CC BY
72
Александров А.С., Баранов В. М. Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных...
УДК 340
Александров Александр Сергеевич Aleksandrov Aleksander Sergeevich
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного процесса Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
doctor of sciences (law), professor, professor of the department of criminal procedure
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: anrc@rambler.ru
Баранов Владимир Михайлович Baranov Vladimir Mikhailovich
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, помощник начальника Нижегородской академии МВД России по инновационному развитию научной деятельности Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
doctor of sciences (law), professor, honored scientist of the Russian Federation, assistant to head for innovative research development
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: Baranov_prof@bk.ru
Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных и правоприменительных актов)
A police officer as a subject of scientific creativity (on the limits of doctrinal criticism of the existing regulatory
and enforcement acts)
В статье раскрывается специфика научной деятельности особого субъекта доктринального творчества — полицейского. Авторы исследуют пределы свободы научного творчества полицейских, обрисовываются принципы и границы критики действующих законодательных и ведомственных юридических актов.
Ключевые слова: субъект научной деятельности, свобода научного творчества, научный работник полицейского вуза, «полицейская наука», доктринальная критика законодательства, критика правоприменительных ошибок полицейских, морально-юридическая ответственность ученого.
The article deals with the specifics of the scientific activity of a special subject of doctrinal creativity — a policeman. The authors explore the limits of freedom of scientific creativity of law enforcement officers, outline the principles and limits of criticism of current legislative and departmental legal acts.
Keywords: subject of scientific activity, freedom of scientific creativity, researcher at police law enforcement institution of higher education, «police science», doctrinal criticism of legislation, criticism of enforcement errors made by law enforcement officers, moral and legal responsibility of a scientist.
В советские времена методологическим и методическим ориентиром свободы научного и педагогического творчества служил принцип партийности. Следование ему было непременной профессиональной обязанностью, и выражалась эта обязанность не только в простом правиле — с самого начала дать ссылки на труды классиков марксизма-ленинизма, документы КПСС, но и продемонстрировать абсолютную истинность выдвинутых партией постулатов применительно к конкретной сфере деятельности.
Деидеологизация политико-правовой жизни, многопартийность в современных условиях свели этот принцип на нет.
Предметом данной статьи является обсуждение вопроса о критериях, которыми может и должен руководствоваться ученый-юрист, являющийся сотрудником полиции, при написании научных текстов.
Под учеными-полицейскими, о которых дальше пойдет речь, мы понимаем лиц из числа профес-
сорско-преподавательского состава, адъюнктов и докторантов образовательных организаций высшего профессионального образования, сотрудников научно-исследовательских учреждений федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, которые считаются проходящими службу в полиции.
Принятие ряда нормативных актов, определяющих правовой статус сотрудника полиции, порядок прохождения службы в органах внутренних дел, поставило на повестку дня обсуждение вопросов о мере свободы научного творчества или же отсутствии таковой в системе МВД.
Начнем с положений Конституции Российской Федерации. Статья 18 Конституции РФ устанавливает: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием» [1].
Часть 1 статьи 29 Конституции Российской Федерации гласит: «Каждому гарантируется свобода мысли и слова». Часть 2 этой же статьи гарантирует то, что «никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них».
Из статей 29 и 44 Конституции РФ вытекает, что представители профессорско- преподавательского состава образовательных и научно-исследовательских организаций, адъюнкты и докторанты, проходящие службу в полиции, обладают свободой мысли и слова, научного творчества и не могут быть принуждены к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.
Согласно части 2 статьи 55 Конституции России в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина. Вместе с тем, частью
3 указанной статьи предусматривается: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
Очевидно, что последняя норма имеет непосредственное отношение к интересующей нас категории сотрудников полиции, поскольку несение ими службы сопряжено с выполнением ряда обязанностей и соблюдением запретов. Соответственно определенные ограничения их общегражданских прав, включая права на научное творчество, свободу слова, в определенной мере правомерны и не входят в противоречие с Конституцией Российской Федерации.
Будем исходить из этих базовых положений и попытаемся найти золотую середину между закономерными требованиями к «научному поведению» полицейского и свободой творчества, которая, конечно, необходима ученому-полицейскому. Без нее он не сможет конкурировать на рынке идей, отстаи-
вать в дискуссиях интересы государства, общества, человека и гражданина, позицию своего ведомства в конце-концов.
Есть ряд конкретных юридических норм, укрепляющих нас во мнении о приоритете в личностной установке ученого-полицейского лояльности к легитимно существующей власти и разумно действующему позитивному праву.
Так, в части 1 статьи 1 Федерального закона от 7 февраля 2011 года № 3-Ф3 «О полиции» [2] (Закон о полиции), где определяется назначение полиции, закреплено: «Полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства (далее — граждане; лица), для противодействия преступности, охраны общественного порядка, собственности и для обеспечения общественной безопасности».
Из системного толкования части 1 статьи 10 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-Ф3 «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [3] (Закон о службе в ОВД РФ) и статьи 25 Закона о полиции вытекает, что если лицо взяло на себя (на контрактной основе) обязательства по прохождению федеральной государственной службы в органах внутренних дел, скажем, в одной из должностей профессорско-преподавательского состава, то оно выполняет обязанности, возложенные на полицию, и реализует права, предоставленные полиции.
