Польша после выборов 2005 г. Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Российская Академия наук Институт научной информации по общественным наукам

Л.С. Лыкошина ПОЛЬША ПОСЛЕ ВЫБОРОВ 2005 Г.

Аналитический обзор

Москва 2006

ББК 63.3 (4Пол); 66.3 (4 Пол) Л 88

Серия

«Проблемы общественной трансформации в странах Восточной Европы и России»

Центр научно-информационных исследований глобальных и региональных проблем

Лыкошина Л.С. Польша после выборов 2005 г.: Аналит. обзор / РАН. ИНИОН. Центр научн.-информ.-исслед. глобал и регион. пробл. Отд. Вост. Европы. Отв. ред. - Биткова Т.Г. - М., 2006. - 72 с.

ISBN 5-248-00273-7

В работе рассматриваются проблемы политического и соЛ 88 циально-экономического развития Польши в контексте президентских и парламентских выборов 2005 г.

This study is devoted to the problems of Poland's political and socio-economic development in the context of the 2005 presidential and parliamentary elections.

ISBN

© ИНИОН РАН, 2006 г.

Содержание

Введение................................................................................................4

Лех - брат Ярослава, Ярослав - брат Леха и их партия «Право

и справедливость»..........................................................................5

«Третий близнец», или феномен А. Леппера..................................23

«Либералов никто не любит...»........................................................31

Левые вновь в оппозиции..................................................................37

Польша начала XXI в. Социально-экономический контекст

выборов 2005 г............................................................................49

Заключение.........................................................................................67

Список литературы............................................................................69

Введение

Осень 2005 г. стала жарким временем в польском политическом календаре: в стране проводились выборы и парламента, и президента. Итоги выборов существенно изменили политический облик страны. Левые1, бывшие «хозяева страны», не сумели сохранить свое политическое лидерство, и хотя остались в Сейме, но их нынешнее положение весьма далеко от прежнего. Выборы стали триумфом иного политического направления - правых. Победительница парламентской гонки партия «Право и справедливость» (ПиС) представляет именно правых, президент Польши Лех Качиньский, сменивший А. Квасьневского на этом посту, также представляет правую часть политического спектра и является одним из лидеров ПиС.

Приход правых во власть отнюдь не явился неожиданностью ни для самих поляков, ни для наблюдателей и аналитиков польской политической жизни. Общий облик политической сцены, потенциально могущей сформироваться после выборов 2005 г., просматривался уже относительно давно, и не нужно было обладать особой прозорливостью, чтобы предсказать крах левых, ставший неизбежным на фоне политического кризиса и бесконечных коррупционных скандалов. Несколько неожиданными стали особенности новой расстановки сил: по всем прогнозам и результатам социологических исследований победительницей парламентских выборов должна была стать партия «Гражданская платформа» (ГП), а президентом не Лех Качиньский, а Дональд Туск - лидер этой партии. И Д. Туск, и Гражданская платформа - это тоже политические силы правого толка, но несколько иные, скорее либеральные, чем склонные к консер-

1 Подробнее о польских левых см.: Лыкошина Л.С. «Левый выбор» Польши и перспектива социал-демократии». - М.: ИНИОН, 2003. - 68 с.

4

ватизму победители выборов, скорее проевропейские, чем «евро-скептически» настроенные нынешние хозяева страны.

Насколько серьезны программные расхождения различных направлений правого политического фланга, что предопределило выбор поляков и какие последствия итоги выборов могут иметь для дальнейшего развития страны - все это является предметом рассмотрения данной работы.

Итак, Польша оказалась, как выразились авторы еженедельника «Политика» М. Яницкий и В. Владыка, «ближе к Бугу, чем к Одре», то есть более традиционной и консервативной и не такой уж «европейской», как представлялось многим. (15, с. 12).

Лех — брат Ярослава, Ярослав — брат Леха и их партия «Право и справедливость»

Несомненно, самым примечательным моментом польских выборов 2005 г., их своеобразной «изюминкой» стало то обстоятельство, что, по сути, во главе страны оказались братья-близнецы Лех и Ярослав Качиньские. Лех Качиньский победил на президентских выборах, а Ярослав возглавляет партию «Право и справедливость», победившую на парламентских выборах. «Качки» («утки» - по-русски) являют собой необыкновенно дружную, даже для близнецов, пару. Они родились в 1949 г. в Варшаве. В семье не знали, что родятся близнецы, ждали девочку, но появление братьев никого не разочаровало, а, напротив, привело в полный восторг. Воспитанием детей занималась в основном мать. Ярослав и Лех росли, что называется, «под сенью наук»: молодая мать не бросила учебу в университете и часто брала с собой близнецов на занятия, прямо в коляске.

Под влиянием матери братья росли вполне добропорядочными католиками, посещали костел и уроки религии. Учились мальчики весьма успешно, хотя после начальной школы их разделили, и они заканчивали разные лицеи. Несмотря на то, что братья отличались от сверстников начитанностью и эрудицией, это были вполне обычные ребята: они дрались, убегали с уроков, сдавали друг за друга экзамены: Лех был силен в гуманитарных науках, а Ярослав - в точных.

Когда ребятам было по 12 лет, они сыграли главную роль в фильме «Эти двое, что украли луну». Конкуренция среди претендентов на роль Яцека и Плацека была огромной. Лех и Ярослав победили.

Без всякого блата. Просто победили и очень были этим довольны. Фильм имел успех, но, как уверяет мать Качиньских, мальчики никогда не хотели стать актерами. Вот режиссерами - пожалуй. (19, с.2).

Братья всегда были настроены антикоммунистически. Они учились в лицее на Жолибоже (район Варшавы), где тогда были популярны вальтеровские дружины Яцека Куроня («красные харце-ры»). Но Качиньские никогда в них не вступали. Также, став студентами Варшавского университета, они не вступили в Союз социалистической молодежи. Но это не помешало Ярославу защитить диссертацию и стать преподавателем вуза. Он остался в Варшаве, а Лех уехал в Гданьск, полюбил этот город и вполне прижился там.

Лех женат и имеет взрослую дочь. Ярослав остался старым холостяком и живет с мамой. Бывшая невеста Ярослава шутила, что он предпочел ей Комитет защиты рабочих (КОР). Действительно, с 1976 г. Ярослав активно включается в оппозицонное движение, работает в КОРе. Лех Качиньский с 1977 г. сотрудничает с КОРом, проводит с рабочими Гданьска занятия по трудовому праву. С 1978 г. начинается его работа в «Солидарности», в 1981 г. Лех Качиньский становится делегатом гданьского отделения «Солидарности» на I Общепольском съезде. Он достаточно близок к Валенсе, а с 1988 г. входит в состав Гражданского комитета при Валенсе.

Иначе и быть не могло. Братья избрали жизненный путь в полном соответствии с семейными традициями: мать близнецов, Ядвига, и сама, как могла, помогала оппозиционному движению, ее прадед участвовал в январском восстании 1861 г., имевшем целью получение Польшей независимости от России, прапрадед - в ноябрьском восстании против России 1831 г., несколько родственников матери погибли в польско-российской войне 1920 г. И мать, и отец Качиньских участвовали в Варшавском восстании 1944 г. Одним словом, это семья с традициями оппозиционной деятельности и борьбы за свои идеалы и убеждения.

За это приходится иной раз платить достаточно высокую цену. Качиньские не стали исключением: в 1981 г. Лех был интернирован и пережил не самые лучшие времена в своей жизни.

В 1989 г. Лех участвует в работе «круглого стола», где заседает в Комитете по проблемам профсоюзного плюрализма. В 1990 г. его выбирают заместителем председателя Общепольской комиссии «Солидарно-

сти», но, проиграв М.Кшаклевскому в борьбе за пост главы «Солидарности» в 1991 г., Лех Качиньский отказывается от этой должности.

В период 1989-1993 гг. Лех Качиньский был депутатом Сейма, в 1991 г. министром по делам безопасности в Канцелярии президента Валенсы, а также главой бюро Национальной безопасности. Он оставил этот пост после конфликта с Валенсой. С 1992 по 1995 г. Лех Качиньский возглавляет Высшую контрольную палату, в 1995 г. баллотируется на пост президента, но снимает свою кандидатуру еще до выборов.

В 2002-2005 гг. Лех Качиньский - мэр Варшавы. Его деятельность на этом посту отмечена рядом весьма успешных акций. При нем, несомненно, улучшилось состояние безопасности в городе, жить варшавяне стали спокойней, преступлений стало меньше. Торжественно было отмечено 60-летие Варшавского восстания и открыт Музей Варшавского восстания. Это действия, несомненно способствовавшие росту авторитета и популярности Леха Качиньского, ибо Варшавское восстание очень многое значит для поляков, расценивающих его как символ мужества и любви к родине со стороны польских патриотов и символ коварства и предательства со стороны России (как известно, Советская армия не поддержала восставших, и восстание было подавлено).

Симпатии определенной части общества и вместе с тем яростное неприятие другой его части вызвал запрет мэра Варшавы на проведение в городе в 2004 и 2005 гг. так называемых «парадов равенства» (т.е. шествия сексуальных меньшинств). Запретив эти акции, Качиньский вместе с тем дал разрешение на проведение «парада нормальности», организованного националистической организацией «Всепольская молодежь».

Сам Качиньский в качестве своего несомненного успеха декларирует разрушение так называемого «варшавского союза», являющегося неформальной общностью местных финансовых и предпринимательских кругов с деятелями партий «Гражданская платформа» и «Союз демократических левых сил». Этот неформальный союз обеспечивал режим наибольшего благоприятствования для определенного круга предпринимателей.

Ярослав Качиньский, так же как и брат, как отмечалось выше, с 70-х годов связанный с оппозиционным движением, сотрудничал с Хельсинкским комитетом, был советником «Солидарности», с 1989

по 1990 г. - главным редактором издания «Тыгодник "Солидарность"». В 90-е годы неоднократно был депутатом Сейма, в 19901992 гг. - министром и главой канцелярии президента Валенсы.

Братья, несмотря на поразительное сходство, достаточно разные по характеру и склонностям.

О рассеянности Л. Качиньского ходят легенды. Как говорят, она доходит до того, что он может надеть непарные ботинки. Не отличается Лех и склонностью к порядку: на столе его книги, журналы и документы всегда пребывают в полном хаосе.

Его любимая книга «Волшебная гора» Т. Манна. Лех - спокойный и вполне толерантный отец для своей дочери Марты, всегда с пониманием относящийся к увлечениям молодой девушки. Сейчас Лех уже дедушка. Лех Качиньский любит активный отдых, хорошо плавает, любит ездить на велосипеде. Летом он отдыхает обычно с женой и братом где-нибудь в глуши.

Если Лех - человек общительный, легко сходящийся с людьми, то Ярослав скорее замкнутый и довольно резкий.

Партийная карьера братьев Качинских связана прежде всего с партиями «Соглашение Центрум» и «Право и справедливость». Обращаясь к истории становления этих партий, необходимо заметить, что польская политическая сцена 90-х годов характеризовалась достаточно четко выраженной фрагментацией партийной системы, организационно-идейной слабостью партий. Оппозиционное движение, связанное с «Солидарностью», в начале 90-х годов распалось в результате так называемой «войны в верхах», спровоцированной Л. Валенсой. Сплотившиеся вокруг него политики в 1990 г. создают так называемое «Соглашение Центрум» (СЦ)1, возглавляемое Я. Качиньским. Новая партия решительно выступала против политики «жирной черты», пропагандируемой Т. Мазовец-ким и подразумевающей попытку начать новую эпоху в жизни Польши с «чистого листа», никого не преследуя за прошлое.

Постепенно из объединения политиков самой разной ориентации (от либералов до христианских демократов) СЦ становится партией с

1 С 1997 по 1999 г. СЦ называлось «Соглашение Центрум» - избирательная акция «Солидарность».

8

достаточно четким политическим профилем христианско-демократической партии с «уклоном» в направлении правого консерватизма. В качестве своих идейных основ СЦ декларировало начала христианской этики, социальную доктрину католической церкви (37, с.74).

В качестве политической цели рассматривалось создание сильного государства во главе с президентом, обладающим самыми широкими полномочиями. Особое внимание уделялось борьбе с преступностью, которая предусматривала ужесточение системы наказаний и введение смертной казни.

В экономической части программы предусматривалось соблюдение принципов рыночной экономики, ограниченного интервенционизма государства, всеобщей приватизации. Вместе с тем, СЦ настаивало на версии «демократического капитализма», а не «государственно-олигархического», уделяя внимание социальной политике, борьбе с безработицей. СЦ критиковало в свое время политику Л. Бальцеровича за недостаточное внимание к нуждам широких социальных слоев.

В международной политике СЦ было поборником европейской интеграции и вступления Польши в НАТО как альтернативы опасности возникновения зависимости от России.

СЦ в его политической деятельности отличал крайний антикоммунизм, призывы к декоммунизации и борьбе с бывшей номенклатурой. До 1993 г. СЦ активно действует в Сейме, после победы левых переходит в оппозицию, в 1997 г. в составе избирательной акции «Солидарность» возвращается в Сейм с тем, чтобы в 2001 г. вновь утратить свои позиции.

С июня 2000 г. Лех Качиньский был министром справедливости в правительстве Е. Бузека. Это был очень активный министр, боровшийся с коррупцией и пытавшийся разорвать связи между миром политики и преступным миром. В общественном мнении утвердился образ «одинокого шерифа», борющегося с преступным миром. В 2001 г. доверие к Качиньскому декларировали 77% поляков, он уступал по этому показателю только президенту А. Квасьневскому (37, с. 144).

На этой волне высокого общественного доверия Лех Качинь-ский и его брат Ярослав весной 2001 г. начинают создание новой партии. Я. Качиньский обвинил тогда лидера «Солидарности» М. Кшаклевского в том, что он пытается установить контакты с миром бизнеса, проводит политику «олигархизации государства».

В марте 2001 г. возникают первые комитеты ПиС. Их главной базой становится «Соглашение Центрум» (СЦ), Общественное движение ИАС, Движение за возрождение Польши.

Одновременно, тоже весной 2001 г., возникает еще одна правая партия - Союз правицы (СП), объединившая в себе часть консервативно-крестьянской партии (ККП), Христианско-националь-ного объединения (ХНО), Республиканской лиги (РЛ). Лидером этого образования становится министр культуры К.М. Уяздовский. Одним из членов этой партии стал нынешний глава кабинета министров К. Марцинкевич. СП становится союзником ПиС.

В июне 2001 г. ПиС была зарегистрирована в качестве политической партии, и тогда же она выступает с политическим манифестом, содержащим программу очищения государства от коррупции и злоупотреблений.

В этот период возникает конфликт между премьером Б. Бузе-ком и министром справедливости Л. Качиньским. Конфликт заканчивается отставкой министра, что было весьма негативно воспринято общественным мнением.

В избирательной кампании 2001 г. ПиС не рассчитывала на телевидение: больше она надеялась на встречи с избирателями. На самом деле рассчитывать на ТУ было трудно: за два месяца избирательной кампании ПиС получила 6 мин., а социал-демократы -4 ч. 44 мин. (23, с.152).

На выборах 2001 г. ПиС получила 9,5% голосов, заняв четвертое место. Это было совсем неплохо для такой молодой партии. Причины успеха, как полагает К. Ковальчик, коренились в следующем: облик ПиС формировался при опоре на личность Л. Качиньского, «одинокого шерифа», самоотверженно борющегося с коррупцией (даже билльборд ПиС был оформлен соответственно: на зелено-оранжевом фоне размещались название партии и портрет ее лидера); партия активно пропагандировала программу создания сильного и активного государства; ПиС критически относилась к ИАС; центральные органы четко координировали избирательную компанию (23, с. 153-154).

После выборов партия остается структурой элитарной, закрытой, контролируемой братьями Качиньскими и Л. Дорном - их ближайшим соратником, иначе - главой парламентской фракции ПиС.

В 2002 г. Лех Качиньский был избран мэром Варшавы и уступил свое место председателя партии брату Ярославу.

Организационная структура ПиС предусматривает в качестве руководящих органов следующие: конгресс партии, председатель ПиС, политсовет, ревизионная комиссия, товарищеский дисциплинарный суд. Полномочия и функции каждого органа четко определены.

ПиС по своему типу относится скорее к консервативным партиям. Такие партии поддерживают традиционные ценности, выступают за сильное государство, поддерживают рынок и частное предпринимательство. Однако в посткоммунистических странах консервативные партии, по мысли Р. Хербута, выступают скорее за «умеренный социальный консерватизм», акцентируя роль государства (23, с.154)

В обновленной версии программы ПиС 2005 г. Я. Качиньский настаивает на необходимости решительных перемен, ибо сохранение прежнего курса угрожает самому национальному существованию Польши. Трудное положение страны обусловлено, по мысли Я.Качиньского, неверным выбором пути трансформации после 1989 г., а также ошибками политической элиты того времени, которая вместо решительного разрыва с прошлым выбрала путь «продолжения».

Люди, связанные с прежней системой, обрели незаслуженно привилегированное положение. Старый государственный аппарат, старые неформальные связи, в том числе и связи со спецслужбами, - вот что определило облик якобы «новой Польши». Это был гибрид, называвшийся «посткоммунизмом». Вместо народного, всеобщего капитализма возник «посткоммунистический политический капитализм» (42, с.7).

Жертвой такого порядка вещей стало Польское государство. Оно сформировалось как государство слабое, неспособное противостоять коррупции, партийным и групповым интересам. В таком государстве невозможно было создание долговременных конструктивных программ, доминировала политика временная, стремящаяся разрешать возникающие конфликты и не имеющая стратегического характера.

