CC BY
27
УДК 340
Чапурко Татьяна Михайловна
доктор политических наук, профессор [email protected]
Зелик Виталий Анатольевич
кандидат юридических наук, доцент
Расцветаев Сергей Анатольевич
аспирант [email protected]
Расцветаева Оксана Анатольевна
магистрант [email protected]
Tatiana M. Chapurko
doctor of political Sciences, Professor [email protected]
Vitaly A. Zelik
candidate of legal Sciences, associate Professor [email protected]
Sergey A. Rastsvetaev
postgraduate student [email protected]
Oksana A. Rastsvetaeva
undergraduate [email protected]
П олити ко-п равовые проблемы обеспечения наркобезопасности российского общества
Political-legal problems of
ensuring narcobusiness of russian society
Аннотация. Авторами статьи предлагается оценка современных условий наркоопасности как для миропространта, так и для России, в частности. Одновременно рассматриваются варианты антикриминальной политики для защиты населения России от наркотизации с позиций государственной политики обеспечения наркобезопасности страны. Однако в России антинаркотические общественные организации никак не найдут свое политическое представительство через иную партийную структуру или структуры. Таким образом, политические партии остаются в стороне от антинаркотического дискурса. Это означает, что в политическом поле современной России государство продолжает оставаться практически единственным актором противостоящим наркоугрозе.
Ключевые слова: государственная политика, наркотизация, наркоугроза, обеспечение наркобезопасности.
Annotation. ^e Authors of the article proposed the evaluation of contemporary drug trafficking as misoprostone, and for Russia in particular. One-temporarily discusses options for anti-criminal policy for the protection of the population of Russia from the anesthesia from the standpoint of public policy narcobusiness of the country. However counter-narcotics public organizations won't find the political representation through other party structure or structures in Russia in any way. Thus, political parties remain away from a counter-narcotics discourse. It means that in political field of modern Russia the state continues to remain almost only actor resisting to narcothreat.
Keywords: Public policy, drug addiction, drug trafficking, provision of narcobusiness.
Проблема растущей наркомании для современного мирового пространства, а также и России, весьма и весьма актуальна, однак, российская государственная политика в этой сфере, в отличие от других стран, не стала формироваться под влиянием общественного протеста, как это было, к примеру, в США в 60-е годы ХХ века. Тот факт, что в российском обществе де-факто отсутствует понимание важности политики «нулевой терпимости» к образу жизни наркоманов свидетельствует о наличии существенных проблем в отношениях власти и общества и необходимости ресоциализации в некоторых сферах политического. И в этих вопросах
гуманизм должен стать основным принципом социализации личности, утверждающий её безусловную ценность и приоритет прав человека на проявление своих творческих способностей в благоприятной среде свободной от наркотической зависимости. Речь идет, в первую очередь, о формировании в обществе атмосферы «нулевой терпимости» в отношении незаконного употребления наркотических препаратов. Массированное распространение наркотиков - вызов генофонду нации, в таких условиях «практика нулевой терпимости» является единственным вариантом изменения отношения общества к распространению наркотиков.
Практика «нулевой терпимости» означает агрессивное моральное осуждение и преследование лиц употребляющих и распространяющих наркотические вещества, создание общественной атмосферы, в которой осуждается любое проявление пропаганды образа жизни, частью которого является употребление наркотических веществ. Применительно к рассматриваемой нами проблематике публичная политика существует как совокупность практических акций, превентивных мер по предупреждению связанных с незаконным распространением наркотиков преступности, создания нетерпимой атмосферы в отношении наркомании и т.п. Тот факт, что власть периодически информирует общество об отдельных успехах в противодействии наркоугрозе, отнюдь не означает существование феномена «публичной политики» в рассматриваемой нами сфере. Публичная политика подразумевает задействование ресурсов не только государства, но и населения для противодействия реально существующей угрозе существования страны.