Очевидно, что общегражданский статус ученого, проходящего службу в органах внутренних дел, сужен специальным правовым статусом полицейского. Причем лицо добровольно соглашается на это, поступая на службу в органы внутренних дел, то есть вполне осознает такого рода последствия и соглашается с ними. Надо исходить из того, что каждый сотрудник органов внутренних дел, в том числе и тот, который считает себя ученым, является в первую очередь слугой государства, а потом уже «творцом».
В круг обязанностей, непосредственно связанных с поведением ученого-полицейского в сфере научного творчества, входят следующие обязанности, предусмотренные статьей 27 Закона о полиции:
1) выполнять служебные обязанности в соответствии с должностным регламентом (должностной инструкцией) (п. 2 ч. 1 указанной статьи);
2) выполнять приказы и распоряжения руководителей (начальников), отданные в установленном порядке и не противоречащие федеральному закону (п. 3 ч. 1 указанной статьи);
3) обращаться по служебным вопросам к своему непосредственному начальнику, а при необходимости и к прямому начальнику, поставив при этом в известность непосредственного начальника (п. 4 ч. 1 указанной статьи);
4) соблюдать при выполнении служебных обязанностей права и законные интересы граждан, об-
Александров А.С., Баранов В.М. Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных...
Александров А.С., Баранов В. М. Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных...
щественных объединений и организаций (п. 5 ч. 1 указанной статьи);
5) поддерживать уровень квалификации, необходимый для надлежащего выполнения служебных обязанностей (п. 7 ч. 1 указанной статьи);
6) не разглашать сведения, составляющие государственную и иную охраняемую законом тайну, а также сведения, ставшие ему известными в связи с выполнением служебных обязанностей, в том числе сведения, касающиеся частной жизни и здоровья граждан или затрагивающие их честь и достоинство (п. 8 ч. 1 указанной статьи);
7) соблюдать установленные федеральными законами ограничения и запреты, связанные со службой в полиции, а также соблюдать требования к служебному поведению сотрудника полиции (п. 12 ч. 1 указанной статьи);
8) сообщать непосредственному начальнику о возникновении личной заинтересованности, которая может привести к конфликту интересов при выполнении служебных обязанностей, и принимать меры по предотвращению такого конфликта (п. 13 ч. 1 указанной статьи).
В статье 12 Закона о службе в ОВД РФ, где определены основные обязанности сотрудника органов внутренних дел, можно выделить следующие обязанности сотрудника органов внутренних дел, имеющие прямое отношение к творческой деятельности ученого-правоведа, проходящего службу в полиции:
1) знать и исполнять должностной регламент (должностную инструкцию) и положения иных документов, определяющие его права и служебные обязанности, исполнять приказы и распоряжения прямых руководителей (начальников), а также руководствоваться законодательством Российской Федерации при получении приказа либо распоряжения прямых или непосредственных руководителей (начальников), заведомо противоречащих законодательству Российской Федерации (п. 2 ч. 1 указанной статьи);
2) поддерживать уровень квалификации, необходимый для надлежащего выполнения служебных обязанностей, проходить в установленном порядке профессиональную подготовку, переподготовку, повышение квалификации, стажировку (п. 6 ч. 1 указанной статьи);
3) не допускать злоупотребления предоставленными служебными полномочиями, соблюдать установленные федеральными законами ограничения и запреты, связанные со службой в органах внутренних дел, а также соблюдать требования к служебному поведению сотрудника (п. 12 ч. 1 указанной статьи).
Из приведенного перечня служебно-юридических обязанностей следуют такие выводы.
Во-первых, правоведу-полицейскому нужно иметь в виду, что ему может быть поставлено в вину низкое качество научной продукции, свидетельствующее о недостаточном уровне квалификации автора. В его служебные обязанности вхо-
дит постоянная работа над повышением уровня своей профессиональной подготовки и мастерства ученого.
Во-вторых, при осуществлении научной деятельности полицейскому надо соблюдать установленные федеральными законами ограничения и запреты. На наш взгляд, действие этих положений универсально и, пожалуй, безоговорочно. В части 1 статьи 14 Закона о службе в ОВД РФ говорится, что на сотрудника органов внутренних дел распространяются ограничения, обязанности и запреты, связанные со службой в органах внутренних дел, установленные статьей 29 Закона о полиции.
Применительно к научному творчеству актуальны положения части 2 данной статьи: на сотрудника полиции распространяются ограничения, запреты и обязанности, установленные Федеральным законом от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» [4] и статьями 17, 18 и 20 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79 «О государственной гражданской службе Российской Федерации» [5]. Такие ограничения, запреты и обязанности определяются в порядке, устанавливаемом федеральным органом исполнительной власти в сфере внутренних дел.
В части 2 статьи 14 Закона о службе в ОВД РФ указывается на то, что рассмотрение вопросов, касающихся соблюдения сотрудниками ограничений и запретов, исполнения ими обязанностей, установленных Федеральным законом от 25 декабря 2008 года № 273 «О противодействии коррупции» и другими федеральными законами, осуществляется в порядке, определяемом Президентом Российской Федерации.
Если ученый-полицейский позиционирует себя как частное лицо, выступает под псевдонимом, то, кажется, что он не зависит от воли руководства. Однако и в этих ситуациях на него распространяются положения статьи 27 Закона о полиции. В первую очередь запреты, связанные со службой в полиции (п. 12 ч. 1 указанной статьи): не разглашать сведения, составляющие государственную и иную охраняемую законом тайну, а также сведения, ставшие ему известными в связи с выполнением служебных обязанностей, в том числе сведения, касающиеся частной жизни и здоровья граждан или затрагивающие их честь и достоинство (п. 8 ч. 1 указанной статьи); соблюдать при выполнении служебных обязанностей права и законные интересы граждан, общественных объединений и организаций (п. 5 ч. 1 указанной статьи).
В принципе на свободу научного творчества все вышеуказанные ограничения и запреты мало влияют, ведь само собой разумеется то, что с наукой деяния коррупционной, экстремистской направленности, как и другие правонарушения, несовместимы.
А вот действительно «опасны» для свободы научного творчества положения, сформулированные в статье 13 Закона о службе в ОВД РФ. В части 1 этой статьи устанавливается, что при осуществле-
нии служебной деятельности, а также во внеслужебное время (выделено нами. — А.А., В.Б.) сотрудник органов внутренних дел должен:
1) исходить из того, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина определяют содержание его профессиональной служебной деятельности (п. 1 ч. 1 указанной статьи);
2) заботиться о сохранении своих чести и достоинства, не допускать принятия решений из соображений личной заинтересованности, не совершать при выполнении служебных обязанностей (выделено нами. — А.А., В.Б.) поступки, вызывающие сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также государственной власти (п. 2 ч. 1 указанной статьи);
3) соблюдать нейтральность, не оказывать предпочтение каким-либо политическим партиям, другим общественным объединениям, религиозным и иным организациям, профессиональным или социальным группам, гражданам (п. 4 ч. 1 указанной статьи);
5) не допускать публичные высказывания, суждения и оценки, в том числе в средствах массовой информации, в отношении государственных органов, должностных лиц, политических партий, других общественных объединений, религиозных и иных организаций, профессиональных или социальных групп, граждан, если это не входит в его служебные обязанности» (п. 5 ч. 1 указанной статьи) [6].
При этом важно учитывать то, что согласно части 2 статьи 49 Закона о службе в ОВД РФ грубыми нарушениями служебной дисциплины сотрудником органов внутренних дел являются:
1) несоблюдение сотрудником запретов и ограничений, установленных законодательством Российской Федерации (п. 1 ч. 2 указанной статьи);
2) разглашение сотрудником сведений, составляющих государственную и иную охраняемую законом тайну, конфиденциальной информации (служебной тайны), ставших ему известными в связи с выполнением служебных обязанностей, если это не влечет за собой уголовную ответственность (п. 5 ч. 2 указанной статьи);
3) публичные высказывания, суждения и оценки, в том числе в средствах массовой информации, в отношении деятельности государственных органов, их руководителей, в том числе в отношении федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориального органа, подразделения, если это не входит в служебные обязанности сотрудника (п. 15 ч. 2 указанной статьи).
По поводу запретов и ограничений мы свою позицию обозначили: они имеют слабое влияние на свободу творчества. По поводу же пункта 5 части 2 статьи 49 Закона подчеркнем, что содержащийся в нем запрет носит категорический и безусловный
характер для ученого-полицейского. Но наибольшие опасения вызывает формулировка пункта 15 части 2 статьи 49 Закона о службе в ОВД РФ.
Из буквального толкования пункта 15 части 2 статьи 49 и пункта 5 части 1 статьи 13 Закона о службе в ОВД РФ вытекает, что любого рода публичные оценки, высказывания своего личного мнения в отношении деятельности государственных органов, их руководителей сотруднику полиции, в том числе ученому, запрещены. А это есть не что иное, как запрет на научное творчество, ведь оно подразумевает свободу в высказываниях, суждениях и оценках, в том числе в средствах массовой информации, в отношении деятельности государственных органов, их руководителей: нормативные акты можно толковать как результат деятельности государственных органов. Предметом научной деятельности, включая критику, являются деятельность и результаты деятельности в виде нормативных актов государственных органов. Если нельзя подвергать сомнению правильность нормативного акта как в целом, так и в части, значит остается только обосновывать их правильность. Но как быть с законопроектами, которые предлагаются на публичное обсуждение теми же самыми государственными органами и их руководителями. Получается, что и в их адрес нельзя высказывать критических суждений. В общем, при буквальном, а тем более расширительном толковании анализируемые правовые нормы ставят запрет на свободу научного творчества в системе МВД.
Наше государство позволяет себе роскошь содержать систему учебных и научно-исследовательских заведений МВД, а соответственно, и полицейскую науку, аналогов которым нет нигде в мире. Ясно, что никто не собирается расставаться со всем этим. Замысел авторов Закона о службе в ОВД РФ можно истолковывать как проявление правовой демагогии. Будем исходить из того, что государство допускает существование ведомственной полицейской науки, а значит оно готово мириться (а может быть даже уважать и считаться) с критическими мнениями, формирующимися и функционирующими в этой среде. Если критика ученого направлена на усовершенствование законодательства, повышение эффективности правоприменительной деятельности, она не только правомерна, но и заслуживает поддержки.
Исходя из этого предположения пункт 5 части 1 статьи 13 и пункт 15 части 2 статьи 49 Закона о службе в ОВД РФ мы будем толковать в системной связи с пунктом 12 части 1 статьи 12, пунктом
4 части 1 статьи 13 Закона, а главное, в связи с частью 3 статьи 55 Конституции России (права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только соразмерно конституционно значимым целям). Итог толкования таков — права ученого-полицейского на свободу слова и творчества могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо для целей защиты основ конституци-
Александров А.С., Баранов В.М. Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных...
Александров А.С., Баранов В. М. Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных...
онного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Об этом же говорится в пункте 4 части 3 статьи 4 Закона о службе в ОВД РФ: «ограничение прав и свобод человека и гражданина в отношении сотрудника органов внутренних дел допускается федеральным законом в той мере, в какой это необходимо для выполнения задач, связанных с защитой основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, и для обеспечения безопасности государства».
Во внеслужебное время сотрудник органов внутренних дел ограничен в публичных высказываниях, суждениях и оценках, в том числе в средствах массовой информации, в отношении деятельности государственных органов, их руководителей только в той мере, в какой это необходимо для выполнения задач, связанных с защитой конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Все, что не входит в противоречие с этим положением, разрешено ученому- полицейскому.
По поводу публичности высказываний существует разъяснение Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 года № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» [7, с. 3—8]. В пункте 4 документа говорится, что под публичными призывами следует понимать выраженные в любой форме (устной, письменной, с использованием технических средств, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, включая сеть «Интернет») обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению экстремистской деятельности. Вопрос о публичности призывов должен разрешаться судами с учетом места, способа, обстановки и других обстоятельств дела (обращения к группе людей в общественных местах, на собраниях, митингах, демонстрациях, распространение листовок, вывешивание плакатов, размещение обращения в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая сеть «Интернет», например на сайтах, в блогах или на форумах, распространение обращений путем веерной рассылки электронных сообщений и т. п.).
В пункте 7 этого же Постановления говорится о таких признаках публичности, как, например, выступления на собраниях, митингах, распространение листовок, плакатов, размещение соответствующей информации в журналах, брошюрах, книгах, в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая сеть «Интернет», и иные подобные действия, в том числе рассчитанные на последующее ознакомление с информацией других лиц.
В этом же Постановлении имеется и другое разъяснение, касающееся критики публичных должностных лиц: необходимо учитывать положе-
ния статей 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации, принятой Комитетом министров Совета Европы 12 февраля 2004 года, и практику Европейского Суда по правам человека, согласно которым политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в средствах массовой информации; государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в средствах массовой информации в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий. Критика в средствах массовой информации должностных лиц (профессиональных политиков), их действий и убеждений сама по себе не должна рассматриваться во всех случаях как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц, поскольку в отношении указанных лиц пределы допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц.
Вывод из всего вышесказанного следует такой. Если в своем публичном высказывании ученый-полицейский прямо преследует цель или допускает возможность или относится безразлично к возможности нанесения ущерба конституционному строю, нравственности, здоровью, правам и законным интересам других лиц, обеспечению обороны страны и безопасности государства, то в его действиях будет состав или дисциплинарного проступка, или другого правонарушения. Подобного поведения полицейскому надо избегать и в научной деятельности. Естественно, чтобы вменить в вину учено-му-полицейскому нарушение данной обязанности, надо доказать наличие вины в форме умысла или неосторожности.
По-видимому, надо сделать специальную оговорку по поводу публичных высказываний полицейского, допущенных во время исполнения служебных обязанностей. Пункт 2 части 1 статьи 13 Закона о службе в ОВД РФ подлежит, на наш взгляд, ограничительному толкованию: сотрудник полиции в своем научном творчестве обязан не совершать при выполнении служебных обязанностей поступки, вызывающие сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также государственной власти.
Недопустимо публичное (хотя и не связанное с научной деятельностью) выражение правовой позиции относительно уже вступившего в силу правоприменительного акта сотрудником полиции, аффилированным непосредственно либо косвенно с конфликтной юридической ситуацией. Например, не свободное выражение собственного личного мнения допустил действующий сотрудник ГИБДД, а грубое нарушение ведомственных нормативных актов и полицейской этики, когда разместил
в Интернете (в сети альтернативного взгляда) за подписью и без ведома своего руководителя комментарий о следующем дорожно-транспортном происшествии.
Находившийся в отпуске 25-летний сотрудник областного управления ГИБДД за рулем своей машины на большой скорости сбил двоих детей. Мальчики четырех и семи лет погибли на месте. Полицейский в момент дорожно-транспортного происшествия был в нетрезвом состоянии. В отношении виновника аварии было возбуждено уголовное дело, трех его начальников уволили. После этого инспектор по пропаганде разместил в Интернете свою «оценку» — водитель просто оказался «не в нужное время в ненужном месте», а обстоятельства трагедии должны послужить уроком для «нерадивых родителей». О том, что водитель — сотрудник ГИБДД был пьян, сказано не было [8]. Столь вольный и необъективный комментарий, естественно, возмутил общественность.
Во внеслужебное время на ученом-полицейском, выступающем как частное лицо, выполнение этой обязанности не лежит, в том числе на нем не лежит обязанность выполнения запрета не наносить ущерба авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также государственной власти. Анонимно же ему можно высказывать свое личное мнение или давать любые оценки органам государственной власти и должностным лицам, фактически обходя таким образом ограничения, налагаемые самим фактом службы в полиции. Конечно, это не лучший и не вполне моральный способ, к которому ученый может прибегать только в крайнем случае, и при этом никак не демонстрировать свою позицию с принадлежностью к полиции.
Использование псевдонима, что особенно распространено при публикациях в Интернете, также освобождает ученого-полицейского от выполнения формальных обязанностей, но не от следования чести офицера. Подчеркнем, что в отношении сотрудника всегда продолжают действовать нормы служебной этики, в частности не совершать действий, которые наносят непоправимый ущерб репутации и авторитету органов внутренних дел. Кроме того, в условиях анонимности теряется право на авторство. На эту жертву способен пойти далеко не каждый ученый-полицейский.
Возможно (в ближайшей или отдаленной перспективе) будет разработан полицейский кодекс, где желательно разместить специальный раздел либо объемную отдельную статью об участии полицейского в научной деятельности и работе, связанной с совершенствованием действующего законодательства. Ныне в силу разных причин утратил силу Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел, а в Кодексе судейской этики [9, с. 96—107] имеется целая глава четвертая «Принципы и правила поведения судьи во внеслужебной деятельности», где четко обрисованы многие сложные проблемы и ограничения, связанные
со статусом судьи. Нечто подобное вполне можно использовать при нормативной характеристике деятельности ученого-полицейского.
Ученый-полицейский при исполнении служебных обязанностей должен соблюдать в научном творчестве служебную дисциплину. По определению части 1 статьи 39 Закона о полиции и части 1 статьи 47 Закона о службе в ОВД РФ служебная дисциплина в полиции — обязательное для всех сотрудников полиции соблюдение установленных законодательством Российской Федерации, регламентирующим вопросы прохождения службы в органах внутренних дел, Присягой сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, нормативными правовыми актами федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, приказами и распоряжениями непосредственных начальников порядка и правил выполнения служебных обязанностей и реализации предоставленных прав.
Нормы о служебной дисциплине имеют прямое отношение к ведомственному «научному производству», которое составляет неотъемлемую часть служебной деятельности ученого-полицейского. При отправлении служебных обязанностей по производству научной продукции ученый официально выступает как офицер полиции, указывая свою должность, а в некоторых случаях специальное звание и другие атрибуты.
При исполнении служебных обязанностей ученый-полицейский обязан соблюдать служебную дисциплину, беспрекословно выполнять приказы и распоряжения руководителей (начальников) (п. 3 ч. 1 ст. 27 Закона о полиции) при выполнении: а) заказных научно-исследовательских, учебнометодических работ; б) работ, входящих в план редакционно-издательской деятельности организации; в) работ, запланированных в индивидуальном плане преподавателя; г) работ, порученных руководством учреждения, в котором проходит службу субъект.
Поэтому если статья или другая научная работа выходит с указанием должности, специального звания ученого-полицейского, то он должен соблюдать все без исключения запреты, ограничения, выполнять все обязанности и подчиняться приказам и распоряжениям начальника. Аналогичным образом обстоит дело с выполнением обязанностей ученым-полицейским при публичных высказываниях в изданиях учебного, научно-исследовательского заведения системы МВД, в ведомственных изданиях, в публикациях с грифом МВД. То же самое касается публичных высказываний ученого-полицейского в стенах учебного заведения, органа внутренних дел, на официальном собрании, когда он одет по форме и выступает именно как офицер полиции.
Более того, при буквальном истолковании пункта 4 части 1 статьи 27 Закона о полиции получается, что непосредственным научным авторитетом по всем вопросам служебного научного творчества
Александров А.С., Баранов В.М. Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных...
Александров А.С., Баранов В. М. Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных...
является его руководство в порядке подчиненности, а высшим авторитетом в науке выступает Министр внутренних дел Российской Федерации. Поэтому правомерно в спорных случаях понимания и применения правовых норм апеллировать именно к нему и далее по нисходящей — к авторитету соответствующих руководителей.
Этот тезис — не проявление служебно-научного подобострастия или карьерного низкопоклонства. Речь идет об оправданной специфической правовой аргументации, поскольку суждения, выводы, рекомендации Министра, как правило, выступают итогом обобщения широкого круга фактов, некоторые из которых могут быть неизвестны отдельному исследователю из полицейской научной среды. Это исконно применяемый «i pse dixit» (аргумент к автортитету), который не следует смешивать с «argumentum baculinum» (палочный аргумент, доказательство с помощью насилия).
Еще один момент привлекает особое внимание. Он связан с положением об обязательном выполнении ученым-полицейским приказа начальника. Ранее этот вопрос специально регулировался статьей 34.1 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и текстом Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации [10], где специально регламентировались вопросы исполнения приказа начальника: «Приказ начальника должен быть исполнен беспрекословно, точно и в срок. Обсуждение приказа и его критика недопустимы». Дословно статья 34.1 Положения звучала так: «Приказ начальника в органах внутренних дел Российской Федерации — служебное требование начальника, обращенное к подчиненным сотрудникам органов внутренних дел (далее в настоящей статье — подчиненные), об обязательном выполнении определенных действий, о соблюдении правил или об установлении порядка, положения.
Приказ должен соответствовать федеральным законам и приказам вышестоящих начальников.
Приказ, отдаваемый начальником, обязателен для исполнения подчиненными, за исключением заведомо незаконного приказа.
Приказ может быть отдан в письменной форме, устно или посредством использования технических средств связи одному подчиненному или группе подчиненных. Приказ, отданный в письменной форме, является основным распорядительным служебным документом (правовым актом), издаваемым начальником на правах единоначалия.
Отдавая приказ, начальник не должен допускать злоупотребление должностными полномочиями или их превышение.
Начальнику запрещается отдавать приказ, не имеющий отношения к исполнению подчиненными служебных обязанностей или направленный на нарушение законодательства Российской Федерации. Приказ формулируется ясно, кратко и четко без употребления формулировок, допускающих различное толкование.
Начальник, перед тем как отдать приказ, обязан всесторонне оценить обстановку и принять меры по обеспечению его исполнения.
Приказы отдаются в порядке подчиненности. При крайней необходимости прямой начальник может отдать приказ подчиненному, минуя его непосредственного начальника. В таком случае прямой начальник сообщает об этом непосредственному начальнику подчиненного или подчиненный сам докладывает о получении этого приказа своему непосредственному начальнику.
Приказ начальника должен быть исполнен беспрекословно, точно и в срок. Обсуждение приказа и его критика недопустимы.
Начальник, чтобы убедиться в правильном понимании отданного им приказа, может потребовать его повторения, а подчиненный, получивший приказ, может обратиться к начальнику с просьбой повторить его.
Исполнив приказ, подчиненный, если он не согласен с приказом, может его обжаловать.
Об исполнении полученного приказа подчиненный обязан доложить прямому начальнику, отдавшему приказ, и (или) своему непосредственному начальнику.
Подчиненный, не исполнивший отданный в установленном порядке приказ начальника, привлекается к ответственности по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации.
Начальник несет ответственность за отданный приказ и его последствия, за соответствие содержания приказа законодательству Российской Федерации и за непринятие мер по обеспечению его исполнения.
Отменить приказ имеет право только начальник, его отдавший, или вышестоящий прямой начальник.
Если подчиненный, исполняющий приказ, получит от вышестоящего прямого начальника новый приказ, который может воспрепятствовать исполнению ранее полученного приказа, он докладывает об этом вышестоящему прямому начальнику, отдавшему новый приказ, и в случае подтверждения нового приказа исполняет его. Начальник, отдавший новый приказ, сообщает об этом начальнику, отдавшему первый приказ».
Аналогичная юридическая норма содержится в пункте 3 части 3 статьи 4, пункте 2 части 1 статьи 12 Закона о службе в ОВД РФ и в пункте 3 части 1 статьи 27 Закона о полиции: обязательным для сотрудника органов внутренних дел является выполнение приказов и распоряжений руководителей (начальников), отданных в установленном порядке и не противоречащих федеральному закону.
Иными словами, суть правового предписания о неукоснительности выполнения приказа осталась, но без прежней излишней категоричности.
В определенной мере механизм разрешения спора по поводу понимания и применения приказа, нормативного акта, подлежащего исполнению уче-
ным-полицейским, содержится в статье 72, которая разрешает служебный спор в органах внутренних дел, в том числе служебный спор, то есть неурегулированные разногласия по вопросам, касающимся применения федеральных законов, иных нормативных правовых актов Российской Федерации в сфере внутренних дел и контракта, между руководителем федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или уполномоченным руководителем и сотрудником органов внутренних дел, а также между прямым руководителем (начальником) или непосредственным руководителем (начальником) и сотрудником.
Согласно части 3 указанной статьи сотрудник органов внутренних дел для разрешения служебного спора вправе обратиться в письменной форме к непосредственному руководителю (начальнику), а при несогласии с его решением или при невозможности рассмотрения непосредственным руководителем (начальником) служебного спора по существу — к прямому руководителю (начальнику) или в суд.
Таким образом, если нормативный акт касается лично его, ученый-полицейский должен действовать в соответствии со статьей 72 Закона о службе в ОВД РФ. Другое дело — ситуация 'таЬвиаоХо, когда ученый-полицейский выявляет дефект в нормативном приказе своего начальника, который ученому не адресован. В подобном случае критика приказа допустима, но в рамках тех ограничений, накладываемых служебной дисциплиной, которые рассмотрены выше.
В данной статье мы не касаемся острейшей ситуации выполнения либо невыполнения приказов начальника во время политического противостояния. Целый «клубок» возникающих здесь служебных коллизий и морально-психологических конфликтов четко обрисован в интервью следователя Киевского ГУ МВД лейтенанта милиции Андрея Преподобного [11]. Но совершенно очевидно: экстраполяция политической позиции полицейского в научной работе не может быть абсолютно свободной и должна учитывать содержание и вектор правовой политики МВД, сотрудником которого он является. При принципиальном несогласии с проводимой МВД государства политикой полицейский должен уйти в отставку и только после этого подвергать ее публичной критике. Именно в этом состоит подлинная ответственность сотрудника, в том числе и ученого, системы МВД. При этом ответственность мы трактуем, вслед за Е.Н. Васечко, в самом широком плане: «Ответственность — зависимость человека от какого-либо принципа, идеи или закона, воспринимаемых им в качестве определяющего основания для принятия аксиологически окрашенных решений и совершения социально-практически значимых действий» [12, с. 117].
Не секрет, что современная российская юридическая наука испытывает определенные трудности вместе со всей нашей наукой и культурой. Д.А. Медведев в одной из своих программных
статей прямо указывал на безынициативность, дефицит новых идей, нерешенные вопросы, низкое качество общественной дискуссии, в том числе критических выступлений. По его констатации, общественное согласие и поддержка обычно выражаются молчанием [13].
Такие родовые черты, а точнее «родимые пятна» современной правовой науки, как замалчивание иных (не «наших») голосов, проявление опережающей лояльности к власти (сервильность), умышленное зауживание смыслового пространства, боязнь новизны и просто интеллектуальные лень и трусость, самым пагубным образом отразились на судебной и полицейской реформах, на становлении Права.
Многоцветье идей и школ, плюрализм мнений, свобода их выражений есть залог того, что будут учтены альтернативные пути развития законодательства, апробированы экспериментальные способы реализации традиционных и инновационных законов. Для развития правовой культуры нужна свобода интеллектуально-творческой конкуренции. Наука должна быть независимой, экспертное мнение ученых должно формироваться без оглядки на мнение руководства.
Типичный ведомственный аргумент: если ты находишься в системе, ты обязан эту систему всегда поддерживать — не совсем правилен. Система нуждается не в соглашателях, а в убежденных, независимых, критически мыслящих сотрудниках.
России, особенно российской гуманитарной науке, в том числе и полицейской науке, нужны не только послушные исполнители, но и креативные люди. А творчество без критики невозможно. Естественно, надо уметь отличать критику от критиканства. Критика без любви, без желания добиться улучшения положения дел в рамках ведомственной науки достойна порицания и даже дисциплинарного взыскания.
Юрист — интеллектуал особого рода. Он а priori встроен в существующую государственно-правовую систему и призван в первую очередь содействовать реализации действующего законодательства, быть примером лояльности к праву и правопорядку, учить и воспитывать у людей уважение к закону. Но надо разделять функцию воспитательную, педагогическую (фактически связанную с апологией существующего социально-государственного строя и права) с функцией научного творчества. Есть юридическая учебная дисциплина и есть теория, философия права. Применительно к последней свобода выражения мнений не терпит ограничений.
Мы считаем, что ученый должен быть свободен в своих критических высказываниях по поводу правовых и антиправовых явлений. Когда полицейский снимает мундир, остается автор, который подчиняется тем этическим научным нормам, которые равны для всех. Он несет личную ответственность за свою политико-правовую позицию. В пространстве гипертекста ограничения общие для всех занимающихся научным исследованием — не нарушать за-
Александров А.С., Баранов В.М. Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных...
Александров А.С., Баранов В. М. Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных...
кон. Все, что не запрещено законом и не противоречит морали, разрешено в научной дискуссии.
Наука начинается там, где она говорит «нет» Законодателю и Правоприменителю. Наука приобретает ценность тогда, когда идет по краю, исследует пределы возможного в правотворчестве, выявляет ошибки законодателя, предлагает новые правореализационные смыслы, которые могут быть восприняты правом.
С другой стороны, наверное, нужно видеть самобытность русской правовой системы и правосудия. Именно здесь надо искать источник для вдохновения. Вот где простор для официальных политико-правовых исследований, вот где можно найти «самость» русского права. Но без высокого уровня общей культуры сделать это невозможно.
Вопрос о пределах заимствования тех или иных институтов из других правовых систем и внедрения их в нашу правовую систему очень важный, и недопустимо, чтобы споры по этому поводу переходили в разряд идеологических. Это опасно. Будет ли критерий патриотичности главным при определении достоверности того или иного научного результата или доктринальной позиции? Так уже было в нашей истории. Не хотелось бы повторения. Разумный выход видится только в формировании авторитетного независимого экспертного мнения, свободно формирующегося в интернет-пространстве и в свободных СМИ.
Нам необходимо создавать культурную среду (конкурентную, стимулирующую), способствующую росту каждого в отдельности и всех вместе. Важно, чтобы было слышно общественное мнение, тогда возникнет та сила гравитации, о которой говорил Ортега-и-Гассет: «Сила общественного мнения, та главная сила, что создает феномен власти» [14, с. 114]. Именно эта сила должна показывать: кто наверху, а кто внизу. Только институтам гражданского общества, встроенным в конкурентную среду научного смыслопроизводства, можно доверить научную истину. Устройство отделения истины от лжи (ошибки) должно опираться на свободное волеизъявление всех, кто причастен к данного рода деятельности, определяться внутри научного сообщества.
Развитие современной гуманитарной, в том числе и юридической, науки свидетельствует о том, что, в отличие от технических и биомедицинских научных дисциплин, правоведы явно недостаточное внимание уделяют проблемам нормативноценностной нейтральности своих доктринальных разработок. Юриспруденция затрагивает многие основания человеческой деятельности и должна быть ответственной (особенно при выборе предмета и цели научного анализа) не только перед непосредственным заказчиком, своим руководством, но и перед собственной совестью. Конечно, реальный вред, который может причинить правовая научная разработка, не может быть сравним с отрицательными последствиями от получения и тем более применения ядерного или химического
оружия. Но и недооценивать вредные последствия некачественных, политически ангажированных, искусственно созданных рейтингов, сознательно сфабрикованных статистических подборок, положенных в аргументацию правовых решений, нельзя. По всей видимости, назрела необходимость в разработке Кодекса этических принципов юридической науки, где был бы отражен баланс интересов ученого, государства, гражданского общества.
Примечания
1. Собрание законодательства РФ. 2014. № 9, ст. 851.
2. Собрание законодательства РФ. 2011. № 7, ст. 900.
3. Российская газета. 2011. 7 декабря.
4. Российская газета. 2008. 30 декабря.
5. Российская газета. 2004. 31 июля.
6. В первоначальной редакции эта норма имела такое содержание: «не допускать публичных высказываний своего личного мнения в отношении государственных органов, должностных лиц, политических партий, других общественных объединений,религиозных и иных организаций, профессиональных или социальных групп, граждан».
7. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2011. № 8.
8. Скрипов А. ответил за слова. За публикацию в Интернете уволили сотрудника ГИБДД // Российская газета. 2014. 28 июля.
9. Кодекс судейской этики. Утвержден VIII Всероссийским съездом судей 19 декабря 2012 года // Российское правосудие. 2013. № 11 (91).
10. Постановление Верховного Совета Российской Федерации от 23 декабря 1992 года № 4202-I «Об утверждении Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и текста Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. № 2, ст. 70.
11. Каныгин П. «Непонятно, зачем тебе дают дубинку». Сотрудник милиции Киева рассказал, почему не собирается выполнять приказы начальства о штурме Майдана // Новая газета. 2013. 16 декабря.
12. Васечко Е.Н. Проблема морально-этической и юридической ответственности ученого: вчера и сегодня // Философия права. 2013. № 1 (56).
13. Медведев Д.А. Россия, вперед! // Российская газета. 2009. 11 сентября.
14. Ортега-и-ГассетX. Восстание масс. М., 2008.
Notes
1. Collection of legislative acts of the RF. 2014. № 9, art. 851.
2. Collection of legislative acts of the RF. 2011. № 7, art. 900.
3. Rossiyskaya gazeta. 2011. December 7.
4. Rossiyskaya gazeta. 2008. December 30.
5. Rossiyskaya gazeta. 2004. July 31.
6. The original version of this provision said, «to avoid public statements of personal views concerning state bodies, officials, political parties and other public associations, religious and other organizations, professional or social groups and citizens».
7. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2011. № 8.
8. A. Skripov answered for words. Traffic police officer fired for publishing on the Internet // Rossiyskaya gazeta. 2014. July 28.
9. Code of judicial ethics. Approved by the VIII All-Russian Congress of Judges on December 19, 2012 // Russian justice. 2013. № 11 (91).
10. Resolution of the Supreme Soviet of the Russian Federation of December 23, 1992 № 4202-I «On the Approval of the Regulation on the service in law enforcement agencies of the Russian Federation» and the text of The Oath of law enforcement officers of the Russian Federation» // Gazette
council of people’s deputies of the RF and the Supreme Soviet of the RF.
11. Kanygin P. «It is unclear why they give you a baton». A Kiev police officer explained why he is not going to carry out the orders of the authorities to storm Maidan // Novaya gazeta. 2013. December 16.
12. Vasechko Ye.N. The problem of ethical and legal responsibility of the scientist: yesterday and today // Philosophy of law. 2013. № 1 (56).
13. MedvedevD.A. Russia, forward! // Rossiyskaya gazeta. 2009. September 11.
14. Ortega-i-Gasset J. Revolt of the masses. Moscow, 2008.
Александров А.С., Баранов В.М. Полицейский как субъект научного творчества (к вопросу о пределах доктринальной критики действующих нормативных...
