CC BY
14УДК 34.01
Бочкарев С.В.,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры международного права Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена
ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ИДЕИ Э. БУТМИ О ФРАНЦУЗСКИХ КОНСТИТУЦИОННЫХ АКТАХ
В статье анализируется политико-правовые взгляды французского политолога, социолога и правоведа конца XIX - начала XX вв. Э. Бутми на конституционное строительство во Франции. Анализируются основные идеи французского исследователя на конституционные акты в сравнительно-правовом контексте. Показано, что в центре внимания Э. Бутми было раскрытие понятия «суверенитет» через призму осмысления историко-правовых традиций во Франции, в США и Англии. Изменения конституционно-правовых институтов обусловлено различной природой, обуславливающих их причин, что сказывается на принципах построения государственной власти. Для Франции характерно вести отсчет властных институтов от революционных событий конца XVIII в., что предопределило их последующую конституционную нестабильность. В Англии конституционные установления складывались в ходе длительного исторического развития и имели договорные основания. Конституция США имела форму императивного акта, созданного на договорной основе отдельными штатами. Анализируются основные идеи Э. Бутми на закрепление и фактическую реализацию прав человека в ракурсе их конституционно-правового закрепления. Показана определенная преемственность в рассмотрении основополагающих прав и свобод человека во французской политико-правовой мысли второй половины XIXв. Сделан вывод об особенностях политико-правового осмысления Э. Бутми конституционных актов.
Ключевые слова: конституция, конституционный акт, власть, суверенитет, нация, права человека и гражданина, декларация
Bochkarev S.,
PhD in Law, Associate Professor, Associate Professor of Chair of International Law of Herzen State Pedagogical University of Russia
E. BOUTMY'S POLITICAL-LEGAL IDEAS ON FRENCH CONSTITUTIONAL ACTS
The article analyzes the political and legal views of the French political scientist, sociologist and legal expert of the late XIX - early XX centuries Emile Boutmy on constitutional construction in France. The main ideas of the French researcher on constitutional acts in a comparative legal context are analyzed. It is shown that the focus of E. Boutmy was the disclosure of the concept of "sovereignty" through the prism of comprehension of historical and legal traditions in France, the USA and England. Changes in constitutional and legal institutions are conditioned by different nature, causing their causes, which affects the principles of building state power. For France it is characteristic to count the power institutions from the revolutionary events of the late 18th century, which predetermined their subsequent constitutional instability. In England, constitutional institutions developed in the course of a long historical development and had treaty bases. The US Constitution had the form of an imperative act created on a contractual basis by individual states. The main ideas of E. Boutmy on the consolidation and actual realization of human rights in the perspective of their constitutional and legal consolidation are analyzed. There is shown certain continuity in the consideration of fundamental human rights and freedoms in the French political and legal thought of the second half of the 19th century. A conclusion is drawn about the peculiarities of political and legal interpretation of E. Boutmy's constitutional acts.
Keywords: constitution, constitutional act, power, sovereignty, nation, human and citizen rights, declaration
Как цитировать статью: Бочкарев С.В. Политико-правовые идеи Э. Бутми о французских конституционных актах // Вестник Академии права и управления. 2017. № 4(49). с. 82-85
Эмиль Бутми (ЁтПе Воц^ту) - французский политолог, правовед, социолог. Ученик и последователь Ф. Гизо [3, с. 80], «левоцентристский буржуа, образованный политический комментатор, человек с множеством связей и большим влиянием. Предприниматель. Все это в одно и то же время»[6, с.27].
В 1865 г. Э. Бутми возглавил кафедру истории цивилизаций в Специальная школе архитектуры, которая только что открылась в Париже. В феврале 1871 г. «он почувствовал потребность в организации высшего либерального образования во Франции» [7, с.433]. Используя образовательную модель Специальной школы архитектуры, заручившись благослов-лением И. Тэна, Ф. Гизо, Э. Лабулэ и получив финансовую поддержку, Э. Бутми основывает Институт политических исследований (Б1епсеБРо), который «должен конкурировать со старомодной педагогикой старых факультетов и намерен обучать дипломатов и высокопоставленных чиновников реформированной нации» [8, с.21].
И. Валлерстайн отмечает, что «то, что фактически предложил Бутми, главным образом было связано с тем, что сегодня мы назвали бы историей, экономикой и социологией, а не политической наукой в узком смысле» [2, с.305]. Побудительным мотивом к образованию Института политических исследований у Э. Бутми была «уверенность в потенциале науки и необходимость осуществления политических действий в соответствии с ее либеральным идеалом» [7, с.433].
Творческое наследие Э. Бутми невелико [7, с.463-465]. Среди работ посвященных правовой проблематике стоит выделить «Исследования по конституционному законодательству» (1885 г.), «Развитие конституции и политического общества в Англии» (1887 г.), «Декларация прав человека и гражданина и Еллинек» (1902 г.).
При политико-правовом исследовании французских конституций Э. Бутми широко применял метод сравнительно-правового анализа. При этом, французский ученый, говоря о конституции, не имел ввидуКонституционные законы 1875 г., действовавшие на тот момент, или какой-то иной конкретный конституционный акт. Под конституцией он подразумевал способ организации государственной власти.