При этом применительно к проблеме наркотиков мы имеем дело с переходом на первый взгляд, неполитических проблем в политическую плоскость. Правовая основа взаимодействия публичной власти и некоммерческих организаций не должна ограничиваться только помощью со стороны государства, некоммерческие организации и сами успешно могли бы участвовать в некоторых секторах экономики и социальной жизни [1]. Для этого необходимо осуществить институциализацию некоммерческих организаций в качестве субъектов развития антинаркотической политики.
За последние годы общественные отношения, существующие в сфере контроля над наркотиками в Российской Федерации, как объект право-охраны и управления претерпели существенные изменения, что обусловлено рядом обстоятельств. Так, исторически с одной стороны, в 1993 г. Верховным Советом Российской Федерации была утверждена Концепция государственной политики по контролю за наркотиками [1], был принят Федеральный закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» [2], Указом Президента Российской Федерации «Вопросы совершенствования государственного управления в Российской Федерации» [3], а также был создан Государственный комитет Российской Федерации по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, который за прошедшие десять лет не выполнил поставленных перед ним задач, и 1 апреля 2016 года Указом Президента РФ был возвращен в структуру МВД России.
Но с другой стороны - прозрачность государственных границ, географическое положение России, удобное для транзита наркотических средств, способствуют лавинообразному росту контрабанды наркотических средств и психотропных веществ. Так, по данным Управления ООН по наркотикам и преступности ежегодно в Россию поступает 627 тонн наркотиков, а изымается не более 4 % от всей массы. Конвертируемость рубля и ряд других социально-экономических причин обусловили емкий внутренний рынок сбыта наркотиков, что повлекло
рост числа потребителей и больных наркоманией. И по сведениям Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков и УНП ООН ежегодно в Российской Федерации умирают от передозировки наркотиков и иных вредных последствий употребления наркотических средств и психотропных веществ от 30 до 40 тыс. чел. [4].
Согласно экспертным оценкам, приведенным в обзоре ООН, процент российского населения, вовлеченного в злоупотребление опиатами, в 58 раз превышает соответствующий показатель в странах Европейского Союза. И если число лиц, находящихся под наблюдением наркологической службы, за период с 1992 по 2009 год выросло почти в 11,5 раз и составляет около 538 тыс. чел., то опыт употребления наркотиков в России имеют около 6 млн. чел. (примерно 4 % населения), находящихся под воздействием факторов наркотизации. По мнению экспертов ООН критическая масса наркотизации населения в любом государстве, за которой следует полная деградация населения составляет 5 % [5].
Учитывая, что более двух третей от всего числа наркопотребителей - это лица в возрасте до 30 лет, мы можем утверждать, что наркотики являются оружием селективного действия, направленного против будущего России.
Традиционно научные концепции обеспечения защиты интересов личности, общества и государства в рассматриваемой сфере строятся по двум основным направлениям. Во-первых, это исследования в области совершенствования и применения антинаркотического законодательства, включающего уголовное, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное и административное. Во-вторых, развитие науки криминологии, когда криминологами рассматриваются причины и условия незаконного оборота, личность преступника, различные меры предупреждения такого оборота, связанные с воздействием на эти причины и личность, большое внимание уделяется виктимологическим аспектам работы с населением, антинаркотической пропаганде.
Названные выше направления играют существенную роль в развитии российской правовой науки, тем не менее, их практическое влияние на тенденции наркотизации и борьбу с преступностью, связанной с незаконным оборотом наркотиков, все же оказывается недостаточно эффективным. Исследования американских ученых показывают, что вкладываемые в борьбу с незаконным оборотом наркотиков средства не только не дают необходимой отдачи, но даже не могут приостановить негативной динамики распространения наркотиков и наркомании [6, с. 617].
