CC BY
72
ПОЛИЦИЯ И ОБЩИНА В РОССИИ. РОЛЬ ИСТОРИЧЕСКИХ И ПРАВОВЫХ ТРАДИЦИЙ
Перейти на Главное МЕНЮ Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Масалимов Артур Сагитович, к.ю.н., должность: старший преподаватель кафедры историкоправовых дисциплин.
Место работы: Уфимский юридический институт МВД России.
Контакты автора: [email protected]
Аннотация: автор статьи проводит мысль о том, что государство неоднократно прибегало к помощи социальной верхушки сельской общины в периоды проведения реформ, связанных с реорганизацией системы органов государственной власти и управления. В масштабах не столь обширной по объему статьи предпринят анализ указанных тенденций на протяжении длительного временного континуума - с начала X по конец XIX века.
Ключевые слова: «Русская правда» сельская община, полицейская реформа, полиция, сотские.
THE POLICE AND COMMUNITY IN RUSSIA. THE ROLE OF HISTORIC AND LEGAL TRADITIONS
Masalimov Artur Sagitovich, Cand.Sc. (Law); post: senior lecturer of the Chair of Historic Legal Disciplines.
Place of employment: Ufa Law Institute of the Interior of Russia.
Contacts of the author: [email protected]
Annotation: The author of the article thinks that the State repeatedly resorted to the help of the social highest ranks of the village community in carrying out the reforms connected with the reorganization of the system of the state jurisdiction and administration. The mentioned tendencies in the course of the long time continuum (from the early Xth to the late XlXth century) is analysed.
Keywords: "Russkaya Pravda", village community, police reform, police, sotskiye.
Одной из сложных и мало изученных в историкоправовой науке является проблема, связанная с причинами столь продолжительной живучести крестьянской общины на протяжении почти тысячелетнего развития российского общества. Как известно, эта структура возникла первоначально как система самоорганизации внутренней жизни и взаимопомощи жителей сельской местности. Постепенно она превращается в идеальное средство обеспечения контроля за повседневным поведением крестьян со стороны государства, аппарат управления которого получает законченное оформление в IX - XI вв. Особенно рельефно указанные
процессы проявились в сфере создания механизма сбора налогов, созыва военного ополчения.
Однако самой большой «находкой» для государства была возможность активного использования столь уникального сообщества, каким являлся «сельский мир», в плане организации отдельных институтов судопроизводства и определении степени ответственности жителей сельской местности за совершенные преступления. В последнем случае речь идет о коллективной ответственности «верви» за найденное на ее территории тело убитого человека. Как известно, соответствующая норма получила отражение в тексте «Русской правды». Можно предположить, что в этом случае берет начало процесс формирования принципа «объективного вменения», который просуществует в российском уголовном законодательстве до начала XVIII века.
С другой стороны тот же источник - «Русская правда» - фиксирует факт участия «двенадцати лучших мужей» в качестве судебной инстанции по рассмотрению отдельных дел. Как известно, дореволюционные исследователи видели в этом своеобразное зарождение института «присяжных заседателей». Следует также напомнить о той роли, которая придавалась в древнерусском законодательстве свидетельским показаниям «послухов». Закон фактически обеспечивал определенную защиту лицам, чье повседневное поведение в глазах соседей было достаточно позитивным. При этом законодатель осознавал, что в сельской местности степень взаимовыручки и поддержки жителями друг друга была традиционно сильней по сравнению с городскими обывателями. В такой обстановке происходил процесс формирования своеобразного «правового пространства», призванного обеспечить жизнеспособность и надежное функционирование взаимоотношений внутри общины.
В дальнейшем государство неоднократно прибегало к помощи социальной верхушки сельской общины в периоды проведения реформ, связанных с реорганизацией системы органов государственной власти и управления. В этой связи целесообразно напомнить о создании губных органов, которые наряду с попыткой насаждения в определенной форме местных самоуправленческих структур помогли в значительной степени государству организовать достаточно эффективную систему борьбы с преступностью, переложив бремя организационных и финансовых трудностей на местное население.
Качественно новый этап в истории развития сельской общины в России наступает после февраля 1861 года.
Россия во второй половине XIX века совершила значительный экономический и социальный рывок, предпосылки которого были созданы реформами 60 - 70-х годов. Проведенные преобразования в определенной степени обеспечили свободу предпринимательской деятельности, позволив крестьянам частично решить проблему нехватки земли за счет переселения в другие регионы или сменить условия сельской жизни на городскую. Однако на этом пути серьезной преградой являлась сохранявшая свою силу в глазах населения сельская община. Очевидно, что полицейские структуры во многом стремились к консервации обычаев и устоев деревенской жизни, в условиях, когда вопросы сохранения общественного порядка сообща решались местными жителями и представителями власти.
Необходимо подчеркнуть, что представители общины помогали полицейским поддерживать порядок в сельской местности. В частности, по утвердившемуся порядку за излишнее употребление вина полагался
штраф, половина которого шла в мирскую сумму, половина - в приходскую церковь. Для надзора за трезвостью в каждом селении выбирали старшину 1.
После выделения Уфимской губернии из состава Оренбургской губернии в 1865 г. были образованы шесть уездных полицейских управлений (Уфимское, Стерлитамакское, Бирское, Белебеевское, Мензелинское). Столь компактная система управления учитывала особенности расселения основной части жители новой губернии. Формально указанные структуры были «привязаны» к городам, вместе с тем учитывался и аграрный фактор: вокруг этих городов располагались крупные и средние сельские населенные пункты .
Если говорить о штатной численности полицейских подразделений, можно сослаться на следующий факт. В мае 1865 г. Златоустовский завод был возведен в степень уездного города2, соответственно для него был пересмотрен и утвержден новый штат: уездный исправник, его помощник, 4 становых пристава, полицейский надзиратель, 4 канцелярских служителя. Необходимо отметить в этой связи, что подобные штаты были ранее утверждены для пяти уездов.
В октябре 1876 г. в уездных управлениях работали на штатных должностях 70 человек, численность чиновников полицейских канцелярий составляла 33 человека3. В среднем на уезд приходилось 11 - 12 штатных полицейских работников.
В сельских поселениях в качестве нижних чинов полиции оставались на прежних основаниях сотские и десятские. Однако правительство было озабочено прежде всего устройством полиции в уездах, где особенно тяжело сказывалась недостаточность полицейского надзора. Границы станов были чрезвычайно велики, и огромное пространство представляло собой практически непреодолимое препятствие для одного человека - станового пристава - в исполнении возложенных на него обязанностей, тем более, что он не имел ни штатной канцелярии, ни рассыльных в достаточном числе.
В таких условиях все полицейские обязанности лежали на сотских и десятских. Однако их состав был крайне неудовлетворителен - во-первых, в силу условий назначения (по выборам), во-вторых, в связи с очевидной недостаточностью вознаграждения, а зачастую и при полном его отсутствии4.
Необходимо отметить, что указанные процессы проходили на фоне интенсивного обсуждения «в верхах» последствий и результатов реформ 60 -70-х годов. При новом императоре Александре III Особое совещание, работавшее в сентябре-ноябре 1886 г. подготовило царю «всеподданнейший доклад». В нем фактически предлагалась программа кардинального пересмотра реформ, осуществленных отцом императора. В этом документе предлагалось создание административных органов управления крестьянскими делами, минимальное
1 Прыжов И.Г. История кабаков в России. - СПб., 2009. - С. 233.
2 ПСЗ РИ. Собр. 2. - 1865. - Отд. 1. - № 42058.
3 ЦГИА РБ, ф. И-9, оп. 1, д. 334, л. 56.
4 Исторический очерк образования и развития полицейских
учреждений в России. - СПб.: Типография . МВД, 1913. - С.
22-23..
участие роли «общественного самоуправления» в земских и городских учреждениях. Одновременно должно было произойти усиление властных полномочий министра внутренних дел «по надзору за земскими, городскими и крестьянскими учреждениями». Согласно проекту происходило ограничение выборного начала «при замещении должностей по местному управлению» и замена его «системою правительственного назначения». В случае реализации указанного доклада дворянство получало возможность большего участия в делах местного управления. Фактически предлагалось ликвидировать институт мировых судей, об этом свидетельствовал тезис, согласно которому должна была произойти передача дел по маловажным поступкам «от судебных установлений» в ведение учреждений,
«находящихся в непосредственной связи с административной властью»5.
Сила воздействия на императора со стороны противников реформ Александра II была такова, что последствия подобного давления сказались относительно скоро. К первым осязаемым результатам предложенной консерваторами программы стало введение института земских начальников 12 июля 1889 г. Им была передана вся полнота судебной и административной власти в крестьянском управлении. Мировые суды в уездах были упразднены. Дела, которые ранее рассматривались здесь, передавались земским начальникам или волостным судам, которые в свою очередь также находились в подчинении земских начальников. Вместе с тем следует подчеркнуть, что большинство членов Государственного совета выступили против кардинального пересмотра содержание основных положений реформ 60 - 70-х гг6.
В течение 80-х гг. в правительственных сферах не раз высказывались предложения за отмену ст. 165 Положения 19 февраля 1861 г., допускавшей возможность выхода крестьян из общины или с согласия «мира», или при досрочном погашении выкупного долга. В результате длившейся почти десятилетие дискуссии были приняты два закона, которые фактически закрепляли общинную систему землевладения. 8 июня 1893 г. законодательным порядком ограничивалось право земельных переделов. Устанавливался наименьший срок для переделов в 12 лет, при этом процедура передела должна была происходить под строгим контролем земских начальников. Согласно второго закона от 14 декабря 1893 г. запрещался выход из общины без согласия «мира» даже при досрочном погашении выкупного долга. Запрещалось одновременно продавать, передавать в дар или в залог земельные наделы.
Чем же мотивировали свои столь устойчивые позиции противники «раскрепощения» общины? В сохранении и тщательном сбережении общинных отношений они видели единственную возможность удержать российское крестьянство от сползания в «яму» пролетаризации, Империю - от неизбежных в таких случаях социальных потрясений. Подобная точка зрения нашла свое отражение, прежде всего, в трудах К.П. Победоносцева. Он неоднократно объяснял необходимость сохранения общины фактором преобладания «первобытной» формы «землевладельческого хозяйства в России», нищетой и отсталостью крестьянского населения, заинтересованного исключительно тем, чтобы «добыть хлеб насущный »7.
5 Власть и реформы. От самодержавной к Советской России. М., 2006. С. 355.
6Власть и реформы. С. 356.
7 Власть и реформы. С. 382.
Картина восприятия проблемы сохранения общины и ее исторической перспективы в высших властных сферах конца XIX века будет неполной, если мы не отметим сложный и во многом противоречивый характер указанного процесса. Необходимо указать на наличие значительного числа представителей царской администрации, которые полагали неизбежным процесс разложения крестьянской общины и считали, что спасение от неизбежной пауперизации сельского населения возможно только посредством создания мелких индивидуальных хозяйств. К ним можно было отнести председателя Комитета министров Н.Х. Бунге и министра императорского двора и уделов И.И. Воронцова-Дашкова. Именно они выступили против законопроекта об ограничении 12 - летним сроком земельных переделов, который обсуждался в начале 1893 г. на заседании Государственного совета. Любопытно также отметить определенную трансформацию взглядов по указанной проблеме, которая произошла с Сергеем Юльевичем Витте. Еще в 1893 г. он продолжал оставаться на позициях защитника общины, при этом выступая за отмену круговой поруки и проведение паспортной реформы. Однако в своих высказываниях в 1896 г. он кардинальным образом пересматривает свои взгляды. Сельская жизнь, по его мнению, неизбежно будет идти по капиталистическому пути развития, поэтому необходимо выделить «особую группу зажиточных крестьян», способную самостоятельно преодолеть последствия изменений в экономике8.
Необходимо отметить, что о тревожных тенденциях, когда полицейские органы на местах не «поспевали» за темпами проводимых в стране преобразований представители губернских властей сообщали в самый разгар реформ 60 - 70-х гг. XIX в. В частности, в конце 60-х годов губернаторы предоставили в МВД свои аналитические записки о состоянии сельской полиции.
Уфимский губернатор констатирует в своих материалах, что «состоя из выбираемых сельскими обществами сотских и десятских, полиция эта существует почти номинально и вовсе не соответствует цели, для которой она устроена»9. Далее уфимский губернатор делает вывод о том, что в селениях Уфимской губернии фактически отсутствует полицейский надзор. Он отмечает: «... весьма полезно и желательно было бы хотя бы в виде частной меры, собственно для Уфимской губернии применить и к сельской полиции установленный Высочайшим повелением для городских полиций порядок комплектования состава полицейских служителей, т.е. вместо назначения полицейских сотских и десятских из крестьян по выбору сельских обществ образовать сельскую полицию из вольнонаемных полицейских служителей за счет сельских обществ. С утверждения полицейских управлений, назначать на эти должности преимущественно отставных и бессрочно отпускных нижних чинов, а также и лиц прочих сословий русского происхождения, грамотных и наиболее способных и благонадежных». При внимательном прочтении указанного документа бросается в глаза определенное противоречие. С одной стороны, прослеживается
8 Власть и реформы. От самодержавной к Советской России. - М., 2006. С. 382.
9 РГИА, ф. 1286, оп. 28, д. 120, л. 16.
очевидное стремление переложить ответственность за поддержание общественного порядка на представителей «сельских обществ». С другой стороны, обращает на себя внимание очевидное желание губернатора видеть на низшей ступени в лестнице полицейской иерархии прежде всего лиц, отличающихся «благонадежностью». Говоря о других моментах, можно отметить указание на обязательность «русского происхождения» будущего полицейского, что в условиях такого многонационального края не могло, разумеется, не вызывать определенных противоречий во взаимоотношениях представителей полиции и местного населения.
Неудовлетворительную картину в деле организации полицейской деятельности на местах представил в своих отчетах член Государственного совета М.Е. Ковалевский, который в свое время посетил с официальной поездкой Казанскую и Уфимскую губернии.
По данным Ковалевского в 1881 г. в Уфимской губернии насчитывалось до 1 700 сотских и 6 800 десятских10, которые фактически обязаны были нести свою службу безвозмездно. Сенатор отмечал, что зажиточные, уважаемые и развитые крестьяне всеми средствами уклоняются от избрания их на эти должности. «Поэтому в состав сельской полиции попадают лица, - пишет в своем отчете Ковалевский, - совершенно неспособные исполнять возлагаемые на них законом обязанности, и на должности сотских, а в особенности десятских, нередко избираются явно неблагонадежные крестьяне, в виде наказания за их дурное поведение, нетрезвую жизнь или неисправный платеж податей»11.
Подобная оценка вполне совпадала с общими результатами поездок в другие регионы Российской империи. Эти материалы синтезировались и докладывались министру внутренних дел.
Отмеченные тенденции продолжали по инерции действовать и к началу XX века. В качестве примера сошлемся на данные по нашему региону. Так, например, по официальным отчетам, на сельскую местность Уфимской губернии, насчитывавшей 2 248 тыс. человек (на 01.01.1901 г.)12, приходилось всего 197 полицейских, получавших за свою службу денежное содержание из казны. На одного сельского полицейского приходилось почти 11,5 тыс. сельских жителей. Их содержание обходилось казне приблизительно в 60 тыс. рублей в год.
Очевидно, что финансовое содержание и численный состав полицейских сил в селах Уфимской губернии, таким образом, явно не отвечали потребностям весьма усложнившейся к концу века общественно-политической обстановки, где не последнюю роль играл фактор ухудшения криминальной обстановки.
Список литературы:
1. Власть и реформы. От самодержавной к Советской России. - М., 2006.
2. Записки члена Государственного Совета, сенатора Ковалевского М.Е., заключающие материалы, касающиеся положения и деятельности губерний Казанской и Уфимской. - СПб. 1887.
10 Записки члена Государственного Совета, сенатора Ковалевского М.Е., заключающие материалы, касающиеся положения и деятельности губерний Казанской и Уфимской. - СПб. 1887. - С. 16.
11 Записки члена Государственного Совета, сенатора Ковалевского М.Е. ... - С. 30.
12 Обзор Уфимской губернии за 1900 г. - Уфа: Типография губернского правления, 1902. - С. 1.
3. Исторический очерк образования и развития полицейских учреждений в России. - СПб., 1913.
4. Обзор Уфимской губернии за 1900 г. - Уфа: Типография губернского правления, 1902.
5. Прыжов И.Г. История кабаков в России. - СПб., 2009.
6. ПСЗ РИ. Собр. 2. - 1865. - Отд. 1. - № 42058.
7. РГИА, ф. 1286, оп. 28, д. 120, л. 16.
8. ЦГИА РБ, ф. И-9, оп. 1, д. 334, л. 56.
РЕЦЕНЗИЯ
Работа затрагивает достаточно сложную проблему формирования взаимоотношений сельской общины и правоохранительных органов на общем фоне развития российской государственноправовой системы. В ней предпринимается попытка историко-правового анализа на достаточно обширном фактологическом материале. Данный аспект статьи получил у автора соответствующую теоретическую «подпитку» и обоснование.
Вместе с тем столь широкие хронологические рамки, предложенные автором в статье, привели к тому, что ее отдельные положения носят во многом описательный характер. Однако указанное замечание не влияет на общее положительное восприятие работы как в ее теоретической, так и в фактологической части.
В целом статья может быть рекомендована к публикации в открытой печати.
Профессор кафедры теории и истории государства и права Института права Башгосуниверситета доктор юридических наук, профессор А.Н. Тимонин