Во Франции государственная власть была дискредитирована в период революции, что обусловило создание новых властных институтов, поскольку, по образному выражению Э. Бутми, «все должно было быть посажено или засеяно снова» [4, с.225]. Соответственно, «все установленные власти датируются революционными конституциями» [4, с.225]. Исключений из этого общего правила было два: при приходе к власти Людовика XVIII в 1814 г. и Луи-Филиппа в 1830 г. Однако, «они выступали как внутренняя антиномия, как разрушитель системы. Элементы, которые не про-
израстали из той же почвы, что и все остальные, были яростно ликвидированы» [4, с.226]. Таким образом, во Франции были прерваны исторические традиции формирования государственной власти. В этом, по мнению Э. Бутми, одно из ключевых отличий французской конституции от английской. Английская конституция была «сформирована из длинной последовательности двусторонних или трехсторонних актов, неписанных сделок, соглашений, торжественными договорами между уже существующими, признанными, уважаемыми властями, которые были сделаны сами по себе, поскольку они образованы естественно, в силу сложившихся обстоятельств, и чей титул покоится на многовековом владении» [4, с.230-231]. Соответственно, в Англии не существовало проблемы с установлением полномочий органов государственной власти. Они установлены обычаем. Определяют объем полномочий высшие власти, которые «каждый день делали и дополняли конституцию, самим движением своей жизни и естественной игрой своих сил» [4, с.236].
Фундаментальное отличие, применительно к конституционной сфере, между Англией и Франции заключалось в восприятии понятия «нация». Если в Англии «слово «нация» не означало всех людей, которые являются членами британского государства; это был всего лишь общепринятый эквивалент для всех трех великих управляющих корпораций: короля, лордов и коммун» [4, с.245], то во Франции, начиная с 1789 г., нация воспринималась как единое целое. Но государство состоит из отдельных индивидов. Поэтому, по мнению Э. Бутми, вся французская политическая история - это борьба за права граждан, которые являлись основным предметом деятельности законодателя. Из этого «вытекает очень простая и очень четкая концепция суверенитета. Нация по причинам, которые мы знаем, не может быть здесь ничем иным, как совокупностью граждан» [4, с.243]. Теоретически в суверенитете отражена воля всех граждан, но практически - только большинства. Это большинство во Франции, начиная с 1789 г., «является единственным и необходимым источником всех законных полномочий» [4, с.243]. Конституция - это «продукт» большинства, а легитимация власти основывается на конституционных нормах. Э. Бутми подчеркивал, что «любая власть, которая подозревается в том, что она не представляет большинство или представляет его плохо, теряет достаточную причину существования; это несогласие (большинства нации - С.Б.) означает, что она должна быть немедленно разрушена или преобразована» [4, с.244]. Поэтому политическая система Франции всегда стремилась к единству и однородности власти. «Прогресс просвещения и внешних причин -это наш единственный выход из такого глубокого инстинкта, который имманентен нашим институтам» [4, с.244], - заключает Э. Бутми.
Французская конституция, по некоторым основаниям, может быть соотнесена с американской, поскольку фиксирует в форме императивного акта иерархию ветвей власти. Конституция США организует и регулирует полномочия центральных органов власти. Однако американская конституция, в отличие от французской, «основывается на договоре между несколькими суверенными и различными политическими органами, согласовавшими создание и, в то же самое время, ограничение государство» [4, с.242], а во Франции конституция создается общей волей большинства. Различие заключается также в сущностном определении суверенитета. В США «суверенитет не принадлежит только количественному большинству, он принадлежит, в большей степени, тридцати восьми могущественным юридическим лицам (речь идет о штатах, входивших в состав США в 1885 г. - С.Б.). Именно они, а не отдельные лица, фактически являются членами государства, являются неотъемлемыми частями и органическими элементами политического органа» [4, с.253].
Э. Бутми подчеркивал, что одной из основных характеристик «наших (французских - С.Б.) конституционных творений являются глубокий идеализм и решительный оптимизм» [4, с.256]. В этом он видел «фундаментальную антимонию, присущую всему нашему (французскому - С.Б.) государственному праву» [4, с.257]. Во Франции «политическое уравнение включает только два термина: человек и государство, бесконечно малый и бесконечно большой. Между ними нет ничего» [4, с.254]. Поэтому в основе французской концепции суверенитета, а само понятие суверенитета Э. Бутми воспринимал, как метафизическое слово [5, с.427], значительное место занимает человек. Поскольку «государственная власть обладает правами лишь в том случае, если она отказывается от своей естественной свободы» [4, с.257], то эти права предоставляются гражданам. Поэтому французские конституции всег-дамного внимания уделяют правам граждан.