Основной причиной неэффективности является увеличивающийся спрос на наркотические средства и психотропные вещества. А его повышение связано, прежде всего, с увеличением численности лиц, находящихся под воздействием факторов наркотизации. Уменьшение спроса на них предполагается лишь за счет антинаркотической
пропаганды и повышения эффективности лечения от наркомании. В то же время, предполагается, что группы риска входят в состав населения, с которым организуется виктимологическая профилактика. И группу риска составляет основной «потенциальный объект» для распространителей наркотиков. Именно группа риска нуждается в оперативных мерах защиты, которые создают реальные преграды на пути предложений наркотических средств и обеспечивают защиту лиц от вовлечения в систематическое потребление наркотиков.
Не отказываясь от подхода, связанного с сокращением незаконного предложения наркотиков и уменьшением спроса на них, мы считаем необходимым в основу концепции государственной антинаркотической политики предложить дифференциацию мер воздействия исходя из объектов такого воздействия. Разделение данных объектов необходимо в связи с их ролью и специфическими особенностями.
Таким образом, можно выделить четыре основные группы таких объектов как: 1) лица, организующие, участвующие и способствующие незаконному обороту наркотиков; 2) наркозависимые лица, не только потребляющие, но и часто распространяющие наркотические средства; 3) «группа риска» наркотизации, т.е. лица, имеющие опыт потребления, знающие источники, а соответственно имеющие возможность приобретения наркотиков, но не являющиеся наркозависимыми; 4) остальные граждане, которых не только необходимо удерживать от контакта с наркотиками, но и формировать у них активную антинаркотическую жизненную позицию.
Определяя группу риска как объект защитного воздействия, следует выделить направление государственной антинаркотической политики, связанное с обеспечением криминологической защиты этой социальной группы и позволяющее выстроить определенным образом систему субъектов и мер криминологической политики в рассматриваемой сфере. Подобное разделение объектов воздействия государственной антинаркотической политики позволит дифференцировать имеющуюся систему мер и субъектов, акцентировав внимание на приоритетных направлениях, т.к. «... именно общенациональная политика задает те рамки, в пределах которых ведется наркотическая война» [6, с. 617].
Таким образом, антикриминальная политика защиты населения от наркотизации понимается нами как направления деятельности системы субъектов, имеющей основным назначением обеспечение криминологической защиты части населения, находящейся под угрозой наркотизации, т.е. объективного состояния защищенности от воздействия факторов наркотизации и опасности, связанной с распространением наркотических средств и психотропных веществ, а также осознание этой группой населения такой своей защищенности.
Вместе с тем, как известно, пассионарность определяют как свойство людей, обладающих избытком биохимической энергии, благодаря
чему их стремление изменить окружающий мир превышает инстинкт самосохранения. Пассио-нарность - это способность к целенаправленным сверхнапряжениям [7].
Невсегда люди, неравнодушно относящиеся к общественным проблемам заслуживают признание общества, а в силу неоднозначности российского законодательства регулирующего лечение наркоманов общественные инициативы получают признание. Так, в Нижнем Тагиле в июне 2011 года суд удовлетворил прошение адвокатов и снял судимость с бывшего лидера местного фонда «Город без наркотиков» Егора Бычкова, который был осужден условно по статьям «похищение человека» и «незаконное лишение свободы» за принудительное лечение наркозависимых лиц. Адвокат Е. Бычкова - Анастасия Удеревская рассказала, что прокуратура, ранее требовавшая для ее клиента 12 лет лишения свободы, при рассмотрении ходатайства согласилась с позицией защиты. Е. Бычков и возглавляемая им организация занимались лечением наркоманов без их согласия, но по просьбе родственников. Злоупотребляющих психоактивными веществами забирали в специальное заведение, где их лечили, применяя немедицинские методы для формирования «антинаркотической устойчивости». В частности, потерпевших приковывали к кроватям и держали на диете из воды, хлеба, лука и чеснока. В октябре 2010 года Е. Бычкова, а также его коллегу Александра Вася-кина, приговорили к реальным срокам лишения свободы. Еще одного фигуранта дела, Виталия Пагина, осудили условно. Е. Бычков и его сторонники утверждали, что дело против него сфабриковано местными наркоторговцами. Представители уральской общественности обращались к Дмитрию Медведеву с жалобой на неправосудный, по их мнению, приговор. Глава государства поручил взять дело на контроль Генпрокуратуре. И в ноябре 2010 года прежний приговор был отменен. По новому решения суда Бычкову заменили отбывание наказания в колонии общего режима на условный срок, а Васякина осудили на 2,5 года в колонию-поселение [8].
