CC BY
202
Н. И. Богомазов
ПОЛК ВНУТРЕННЕЙ ОХРАНЫ ПЕТРОГРАДА В 1918-1919 гг.:
ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И ПЕРЕХОД НА СТОРОНУ БЕЛЫХ
В годы гражданской войны нередким явлением были переходы целых войсковых соединений Красной Армии к белым. На Северо-Западе первый такой эпизод произошел в ноябре 1918 г., когда на сторону Псковского корпуса перешел 1-й Лужский полк под командованием С. Н. Булак-Балаховича [1, с. 136]. В дальнейшем на этом направлении подобные факты имели место неоднократно, причем в расположение белогвардейцев переходили не только сухопутные части, но и корабли и даже флотилии [2, с. 76]. Из всех известных случаев такого рода по своему масштабу выделяется переход к неприятелю всего 3-го Петроградского стрелкового полка, бывшего полка внутренней охраны Петрограда. В разные времена исследователи обращались к этому событию [1; 3; 4], однако ставшие доступными некоторые архивные материалы [5] позволяют по-новому взглянуть на него. Теперь мы можем рассмотреть внутреннюю жизнь полка, о которой до сих пор почти ничего не было известно, подробнее осветить сам переход полка к белым, а также более основательно подойти к выявлению причин случившегося.
Согласно статье V Брест-Литовского мирного договора Советское правительство обязывалось провести «полную демобилизацию» старой армии [6, с. 122]. Из остатков расквартированного в Петрограде резервного лейб-гвардии Семеновского полка большевики сформировали полк внутренней охраны Петрограда [3, с. 162; 7, с. 42]. Назвать точную дату создания этого полка пока нет возможности, однако известно, что в мае 1918 г. он уже нес службу. Командиром полка был бывший полковник, старый семено-вец поляк Брусоровский, а председателем полкового комитета — Родзевич1, также служивший в Семеновском полку до революции и произведенный в 1917 г. в прапорщики [5,л. 2].
Полк внутренней охраны Петрограда организационно не входил в состав Красной Армии, а подчинялся Комиссариату внутренних дел Союза Коммун Северной области2 (комиссаром был М. С. Урицкий) [5, л. 3; 8, с. 86]. Полк состоял из трех батальонов по три роты в каждом, нес главным образом охранную службу в Петрограде и не предназначался для фронта. Караульную службу полк осуществлял в Государственном банке, Экспедиции заготовления государственных бумаг, Петросовете, Городской думе, Петропавловской крепости, больницах (где находились больные политические заключенные), городке огнестрельных припасов, на телефонной станции, у складов на Гутуевском острове, в пересыльной тюрьме, тюрьме на Шпалерной улице, тюрьме на Гончарной улице, «Крестах», тюрьме на Гороховой улице и т.д. Кроме того, из состава полка назначалась охрана при перевозке по городу различных ценных грузов и больших сумм денег [5, л. 3; 8, с. 86]. Полк был расквартирован в казармах лейб-гвардии Семеновского полка на
1 Эмигрантский историк Н. Н. Рутыч, видимо, вслед за своими источниками называет полковника Брусоровского полковником Бржовским, а Родзевича — Радивиновичем [1, с 233].
2 Тот же Н. Н. Рутыч в своей работе утверждает, что полк подчинялся не комиссариату внутренних дел СКСО, а НКВД РСФСР, и даже ссылается на конкретный документ [1, с. 232].
© Н. И. Богомазов, 2011
Загородном проспекте; его частенько называли «Семеновским», а его солдат — «семе-новцами» [5, л. 4].
Полк имел собственные знаки отличия — полковые петлицы и полковые нагрудные значки. Полковые петлицы позднее было приказано снять, а знаком отличия полка стал нашитый на левый рукав шинели и кителя кусок синего сукна с надписью «охр.П. » (охрана Петрограда) [5, л. 3]. Общее положение полка внутренней охраны Петрограда было существенно лучше, чем положение частей Красной Армии, стоявших в то же время в Петрограде. Этим полк был обязан своему деятельному командиру Брусоровско-му, а также опеке М. С. Урицкого. Так, в полку имелись большой оркестр, школа солдатских детей, а также полковой театр, который пользовался особенным покровительством большевистского руководства — артисты и артистки театра числились в составе полка, получали жалование и продовольственный паек [5, л. 4; 9, с. 53].
Как советские, так и эмигрантские источники сходятся в оценке того, что настроение полка было резко антибольшевистским. Помимо бывших семеновцев в полку было много офицеров старого времени, которые, не желая идти в Красную Армию, охотно вступали в полк внутренней охраны Петрограда. Многие из них служили рядовыми, скрывая свое звание. Как вспоминал в эмиграции генерал Н. К. Леонтьев (в ту пору начальник хозяйственной части полка. — Н. Б.), в полку также служило много «домовладельцев, купцов, лавочников, хуторян из окрестностей Петрограда» [5, л. 3]. Советская литература рисует нам аналогичную картину, говоря о «буржуазных элементах Спасского района, купцах с Апраксина и Гостиного дворов, домовладельцах и торговцах», которые служили в полку «рядовыми красноармейцами» [3, с. 162], или о «сынках лавочников и торгашей», засоривших полк, и в целом о «большой прослойке чуждых советской власти элементов» [10, с. 66]. Комиссар 2-й Петроградской бригады А. С. Раков, характеризуя состояние полка, в донесении вышестоящим органам прямо писал: «Общее настроение в полку неудовлетворительное, так как добрая половина стрелков — шкурники, мешочники и мелкие торговцы» [4, с. 122]. Генерал Н. К. Леонтьев вспоминал, что когда он только был зачислен в полк (начало августа 1918 г. — Н. Б.), «был удивлен сравнительной свободой разговоров и высказываний различных мнений офицерами полка» [5, л. 3]. В командном составе полка числились всего 3 большевика, которых все знали, и в их присутствии высказывались осторожно. Во всем же полку насчитывалось лишь 9 большевиков и 7 кандидатов в члены партии [4, с. 122]. Более того, в полку внутренней охраны Петрограда существовала тайная антибольшевистская организация, собиравшая и сообщавшая сведения военного характера генералу Н. Н. Юденичу в Гельсингфорс и которая, по всей вероятности, была связана с петроградским антибольшевистским подпольем [5, л. 7]. Во главе ее стоял помощник командира полка В. А. Зайцев (Зайцов), бывший штабс-капитан, служивший в лейб-гвардии Семеновском полку беспрерывно с 1910 г. [1, с. 232]. Именно по его поручению в Финляндию отправились два делегата — штабс-капитан Рылько, оставшийся в Гельсингфорсе как представитель полка, и поручик Гелыпер. Первоначально они связались с английской контрразведкой, но вскоре, благодаря контр-адмиралу В. К. Пилкину, вошли в постоянную связь и подчинение гельсингфорсской группе генерала Н. Н. Юденича [1, с. 233].
Как отмечалось выше, М. С. Урицкий относился к полку «доброжелательно» и даже однажды сказал, что «семеновцы — это честные белогвардейцы». В полку поговаривали, что такое внимание Урицкого вызвано тем, что в случае антибольшевистского переворота он надеялся укрыться в полку и что якобы у него на этот случай даже имелась форма
полка [5, л. 4]. После убийства М. С. Урицкого и отъезда в Польшу полковника Брусоров-ского положение полка начало меняться в худшую сторону. В октябре 1918 г. был упразднен полковой комитет, председателем которого к тому времени был эсер Григорьев [5, л. 4]. В полку были проведены две чистки (вторая — в декабре 1918 г.)3, а последние аресты чинов полка датируются началом мая 1919 г. [5, л. 13; 9; с. 51-52].
После Брусоровского командиром полка стал председатель полкового комитета Родзевич, однако он пробыл в этой должности недолго и вскоре бежал в Финляндию.4 Позже он служил в Северо-Западной армии в чине штабс-капитана [5, л. 5]. Бежавшего Родзевича на должности командира полка внутренней охраны Петрограда сменил бывший фельдфебель лейб-гвардии Семеновского полка Бондаренко, однако и он недолго удержался на этой должности и вскоре был арестован. Через две недели его выпустили из тюрьмы, но в командование полком он больше не вступал [5, л. 5].
После этого на командные должности в полку внутренней охраны Петрограда были поставлены проверенные коммунисты. Командиром полка стал латыш П. П. Тав-рин, до революции бывший вахмистром лейб-гвардии Драгунского полка, а при Временном правительстве произведенный в прапорщики. После Октябрьской революции он сначала командовал 8-м латышским стрелковым полком, а затем стал председателем Череповецкой губернской ЧК. В 1918 г. он вступил в партию.5 Комиссаром полка был назначен А. И. Купше, работавший до этого в организационно-инструкторском отделе 1-го городского райкома партии Петрограда. При этом заместителем командира полка остался В. А. Зайцев, а командирами батальонов — бывшие офицеры С. А. Самсониев-ский (1-й батальон) и Терентьев (2-й батальон) [3, с. 163; 4, с. 122-124]. Любопытно, что С. А. Самсониевский 1 апреля 1919 г. вступил в РКП(б), но вряд ли по убеждениям. В работе Г. Л. Шидловского говорится, что в партии состоял и В. А. Зайцев [9, с. 53].
2 мая 1919 г. ввиду угрозы нападения Финляндии Совет Рабоче-Крестьянской Обороны объявил Петроград на осадном положении [3, с. 186-187; 11]. Полк внутренней охраны Петрограда был переведен в состав Красной Армии, включен во 2-ю Петроградскую бригаду и стал именоваться 3-м Петроградским стрелковым полком [5, л. 8; 7, с. 42]. 13 мая 1919 г. началось наступление Северного корпуса: в руки белых перешли Гдов, Ям-бург и Псков6, и к 20-м числам мая они находились в 20 километрах от Гатчины [12, с. 222230]. Чтобы исправить трудное положение на фронте Нарвского участка 7-й армии, под Гатчину были переброшены резервы из Петрограда, в том числе и 3-й стрелковый полк, который был направлен в район Пятая Гора — Выра — Большая Дивенка, на левый фланг Нарвского участка, где и расположился 27 мая 1919 г. [13, с. 71].
28 мая 3-й стрелковый полк, при котором находился и комиссар 2-й Петроградской бригады А. С. Раков, расквартировался в деревне Выра, в 6 километрах от станции Си-верской [3, с. 162]. В ночь с 28 на 29 мая 1919 г., около 12 часов, командир полка П. П. Тав-рин, комиссар бригады А. С. Раков, комиссар полка А. И. Купше и секретарь полкового партийного коллектива Дорофеев сели в автомобиль и поехали на разведку. Вслед за
3 В обеих чистках участвовал А. С. Раков.
4 Генерал Н. К. Леонтьев в своих воспоминаниях пишет, что Родзевич бежал, присвоив деньги от продажи полкового автомобиля [5, л. 5]. Н. Н. Рутыч в своей работе указывает, что Родзевич (у Н. Н. Ру-тыча — Радивинович) бежал в Финляндию из-за того, что попал под подозрение ЧК [1, с. 233].
5 Генерал Н. К. Леонтьев так отзывался о П. П. Таврине: «Он про себя рассказывал, что собственноручно зарубил шашкой родного отца, настроенного против большевиков... Постепенно Таврин принял культурный вид. Я полагаю, что убежденным большевиком он не был» [5, л. 5].
6 Псков был взят эстонскими войсками и затем передан белогвардейцам.
этим несколько человек из командного состава полка (в том числе командиры батальонов С. А. Самсониевский и Терентьев), переговорив с В. А. Зайцевым, на лошадях отправились в лес, в ту сторону, где предполагалось расположение белых войск. Свою поездку они также объяснили необходимостью проведения разведки. Выйдя к деревне Большое Заречье, они встретили разъезд белых, и Терентьев сообщил им, что 3-й Петроградский полк готов перейти на их сторону. После чего С. А. Самсониевский и Терентьев с остальными членами своей группы вернулись в расположение полка. Вскоре возвратились также и командир полка П. П. Таврин с комиссарами [1, с. 234-235; 14].
Узнав о желании 3-го Петроградского стрелкового полка перейти на их сторону, полковник граф А. П. Пален, командовавший всеми силами белых, действовавших на Гатчинском направлении, перебросил Талабский полк (командир ротмистр Б. С. Перми-кин. — Н. Б.) из Кикерино к Выре и приказал ему перейти в наступление [12, с. 234].
Ранним утром 29 мая 1919 г., ничего не зная о заговоре, П. П. Таврин, согласно приказу командующего 7-й армией о контрнаступлении (от 27 мая), распорядился развернуть 3-й Петроградский стрелковый полк в боевой порядок и перейти в наступление. В. А. Зайцев, по всей вероятности, желая выиграть время, убедил П. П. Таврина немного обождать. Когда наступление все же началось, 1-й и 2-й батальоны полка встретились с талабчанами и без сопротивления перешли на сторону белых. Вместе они вступили в Выру утром 29 мая 1919 г. [1, с. 234; 4, с. 124]. Разоружив солдат 3-го батальона, они стали искать большевиков. П. П. Таврин не хотел сдаваться и долго отстреливался из винтовки. В конечном итоге его обезоружили и расстреляли7 [5, л. 14]. Комиссар полка А. И. Купше спрятался в подвале, его долго искали, нашли и, несмотря на заявление, что он «коммунист только по названию», он также был расстрелян [5, л. 14; 14]. Комиссар 2-й Петроградской бригады А. С. Раков забаррикадировался в штабе и отстреливался из пулемета, однако был убит ручной гранатой8 [4, с. 125; 14; 15, с. 53]. Затем были расстреляны батальонные комиссары Дорофеев, Калинин и Сергеев, и все остальные коммунисты полка (среди них В. А. Пекар) [4, с. 124; 5, л. 14].
Таким образом, 3-й Петроградский стрелковый полк, бывший полк внутренней охраны Петрограда, в количестве около 600 штыков, вместе со своим оркестром и двумя орудиями перешел на сторону белых. Талабский полк в тот же день 29 мая 1919 г. занял с. Межно, подошел к станции Сиверская, взорвал там железнодорожный мост, повернул на северо-запад и вместе с 3-м Петроградским полком отошел к станции Кикерино [12, с. 234; 13, с. 73]. Командующий Северным корпусом генерал А. П. Родзянко, приехав поблагодарить Талабский полк (чуть позже, 30 мая, командир талабчан Б. С. Пермикин был произведен в полковники), также встретился и с 3-м Петроградским стрелковым полком, личный состав которого при этом «выразил желание немедленно драться против большевиков». Полку было возвращено название Семеновского, а личный состав получил несколько дней отдыха. Возглавил полк капитан В. А. Зайцев [12, с. 234].
Переход целого полка на сторону противника произвел на большевиков «ошеломляющее впечатление». На следующий день после этого события в Петрограде было приказано арестовать всех офицеров 3-го Петроградского полка, по каким-либо причинам не оказавшихся на позиции. Были взяты под стражу и их семьи. Одновременно нача-
7 Советская версия смерти П. П. Таврина говорила о его мучительной смерти от рук «взбесившихся» белогвардейцев [14].
8 По другой версии, А. С. Раков, израсходовав все пулеметные ленты, застрелился [3, с. 163; 7, с. 43;
9, с. 62; 10, с. 66].
лись аресты всех бывших офицеров лейб-гвардии Семеновского полка, а также семей тех, кто перешел на сторону Северного корпуса. Так, например, попала в тюрьму жена В. А. Зайцева вместе с маленьким ребенком, там и умершим [5, л. 14]. Случившимся были шокированы и на фронте. По словам командующего Западным фронтом Д. Н. Надежного, переход 3-го Петроградского полка создал в штабе Нарвской группы 7-й армии «тревожное настроение» [13, с. 73]. Вместо запланированного на 29 мая широкого контрнаступления произошел провал левого фланга Нарвского участка, а белые не только ликвидировали угрожавший им обход их правого фланга, но и пополнили свои ряды целым полком.
Тот факт, что полк внутренней охраны Петрограда, едва оказавшись на фронте, сразу же перешел на сторону белых, ни разу не вступив в бой, объясняется несколькими причинами. Прежде всего отметим, что полк изначально формировался на основе старых семеновцев, а впоследствии командиры внимательно подходили к вопросам комплектования, принимая лишь проверенных людей, настроенных явно антибольшевистски. Таким образом, удалось добиться того, что количество членов партии, идейных большевиков в нем было минимальным, а их влияние на солдат было и вовсе ничтожным.9 Кроме того, командиры, работая ловко и осторожно, смогли скрыть общее настроение полка не только от партийного и советского руководства Петрограда, но даже и от полкового партийного коллектива. Полк с железной дисциплиной производил отличное впечатление на большевистское руководство и добросовестным несением службы не давал поводов усомниться в своих боевых качествах. Наконец, в полку действовала подпольная антибольшевистская организация, которая была связана как с белыми, так и с петроградским антибольшевистским подпольем.
Переход целого полка на сторону противника заставил советское руководство принять меры к недопущению подобного в будущем. Уже 31 мая 1919 г. в «Петроградской правде» было опубликовано воззвание «Смерть шпионам!», подписанное В. И. Лениным и Ф. Э. Дзержинским, в котором содержалось требование «везде удвоить бдительность, обдумать и провести самым строгим образом ряд мер по выслеживанию шпионов и белых заговорщиков и по поимке их» [16]. Для этого в Петрограде под руководством начальника внутренней охраны города Я. Х. Петерса 12-13 июня 1919 г. была проведена «чистка города» — широкомасштабная операция по поиску оружия и выявлению заговорщиков. По ее итогам около тысячи человек были арестованы и высланы вглубь страны, подальше от линии фронта [17, с. 62-65, 80-81]. Кроме того, было усилено наблюдение за бывшими офицерами, находившимися на службе в РККА. Однако даже такие меры не позволили советскому руководству подавить антибольшевистское подполье на Северо-Западе России и предотвратить переходы красных частей на сторону неприятеля. На сторону Северного корпуса перешел также 2-й кавалерийский полк Петроградской кавалерийской бригады [18, с. 140-141], вскоре вспыхнуло восстание в форте Красная Горка, а петроградское антибольшевистское подполье заявило о себе с новой силой осенью 1919 г. — в дни октябрьского наступления белых на Петроград.
Погибшие коммунисты 3-го Петроградского полка 8 июня 1919 г. были торжественно похоронены на поле Жертв Революции (Марсовом поле. — H. Б.) в Петрограде [14; 19]. Памятная каменная плита с их именами находится там и сейчас.
9 Д. Н. Надежный называет это «морально-политической расхлябанностью» [13, с.82].
1. Рутыч Н. Н. Белый фронт генерала Юденича. Биографии чинов Северо-Западной армии. М.: Русский путь, 2002. 504 с.
2. Авалов П. В борьбе с большевизмом. Глюкштадт; Гамбург: I. I. Аугустин, 1925. 540 с.
3. Корнатовский Н. А. Борьба за красный Петроград. М.: АСТ, 2004. 602 с.
4. Пухов А. С. Петроград не сдавать! Коммунисты во главе обороны Петрограда в 1919 г. М.: Соцэкгиз, 1960. 450 с.
5. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5881. Оп. 2. Д. 454.
6. Документы внешней политики СССР. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1957. 772 с.
7. Корнатовский Н. А. Разгром контрреволюционных заговоров в Петрограде в 1918-1919 гг. Л.: Лениздат, 1972. 88 с.
8. Петроград на переломе эпох: город и его жители в годы Революции и гражданской войны / отв. ред. В. А. Шишкин. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. 348 с.
9. Шидловский Г Л. Товарищ Раков. Очерк жизни и деятельности Александра Семеновича Ракова. Л.: Прибой, 1926. 80 с.
10. Караев Г. Н. Разгром Юденича в 1919 году. М.: Воениздат, 1940. 236 с.
11. Петроградская правда. 1919. 3 мая.
12. Родзянко А. П. Воспоминания о Северо-Западной армии // Белая борьба на Северо-Западе России. М.: Центрполиграф, 2003. С. 188-316.
13. Надежный Д. Н. На подступах к Петрограду летом 1919 г. М.: Госиздат, 1928. 167 с.
14. Петроградская правда. 1919. 12 июня.
15. Рыбаков М. В. Из истории гражданской войны на Северо-Западе в 1919 г. М.: Госполитиздат, 1958. 158 с.
16. Петроградская правда. 1919. 31 мая.
17. Кутузов В. А., Лепетюхин В. Ф., Седов В. Ф., Степанов О. Н. Чекисты Петрограда на страже Революции. Кн. 2. Л.: Лениздат, 1989. 237 с.
18. Смолин А. В. Белое движение на Северо-Западе России (1918-1920 гг.). СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. 440 с.
19. Петроградская правда. 1919. 8 июня.
Статья поступила в редакцию 23 декабря 2010 г.