В этих условиях не возникло и гражданского общества, хотя о нем много говорили. Трансформация принесла жизненный успех многим полякам, но это не означает, что можно забывать об имеющихся весьма серьезных проблемах. Это прежде всего безработица и бедность, неравные шансы жителей различных регионов Польши. Страна

явно разделилась на две части: Польшу благополучную и перспективную и Польшу бедную, обреченную на прозябание и безнадежность.

Опасность для страны, полагает Я. Качиньский, исходит и извне: вступив в ЕС, Польша в полной мере ощутила опасность утраты национальной идентичности, ибо «новая европейская идентичность» на деле является угрозой «навязывания слабым народам идентичности народов более сильных» (42, с.9).

Опасность для Польши коренится и в неблагоприятной демографической ситуации, сокращении рождаемости, старении общества, миграции из страны самых динамичных и способных поляков. Все вышеназванные факторы, если не остановить их действие, могут превратить Польшу в глубокую европейскую провинцию.

Задачами первостепенной важности являются коренное переустройство государства, переориентация польской социально-экономической политики, придание ей «морального измерения». Для достижения этих целей необходимо согласие. Согласие всех поляков, которые живут и будут жить между Бугом и Одрой. Концепция этого согласия содержится в одной основной идее: «Плодами экономического роста должны пользоваться все поляки, а не только узкая группа самых богатых людей» (42, с.11).

Для достижения поставленных целей необходимо прежде всего исправление государства, что предполагает очищение и укрепление последнего. Очищение предусматривает избавление от наследия ПНР. Укрепление - создание сильного государственного аппарата, способного реализовать свою основную функцию - обеспечить широко понимаемую безопасность граждан.

«Мы верим, что такие слова, как отчизна, Польша, поляки, ближние, человеческое достоинство, для большинства из нас не просто пустые слова. Мы верим в возрождение чувства общности, духа солидарности и христианской любви к ближнему. Поэтому мы надеемся, что поляки поддержат нашу идею общественного соглашения, что они захотят сохранить духовное наследие, называемое Польшей (курсив в тексте. - Авт.)» (42, с.13).

Итак, партия во главу угла своей политической деятельности ставит задачу создания сильного Польского государства, апеллирующего к совершенно определенным историческим традициям. Это традиции «.I Речи Посполитой, борьбы за независимость в пе-

риод разделов, II Речи Посполитой, борьбы против немецких и советских оккупантов в годы Второй мировой войны, а также история борьбы против коммунистического правительства в Польше, в частности борьбы "Солидарности"» (65, с.92).

ПиС настаивает на необходимости четкого разграничения традиций борьбы за независимость и традиций польского социализма, который связан, в представлении идеологов партии, с предательством польских национальных интересов. Правда, простые люди, прожившие свою жизнь при социализме и работавшие на благо страны, могут гордиться своей жизнью. Но не потому, что они строили социализм, а потому, что они строили Польшу и сохраняли польские традиции.

Благо Польши неразрывно связано со служением всему народу. III Речь Посполитая должна стать государством именно всего народа, и политики призваны мыслить категориями народа, а не отдельных социальных групп.

Оздоровление, санация Польши должны начаться с очищения элит. Именно очищение мира политики - первое и основное условие исправления государства. Достижение этой цели возможно на пути обеспечения прозрачности доходов государственных чиновников, ограничения их права на предпринимательство, решительной борьбы с коррупцией.

«Исправление государства» с необходимостью предполагает обеспечение контроля за деятельностью администрации и органов самоуправления. Это обусловлено тем обстоятельством, что в Польше помимо официального механизма управления государством существует и другой, неофициальный механизм. Благодаря его действию, местные элиты действуют исключительно для собственного блага и совершенно бесконтрольно.

ПиС имеет детально проработанную программу совершенствования всей системы органов административного управления, судопроизводства, прокурорского надзора, полиции.

Партия считает необходимой мерой ужесточение борьбы с преступностью и введение в практику судопроизводства более суровых наказаний, особенно за тяжкие преступления.

В качестве основного фактора внешнеполитической деятельности государства ПиС рассматривает принадлежность Польши к НАТО и союз с США. Другим определяющим фактором является вхождение

Польши в ЕС, но только на приемлемых для страны условиях, обеспечивающих ей сохранение национально-государственных интересов.

Позиция Польши как в НАТО, так и в ЕС во многом определяется ее ролью в регионе. Поэтому успешная внешняя политика немыслима без добрососедских отношений с балтийскими государствами, а также с Украиной, Белоруссией и Россией. Относительно последней ПиС подчеркивает необходимость преодоления тяжелого исторического наследия.

Экономический раздел программы ПиС основывается на декларировании стремления построить в Польше «народный капитализм», т.е. капитализм для всех тех, кто благодаря своему честному и упорному труду стремится обеспечить благосостояние себе и своим семьям.

ПиС полагает, что в период после 1989 г. поляки показали свою необыкновенную предприимчивость и многие, начав с мелочной уличной торговли, добились серьезных успехов в организации собственного дела. Именно мелкий и средний бизнес должны лежать в основе развития польской экономики. ПиС решительно выступает в защиту мелкого и среднего бизнеса, считая необходимым обеспечить ему всемерную поддержку со стороны государства, не дать крупному предпринимательству «задавить» мелкое и среднее. Особенно решительно ПиС выступает против необоснованного развития сети супермаркетов, подрывающих мелкую торговлю.

Достаточно подробно разработаны в программе ПиС разделы, касающиеся культуры, науки, образования. По мнению идеологов партии, в сфере развития последнего предстоит достаточно серьезная работа, так как наряду с увеличением числа высших учебных заведений, в стране имеет место падение общего уровня образования, уничтожение инфраструктуры культуры и образования.

Либеральный подход к организации системы образования не оправдал себя. Необходима некая единая концепция, единый минимум знаний, обязательный для всех образовательных программ.

Весьма жестко ПиС настаивает на том, что школа обязана воспитывать детей в духе несомненного признания достоинств демократического государства и, одновременно, осознания «преступного характера тоталитарных режимов - коммунизма и фашизма. С этих позиций должна быть представлена история ПНР» (65, с.116).

В разделе «Социальная политика» в качестве основы таковой рассматриваются борьба с безработицей, эффективная система здравоохранения и жилищная политика.

Программу ПиС правомерно оценить как достаточно противоречивую, сочетающую в себе и либеральные, и консервативные, а отчасти и христианско-демократические ценности.

Итоги выборов показали, что именно такая программа в наибольшей степени близка сейчас многим полякам. «Партия братьев Качиньских», а именно так в Польше часто называют ПиС, наиболее адекватно отразила надежды и проблемы польского общества.

Подтверждением этого стал и второй успех братьев Качинь-ских - избрание Леха президентом Польши вопреки ожиданиям многих. Лех Качиньский, пройдя во второй тур, обошел своего основного конкурента Д. Туска'и стал президентом страны. Интересно, что за Д. Туска проголосовали преимущественно жители крупных городов, люди относительно более молодые, высокообразованные и, что весьма примечательно, живущие на севере и западе страны, в Силезии. За Качиньского проголосовали жители Южной и Восточной Польши, жители сел, небольших городов. Если обратиться к историческому прошлому, то это деление совпадает с границами российского, прусского и австрийского захватов. За Качиньского голосовали главным образом те поляки, что обитают на землях, некогда относящихся к России и Австрии, за Туска - жители земель прусского захвата.

Качиньский выиграл в традиционной Польше, где сильно влияние церкви, где ожидают помощи от государства и люто ненавидят слово «либерализм» и все с ним связанное.

Наиболее активно Качиньского поддержали поляки, живущие на территории бывшего российского захвата. На возвращенных землях (так называются в Польше территории, отошедшие к ней после Второй мировой войны) голосовали за Туска. Но и там был островок сторонников Качиньского. Это Нижняя Силезия, население которой состоит из переселенцев из-за Буга, т.е. бывшей Галиции (15, с.11-12).

1 О Д. Туске см. раздел данной работы «Либералов никто не любит...».

В ходе референдума 2003 г. по вопросу о вступлении в ЕС границы Польши, проголосовавшей «за» на уровне меньшем, чем в среднем по стране, почти идеально совпадают с «Польшей Л. Качиньского».

Это деление страны, совпадающее с границами захватов, отражалось всегда и в степени предпочтений по отношению к левице и правице: бастионом последней, как правило, были территории, заселенные поляками, чтущими традиционные ценности.

Возвращенные же земли рассматривались как место обитания людей, утративших корни. Но именно эти «неукорененные» поляки оказались сторонниками европейской интеграции, свободы личности, либерализма в большей степени, чем жители иных регионов. Электорат западных и северных воеводств более открыт на все новое, склонен к экспериментам. Будь этим новым ЕС или Ст. Тыминьский (экзотический кандидат в президенты, перуанский миллионер польского происхождения).

В. Генбский, социолог из Щецинского университета, так характеризует состояние «политического духа» на северо-западе Польши: «Здесь нет ни немецкой, ни российской фобии, здесь господствует большая толерантность, открытость, более низкий уровень религиозности. У нас нет прадедов.» (15, с.10).

В принципе, большие города голосовали за Туска, но в «Польше Качиньского» и горожане были за него, и интеллигенция. Ни образование, ни уровень доходов, ни пол, ни возраст не оказались в состоянии изменить принципиальной позиции электората, консервативного видения мира. Жизнь показывает, что Польша «ближе к Бугу, чем к Одре».

Это деление не абсолютно. В конце концов, Квасьневский сумел в свое время снискать симпатии и первой, и второй Польши.

Есть еще и третья Польша, не пошедшая голосовать. Да и Польша Туска включает в себя сторонников Качиньского, а Польша Качиньского, соответственно, сторонников Туска.

Размышляя о политическом сознании поляков, известный польский психолог Я. Рейковский замечает, что поляки, в принципе, поддерживают демократию. 10 млн. человек было в свое время в «Солидарности», в течение последних 15 лет, по данным ЦИОМ, от 60 до 70% поляков выступают в поддержку демократии. Но при оценке этих данных надо учитывать, что многое зависит от способа

постановки вопроса. Ведь 40% поляков считают, что лично для них не столь важно, какой порядок в стране: демократический или нет, а 14% уверены, что недемократическое правительство может быть более желательным, чем демократическое. Очень по-разному понимают поляки суть демократии, вкладывая в это понятие свое, иногда очень своеобразное содержание.

Такова же ситуация и с отношением к свободному рынку. Большинство поляков - «за», но одновременно они выступают и за опекунские функции государств.

Очень критически большинство поляков относится к итогам трансформации. Даже если их реальная жизнь улучшилась. III Речь По-сполитая (I Речь Посполитая существовала в Средние века, II - в межвоенный период, а III начала свою историю после событий 1989 г.) воспринимается большинством как несомненная неудача, провал.

Большинство поляков с подозрением относится ко всему новому, нетрадиционному. 74% против предоставления права публичных манифестаций сексуальным меньшинствам. Польское общество считает себя католическим, и большое значение придает национальной идее (43, с.30)

Все это, в принципе, учтено в программе ПиС. Правда, не только в ней. С идеями защиты национальных и религиозных ценностей выступает Лига польских семей (ЛПС), с идеей борьбы с коррупцией - «Самооборона», с идеей морального обновления и очищения -«Гражданская платформа». Это несколько ослабило поддержку ПиС поляками. Сказалось еще и общее недоверие к политикам, характерное для польского общества.

Уровень этого недоверия в Польше чрезвычайно высок, гораздо выше, чем в соседних странах. Что интересно, он сочетается с высокими показателями недоверия к людям вообще, характерными для польского общества.

Директор Института философии и социологии ПАН Х. До-маньский замечает, что падение социализма в Польше не устранило дихотомии, деления на «мы» и «они», общество и власть. В Польше, по данным общеевропейских исследований, самый низкий в Европе уровень доверия к политикам. Впрочем, и уровень доверия к людям вообще очень низок - в 2002 г. поляков по этому показателю обгоняла только Греция, а в 2004 г. они были первыми (9, с.94).

Победа ПиС и Л. Качиньского стала возможной благодаря во многом, так называемым «мохеровым беретам», как пренебрежительно называют в Польше определенную категорию общества.

Словосочетание «мохеровый берет» само по себе интересно уже тем, что в нем соединено название головного убора коммандос (береты) и мохеровых головных уборов, популярных среди пожилых женщин. Последние как раз и являются типичными представителями этой категории граждан. Как правило, «мохеровые береты» придерживаются консервативных националистических взглядов, слушают передачи радио «Мария», смотрят телеканал «Трвам» и читают газету «Наш дзенник». Все вышеперечисленные СМИ придерживаются вполне определенной идейной ориентации, которую условно можно определить как националистическо-католическую. Но именно условно, так как сами иерархи католической церкви весьма обеспокоены позицией радио «Мария» и считают, что таковая весьма опасна и ведет к расколу католической церкви.

Радио «Мария» действует в Польше уже 14 лет. Созданная монахом-редемптористом о. Т. Рыдзиком Торуньская радиостанция имеет сейчас в Польше многомиллионную аудиторию, ставшую еще большей после создания в 2003 г. телеканала «Трвам», связанного с радиостанцией. В стране существует неформальная структура - «Семья радио "Мария"», объединяющая сторонников о. Рыд-зика. Кружки друзей радио «Мария» существуют практически в каждом приходе. Ежегодно сторонники радио собираются на Ясной Горе. В 2005 г. там собралось 200 тыс. человек.

С 1998 г. действует фонд «Наше будущее», занимающийся католическим воспитанием молодежи и выпускающий ежемесячный журнал «Семья радио "Мария"». Институт национального образования в Люблине организует семинары и лекции для слушателей радио. Последние верят, что они что-то значат в Польше, что их голос кому-то нужен, что они не одиноки. Они знают, за что надо бороться и кого бояться (масонов, либералов, коммунистов, немцев, международной еврейской финансовой олигархии) (61, с.10).

Голос радио «Мария», несомненно, сыграл свою роль, ясно давая понять своим слушателям, кто друг, а кто враг поляка-католика. Недаром после своего избрания Л. Качиньский поблагодарил за поддержку о. Рыдзика, а премьер нового правительства

К. Марцинкевич именно по этому радио впервые обратился к полякам с изложением своей программы. В декабре 2005 г. на праздновании 14-летия радио «Мария» в Торуни присутствовали министры нового правительства, спикер Сейма М. Юрек.

Очевидно не следует преувеличивать значения радио «Мария» в победе Л. Качиньского и ПиС. Конечно, это фактор не единственный и не определяющий. Но и не учитывать его значения было бы ошибкой. «Мохеровая оппозиция» показала в ходе выборов свое реальное значение, и презрительно-пренебрежительное отношение к ней, имеющее место среди польской интеллигенции и либерально мыслящих политиков, вряд ли можно считать конструктивным. В конце концов «мохеровые береты» - это та самая Польша, которая «ближе к Бугу, чем к Одре».

Лех Качиньский после своего избрания достаточно решительно противостоял попыткам представить его как фанатичного католика, стремящегося к едва ли не католическому государству. Более того, он заявил, что католическое государство - это путь к дехри-стианизации. Но вместе с тем он твердо уверен в целесообразности создания в Польше патриотической партии, в которую должны войти люди с национально-католическими взглядами (20, с.24).

Он отнюдь не считает себя популистом и националистом, но уверенно декларирует себя как польского патриота, подчеркивая свою связь с традициями, связанными именно с именем Ю. Пилсудского, но никак не Р. Дмовского и эндеции1 (20, с.26).

Заметим, что в политической жизни современной Польши достаточно серьезную роль играют исторические традиции. При всем прагматизме польских политиков (неоднократно отмечаемом исследователями) неправомерно было бы отрицать роль истории в формировании идейной и политической идентичности политических партий.

Недаром Е. Гедройц (1906-2000) - многолетний редактор издаваемого в Париже и популярного в Польше журнала «Культура» - говорил применительно к реалиям 90-х годов, что «Польшей

1 Эндеция - от названия партии «Национальная демократия», действовавшей в Польше межвоенного периода. Идеи лидера партии Р. Дмовского имеют немало сторонников в современной Польше.

правят гробы прежде живших поляков», имея в виду огромное влияние исторического наследия на сознание ныне живущих. Высказывание Гедройца не осталось не замеченным и вызвало достаточно оживленное обсуждение в прессе и на телевидении.

Редактор «Культуры» имел в виду не историю вообще, а двух конкретных политиков-идеологов ХХ в., имена которых известны всем полякам самого разного уровня культуры и образования. Это Ю. Пилсудский и Р. Дмовский, олицетворяющие исторические традиции, два представления о политическом и моральном порядке, две стратегии создания Польши: государственно-демократическую, связанную с именем Пилсудского, и национально-демократическую, связанную с Дмовским.

Правда, в ходе избирательной кампании 2005 г. хорошим тоном было декларировать себя сторонником традиций Пилсудского. И Л. Качиньский, и Д. Туск признали Пилсудского самым выдающимся поляком ХХ в.

В Польше, полагает Л. Качиньский, для каждого политика много значит отношение к неформальным группам, влияние которых в стране очень сильно. Качиньский подчеркивает, что у него нет обязательств, которые обязывали бы его к деятельности, выходящей за рамки его политической программы. Его окружение - это друзья и коллеги по партийной и политической деятельности. Среди них нет представителей «нынешних элит», «захвативших Польшу».

Л. Качиньский полагает, что его биография сложилась таким образом, что позволила ему хорошо узнать Польшу, народ и проблемы, стоящие перед страной. Одной из своих важнейших целей в качестве президента страны он считает принятие новой конституции. В задачу последней входит четкое определение морально-исторических основ государства, его целей и обязательств по отношению к гражданам, обеспечение прав граждан посредством введения институтов, способных противостоять коррупции и обеспечить контроль общества над всеми сферами жизни государства. Но осознавая, что процесс принятия новой конституции долог, Л. Качиньский, начав работать и в рамках ныне действующей конституции, решительно использует свои президентские полномочия. В полном соответствии с программой ПиС, Л.Качиньский подчеркивает, что исправление государства -это самая насущная задача. Она предполагает реализацию двух суще-

ственных задач: очищение общественной жизни и исправление отдельных частей государственного аппарата. Для реализации этих целей необходимо создание специальных органов: Комиссии правды и справедливости и Антикоррупционного комитета.

Особое значение придает Л.Качиньский подготовке нового общественного договора, призванного определить обязательства государства по отношению к обществу. Это необходимо для достижения общественного согласия в решении насущных проблем страны, преодоления безработицы, поддержки семей, обеспечения поляков жильем, строительства дорог, совершенствования здравоохранения, обеспечения перспектив развития малых городов и сел.

В области внешней политики президент предполагает, очистив предварительно аппарат от людей с «сомнительным прошлым», сосредоточиться на трех направлениях: укрепление отношений с США, что тесно связано с укреплением позиций в НАТО; укрепление позиций Польши в ЕС, что предполагает подготовку нового Европейского договора, заменяющего проект Европейской конституции. Новый договор должен основываться на принципе солидарности европейских государств, обеспечивать возможность вхождения в ЕС Украины, а со временем и Белоруссии, при условии демократических перемен в этой стране. Третий приоритет - это сотрудничество с восточными соседями, прежде всего с Украиной, а также Литвой и Латвией. Это направление предполагает поддержку демократических перемен в Белоруссии и придание, насколько это возможно, позитивного характера отношениям Польши и России при отказе от «политики асимметрии» как бесперспективной. Это программа «великого исправления и переустройства польского государства и всей общественной жизни. программа IV Речи Посполитой». Более конкретно она представлена в программе партии «Право и справедливость», которую Лех Качинь-ский называет «своей партией».

На вопрос о том, кто будет в Польше более важной фигурой, Лех или Ярослав, Лех Качиньский ответил: «Выборы выиграла партия во главе с Ярославом. А я буду президентом». Именно Ка-чиньские, а не один Качиньский, подчеркивает Лех, хотели бы оставить Польшу после своего правления как «исправно функционирующее государство, с которым считаются в Европе» (19, с.26).

По мнению многих польских политических аналитиков, именно Ярослав Качиньский сейчас самый влиятельный и значимый человек в Польше, «архитектор и стратег» победы Леха, человек, держащий в своих руках «все веревочки власти» (по выражению автора «Политики» Я. Парадовской) (38, с.20).

Достаточно влиятельный журнал «Впрост» признал Л. Качиньского в 2005 г. «человеком года». Такого звания удостаивается человек, оказавший наибольшее влияние на ход событий (заметим, что в 2004 г. человеком года был признан Я.М.Рокита -политик, связанный с ГП, которому все прочили пост премьера в новом правительстве, что, однако, не свершилось). Вся власть оказалась в руках ПиС. Один из ведущих деятелей избирательной кампании Качиньских М. Каминьский вечером 23 октября сказал: «Мы берем на себя всю полноту ответственности». Он ясно намекал на недавний лозунг ГП, которая расшифровывала аббревиатуру своей партии именно таким образом. (По-польски «Гражданская платформа» звучит как «Платформа обывательска», т.е. ПО, а «полнота власти» как «пэлна одноведзяльность», т.е. тоже ПО.)

Коллеги по партии говорят о Я. Качиньском как о человеке твердом, умеющем добиваться цели. Он опытный политик, умеет ждать и использовать благоприятный момент. Это «мастер ожиданий».

Складывается впечатление, что его имиджу ничто не вредит. Даже его холостая жизнь в доме матери, любовь к кошкам. По поводу этих обстоятельств любят пошутить, но Качиньский предстает как государственный муж, целиком посвятивший себя политике, а не как человек со странностями.

«Способ мышления лидера, - пишет о Ярославе М. Яницкий, -постоянен и не изменялся с начала 90-х годов. То есть власть прежде всего, власть как ключ ко всему». Власть и непосредственная, и опосредованная, т.е. союзы, компромиссы и т.д. Это не означает, что общество должно быть пассивно. Напротив, оно должно быть активно, но двигаться в желаемом направлении (14, с.25).

Качиньский хочет создать «специфический политический концерн», где если в одном месте проигрыш, то в другом - выигрыш. Он не готов то выигрывать, то проигрывать, как это бывает в политике. Качиньский стремится быть хозяином политической

шахматной доски, управлять ею, контролировать и левицу, и пра-вицу, и националистов, и христианских демократов.

Ярослав Качиньский не любит всякого рода должности и звания. Он легко уступил пост премьера К. Марцинкевичу, пост главы фракции ПиС в Сейме - Л. Дорну. Он многое сделал для того, чтобы президентом стал его брат.

Как полагает Е. Жаковский, Я. Качиньский реализует не политику, а метаполитику. Ему нужна не власть ради власти и не возможность править, чтобы реализовать реформы. «Его метаполи-тические амбиции идут гораздо дальше. Он хочет изменить Польшу, а ключом к этому изменению является изменение всей политической сцены» (67, с.15).

Лех признает, что брат превосходит его в умении создавать новые идеи, концепции, программы. Считает Ярослава лучшим, чем он сам, оратором и полемистом.

Любящий пошутить и посмеяться над своими слабостями, Лех становится серьезным, когда речь заходит о брате. Когда Леха спросили, кем будет Ярослав, когда Лех станет президентом, он ответил: «Самым главным человеком в стране» (3, с.15).

После выборов 2005 г. братья Качиньские стали самыми значительными людьми на польской политической сцене. В Польше появился даже термин «качизм». Первый раз его использовала депутат Сейма от СДЛ И. Сенышин. Качизм несет в себе некое отрицательное содержание. Оппоненты Качиньских вменяют в вину братьям их излишний национализм, консерватизм, связь с консервативным направлением католицизма. «Качизм» может вызывать ассоциацию с «фашизмом».

Но отнюдь не исключено, что не совсем доброжелательный по отношению к Качиньским тон прессы может поменяться, как это уже неоднократно бывало в истории.

«Третий близнец», или феномен А. Леппера

Именно так, «третьим близнецом», после выборов 2005 г. нередко называли в Польше А. Леппера. Благодаря поддержке «Самообороны» - партии Леппера, в значительной степени стала возможной победа Л. Качиньского, ибо в ходе избирательной кампании Леппер, когда речь шла о соперничестве Качиньского и Туска,

а все остальные претенденты (в том числе и сам А. Леппер) выбыли из игры, призвал своих сторонников голосовать за Качиньского. После победы Л. Качиньский благодарил Леппера за поддержку.

Коалиции с «Гражданской платформой», которая считалась совершенно очевидной и несомненной, не получилось. Братья Ка-чиньские предпочли других союзников.

На выборах 2001 г. «Самооборона» выступала под девизом «Самооборона - сам решаешь, сам побеждаешь, сам используешь победу. Для тебя мы создаем лучшую Польшу».

На выборах 2005 г. «Самооборона» подчеркивала: «Каждый человек важен»; «Человек. Семья. Труд. Достойная жизнь»; «Поляки обретут достоинство в своем государстве». Эти лозунги свидетельствуют о первостепенном значении, придаваемом партией социальным вопросам. Программа партии декларирует, что социальные права человека должны доминировать над интересами капитала, а обязанностью государства является забота о семье, молодежи, стариках, инвалидах и безработных. Партия признает принцип социальной рыночной экономики, настаивает на почти полном искоренении безработицы путем создания Национальной программы исправления экономики.

Программа «Самообороны» представлена в виде кратких, предельно ясных тезисов.

Экономическая часть ее предполагает, в частности, сохранение монополии государства в стратегически важных сферах экономики, приоритетное развитие малого и среднего бизнеса, особое внимание жилищному строительству. В области сельского хозяйства партия считает целесообразным одинаковую поддержку всех типов хозяйств, финансовую поддержку села. В социальной сфере - борьбу с безработицей, обеспечение социального минимума, бесплатной медицины и образования.

Специально оговаривается необходимость борьбы с коррупцией, конфискации имущества «аферистов», пересмотра итогов приватизации с целью выявления злоупотреблений (65, с.85-88).

Следует отметить, что «Самооборона» не имеет целостной, детально разработанной программы, охватывающей все сферы жизни общества и государства. Ее программные положения концентрируются на нескольких особо важных и значимых для электората проблемах.

Партия «Самооборона Речи Посполитой» занимает в политическом спектре, по мнению В.Маркса, некое особое место. Если исходить из классического (хотя и оспариваемого многими политологами) деления партий на правые и левые, то «Самооборона» может быть отнесена и к тем, и к другим.

Лидер партии выступает с программой «третьего пути». Но это не тот третий путь, о котором говорят Т.Блэр и ГШрёдер и который поддерживает А.Квасьневский. А.Леппер весьма критически относится ко многим либеральным постулатам, принимаемым левыми (таким, как жесткая финансовая политика, реформа системы социального обеспечения, ограничение интервенционизма государства).

В основе программы «Самообороны» лежат слова Иоанна Павла II, согласно которым «неприемлемо утверждение, что после падения коммунизма единственной альтернативой является капитализм».

«Левое измерение» (если можно так сказать) «Самообороны» проявляется, прежде всего, в экономической и социальной частях программы этой партии, в которой, в частности, содержатся постулаты о сохранении стратегически важных отраслей естественных монополий в руках государства, борьбе с безработицей, введении социального минимума, выплате пособий по безработице в течение неограниченного срока, бесплатном образовании, пересмотре итогов приватизации и т.д. (32, с.30-31).

Однако позиции по важнейшим проблемам внешней политики и иностранных инвестиций сближают А. Леппера с крайне правыми политическими партиями. Особенно ярко позиция «Самообороны» проявилась в вопросе о присоединении к ЕС. Партия решительно выступала против европейской интеграции, усматривая в ней угрозу польской идентичности.

«Самооборона» негативно оценивала интервенцию НАТО в Косове, участие Польши в войне в Ираке, решительно критиковала президента за его позицию по вопросу о Едвабне (речь идет об участии поляков в убийстве евреев в местечке Едвабне в годы Второй мировой войны. А. Квасьневский принес извинения за это трагическое происшествие, но не все польские политики поддержали президента).

Вместе с тем «Самооборона» выступает против декоммуни-зации и люстрации, не занимает ясной позиции в столь важной для нынешней польской политики проблеме абортов. Не ясна и пози-

ция партии по отношению к Церкви: декларируя себя человеком верующим, а свою партию как политическую силу, основывающуюся на социальном учении церкви, А. Леппер тем не менее часто критикует церковную иерархию, особенно за неодобрение ею организуемых «Самообороной» крестьянских протестов.

Отсутствие идеологической целостности программы позволяет партии находить союзников в самых разных сегментах политического спектра и апеллировать к самым разным кругам польского электората.

И лево-, и правоориентированный электорат отдает свои голоса «Самообороне». Это позволило партии на выборах 2001 г. добиться весьма серьезного успеха, получив более 10% голосов. После этой победы «Самооборона» переживает своеобразный «звездный час» - растет численность партии, число ее организаций на местах. На выборах 2005 г. «Самооборона» получает 11,4% голосов (практически столько же, сколько левые - СЛД получил 11,3%).

Примечательно, что в ходе избирательной кампании А. Леппер обратился с призывом к левице, заявляя о необходимости совместных усилий для борьбы с либералами. Он заявил, что «Самооборона» - это «крупнейшая левая сила на польской политической сцене», а сердце его, А. Леппера, всегда было «на левой стороне» (66, с.20).

Леппер призывал «людей левицы» поддержать свою кандидатуру на президентский пост. Он выступал под лозунгом «Человек с характером». Когда президентская гонка подошла к завершающей фазе и во второй тур вышли Л. Качиньский и Д. Туск, Леппер призвал своих сторонников голосовать за Л. Качиньского, что в известной мере способствовало успеху последнего. Л. Леп-пер, этот политик с гибкими, меняющимися убеждениями и русалочьим взглядом, являет собой достаточно интересный феномен польской политической жизни.

В данной связи представляется правомерным обратиться, хотя бы кратко, к истории «Самообороны». А начало ее истории восходит к 1991 г., когда никому не известный в Польше деятель крестьянского движения А.Леппер был замечен Л.Валенсой и получил его поддержку. Именно А.Леппер олицетворяет и по сей день «Самооборону», являясь, по сути, единственным широко известным политиком в этой партии. Лидер «Самообороны» имеет крестьян-

ское происхождение, среднее специальное образование. В свое время он был членом ПОРП, возглавлял одно из государственных сельскохозяйственных предприятий.

В 1991 г. Леппер возглавил движение протеста крестьян в окрестностях Дарлова, запутавшихся в своих долговых обязательствах по взятым кредитам и оказавшихся на грани банкротства. Именно тогда возникает крестьянский профсоюз «Самооборона», действующий решительно и бескомпромиссно, организуя блокады дорог, оккупацию правительственных учреждений, в том числе Министерства сельского хозяйства в Варшаве и т.д.

Усилия «Самообороны» увенчались успехом: был изменен закон о предоставлении кредитов и создан фонд реструктуризации крестьянских долгов.

На выборах 1997 г. Леппер и его движение не имели значительных успехов, получив только 0,08% голосов. После этих выборов «Самооборона» заключает союз с двумя другими крестьянскими профсоюзами, действовавшими тогда в Польше, и успешно проводит в 1998-1999 гг. акции протеста, связанные с кризисом перепроизводства свинины. Тогда эти акции поддержали 96% поляков. Именно тогда Леппер выдвигается на первый план в качестве вождя «крестьянского бунта», а его организация приобретает статус не просто выразителя интересов узкой группы крестьян, но всего крестьянского движения.

Теперь уже не проблема крестьянских долгов, а более масштабные проблемы развития сельского хозяйства в целом становятся главными в деятельности организации.

«Самооборона» выступает за приоритетное развитие средних хозяйств, производящих экологически безопасную продукцию, за уважение традиционной крестьянской этики как основы польской национальной идентичности (32, с.17).

В 1992 г. была зарегистрирована политическая партия «Союз Самооборона Речи Посполитой», куда, помимо вышеназванного профсоюза с тем же названием - «Самооборона», - вошли, в частности, националистическая группировка «Грюнвальд» и Партия зеленых. Однако ведущая роль в коалиции принадлежала, несомненно, А.Лепперу. Таким образом, в 90-е годы действовали две составляющих «Самообороны» - профсоюз и партия. Они имели общие финан-

сы, общий интернет-сайт, одного лидера. В настоящее время приоритетное значение приобретает деятельность партийной составляющей.

«Самооборона» с ее скандальными выходками во время заседаний Сейма, постоянным эпатажем и вызовом общепринятым нормам политического бытия, с шокирующими, а нередко грубыми высказываниями А.Леппера в адрес других политиков - это некий «enfant 1егпЫе» польской политики. Тем не менее, успехи «Самообороны» в ее движении на пути к политическому Олимпу несомненны, а ее откровенный популизм и антиэлитизм при определенных обстоятельствах могут сделать эту партию достаточно серьезной силой.

«Самооборону» часто называют партией популистов. Лидер партии А. Леппер в своей предвыборной декларации не пытается откреститься от этого определения. Он уверяет избирателей, что популистами и варварами «Самооборону» называют преступники и коррупционеры, боящиеся бескомпромиссных политиков «Самообороны». «Если популизм означает бескомпромиссную борьбу с теми, кто преступно распродал и разграбил народное достояние, то "Самооборона"» - партия популистов» (28, с. 4).

В современном политическом дискурсе популизм - едва ли не самое широко употребимое слово. Вместе с тем попытки научного описания, изучения этого понятия достаточно сложны, хотя и существует целый массив литературы, посвященной данному предмету.

Трудно назвать популизм идеологией, хотя в нем можно обнаружить некие элементы таковой. Популизм не может стать самостоятельной политической силой. Не потому, что не обладает разработанной идеологией (ее нет и у многих партий). Проблема популизма в том, что он не может создать организации. Он, по сути своей, противится организации, вообще всякой институционализации.

Именно по отношению к «Самообороне» термин «популизм» применяется в Польше чаще всего.

По мнению философа и историка общественной мысли Е.Шацкого, одна из основных и, пожалуй, самая характерная черта популизма - убежденность в том, что народ - это оплот всяких добродетелей, коллективной мудрости, позволяющей отличать добро от зла (уох populi - уох Dei). Без этого нет популизма, хотя отнюдь не всегда, если речь идет о народе, можно говорить о популизме. Идеализация народа - это еще не популизм (54, с.34, 35).

Для популистов народ - это категория, которую невозможно описать при помощи объективных критериев (экономических, социальных, культурных), это некий монолит, противостоящий элитам. Последние - тоже монолит, совершенно не связанный с реальностью. Это нечто враждебное народу, привилегированное и живущее за счет народа: богачи, интеллигенты, управленцы. Элиты - это те, кто имеет то, чего не имеет народ (власть, имущество, образование, влияние).

Этому политическому направлению, как полагает исследователь популизма Р. Марковский, свойственен «самоограничивающий антиэлитизм». Популисты, декларируя борьбу с элитами, на самом деле стремятся к обретению статуса новой политической элиты. «Популисты... жаждут власти, и в этом их слабость» (31, с.24).

Популисты - это своеобразные «хамелеоны» в политике; их политические цели неоднократно меняются в зависимости от обстановки. Они не имеют идеологии (в общепринятом смысле этого слова). Как правило, избрав один, наиболее важный, по их мнению, аспект действительности, они концентрируют на нем внимание, делая отнюдь не всегда адекватные выводы. Популизму свойственно противоречие, основанное на утверждении главенствующей роли масс и, вместе с тем, на вере в харизматического лидера.

Популизм не приемлет представительскую демократию, он стремится к прямой демократии либо к авторитарному правлению, когда «воля народа» могла бы выражаться без посредников в виде политических партий. Популизм охотно использует неконвенциональные методы политической борьбы: демонстрации, забастовки, блокады дорог и т. д. Движение, как правило, возглавляет харизматический лидер, напрямую связанный с массами.

Враждебность к элитам сочетается с представлением о существовании заговора, направленного против «простых людей». Виноватыми в бедах простого народа, с точки зрения популистов, являются некие «другие», «чужие», «они». Иногда - богатые, иногда представители иной национальности, иногда (в случае аграрного популизма) просто «город».

Популизм несовместим с либерализмом, он не допускает свободной конкуренции. Популизм с подозрением относится к защите прав человека, расценивая их как защиту неких привилегий.

Как полагает Р. Марковский, Восточная Европа обладает некими традициями, способствующими возникновению популизма, некой «субкультурой популизма». Применительно к недавнему прошлому в тех странах, где была сильна антикоммунистическая оппозиция (как, в частности, в Польше), можно говорить о своеобразном оксимороне, о популизме элит (элитарном популизме). Оппозиционные элиты, в частности в Польше, апеллировали в своей деятельности не к политическим институтам, а к общегуманистическим ценностям. Ведущие фигуры антикоммунистической оппозиции, столь успешно осуществляющие деструктивную деятельность, нередко проявляли весьма пренебрежительное отношение к демократическим нормам и процедурам. Такой порядок вещей немало способствовал развитию популизма (31, с.28-29).

Периоды социально-экономических потрясений, перемен способствуют развитию популизма. Если большинство общества удовлетворено жизнью, популисты имеют мало шансов на политический успех. Этому политическому направлению, как полагает Р. Марковский, свойственны неясные политические программы, содержащие самые общие положения, апелляции к некоему «третьему пути», конкретно описать который никто не в состоянии.

Как полагает исследователь, есть серьезные различия между западноевропейским и восточноевропейским популизмом. Их объединяют антиэлитизм и национализм. Но восточноевропейские популисты настроены антигосударственно не в принципе, а лишь настолько, насколько, по их мнению, элиты, находящиеся у власти, не выполняют своих функций должным образом. Популисты «за» государство, но государство «настоящее». В Западной Европе популизм - это реакция на демократию, разочарование ею. В Восточной Европе популизм тоже связан с демократией, но скорее с не исполнившимися ожиданиями, с ней сопряженными.

В Западной Европе популизм - движение внеклассовое, имеющее широкую социальную базу и являющееся плодом богатого постмодернистского общества. В Восточной Европе популизм - явление классовое, пользующееся поддержкой, главным образом, людей, не нашедших своего места в условиях рыночной экономики (32, с.23, 24).

«Либералов никто не любит...»

Эти слова принадлежат Г. Сорману, одному из лидеров европейского либерализма, человеку, которого едва не ставший президентом Д. Туск считает своим учителем. Г. Сорман, размышляя о либерализме, предупреждает, что его трудно продать на политическом рынке. «Неплохо продается социализм, неплохо - консерватизм. А либерализм надо упаковывать. Иначе его не купят» (49, с.52).

Д. Туск и его сторонники не сумели «упаковать» либерализм. Хотя, казалось, победа Туска на президентских выборах и победа его партии «Гражданская платформа» (ГП) - на парламентских выборах практически несомненны.

Лидер ГП Д. Туск родился в Гданьске в достаточно простой семье. Его отец - столяр, умер, когда Дональду было 15 лет, мать работала секретарем в медицинской академии. Жили довольно бедно, сам Туск вспоминает, что ему приходилось донашивать вещи старшей сестры.

Д. Туск - один из известнейших польских либералов. Выпускник Гданьского университета, автор нескольких популярных в стране исторических монографий - «Жил-был Гданьск», «Гданьск 1945», «Старый Сопот» - Д. Туск явился автором букваря на кашубском языке, а также десятков статей по общественно-политической проблематике и одной из программных книг польских либералов «Идеи гданьского либерализма». По результатам плебисцита «Гданьщанин тысячелетия» Д. Туск вошел в первую десятку самых знаменитых жителей Гданьска.

Д. Туск с самого начала своей политической деятельности был связан с оппозиционным движением, с «Солидарностью». С 1991 г. он становится лидером партии Либерально-демократический конгресс, после объединения его с Союзом свободы - заместителем председателя СС. В 2001 г. он выходит из СС и становится одним из основателей ГП. Д. Туск - опытный парламентарий. Он был депутатом Сейма в 1991-1993 гг., вице-спикером Сейма и сенатором.

В президентской кампании 2005 он выступал под лозунгами: «Президент Туск - человек с принципами»; «Будем гордиться Польшей». «Своим политическим кумиром он считает Ю. Пилсуд-ского, столь далекого от либерализма. Но Туск - польский либерал. Он с отнюдь не типичным для либерала пиететом относится к

Иоанну Павлу II, считая, что поляки - счастливый народ уже потому, что они ассоциируются в истории не с именами Гитлера и Сталина, а с именем К. Войтылы» (57, с.116).

Туск считает, что либерализм означает лишь одно: «Больше свободы».

«Свобода всегда и везде находится в опасности. В нынешней Польше тоже. О свободе надо заботиться каждый день. Как о собственной семье» (57, с.6).

Предвыборный лозунг Туска «Честный президент - сильная Польша». Д. Туск - лидер «Гражданской платформы», партии, ставшей второй по числу полученных голосов в парламентских выборах 2005 г.

ГП возникла в 2001 г. как партия, способная лучше, чем ее идейная предшественница - партия «Союз свободы», как заявил Д. Туск, «выразить проевропейские, прорыночные, проинтелли-гентские интересы».

У истоков ГП стоял и еще один видный политик современной Польши - Олеховский. В свое время он выступал соперником А. Квасьневского на президентских выборах, соперником достаточно успешным. Собственно говоря, успех А. Олеховско-го и стал непосредственным поводом к созданию ГП как партии, способной объединить сторонников правицы.

Позднее А. Олеховский отошел от активной деятельности в партии и разрушил некогда гармоничное трио лидеров ГП - их называли «три тенора» (по аналогии с известными тенорами Карре-расом, Доминго и Паваротти). В это трио входили Д. Туск, А. Оле-ховский и А. Плажиньский. Помимо Д. Туска, одна из наиболее заметных фигур в ГП - Я.М. Рокита. Именно ему прочили место премьера после выборов 2005 г.

Рокита не скрывает своего желания стать премьером. Именно премьером, а не президентом, так как президент не имеет в Польше реальной власти.

О Роките говорят, что еще в детстве на вопрос о том, кем он хочет стать, юный Ян ответил - премьером (по другой версии - президентом). Сам Рокита, хотя и смеется над этой легендой, но признает свои политические амбиции и заявляет, что «...в политику идут с тем, чтобы занять самые высокие должности. Истинная власть - в

кабинете премьера, и получение ее - цель каждого политика. Если кто-то не стремится к этому, значит, он на это неспособен» (16, с.35).

По поводу Я.М. Рокиты шутят, что это «на одну треть - мужчина, на одну треть - женщина и на одну треть - дьявол» (шутка основана на звучании имени - Ян Мария и фамилии: слово «роки-та» среди прочих имеет в польском языке значение - «леший»).

Его политическая биография связана с оппозиционным движением. С 1980 г. Я. Рокита возглавляет независимое объединение студентов в Краковском университете (где он учился тогда на юридическом факультете). Во время военного положения Рокита был в списках лиц, подлежащих интернированию, скрывался от службы безопасности (однажды даже использовал для этого женскую одежду), но все же был в конце концов арестован. До конца 80-х годов он не мог заниматься юридической практикой из-за преследования властей.

В 1989 г. Рокита был членом Гражданского комитета при Ле-хе Валенсе, участвовал в работе «круглого стола». В 1990 г. Рокита становится депутатом Сейма Х созыва и в том же году участвует в создании движения «Гражданское движение - Демократическое действие», преобразованное позднее в Демократический союз, а затем в Союз Свободы. В 1992 г. Я. Рокита - глава канцелярии Совета министров в правительстве Х. Сухоцкой, правая рука премьера. В 1993 г. после некоторых внутрипартийных конфликтов оставляет СС, а в 1997 г. вступает в консервативно-крестьянскую партию. В 2000 г. становится главой этой партии, которая тогда же присоединяется к ИАС.

В 2001 г. Я. Рокита оставляет ряды консервативно-крестьянской партии и связывает судьбу с «Гражданской платформой», парламентскую фракцию которой в Сейме он возглавляет в настоящее время.

В 2003 г. Я. Рокита обретает особую популярность, действуя в качестве члена комиссии Сейма по расследованию «аферы Рывина» (скандальной истории, связанной с предложением Л. Рывина А. Михнику заплатить некую сумму взамен за выгодные условия деятельности «Газеты выборчей». Л. Рывин выступал от имени власть имущих (хотя и неофициально). А. Михник записал разговор на пленку и сделал его достоянием гласности. К делу косвенным образом оказались причастными и Л. Миллер, и А. Квасьневский.

«Афера Рывина» стала одним из самых громких политических скандалов в Польше 2002-2003 гг.).

Стиль деятельности Я. Рокиты Я. Станишкис (одна из самых авторитетных польских социологов и политологов) определяет как «популистский либерализм» (53, с.19).

Этот популизм, понимаемый как стремление сделать политику привлекательной для избирателя, Рокита рассматривает как своеобразный политический театр: если совсем отказаться от театрализации политики, то очень легко можно уйти в политическое небытие.

Именно склонность к театрализации завела, по мнению Я. Станишкис, Рокиту слишком далеко, побудив выступить с лозунгом «Ницца или смерть». Между тем будущее Рокиты (а его Станишкис рассматривает как одного из самых перспективных польских политиков) связано во многом с тем, сумеет ли он реин-терпретировать лозунг «Ницца или смерть», перейти с политического языка на институциональный, осуществить европеизацию польского государства.

При обсуждении проекта Конституции ЕС Рокита особенно решительно настаивал на сохранении выгодных для Польши условий договора Ниццы, что воплотилось в сформулированном Роки-той лозунге «Ницца или смерть». Такая позиция для многих поляков ассоциировалась с защитой польских национальных интересов и необходимостью их защиты.

В 2003 г. благодаря во многом Роките было отчасти восстановлено политическое равновесие - к «левой ноге» прибавилась «правая» - консервативно-либеральная.

Своим девизом Я.М. Рокита считает слова министра иностранных дел межвоенной Польши Ю. Бека: «Есть лишь одна вещь в жизни людей, народов и государств, которая бесценна. Это - честь». Он вообще склонен обращаться к традициям межвоенной Польши. Возможно, в связи с происхождением и воспитанием: он родился и вырос в Кракове, в традиционной польской семье, живущей во многом традициями той Польши. Он идентифицирует себя как либерального консерватора, сторонника Ф. Хайека, А. Токвилля, К. Поппера.

«Гражданская платформа» в экономическом разделе программы на первый план выдвигает проблемы занятости (что вполне закономерно в условиях роста безработицы в стране). Ключ к ре-

шению проблемы ГП видит в развитии среднего и мелкого предпринимательства, полагая, что крупные предприятия, как частные, так и государственные, не решат проблемы.

Поставленная цель может быть достигнута преодолением бюрократических препон в развитии среднего и мелкого бизнеса; снижением затрат на предпринимательскую деятельность (в том числе и за счет уменьшения выплат по больничным листам предпринимателями), снижением оплаты сверхурочного труда и восстановлением равновесия в отношениях работников и предпринимателей (в основном в плане предоставления больших прав работодателям).

ГП выступает как решительный сторонник единого для всех 15%-ного подоходного налога, что, как считают ее идеологи, позволит преодолеть стремление многих предпринимателей утаивать свои доходы и в конечном итоге будет способствовать экономическому росту.

Достаточно подробно и обстоятельно рассматривается в программе проблема общественных финансов. Суть предлагаемых мер сводится к достижению реального контроля над общественными финансами и сокращению «непрозрачных» сфер использования их.

Особый раздел программы посвящен польской деревне. ГП убеждена в том, что сельское хозяйство - одна из сфер рыночной экономики и отнюдь не требует какого-то особого подхода. Суть проблемы - в создании равных шансов для жителей села, обеспечивающих рентабельность и стабильность сельскохозяйственного производства. Вступление в ЕС требует модернизации польского сельского хозяйства ввиду необходимости соответствовать новым, европейским критериям.

Одна из ключевых проблем страны в видении ГП - построение сильного государства. Последнее рассматривается не как «общее предприятие, в котором распределяется доход, созданный гражданами», но как «система помощи и поддержки для граждан». Социальная защита, здравоохранение и образование - таковы основные обязательства государства перед гражданами.

ГП полагает, что государство не может уклоняться от помощи беднейшим своим гражданам, тем более что в Польше уровень помощи бедным и обездоленным ни в коей мере не соответствует представлениям о цивилизованной стране. Реально эта помощь может выражаться: в помощи детям из бедных семей в получении

образования на всех уровнях - от начального до высшего; в организации рациональной и адресной системы выплаты социальных пособий; в совершенствовании системы жилищных пособий.

Особое «стратегическое» значение придает ГП развитию образования в стране, исходя из того, что каждый поляк, независимо от материального положения, должен иметь возможность получения такового.

Тесно связано с проблемой образования в представлении ГП и развитие науки, тем более что «цивилизационное отставание Польши обусловлено недостаточным использованием нашего интеллектуального потенциала» (65, с.197).

С беспокойством отмечает ГП серьезные проблемы в состоянии здравоохранения страны, неудачные реформы этой системы, предлагает свои меры для улучшения положения дел.

ГП считает, что государство явно недостаточно внимания уделяет обеспечению безопасности граждан, борьбе с преступностью. Такое положение вещей недопустимо и может быть преодолено лишь вследствие осуществления комплекса мер: от лучшего финансирования служб безопасности до совершенствования законодательства. Последнее, по мнению ГП, должно измениться в сторону ужесточения, но до известных пределов, так как опыт показывает, что жестокие наказания не искореняют преступности.

Предлагая меры по усилению государства, ГП вместе с тем проводит идею ограничения его компетенции путем совершенствования избирательной системы, системы самоуправления.

Партия настаивает на «распартийнивании» государственных структур, ограничении числа назначаемых чиновников с тем, чтобы возникали условия для формирования «аполитичного и профессионального класса управленцев» (65, с.207).

Как уже говорилось, на выборах 2005 г. ГП стала второй, хотя по всем прогнозам должна была стать лидером. Победа «была в кармане», но в итоге ГП набрала 24,14% голосов, а ПиС - 26,99%. Больше всего голосов ГП получила в Поморском воеводстве, Нижней Силезии, в Познани и в Варшаве.

За ГП, как и за ее лидера Д. Туска, голосовали в основном жители крупных городов. Столь близкая победа не реализовалась во многом потому, что против Туска, в принципе, выступили мно-

гие представители духовенства, так называемая «мохеровая оппозиция» (об этом см. выше).

Кроме того, одним из аргументов, направленных против Тус-ка, было обнаружение факта сотрудничества его деда с немцами в годы Второй мировой войны. Действительно, один из родственников Туска служил в войсках вермахта. Правда, не родной дед, а двоюродный. Но служил, как и многие кашубы. Ведь Туск по происхождению своему - кашуб, а в годы войны в вермахте служило от 90 тыс. до 350 тыс. жителей Поморья, и в том числе несколько тысяч кашубов и силезцев. Туда их мобилизовывали насильно. Многие пытались бежать и в Советскую армию, и в армию Андерса.

Вошедшие в 1939 г. в состав Германии земли польского Поморья были признаны немцами частью своего государства, а жители - немцами, но низшей категории. Кашубов и поляков насильно заставляли декларировать себя немцами, хотя далеко не все на это шли. После войны новая власть отнюдь не поощряла стремление к кашубской идентичности. Сестра Д. Туска вспоминает, что еще в 70-е годы стыдно было молодым людям признаваться в своем кашубском происхождении.

Сейчас имеет место явное возрождение кашубской идентичности. Так, библиотека Конгресса США признала в 2004 г. кашубский язык самостоятельным. Этническое возрождение кашубов получило мощный стимул в 1989 г., когда Иоанн Павел II призвал их хранить свою идентичность.

Радио «Мария» призывало с опаской относиться к Туску, как к кашубу и почти немцу. В этой связи примечателен один современный польский анекдот, связанный с Д. Туском: во время социологического опроса респондент заявляет что Туск - еврей. «Как же он может быть евреем, - удивляется анкетер, - если он - кашуб. Ведь его деда обвиняют в том, что он служил в вермахте». На это респондент отвечает: «Ну и что с того, что у него дед служил в вермахте. Мало того, что Туск - еврей, он еще и немец. Еврей всюду пролезет, даже в вермахт».

Левые вновь в оппозиции

Прошедшие в сентябре 2005 г в Польше парламентские выборы вписали отнюдь не самую лучшую страницу в политическую биографию польских левых (или левицы, как принято называть эту

политическую формацию в научной литературе и публицистике). Действительно, недавние хозяева страны получили поддержку лишь 11% избирателей. Причем эта цифра расценивается и самой левицей, и политическими обозревателями как определенный успех: все предвыборные опросы предвещали сокрушительное поражение левых. При нынешнем же раскладе они вошли в состав Сейма, хотя оказались не представленными в верхней палате польского парламента - Сенате.

«Вместе остановим правых!» - призывали в ходе избирательной кампании польские социал-демократы. Как известно, правых остановить не удалось, две партии польской правицы - «Право и справедливость» (ПиС) и «Гражданская платформа» (ГП) получили более 50% голосов избирателей.

Что же стало причиной именно такого поворота событий?

Ведь именно при левых Польша вступила в ЕС, при них не было сколько-нибудь серьезных экономических ошибок. Более того, если в 2001 г. экономический рост в Польше составлял 1%, то с 2002 г. этот показатель составляет 3-5% ежегодно, а уровень инфляции постоянно снижается (55, с.6).

Тем не менее, многие в Польше сомневаются в правильности избранного экономического курса, основанного на приватизации и рыночной экономике. В августе 2005 г. Центр исследования общественного мнения (ЦИОМ) опубликовал данные, по которым 75% поляков считают, что приватизацию надо проводить медленными темпами и касаться она должна отнюдь не всей экономики, а 85% настаивают на сохранении за государством функций социальной защиты, а такая позиция вполне соответствует лозунгу «социализм - да, искажения - нет» (55, с.6).

Социальная политика правительства левых не оправдала ожидания поляков: в Польше самый высокий в Европе уровень безработицы (около 19%), несколько снизились социальные выплаты. Пожалуй, можно констатировать, что польские социал-демократы, оказавшись у власти в 2001 г., проявили себя скорее как либералы, следуя при этом логике развития экономики, но изменяя своим идейным постулатам. Не праздным является вопрос о том, а есть ли таковые вообще, не сводятся ли они только к красивым словам, никак не подтверждаемым практикой? Во всяком случае, значительная часть

поляков, попробовав «на вкус» левых у власти, отказывает последним в левой идентичности, в их праве считать себя таковыми. Молодой польский политик, возглавляющий редакцию политологического журнала «Политическая критика», С.Сераковский полагает, что старая левица исчерпала себя. Хотя бы потому, что ее политический дискурс - это мертвые, ничего не говорящие слова. Нужно нечто новое, по-настоящему понятное обездоленным людям (а именно их интересы должна отстаивать левица) (47, с.7).

Очевидно, в размышлениях Сераковского, претендующего на роль идейного лидера новой, пока еще потенциальной, но «настоящей» левицы, есть доля истины. Но не менее очевидно, что есть и некие более приземленные и реальные причины кризиса (трудно оспаривать таковой) польских левых.

Одной из причин можно считать раздробленность, разобщенность левицы, несмотря на отчаянные попытки последней сплотиться (особенно в преддверии выборов). Это стремление к единству парадоксально сочетается со стремлением лидеров леви-цы (таких как М.Боровский, Ю.Олексы, А.Фрасынюк и др.) возглавить свою, «истинно левую» партию. Помимо же традиционного направления развития в политической жизни присутствует еще и некая «третья сила», представленная вышеупомянутым журналом «Политическая критика». Молодые сторонники С.Сераковского (в основном 1976-1979 гг. рождения), выпускники факультетов философии и социологии (А.Лещинский, А. Остольский, Л. Маковский), публикуются в таких авторитетных изданиях, как «Газета выбор-ча», «Политика», много ездят по стране и претендуют скорее на роль идеологов, чем партийных лидеров.

По мнению одного из лидеров польской левицы М. Боровского, процесс дробления политических партий является нормальным, естественным, «если звери не могут быть в одной стае, грызут друг друга, им надо разойтись... каждый зверь пойдет своей дорогой». Сам М.Боровский, очевидно, почувствовав себя таким «зверем», и создал в 2004 г. Польскую социал-демократическую партию, насчитывающую 8 тыс. членов (45).

Выделение Польской социал-демократической партии из состава СДЛС, как полагает М. Боровский, послужило началом процесса переоценки ценностей на левом фланге. Партия Боровского

считает необходимым четко придерживаться программных принципов левицы, а это, прежде всего, солидарность, социальная справедливость, толерантность, равенство мужчин и женщин, мировоззренческая нейтральность государства. СДЛС не придерживалась этих принципов достаточно последовательно.

Идея М.Боровского не имела достаточно серьезной поддержки в стране. Во всяком случае на парламентских выборах 2005 г. его партия не набрала необходимого для прохождения в Сейм числа голосов. В Сейме оказалась представленной крупнейшая партия польской левицы - Союз демократических левых сил (СДЛС), насчитывающая 80 тыс. членов. Партия была создана в апреле 1991 г. на основе партийной коалиции с таким же названием. С недавнего времени в руководстве партии произошли серьезные кадровые перестановки: старая гвардия уступила место молодым, и сейчас СДЛС возглавляет В.Олейничак (из поколения «тридцатилетних»). Долгое время предшественником В.Олейничака на этом посту был Л.Миллер (с апреля 1999 г. по январь 2004 г.). В связи с нарастающим кризисом и в партии, и в руководстве страны Л.Миллер передал бразды правления одному из авторитетнейших деятелей левицы К.Янику, но и он не изменил ситуацию коренным образом: в марте 2004 г. СДЛС по сути раскололся - из Союза, как выше упоминалось, выделилась партия М.Боровского.

С декабря 2004 г. по май 2005 г. СДЛС возглавляет Ю.Олексы с тем, чтобы 29 мая после отставки всего руководства партии уступить это место В.Олейничаку.

В своих программных установках Союз апеллирует к ценностям современной социал-демократии, официально отрекаясь от своих коммунистических корней. Союз не является официальным наследником существовавшей до него в Польше Социал-демократической партии Республики Польша, хотя на практике значительная часть его членов входила в состав этой партии, а прежде - в состав Польской объединенной рабочей партии, закончившей свое существование вместе с эпохой социализма в стране.

В программной декларации, опубликованной в связи с парламентскими выборами 2005 г., Союз декларировал признание принципов рыночной экономики, но при условии придания ей «социального измерения». Партия отвергает неолиберальную модель государства и

экономики, стремится к тому, чтобы «ценности левицы и общественная солидарность ограничили всеобщий эгоизм, предлагаемый полякам демагогическими и популистскими правыми партиями».

Будущее Польши партия видит на пути реализации целей, выдвигаемых ЕС, - безопасность, благосостояние и создание условий для развития каждого человека. Союз выступает за социальную рыночную экономику, утверждая, что последние четыре года, находясь у власти, партия развивала экономику с тем, чтобы сейчас иметь возможность основное внимание сосредоточить на повышении уровня жизни.

Своей приоритетной задачей Союз считает борьбу с безработицей. Эта цель может быть достигнута за счет жилищного строительства, роста инвестиций в строительство дорог, автострад, помощи выпускникам школ, использования средств ЕС, выделяемых на борьбу с безработицей.

Союз решительно выступает против прямого налогообложения, настаивая на прогрессивной системе. Сохранение высоких темпов экономического роста партия предполагает достичь за счет постоянного роста инвестиций, увеличения покупательной способности поляков, поощрения среднего и мелкого бизнеса, обеспечения доступных форм кредитования, развития различных форм собственности, в частности кооперативной.

Нынешний лидер Союза В.Олейничак, снискавший популярность как министр сельского хозяйства в правительстве М.Бельки (сменившего на этом посту Л.Миллера), подчеркивает значимость для партии решения проблем этой отрасли. Главным достиженим Польши в первый год пребывания страны в ЕС В.Олейничак считает обеспечение выплат польским крестьянам, получившим в 2004 г. 7,7 млрд. злотых.

В сфере политических проблем и проблем государственного устройства Союз декларирует свое неприятие пропагандируемых правыми идей IV Речи Посполитой. «Наш ответ на современные проблемы Польши таков: больше демократии, больше гражданских прав, больше европейских демократических и социальных стандартов» (51).

Партия считает, что государство должно быть толерантным, светским и мировоззренчески нейтральным. Союз выступает про-

тив оценок по религиоведению в свидетельствах об образовании и за сексуальное образование в школах.

Союз уделяет внимание проблеме равноправия женщин, выступает за создание условий для «сознательного материнства»; всемерно поддерживает развитие самоуправления, неправительственных организаций, гражданского общества.

В международной политике Союз однозначно выступает за укрепление ЕС, общую европейскую политику и против изоляционизма. «За Польшу, которая вместе с ЕС придаст прогрессивный характер процессам глобализации» (51).

Таковы программные установки единственной сумевшей пробиться в Сейм на фоне общего крушения левых сил партии польских социал-демократов.

Представляется, однако, правомерным назвать и другие партии в той или иной степени, исповедующие левые ценности. Помимо вышеупомянутой, так неудачно стартовавшей в политике партии М.Боровского, на левом фланге польской политической сцены действует еще ряд партий.

Демократическая левая партия (ДЛП), возглавляемая Э.Вонсяк, насчитывает 7 тыс. членов. Партия поддерживает интеграцию в ЕС и вместе с тем считает необходимым активное участие государства в борьбе с безработицей.

Антиклерикальная партия прогресса «Рация» (АПП «Р»), насчитывающая 2 тыс. членов и возглавляемая Т.Срокой. Партия добивается полного отделения церкви от государства, поддерживает идею укрепления органов государственной администрации, выступает за совершенствование налоговой системы.

Форум «Польский труд» (ФПТ) - это новая партия, еще не имеющая лидера и насчитывающая около 100 членов. Наиболее яркая фигура в ней - Р.Бугай - политик, некогда связанный с «Солидарностью». Свою цель партия видит в защите «проигравших» в условиях трансформации.

Коммунистическая партия Польши (КПП). Партия насчитывает несколько сот членов, возглавляет ее М.Адам. Эта партия придерживается коммунистической идеологии, отвергает капитализм, выступает против членства Польши в НАТО и ЕС.

Новая левица (НЛ). Партия насчитывает несколько сотен членов. Возглавляет ее П.Иконович. Партия выступает за Польшу, «свободную от нужды, беззакония, шовинизма и всех форм дискриминации».

Польская партия труда (ППТ), насчитывающая 3 тыс. членов и возглавляемая Д.Поджицким.

Польская социалистическая партия (III 1С ), возглавляемая З. Смагальским.

Польская социалистическая рабочая партия (ПСПР), возглавляемая Б.Радомским. Партия выступает против капитализма и вступления Польши в ЕС.

Союз левицы III Речи Посполитой Польской (СЛ III РПП).

Партия, возглавляемая И.Яругой-Новацкой и насчитывающая 2 тыс. членов. Программа партии декларирует традиционные социал-демократические ценности, что, в принципе, можно сказать и о Союзе труда (СТ), возглавляемом А.Спыхальским и насчитывающем 3 тыс. членов (29, с.3).

Вышеперечисленные политические образования не исчерпывают всего спектра польской левицы и включают в себя лишь партии, насчитывающие не менее 100 человек.

Несомненно, раздробленность левых сил усилилась накануне выборов (что, впрочем, вполне понятно, так как кризис был налицо и обретение нового партийно-политического облика мыслилось как один из возможных способов преодоления этого кризиса).

Роковую роль в судьбе левых сыграла их неспособность справиться с едва ли не основной бедой современной Польши -разъедающей все сферы общественной и экономической жизни и едва ли не всепроникающей коррупцией. Придя к власти, левые декларировали намерение разработать национальную программу борьбы с коррупцией. Программа предусматривала создание специальных институтов для борьбы с коррупцией, разработку антикоррупционного законодательства, обеспечение прозрачности в принятии административных решений и т.д. Была разработана поэтапная антикоррупционная стратегия, однако национальная программа так никогда и не была принята. Один из лидеров партии М.Дидух объяснил это отсутствием необходимого согласия всех заинтересованных политических сил. Между тем такого рода про-

грамма очень нужна Польше, и ее отсутствие болезненно сказывается на жизни страны. В свое время, в 2001 г., левые подготовили специальную «белую книгу», где достаточно подробно проанализировали все ошибки и упущения предшественников. Но во многом, как показали дальнейшие события, этот документ оказался лишь элементом политической игры.

СДЛС на словах стремился к «распартийниванию» управления и административной деятельности. На деле же произошло прямо противоположное, и уровень взаимопереплетения государственной и партийной деятельности лишь усилился.

В своих предвыборных обещаниях Союз заверял, что будет беспощадно бороться с нарушителями хартии этических принципов партии. Первый параграф этой хартии гласит, что члены СЛД в своей общественной и партийной деятельности должны руководствоваться «принятыми правовыми нормами, этическими нормами, Уставом СЛД, а также заботой об общем благе», а в параграфе четвертом подчеркивается, что «член СЛД при принятии общественных решений должен действовать открыто по отношению к партии и общественному мнению». Но последний размещенный в Интернете отчет комиссии по этике СЛД относится к январю 2001 г. Очевидно, с того момента комиссия не проявляла особой активности, хотя в отчете комиссии за 1999-2003 гг. и говорится о том, что она действовала позднее.

Достаточно много внимания в партии уделялось так называемой верификации, в ходе которой из партии было исключено немало членов, но, судя по всему, и эта кампания не была достаточно эффективной для того, чтобы переломить общественное мнение, изменить убеждение, весьма распространенное в стране, что левые и коррупция связаны самым тесным образом.

Далеко не всегда партии удавалось разделить частные интересы отдельных своих членов и их общественную и государственную деятельность. Так, член партии В.Чажасты, будучи членом Государственного совета по радио и телевидению, одновременно был совладельцем фирмы «Муза», связанной с подготовкой телепрограмм. Политики и деятели органов самоуправления из Свентокшиского воеводства пребывали в тесном контакте с местными финансовыми и, более того, преступными группировками. А. Пенчак, один из лодзинских партийных

лидеров, использовал информацию, получаемую благодаря работе в Сейме, для лоббирования частных интересов. В перечисленных, а также в ряде других случаев политики, нарушавшие этические нормы, наказывались или даже исключались из партии, но все это происходило, как правило, уже после разоблачения той или иной аферы.

Именно коррупционные скандалы, нарушения законов стали причиной падения правительства Л.Миллера.

Между тем опросы, проведенные незадолго до выборов, показали, что 86% поляков на первое место среди насущных задач выдвигают борьбу с коррупцией, наказание за нее и очищение государства (50, с.39).

Заметим, что во время недавней президентской кампании именно на это делали упор правые партии, особенно «Право и справедливость». Лидеры партии - братья-близнецы Лех и Ярослав Качиньские, представляли по сути образ «нового реального социализма», где государство заботится о гражданах, строит квартиры, увеличивает детские пособия.

Зная о болезненной для Польши проблеме здравоохранения, ПиС с экранов телевизоров говорила о необходимости возвращения государственной системы, но в программе реально говорится о другом: о необходимости индивидуального, платного медицинского обслуживания. Даже Бальцерович в свое время выступал против индивидуальных больничных касс, так как самые богатые забрали бы свои взносы из общей кассы и обескровили бы систему здравоохранения. Но Качиньские оказались более либеральными.

Итак, причины поражения левых коренятся, очевидно, не только и не столько в неудачах в сфере экономики. Тем более что, по сути, как это ни парадоксально, расхождения между левыми и правыми не так уж велики. Во всяком случае Р.Гвяздовский (экономист, президент Центра им. Адама Смита) полагает, что сменяющие друг друга польские правительства не могут вырваться из «заколдованного круга политической зависимости. Экономические программы политических партий основаны на одной и той же, восходящей к Кейнсу, макроэкономике. Все политики верят, что экономика - это поезд. И внушают пассажирам, что достаточно сменить машиниста, и он поедет быстрее. После выборов окажется, как всегда, что поезд вовсе не такой

хороший, и чтобы его разогнать, неплохо бы вначале его отремонтировать. Но предшественники где-то спрятали горючее.» (13, с.9).

Конечно, в определенной степени на исходе выборов сказались и экономические трудности, переживаемые страной, и социальные проблемы, и недостаточная эффективность левых в борьбе с коррупцией, и необходимость смены политических лидеров. Недаром едва ли не самый успешный польский политик «левого происхождения» А. Квасьневский замечает, что «в силу естественной политической логики поколение создателей демократической левицы уходит в историю... Все уже были, все исчерпали свой потенциал.» (26, с.9).

Но, очевидно, главная причина коренится в проблемах не тактического, а стратегического значения - в необходимости обретения левицей новой идентичности, соответствующей требованиям современности.

Размышляя о перспективах левицы, социолог Л.Вудз (профессор Силезского университета и Института политических исследований в Бордо) выражает уверенность в том, что с приходом в левое движение молодых людей у левицы появятся новые перспективы, связанные с созданием гражданского общества, достижения реальной (а не на уровне слов) солидарности между людьми, компромисса между рыночной экономикой и заботой государства о своих гражданах. Такая новая левица, соответствующая требованиям времени, может сформироваться в Польше в ближайшие четыре года, когда у власти будут правые (63).

Лидер СДЛС В.Олейничак заявил о намерении разработать новую программу левицы, хотя, как полагает идеологический гуру молодой оппозиционной официальной левицы С.Сераковский, сделать это будет нелегко, так как для преобладающего большинства политиков Союза использование языка левицы напоминает неуклюжие попытки иностранных артистов сказать публике несколько слов по-польски. Сераковский, хотя и не отказывает левице в определенном будущем, считает, что сейчас не ее время. «Места в спектаклях власти зарезервированы почти исключительно для либералов и консерваторов, а также для тех, кто различными способами умеет изображать из себя левицу...» (47, с.8).

Трудно, однако, не согласиться с мнением ветеранов польской левицы, недавно скончавшегося Я.Куроня и К.Модзелевского, пола-

гающих, что «левица бессмертна (это означает, однако, что и противостоящая ей правица не исчезнет). Бессмертие левых основано на постоянстве изначального этического постулата - признания безусловной ценности каждого человека. Быть левым - это значит следовать зову сердца, быть на стороне преследуемых, обиженных, голодных, создавать мир, в котором можно жить по-человечески» (25, с.112).

Хотя звучит это романтично, но социализм - это отнюдь не «молодежная утопия». Разве только в том смысле, в каком утопией является либерализм. «Реальность торжествующего капитализма возникает там, где оба эти мировоззрения столкнулись и породили нечто общее. Общим достижением. стало государство благосостояния» (там же).

Глобализация меняет облик политической жизни в его традиционном понимании. Национальные государства (эти традиционные инструменты левой политики) все больше утрачивают способность влиять на экономические и социальные процессы. В этой связи ясно, что нет гарантий того, что левица не исчезнет из польской жизни. Ведь польская левица развивается по образу западноевропейской социал-демократии, а значит, стоит перед лицом тех же опасностей. Одна из опасностей уже не только для левицы, но и для всех граждан коренится в потенциальной возможности замены левых на политической сцене не либералами или консерваторами, а популистами. Парламентские выборы 2005 г. показали, что поляки сейчас проявляют склонность скорее к традиционным, консервативным ценностям. Ведь во многом своим успехом партия ПиС братьев Качинь-ских обязана поддержке церкви, достаточно ясно обозначившей свою антилиберальную и антисоциалистическую позицию. Но популисты не имеют четких идеологических пристрастий. Популистская партия «Самооборона», возглавляемая А.Леппером и набравшая на выборах примерно столько же голосов, что социал-демократы, начала создавать свой левый имидж за несколько месяцев до парламентских выборов, надеясь занять в Сейме место СДЛС, но Союз неожиданно для многих получил достаточное число голосов и прошел в Сейм. Следует заметить, что «Самооборона» не так уж редко меняет свою политическую самоидентификацию. Не так давно она трактовала себя как правую партию, теперь - как социалистическую.

В Польше ни для кого не секрет, что А.Леппера поддерживает ксендз Рыдзик и его радикально-католическое радио «Мария», а

также уругвайский миллионер Я.Кобыляньский, спонсирующий эту радиостанцию (58, с.3). Заметим, что в президентской избирательной кампании 2005 г. А.Леппер, выдвинувший свою кандидатуру, выглядел совсем неплохо, и хотя и отставал от лидеров президентской гонки, но кандидатов левицы опережал.

Президентскую же кампанию левых трудно считать удачной. Не удалось договориться о едином кандидате, а таковых было двое: М.Боровский и В.Чимошевич. Шансы последнего были не так уж плохи. Именно его поддерживал А.Квасьневский, а во главе избирательного штаба В.Чимошевича была жена А.Квасьневского -Иоланта. Она неизменно присутствовала на всех выступлениях кандидата и всячески его поддерживала. Чимошевич долго колебался, прежде чем начать борьбу за президентство, решился лишь в последний момент, но всю избирательную кампанию не выдержал: сошел с дистанции незадолго до выборов, не перенеся бесконечных скандалов, которые умело организовывали противники. Как полагает А.Квасьневский, у Чимошевича не хватило «запала и желания бороться» (26, с.9).

Этот политик с молодых лет (Чимошевич родился в 1950 г.) был связан с ПОРП и коммунистическими молодежными организациями. Он уже пытался стать президентом в 1990 г. и набрал 10% голосов, что совсем неплохо для того времени. В ходе своей политической карьеры Чимошевич не раз дистанцировался от левых, критиковал их, но именно он руководил избирательной кампанией А.Квасьневского в 1995 г., был министром иностранных дел в правительстве Л.Миллера после победы левых на выборах 2001 г. При нем польские войска вошли в Ирак, а Польша стала членом ЕС. Заслуги Чимошевича признавали даже некоторые твердые антикоммунисты. Однако связанные с ним надежды левых в ходе президентской кампании 2005 г. не оправдались.

Соперничающий с В.Чимошевичем М.Боровский - также ветеран левого движения, возглавляющий, как уже говорилось выше, Польскую социал-демократическую партию, в ходе кампании пользовался значительно меньшей поддержкой, и хотя его рейтинг несколько возрос после отказа Чимошевича от борьбы, но все же колебался на уровне нескольких процентов.

Успехи же «Самообороны» на пути к политическому Олимпу очевидны. И отнюдь не исключено, что при очередном изменении траектории движения политического маятника станут еще более очевидными. По мнению Д.Туска, польская левица уже сейчас «имеет лицо А.Леппера», ибо ценности левицы в его интерпретации звучат более убедительно, чем из уст «настоящих» левых (12).

Однако надежды на то, что польские социал-демократы сохранят свое место на польской политической сцене, остаются. Недаром же А.Квасьневский убежден, что «молодые должны справиться. Они имеют свое представительство в Сейме, четыре года для того, чтобы определить, чем должна быть в Польше современная левица, они должны найти общий язык с разными слоями населения и предложить проект, интересный для их поколения. Если мы не будем востребованы, то должны будем признать, что наша роль сыграна» (26, с.9).

Польша начала XXI в.

Социально-экономический контекст выборов 2005 г.

2005 г. стал годом президентских и парламентских выборов, итоги которых серьезно изменили политический облик страны. Какая Польша участвовала в выборах, каковы сущностные характеристики польского общества? Очевидно, без ответа на эти вопросы нельзя представить себе во всей полноте картину жизни страны накануне и после выборов 2005 г.

Многие польские ученые разделяют идею о том, что польское общество не едино. И отсутствие этого единства обусловлено не только, а возможно, и не столько экономическими факторами. Определяющими скорее являются такие характеристики, как образование, возраст, сектор экономики, в котором занят тот или иной человек. В соответствии с этим формируются отличные друг от друга социальные сегменты, что не соответствует бытующему среди поляков представлению о единстве народа. Этот «миф о единстве» сложился во времена социализма. «Коммунизм, - пишет известный польский социолог П. Спевак, - подобно своеобразному холодильнику, заморозил либо скрыл глубокое социальное деле-

ние, которое стало очевидным в период свободы и демократии, а в силу социально-экономических процессов последних лет еще более углубилось. Серьезные социальные различия существовали еще перед Второй мировой войной (не говоря о периоде более раннем). Тогда много говорилось об отдельных сегментах крестьянской, рабочей, постшляхетской, интеллигентской культуры» (52, с.160).

Эти отдельные сегменты польского общества П. Спевак, апеллируя к работам П. Бурдье, склонен классифицировать как классы, различающиеся прежде всего характером доступа к таким символическим ценностям, как образование, репутация, власть.

Перемены, начало которым было положено в 1989 г., выявили своеобразие распространенного в Польше понимания свободы. Его главным, если не единственным, содержанием была особая активность поляков скорее в роли потребителей, чем производителей. Именно потребители стали главными акторами перемен.

Свобода понимается прежде всего как свобода индивидуума. Именно это, а не идея солидарности, совместных усилий, определяет содержание понятия. Жизненный успех, умение обрести свое место в этом мире - вот что превыше всего ценят сегодняшние поляки, вот чему они хотят научить своих детей. Социологические исследования показывают, что в стране все больше становится таких людей, которые никому не доверяют (более 80%). Нечестность, связи, знакомства, обман называются в социологических опросах в качестве факторов жизненного успеха. «Господствующим мировоззрением, - замечает П.Спевак, - становится цинизм» (52, с.164).

Причем польский индивидуализм - это не классический индивидуализм, когда успех личности определяется ее достоинствами. Это индивидуализм асоциальный, «индивидуализм недоверия». Характерная для поляков атомизация проявляется в низком уровне самоорганизации, отсутствии интереса к политике. Лишь немногие поляки являются членами какой-либо политической партии, политические убеждения не влияют на отношения между людьми.

Особым критицизмом отличались оценки поляками важнейших политических институтов осенью 2005 г. перед выборами. И Сейм, и Сенат получили самую низкую оценку с момента начала демократических перемен. Сейм положительно оценивали не более 10% респондентов, Сенат - не более 20% (36, с.9).

Таким образом, «польская свобода» - это свобода аполитичная. В ней нет места общим усилиям и прочному сотрудничеству. «Она стремится, - полагает П.Спевак, - к обретению ниши, куда никто не будет иметь доступа» (52, с. 167).

И в этом своем правлении польское общество вполне демократично. Оно живет в полном соответствии с законами и правилами демократического порядка со всеми его достоинствами и ограничениями. Одним из последних является стихия неограниченного индивидуализма, порождающего потребительскую атомизацию и отдаляющего человека от общественных проблем.

По своему мироощущению польское общество, как полагает П. Спевак, может быть определено как «осиротевшее общество». И социологические исследования, и просто наблюдения позволяют говорить о характерных для поляков настроениях разочарования, неуверенности, обиды, ощущения того, что опять что-то не так в их жизни.

Поляки мало доверяют государству, общественным институтам, политикам. Справедливости ради следует заметить, что демократия практически повсеместно переживает кризис доверия, что обусловлено приевшейся рутиной демократических процедур, постоянным расхождением между словами и делами политиков.

Политическая активность во многом обусловлена историческими традициями. Есть общества традиционно активные (Скандинавские страны, Австралия и др.), а есть противоположные им: южноамериканское, швейцарское, литовское, российское. Польша относится ко второму типу. Лишенное идеалов, покинутое государством польское общество тоскует скорее не об отсутствии возможности участия в формировании демократии, гражданской активности, а о порядке, законности, сильной власти, которой можно доверять. П. Спевак полагает, что эта неуверенность в себе, в собственных политиках побуждает многих поляков возлагать надежды на ЕС, на помощь Европы.

Негативные оценки самих себя, своего государства порождают неприязненное отношение к другим народам, суровость, моральный ригоризм. Польша превратилась в одно из самых нетолерантных государств в Европе, хотя в 1990 г. было ровно наоборот. Значительно чаще, чем в других европейских странах, в Польше встречается не-

гативное отношение к людям иной веры и национальности, к психически больным, гомосексуалистам, алкоголикам и т.д.

В литературе встречается тезис о возрастающей в стране волне антисемитизма, что особенно странно, ибо в Польше практически не осталось евреев. Иной раз поляки проявляют тенденцию к своеобразному соревнованию с евреями, пытаясь доказать себе и всему миру, что они не меньшие страдальцы и мученики истории.

Изучение общественных настроений показывает, что в Польше нарастает ощущение конфликта между гражданами и государством, что выражается, между прочим, в растущей неудовлетворенности реальным воплощением демократии.

Если в 1995 г. недовольных было 58%, а довольных - 30, то в 2000 г., соответственно, 52 и 37, а в 2004 г. - 68 и 21%. Это худший с момента начала демократических перемен показатель недовольства польской политической системой (52, с.179).

Перед выборами 2005 г. общественные настроения в целом были, несомненно, негативными. 63% поляков полагали, что ситуация в стране развивается в плохом направлении. Только 24% придерживались противоположного мнения (35, с.4).

Такого рода настроения не новость для Польши и фиксируются социологами на протяжении последних семи лет. Лишь немного менее критически оценивалась экономическая ситуация в стране -60% поляков определяли ее как плохую. 50% респондентов оценивали свой жизненный уровень как средний, 28 - как хороший и 24% - как плохой. Однако, несмотря на общий негативный настрой, можно говорить о том, что в течение последнего года настроения несколько улучшились. Несмотря на достаточно высокий уровень различия в доходах, основной конфликт в сегодняшней Польше проходит не по линии «бедные - богатые», а по линии «мы - они», т.е. общество - власть. Именно так считают 80% поляков (52, с.180).

В 1993 г. 33% респондентов считали, что Польша ближе к недемократическим формам правления, чем к демократическим, а 25% - наоборот; в 2004 г. уже 42% высказывали мнение, что недемократическое правление - удел Польши, а 18% - наоборот. В 2004 г. 83% поляков считали, что «простые люди» не оказывают никакого влияния на принятие властных решений (там же).

Что, собственно, стоит за этим понятием - «простые люди», какова социальная структура польского общества?

Как полагает Х.Доманьский, в последней можно выделить 14 основных сегментов. Крупнейшим из них является категория квалифицированных рабочих, составлявшая в 2002 г. 22,4% общего числа работающего населения. Вторая по численности категория - работники умственного труда среднего уровня (бухгалтеры, учителя начальных школ и т.п.); третья категория - работники, занятые в сфере услуг и торговли (около 10%), примерно столько же в Польше владельцев крестьянских хозяйств, самая же малочисленная категория населения - это сельскохозяйственные рабочие (2,7%) (8, с.15).

Социальная мобильность (т.е. изменение своего социального статуса) в Польше не влияет на позиции человека, его политические воззрения, отношение к миру политическому. Переход из низшей социальной категории в высшую (например, из категории наемного работника в категорию интеллигенции либо владельцев собственных фирм) не сопровождается ростом поддержки либеральных партий, а социальная деградация не означает роста доверия к популистским партиям.

В самих процессах социальной мобильности трудно определить четкую логику развития. Однако можно констатировать, что наиболее выраженная позиция наследования социального статуса родителей проявляется среди крестьян.

Весьма интересные процессы произошли в сфере образования. Если в начале трансформации высшее образование получали преимущественно дети из семей интеллигенции, то на рубеже ХХ-XXI вв. интеллигенция утратила свои привилегированные позиции.

С середины 90-х годов в Польше прослеживаются тенденции к росту имущественного неравенства.

Однако в литературе нет единого мнения по поводу материального положения поляков. Позиции аналитиков колеблются между полюсами почти отчаянного пессимизма и умеренного оптимизма. Так, профессор Л.Чапиньский, глава Совета социального мониторинга, оценивая результаты социологического исследования «Социальный диагноз 2005», отмечает, что, несмотря на общераспространенное мнение, что в Польше жизнь становится все хуже, на деле ситуация улучшается. Растут доходы всего населения. Именно всего,

а не только самых богатых. Уменьшается разрыв между богатыми и бедными: в течение последних трех лет показатель разницы в доходах снизился на 20%. Поляки необыкновенно мобильны: 20% «польской рабочей силы» постоянно мигрирует, многие выезжают за границу. Трудно согласиться с мнением, что бедные остаются бедными, а богатые богатеют (6, с.28).

Тем не менее Польша относится к странам с высоким уровнем различия в доходах самых бедных и самых богатых слоев населения. По мнению некоторых экономистов, по-настоящему богатыми можно считать людей с годовым доходом 500 тыс. долл. В соответствии с этим критерием в Польше богатых насчитывается 270 человек, в России - 89 тыс., в США - 430 тыс. (48, с.8).

К числу супербогачей, доход которых составляет 30 млн. долларов (таких в мире 77,5 тыс. человек), в Польше относятся только двое - Ян Кульчик и З. Солож. На самом деле очень богатых не так много, а различия в доходах всех остальных не катастрофичны. Это не исключает отрицательного отношения большинства поляков к слишком большой разнице в доходах. В 2002 г. 91% интеллигентов считали таковую неприемлемой. Этого же мнения придерживались 93,6% владельцев частных фирм и 94,3% рабочих. Причем уровень образования респондентов практически не сказывался на их позиции в данном вопросе (8, с.64).

«Общество, - замечает Х. Доманьский, - говорило одним голосом, а история показывает, что в таком случае другой стороной потенциального конфликта является государство» (там же).

Польское общество достаточно единодушно склоняется к мнению, что основная роль в преодолении этой чрезмерной разницы в доходах должна принадлежать правительству (около 80% поляков придерживаются такого мнения) (8, с.65).

Уровень доходов, несомненно, коррелируется с уровнем образования. Эта закономерность наблюдается с 1982 г., хотя тогда высшее образование оплачивалось в наименьшей степени. Если в этом году «чистая прибыль» от диплома составляла 14%, то в 1987 г. - 18, в 1992 г. - 24, 1998 г. - 41, а в 2002 г. - 46% (8, с.23).

Таким образом, в основе формирующегося неравенства в доходах лежит рост меритократии, т.е. зависимости вознаграждения

от заслуг и уровня образования. Различия пола, возраста, сектора занятости не имеют столь выраженного значения.

Несмотря на все жизненные трудности, в Польше имеет место процесс роста уровня оптимизма, желания жить. Если в 1992 г. этот показатель составлял 7,95 пункта (по десятибалльной шкале), то в 2002 г. - 8, 31 (8, с.23).

Этот достаточно высокий уровень оптимизма сочетается с негативной оценкой политической системы, недовольством политикой правительства и мало зависит от материального положения человека. Более того, пессимизм может быть в большей степени характерен для людей богатых, находящихся на высших ступенях социальной иерархии. На протяжении всего периода 90-х годов, а также в начале XXI в. около 75% поляков высказывали удовлетворение своей семейной жизнью, почти половина поляков были довольны своим состоянием здоровья, несмотря на все проблемы здравоохранения.

Можно говорить, таким образом, о достаточно хорошем самоощущении, самочувствии поляков, хотя, по результатам сравнительных международных исследований среди 28 стран, Польша занимает восьмое от конца место (8, с.34). Одна из важнейших составляющих отношения к действительности и самооценки - оценка политической системы и власти. Во второй половине 2004 г. около 80% поляков негативно оценивали правительство Л. Миллера и только 10% поддерживали его. Немногим лучше оценивался сменивший кабинет Миллера кабинет М. Бельки: его положительно оценивали 23% респондентов. Невзирая на то, какое правительство находилось у власти (было ли это правительство, связанное с «Солидарностью» или правительство, сформированное социал-демократами), с 1997 г. можно констатировать исчерпание потенциала поддержки власти, падения доверия к власти вообще.

Одним из интересных явлений польской общественной жизни последнего времени стало изменение статуса интеллигенции. О роли интеллигенции в жизни общества, в процессе трансформации много писали и пишут польские социологи (И. Курчевска, С. Братковский, Б. Цивиньский, Е. Шацкий, П. Спевак и др.). В научных трудах и в публицистике нередко высказывались идеи об исчезновении этого социального слоя. В чисто количественных измерениях для такого вывода нет никаких оснований: с 1982 по 2002 г. доля лиц, формаль-

но причисляемых к интеллигенции, возросла с 7,2 до 8,8%. Материальное положение интеллигенции также не дает оснований говорить о ее упадке. После трудного периода начала 90-х годов оно постепенно, но неуклонно улучшалось, и в 2002 г. доходы интеллигенции составляли 1,96, а доходы частных владельцев высшей категории составляли 1,35 среднего уровня по стране (единица означает средний уровень). В наименьшей степени интеллигенции коснулась и такая беда современной Польши, как безработица. Больше всего безработных было среди интеллигенции в 1995 г. - 8,3%, но уже в 2002 г. эта цифра составила 4,7% (8, с.84-85).

Изучение престижа интеллигентских профессий показывает, что они занимают достаточно высокое место на иерархической лестнице. Во всяком случае, профессия преподавателя университета с 1958 г. (т.е. с момента, когда началось изучение престижности профессий) занимает неизменно первое место. В последнее время, несомненно, снизился престиж политиков и бизнесменов. Среди 36 профессиональных категорий последние места занимают партийные функционеры, депутаты Сейма, министры. Представители политического класса в Польше оцениваются ниже, чем неквалифицированные рабочие.

Совершенно определенно к категории профессий, не пользующихся общественным признанием, относятся представители крупного бизнеса. Снижение престижа людей этой категории занятости можно интерпретировать как проявление недоверия к рыночной экономике. Снизилась престижность и таких профессий, как адвокат, биржевой маклер, что также, как полагает Х. Домань-ский, можно расценивать как показатель снижения доверия к демократии и рыночной экономике, ибо названные профессии можно рассматривать как профессии «соучастников» действия рыночной экономики (8, с.89).

С социологической точки зрения, полагает А. Рыхард, нет оснований говорить о том, что в Польше начала XXI в. произошли некие фундаментальные, сущностные перемены. Трудно найти убедительные аргументы, свидетельствующие о глубокой разделенности польского общества, однако концепция существования «не одной Польши» присутствует в общественном дискурсе. Существованию такой концепции способствует, по мнению А. Рыхарда, несомненная радикализация язы-

ка польской политики. Эта радикализация выражается в сознательном усилении трагизма общественных проблем, их демонизации.

На самом деле нет оснований говорить о наличии в Польше одного главного, принципиального конфликта, делящего страну на совершенно разобщенные, не связанные между собой части. Вместе с тем, как полагает А. Рыхард, нет и некоего интегрирующего фактора, делающего страну единым целым. «Польша, не распадается на две или три части, но и не являет собой некую целостность. Она фрагментаризована. Не разломана, но треснута» (44, с. 140).

Эта надтреснутая структура весьма эластична: иногда она распадается, иногда проявляет склонность к интеграции (как было после смерти Иоанна Павла II). Фактором, способствующим этому распаду, является отсутствие крупных акторов на политической сцене. Таковыми не являются ни социальные классы, ни общественные движения, ни массовые партии. Настало время акторов, действующих на микроуровне, - время личностей, индивидуальных потребителей, отдельных семей.

Оценивая ситуацию в целом, Х. Доманьский приходит к выводу о том, что нет оснований для утверждения об углублении в последние годы деления польского общества в зависимости от таких характеристик, как возраст, место жительства, уровень образования, профессия. Это не означает, что с начала 90-х годов не углублялись материальные различия и не менялись иные факторы, определяющие социальный статус человека. Просто объективно идущие процессы не нашли соответствующего отражения в сознании. «Рекомпозиция объективных факторов не повлекла за собой рекомпозицию в сфере ориентаций и позиций» (8, с.105).

Одним из факторов, разделяющих Польшу, является рынок и отношение к нему. Но Польша рыночная и нерыночная не являют собой четких, ярко выраженных образований. Их не делит некий явный конфликт. Более того, как полагает А. Рыхард, в экономической сфере больше факторов ослабляющих, чем усугубляющих этот конфликт. Таким фактором является массовость участия в рыночной экономике, обусловленная преобладанием в стране мелких и средних предприятий. Таким фактором является также незавершенность польской трансформации, что выражается в существовании своеобразных гибридов, сочетающих государственную и частную собственность. Поль-

ский капитализм относится к разряду капитализма политического, т.е. создаваемого политическими методами, а не возникающими в результате длительной эволюции. Характерная черта такого капитализма -тесная связь бизнеса и власти. Политический капитализм способствует определенному смягчению чисто экономических противоречий, но вместе с тем порождает напряженность иного рода, связанную с коррупцией и неэффективностью государственного аппарата.

В известной мере, как полагает А. Рыхард, последствием политического капитализма, а также результатом польских профсоюзных традиций является действующая в стране система квазикорпоративных соглашений и не всегда официальных переговоров между властью и некоторыми профессиональными группами, что тоже способствует некоему смягчению возможных конфликтов и одновременно снижает эффективность реформ.

Ослаблению влияния рынка способствовала и многоликость польской экономики, использованная обществом как определенный шанс на выживание. М. Мароди отмечает, что в структуру доходов многих поляков входят как доходы, получаемые от участия в функционировании рынка, так и доходы от работы на некой «должности», а также различного рода социальные пособия (33, с.255).

Причем все три структуры взаимно переплетаются, логика действия каждой из них «смазывается», что разрушительно действует на всю институциональную систему.

Попытки определить, насколько разобщенности польского общества способствуют факторы политические, связаны с наличием в обществе разделов в зависимости от критериев: отношение к «коммунистическому» прошлому, отношение к модернизации. Но эти присутствующие в общественном сознании факторы относятся к миру политики явной. Есть и другой, скрытый политический мир, где и разворачивается настоящая политическая борьба, борьба за власть и влияние. С определенного момента сведения о наличии и функционировании этой скрытой политической жизни стали достоянием общественного мнения благодаря деятельности парламентских комиссий по расследованию. Само существование этих комиссий, их деятельность в известной мере способствуют снижению политической напряженности.

Существует линия раздела общества, делящая его на «мир политический» и «мир неполитический». К. Пелчиньска-Налэнч полагает, что можно говорить о двух типах участия в политической жизни: одобряющем и протестующем. И участвующие в политической жизни (например, в выборах), и участвующие в протестах имеют между собой нечто общее. Линия раздела проходит не между сторонниками и противниками власти, а между участвующими и не участвующими в политике гражданами. К последним относятся достаточно разные люди: и те, кто не имеет для участия сил и возможностей, и те, кто отказывается от участия в силу отсутствия необходимых знаний, и те, кто участвует по принципиальным соображениям (44, с.132).

Дистанцию между миром политическим и миром неполитическим иногда сознательно увеличивают сами политики. Зная, что в обществе не любят политику и все, с ней связанное, политики искусственно дистанцируются от мира политического (конечно же, для того, чтобы добиться в нем больших успехов). Так некогда Ва-ленса, будучи президентом, заявлял руководителям «марша недовольных», протестующих у президентского дворца, что он сам с удовольствием к ним бы присоединился. Именно поэтому одна из наиболее значительных партий современной Польши называется «Гражданская платформа», т.е. подчеркнуто неполитически. А. Леппер неустанно повторяет, что «они» уже были, имея в виду свою отстраненность от власти и т.д.

По мнению некоторых исследователей, можно говорить о делении Польши по специфике участия в трансформации. Как пишет А. Гиза-Полещук, «больше всего в польском обществе бросается в глаза его "двухвекторность"». С одной стороны, формируется Польша современная, космополитическая, хорошо зарабатывающая, путешествующая по миру. С другой - все более явно проступает Польша, оставшаяся позади: традиционная, деревенская, маргинали-зованная. «Путешествие из Варшавы в деревеньку, расположенную на северо-востоке, напоминает путешествие во времени» (11, с.265).

Согласно П. Спеваку, деление на сторонников и противников модернизации во многом определяется отношением к гомосексуализму. Среди поляков несомненно отрицательное отношение к этому явлению: противников нетрадиционных отношений в 1999 г. было 71, а в 2002 г. - 68,1%. Противников гомосексуализма, а так-

же эмансипации женщин больше всего среди жителей малых городов и деревень, среди людей относительно старшего возраста и обладающих относительно низким уровнем образования (52, с.51).

* * *

Представляется правомерным констатировать различие подходов к анализу состояния современного польского общества, различие, определяемое как выбором критериев оценок, так и способом интерпретации фактов. Бесспорно что поляки переживают сложный период своего развития, сопряженный с поиском идентичности в условиях трансформирующегося общества, изменения системы ценностей и сущностных характеристик общественного бытия.

* * *

При всем многообразии подходов к определению проблем современной Польши нельзя не признать, что одна из важнейших связана с безработицей, угрожающе растущей в последние годы.

В ходе заседаний круглого стола оговаривалось, что создание нового порядка в Польше будет сочетаться с обеспечением полной занятости. В конце 1989 г. в Сейме говорилось о безработице как явлении временном, размеры которого не превысят 3% общего числа работающих. М. Бони (министр труда и социальной политики в начале 90-х годов) позже признавался, что изначально была допущена ошибка в выборе стратегии борьбы с безработицей, которая основывалась, скорее, на попытках смягчить последствия этого явления, чем на стремлении активизировать самих безработных.

Безработица превратилась в важнейшую социальную проблему, и предпринимались некоторые институциональные усилия для ее решения: с 1989 г. был принят ряд законов, последний из которых, принятый в 1994 г., действует и по сей день, хотя и подвергся серьезной новеллизации. С самого начала трансформации целью перемен была децентрализация власти, передача части функций государства на локальный уровень. Первым шагом было создание еще в 1990 г. гмин как низшего звена системы самоуправления и средоточия социальной политики на местах. В 1991 г. были

созданы повяты как среднее звено самоуправления, занимающее промежуточное положение между воеводством и гминой. В задачу повятов как раз входила борьба с безработицей, но для решения этой задачи органы местной администрации не имели необходимых финансовых средств.

Помимо государственных в стране существуют и неправительственные организации, призванные противостоять безработице. К ним относятся различного рода товарищества, фонды, профсоюзы, организации работодателей, политические партии, церковные организации.

Польское законодательство после 1989 г. вернуло этим организациям «право на жизнь» в политической системе. Именно эти организации сыграли серьезную роль в ослаблении социальной напряженности в первые годы трансформации. Число неправительственных организаций в 2002 г. превышало 40 тыс., из них около 12% занимаются проблемами, связанными с трудоустройством (7, с.56-57).

Несмотря на все усилия, сменяющие друг друга польские правительства не смогли эффективно противостоять лавине безработицы. Скромные бюджетные средства не позволяли создать систему социальной защиты. В 2000 г. Совет министров принял «Национальный план действий по обеспечению занятости на 20002001 гг.». Это было первым этапом реализации национальной стратегии роста занятости и развития человеческих ресурсов в 20002006 гг. План был разработан под эгидой ЕС и основывался на следующих приоритетах: снижение риска предпринимательской деятельности, увеличение мобильности работников, сокращение стоимости трудовых затрат и увеличение эластичности рынка труда, уменьшение налогового гнета, особенно относительно малых и средних предприятий. Программа предусматривает применение активных форм противодействия безработице при одновременном сокращении числа лиц, получающих предпенсионные пособия.

В связи с вхождением на рынок труда большого числа молодежи с 2002 г. действует специальная «Программа активизации профессиональной активности выпускников - Первая работа».

В Польше 90-х - начала 2000-х годов наблюдался рост числа трудоспособного населения при одновременном росте безработицы. В 1993 г. уровень безработицы составлял 16,4%. В 1997 г. этот

показатель снизился до 10,3%, а к 2002 г. вновь вырос до 18,1%. Имеют место серьезные региональные различия в уровне трудовой активности. Наивысший показатель занятости имеет место в Мазо-вецком (48,1%) и Великопольском воеводствах, наинизший - в воеводствах, расположенных на западе Польши, а также в Вармин-ско-мазурском воеводстве (7, с.79-82).

Безработица является бедствием для регионов, недостаточно экономически развитых, непривлекательных с инвестиционной точки зрения, отличающихся промышленной либо сельскохозяйственной монокультурой.

Безработными являются прежде всего жители городов, хотя с 1998 г. наблюдается рост безработицы и в сельской местности. Несмотря на некоторые перемены, происшедшие в облике польских безработных за годы трансформации, есть общие черты, характерные для данной категории населения. В частности, можно констатировать, что безработица в большей степени касается женщин, чем мужчин. В случае роста безработицы эта тенденция также касается прежде всего женщин. Безработица - удел молодых, в основном людей, не достигших 24-летнего возраста. В 2002 г. именно они составляли 28% общего числа безработных. В целом же в 2002 г. 56% безработных - люди до 35 лет. Достаточно много среди безработных и лиц старше 55 лет - 22,2% (7, с.89).

Большинство безработных - люди с низким уровнем образования - начальным или основным профессиональным. В 2002 г. они составляли 58,9% всех безработных. Среди лиц с высшим образованием безработные составляют 3,9% (7, с.90).

Согласно польскому законодательству, в начале трансформации большинство безработных получали пособие - в 1990 г. таковых было 79,2%. В те годы очень часто люди, никогда не работавшие, например, домашние хозяйки, регистрировались в органах социальной защиты как безработные и получали пособия. В последующие годы число получающих пособие сокращалось и в 2002 г. достигло 16,7% (7, с.93).

Серьезной проблемой является длительное пребывание без работы. Таковым считается срок, превышающий год. Таких безработных в 2002 г. было больше половины. Именно длительное пребывание без работы тяжело сказывается на психическом состоянии

людей: безработные теряют ощущение собственной значимости и ценности, испытывают отчуждение. Иногда потеря работы приводит к самоубийству. Максимальное число безработных среди самоубийц зафиксировано в 1994 г. - 22%, в 2002 г. - 14,9% (7, с.95).

Структура лиц, совершивших самоубийство, в целом соответствует структуре проигравших в процессе трансформации. Это прежде всего люди с низкой квалификацией - рабочие и крестьяне. В 2001 г. среди самоубийц было 25,6% рабочих. Безработные занимают в этой печальной статистике второе место, а крестьяне -третье (7, с.96).

В начальной фазе трансформации безработица рассматривалась как неизбежное зло, необходимый элемент реструктуризации экономики. В 1990 г. 80% руководящих кадров и 45% рабочих одобряли и принимали безработицу. Во многом это объяснялось высокими социальными пособиями, общим положительным настроем общества, возможностью выезда за границу. С течением лет отношение к безработице менялось, это явление вызывало все большее беспокойство. В 2002 г. 51% работающих опасались остаться без работы, считая, что ситуация на рынке труда развивается в плохом направлении. Наибольшими пессимистами были люди с низким уровнем квалификации и образования (7, с.128).

Интересно, что в обществе сформировался в принципе позитивный образ безработного, оценка его как жертвы социальных перемен. Достаточно толерантно относятся поляки и к факту неправомерного получения пособий многими безработными. В 2001 г. только 21% поляков осуждали тех безработных, которые, работая нелегально, получают государственное пособие (7, с.104).

Как полагает М. Данецка (специалист по проблемам занятости), эффективность рынка труда зависит от качества управленческих решений. В Польше основная задача - борьба с безработицей - возлагается на органы самоуправления, но механизм их действия недостаточно четко проработан. Большой ошибкой в борьбе с безработицей является недооценка неправительственных организаций и недостаточная координация усилий всех инстанций, призванных бороться с безработицей (7, с.93).

Необходимо к самим безработным относиться дифференцированно, не ставя знака равенства между выпускником средней

школы, ищущим свою первую работу, людьми, утратившими работу, но активно ее ищущими, и такими безработными, которые по многу лет получают пособие, не особенно стараясь изменить свой статус. Последние, по определению З. Баумана, «не резервная армия труда, а резервная армия социальной помощи» (1, с.48).

Универсальной модели системы институтов, способных эффективно бороться с безработицей, нет. В разных странах используются разные модели. Со вступлением Польши в ЕС открываются новые перспективы решения проблем на рынке труда. В частности, речь идет о возможности поиска работы в странах ЕС для тех поляков, которые этого пожелают. Отток рабочей силы из Польши исправит ситуацию на польском рынке труда.

Вместе с тем отток квалифицированной рабочей силы может привести к падению качества труда в самой стране. Польские ученые не опасаются слишком больших масштабов миграции, полагая, что до 2030 г. из Польши в страны ЕС выедет не более 1 млн. человек. Предполагается, что свободное перемещение рабочей силы обусловит приток капитала в Польшу в виде заработков работников, занятых за границей. Это приведет к росту числа рабочих мест и снижению уровня безработицы (40, с.103).

Происходящие перемены затронули и сферу социальной политики. Победители выборов 2005 г. - и президент Лех Качинь-ский, и партия ПиС - во многом пришли к победе благодаря особому акцентированию проблем социальной политики и роли государства в реализации последней. Заметим, что в Польше 90-х - начала 2000-х годов наибольшей популярностью пользовалась модель государства-опекуна в ее западноевропейской версии.

В Польше, по сути дела, не было широкой дискуссии по проблемам, связанным с моделью welfare state. Исключение составляют некоторые частные вопросы, например, пенсионное обеспечение. Вместе с тем, с первых же лет трансформации в качестве образца рассматривалась немецкая модель, ассоциировавшаяся с понятием социальной рыночной экономики. Именно этот термин применяется в ст. 20 Конституции РП. Популярность термина объясняется пониманием его в Польше прежде всего как идеального сочетания капитализма и welfare state, поддержкой самых слабых социальных групп. Между тем в Германии под этим термином по-

нималось нечто иное: поддержка государством наиболее предприимчивых слоев населения, определяющих в конечном итоге благополучие народа. Основополагающей ценностью такой политики является вовсе не солидаризм, а скорее всеобщее участие в своеобразном соревновании за создание условий доступа к собственности и трудовой деятельности.

Социальная рыночная экономика, у истоков которой стояли А.Мюллер-Арман и Л.Эрхард, в своем этическом измерении близка к социальному учению Церкви, понятию субсидиарности, употребляемому в энциклике Пия XI Quadragesimoanno (1931). Включение субсидиарности в число принципов формирования общественных отношений явилось компромиссом между индивидуалистской и комплективистской философией общественного бытия. Согласно этому принципу, помощь должна рассматриваться как нечто исключительное и ни в коем случае не превращаться в нормальную форму удовлетворения потребностей. В польской литературе гораздо чаще, однако, субсидиарность интерпретируется прежде всего как необходимость помощи, вмешательства (40, с.95).

Польские либералы неоднократно подчеркивали необходимость сильного государства, способного исполнять функции регулятора рыночной экономики. Один из столпов польского либерализма Я.Левандовский писал в свое время: «Социальная рыночная экономика - это не дикое растение, а культивируемое...» (40, с.93). Интересно, что явная тенденция польской либеральной мысли к созданию сильного государства не находит в полной мере поддержки в социальном учении Церкви. Во всяком случае, Иоанн Павел II в энциклике Gentesimis annus предостерегает от чрезмерного усиления государства, полагая, что в конечном итоге это может привести к деперсонализации общественной жизни и дегуманизации ее (40, с.96).

Применительно к Польше трудно говорить о существовании единой модели социальной политики. По сути, в стране не было и серьезного обсуждения такой модели за исключением дебатов по данной проблеме в ходе подготовки Конституции.

В настоящее время в Польше сложилась некая смешанная модель опекунского государства, сочетающая в себе малоэффективные (в силу недостаточного финансирования) государственные

институты социальной политики и не намного более эффективные частные институты (в силу того, что основная масса населения не обладает достаточными материальными средствами). Постепенно вырисовывается концепция государственной поддержки частной сферы социальных услуг (за счет налоговых льгот, специальных субвенций и т.д.). Однако этот «третий путь» переживает лишь стадию становления (40, с.104).

В ходе демократизации всей системы общественных отношений в Польше сложились новые институты социальной политики. Среди них особая роль принадлежит институтам общественного диалога, философским обоснованием которого является теория общественного договора. Следует заметить, что в польском обществе, несмотря на все успехи демократизации, не достигнут уровень, необходимый для полноценного общественного диалога: политические партии не имеют четкой программы и социальной базы, Конституция как Основной закон, регулирующий общественные отношения, принята только в 1997 г. Но именно в этом документе содержатся основные принципы нового общественного договора.

Идея общественного диалога в настоящее время может рассматриваться как своеобразный императив, некий идеал, к которому стремятся политики как во внутригосударственных, так и в международных отношениях.

Равным образом и в Польше сохранение общественного спокойствия, налаживание общественного диалога рассматривались в качестве основной задачи ведущими политиками страны с самого начала процесса трансформации.

Институты общественного диалога включают в себя инстанции, регулирующие все общественные отношения, в которых потенциально возможно возникновение конфликтов на основе различия интересов. Партнерами в этом диалоге выступают работодатели и рабочие, органы самоуправления, общества потребителей различного рода, неправительственные организации и многие другие институты, представляющие гражданское общество.

Примером достаточно успешного диалога сторон является деятельность так называемой «Трехсторонней комиссии», возникшей по инициативе Я. Куроня и призванной улаживать конфликты между властью и рабочими. У истоков возникновения комиссии лежало со-

глашение 1993 г. «Пакт о государственном предприятии в период преобразований». В документе содержались некие гарантии для рабочих в период изменения формы собственности на предприятии.

Сфера деятельности Трехсторонней комиссии оказалась достаточно широкой и, по сути, ее работа стала важным инструментом социальной политики (в ходе работы комиссии обсуждались программы институциональных и структурных реформ, в частности реформы здравоохранения, пенсионного обеспечения и т.д).

Президент Л. Качиньский уделяет проблеме общественного диалога особое внимание, а идея общественного договора - одна из основных как в программных установках президента, так и в программе ПиС.

Вступление в ЕС предполагает и приобщение Польши к идее «социальной Европы», сформулированной Ж.Делором. Однако «социальная Европа» далеко не во всем уже сейчас устраивает страны - члены ЕС, ибо не всегда эта идея соответствует интересам национальных экономик, ущемляет самостоятельность государств в решении социальных проблем.

В дискуссиях по поводу общеевропейской социальной политики все больше сторонников обретает идея ускоренной конвергенции в решении социальных проблем. В настоящее время существует целый ряд рамочных установок и образцов законодательства в социальной сфере, которые являются обязательными для стран -членов ЕС.

Заключение

В 2006 г. Польша вступила с новым президентом и новым Сеймом. Страна сделала свой выбор, и политический маятник в полном соответствии с законами демократии совершил очередное движение. Вправо? По формальным признакам - да. Сами победители президентских и парламентских выборов декларируют себя как правых, с выраженными консервативными позициями. Их программные установки свидетельствуют также о наличии задач и намерений, вполне вписывающихся в рамки социалистических. А не так уж серьезно (в количественном отношении) проигравшая ГП дает основания относить ее к партиям либеральной ориентации.

Как полагает известный польский социолог Э. Внук-Липиньский, избиратели голосовали за либерально-консервативный социализм, выбирая правых (этот термин в свое время предложил философ Л. Колаковский, опубликовав статью «Как быть либерально-консервативным социалистом?») (62, с.5).

Э. Внук-Липиньский, комментируя парламентские выборы «по горячим следам» и пытаясь объяснить низкую политическую активность соотечественников1, замечает, что поляков нельзя упрекнуть в отсутствии любви к демократии. С 1989 г. во всех опросах больше половины населения (около 60%) выражает убежденность в преимуществах демократии перед другими типами общественного устройства, но польская реальная демократия вызывает острую критику. Низкая активность в последних выборах еще раз показала, что в Польше значительное число людей не видит связи между своей жизнью и политикой. Эта группа людей, как правило, тем больше, чем ниже уровень образования в обществе. В Польше для 30% населения мир политики - это чужой и непонятный мир. Другая часть не участвующих в выборах - это люди, разочаровавшиеся в политике, считающие, что это «их» мир. Это часть общества в Польше становится все больше. Парламентские выборы 2005 г. показали высокий уровень фрустрации в обществе, рост недоверия к политикам, расширяющуюся пропасть между обществом и политиками. Именно правительство Л. Миллера усилило эту фрустрацию. Для большинства поляков политика сейчас - это только способ уладить собственные дела и уж никак не особая гражданская миссия. Значимость последней, и так не очень-то признаваемая в Польше, оказалась окончательно попранной этим правительством.

В известном смысле выборы, полагает Э. Внук-Липиньский, были своеобразной моральной революцией. Голосуя, люди выражали надежду на восстановление чего-то такого, что нельзя на самом деле восстановить административными способами: на восста-

1 Справедливости ради заметим, что в течение всего периода демократических перемен поляки не проявляли особой активности. На парламентских выборах 1991 г. к избирательным урнам пришли 43% граждан, в 1993 г. - 52%, в 1997 г. -48%, в 2001 г. - 46%. Но 2005 г. с его менее чем 40%, конечно, побил рекорд избирательной пассивности (19, с. 1). 68

новление честности, доверия, порядочности. Именно это обещали ПиС и ГП. Речь шла о восстановлении моральных ценностей общественной жизни (55, с.5-6).

Вместе с тем выборы показали, что сейчас для Польши важнейшими являются не проблемы национальной идентичности, роли церкви, отношения к коммунизму, а иное: характер государства (либеральное или социальное), отношение к рынку. В этом поляки не оригинальны и не очень отличаются от других европейских народов. Трудно отрицать, однако, некую выраженную «польскость» этих выборов. Лех и Ярослав Качиньские победили уже потому, что они (по мысли Я. Парадовской) соответствуют реальной Польше, «такой, какая она есть, с ее страхом перед утратой социального обеспечения, перед модернизацией и приватизацией, с ее убежденностью в наличии в стране всепроникающей коррупции, с ее недоверием к "чужим", потребностью в постоянном обращении к историческому прошлому, памяти о восстаниях, великих порывах и великих поражениях» (37, с.21).

Первые шаги новой власти, ее нежелание (или неумение?) идти на компромиссы, известная архаичность всего строя политической жизни страны обусловливают некоторую неопределенность, непредсказуемость дальнейшего развития ситуации. Недаром, когда известного польского социолога, профессора Варшавского университета М. Мароди в одном из интервью в начале 2006 г. спросили, понимает ли она, что происходит в польской политике, ответ последовал: «С трудом» (32, с.5).

Список литературы

1. Bauman Z. Zbedni, niechciani, odtr^ceni - czyli o biednych w zamoznym swiecie // Kultura i spoleczenstwo. - W-wa, 1998. - N 2. - S. 47-58.

2. Bartkowski J. Polityka w zyciu pol^köw // Polacy wsröd europejczyköw.Wartosci spoleczenstwa polskiego na tle krajöw europejskich. - W-wa, 2002. - S. 143-164.

3. Blinkiewicz A., Mazurek R. Lech, brat Jaroslawa // Wprost. - W-wa, 2005 - N 43. -S. 14-18.

4. Bunda M. Uciekinierzy z historii // Polityka. - W-wa, 2005. - N 42. - S. 24-26.

5. Butkiewicz T., Dzierzanowski M. Rzeczpospolita obojga elektoratöw // Wprost. - W-wa, 2005. - N 42. - S. 18-21.

6. Czapinski J. Skoro jest tak zle, dlaczego jest tak dobrze // Polityka. - W-wa, 2005. -N 40. - S. 26-30.

7. Danecka M . Bezrobocie i instytucje rynku pracy. - W-wa, 2005. - 212 S.

8. Domanski H. Jedna struktura spoleczna // Polska jedna czy wiele. - W-wa, 2005. -S. 11-108.

9. Domanski H. Panstwo to nie my // Polityka. - W-wa, 2005. - N 49. - S. 94-95.

10. Carlicki A. Brygada // Polityka. - W-wa, 2005. - N 47. - S. 74-76.

11. Giza-Poleszczuk A. Brzydko kacz^tko Europy czyli Polska po czternastu latach transformacji // Zmiana czy stagnacja. - W-wa, 2004. - S. 47-69.

12. Gosc radio Zet D. Tusk. - Mode of access // http:// www.radioZet.cjm.pl/htm.3689

13. Gwiazdowski R. Stoi na stacji lokomotywa // Rzeczpospolita. - W-wa, 2005. -5 pazd. - S. 9.

14. Janicki M.,Wladyka W. Wielki brat // Polityka. - W-wa, 2005. - N 48. - S. 24-27.

15. Janicki M., Wladyka W. Wybory jak rozbiory. - Ibid. - N 44. - S. 6-12.

16. Janicki M.Jan Maria solist^ // Ibid., 2003. - N 15. - S. 34-38.

17. Jawlowski A. Prywatyzacja pracownicza. - W-wa, 2001. - 109 S.

18. Jasinska-Kania A., Marody M. Jntegracja europejska i tozsamosc narodowa pola-köw // Polacy wsröd europejczyköw. Wartosci spoleczenstwa polskiego na tle innych krajöw europejskich. - W-wa, 2002. - S. 56-79.

19. Kaczynska J. Moja prawdziwa historia.-Ksi^zka «Fakt». - W-wa, 2005. - 48 S.

20. Kaczynski L. Nie jestem populist^ // Polityka. - W-wa, 2005. - N 43. - S. 24-26.

21. Kaczynski L. Wiecej wartosci // Ibid. - N 41. - S. 10-11.

22. Kaczynski L.Deklaracja wyborcza. - W-wa, 2005. - 16 S.

23. Kowalczyk K. Prawo i sprawiedliwosc // Polskie partie i ugrupowania parlamentarne. - Torun, 2005. - S. 143-168.

24. Korzysci i koszty czlonkostwa Polski w Unii Europejskiej: raport z badan Centrum Europejskie Natolin. - W-wa, 2002. - 150 s.

25. Kuron J., Modzielewski K. Lewica jutra // Krytyka polity czna. - W-wa, 2004. -N 2. - S. 112 -116.

26. Kwasniewski A.Ostatnia zmiana (Z.A. Kwasniewskim rozmawia J.Paradowska) // Polityka. - W-wa, 2005. - N 39. - S. 8-9.

27. Lepper A. Drodzy przyjaciele. - W-wa, 2005. - 3 S. / Archiwuw partii politycznych ISP PAN.

28. Lepper A. Deklaracja wyborcza. - W-wa, 2005. - 13 S. /Archiwum partii politycz-nych ISP PAN.

29. Lexikon lewicy// Nowy robotnik. - W-wa, 2005. - 15-16 wrzeS. - S. 1-3.

30. Majcherek J.Abcencja z wielu powodöw // Rzeczpospolita. - W-wa. - 6 pazd. - S. 10.

31. Markowski R. Populizm a demokracja:ujecia, dylematy, kontrowersje // Populizm a demokracja. - W-wa, 2005. - S. 11-33.

32. Marks B. Trzy wymiary Samooborony, czyli zrödla suksesu partii Andrzeja Lep-pera // Studia polit. - W-wa, 2004. - N 14. - S. 10-33.

33. Marody M. Trzy Polski-instytucjonalny kontekst strategii dostosowawczych // Wymiary zycia spolecznego.polska na przelomie XX I XXI wiekow. - W-wa, 2002. -S. 224-246.

34. Marody M.Samospalanie (Z M. Marody rozmawia D. Rosiak) // Rzeczpospolita. -W-wa, 2005, 21-22 stycz., plus-minus. - S. 5.

35. Nastroje spoleczne przed wyborami. - W-wa, 2005. - CBOS. Komunikat z badan (wrzesien, 2005). - 27 s.

36. Oceny dzialalnosci parlamenta i prezydenta u schylku kadencji. - W-wa, 2005. -CBOS: Komunikat z badan (wrzesen, 2005). - 9 s.

37. Partie i koalicje partyjne III Rzeczypospolitej. - Wroclaw, 2000. - 190 s.

38. Paradowska J. Pod znakiem blizni^t // Pollityka. - W-wa, 2005. - N 43. - S. 20-22.

39. Perzyna L.Prezydent calej Polski // Tyg. «Solidarnosc». - W-wa, 2005. - S. 6-7.

40. Ptaszyk G. Nastroje wsröd najlepszch // Rzeczpospolita. - W-wa, 2005. - 7 wrzes. - S. 5.

41. Polityka spoleczna okresu transformacji: koncepcje, srodki, instytucje i instrumenty // Dekada polskiej polityki spolecznej: od przelomu do konca wieku. - W-wa, 2000. -S. 87-208.

42. Prawo i sprawiedliwosc: Sprawiedliwosc dla wszystkich: Program 2005. - W-wa. - 143 s. / Arhiwum partii politycznych JSP PAN.

43. Rejkowski J. 3 razy 60 procent // Polityka. - W-wa, 2005. - N 43. - S. 28-31.

44. Rychard A. Rozproszona Polska: wstepna proba bilansu socjologicznego// Polska jedna czy wiele. - W-wa, 2005. - S. 109-142.

45. Rozmowa z M.Borowskim // Mode of access: http.www.tygodnikkrag.pl/pl/ roz-mowa.php?action=show&id=83.

46. Sierakowski S. Kto tu rz^di? // Rzeczpospolita. - W-wa, 2005. - 5 pazd. - S. 10.

47. Sierakowski S. Niech lewica nauczy sie möwic // Polityka. - W-wa, 2005. - N 33. - S. 7-8.

48. Solska J.Opiekuncza inaczej // Polityka. - W-wa, 2005. - N 46. - S. 4-12.

49. Solska J.Rynek nas nie wyleczy // Ibid. - N 43. - S. 50-53.

50. Solska J.Chleb na igryskach // Ibid. - N 36. - S. 38-40.

51. Sojusz lewicy demokratycznej // Mode of access: http: www.polska.pl/aktual... ar-ticl.id.188989ht.

52. Spiewak P. Miedzy indywidualizmem a niezaleznosci^. // Polska jedna czy wiele? -W-wa, 2005. - S. 143-196.

53. Staniszkis J.Co sie stalo z nasz^ klas^ // Policy. - 2003. - N 2. - S. 19-20.

54. Szacki J. Pytania o populizm // Krytyka polityczna. - W-wa, 2003. - N 4. - S. 28-34.

55. Tarnowski P.Jazda obow^zkowa // Polityka. - W-wa, 2005. - N 35. - S. 6-8.

56. Tusk D. Wiecej wolnosci // Ibid. - N 41. - S. 6-7.

57. Tusk D. Solidarnosc i duma. - Gdansk, 2005. - 119 s.

58. Uhlig D. Czerwony jak Lepper // Gazeta wyborcza. - W-wa, 2005. - 4 pazd. - S. 3.

59. Walewski J. Wczesne wnuki Cimoszewicza // Wprost. - W-wa, 2005. - 15 maj. - S. 6-9.

60. Wladyka W. Rondo Dmowskiego // Polityka. - W-wa, 2005. - N 37. - S. 28-30.

61. Winicka E. Co jest pod mocherem // Ibid. - N 49. - S. 4-11.

62. Wnuk-Lipinski E.Realna demokracja // Rzeczpospolita. - W-wa, 2005. - 1-2 pazd. -S. 1, 5, 6.

63. Wodz J.Dlaczego lewica spi. - Mode of access: http: serwisy.gazeta.pl/kraj/html

64. Wybory parlamentarne w wolnej Polsce: polowa obywateli korzystala z prawa do glosowania // Rzeczpospolita. - W-wa, 2005. - 24-25wrzes. - S 1.

65. Wybory 2001: Partie i ich programy. - W-wa, 2001. - 245 s.

66. Zalewski J.Nadprezydent // Wprost. - W-wa, 2005. - N 43. - S. 20-21.

67. Zakowski J. II wojna na görze // Polityka. - W-wa, 2005. - N 44. - S. 25-26.