В таких условиях, несомненно, имеет место недовольство по отношению к конкретным должностным лицам государства, отвечающим за противодействие наркотрафику. Но чаще граждане требуют исполнения государством своих функций исходя из паттерналисткой жизненной позиции, например, дело Егора Бычкова [9], который вместе со своими приятелями боролся с наркоманией в Нижнем Тагиле. Он этим занялся потому, что государство не выполняет своей работы. Он пытался подменить собой государство. Если государство будет выполнять свои функции, граждане будут только поддерживать эту работу.
Политическое пространство всегда оказывало безусловное воздействие на социальное пространство, поэтому социальные инициативы граждан в масштабах государства требуют политической поддержки либо элиты, либо широких народных масс. Поэтому применительно к проблематике антинаркотической деятельности важнейшим актором выступает именно элита.
Как известно, конституционное право активно использует понятия «народ», «гражданское общество», «общественность». По сути, речь идет о важнейших субъектах конституционно-правовых отношений, участвующих в осуществлении государственной власти в стране. Однако, будучи терминами собирательными, приведенные понятия сложны для исследователя определением даже примерного перечня более-менее индивидуализированных субъектов, которые образуют нужный коллективный субъект. В результате законодательство, оперируя словами «народ», «гражданское общество», «общественность», не позволяет гражданам и их объединениям воспользоваться в полном объеме предоставляемыми правами или выполнить обязанности, а лишь запутывает их правовой статус [10], не давая реальной возможности изменить к лучшему ситуацию с антинаркотической политикой. Такие политические практики могут привести к негативным для общества результатам снижения легитимации власти. К примеру, в Японии родители нередко отдают подсевших на наркотики детей криминальным группировкам «якудза», которые обещают их вылечить и свое слово в большинстве случаев держат. Речь идет о неоднозначной форме активности личности в решении социально-значимой проблемы пристрастия к незаконному употреблению наркотиков.
Противодействие власти неформальному лидеру приводит того к политической деятельности направленной против партии власти ... которая при этом декларирует необходимость усиления борьбы с незаконным распространением наркотиков. Приведенные выше противоречия нельзя назвать диалектическими, поскольку соответствующие политические практики противоречат здравому политическому смыслу. Тем не менее, в них наглядно отражены дисфункции осуществления государственной политики по привлечению социума к борьбе с социальным злом которым является наркотрафик.
Авторами статьи видится выход в использовании возможностей системы непрерывного образования. Высокий образовательный уровень населения во многом может компенсировать недостатки гражданского общества. Анализ показывает что, обычно во всех государствах антитеррористическая работа среди молодежного населения направлена в первую очередь на образование и самообразование. Отечественная система такого образования только начинает формироваться.
В понятие стратегии развития образования в данном случае следует включить основные принципиальные позиции: 1) определение цели и задач; 2) выявление того, кто и что должен преподавать; 3) решение о том, кто будет адресат, т.е. кого обучать; 4) способы и методы действия по созданию инфраструктуры нового образовательного процесса и осуществлению самого обучения; 5) определение и формулирование ожидаемых результатов и их влияния на современные социальные реалии.
