа (впоследствии — Украинский и Белорусский фронты) были созданы мощные группировки войск, переименованные затем в армии. ВВС армейских групп также переименовывались в ВВС армий. Так, в соответствии с приказом № 001014 от 15 сентября 1939 г., который подписали командующий ВВС БОВО комдив Гусев, военком полковой комиссар Листров и начальник штаба ВВС БОВО комбриг Шкурин, командующим ВВС 4-й армии назначался командующий ВВС Бобруйской армейской группы полковник Гущин. В приказе также указывалось, что он «подчиняется командующему 4 А комдиву Чуйкову»4.
По архивным материалам можно проследить наращивание авиасил в первой половине сентября 1939 г. В боевой состав частей ВВС КОВО на 7 сентября 1939 г. входило 977 самолетов всех типов5. По состоянию на 9 сентября 1939 г. из Белорусского в Киевский военный округ осуществлялась переброска трех истребительных (ИАП) и трех бомбардировочных полков СБ с управлениями двух авиабригад. К исходу 9 сентября всего в КОВО было переброшено 106 И-16, 73 И-15, 167 СБ, 15 ТБ-3. Не обходилось и без проблем. Так, отстал и разбился 1 самолет И-16, в БОВО из-за неисправностей и по другим причинам осталось 5 И-16 и 1 СБ6. Боевой состав частей ВВС БОВО на 12 сентября 1939 г. насчитывал 1166 машин всех типов7. Всего к «Освободительному походу» по данным П. Аптекаря привлекалось до 4000 советских самолетов8.
Представляет интерес «Боевой приказ № 001 штаба ВВС Белорусского фронта» от 16 сентября 1939 г. В пункте «е» приказа авиации предписывалось: «С авиацией германской армии в бой не вступать, госграницу с ЛАТВИЕЙ и ЛИТВОЙ не нарушать. Действия авиации направить на уничтожение живой силы, технических средств и авиации противника»9.
К началу наступления ВВС армий и фронтовая группа Белфронта имели следующий состав: ВВС 3-й А (Армии) — 70-я ЛББ (легкобомбардировочная бригада) в составе
© А. С. Степанов, 2008
15-го ИАП (истребительного полка), 5-го и 6-го ЛБАП (легкобомбардировочных полков),
10-й отдельной истребительной эскадрильи и 4-й ДРАЭ (дальней разведывательной авиационной эскадрильи); ВВС 11 А — 58-я ИАБ (истребительная бригада) в составе 21-го и 31-го ИАП, 31-го СБАП (скоростной бомбардировочный полк), 5-го ШАП (штурмовой авиационный полк); ВВС Дзержинской конно-механизированной группы — 66-я ИАБ (33-й и 41-й ИАП), 39-й СБАП, 14-й ШАП10; ВВС 10 А — 10-й ИАП; ВВС 4 А — 35-й ИАП. Фронтовая группа ВВС включала в себя 16-ю СББ (скоростную бомбардировочную бригаду) — мощное ударное соединение в составе 13-го, 18-го, 54-го СБАПов; 18-й АБ (из ее состава предписывалось выделить 31-й СБАП в состав ВВС 3 А и истребительным полком прикрывать г. Смоленск и аэродромы (Шаталово, Боровская); 56-й ИАБ предписывалось выделить 10-й ИАП в состав ВВС 10 А и 35-й ИАП — в состав 4-й А, а 4-й ИАП должен был прикрывать 23-й стрелковый корпус11. 3-й ТБАП (тяжелобомбардировочный полк) находился в резерве. Он должен был быть готовым к обеспечению частей ВВС воздушным транспортом, а с 17 сентября и ночью 18 сентября — к ночным бомбардировочным действиям.
Линия боевых действий определялась следующим образом — армейская авиация действовала до линии Свенцяны, Вильно, Слоним, Пинск, а фронтовая — до линии Гродно, Волковыск, Кобрин. Для бомбардировщиков напряженность вылетов на 17 сентября определялась как не более 1, на 18 сентября — не более 2-х. Для истребителей на 17 сентября — не более 3-х, на 18 сентября до 4-х12. Согласно Приложению к Приказу № 001, который подписали начальник штаба ВВС Белорусского фронта комбриг Шкурин и военком штаба ВВС батальонный комиссар Трубачев, командующий ВВС Белфронта приказал довести до личного состава приказ и задачу 16.09 в 19.0013.
