CC BY
354
УДК 613.9
ПОЛОВОЕ ВОСПИТАНИЕ В РОССИИ: ЗА И ПРОТИВ
А. М. Страхов БелГУ, г. Белгород
Рассмотрена проблема актуальности полового воспитания в России прошлого и настоящего в контексте общего состояния отечественной половой культуры с позиций культурно-философской антропологии пола и любви.
Ключевые слова: сексуальное образование, сексуальная культура, антропология.
В традиционном российском обществе, как и в отечественном модерне, представленном в основном советским периодом, вопрос о половом воспитании в образовательных учреждениях практически не стоял. Традиционно-нормативные образы пола и любви предполагали игнорирование сексуальной сферы как постыдной и низменной. Если в русском народе еще и сохранялись остатки язычества (не одно столетие в русском обществе шла с переменным успехом борьба со скоморошеством, допускавшим на потеху невзыскательной и грубой толпе, часто нетрезвой, непристойности в словах и движениях; до сих пор мифологическое соитие неба и земли, культ Ярилы и т.п. сохраняются в завуалированной форме в народных свадебных обрядах; иногда в русском сектантстве наблюдалось повышенное внимание к взаимоотношению полов, выражавшееся в крайностях скопчества и «свального греха»), то господствовавшая в государствообразующем этносе православная половая мораль саму постановку вопроса о половом воспитании не допускала, ориентируя на аскетические настроения. Подчеркивая низкий уровень половой культуры русского человека и советуя учиться светлому и радостному отношению к половой жизни у мусульман и евреев, В.В. Розанов писал: «Странный дух оскопления, отрицания всякой плоти, вражды ко всему вещественному, материальному - сдавил с такою силою русский дух, как об этом на Западе не имеют никакого понятия» [3]. Обращает внимание на «поэтический идеал нецивилизованного русского человека» и И.С. Тургенев, у которого Потугин в «Дыме» говорит: «Разверните наши былины, наши легенды. Не говорю уже о том, что любовь в них постоянно является как следствие колдовства, приворота, производится питием «забыдущим» и называется даже присухой, зазнобой; не говорю также о том, что наша так называемая эпическая литература одна, между всеми другими, европейскими и азиятскими, одна, заметьте, не представила - коли Ваньку-Таньку не считать - никакой типической пары любящих существ; что святорусский богатырь свое знакомство с суженой-ряженой всегда начинает с того, что бьет ее по белому телу «нежалухою» - отчего «и женский пол пухол живет» [4]. Соответственно,
помощи, совета, «даже простого слова внимания и ободрения» (C.JI. Франк) не было и быть не могло. «Лишь одни врачи и психопатологи, из наиболее чутких, знают, какие бури разыгрываются в человеческой душе в этой области и сколько мук, физических и душевных болезней, разбитых и искалеченных жизней причиняют эти глубоко затаенные стихийные бури. И в этой трагической области, которая требует в отношении себя величайшей внимательности, чуткости, осторожности и индивидуализации, где мы так страстно жаждем совета, утешения, подлинной помощи, где нам нужны опытные руководители, чуткие друзья, деликатные, понимающие нашу муку и наш стыд педагоги и разумные врачи, - мы наталкиваемся на непробиваемые стены официальной, беспощадно-строгой, одинаковой для всех морали, мы стоим перед лицом суровых, тупых и к тому же лицемерных судей - ибо сами судьи не лучше судимых и лишь мстят своим судом за свои собственные скрытые мучения», - отмечает Франк [5].
Следует заметить, что наряду с аскетическими настроениями во всех сословиях русского народа - даже в духовном - присутствовал грубый половой разврат: русский этнический характер (пресловутая загадочная «русская душа») отличается крайностями. Объяснение данному обстоятельству приводится С.А. Аскольдовым и Н.А. Бердяевым, по убеждению которых, душа русского человека трехсоставна, как любая другая душа, но в ней доминируют начала святое, ангельское и звериное, животное, а собственно человеческое представлено слабо, отсюда и «качание» между аскетизмом и развратом. Последний в различных формах подробно описан в русской классической художественной литературе: М. Горьким, Ф.М. Достоевским, Л.Н. Толстым, А.П. Чеховым и др.
Половое воспитание не осуществлялось даже в «прогрессивных» интеллигентских семьях, выходцы из которых были подвержены тем же крайностям, что русский народ в целом. «Огромное большинство наших детей вступает в университет уже растленными. Кто из нас не знает, что в старших классах гимназий уже редко найдешь мальчика, не познакомившегося либо с публичным домом, либо с горничной», - пишет A.C. Изгоев, до-
Оздоровительные технологии в образовательном процессе
бавляя: «Даже во Франции, с именем которой у нас соединилось представление о всяких половых излишествах, даже там, в этой стране южного солнца и фривольной литературы, в культурных семьях нет такого огромного количества половых скороспелок, как в северной, холодной России...» [1].
Социальная революция 1917 г. не только не привнесла более высокую культуру в сферу взаимоотношения полов, но, напротив, обрушившись с позиций «воинствующих» материализма и атеизма на религию, ослабило «святое», «ангельское» начало в русской душе, высвободило звериное, а человеческое не успела развить, что выразилось в такой масштабной либерализации половой морали, которую иначе как сексуальной революцией не назвать. Первая русская сексуальная революция сопроводила социальную вопреки стремлениям и упованиям большевистской власти, унаследовавшей от русской радикальной интеллигенции присущий ей аскетизм. М. Булгаков, Б. Пильняк, П. Романов и другие писатели того времени убедительно показали, как обесценивается, сводясь к встречам на месяц, неделю, ночь, любовь. Что во взаимоотношении полов в советской России не все благополучно, свидетельствуют стихи пролетарского поэта В. Маяковского. Развращающее воздействие гражданской войны признавала, правда, своеобразно его интерпретируя, Н.К. Крупская. Массовые разводы, в т.ч. партийных функционеров, вызвали дискуссии в партийной среде. О половом воспитании как целенаправленном воздействии на подрастающее поколении речь опять-таки не шла, более того, сознательно игнорировались даже этикетные нормы взаимоотношения полов, объявленные «буржуазными предрассудками» (против мужской галантности, якобы оскорбительной для мало-мальски уважающей себя женщины в духе современного радикального феминизма выступал еще Н.Г. Чернышевский).
Мало что изменилось с половым воспитанием в СССР после провала первой русской сексуальной революции с утверждением сталинского режима. Официоз по-прежнему исходил из того, что половое «обгладывает» (А.Б. Залкинд) революционную эмоциональность, отвлекает от строительства «светлого будущего». Однако ценности любви и семьи как в искусстве социалистического реализма, так и официальной пропагандой провозглашались. Не внесло изменений и начало первого этапа второй русской сексуальной революции. Разворачивалась она одновременно с западной, но протекала латентно, вялотекущее, затрагивая преимущественно городскую молодежь и интеллигенцию, что показано, например, на страницах произведений В. Высоцкого, Ю.В. Трифонова, Л. Улицкой и нашло отражение в поэме Венедикта Ерофеева «Москва - Петушки». Попытка ввести в средних учебных заведениях такого предмета как «Этика и психология семейной жизни» представляется крайне неудачной не только из-за морали-
заторского уклона самой программы, но и из-за отсутствия специалистов, способных данный предмет грамотно преподавать: вели уроки либо гуманитарии (филологии и историки), либо биологи, а то и вовсе случайные люди, штатное расписание средних учебных заведений страны наличие школьного психолога не предусматривало. Зато с ростом общей культуры частично восстанавливаются этикетные нормы взаимоотношения полов, которыми прежде в советской России откровенно пренебрегали.
С распадом Советского Союза и демократизацией России в стране начинается второй этап второй русской сексуальной революции. Он проходит уже в силу открытости постсоветского российского общества и усиливающихся процессов глобализации, все более вторгающейся в культурную область, под заметным западным влиянием. Хлынул из-за рубежа поток порнографических и эротических материалов, изделий секс-индустрии; кино- и видеофильмы, переводная художественная и просветительская литература очень быстро приучили россиян любовью не жить, а заниматься, тем более что половое просвещение, сводимое к технике секса, мало чем от тех же порнографических материалов отличается. Страна вскоре становится уже не только импортером, но и экспортером порнографии, расцветает фактически вышедший из подполья коммерческий секс, т.е. мужская и женская проституция, отношение к которому у государства складывается по известному принципу «ни мира, ни войны»: если к самим «цветам животного царства» (А.И. Герцен) применяются меры административного воздействия в виде символических штрафов (уголовно наказуются только организаторы притонов), то к сексу по телефону, открыто рекламируемому многими телеканалами, претензий вообще нет, а ведь «горячий разговор» это та же проституция, только в перверсной форме! Не только не стало закрытых тем, но как правило интимные стороны взаимоотношения полов подаются в извращенной форме, достаточно вспомнить популярные телепроекты «За стеклом», «Голод», «Дом» и «Дом-2» - всем им присущ вуайеризм. Аналогично со многими произведениями современной отечественной художественной литературы. Сексуализируется реклама в печатных и электронных СМИ. Мрачная статистика разводов не отражает реальной картины, поскольку многие молодые (и не очень молодые) люди предпочитают сожительствовать, не оформляя официально своих взаимоотношений. Низкая рождаемость в «русско-православных» регионах России наличествует на фоне неполных семей, причем если после первой русской сексуальной революции маргинальными перестали быть матери-одиночки, чему, конечно, способствовала демографическая ситуация, возникшая из-за Великой Отечественной войны, то в современной России перестают быть маргинальными отцы-одиночки.
12
Вестник ЮУрГУ, № 19, 2008
Страхов А.М.
Половое воспитание в России: __________________за и против
Но русский характер остался противоречивым, в нем прослеживается и «ангельское», «святое». Происходит частичная десекуляризация общества, опять-таки, по противоположным направлениям: наряду с восстановлением утраченного влияния Русской Православной Церкви, выразительницы и хранительницы традиционно-нормативных образов пола и любви, наблюдается распространение религиозных организаций деструктивного характера, в т.ч. эксплуатирующих сексуальность и пробуждающих «звериное», «животное» у своих адептов. В отличие от позапрошлого столетия РПЦ обращается к проблемам взаимоотношения полов, появляется значительное количество книг православных авторов по вопросам семьи, любви, детства, сами священнослужители с разной степенью успешности говорят с молодежью на эти темы. Однако в обществе актуализируется вопрос о половом воспитании подрастающего поколения. Так, его поднимает основоположник отечественной сексологии И.С. Кон, выступая против «современных миссионерских атак на сексуальную культуру и просвещение» и подчеркивая, что «идею школьного сексуального просвещения коммунисты и клерикалы атакуют даже более яростно, чем порнографию и коммерческие сексуальные услуги» [2].
Сексуальное просвещение уже происходит по западному образцу и часто на западные деньги, когда, например, под предлогом борьбы со СПИДом широко рекламируется «безопасный секс». Существует проект детского учебника с картинками, который не столько просвещает, сколько развращает. Есть и другая опасность -чрезмерное морализаторство. В связи с этим вопрос о внедрении в образовательный процесс средних учебных заведений России специально посвященной половому воспитанию дисциплины (не так уж важно, как ее назвать) представляется
дискуссионным: уж слишком трудно избежать крайностей ханжеского морализаторства и бесстыдного натурализма. Другое дело, что учителя-предметники, а в начальных классах - классные руководители в силу своего такта, мировоззренческих установок и нравственной интуиции могут и должны осуществлять такое воспитание, органично включенное в учебно-воспитательный процесс. Предполагают в определенной степени половое воспитание и «Основы Православной культуры», против которых звучало немало в духе западных либерализма, мультикультурализма и политкорректности голосов. Терпимость к инакомыслию, к чужой культуре и религии - важная отличительная черта русского этноса, но западные образовательные (как и многие другие) стандарты не совсем подходят для России с ее крайностями без полумер и компромиссов, выразившимися, в частности, в смешении эротики и порнографии. Только если в советский период любое проявление здоровой эротики спешили объявлять недопустимой порнографией, то теперь под видом эротики протаскивается порнография (грань между ними, конечно, достаточно условна).
Литература
1. Изгоев, A.C. Об интеллигентной молодежи (Заметки об ее быте и настроениях) // Вехи. Из глубины. - М.: Правда, 1991. - С. 100-101.
2. Кон, И.С. Надо ли бояться порнографии?/ И.С. Кон // Социологическая психология. - М.: МПСИ; Воронеж: МОДЭК, 1999. - С. 528-529.
3. Розанов, В.В. Русская церковь / В.В. Розанов // Религия и культура. - М.: Правда, 1990. - С. 335.
4. Тургенев, И.С. Дым / И.С. Тургенев // Собр. соч. в 10 т.- М.: ГИХЛ, 1961. -Т.4.- С. 76.
5. Франк, C.J1. Крушение кумиров/С.Л. Франк// Сочинения. - М.: Правда, 1990. - С. 150.