Определение цели должно опираться на анализ причин возникновения наркотизма в современ-
ном российском обществе. Одной из важнейших задач является обретение гражданами в ходе обучения навыков самоорганизации, без которых не может сформироваться настоящее и столь необходимое нам гражданское общество и без которых к тому же в большинстве случаев невозможно улучшить и экономическое состояние местных сообществ и отдельных групп. К блоку наиважнейших относится и задача обучения обучающих. Ввиду широты поставленных задач потребуется масштабный корпус преподавателей, компетентных в самых разных научных областях знаний и социальной практике. Наиболее значимым представляется осуществление непрерывного образования для конкретных групп населения. Обучение требуется представителям структур гражданского общества. Выбор тематики обучения зависит от характера обучаемой группы и ее местожительства. Основной способ осуществления непрерывного образования, особенно интересующей нас направленности, заключается в работе с гражданами на местах. Обучение должно происходить в непосредственной среде их проживания. Поэтому команды преподавателей должны действовать мобильно и выезжать не на один день, а на определенный срок (опыт показывает, что оптимальным являются трехдневные семинары) [11]. Через такие практики станет возможной институциализация в общественном сознании не только новых акторов антинаркотической политики, но и новых ценностных ориентаций в пораженном аномией транзитивном обществе.
Сегодня требуется не просто улучшение взаимодействий государства и гражданского общества по проблеме противодействия наркотикам, а распространение практик делиберативной политики, в рамках которой общественные обсуждения станут катализатором формирования новой публичной политики в рассматриваемой нами сфере. Об этом вели и ведут речь и зарубежные исследователи делиберативного дискурса Джон Гастил [12], Михаэль Моррелл [13].
В свою очередь, Джон Дьюи, определяя сущность рефлексивного мыслительного процесса, пишет: «Мышление начинается в положении, которое достаточно важно ясно может быть названо положением на распутье, положение двойственное, представляющее дилемму. < ... > Потребность в разрешении сомнения является постоянным и руководящим фактором во всем процессе рефлексии. Вопрос, на который надо ответить, затруднение, из которого надо выйти, ставит определенную цель и направляет течение мыслей по определенному каналу. Эта потребность распутать затруднение направляет процесс мышления» [8].
Такой дискурс актуален не только исходя из решения проблем здоровья нации, но и в рамках повышения безопасности окружающей человека среды. За рубежом получает в последние годы распространение концепция охраны от негативных факторов воздействия местных сообществ [9]. Сегодня уже очевидно, что социальные факторы оказывают большое влияние на городскую безопасность [10]. Соответственно, безопас-
ность больше не рассматривается как исключительная задача полиции. Силовые структуры совместно с гражданским обществом должны применять больше «социальных» методов, особенно в том, чтобы достичь успеха в предотвращении преступлений и интеграции наркоманов ставших на путь исправления в социальную среду. Представляется, что изменение восприятия обществом проблем наркомании необходимо начинать с практик противодействия распространенным в социуме вредным для здоровья привычкам.
Многочисленные исследования в социологии и социальной психологии показывают, что индивидуумы подражают девиантным нормам их социальной сети [11]. Поэтому именно через социальные сети необходимо формирование атмосферы неприятия употребления наркотиков.
Сказанное не значит отрицания крупномасштабных пропагандистских акций, к примеру, таких как Всероссийская антинаркотическая акция «Сообщи, где торгуют смертью!», организованная Федеральной службой по контролю за оборотом наркотиков. Цель мероприятия состояла в получении информации о фактах незаконного распространения и потребления наркотических средств и психотропных веществ, изучение общественного мнения, лечение и реабилитация наркозависимых, оказание консультационной помощи гражданам.
В акции принимали участие представители органов исполнительной власти области и местного самоуправления, федеральных ведомств, специалисты в сфере профилактики и лечения наркомании. В регионах проводились конкурсы среди муниципальных образований на лучшую организацию антинаркотической работы в подростково-молодёжной среде и другие акции.