Авиация армий и фронтовая группа Укрфронта имели следующий состав: ВВС 12-й А располагали 25-м и 28-м ИАП из 59-й АБ; ВВС 6-й А — 69-м ИАП из 69-й АБ и 2-м,
11-м ЛБАП из 62-й АБ. Своей авиации не имела 5-я А. ПВО Киева обеспечивала 22-я ИАБ. Фронтовая авиация располагала 10-й и 55-й СББ, 1-й АБ, 51-й ШАБ (штурмовой авиабригадой) в составе 3-го и 7-го ШАП; 34-й, 36-й, 44-й, 52-й ОРАЭ (отдельными разведывательными эскадрильями), а также 5-й и 8-й эскадрильями двухместных истребителей14.
На примере авиации Украинского фронта видно, что в первый день боев было выполнено значительное количество вылетов — 618 (из них — 236 бомбардировщиками СБ)15. Но польская авиация уже не представляла опасности. Так, из Разведсводки № 1 штаба ВВС Белфронта по состоянию на 23.00 17 сентября следовало, что «авиация противника ограничилась в течение 17.9. только отдельными разведывательными полетами и для вскрытия сосредоточения группировки и выдвижения наших частей, слабо проводилась разведка наших аэродромов и боевой активности не проявляла»16. В оперативной сводке № 001 штаба Белорусского фронта в Смоленске, составленной к 23.30 17 сентября констатировалось: «Боевая работа ВВС по неблагоприятным метеоусловиям (низкая облачность) ограничивалась разведкой противника и прикрытием действий своих вой-ск»17. Согласно сведениям о вылете частей ВВС 4-й А на выполнение боевого задания, 17 сентября несколько истребителей И-16 вернулись из-за плохой погоды18. В Оперсводке № 001 Штаба ВВС 4-й А, составленной по состоянию на 17.00 17 сентября 1939 г., отмечалось, что истребители воздушных боев не проводили и потерь не несли. Задачу дня выполняли 23 экипажа И-16 и 18 И-15. Разведчики, совершившие 10 экипаже-вылетов, группировки противника не обнаружили. Делался вывод, что «в полосе действий ВС противника на аэродромах и в воздухе не было»19.
Во второй половине дня 17 сентября командующий польской авиацией генерал Й. Заяц приказал, чтобы все исправные самолеты из боевых, учебных и резервных частей перелетали в Румынию. Всего туда перелетело около 300 машин. Также границу пересекли 10 100 авиаторов и 2 100 высококвалифицированных конструкторов, инженеров и других авиационных специалистов20. 19 сентября 1939 г. во время встречи посланника Румынии в СССР Н. Диану с В. М. Молотовым советской стороной был задан вопрос: «Не могут ли произойти в связи с тем, что на территории Румынии находится польское правительство, главные военные руководители и 500 польских военных самолетов какие-нибудь неожиданности для Советского Союза?»21 Во время встречи с заведующим восточноевропейским отделом НКИД СССР А. И. Лаврентьевым 23 сентября 1939 г. Н. Диану сообщил: «Вместо названных т. Молотовым 500 самолетов в Румынии находится 150 самолетов, из них лишь 60 военных. Остальные самолеты — туристского и гражданского типа. Из названных военных самолетов много самолетов повреждено»22. Польские самолеты перелетали в период с 17 по 28 сентября также на территорию Латвии, Литвы, Венгрии, Эстонии, Швеции, СССР23.
Третья декада сентября была отмечена активными действиями ВВС, которые провели серию атак против отходящих на запад группировок польских войск. Авиация действовала главным образом на стыке 4-й А Белорусского и 5-й А Украинского фронтов. Так, согласно Оперсводке № 004 штаба ВВС 4 А, составленной к вечеру 21 сентября 1939 г. для начальника штаба ВВС Белорусского фронта комбрига Шкурина, с 15 до 18 часов авиация 4 А провела разведку и штурмовку эшелонов в районе Пинск — Кобрин. Противник был обстрелян на станциях Городец, Дрогичан, Иваново, причем на первой были зажжены эшелоны и остановлен паровоз. В документе отмечалось: «Во всех пунктах самолеты были обстреляны с паровозов и с земли. Один самолет имеет четыре пробоины. Воздушных боев не было. Потерь нет. Части готовы выполнять боевую задачу 45 экипажами»24.
