CC BY
131
УДК 93:343.264(571.56)
ПОЛОЖЕНИЕ ССЫЛЬНЫХ В МЕСТАХ ИХ ПРИЧИСЛЕНИЯ В ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
Е.С.Сальникова1
Национальный исследовательский Иркутский государственный технический университет, 664074, Иркутск, ул. Лермонтова ,83.
Рассматривается вопрос о положении ссыльных после их распределения в различные районы Восточной Сибири для отбытия наказания во второй половине 19 века, о возможности их трудоустройства, которое представляло определенные трудности. Отмечено, что основными занятиями ссыльных были сельское хозяйство, ремесло, промыслы. К тому же труд ссыльных был гораздо менее эффективным, чем труд крестьян -сибиряков. Ключевые слова: ссылка; поселенцы; сибирское сельское хозяйство; промыслы; добыча золота.
POSITION OF EXILED IN THEIR RECKONING PLACEMENTS IN THE EASTERN SIBERIA IN THE SECOND HALF OF XIX CENTURY E.S. Salnikova
National Research Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074.
The article deals with the question on the position of the exiled after their distribution in the different regions of the Eastern Siberia to serve their sentence in the second half of the 19th century as well as on the possibility of their employment that involved some difficulty. It is noted that the main occupations of the exiled were agriculture, craft and trades. However, the work of the exiled was much less efficient than the work of Siberian peasants. Key words: exile; settlers; Siberian agriculture; trades; gold mining.
Устав о ссыльных являлся не только законом, регламентирующим ссылку в Российской империи, но и разрабатывал вопросы по трудоустройству ссыльных в местах их поселения.
В уставе о ссыльных (в статьях 248,249,592 и др.) в точности определялись те виды занятий, которые должны были быть предоставлены ссыльным. С этой целью устав разделял ссыльнопоселенцев на пять разрядов: временные заводские рабочие, ремесленники, цеховые слуги, поселенцы, водворяемые рабочие и дряхлые. Они должны были распределяться следующим образом: временные заводские рабочие -на заводы; ремесленники - в особые ремесленные дома; цеховые слуги оставались преимущественно в городах и отдавались в услужение; поселенцы занимались сельским хозяйством и приселялись к деревням старожилов; дряхлые приписывались к волостям на вольное пропитание (ст.717); водворяемые рабочие посылались на общественные работы или же на золотые прииски (ст. 883). До окончательной приписки к местным обществам занятия ссыльных по закону осуществлялись под надзором полиции и по распоряжению Приказа о ссыльных.
Что же происходило в действительности? Ремесленных домов в Сибири не существовало, заводов было мало, да и там не было свободных рабочих мест. Поэтому большинство ссыльных причислялось в сельскую местность, в деревни к старожилам. К этой категории ссыльных относились ссыльнопоселенцы, бродяги и после отбытия каторги.
Прибывшие в деревню на водворение ссыльные, которые намеревались воспользоваться по закону наделом, обращались к сельскому старосте с просьбой отвести им землю. До получения земли ссыльным с семьями приходится ютиться из милости по избам старожилов. Последние обыкновенно входили в положение вновь прибывших ссыльных и редко отказывали им. После ряда проволочек более настойчивым ссыльным старостам селений все же приходилось предоставить землю. Усадебная и огородная земля отводилась, обыкновенно, в том же размере, каким пользовался каждый крестьянин данного села. При этом ссыльным доставались крайние и худшие участки земли. Надо было приложить много труда, прежде чем привести их в порядок и получить урожай. Покос, выгон, лесные угодья предоставлялись им в общее пользование с прочими старожилами.
Из пришедших ссыльных в назначенные им деревни брали земельные наделы далеко не все, а только их меньшая часть. Препятствием для ссыльных к занятию земледелием являлась крайняя ограниченность материальных средств или их полное отсутствие. Для того чтобы приступить к земледелию, надо было купить лошадь, по крайней мере, одну корову, завести соху, борону, телегу, сбрую и, наконец, поставить или купить избу. Даже при дешевизне сибирских цен на скот и лес (на все наиболее необходимое требовалось, в самом лучшем случае, не меньше 50 рублей) число счастливчиков, обладающих такой суммой, среди ссыльных было самое ничтожное. За 5
1Сальникова Елена Сергеевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и философии, тел.: 89500810702, e-mail:[email protected]
Salnikova Elena, Candidate of History, Associate Professor of the Department of History and Philosophy, tel.: 89500810702, e-mail: [email protected]
лет из 11 тысяч 258 ч., сосланных в Восточную Сибирь- 74% прибыли совсем без средств, а на каждого ссыльного, имевшего деньги, приходилось 23 руб. [1].
Примером положения ссыльных в местах их причисления может служить произведенная перепись в 70-х годах XIX века в волостях Енисейской губернии. Семейных среди ссыльных 44%, домовладельцев 22% и земледельческих хозяйств 13 %. Далее 57% считается в отлучках и только 43% налицо. Из числа последних: старых и увечных 15% и нищенствующих-7%[2, с. 265].
Что собой представлял разряд ссыльных, оставшихся на местах причисления? Что побудило их не уходить и каковы были их средства к существованию? Многие ссыльные оставались на местах не потому, что имели склонность к оседлой жизни и работали над упрочением своего благосостояния, а исключительно в силу физического состояния. Сюда относились прибывшие в ссылку дряхлые и больные, которые не могли передвигаться на далекие расстояния, также ссыльные, которые в местах причисления по разным причинам (лень, отсутствие сил или средств и т.п.) никак не устраивались и не искали заработков, а предпочитали ходить по дворам и питались подаянием. Таких ссыльных было немало, в Енисейской губернии за 1892-1896 гг. - 4,6%, из проживающих в местах причисления, в Иркутской губернии 5,1% [3, с. 183].
Успешность и прибыльность тех, кто смог завести свое хозяйство, прямо зависели от количества рабочих рук. Их недостаток, заставлял или нанимать работников, или сокращать размеры хозяйства, или вообще прекращать самостоятельную работу, а на наем батраков у большинства ссыльных не было средств. Так, состав и рабочая сила отдельных хозяйств характеризовались следующими цифрами к 1890 году (табл.1).
Таблица 1
Средний состав хозяйств, %
Всего чел. взрослых без рабочей силы с ра-ботни-ками
Енисейская губ.
Старожилы 5.6 1.4 3.9 92.8
Ссыльные 2.5 0.7 14.7 7.6
Иркутская губ.
Старожилы 5.7 1.4 3.1 93.3
Ссыльные 2.8 0.7 13.2 7.1
Таблица весьма наглядно показывала, что хозяйства ссыльных были в основном малосемейными и находились в более неблагоприятных условиях, нежели крестьянские. Средний размер такого хозяйства около трех человек, а взрослых работников по
одному на семью, тогда как старожилы имели в хозяйстве около шести человек, из которых более двух были наемные работники. Вместе с тем, и число не имеющих дополнительную рабочую силу среди ссыльных было гораздо выше, чем у старожилов. Около 93% хозяйств последних имели наемных работников. Среди ссыльных этот процент составлял от 13 до 17% [4, с.220].
Показателем оседлости поселенцев служил, прежде всего, факт наличности у них усадьбы и двора. Не имея своего дома и хозяйства, невозможно было заниматься сельскохозяйственным трудом. Среди хозяйств старожилов в Енисейской, Иркутской губернии и Забайкальской области насчитывалось едва лишь 5% не имеющих дома, среди хозяйств ссыльных в Енисейской и Иркутской губернии 51,5% и 51,4%, в Забайкальской области 34,5%.
Более всего интересны сведения о количестве крупнорогатого скота и лошадей у ссыльных - двух главных источников обеспечения крестьянского быта в Сибири (табл. 2).
Таблица 2
Хозяйства На одно хозяйство
без приходится
кр.рогатого кр.рогатого в т.ч.
скота скота лошадей
Енисейская губ.
Старожилы 5,7 12,4 4,9
Ссыльные 53,3 1,9 0,9
Иркутская губ.
Старожилы 7,9 7,4 3,3
Ссыльные 62,7 1,1 0,5
Забайкальская обл.
Старожилы 4,8 15,6 3,2
Ссыльные 41,2 4,4 1
Среди ссыльных более половины не имели крупного рогатого скота. У еще большего числа не было и рабочих лошадей. Более всего "безлошадных" ссыльных было в Иркутской губернии - 70%, в ней же более всего ссыльных без крупного рогатого скота - 65,5%. В этих районах скотоводство являлось одним из самых крупных местных промыслов. Количество крупного и мелкого скота достигало высоких цифр, совершенно неизвестных в России. Так, в Енисейской губернии на каждое хозяйство приходилось в среднем 26,9 голов всякого скота, в Иркутской - 14,9 и в Забайкальской - 24,8. У ссыльных же скота на одно хозяйство приходилось от 2 до 6 голов, что, по общему уровню сибирского скотоводства, составляло ничтожное количество. И рабочих лошадей насчитывалось в среднем гораздо меньше у ссыльных, чем у крестьян-старожилов. Последние имели от 3,2 до 4,9 рабочих лошадей, а ссыльные от 0,1 до 1 рабочей лошади, благосостояние крестьянских хозяйств напрямую зависело от числа рабочих лошадей, не менее чем от числа рабочих рук [3,с.181].
Таким образом, на основании фактических данных, положение ссыльных в сфере поземельных от-
ношений в районах Восточной Сибири характеризовалось следующими чертами. К пользованию общинными угодьями (покос, выгон, лес) ссыльные допускаются во многих обществах, но далеко не во всех. В большинстве обществ дают им и усадебную землю, но иногда только дворовое место. Расчищенной, готовой пашней ссыльные не наделяются почти нигде, а в лучшем случае общества ограничиваются тем, что не стесняют их права на захват пустых земель. Это право захвата, конечно, важно для ссыльных, но в действительности не представляло никакой ценности. Борьба с сибирской природой была тяжела и требовала, с одной стороны, большого навыка, знания местных условий, с другой - не могла быть успешной без приложения значительной рабочей силы и некоторого капитала.
Поэтому за земледелие бралась самая незначительная часть ссыльных: многосемейные, богатые, способные к интенсивной работе, или те, которым посчастливилось быть причисленными к таким обществам, которые наделяли поселенцев пашней. Для остальных же, которые составляют подавляющее большинство, земля как средство их жизнеобеспечения не играла никакой роли. Таким образом, постановление Совета главного управления Восточной Сибири о наделении ссыльных 15-ти десятинным душевным наделом, в силу существующих в Иркутской и Енисейской губерниях поземельных порядков, осталось исключительно на бумаге.
После земледелия и скотоводства немалую роль в быту местного населения играли занятия промыслами и ремеслами. Согласно Уставу о ссыльных, в течение 10 лет, предшествующих переходу ссыльнопоселенцев в государственные крестьяне, с согласия крестьянских обществ, им разрешалось отлучаться на заработки. Заниматься торговлей и промыслами они могли не раньше 3-х лет со дня водворения.
В Енисейской губернии примерно 19% старожилов были заняты разными промыслами и ремеслами. Среди ссыльных таких было около 25,3%, то есть ссыльные были больше заняты промыслами, чем старожилы. Это явление было вполне объяснимо. У сибирских крестьян главным делом было сельское хозяйство, которое шло у них достаточно успешно, а промыслы и ремесла являлись побочным делом. Между тем большинство ссыльных, не имея земли, искали себе другой источник существования. В Иркутской губернии ремеслами и промыслами занимались 23% крестьян, 29,1% ссыльных.
Важнейшими сибирскими промыслами являлся извоз, лесные промыслы, охота и рыболовство (табл.3).
Приведенные сведения были даны только на наличных ссыльных, а те, кто был уволен по паспортам и находился в безвестной отлучке, не учитывались. Среди оседлых ссыльных одним земледелием могли существовать около 5%, а 12,5% вынуждены были заниматься сельским хозяйством и искать дополнительный заработок в виде разных промыслов. Особое значение имели ремесла и кустарная промышленность, которыми занимались 14% ссыльных.
Торговля привлекала к себе только 2,9% ссыльных в Енисейской губернии и 4,3% в Иркутской, причем большинство из них торговало незаконно, без разрешения администрации. Среди торговцев немало было евреев, а из остальных, те, кто имел коммерческие наклонности, и те, кто имел материальные средства.
Таблица 3
Занятия ссыльных (%)
[3,с. 185]
Енисейская губ. Иркутская губ.
Земледелие 6,9 4,9
Земледелие и промыслы 14,1 11
Торговля 2,9 4,3
Ремесла и ку-
старные про- 15,4 13
мыслы
Извоз, рыболов-
ство, заготовка 2,9 2,8
дров
Письменные ра-
боты и учитель- 1,3 1,5
ство
Смешанные промыслы 11,8 2,8
Поденные работы 7,6 6,1
Срочные черные работы 25,7 35,7
Другие наемные работы 3,8 6
Без определенных занятий 3,3 2,7
Совсем ничтожный процент ссыльных (около 1%) занимались письмоводством и учительством. Занятие письмоводством осуществлялось, обыкновенно, в виде службы сельскими писарями и помощниками сельских писарей. Из 134 писарей трех Иркутских губерний 39 были ссыльными. Значение писаря в сельской среде, при безграмотности крестьянского населения, было очень большим. От писаря в большей степени зависела защита прав крестьянского общества и отдельных крестьян. От него же зависело благополучное исполнение своих обязанностей разными выборными должностями: старостой, сборщиком налогов и др. Если писарь хотел, то всегда мог подвести под ответственность, даже уголовную, занимающего ту или иную должность крестьянина, обыкновенно, столь же безграмотного, как и другие односельчане. Между тем ссыльные, попадающие на должность писарей, были лица не самых высоких моральных качеств, обыкновенно, сосланные за подлоги, растраты, мошенничество и т.п.
То же самое можно сказать и про ссыльных, обучавших крестьянских детей грамоте. Безусловно, способствуя распространению просвещения, столь нужного в Сибири, они, наряду с сельскими писарями из
ссыльных, внесли и укоренили в крестьянской среде склонность к жалобам, к безосновательным искам и т.п.
Часть крестьян и поселенцев имели торгово-промышленные заведения, сведения о которых по Иркутскому, Балаганскому и Нижнеудинскому уездам представлены в табл. 4.
Довольно большой процент ссыльных держали трактиры и лавки. По отзывам местных властей и жителей края, ссыльные были не очень хорошие торговцы, ремесленники и промышленники. Большинство из них были склонны к пьянству, на которое тратили весь свой заработок, неаккуратны в работе и обыкновенно не прочь были обмануть своих покупателей [4,с.229].
Одним из излюбленных промыслов ссыльных был наем на золотые прииски. 80% всех приисковых рабочих были ссыльнопоселенцы, они получали задаток и подписывали контракт. Со дня получения задатка они находились у нанимателя в полном распоряжении.
Рабочие нанимались на срок с 1апреля по 10 сентября. Договорная плата по 3 руб. в месяц. По закону 1838 года рабочие на приисках должны были работать не более 14 часов (с 5 утра до 8 вечера с перерывом на обед), что зачастую не выполнялось - работали больше.
Таблица4
«Наем на промыслы не только замедлял водворение ссыльных на места причисления, но и часть их совсем лишал возможности водвориться. Раз попав на прииски, за тысячу верст от места причисления, поселенцы часто не имели возможность вырваться оттуда и вынуждены были колесить по тайге всю свою жизнь, до тех пор, пока не сделаются совершенно негодными к работе и приисковая полиция не вышлет их к месту причисления - умирать»[5].
Привлекали золотые прииски ссыльных по ряду причин. Во-первых, возможностью заняться незаконной добычей золота, которое можно было тут же продать. Не покупали такое золото разве только очень крупные и солидные золотопромышленные фирмы. В ближайших к приискам городах каждой осенью, по окончании работ, открывалась настоящая ярмарка-продажа краденого золота.
Другим нелегальным способом наживы, также присущим золотым приискам, была нелегальная продажа спирта. Эта деятельность заключалась в тайном
проносе спирта на прииски (торговля спиртными напитками на приисках была запрещена). Это занятие было сопряжено с известной опасностью для жизни, так как, доставляя спирт, приходилось пробираться по глухой тайге, где легко было погибнуть и от хищного зверя, и от рук встречных бродяг. Пронесенный на прииск спирт продавался по невероятно высоким ценам, а поэтому продажа спирта была очень выгодна и привлекала довольно большое количество ссыльных.
Но главной привлекательностью приисков служила весьма высокая заработная плата рабочих и крупные задатки (20-25 руб.), выдаваемые золотопромышленниками вперед при найме рабочих. Прибыльность приискового заработка увеличивалась еще возможностью добыть так называемое "старательское" золото на сверхурочной вольной работе, за которое платилось отдельно. Благодаря этому усердный и экономный рабочий за короткое время мог стать обладателем порядочного, по крестьянскому бюджету, состояния. Были примеры, когда приисковые рабочие зарабатывали после 2-3 лет работы тысячу рублей и более. Для этого, конечно, требовалось много силы воли, чтобы противостоять разного рода соблазнам, которыми изобиловала приисковая жизнь. Поэтому среди свободных наемных рабочих, а тем более среди ссыльных, счастливцы, разбогатевшие на приисках, встречались очень редко.
Большинство из них и не помышляло об экономии и борьбе с соблазнами, которые именно и влекли поселенцев на прииски. О разгульной жизни (в нерабочее время) приисковых рабочих ходили по Сибири многочисленные рассказы. Устраивались настоящие оргии после расчетов с хозяевами приисков. При этом бессмысленность трат была просто изумительна. Не довольствуясь самым бесшабашным пьянством, рабочие, случаясь, покупали целые рулоны материи и расстилали их от кабака до кабака, нанимали женщин, чтобы они их туда вели. Причем покупали в лавке все, что подороже, даже пианино. Потом это все, конечно, продавалось обратно, но уже за бесценок, и недавний богач становился человеком без гроша в кармане.
Так, рабочие, получавшие за лето несколько сотен, а то и тысяч рублей, не знали, куда с ними деться. Пьяные рабочие покупали за десятки тысяч дома, чтобы только отдать приказ разрушить или сжечь их в течение ночи. Пили шампанское, выставляли толпе целые бочки водки, доходило до того, что ходили по улицам, разбрасывая впереди себя в грязь ассигнации, чтобы не запачкать сапоги [6].
Местное население издавна привыкло смотреть на «приискателей», как на источник легкой наживы. Обирали старожилы таких рабочих очень искусно. В ход пускали все: и карты, и вино, и даже женщин. Торговали женами, дочерьми открыто, не стесняясь.
Систематическое обирание рабочих настолько вошло в плоть и кровь населения, живущего около приисков, что оно забывало о сельском труде и вело исключительно паразитическое существование за счет приисковых рабочих. Особенно славилась этим Ви-тимская волость, служившая первым этапом уволен-
У старожилов % У ссыльных %
Мест для продажи крепких напитков 69 0,3 28 0,8
Лавок разных 95 0,5 57 1,6
Водных и др. мельниц 427 2,0 14 0,4
Кузниц 444 2,1 58 1,6
Прочих заведений 292 1,4 55 1,6
Всего 1327 6,3 212 6,0
ных с витимских и олекминских приисков рабочих. Безделье и вместе с тем богатство ее обитателей даже дали повод народу метко прозвать эту волость «дворянской».
Опыт не учил почти никого, и на следующий год повторялось то же самое. Большинство оставались на приисках до тех пор, пока болезни или смерть их не подкосят.
Количество ссыльнопоселенцев, уволившихся на золотые прииски с 1887 по 1898 г., по Енисейской губернии составляло от 1.7 до 2 тыс., по Иркутской губернии 11. 062 тыс., если в 1887 году уволилось 740 человек, то в 1896 г. уже 1.494 [4, с. 253].
Уставом о ссыльных предполагалось, что основным занятием поселенцев должно было быть сельское хозяйство, но в действительности все складывалось по-другому, не найдя возможности устроиться в деревне, они нелегально перебирались в города Сибири.
По закону в города водворялись лишь ссыльные двух категорий: сосланные на житье (в губерниях Тобольской и Томской почти все без исключения) и административно-ссыльные из мещан.
Водворение ссыльных в городах по внешним условиям отличалось от причисления их к крестьянским обществам. Ссыльные землей здесь не наделялись, и поэтому городским обществам имуществом своим поступаться не приходилось, а потому формально с назначением на причисление в города не должно было быть никаких трудностей.
Вопрос о переполнении ссыльными городов не возникал в администрации губернии. Нормы, свыше которой не допускалось бы причисление ссыльных, никогда не было. И даже если увеличивалось число ссыльных в городах, то это не служило поводом к закрытию их для ссылки.
Среди городских ссыльных был наибольший процент устроившихся более или менее благополучно. Потому что к категории «ссыльных на житье» относились ссыльные из привилегированных сословий, и они прибывали в ссылку с денежными средствами, иногда даже со значительными. Но таких было мало, доказательством служит тот факт, что в 1897-1898 гг. правом следовать в ссылку за собственный счет воспользовались лишь 54 человека из 190 сосланных.
В городах Восточной Сибири ссыльные причислялись намного реже, чем в Западной, так как ссыльнопоселенцев, которые составляли главную массу ссыльного населения края, отправляли только в волости и деревни (ст.326 и 327 Устава о ссыльных). По закону ссыльнопоселенцы, даже выходя из этого разряда через 10 лет пребывания в Сибири (при окончательном водворении), не могли причисляться к городским сословиям, даже если бы местные общества согласны были их принять. И только благодаря манифестам, издаваемым по особым случаям императором России, в частности Александром III в 1881 г. и Николаем II в 1894 г., давалось право ходатайствовать о разрешении перехода в среду городских обществ. Это право получали те поселенцы, которые попадали под действие манифестов. Таким образом,
названным правом могли воспользоваться поселенцы, осужденные за преступления, совершенные до 23 апреля 1881 г. и до 14 ноября 1894г.
Все остальные ссыльнопоселенцы могли проживать в городах, но не иначе, как по особому разрешению начальства. В этом отношении делалось различие между ссыльными, не перечисленными и перечисленными в крестьяне. Из первых только тем давалось разрешение, кто происходил не из крестьянского сословия и не мог найти пропитание земледельческим трудом. Проживая в городах, они продолжали числиться в волостях и поступали под надзор городского полицейского начальства. Таких разрешений давалось немного.
В Енисейской губернии губернатором было разрешено проживать в городах с 1892 по 1896 г. 219 ссыльным. В Иркутской губернии в 1896г. - 186. В Забайкальской области проживали в городах около 450 человек. Ссыльнопоселенцы, причисленные уже в крестьяне (т.н. крестьяне из ссыльных), с дозволением местного начальства могли иметь жительство в городах без каких-либо ограничений, что согласовалось с предоставленным ссыльным этой категории правом свободного передвижения и повсеместного жительства в пределах Сибири (ст.381, 382Устава о ссыльных). Число ссыльных, проживающих на этом основании, было незначительно, так как и количество перешедших в крестьянское сословие было невелико.
Ссыльных на житье и переселенных в административном порядке в Восточную Сибирь, по сравнению с Западной, было мало, а потому в города они попадали гораздо реже. В Енисейской губернии в 1887-1898 гг. приписано в мещане административных ссыльных 214 чел. В Иркутской губернии за пять лет -187 чел. [4,с. 207].
Вот примеры прошений поселенцев о причислении их к мещанам и возможности проживать в городах. Казенная палата Иркутска направила прошение на имя генерал-губернатора Восточной Сибири для разъяснения прав поселенцев.
«Я, Ипполит Иванов, живя постоянно в г. Иркутске с женой, двумя сыновьями и тремя дочерьми, занимаюсь промыслами, свойственными городским обывателям, потому что не могу быть способным к сельским работам, а посему, испросив от местного крестьянского общества увольнительное свидетельство, желаю перечислиться вместе с семейством своим в мещане г. Иркутска». Ответ казенной палаты: «Крестьянин из поселенцев Иркутского округа Ипполит Иванов, сосланный в каторжные работы на пять лет, после отбытия этого срока причислен на поселение, где находится по настоящее время. Указом Сената 10.10.1858 запрещается поселенцам, бывшим в каторжной работе, переход в городские сословия, а посему в просьбе Иванову отказать»[6].
Водворяемый рабочий Архип Щапов обратился с просьбой о перечислении его в мещане г. Минусинска, так как он не способен к земледелию и постоянно занимается торговлей. На что управляющий губернии отвечает, что проситель оказался поведения хорошего, под судом не был, и со стороны общества нет пре-
пятствий на перечисления в Минусинск. Но так как он сослан только в 1856 г. и не пробыл 10 лет на поселении, следовательно, на основании 896 ст. Устава о ссыльных не может пользоваться правом перечисления в мещане и проживать в городе [7].
Города Восточной Сибири, как и другие территории края, страдали от ссылки и переполнения их преступными элементами. Для ссыльных вопрос о праве проживать в городе является второстепенным, и кому нужно или хотелось побывать в городе, тот и шел туда, не заботясь ни о каком дозволении. Как пример того, что приходилось терпеть городам Восточной Сибири от ссыльных, можно привести то осадное положение, в котором оказались жители Красноярска в 1897, 1898 гг.
Постройка транссибирской железнодорожной магистрали и моста через Енисей привлекла массу всякого ссыльного люда, который занимался не столько работой, сколько грабежами, разбоями и убийствами, причем нередко вырезая целые семьи. Эти преступления, неслыханные по своей дерзости, совершались не только на окраинах, но и в центре города, и бороться с ними полиции было не под силу. После девяти часов вечера никто не решался выйти на улицу. Ходили группами по нескольку человек с револьверами наготове. Вечером нельзя было нанять извозчиков, потому что они боялись выезжать, как только стемнеет. Даже совершались нападения на полицейских. Чтобы прекратить подобную ситуацию, были организованы патрули и военные суды. Не было ни одного города в Сибири, где бы ни жаловались на ссыльных.
В начале 90-х годов для ссыльнопоселенцев открылось новое и весьма выгодное для них занятие -работы по постройке сибирской железной дороги. Появился огромный спрос на рабочих самых разных специальностей: от чернорабочих, до столяров, слесарей, механиков и др. Поэтому здесь могли одинаково найти себе подходящее место работы как лица без специальности, так и специалисты ремесленного производства. Это дало возможность устраиваться более или менее сносно значительному числу ссыльных, которые до этого проводили время в безделье или кое -как перебивались случайной и низкооплачиваемой работой.
Не меньше, а может быть и больше, чем неплохой заработок, манили ссыльных на эти работы чрезвычайные льготы, которые им предоставляли правила по сооружению сибирской железной дороги. Эти правила получили значение нового «Всемилостивейшего» манифеста для ссыльных, находившихся в Сибири. По ним ссыльнопоселенцам, находящимся на работах, во-первых, срок перечисления в крестьяне сокращался с зачетом один год за два, во-вторых, пробывшим на работах не менее двух лет разрешалось по прошествии пяти лет после перечисления в крестьяне свободное избрание места жительства по всей России, за исключением столиц и столичных городов, под надзором полиции в течение 5 лет, но без восстановления прав по имуществу. Равным образом и сосланным на житье срок пребывания в ссылке сокращался вдвое, против установленного указом от 17 апреля 1891 г.,
т.е. до 7 1\2 лет, а административно-ссыльным пятилетний срок пребывания в ссылке сокращался зачетом один год за два [4, с.256].
В 1898 году, по указу императора, действие этих правил распространялось и на ссыльных, которые были заняты на вспомогательных работах Комитета по строительству. К ним относились работники контор, управленцы, писцы, т.е. занятые умственным трудом.
Количество ссыльных на железнодорожных работах оказалось весьма значительное. Сюда стали наниматься как действительно желающие работать и зарабатывать, так и те, которые, не имея склонности к работе, стремились лишь поскорее выйти из положения ссыльных и получить свободу.
В Иркутской губернии на железнодорожных работах состояло в 1894 г. 434 ссыльнопоселенцев, в 1895 г.-3.631; в 1896 г.-7.150; в 1897 г. - 14.369 и в 1898 г. - 6.879, то есть за пять лет на строительстве железной дороги работало 32.463.
Иркутская губернская администрация указывала, что ссыльнопоселенцы и работали, и вели себя весьма удовлетворительно, что объяснялось зависимостью заработной платы от трудолюбия рабочих и вышеупомянутых льгот, которые ссыльные старались заслужить. Кроме этого, ссыльные в Иркутской губернии принесли немалую пользу и самому делу постройки железной дороги, восполняя ощутимый недостаток в рабочей силе в сибирском регионе. И руководство строительством Транссиба было избавлено от необходимости нанимать рабочих из европейской части России за высокую заработную плату и тратить значительные суммы для перевозки их к месту работ.
Условия жизни большинства ссыльных сказывались самым неблагоприятным образом на их здоровье. Заключение в тюрьму, утомительная пересылка к месту поселения, хотя и была упорядочена в 80-90-х годах, тем не менее, все равно была сопряжена для ссыльных и их семей с целым рядом неудобств, лишений и страданий. По прибытии к месту водворения далеко не все устраивались более или менее хорошо и жили хотя бы в самом скромном достатке. Для остальных жизнь на свободе, в местах ссылки, была не чем иным, как постоянным скитанием в поисках пропитания, жизнью впроголодь, без крова и часто без теплой одежды. Таким образом, ссыльный приобретал различные хронические заболевания и терял трудоспособность. Отсюда и появилась в составе сибирского населения категория ссыльных, остро нуждающихся в приюте и пропитании, которые они не могли найти самостоятельно.
Закон предусматривал трудоустройство ссыльных в местах их поселения и ежегодную уплату определенных взносов на формирование экономического поселенческого капитала. Этот фонд формировался в каждой сибирской губернии и предполагал содействие в устройстве поселенцев и оказание помощи нетрудоспособным.
Так, например, формировался и распределялся экономический поселенческий капитал в Енисейской губернии за 1861г. [8].
Поступило:
1. 15-ти копеечный сбор с поселенцев 1т.448р.
2. Взносы золотопромышленников за бывших на приисках в работе
поселенцев по 1 р.50 к. 14 т.425 р.
3. Проценты из Госбанка на
деньги экон. посел. капитала 6т. 157
4. Вырученные деньги за проданное имущество умерших поселенцев 1 т.100р. 5.За разные билеты и виды,
выдаваемые ссыльным 542 руб.
6. Разное
Итого:
деньгами 20т.783
проценты банка 5т.711
билеты Приказа
общественного призрения 387т.331
Расход за 1861 г.
1.Содержание в домах общ. призрения и больных поселенцев Енисейской губ. 19т.952
3.Выдача пособий пострадавшим от пожара 164р.
4.Приобретение билетов Приказа общественного призрения для передачи в Госбанк и обращение этой суммы в проценты
375т.142
5. На содержание бедных и дряхлых поселенцев 840р
Итого:
Деньгами 14т.08
билеты Приказа
общественного призрения 382 т.520р.
Осталось к 1862г.
Деньгами 6т.695
билеты Приказа общественного призрения свидетельствами Гос.банка 10т.500р.
А вот для сравнения, две губернии Восточной Сибири:
Поступило в1873г. Израсходовано Всего поселен. капитала
Енисейская 24 т.р. 29т.200 р. 526 т. р. губерния
Иркутская 29 т. 112 т. 350 т.
губерния
Из таблицы видно, что в Енисейской губернии поселенцев было больше и из их поступлений формировался фонд, нетрудоспособных ссыльных было значительно меньше.
Расходы из экономического поселенческого капитала шли в основном на содержание нищих и больных ссыльных, а формировался он за счет трудоспособной части поселенцев. Это видно из цифр, как ежегодно росли подобные расходы.
Первоначально ссылка в Сибирь носила колонизационный характер, увеличивала русское население, способствовала развитию земледелия и ремесел. Но с притоком в край добровольных переселенцев количество свободных земель резко сократилось, государство не смогло организовать постоянных работ, да и труд тех, кому посчастливилось найти себе занятия, оказался малоэффективным по сравнению с трудом крестьян-сибиряков.
Библиографический список
1.Восточное обозрение. 1900, 4 июня.
2.Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. Изд.2-е исп. и доп. СПб. :Изд-во И.М.Сибирякова, 1882. 474с.
3.Материалы по исследованию землепользования и хозяйственного быта сельского населения Иркутской и Енисейской губернии. Иркутск: Тип. Штаба и газ. «Восточное обо-зрение»,1889. Т.1.190 с.
4.Ссылка в Сибирь: Очерк ее истории и современного поло-
жения. СПб. : Тип. С.-П.Тюрьмы,1900. С.339.
б.Вагин В.И. Ссыльные приисковые рабочие // Сибирь.
1882. №39-42.
6. Золотая лихорадка в Енисейске // Восточное обозрение. 1900. 20 мая.
6.ГАИО, Ф. 24,Оп. 2, Д.394.
7. ГАИО, Ф. 24, Оп. 2, Д.50,Л.11.
8. ГАИО, Ф. 24, Оп. 2, Д.