Общество должно осознать серьезность угрозы связанной с наркотрафиком, который сегодня некоторыми политическими акторами рассматривается как проявление наркотерроризма. Появляется все больше фактов сращивания наркобизнеса с террористически ориентированными акторами - к примеру, в Свердловской области в феврале 2011 года был предотвращен террористический акт, направленный против сотрудников ФСКН. Милиция и ФСБ задержали шестерых подозреваемых, двоих задержанных следователи считают организаторами несостоявшегося взрыва. Уголовное дело возбуждено по статье 205 УК РФ (акт терроризма). У фигурантов дела изъяли 100 граммов тротила, сообщается, что ранее они приобрели 16 килограммов взрывчатки. Подозреваемые намеревались подорвать один из райотделов ФСКН в Свердловской области, а за подготовкой теракта стояли наркодельцы, которые были недовольны активностью борцов с незаконным оборотом наркотиков.
Вместе с тем, не только в России наблюдаются дисфункции государственной антинаркотической политики, для исправления которых необходимо участие гражданского общества. Тот факт, что упомянутые факты сегодня структурами граж-
данского общества не используются для активизации войны с наркотиками весьма тревожен, поскольку за, безусловно, важными вопросами профилактики таких преступлений, как попрошайничество, общественное пьянство, и граффити уходит на задний план вопросы, связанные со стратегическими аспектами развития общества. Исходя из зарубежного опыта в политической эффективности некоммерческих акторов противодействующих незаконному распространению наркотиков не приходится сомневаться.
Однако в России антинаркотические общественные организации никак не найдут свое политическое представительство через иную партийную структуру или структуры. Таким образом, политические партии остаются в стороне от антинаркотического дискурса. Это означает, что в политическом поле современной России государство продолжает оставаться практически единственным актором, противостоящим наркоугрозе.
Без участия гражданского общества, несмотря на силовые и профилактические меры государственных структур не может быть устранена среда, которая способствует воспроизводству практик незаконного употребления наркотических препаратов и росту численности наркоманов. Политические партии находятся в стороне от этих процессов, а у профсоюзов очень слабые позиции в антинаркотической политике.
Правоохранительные органы, обеспечивающие первую линию защиты от проникновения наркотиков на территории субъектов федерации, ведут непростую работу, эффективность которой в значительной мере определяется и гражданской активностью граждан ориентированных на дискурс «нулевой терпимости» по отношению к употреблению незаконных наркотиков.
Сегодня в рамках публичной политики в случае проникновения наркотрафика в населенные пункты, должен автоматически вводиться набор заградительных мер, должна начинаться слаженная работа силовых ведомств со структурами гражданского общества, а также активной частью социума, в которую входят, в частности, родители вовлеченных в наркосети молодых людей. Так происходит во всем мире. В России такая система фактически не работает. Соответственно, в рамках пересмотра политики обеспечения наркобезопасности на региональном и федеральном уровнях необходимо разработать комплекс стимулов и нормативных мер поддержки гражданских инициатив в вопросах обеспечения наркобезопасности социума. И первым шагом стало введение тестирования школьников и студентов на употребление наркотических средств и психотропных веществ, что помогает выявлению и профилактике на ранних стадиях.
Не менее важным является изучение возможности нормативной поддержки деятельности общественных структур осуществляющих лечение наркозависимых молодых людей. Сегодня активисты таких общественных организаций должны сами противостоять как чиновникам, так и лоббистам наркомафии, что недопустимо для правового общества.
Литература:
1. О Концепции государственной политики по контролю за наркотиками в Российской Федерации: Постановление ВС РФ от 22.07.1993 № 5494-1 // ВСНД и ВС РФ. 12.08.1993, № 32, Ст.1265.
2. О наркотических средствах и психотропных веществах: Федеральный закон от 8 января 1998г. № 3-ФЗ // Собрание законодательства РФ, 12.01.1998, № 2, Ст. 219.
3. Вопросы совершенствования государственного управления в Российской Федерации: Указ Президента РФ от 11 марта 2003г. № 306 // СЗ РФ, 24.03.2003, № 12, Ст. 1099.
4. Черкесов В.В. Развитие наркосистемы приостановлено // Наркоконтроль, 2008. № 1. Доступ из справочно-правовой системы «Консультант-Плюс».