В Оперативной сводке № 7 Опергруппы штаба 4 А от 22 сентября, которую подписали Начальник штаба полковник Викторов, батальонный комиссар Кирюхин и начальник оперативного отдела полковник Долгов, было зафиксировано следующее: «Потери. В 16.00. бандой в районе станц. ГОНЧАРИ сбит истребитель. Самолет и летчик сгорели. 3 самолета не прилетели на аэродром. Разыскиваются. — в результате боя в местечке АНТРОПОЛЬ.. .»25. Кроме указанного в Оперсводке самолета, упавшего в районе станции Гончары (около 25 км к югу от Барановичей), еще два совершили вынужденную посадку, а один самолет пропал без вести26. В тот же день, по данным командования 32-й танковой бригады 4 А, была отмечена и небоевая потеря — при посадке в тумане произошла авария самолета У-2 № 7452. Экипаж — лейтенант Куламза и моторист Корнев — не пострадали27. В конце дня советская авиация обеспечила уничтожение польского бронепоезда, который препятствовал продвижению советских войск, разгромил 18 сентября колонну из грузовиков и гусеничных тягачей, которую сопровождали несколько трехосных бронеавтомобилей. Бронепоезд был атакован при подходе к Ковелю около 22 часов, а ночью 23 сентября его поврежденные остатки были уничтожены своей командой28.
В первой половине 24 сентября советские самолеты атаковали в лесах на протяжении 10-15 км к югу-востоку от местечка Камень-Каширский большую группировку войск — до дивизии пехоты и до полка кавалерии с тыловыми частями, перевозящих боеприпасы. Атаки производились как с пикирования, так и с горизонтального полета. Полякам нанесли большие потери. В 16.00 советские штурмовики снова атаковали колонну пехоты с артиллерией, численностью до полка. В разведсводке № 7 Штаба
ВВС Украинского фронта от 24 сентября говорилось, что огнем польской ПВО было сбито два самолета. Помимо сбитых, имелись и поврежденные машины. Среди них был самолет комиссара полка, который атаковал позиции пулеметчиков ПВО. Сам комиссар был ранен, самолетом управлял штурман Шепелев29.
В оперсводке № 11 ВВС 4 А от 28 сентября сообщается об обстреле с земли самолета Р-5, который получил 6 пробоин. Также в районе Ивацевичи был обстрелян самолет У-2 (1 пробоина). В обоих случаях экипажи не пострадали30.
Бои продолжались и в начале октября. Согласно оперсводке № 14 ВВС Белорусского фронта, составленной 2 октября к 22.00, за 1 октября ВВС провели 80 боевых вылетов на разведку и боевые действия по уничтожению остатков польских войск в районе Влодава, Парчев. Самолеты 35-го ИП совершили 57 боевых вылетов, в том числе — 42 истребителями И-16 и 15 истребителями И-15. Самолеты Р-5 из 57-й разведывательной эскадрильи совершили 15 вылетов на бомбардирование, сбросив 88 бомб по 10 кг и 44 бомбы по 16 кг. 40-я войсковая разведывательная эскадрилья 23-го стрелкового корпуса, действуя с аэродрома Малашевичи в Бресте, совершила 8 самолетовылетов по разведыванию мостов у Парчева, сбросив 38 бомб. Потерь и происшествий не было. Также сообщалось, что был сбит польский разведывательный самолет Люблин Р-831.
В отличие от активно действующих ВВС 4-й и 5-й армий, другие авиачасти не всегда испытывали такую нагрузку. Например, согласно оперсводкам, ВВС 10-й армии с 22 и до 10 часов 24 сентября боевых задач вообще не выполняли, а 27-28 сентября проводили разведку и сбрасывание листовок с самолетов У-2 не неся никаких потерь32.
