CC BY
84DOI: 10.24412/2076-1503-2021-10-22-31 ОСАВЕЛЮК Елена Алексеевна,
NIION: 2018-0076-10/21 -230 кандидат юридических наук,
MOSURED: 77/27-023-2021 -10-429 доцент, проректор по учебной работе
Института международного права и экономики
им. А.С. Грибоедова, e-mail: osaveluk@mail.ru
ПОЛНОМОЧИЯ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ В ОБЕСПЕЧЕНИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Аннотация. В представленной статье рассматриваются полномочия судебной власти, коррелирующие с вопросами обеспечения национальной безопасности и международных отношений Российской Федерации, такие как заключение Конституционного Суда РФ о соответствии Конституции РФ не вступивших в силу международных договоров РФ, о возможности исполнения решения межгосударственного органа; решения судов об ограничении иммунитетов иностранных государств при рассмотрении конкретного дела, применение судами институтов взаимности и оговорки о публичном порядке, в т. ч. при признании и исполнении решений иностранных судов и международных коммерческих арбитражей. Кроме того, в статье затрагиваются институт «международной подсудности» и экстерриториальность процесса, а также прямое применение норм международного договора.
Ключевые слова: полномочия судебной власти, национальная безопасность, международные отношения, исполнение решения межгосударственного органа, взаимность, оговорка о публичном порядке, признание и исполнение решений иностранных судов и международных коммерческих арбитражей, прямое применение норм международного договора.
OSAVELYUK Elena Alekseevna,
PhD in Law, Associate Professor, Vice Rector for Academic Affairs of Griboedov Institute of International Law and Economics
JUDICIARY POWERS IN ENSURING OF THE NATIONAL SECURITY AND INTERNATIONAL RELATIONS OF THE RUSSIAN FEDERATION
Annotation. The article gives a detailed analysis of the judiciary powers correlating with issues of ensuring of the national security and international relations of the Russian Federation, such as: the conclusion of the Constitutional Court of the Russian Federation on compliance with the Constitution of the Russian Federation of international treaties of the Russian Federation that have not entered into force; on the possibility of executing a decision of an interstate body; court decisions on the limitation of the immunities of foreign states when considering a particular case; the use of reciprocity institutions by courts and reservations on public order, including in recognition and enforcement of decisions of foreign courts and international commercial arbitrations. In addition, the article touches upon the institution of "international jurisdiction" and the extraterritoriality of the process, as well as the direct application of the norms of an international treaty.
Key words: judiciary powers, national security, international relations, enforcement of the decision of an interstate body, reciprocity, reservation on public order, recognition and enforcement of decisions of foreign courts and international commercial arbitration, direct application of the norms of an international treaty.
Участие судебной власти в обеспечении национальной безопасности международных отношений и внешней политики России, несмотря на чрезвычайную актуальность и возрастающую практическую востребованность последние годы1, в конституционно-пра-
1 Например, по информации, размещённой на официальном сайте Конституционного Суда РФ, он с
вовой литературе исследовано весьма недостаточно [1]. По нашему мнению, это связано со многими причинами. Одной из которых являются особенности правового статуса органов
2005 г. вынес более 120 решений по вопросам безопасности (см.: URL: http://www.ksrf.ru/ru/Decision/Pages/ default.aspx); только в Московском городском суде 20 лет назад ежегодно рассматривалось около ста дел с участием иностранных граждан [7, с. 301].
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2021
судебной власти и их взаимодействия с другими органами государственной власти. Основы данного статуса, в частности, заложены ст. 10, 11, 118, 124-126 Конституции РФ и федеральными конституционными законами и определяют, что судебная власть в России осуществляется только судами посредством конституционного, гражданского, арбитражного, административного и уголовного судопроизводства на основе принципов независимости судей, гласности, состязательности, равноправия сторон и других принципов1.
Конституционные основы правового статуса и полномочий судебной власти конкретизированы отраслевым законодательством. В частности, согласно процессуальному законодательству, основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке судебной коллегией Верховного Суда РФ являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли или могут повлиять на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (ст. 39014 ГПК РФ, ст. 29111 АПК РФ, ст. 328 КАС РФ)2.
Одним из оснований отмены или изменения судебных актов в порядке надзора является случай, когда Президиум Верховного Суда РФ установит, что соответствующий обжалуемый судебный акт нарушает права и законные интересы неопределенного круга лиц или иные публичные интересы (ст. 3919 ГПК РФ, ст. 3088 АПК РФ, ст. 341 КАС РФ).
Таким образом, рассматривая судебные акты нижестоящих инстанций, Верховный Суд оценивает их с точки зрения соответствия или несоответствия публичным интересам, в которые, несомненно, входят и интересы Российской Федерации, в т.ч. ее национальные интересы, являющиеся ядром национальной безопасности.
Наиболее показательным аспектом оценки является оценка судебных актов с точки зрения института оговорки о публичном порядке, закрепление которого имеет место в ГК РФ, СК РФ, ГПК РФ, АПК РФ и других источниках. В частности, ст.
1 См.: Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993, с изм., одобренными в ходе общероссийского голосования
01.07.2020). URL: http://www.pravo.gov.ru, 04.07.2020.
2 См.: Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-Ф3 (ред. от
01.07.2021) // СЗ РФ. - 2002. - № 46. - Ст. 4532; Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 01.07.2021, с изм. от 22.07.2021) // СЗ РФ. - 2002. - № 30. - Ст. 3012; Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 08.03.2015 № 21-ФЗ (ред. от 30.04.2021, с изм. от 15.07.2021) // СЗ РФ. - 2015. - № 10. - Ст. 1391.
36 Закона РФ «О Международном коммерческом арбитраже»3 говорит, что в признании и исполнении иностранного арбитражного решения может быть отказано, если это противоречит публичному порядку РФ.
С точки зрения конституционного права большой интерес вызывает также и взаимосвязь полномочий Конституционного Суда и действия института публичного порядка. Так, согласно ст. 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» в полномочия Конституционного Суда РФ входит разрешение по запросам уполномоченных субъектов вопроса о возможности исполнения решения иностранного или международного (межгосударственного) суда, иностранного или международного третейского суда (арбитража), налагающего обязанности на Российскую Федерацию, в случае, если это решение противоречит основам публичного правопорядка Российской Федерации (ст. 1046)4. Иными словами, органы судебной власти не вправе по собственной инициативе возбуждать соответствующее судопроизводство.
Несмотря на это, некоторые авторы зачастую не учитывают (если не сказать: игнорируют) данную особенность [2]. Например, такая позиция: «очевидно, что в силу своего конституционно-правового статуса, исходя из анализа судоу-стройственного и судопроизводственного законодательства, правоприменительной деятельности российских судов.., судебные органы обязаны действовать... в защиту национальных интересов» [3].
Из приведенных выше статей вытекает вопрос: что понимать под публичным порядком? Ответ на него нельзя назвать однозначным, т.к. определение публичного порядка дается различными российскими источниками права по-разному.
Например, согласно ст. 256 АПК РФ «поручение иностранного суда. не подлежит исполнению, если исполнение поручения нарушает основополагающие принципы российского права или иным образом противоречит публичному порядку РФ».
Применяющийся в части, не противоречащей АПК РФ, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21.06.88 г. «О признании и исполнении в
3 См.: Закон РФ от 07.07.1993 № 5338-1 (ред. от 25.12.2018) «О международном коммерческом арбитраже» (вместе с «Положением о Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации», «Положением о Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации») // Росс. газ. -1993. - № 156.
4 См.: URL: http://www.consultant.ru/document/
cons doc LAW 4172/
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2021
СССР решений иностранных судов и арбитражей»1 в п. 6 ст. 5 определяет нарушение публичного порядка как - противоречие суверенитету СССР или угрозу безопасности СССР, либо противоречие основным принципам советского законодательства (считать ли данное определение противоречащим АПК РФ или всего лишь более подробным, законодатель не указал, однако приведенное определение противоречит понятию публичного порядка, данному в ГПК РФ).
Гражданский процессуальный кодекс РФ допускает внутренние противоречия. В частности, ст. 412 ГПК РФ допускает отказ от исполнения иностранного судебного решения, если это «может нанести ущерб суверенитету РФ или угрожает безопасности РФ либо противоречит публичному порядку РФ», а ст. 407 ГПК РФ предусматривает отказ от исполнения иностранного судебного поручения, если это «может нанести ущерб суверенитету РФ или угрожает безопасности РФ».
Следовательно, ГПК РФ разграничивает решения, не соответствующие публичному порядку, и решения, угрожающие суверенитету или безопасности РФ, в то время как вышеназванный Указ Президиума Верховного Совета СССР включает угрозу суверенитету или безопасности в понятие публичного порядка, добавляя к ним также и противоречие основным принципам законодательства.
Институт оговорки о публичном порядке закреплен и в материальных источниках: в ст. 167 СК РФ он сформулирован как основы правопорядка (публичный порядок) РФ, а в ст. 1193 ГК РФ, которая также определяет публичный порядок как «основы правопорядка (публичный порядок) РФ с учетом характера отношений, осложненных иностранным элементом», данное определение дополняет ремарка о том, что нарушения такого правопорядка не могут сводиться только к отличиям правовой, политической или экономической системы государств2.
Упоминается институт «публичного порядка» и в ряде других законов: «О международных компаниях и международных фондах» (ст. 12.1)3, «О международном коммерческом арбитраже» (вместе с «Положением о Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышлен-
1 См.: Указ Президиума ВС СССР от 21.06.1988 № 9131-Х1 (с изм. от 29.12.2015) «О признании и исполнении в СССР решений иностранных судов и арбитражей» // Ведомости ВС СССР - 1988. - № 26. - Ст. 427.
2 См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ части третьей / под ред. В.П. Мозолина. - М.: Норма, 2002. - С. 235-243.
3 См.: Федеральный закон от 03.08.2018 № 290-ФЗ (ред. от 24.02.2021) «О международных компаниях и международных фондах» // СЗ РФ. - 2018. - № 32 (ч. I). - Ст. 5083.
ной палате Российской Федерации», «Положением о Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации») (ст. 34, ст. 36).
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 26.02.2013 г. № 156 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений»4 указывает, что публичный порядок Российской Федерации основан на фундаментальных правовых принципах, которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью.
В Обзоре практики рассмотрения судами дел, связанных с выполнением функций содействия и контроля в отношении третейских судов и международных коммерческих арбитражей Президиума Верховного Суда РФ5 указано, что «под публичным порядком в целях применения указанных норм сложившаяся судебная практика понимает фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы государства».
В то же время в ст. 19 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. закреплен более узкий подход: нанесение ущерба суверенитету или безопасности либо противоречие законодательству запрашиваемой Договаривающейся стороны6.
В связи с этим, а также отмечая, что Гаагская конвенция по вопросам гражданского процесса 1954 г., Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г. и некоторые другие договоры между европейскими странами указывают только на «ущерб суверенитету или безопасности», и не упоминают различия в законода-
4 См.: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 26.02.2013 № 156 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений» // Вестник ВАС РФ. -2013. - № 5.
5 См.: Обзор практики рассмотрения судами дел, связанных с выполнением функций содействия и контроля в отношении третейских судов и международных коммерческих арбитражей (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 26.12.2018) // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2019. - № 9.
6 См.6 Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ «Содружество». - 1993. - № 1.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2021
тельстве, Н.И. Марышева предлагает правило ст. 19 Конвенции 1993 г. толковать ограничительно «как указание на противоречие основным принципам законодательства (как в некоторых договорах РФ о правовой помощи - с Ираком, Грецией, Финляндией)» [4].
В правовом отношении оговорка точнее сформулирована в двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных Российской Федерацией с государствами - участниками СНГ. Например, ст. 18 Договора с Республикой Кыргызстан 1992 г. рассматривает нарушение публичного порядка как «ущерб суверенитету или безопасности либо противоречие основным принципам законодательства запрашиваемой Договаривающейся Стороны».
Таким образом, нет единообразного определения понятия публичного порядка ни в национальном праве, ни в международных источниках, однако, это ни в коем случае не может означать, что объем или содержание публичного порядка РФ будет зависеть от того, в какой отрасли будет применяться данная категория. Поскольку речь идет не об отраслевых принципах или нормах отрасли, а о публичном порядке всей Российской Федерации, то он является единым и общим для всех субъектов и для всех правоотношений на территории Российской Федерации. Об этом и говорят такие термины, как «основополагающие принципы» (т.е. базовые, основные, на которых стоит все российское право), «суверенитет и безопасность» (понятия всеобъемлющие, т.е. суверенитет во всех областях, безопасность во всех аспектах), «основы правопорядка» (т.е. порядка вообще, на котором основаны все отношения, регулируемые правом). В то же время, несмотря на то что указанные понятия родственны по духу, они имеют разное семантическое значение, т.е. разное буквальное содержание, что недопустимо.
Какова же причина сложившейся ситуации и выход из нее? Первичная причина в отсутствии единого унифицированного определения публичного порядка, например, в Законе «О безопасности» или в Законе «О судебной системе РФ», как следствие, источники, формулировавшие понятие публичного порядка, создаваемые в разное время и в рамках разных отраслей, несли на себе соответствующий отпечаток, не согласовываясь с понятиями, уже закрепленными в иных отраслевых источниках. Выход же из сложившейся ситуации заключается в том, чтобы избежать как коллизий в толковании, так и дублирования одних и тех же определений, путем трансформации норм в бланкетные (отсылочные), т.е. указания во всех этих источниках на публичный порядок, а раскрытие его содержания закрепить всего в одном акте.
Еще одним институтом, привязывающим полномочия судов к вопросам национальной безо-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2021
пасности и международных отношений, является взаимность. Так, по словам В.М. Корецкого [5], теоретическое обоснование взаимности - слабое место в современной науке международного права. С ним согласна и Т.Н. Нешатаева [6] (в 1995-2012 гг. - судья ВАС РФ, с 2015 г. - судья Суда ЕАЭС). Институт взаимности традиционно включался в материально-правовые источники и налицо соответствующие недостатки его определения, которое не дает представления о том, как утверждается взаимность, как доказывается, каковы ее пределы, формы выражения, т.е. материальная норма только закрепляет взаимность как таковую, ограничиваясь лишь указанием на ее существование, а не то, как ею реально пользоваться, как ее применять. Включение взаимности в источники права несколько сдвинули проблему с места, но незначительно: 1 ст. 4179 ГПК РФ и ч. 1 ст. 2569 АПК РФ закрепили применение принципа взаимности в судопроизводстве «При рассмотрении иска суд по собственной инициативе или по ходатайству стороны может применить принцип взаимности, если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что объем юрисдикционных иммунитетов, предоставляемых Российской Федерации в иностранном государстве, не соответствует объему юрисдикционных иммунитетов, предоставляемых в соответствии с законодательством Российской Федерации этому иностранному государству при разрешении спора». Процедурную сторону реализации данного института можно увидеть на примере ст. 2569 АПК РФ и применении принципа взаимности -«соотношение объемов юрисдикционных иммунитетов, определяется арбитражным судом на основании доказательств, представленных сторонами, и заключений государственных органов» (ч. 2) и «мотивированное решение арбитражного суда о применении принципа взаимности и в соответствии с ним ограничении юрисдикционных иммунитетов иностранного государства при рассмотрении конкретного дела указывается в решении арбитражного суда, принимаемом по итогам рассмотрения этого дела» (ч. 3).
Все вышесказанное относится и к реторсии как оборотной стороне взаимности (п. 4 ст. 254 АПК РФ: «Правительством Российской Федерации могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) в отношении иностранных лиц тех иностранных государств, в которых введены ограничения в отношении российских организаций и граждан»).
Несколько иначе это полномочие Правительства РФ выглядит в ст. 1194 ГК РФ: «Правительством Российской Федерации могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) в отношении имущественных и личных неимуще-
ственных прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения имущественных и личных неимущественных прав российских граждан и юридических лиц»1.
Весьма странно, что такое важное полномочие Правительства РФ появляется в различных отраслевых источниках. Логично, чтобы данное полномочие Правительства РФ было включено в Федеральный конституционный закон «О Правительстве Российской Федерации».
Наконец, особо хотелось бы отметить институт международной подсудности (разграничение компетенции национальных судов различных государств по разрешению гражданских дел «с международными характеристиками)» [7], вопрос о соблюдении или нарушении которой также часто приходится решать Верховному Суду2. Решение данной задачи отражает международную составляющую в реализации правосудия, формировании четкого подхода к определению правового положения иностранных субъектов, в т.ч. иностранных государств, в российском цивилистиче-ском процессе, а также случаев выбытия дел с участием российских лиц из подсудности судов РФ.
Вопрос определения сферы и пределов компетенции судов и иных национальных органов юстиции и правоприменительных учреждений каждого отдельно взятого государства, в принципе, решается им суверенно, т.е. независимо от других государств, и в соответствии с предписаниями внутригосударственного права [8].
Решения в национальных нормах разных стран вопроса о «международной юрисдикции» собственных судов не тождественны. Например, во Франции суды обладают компетенцией разрешить практически любой международный спор с участием французского гражданина или юридического лица3. Английский суд будет компетентен рассмотреть любой международный спор в случае иска т регеопат, если лицо имеет домициль в Англии, либо истцу разрешается прибегнуть к вручению судебной повестки лицу, домицилированному за границей, либо если спор касается собственности, расположенной в Англии4. Законодательство США, устанавливающее юрисдикцию
1 См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ (ред. от 18.03.2019) // СЗ РФ. - 2001. - № 49. - Ст. 4552.
2 См.: Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ № 305-ЭС19-12690 по делу А40-227636/2018 от 21.01.2020 // СПС «КонсультантПлюс».
3 См.: ст. 14 и 15 Гражданско-процессуального кодекса Франции [11, с. 89].
4 См.: Постановления № 11 Правил процедуры Верховного суда [11, с. 49, 55].
«длинной руки», распространяя ее на акты, совершенные иностранными государствами за границей в области коммерческой деятельности, имеющей прямой эффект в США [9]. В западной юридической литературе была дана отрицательная оценка стремлению США придать экстерриториальный характер своему законодательству, относящемуся к данному вопросу, т.к. эффект (последствия) может быть основан не на существенном элементе правонарушения, но представлять собой случайные и малозначительные последствия [13].
Некоторое воздействие на полномочия отечественной судебной власти оказывают международные договоры, заключённые Российской Федерацией. Поскольку общеобязательной для государств системы норм международной подсудности также не существует. Вместе с тем, в некоторых международных договорах (Брюссельская конвенция 1968 г., Луганская конвенция 1988 г., ряд двухсторонних договоров) не только содержатся правила о международной подсудности, но и установлена презумпция наличия у судов договаривающихся государств такого качества, как «международная компетенция». В связи с тем, что такая презумпция по-разному раскрывается в законодательстве разных государств, обнаружилась необходимость более строгого подхода к использованию дефиниций в рамках вопросов подсудности, обусловленной международными аспектами5.
В России, несмотря на указанную выше терминологию, принятую в данных международных договорах, как таковой легальный термин «международная юрисдикция» отсутствует. Его аналогами являются в ГПК РФ «Подсудность дел с участием иностранных лиц судам РФ»6, в АПК РФ -«Компетенция арбитражных судов в РФ по рассмотрению дел с участием иностранных лиц»7.
В то же время, опираться на одни национальные нормы также не будет правильным. Так, истцу ОАО «Норд-Вест Ф.К.» было отказано в принятии искового заявления к фирме-перевозчику «INTERCARGO DANMARK A/S» на том основании, что иски к перевозчику, в соответствии со ст. 212 АПК РФ рассматриваются по месту нахождения органа транспорта. Однако, как указал Президиум ВАС РФ8, поскольку в основе спора лежали отношения по международной дорожной перевозке грузов, то подлежит применению Женевская конвенция 1956 г. о договоре международной
5 Показательным в этом смысле является германское законодательство [12, с. 47-64].
6 Название главы 44 ГПК РФ в ред. Ф3-138 от 14.11.02 г.
7 Название главы 32 АПК РФ в ред. ФЗ-95 от 24.07.02 г.
8 См.: Постановление ВАС РФ от 03.08.99 № 7863\98 // Вестник ВАС РФ. - 1999. - № 11. - С. 50-51.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2021
дорожной перевозки грузов, ст. 31 которой предусматривает, что истец может обратиться в суд по месту принятия груза к перевозке или по месту назначения груза.
На основании ст. 15 Конституции РФ, ст. 5 ФЗ «О международных договорах РФ» и ч. 3 ст. 3 АПК РФ если международным договором РФ установлены иные правила судопроизводства, чем те, что предусмотрены законодательством РФ, то применяются правила международного договора РФ.
Несмотря на существующие многочисленные проблемы определения международной юрисдикции, в учебных курсах они освещены крайне слабо, притом, что в последнее время такие проблемы возникают чрезвычайно часто [10]. Об интенсивности работы только Московского городского суда, уже более 20 лет назад рассматривавшего дела ежегодно, более 100 дел с участием иностранных граждан мы уже отмечали. Значит, одним из главных вопросов, стоявших перед судьями, принимающими решение о возбуждении гражданского дела, был вопрос о международной подсудности. Лишь после ответа на этот вопрос можно определять «внутреннюю» подсудность данного спора.
Показателен в этой связи процесс между АО «Регионконтракт» (Россия) и АО «ДанАс» (Казахстан): стороны в своем контракте избрали в качестве компетентного суда российский арбитражный суд; последний, однако, возвратил исковое заявление ввиду того, что стороны не достигли договоренности о договорной подсудности, т.е. не указали избранную подсудность - по месту нахождения ответчика (а это Казахстан) или по месту исполнения договора (Россия). Постановлением Президиума ВАС1 данное определение было отменено, т.к. произошло смешение понятий «международной договорной подсудности» (суду какого государства подсуден спор - и стороны здесь сделали выбор в пользу российской юрисдикции) и «внутренней договорной подсудности» (какой именно суд в данном государстве (в России) компетентен рассматривать спор - стороны не отвечали на этот вопрос).
Корни проблем, связанных с международной юрисдикцией вообще, имеют субъективный и объективный характер. Истоки субъективной составляющей берут свое начало еще в Древнем Риме, с формированием принципа «Est boni judicis ampliare jurisdictionem» (хороший судья должен толковать свою юрисдикцию расширительно).
И здесь судам следует учитывать возможность возникновения, своего рода экстерриториальности процесса: процесс может быть начат в
одной стране, меры по предварительному обеспечению иска - в другой, исполнение судебного решения произведено в третьей, а впоследствии подана жалоба в Европейский Суд, который вынесет решение в пользу заявителя, в результате чего, начнутся национальные процессуальные отношения по реализации такого решения. Но это будет все тот же спор и защищаться, реализовываться будет одно и то же право.
Правовое закрепление данного явления базируется в основном на международных договорах: Конвенции 1952 г. об унификации некоторых правил, касающихся ареста морских судов2, Конвенции 1993 г. о морских залогах и ипотеках3 и др., предусматривающих совершение отдельных процессуальных действий на территории иного государства, например, Конвенция о получении за границей доказательств по гражданским и торговым делам 1970 г.4. Этого вопроса касаются и внутригосударственные акты: исполнение арбитражного решения, вынесенного за рубежом или решения иностранного суда, предусмотрено в гл. 31 АПК РФ и гл. 45 ГПК РФ; исполнение иностранных судебных поручений (отдельных действий процессуального характера) - в ст. 407 ГПК РФ и ст. 256 АПК РФ и др.
При этом происходит «адаптация»5 иностранного акта или процессуального действия к отечественному (например, придание результатам, полученным при исполнении поручения иностранным судом, юридического значения для целей отечественного процесса) и, наоборот (при необходимости направления судебного поручения в другое государство, орган, направляющий такое поручение, должен исходить из той структуры органов и их компетенции, которая существует в том государстве - суды, хозяйственные суды, арбитражные суды и т.д.).
При этом, действует принцип верховенства международного договора, в рамках которого правила международного договора необходимо рассматривать как специальную норму, а правила закона - как общую (лишь вопросы, не урегулированные международным договором, разрешаются
1 См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 20.06.2000г. № 7773/99 // Вестник ВАС РФ. - 2000. - № 10. - С. 46 - 48.
2 На русском языке опубликована в издании: Регистр текстов международных конвенций и других документов, касающихся права международной торговли. - Т11. - Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций, 1973. - С. 201-206.
3 Текст официально опубликован не был. РФ присоединилась 17.12.1998 г. Федеральным законом № 184-ФЗ (см.: СЗ РФ. - 1998. - № 51. - Ст. 6266).
4 Текст официально опубликован не был. РФ присоединилась к Конвенции 12.02.2001 г. Федеральным законом № 11-ФЗ (см.: СЗ РФ. - 2001. - № 7. - Ст. 616).
5 Адаптация - приспособление (иногда - облегчение) (см.: Словарь иностранных слов / под ред. И.В. Лехина и Ф.Н. Петрова. - М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1955. - С. 25).
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2021
на основе российского или иного законодательства) и нарушение процессуальных или материальных норм международного характера является основанием к изменению или отмене судебного акта1, в случае же коллизии2 нескольких международных договоров, содержащих взаимоисключающие правила, общий характер будет, например, у универсального международного договора, а специальный - у регионального или двустороннего.
Особое значение приобретает и тот факт, что хотя отправление правосудия и все связанные с ним вопросы - это проявление публичной функции (что всегда считалось прерогативой национальной юрисдикции) и никто не может вмешиваться в процесс ее реализации, как во внутренние дела государства, однако, ст. 3 АПК РФ и ст. 1 ГПК РФ определяют, что если международным договором РФ установлены иные правила гражданского или арбитражного судопроизводства (соответственно), чем те, которые предусмотрены законодательством РФ, то применяются правила международного договора (напомним, международный договор, закрепляющий иные правила судопроизводства, может быть применен, только если в правоотношении присутствует иностранный элемент, т.е. лишь в международном гражданском процессе).
Еще одним элементом международного взаимодействия судов и связанные с ними полномочия по обеспечению безопасности являются поручения о выполнении отдельных процессуальных действий (например, ст. 256 АПК РФ), когда суды могут в порядке, установленном международным договором РФ или федеральным законом, обращаться к иностранным судам или компетентным органам иностранных государств с поручениями о выполнении отдельных процессуальных действий, а также исполнение иностранных судебных поручений. Так, согласно ч. 1 ст. 407 ГПК РФ «суды в Российской Федерации исполняют переданные им в порядке, установленном международным договором Российской Федерации или федеральным законом, поручения иностранных судов о совершении отдельных процессуальных действий (вручение извещений и других документов, получение объяснений сторон, показаний свидетелей, заключений экспертов, осмотр на месте и другие)». При этом важно подчеркнуть, что указанные
1 См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 11.04.2000 № 1041/99 // Вестник ВАС РФ. - 2000. - № 7. - С. 7-9, а также Постановление Президиума ВАС РФ от 25.04.2000 № 5029/99 // Вестник ВАС РФ. - М., 2000. - № 8. - С. 5-7.
2 Коллизии специального и общего договора,
универсального, регионального и двухстороннего, тем-
поральные коллизии и др.
поручения не будут подлежать исполнению, если это «может нанести ущерб суверенитету Российской Федерации или угрожает безопасности Российской Федерации», а также нарушает основополагающие принципы российского права или иным образом противоречит публичному порядку Российской Федерации.
Отдельно хотелось бы выделить ст. 4176 ГПК РФ о направлении иностранному государству извещения о возбуждении против него дела в суде Российской Федерации, а также иного процессуального документа, подлежащего вручению иностранному государству (далее - судебное извещение), осуществляется судом в соответствии с применимым международным договором Российской Федерации.
Взаимодействие судов с иностранным правосудием и обеспечение безопасности Российской Федерации также проявляется в признании и в принудительных исполнениях решений иностранных судов и арбитражей. На основании п/п. 5 ст. 412, ст. 414 и ст. 417 ГПК РФ и 244 АПК РФ -отказ в принудительном исполнении решения иностранного суда или арбитража допускается в случае, если исполнение решения может нанести ущерб суверенитету Российской Федерации или угрожает безопасности Российской Федерации либо противоречит публичному порядку Российской Федерации. Статья 41712 специально регулирует порядок исполнения судебных решений в отношении иностранного государства, его имущества, находящегося на территории Российской Федерации по результатам рассмотрения соответствующих иска или ходатайства о признании и исполнении судебного решения другого иностранного государства. Суд извещает иностранное государство о направлении исполнительных документов главному судебному приставу Российской Федерации для исполнения.
Следующим важным обстоятельством особенностей статуса судебной власти является также то, что Конституция РФ и отечественное законодательство о безопасности не возлагают на судебную систему специальных обязанностей по обеспечению национальной безопасности, скорее, все они проявляются исключительно во взаимодействии высших органов судебной власти с другими высшими органами государственной власти или между собой. Например, Конституционный Суд вправе разрешать вопрос о возможности исполнения решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции РФ (п. 32 ст. 3 ФКЗ «О Конституционном Суде») по запросам Президента РФ, Правительства РФ, Верховного Суда РФ, Генеральной прокуратуры
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2021
РФ . Иными словами, один орган судебной власти сам по себе не вправе по собственной инициативе возбуждать соответствующее судопроизводство.
С точки зрения конституционного права также стоит отметить расширение полномочий Конституционного Суда РФ в изучаемой сфере. Так, в ранее действовавшей редакции ФКЗ «О Конституционном Суде», он мог разрешать вопрос о возможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека по запросам федерального органа исполнительной власти, наделенного компетенцией в сфере обеспечения деятельности по защите интересов РФ при рассмотрении в межгосударственном органе по защите прав и свобод человека жалоб, поданных против России на основании международного договора РФ. Этим федеральным органом исполнительной власти до 01.07.2020 г. являлось Министерство юстиции РФ, а настоящее время - Генеральная прокуратура РФ1.
В свете поправок, включённых в Конституцию РФ в 2020 г., расширился не только перечень органов, имеющих право обратиться с запросом, уже указывавшийся нами ранее, но и круг решений, вопрос о возможности исполнения которых может быть поставлен перед Конституционным Судом. Теперь это не только решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека, но и решения вообще любых межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров России, а также иностранных или международных (межгосударственных) судов, иностранных или международных третейских судов (арбитражей), налагающие обязанности на Российскую Федерацию.
При этом, запрос о возможности исполнения решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции РФ, допустим, «если заявитель считает, что исполнение решения межгосударственного органа невозможно, поскольку оно основано на положениях международного договора Российской Федерации в истолковании, приводящем к их расхождению с положениями Конституции Российской Федерации» (ст. 1042). А разрешение вопроса о возможности такого исполнения Конституционным Судом РФ на основании ст. 1047 происходит исключительно с точки зрения соответствия указанного исполнения основам конституционного строя Российской
Федерации, т.е. только положениям главы первой Конституции РФ.
Еще одним полномочием Конституционного Суда РФ в данной сфере является рассмотрение дел о соответствии Конституции РФ международных договоров РФ, не вступивших в силу. Согласно ст. 88 и 89 ФКЗ «О Конституционном Суде» правом на обращение с подобным запросом обладают Президент РФ, палаты парламента РФ, одна пятая сенаторов или депутатов Государственной Думы РФ, Правительство РФ, Верховный Суд РФ, органы законодательной и исполнительной власти субъектов РФ, если международный договор подлежит ратификации или утверждению, либо если заявитель считает его несоответствующим Конституции РФ.
Относительно полномочий Верховного Суда РФ в области национальной безопасности и внешней политики России дополнительно следует отметить его право разрешать в пределах своей компетенции вопросы, связанные с международными договорами Российской Федерации (п. 5 ч. 4 ст. 2 ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации»2), а также его право обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о возможности исполнения решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции РФ; о возможности исполнения решений иностранных или международных (межгосударственных) судов, иностранных или международных третейских судов (арбитражей), налагающих обязанности на Российскую Федерацию; а также о соответствии Конституции РФ не вступивших в силу международных договоров РФ.
Подводя итог, необходимо подчеркнуть, что при реализации правосудия незыблемой основой остаются такие международно-правовые принципы, как принцип суверенного равенства государств и невмешательства во внутренние дела государства. Он, в частности, означает, что все процессуальные вопросы решаются на основе внутреннего законодательства государства, т.к. любой национальный юридический процесс (конституционный, гражданский, арбитражный, уголовный и т.п.) является реализацией государством своих властных, публичных функций, в силу чего сам имеет публичный характер; государство по своему усмотрению определяет пределы компетенции своих судов по делам с участием иностранного элемента.
1 См.: Федеральный закон от 01.07.2021 № 265-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»» // СПС «Консуль-тантПлюс».
2 См.: Федеральный конституционный закон от
05.02.2014 № 3-ФКЗ (ред. от 02.08.2019) «О Верховном
Суде Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в
силу с 25.10.2019) // СЗ РФ. - 2014. - № 6. - Ст. 550.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2021
Вместе с тем, случаются коллизии внутригосударственных и международных норм. Конституция РФ (ст. 15) и ряд материальных отраслей российского права1 однозначно решают этот вопрос в пользу международного права, об этом свидетельствует и судебная практика: Постановление Пленума Верховного Суда РФ2 прямо обращает внимание на приоритет международных договоров РФ в сфере правового регулирования процессуальных отношений.
Суммируя сказанное, можно отметить, что участие высших органов судебной власти Российской Федерации в обеспечении национальной безопасности вкупе с международными аспектами в деятельности судов есть важная составляющая защиты национальных интересов, сохранения целостности и гарантированности инструментов обеспечения национальной безопасности и сбалансированной внешней политики современного Российского государства.
Список литературы:
[1] Актуальные проблемы конституционного права России: учеб. / под ред. Б.С. Эбзеева, В.О. Лучина. — 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИ-ТИ-ДАНА, 2019. - С. 407-429; Балыкова Е.И. Институты судебной власти в системе политико-правового обеспечения национальной безопасности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Ростов н/Д., 2007. - С. 4-6; Конституционное право России: учеб. для студ. вузов / под науч. ред. В.О. Лучина, Б.С. Эбзеева. - 11-е изд. перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2020. - С. 476-525; Современный российский конституционализм: проблемы становления и перспективы развития / отв. ред. В.В. Комарова, Г.Д. Садовникова. - М.: Норма: ИНФРА-М, 2017. - С. 394-414.
[2] Балыкова Е.И. Институты судебной власти в системе политико-правового обеспечения национальной безопасности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Ростов н/Д., 2007. - С. 4-6.
[3] Фомин А.А. Судебная власть в механизме национальной безопасности Российской Федерации // Правовое государство: теория и практика. -2019. - № 1 (55). - С. 162.
[4] Марышева Н.И. Международная правовая помощь по гражданским и уголовным делам:
1 См., например, ст. 7 ГК РФ.
2 См.: О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. // Росс. газ. - 2003. - 2 дек.; см. также: постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 06.06.98 № 8 «О действии международных договоров, применительно к вопросам международного гражданского процесса» // Вестник ВАС РФ. - 1999. - № 8. - С. 12.
дис. ... д-ра юрид. наук в форме научного доклада.
- М., 1996. - С. 55.
[5] Корецкий В.М. Оговорка о взаимности в международном частном праве // Корецкий В.М. Избр. труды: в 2 кн. - Киев: Наукова думка, 1989.
- Кн. 1. - С. 71, 75.
[6] Нешатаева Т.Н. Международный гражданский процесс. - М.: Дело, 2000. - С. 50.
[7] Ануфриева Л.П. Международное частное право: в 3 т. - М.: Бек, 2001. - Т. 3. - С. 301 ; Агала-рова М.А. Вопросы международной подсудности в гражданском судопроизводстве // Вестник сибирского института бизнеса и информационных технологий. - 2016. - № 1.
[8] Осавелюк Е.А. Определение места международного гражданского процесса в системе российского права. - М.: Глобус, 2006.
[9] Черниченко О.С. Устранение конкуренции юрисдикции государств: внутригосударственные и международно-правовые подходы // Московский журнал международного права. - 2002. - № 4.
- С. 223.
[10] Осавелюк Е.А. Международный гражданский процесс. - СПб.: Лань, 2018.
[11] Елисеев Н.Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран: источники, судоустройство, подсудность. - М.: Статут, 2000. С. 49-55, 89.
[12] Международное частное право и сравнительное правоведение / под ред. Х. Коха, У. Магнуса, П. Винклер фон Моренфельса; пер. с нем. Ю.М. Юмашева. - М.: Международные отношения, 2001. - С.47-64.
[13] Oppenheimfs International Law. - 9th ed. -London. 1992. - Vol. I. - Р. 474-475.
Spisok literatury:
[1] Aktual'nye problemy konstitucionnogo prava Rossii: ucheb. / pod red. B.S. Ebzeeva, V.O. Luchina.
- 2-e izd., pererab. i dop. - M.: YuNITI-DANA, 2019.
- S. 407-429; Balykova E.I. Instituty sudebnoj vlasti v sisteme politiko-pravovogo obespecheniya nacion-al'noj bezopasnosti: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk.
- Rostov n/D., 2007. - S. 4-6; Konstitucionnoe pravo Rossii: ucheb. dlya stud. vuzov / pod nauch. red. V.O. Luchina, B.S. Ebzeeva. - 11-e izd. pererab. i dop. -M.: YuNITI-DANA, 2020. - S. 476-525; Sovremennyj rossijskij konstitucionalizm: problemy stanovleniya i perspektivy razvitiya / otv. red. V.V. Komarova, G.D. Sadovnikova. - M.: Norma: INFRA-M, 2017. - S. 394-414.
[2] Balykova E.I. Instituty sudebnoj vlasti v sisteme politiko-pravovogo obespecheniya nacional'noj bezopasnosti: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. -Rostov n/D., 2007. - S. 4-6.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2021
[3] Fomin A.A. Sudebnaya vlast' v mekhanizme nacional'noj bezopasnosti Rossijskoj Federacii II Pra-vovoe gosudarstvo: teoriya i praktika. - 2019. - № 1 (55). - S. 162.
[4] Marysheva N.I. Mezhdunarodnaya pravo-vaya pomoshch' po grazhdanskim i ugolovnym delam: dis. ... d-ra yurid. nauk v forme nauchnogo doklada. - M., 1996. - S. 55.
[5] Koreckij V.M. Ogovorka o vzaimnosti v mezhdunarodnom chastnom prave II Koreckij V.M. Izbr. trudy: v 2 kn. - Kiev: Naukova dumka, 1989. -Kn. 1. - S. 71, 75.
[6] Neshataeva T.N. Mezhdunarodnyj grazh-danskij process. - M.: Delo, 2000. - S. 50.
[7] Anufrieva L.P. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo: v 3 t. - M.: Bek, 2001. - T. 3. - S. 301; Agalarova M.A. Voprosy mezhdunarodnoj podsudnosti v grazh-danskom sudoproizvodstve II Vestnik sibirskogo insti-tuta biznesa i informacionnyh tekhnologij. - 2016. -№ 1.
[8] Osavelyuk E.A. Opredelenie mesta mezh-dunarodnogo grazhdanskogo processa v sisteme rossijskogo prava. - M.: Globus, 2006.
[9] Chernichenko O.S. Ustranenie konkurencii yurisdikcii gosudarstv: vnutrigosudarstvennye i mezh-dunarodno-pravovye podhody // Moskovskij zhurnal mezhdunarodnogo prava. - 2002. - № 4. - S. 223.
[10] Osavelyuk E.A. Mezhdunarodnyj grazh-danskij process. - SPb.: Lan', 2018.
[11] Eliseev N.G. Grazhdanskoe processual'noe pravo zarubezhnyh stran: istochniki, sudoustrojstvo, podsudnost'. - M.: Statut, 2000. S. 49-55, 89.
[12] Mezhdunarodnoe chastnoe pravo i sravni-tel'noe pravovedenie / pod red. H. Koha, U. Magnusa, P. Vinkler fon Morenfel'sa; per. s nem. Yu.M. Yuma-sheva. - M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 2001. -S.47-64.
[13] Oppenheim's International Law. - 9th ed. - London. 1992. - Vol. I. - R. 474-475.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2021