5. Мальцев Ю.А. Актуальные проблемы противодействия наркоугрозе с афганского направления // Деятельность ШОС по противодействию новым вызовам и угрозам в сфере обеспечения региональной безопасности: Матер. научно-практ. конфер. М. : Известия, 2009. С. 94.
6. Криминология / Под ред. Дж. Ф. Шели / Пер. с англ. СПб., 2003. С. 617.
7. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. : Изд-во Ленинградского ун-та, 1989. С. 308.
8. С Егора Бычкова сняли судимость за принудительное лечение наркоманов // Лента.ру, 2011, 10 июня. Электронный документ: URL: http:// lenta.ru/news/2011/06/10/bychkov
9. Фадеев В. Государству нет альтернативы // Русский журнал, 2011, 11 апреля.
10. Матейкович М.С. Народ, гражданское общество, общественность как субъекты конституционно-правовых отношений / М.С. Матейкович, В.В. Воронин // Право и политика, 2007, № 10.
11. Материалы Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы формирования и развития системы непрерывного образования населения в области противодействия политическому экстремизму и терроризму на Северном Кавказе». Махачкала 23-24 июня 2011 года.
12. Gastil J. Adult civic education through the National Issues Forums: Developing democratic habits and dispositions through public deliberation // Adult Education Quarterly, 2004, vol. 54, Iss. 4, PP. 308-328.
13. Morell M.E. Survey and Experimental Evidence for a Reliable and Valid Measure of Internal Political Efficacy // Public Opinion Quarterly, 2003, № 67. РР. 589-682.
Literature:
1. On the concept of state policy on drug control in the Russian Federation: the Decree of the armed forces of the Russian Federation dated 22.07.1993 № 5494-1 // SND and the armed forces. 12.08.1993, № 32 Art.1265.
2. On narcotic drugs and psychotropic substances: the Federal law of 8 January 1998. № 3-FZ // collected legislation of the Russian Federation, 12.01.1998, № 2, Art. 219.
3. Issues of improvement of state control in the Russian Federation: the decree of the President of the Russian Federation of 11 March 2003. № 306 // Sz the Russian Federation, 24.03.2003, № 12, Art. 1099.
4. Cherkesov V.V. Development of narkotikami suspended // by the DEA, 2008. № 1. Access from legal-reference system «ConsultantPlus».
5. Maltsev Yu.A. Topical problems of combating the drug threat from Afghanistan // the activities of the SCO to counter new challenges and threats in the sphere of regional security]. nauchno-prakt. Conf. Moscow : Izvestia, 2009. Р. 94.
6. Criminology / Under the editorship of John. F. Shelly / TRANS. from English. -SPb., 2003. Р. 617.
7. Gumilev L.N. Ethnogenesis and biosphere of the Earth. L. : Publishing house Leningrad University, 1989. Р. 308.
8. With Yegor Bychkov removed a conviction for involuntary treatment of drug addicts // Tape.ru, 2011, June 10. Electronic document: URL: http:// lenta.ru/news/2011/06/10/bychkov
9. Fadeev V. State, there is no alternative // Russian journal, 2011, April 11.
10. Matakovich M.S. People, civil society, the public as the subjects of constitutional-legal relations / M.S. Matakovich, V.V. Voronin // law and politics, 2007, № 10.
11. Materials of all-Russian scientific conference «Actual problems of formation and development of the system of continuous education of the population in the area of countering political extremism and terrorism in the North Caucasus». Makhachkala, June 23-24, 2011.
12. Gastil J. Adult civic education through the National Issues Forums: Developing democratic habits and dispositions through public deliberation // Adult Education Quarterly, 2004, vol. 54, Iss. 4, PP. 308-328.
13. Morell M.E. Survey and Experimental Evidence for a Reliable and Valid Measure of Internal Political Efficacy // Public Opinion Quarterly, 2003, № 67. РР. 589-682.