Итоги боевого применения советской авиации в Польше показали ее серьезные недостатки. Так, уже 30 сентября 1939 г. в сообщении за № 003009 начальнику штаба ВВС РККА от начальника штаба ВВС Белорусского фронта комбрига Шкурина и военкома штаба ВВС Белорусского фронта батальонного комиссара Трубачева прозвучало следующее: «Анализируя первые десять дней военных действий на Белорусском фронте, вернее безудержного продвижения наших частей до демаркационной линии, невольно напрашиваются следующие выводы:
1. Авиация безнадежно отстала от наземных частей.
2. Управление частями ВВС чрезвычайно затруднено.
3. Тыл ВВС не устроен».
Делался вывод о том, что если бы против советских частей действовал более сильный противник, то нечем было бы прикрывать свои войска и наносить удары33.
В боевом приказе № 006 штаба ВВС Белорусского фронта, который был датирован концом сентября 1939 г., в частности, указывалось на высокую аварийность в авиасоединениях:
«С началом боевых действий резко повысилась аварийность в частях ВВС фронта.
Основные причины высокой аварийности, отсутствие организованности и дисциплины среди личного состава ВВС.
Приказ Народного Комиссара Обороны № 070 — забыт. Требую жесточайшей летной дисциплины и организованности, каждую катастрофу рассматривать лично командующему ВВС армии, а в группе фронтовой авиации моему заместителю полковнику ХУДЯКОВУ...»34.
Что касается людских потерь, то, исследовав поименные списки погибших в Польше в 1939 г., насчитывающие около 1500 человек, автор монографии располагает информацией
о гибели не менее 11 авиаторов ВВС РККА35. Согласно же польским оценкам, потери советской стороны составили до 25 самолетов всех типов. Только по Украинскому фронту имеются материалы, подтверждающие потери не менее чем 13 самолетов36. В целом, потери в войне с Польшей и в людях, и в технике были незначительными и не могли превышать даже в самом неблагоприятном случае нескольких десятков машин (включая небоевые), что составляло долю процента от задействованных сил.
Советское военно-политическое руководство уделяло значительное внимание взятию под контроль и использованию соответствующих материально-технических ресурсов, включая предметы вооружения, боеприпасы, оборудование военных заводов, горючее для самолетов, военно-ремонтные базы и мастерские. Об этом, в частности, говорилось в Постановлении Политбюро ЦК ВКП (б) № П 8/45 от 8 октября 1939 г. «О военных трофеях по польской кампании»37.
В Отчете о служебной командировке по сбору трофеев и архивных материалов польской авиации от 2 октября 1939 г., подписанном военинженером 1-го ранга Знаменским, майором Чужиковым и капитаном Ждановым, в частности, сообщалось: «4. Образцов самолетов, представляющих значительный интерес, для ВВС РККА найдено не было. Однако были найдены образцы самолетов ранее нам неизвестных». В их числе назывались двухмоторный бомбардировщик «Зубр» Люблинского завода и войсковой разведчик «Чапля» («Цапля») — по последнему было найдено только техописание. Также отмечалось следующее: «6. Все образцы вооружения, оборудования польских самолетов следует направлять в НИИ ВВС РККА, НИИ ПАВ и промышленные предприятия»38.
В польской кампании принимала участие эскадрилья особого назначения Главного управления гражданского воздушного флота (ГУГВФ) при СНК СССР39. Начальник ГУГВФ
В. С. Молоков обратился в СНК СССР с предложением командировать в Западную Украину и Западную Белоруссию комиссию в составе замначальника ГУГВФ М. Ф. Картушева, замначальника Политуправления ГУГВФ Л. И. Артамасова и замначальника Эксплуатационного управления ГУГВФ Н. А. Захарова для приемки аэродромов гражданской авиации и организации воздушной связи40. Это предложение было принято и нашло отражение в Постановлении Политбюро ЦК ВКП (б) № П 8/198 от 3 ноября 1939 г. «Вопрос ГУГВФ»41. Известно, что по состоянию на 1 июля 1940 г. два пассажирских самолета фирмы Локхид «Электра» (Lockheed L-10A “Electra”) входили в состав Эскадрильи Особого Назначения ГУГВФ вместе с другим пассажирским самолетом польского производства PZL P. 44 “Wicher” («Вихрь»).42
С учетом того, что польская авиатехника, попавшая в балтийские страны (только в Латвию перелетело 84 машины) летом 1940 г., также перешла в распоряжение СССР, общее число трофеев можно оценить примерно в 400 машин43. Примечательно, что самолеты PZL P. 23 Karas («Карась»), PZL P.37 Los («Лось») и Lublin R-XIII («Люблин») были продемонстрированы населению на специальной выставке в Киеве в 1940 г.44
Кампания в Польше была первым стратегическим развертыванием и применением ВВС РККА во Второй мировой войне. Фактически, проводя ее, СССР параллельно готовился к возможному столкновению и с гораздо более серьезными противниками. Это обстоятельство также необходимо помнить при рассмотрении авиационных аспектов советско-польской войны 1939 г.
