CC BY
59
Положения о явке с повинной в российском законодательстве (1845—2005 гг.)
В. К. Коломеец
Выдающийся государственный деятель и ближайший соратник Александра I М. М. Сперанский авторитетно отмечал, что коренные изменения российского законодательства можно считать отправными пунктами периодизации отечественной истории. Это относится и к исследуемой теме — законоположениям о явке с повинной1. Если взять за отправную точку законы, которые действовали в России с середины XIX в., то условно они подразделяются мною на три периода: досоветский (1845—1916), советский (1917—1992) и постсоветский (1993—2005 гг.). В этой статье попытаемся сопоставить основные законоположения о явке с повинной, действовавшие тогда и действующие сегодня. Последние далеко не всегда лучше прежних.
Советский период из-за ограниченности объема статьи мы не рассматриваем, хотя упоминать будем неоднократно. Следует вспомнить, например, соответствующее постановление Пленума Верховного Суда Союза ССР от 22 апреля 1942 г., в котором разъяснялось, что, хотя по закону в военное время за дезертирство предусмотрено самое строгое наказание, вплоть до расстрела с конфискацией всего имущества, но при наличии явки с повинной или иных смягчающих
Коломеец Валерий Константинович —
доцент Уральского юридического института МВД РФ, кандидат юридических наук.
1 В раннерусских правовых актах слово
«явити» имело и такой смысл — сделать явным что-то, раскрыть: ст. 88, 89 Соборного Уложения 1649 г. Значительно позже «яви-ти-явка» стала пониматься и как «явиться», то есть лично прийти куда-то.
обстоятельств суд может по аналогии с примечанием 2 к ст. 28 и со статьей 51 УК РСФСР признать целесообразным направить подсудимого на фронт, назначив лицу длительный срок заключения, без поражения в правах и конфискации, с отсрочкой исполнения приговора и наказания до окончания военных действий. Затем в связи с победой над гитлеровской Германией была объявлена амнистия (7 июля 1945 г.), которая не была и не могла быть «всеобщей». Однако через десять лет в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 г. объявлялось об амнистии граждан, совершивших во время войны или после тяжкие преступления2. В этом общесоюзном акте явка с повинной, по аналогии с действующими тогда законоположениями, прямо называлась как обстоятельство, существенно смягчавшее ответственность и наказание, вплоть до полного освобождения от них.
В отечественном уголовном праве и процессе (1845—1916 гг.) за-; коноположения о явке с повинной формировались постепенно и не всегда последовательно. Первоначально в тексте материальных норм уголовного закона заблаговременно предусматривались основные виды или формы повинной и соответствующие им конкретные пределы смягчения вины и наказания, включая «полное прощение» и освобождение, как правило, судом или после суда главой российского государства. Законодательство и практика предусматривали очень высокие требования к морально-
2 См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1955. № 17. Ст. 345.
нравственным аспектам явки с повинной, «просто» повинной, признания и раскаяния. Отсюда и высокая значимость юридических последствий для повинившегося лица. Постепенно вырабатывались основные материальные (сущностные) и формальные (процессуальные) признаки явки с повинной, но главным и определяющим становится признание лицом своей вины. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных (1845—1885 гг.) повинная в разных формах указывалась и детально рассматривалась законодателем в более чем пятидесяти статьях.
Российские суды, а затем и глава государства в отношении явившихся с повинной лиц, наряду с признанием, могли учитывать и другие «чрезвычайные обстоятельства»: предупреждение и пресечение иного злого умысла, грозившего опасностью; прежняя долговременная и беспорочная служба либо прочие отличия; принятие иноверцем православия; длительное пребывание под стражей и судом и т. д. При изложении целого ряда конкретных составов преступлений, как правило, латентных и с формальным составом, отечественные законодатели включали явку с повинной, признание и другие специальные обстоятельства-условия (и не в форме нынешних «примечаний»), при наличии которых допускалось существенное смягчение ответственности и наказания, вплоть до освобождения от них. Позднее законодатели, не только в России, стали предусматривать не столько высокую мотивацию повинной, сколько экономию сил и средств, экономию государством и обществом мер уголовной репрессии.