Обращаясь к Декларации прав человека и гражданина 1789 г. (далее - Декларация 1789 г.), Э. Бутми отмечает, что она «всегда будет существовать, благодаря ее принципам индивидуальной свободы и равной справедливости для всех, которые ранее содержались только в максимах философов и в афоризмах светских гостиных, поскольку в ней сформулированы неизбежные статьи для всех законодателей» [4, с.257]. В тоже время, отличие Декларации 1789 г. от американского Билля о правах заключается в том, что она «для французов лишь ораторское произведение, ее статьи кажутся безоружными или вооружены единственным величием - главенством правды для людей» [5, с.424]. Декларация 1789 г. - это выражение абстрактных идей, которые «были повсюду в XVIII в., это, в некотором смысле, костюм, униформа того времени» [4, с.281-282].
В силу исторических, политических и социальных причин, американский Билль о правах имеет принципиально иное содержательное наполнение. Он - основа для официального судебного разбирательства в Верховном суде. Таким образом, Э. Бутми констатировал, что Декларация 1789 г. нуждалась в конституционном опосредованном закреплении, чтобы декларативные заявления получили механизм практической реализации. В этом взгляды Э. Бутми близки, по осмыслению Декларации 1789 г., с представителем французской либеральной школы Э. Лабу-лэ, который считал, что посредством деклараций, государство лишь признает права, но их не воплощает. Э. Лабулэ в своем проекте Конституции 1848 г. предлагал не декларировать естественные права человека, а конституционно их, закрепляя, предоставить регулирование органическим законам (см. статьи 80, 81, 83, 86, 87 проекта Конституции Э. Лабулэ 1848 г.) [1, с.99-108]. Для Э. Лабулэ, как и для Э. Бутми, «Декларация прав 1791 (Декларация 1789 г. была составной частью Конституции 1791 г. - С.Б.) торжественно провозгласила принципы 1 789 - факт политического равенства естественных и неотъемлемых прав... Декларация 1791 г. провозгласила, что гражданская и политическая свобода является также естественным и неотъемлемым правом человека и гражданина; этот принцип устанавливает Конституция. Наше желание состоит в том, что после семидесяти пяти лет борьбы и усилий, наконец, воплотить эти принципы в законодательстве, и свобода тогда будет не только великим словом, но и великим делом» [9, с.287-288].
Э. Бутми обращал внимание, что для французских граждан государственная власть, в широком понимании, - это нечто абстрактное, отдельные элементы которой похожи друг на друга, поскольку нет преемственности у государственных институтов: «Наши законодатели находятся в состоянии архитектора, которому поручено воздвигнуть памятник в центре общественной площади; они имеют свободную и чистую поверхность» [4, с.262]. Поэтому приоритет французский законодатель отдает принципам. Основной принцип - это права человека, которые являются, одновременно, и первой темой конституции, и признанным источником всякой законной власти [4, с.258]. Источник принципа - нормативный акт: «Все права написаны, право не может родиться без текста, который освящает или гасит его» [4, с.264]. В Англии и США конституционные акты - это договоры, которые позволяют «точно выражать и консолидировать эффективное равновесие сил» [4, с.261] и урегулировать конкретные и разнообразные интересы ветвей власти на компромиссной основе. Происходящие «медленные изменения, переходы, которые последовательно отражают естественное движение вещей» [4, с.268], позволяют конституциям быть, одновременно,
свободнее, гибче и более устойчивыми. Следовательно, для Э. Бутми, основа американских и английских конституционных актов договор. Но если английская неписанная конституция рассматривается, как «договор между небольшим числом древних корпораций» [4, с.241], то Конституцию США французский исследователь называл императивным актом, образовавших федерацию штатов на договорных началах.
Таким образом, политико-правовые идеи Э. Бутми на французское конституционное строительство характеризуются легицентризмом, что обуславливает понимание конституционного акта как императивной воли большинства. Основной принцип и, одновременно, сущностной характеристикой французских конституций, было закрепление прав граждан, что предопределялось концепцией суверенитета.
Список литературы
1. Бочкарев С.В. Проект Конституции 1848 г. Э. Лабулэ (перевод с французского и комментарий) // Вестник МГПУ. Серия: Юридические науки. 2017. № 2 (26). С. 99-108.
2. Валлерстайн И. Мир-система Модерна. Триумф центристского либерализма. Т. IV. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. 496 с.
3. Сорель А. Монтескье. М.: «Книжное дело», 1898. 141 с.
4. BoutmyÉ. Études de droitconstitutionnel. 2-e éd. Paris: LibrairiePlon, 1888. 347 р.
5. Boutmy É. La déclaration des droits de l'hommeet du citoyen et M. Jellinek // Annales des sciences politiques. 1902. № 17. Р. 415-443.
6. Descoings R. Sience Po: de la courneuve à Shanghai. Paris: Presses de Siences Po, 2007. 502 р.
7. Favre P. Les sciences d'Etat entre déterminismeetlibéralisme. Emile Boutmy (1835-1906) et la création de l'Ecolelibre des sciences politiques // Revue française de sociologie. 1981. № 3. Volume 22. Р. 429-465.
8. HouteA.-D. Le triomphe de la République 1871-1914. Paris: Seuil, 2014. 470 р.
9. Laboulaye E. Le Partilibéral. Son programmeet son avenir. 8-e éd. Paris: Charpentieret C, 1871. 344 р.
Reference list
10. BochkarevS. