CC BY
62
2010 История №4(12)
УДК 271.2-725:94(470.325).084
И.А. Страхова
ПОЛОЖЕНИЕ ДУХОВЕНСТВА БЕЛГОРОДЧИНЫ В УСЛОВИЯХ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА В 1917 г.
Рассматривается характер взаимоотношений государства в лице советской власти и Церкви в лице православного духовенства в 1917 г. Духовенство Белгородчины пыталось решить такие проблемы церковной жизни, как повышение уровня профессиональной деятельности, улучшение материально-правового положения клира, нормализация его отношений с паствой и другое.
Ключевые слова: духовенство, Церковь, государство, клир, паства.
Русская православная церковь поддержала Февральскую революцию 1917 г. [1. С. 112-116]. Святейший Синод 9 марта 1917 г. обратился с посланием к пастве и духовенству, в котором призвал их поддержать Временное правительство в установлении в России нового государственнообщественного строя [2. С. 5]. В связи с изменением государственной религиозной политики в православном сообществе развернулась дискуссия о характере взаимоотношений Церкви и государства, церковном устройстве. Так, съезд духовенства и мирян Белгородского уезда, состоявшийся 25-26 апреля
1917 г., рассматривал вопрос о церковно-государственных отношениях, церковном строе и управлении [3. Л. 75].
В условиях новой общественно-политической ситуации духовенство Белгородского уезда попыталось решить такие проблемы церковной жизни, как повышение уровня профессиональной деятельности, улучшение материально-правового положения клира, нормализация его отношений с паствой и другое. Так, апрельский съезд духовенства и мирян Белгородского уезда рассматривал вопрос о правовом, материальном положении клириков, состоянии духовно-учебных заведений и церковно-приходской школы [3. Л. 75]. В Белгородском уезде местные власти стремились контролировать деятельность духовенства, в особенности его проповедническую практику, которая непосредственно формировала общественное мнение паствы. На территории Белгородской области народные массы активно отозвались на победу большевиков. Необходимо отметить, что «территория современной Белгородской области включала уезды Белгородский, Грайворонский, Новооскольский, Старооскольский, Корочанский Курской губернии, Бирюченский (с марта
1918 г. - Алексеевский) и Валуйский - Воронежской губернии. В каждом уезде проживало от 170 до 213 тысяч человек» [4. С. 3].
Притеснения и издевательства на белгородской земле со стороны новой власти священнослужители начали испытывать уже в первые дни и недели Октябрьской революции. «Безбожники нередко врывались в храмы с обысками, надеясь завладеть крупными, как им казалось, сокровищами» [5.
С. 200]. За девять дней до установления в Белгороде советской власти в Троицком соборе монастыря произошло чрезвычайное происшествие, которое послужило началом негативных явлений в жизни духовенства и было связано с кощунственным отношением к великой святыне. 17 октября 1917 г. к раке святителя Иоасафа пробрался неизвестный солдат. Он стал срывать воздухи и покровы, закрывавшие лик святого. Защитить святыню смогли дежуривший у раки иеромонах и находившиеся рядом люди. Они силой вывели из храма святотатца. Это было первое посягательство на Белгородскую святыню, но не последнее [5. С. 199].
В рапорте настоятеля Белгородского Свято-Троицкого монастыря засвидетельствовано, что 29 ноября 1917 г. «... в Белгороде появилась масса матросов, которые толпами приходили в собор монастыря и предлагали вопросы сектантского характера наместнику монастыря иеромонаху Митрофану» [6. С. 2]. Матросы требовали открыть раку с мощами святителя Иоасафа. Наместник монастыря иеромонах Митрофан и прибывший в собор миссионер Андрей Дятлов вынуждены были открыть гробницу с мощами и обнажить кисти рук святителя. Далее в рапорте говорится: «. толпа сменяла одна другую до самого вечера, большинство матросов осматривали одежды Святителя Иоа-сафа, пещеру и святительские покои; некоторые из них были настроены враждебно как к святым мощам, так и к прочим святыням, и некоторые появлялись с винтовками и в шапках в самом храме; другие требовали, чтобы было открыто лицо Святителя, но миссионер Дятлов ответил им, что без разрешения епископа Никодима, который временно управляет епархией и находится в Курске, этого сделать братия монастыря не осмелится. Нашелся один из них такой, который своим ногтем несколько раз царапал по деснице Святителя, пробуя, не восковая ли она» [6. С. 2].
Отношение новой власти к духовенству приобретало все более драматический характер. Начались аресты и расстрелы священнослужителей. Одним из первых были арестованы настоятели белгородских Успенско-Николаевского собора П.И. Амфитеатров, Сергиевской (Владимирской) церкви А. И. Тимофеев и священник села Наумовки Белгородского уезда И.М. Четвериков [5. С. 200]. В белгородской тюрьме в качестве заложников содержались: смотритель Белгородского Духовного училища протоиерей Петр Сионский, протоиерей кладбищенской Николаевской церкви Василий Солодовников, иеромонахи С. Критов, Л. Вик и Д. Гусаков. Как заложника увезли с собой из Старого Оскола отступающие красноармейцы священника В. Иванова, несмотря на то, что его сын служил в Красной армии.
Ко времени установления контроля над Курской губернией Добровольческой армией под командованием генерала А. И. Деникина органами ЧК и других советских учреждений было расстреляно 22 священнослужителя Курско-Белгородской епархии. Среди них епископ Белгородский Никодим (Кононов), протоиерей К. Ничкевич из Белгородского уезда, благочинный первого Корочанского округа, протоиерей И. Авдеев, священник слободы Борисовки Грайворонского уезда В. Крутиков, священник села Крюково Белгородского уезда В. Косьянов, протоиерей Ф. Андриевский из города Грайворона, протоиерей П.В. Сионский, М.В. Солодовников, П.И. Амфитеатров из Белгоро-
Положение духовенства Белгородчины в 1917 г.
да, иеромонах Белгородского Свято-Троицкого монастыря Серафим, священник села Томаровки А. Солнцев [5. С. 201].
В связи с установлением в 1917 г. на территории Белгородской области большевистской диктатуры коренные изменения претерпели государственнополитическое устройство, социально-экономическая и духовно-нравственная сферы жизни людей. На территории Белгородчины ликвидации подвергались частная собственность, были свернуты товарно-денежные отношения, использовались методы внеэкономического принуждения, функционировала государственная распределительная система. В духовно-нравственной сфере марксизм утвердился в качестве господствующей идеологии, преследовалось инакомыслие.
В 1917 г. «Декретом Второго Всероссийского съезда Советов о земле» и «Декларацией прав народов России» церковь выводилась из сферы гражданской и государственной жизни, ликвидировались религиозные привилегии. Решением СНК от 30 ноября 1917 г. изъятые у церкви монастыри передавались Наркомату призрения. Постановлением от 11 декабря 1917 г. из духовного ведомства Народному комиссариату Просвещения переходило дело воспитания и образования. Одновременно в ведение государства передавались все акты гражданского состояния - гражданский брак и метрикация (декреты ВЦИК и СНК от 16 и 18 декабря 1917 года) [7. С. 5].
В соответствии с Декретом о земле, при активном участии широких крестьянских масс уже в ноябре 1917 г. началась организованная конфискация помещичьей собственности во многих уездах Белгородского края. По решению уездных ревкомов и земельных комитетов, волостных сходов и собраний сельских обществ помещичьи имения со всем живым и мертвым инвентарем, усадебными постройками описывались и передавались в распоряжение волостных комитетов, а иногда и сельских комитетов. Только по Корочанскому, Новооскольскому и Старооскольскому уездам на 1 ноября 1918 г. передано крестьянам свыше 96 тысяч десятин помещичьих, монастырских и церковных земель [4. С. 11]. В газете «Известия Всероссийского Совета крестьянских депутатов», № 95, 18 июня 1917 г. говорится: «Из Троицкой волости Новооскольского уезда Троицкое волостное собрание доводит до сведения Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов: ввиду предстоящего распределения земли собрание единогласно высказывается за бесплатное отобрание земли помещиков, кабинетской, удельной и монастырской и передачу ее в пользование крестьянского населения, обрабатывающего ее. Выражаем Совету рабочих и солдатских депутатов свое полное доверие. Собрание шлет сердечный привет и пожелание успешной работы по защите трудящихся» [4. С. 45].
Следующим примером о передаче церковных земель в общественное пользование служит сообщение газеты «Курская жизнь», № 33, 10 августа 1917 г. «Грайворонский земельный комитет постановил все церковные земли взять в общественное пользование. Деньги за пользование землей вносятся в комитет и сохраняются там до Учредительного собрания, после чего определится вопрос, куда и как направить эти деньги. Среди духовенства постановление комитета вызывает общий ропот» [4. С. 61].
Церковные земли и имения были взяты под учет советскими властями, в телефонограмме председателя Новооскольского уездного земельного комитета говорится: «1. Предлагаю немедленно взять на учет землю помещичью, церковную, купленную участковую, купленную гражданами помещичью, хуторскую, а также и крестьянскую, не обрабатываемую личным трудом. 2. Немедленно приступить к оценке помещичьих имений и скота, находящегося в таковых. После оценки рабочих лошадей продать.» [8. Л. 1].
В заключение следует отметить, что духовенство старалось найти компромисс в решении проблем с государством. Несмотря на то, что советское руководство стремилось ослабить экономическую основу церкви, уничтожить ее как социальный институт, духовенство пыталось сохранить веру, церковь, традиционную православную культуру.
Литература
1. Бабкин М.А. Духовенство РПЦ и Февральская революция 1917 г. (Документы и материалы Святейшего синода, епархиальных, городских, благочиннических съездов и собраний российского духовенства). М., 2002.
2. Бабкин М.А. Святейший синод Православной российской церкви и революционные события февраля - марта // КЛИО. СПб. 2002. № 2 (17). С. 112-116.
3. Государственный архив Курской области (ГАКО). Ф. 20. Оп. 2. Д. 571.
4. Гончаренко Ю.И., Брежнев Н.Н. Борьба за советскую власть на Белгородщине Март 1917 - март 1919 г. (Сборник документов и материалов). Белгород, 1967. С. 3-61.
5. Протоиерей Олег Кобец, А.Н. Крупенков, Н. Ф. Крупенков. История Белгородской епархии. Белгород: Белгородская и Старооскольская епархия, 2006. С. 199-201.
6 Стрелков А. Документы свидетельствуют // Курские Епархиальные Ведомости. 1991. Специальный вып. Сент.
7. Губкин О. Русская Православная Церковь под игом богоборческой власти в период с 1917 по 1941 годы. СПб., 2006.
8. Государственный архив Белгородской области (ГАБО). Ф. Р-603. Оп. 1. Д. 9.