Следует признать, что многое сегодня осталось актуальным и, образно говоря, «не ушло в историю...». Так, по ст. 100 Уголовного уложения 1903 г. смертной казнью карались посягательства на изменение в России или в какой-либо ее части образа правления либо на
отторжение от России какой-либо ее территории. В той же статье предусматривалось значительное смягчение наказания, если в результате повинной посягательство обнаружено в самом начале и это «не вызвало особых мер к его по-давлению»3. Аналогично решался вопрос и при обнаружении подготовки взрыва, создания складов с оружием и т. п. В части второй ст. 127 предусматривалось, что участнику, сообщившему о преступном сообществе «прежде обнаружения существования оного», наказание значительно смягчалось либо он мог быть «вовсе освобожден от наказания». В части второй ст. 559 (ранее действовавшего Уложения 1845— 1885 гг.) была предусмотрена специальная гарантия для лиц, «которые откроют правительству о своих соумышленниках и этим дадут средство обнаружить и пресечь» фальшивомонетничество. Такие лица не только «освобождались от всякого наказания», но и «имена их сохранялись в тайне». Широко использовалась нашими законодателями-предшественниками категория «за-благовременности повинной» — в ст. 831—842 о карантинных преступлениях, где наказанием могла быть и смертная казнь: при нарушении противочумных правил, под- ' жогах и других деяниях, «имеющих место быть» и сегодня.
Содержательные правовые и про-цессуалъные положения о явке с повинной были закреплены в ст. 134 Уложения 1845—1885 гг.:
1) когда лицо добровольно и прежде, чем на него падет какое-либо подозрение, явится в суд или к местному или другому начальству и с раскаянием сознается в учиненном преступлении;
3 Здесь и далее используются тексты соответствующих Уложений и Уставов, с изменениями, дополнениями и разъяснениями Кассационного департамента. См.: Судебные Уставы 20 ноября 1864 г. 2-е изд. СПб., 1868; и более поздние издания.
2) если лицо после возбуждения насчет него подозрения и вскоре, без упорства, на одном из первых допросов учинит с раскаянием полное признание;
3) если лицо благовременно и с полной откровенностью укажет всех участников.
По сути, здесь идет речь о явке с повинной и признании на разных этапах уголовного процесса: когда официально нет конкретного лица подозреваемого, а затем когда такое лицо обнаруживается (в терминах УПК РФ) как подозреваемый, обвиняемый, подсудимый или осужденный. В работе русского юриста Л. Е. Владимирова 1909 г. особо подчеркивалось, что по опыту России и других государств, по их праву (и процессу) признавшееся лицо, то есть подозреваемый, обвиняемый, подсудимый и осужденный, по тому же преступлению «никогда не может быть рассматриваем как свидетель и не может быть поставлен в процессуальное положение такового»4. В наше время в законодательстве и на практике никак не решен этот актуальный вопрос о процессуальном положении лица, освобожденного от уголовной ответственности и наказания на основании ч. 1 или 2 ст. 75 УК РФ и 28 УПК РФ, в том числе и на основании явки с повинной.
Устав уголовного судопроизводства 1864 г. иначе и логичнее, чем действующие сейчас законодательные акты, определял полномочия присяжных заседателей при вынесении вердикта и профессиональных судей при постановлении приговора и последующих решений вышестоящих судов: ст. 754, 755 и др. Если определенный состав преступления включал и условие о повинной, то только присяжные были правомочны дать ответ на вопросы о доказанности (или недоказанности) повинной. Причем эти
4 Владимиров Л. Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула, 2000. С. 323.
вопросы, задаваемые председательствующим судьей, относились к категории и главных, и частных, а по результатам ответов на них обязательно смягчалось наказание либо лицо подлежало освобождению от него. Коронные судьи, в том числе кассационной инстанции, по вопросам, решенным присяжными, неправомочны были принимать другие решения, даже в пользу подсудимого: ст. 813, 814 Устава уголовного судопроизводства и разъяснение Кассационного департамента (1886 г., № 3).
С января 1997 г. в отечественном законодательстве впервые было введено правовое и процессуальное основание — «деятельное раскаяние» — согласно которому, включая и явку с повинной, допускалось досудебное прекращение производства с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания: по ч. 1 или 2 ст. 75 УК РФ и 28 УПК РФ. Под действие первой части сначала попали только преступления небольшой тяжести, а с 2002 г. — и средней. Кроме них, под действие второй части сегодня отнесены 18 тяжких и особо тяжких преступлений (и 42 их состава). Здесь надо указать и на постановление Пленума Верховного Суда России от 11 июня 1999 г.; № 40 «О практике назначения су-' дами уголовного наказания». В нем также впервые за всю историю высших отечественных судов сделана попытка выделить юридически важные признаки явки с повинной. Они, разумеется, важны и нужны, но не только при решении судом вопроса о смягчении наказания, а еще более при судебном (и досудебном) освобождении явившихся с повин- е ной от уголовной ответственности и наказания. К сожалению, об этом и о правовом, процессуальном статусе лица, освобожденного от уголовной ответственности по нереабили-тирующему основанию, ничего нет даже и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами
норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
В свое время, в том числе по инициативе автора данной статьи, в учетно-статистические документы впервые был включен и факт явки с повинной — в качестве одного из показателей для анализа обстоятельств, которые положительно влияют на раскрытие преступлений, на ход и результаты уголовно-процессуальной деятельности. По данным АИСС «Статистика-регион», в подразделениях ГУВД Свердловской области и г. Екатеринбурга было зарегистрировано лиц, явившихся с повинной: в 1999 г. — 559; 2000 — 701; 2001 — 547; 2002 — 522; 2003 — 884 и в 2004 — 915 человек. Вместе с тем уголовных дел, прекращенных до суда только в связи с деятельным раскаянием, включая и явку с повинной, имелось: в 1999 г. — 1875, или 17,8% от общего числа прекращенных по нереабилитирующим основаниям; в 2000 — 1656 (или 10,3%); 2001 — 1597 (15,9%), 2002 — 405 (5,3%), 2003 — 419 (4,9%) и в 2004 — 395, или 5,7%.
Несмотря на расширение правовых (и процессуальных) оснований, в 2002—2004 гг. резко, «в разы», сократилось на практике количество досудебного прекращения уголовных дел (или уголовного преследования лиц) по обеим частям ст. 75 УК РФ и 28 УПК РФ. Анализ дел показывает, что в указанный период значительный рост числа лиц, привлеченных к уголовной ответственности (включая являвшихся с повинной), был вызван не новеллами российского законодательства, а корпоративными интересами (прокуратуры, МВД и т. д.), ведомственным «регулированием» практики и статистики, когда сверху на места даются категорические (хотя и устные) распоряжения, чтобы в отчетном периоде «не более... %%» дел прекращалось по нереабилити-рующим основаниям. Это означало обязательное направление в суд
всех таких дел, когда вина конкретных лиц была достаточно доказана. Причем делалось это как бы на законных основаниях, поскольку в УК РФ и УПК РФ остаются неточно сформулированными некоторые принципиально важные законоположения о деятельном раскаянии, явке с повинной и прочем.
Даже Верховный Суд России нередко, в 2003 г. и ранее, публиковал в своем авторитетном издании и, по сути, рекомендовал как прецеденты, материалы, на мой взгляд, о неправильной практике, когда в отношении лиц, добровольно сдавших оружие и т. п., уголовное преследование прекращали только на «основании» примечания к соответствующей статье Особенной части УК РФ. Более того, когда обсуждали и решали вопрос в таких ситуациях о прекращении уголовного дела (или уголовного преследования) за «отсутствием» состава преступления в действиях лица, давшего взятку, сдавшего оружие и пр. Непонятно, чем руководствовались публикаторы, когда уже не в первый раз утверждали, что все лица — соучастники преступления (отбывающие или уже отбывшие наказание), а также те, в отношении которых производство было прекращено по нереабилитирующему основанию (по первой или второй части ст. 75 ■ УК РФ и 28 УПК РФ), якобы име- ; ют правовой и процессуальный статус свидетелей, а допрос их до суда и в суде должен производиться по правилам допроса свидетеля5 .
По указанным и другим вопросам автор неоднократно обращался «в центр» и, как правило, по российской «традиции», не получал отве-; та. Сегодня проблематике повинной особую актуальность придали декабрьские (2003 г.) и апрельские (2004 г.) новеллы: в УК РФ — из Нью-Йоркской конвенции ООН против пыток; в УПК РФ — об увели-
5 См.: ВВС РФ. 2003. № 8. С. 15, 16; № 9. С. 12, 13.
чении в три раза, с 10 до 30 суток, срока для формулирования и предъявления обвинения лицу, подозреваемому в совершении хотя бы одного из перечисленных — в ч. 2 ст. 100 УПК РФ — десяти преступлений (или двадцати их составов), как правило, террористической направленности и латентных. Среди них пять преступлений и 11 их составов имеют соответствующие поощрительные примечания, включая и явку с повинной. Эти новеллы УПК РФ и УК РФ — к примеру, примечания к ст. 222, 223, 228 — не во всем согласуются между собой и с другими законоположениями, а тем более с рекомендациями следственной и судебной практики: напомним известные специалистам постановления Пленума Верховного Суда — по вопросам о добровольности сдачи оружия (1966 г.), наркотиков (1998 г.), явки с повинной (1999 г.) и другим. Находясь как бы «внутри системы» правоприменения и профессионального обучения сотрудников, автор полагает целесообразным предложить по указанной проблеме свои, относительно новые подходы, либо напомнить о тех, которые были известны очень давно (то есть с 1845—1864 гг.), но незаслуженно преданы забвению.
На мой взгляд, современный российский законодатель в обеих частях «корневых» статей 75 УК РФ и 28 УПК РФ использовал неточные словосочетания «может быть освобождено» (лицо), «вправе прекратить», что допустимо лишь для первой части, когда речь идет о преступлениях небольшой или средней тяжести. Во второй части — как и в примечаниях (в Особенной части УК РФ) к 42 составам преступлений повышенной опасности и латентности — нужны, по нашему мнению, более четкие формулировки закона, например, «лицо подлежит освобождению», «уголовное преследование должно быть прекращено...». По делам о тяжких и особо тяжких преступлениях ре-
шающее слово должно быть за правовым (и процессуальным) законоположением, а не за усмотрением правоприменителей, включая и судей. В таких ситуациях чем меньше законодательного регламентирования, тем больше «политики» и «взяткоемкости». Хотя в соответствующих примечаниях к 18 статьям Особенной части УК РФ (к которым отсылают части вторые ст. 75 УК РФ и ст. 28 УПК РФ) явка с повинной не названа прямо своим наименованием, но именно она, по сути, имеется в виду в новом законе, как и в прошлом, хотя и очень «далеком».
Сохранив старое наименование «явка с повинной», законодатель в УК РФ и УПК РФ не дает точного и полного его определения в качестве действительно исключительного обстоятельства. А в Уголовно-исполнительном кодексе о нем даже не упоминается, как и о добровольном возмещении имущественного ущерба, компенсации морального вреда и т. п. Сегодня, как и ранее, все юридические последствия оказались, по сути, одинаковыми и для явившихся с повинной, и для задерживаемых в результате розыска. Отмеченная несправедливость имеет прямое отношение да-; же к лицам, совершившим пре-' ступления против мира и безопасности человечества. На мой взгляд, абсолютный запрет на применение давности непродуктивен вообще и, тем более, по отношению к лицам, которые могли бы явиться с повинной: ч. 5 ст. 78, ч. 4 ст. 83 УК РФ.
Автор предлагает внести следующие уточнения и дополнения в ст. 61 УК РФ «Обстоятельства, которые е смягчают уголовную ответственность и наказание или освобождают от них». Пункт 1: явка с повинной (повинная); признание, чистосердечное раскаяние; затем другие пункты.
Статья 77. Явка с повинной (повинная). Добровольное прекращение и признание, раскрытие свое-
го участия в преступлении или преступлениях. Мотивы повинной не имеют значения для освобождения от уголовной ответственности, но могут быть учтены при смягчении ответственности и наказания. В установленных законом случаях при наличии явки с повинной наказание по приговору суда не должно превышать половину максимального срока или наиболее строгого вида наказания.
Основания для смягчения уголовной ответственности и наказания либо для освобождения от них могут быть установлены только в Конституции РФ, УК РФ и УПК РФ. Положения закона о повинной не ограничены в их обратной силе и могут быть расширены законодательными примечаниями. В примечаниях к ст. 126, 1271, 204, 205, 2051,206, 208, 210, 222, 223, 228, 275, 276, 278, 2821, 2822, 291 и 307 УК РФ как явка с повинной (повинная) понимается также и выдача захваченных людей, и сообщение о даче взятки, и прекращение участия в незаконном формировании, и сдача оружия, и т. п.
Законоположения о явке с повинной (повинной) учитываются должным образом при решении вопросов о давности, рецидиве, судимости, назначении условной и реальной меры наказания, пожизненного или на срок лишения свободы, смертной казни, досрочного освобождения от отбывания наказания, амнистии и помилования. При этом не должны ограничиваться конституционные гарантии, права и законные интересы потерпевших и других лиц.
Соответственно, в УПК РФ были бы целесообразными такие уточнения и дополнения: Ст. 140 «Поводы и основания для возбуждения или возобновления производства по уголовному делу». Пункт 1: заявление о повинной; затем другие пункты. Ст. 141 «Заявление о повинной». Обращенное к правомочным учреждениям, непосредственное либо иное,
в том числе через посредников, официальное и добровольное сообщение (заявление) лица и лиц о прекращении и признании, раскрытии своего участия в преступлении и преступлениях, в связи с чем заявитель не был подозреваемым или обвиняемым, за исключением подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, осужденных, которые скрывались, объявлены в розыск и явились с повинной.
Явка с повинной не может быть обстоятельством, исключающим производство; принятие заявления о повинной считается обязательным следственным либо судебным действием, которое оформляется отдельным протоколом. Если явка с повинной принимается при производстве расследования или в судебном заседании, то в соответствующем протоколе фиксируется, кем и о чем сделано заявление, какому прокурору направлен для проверки протокол принятия повинной. Этот протокол, вместе с принятыми документами и объектами, как и сам факт явки с повинной, имеют доказательственное значение.
При этом в необходимых случаях обязательно участвует переводчик, а заявителю разъясняют ответственность по ст. 307 УК РФ и обеспечивают специальные меры государственной защиты; допускается участие специалистов, понятых, законного представителя и адвоката. Обязательно участие адвоката-защитника при явке с повинной и признании лица в совершении преступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления.
В статьях УПК РФ — 81, 94, 99,, 110, 111, 146, 149, 157, 209, 213, 339, 413, 415 и других — необходимы соответствующие уточнения и дополнения. Заявление лица о повинной может быть поводом для возбуждения или возобновления производства, в том числе ввиду вновь открывшегося обстоятельства. Как исключительное — и по ч. 2 ст. 64
УК РФ — обстоятельство, явка с повинной (повинная) влечет по закону смягчение, отмену мер пресечения и процессуального принуждения, а также возможное либо обязательное прекращение производства до суда и в суде — по ч. 1 либо 2 ст. 28 УПК РФ.
Перед принятием решения о прекращении производства заинтересованным лицам обязательно разъясняют и обеспечивают их права, что фиксируется отдельным протоколом (о согласии на прекращение производства), а в суде — отражается в протоколе судебного заседания и в тексте судебного постановления. Постановление о досудебном прекращении дела по нереабилити-рующему лицо основанию обязательно согласуется с руководителем органа дознания либо следственного подразделения и следственной группы. Вопрос о вещественных доказательствах должен быть решен по аналогии с его решением в резолютивной части обвинительного приговора (п. 2 ч. 1 ст. 309 УПК РФ).
Роль суда в указанных случаях не умаляется, а возрастает, поскольку суд становится еще одним гарантом и против незаконного, необоснованного досудебного прекращения производства, и против неправомерного привлечения явившихся с повинной лиц к уголовной ответственности и наказанию. Законом допускается особый порядок судопроизводства и постановления обвинительного приговора в отношении лица, полностью признавшего обвинение, тем более при явке с повинной, за исключением несовершеннолетних или других лиц, которые не могут самостоятельно осуществлять свои права, в том числе на защиту. В суде с участием присяжных заседателей только они должны решать в качестве одного из основных вопросов и воп-
рос о доказанности факта (явки с повинной), влекущего освобождение подсудимого от уголовной ответственности и наказания.
В ст. 5, 74, 220, 225 УПК РФ — и в соответствующих приложениях к ст. 476 — необходимо указать, что такое «перечень доказательств»: и обвинения, и защиты, выделив и признанные недопустимыми по конкретному основанию — признаку. Как правило, не может быть такого, чтобы имелся лишь один перечень — доказательств обвинения. А по делам, где зафиксировано хотя бы частичное признание и, тем более, полное или явка с повинной — составление лишь одного указанного перечня не должно иметь места в практической деятельности, так как это фактически указывает на обвинительный уклон при расследовании. Каждый из перечней — и обвинения, и защиты — должен включать точные наименования конкретных видов (формы) доказательств и краткое, точное указание на отно-симость каждого из доказательств к конкретному факту, лицу (или лицам).
Нам представляется, что вслед за положениями о явке с повинной в УК РФ и УПК РФ назрела необходимость внесения соответствующих формулировок и формул в Уго- 006 ловно-исполнительный кодекс Рос- ^ сии и в некоторые нормы другого ц законодательства (административ- ва ного, оперативно-розыскного, о го- ра сударственной границе, таможенно- о п го и иного), а также в подзаконные ко акты и бланки определенных доку- ийс ментов — типа деклараций, актов, осс подписок и расписок: о разъяснении л р правил и последствий в случаях рна выполнения либо невыполнения^ законных требований, например, о заблаговременной выдаче объектов, изъятых из обычного оборота, запрещенных к хранению или перевозу.