1 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 29. Оп. 34. Д. 365. Л. 155-156.
2 Przedpelski A. Lotnictwo Wojska Polskego 1918-1996. Warszawa, 1997. S. 105.
3 Wawrzynski M. Wojna lotnicza polsko-sowiecka wrzesien 1939 // Militaria i Fakty. 2003. № 4. S. 28.
4 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 5. Л. 3.
5 Там же. Ф. 29. Оп. 34. Д. 365. Л. 18-19.
6 Там же. Л. 16-17.
7 Там же. Л. 139-140.
8 Аптекарь П. Советско-финские войны. М., 2004.С. 35.
9 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 149. Л. 25.
10 Там же. Л. 26.
"Там же. Л. 27.
12 Там же. Л. 28.
13 Там же. Л. 30.
14 Wawrzynski M. Wojna... S. 27.
15 Agresja sowiecka na Polske w swietle dokumentow 17 wrzesnia 1939. Warszawa, 1996. T. 2. (Front Ukrainski). S. 57.
16 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 149. Л. 34.
17 Там же. Л. 36.
18 Там же. Д. 282. Л. 97.
19 Там же. Д. 22. Л. 5.
20 Wawrzynski M. Wojna... S. 28.
21 Севостьянов П. П. Перед великим испытанием: Внешняя политика СССР накануне Великой Отечественной войны, сентябрь 1939 г. — июнь 1941 г. М., 1981. С. 84-85.
22 Документы внешней политики. 1939. Т. XXII: В 2-х кн. М., 1992. Кн. 2. 1 сентября — 31 декабря 1939 г. С. 126.
23 Wawrzynski M. Wojna. // Militaria i Fakty. 2003. № 5-6. S. 28.
24 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 286. Л. 6.
25 Там же. Л. 13-14.
26 Wawrzynski M. «Szczury» nad Kresami. Mysliwce I-16 podczas sowieckiej agressji na Polske IX-X 1939 r. // Militaria XX wieku. 2005. № 5. S. 21.
27 РГВА. Ф. 35086 .Оп. 1. Д. 282. Л. 16.
28 Szawlowski R. Wojna polsko-soweiecka 1939. Tom 1. Warszawa, 1997. S. 173-175.
29 Wawrzynski M. Wojna. // Militaria i Fakty. 2003. № 5-6. S. 31-32.
30 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 286. Л. 80.
31 Там же. Л. 77.
32 Там же. Д. 300. Л. 1-4.
33 Там же. Ф. 29. Оп. 34. Д. 365. Л. 235, 240.
34 Там же. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 5. Л. 18-19.
“Подсчитано по: Российская Федерация. Книга памяти. М., 1998. Т. 1. 1923-1939. С. 657, 665-666, 668, 672, 682-683, 687, 689, 693, 701.
36 Wawrzynski M. Wojna.S. 32.
37 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 3. Д. 1015. Л. 10.
38 РГВА. Ф. 29. Оп. 34. Д. 365. Л. 208, 216-217.
39 Котельников В. ТБ-3. Летающая крепость Андрея Туполева. М., 2003. С. 77.
40 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1237. Л. 117.
41 Там же. Оп. 3. Д. 1015. Л. 47.
42 Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 9527. Оп.1. Д. 1611. Л. 55-57.
43 Подсчитано по: Мельтюхов М. И. Советско-польские войны. М., 2001. С. 404, 458; Rutkiewicz J. Wojsko Lotewskie 1918-1940. Warszawa, 2005. S. 72.
44 Krysztof T. J., SikoraK. P. 23 Karas. Gdansk, 1995. S. 42.
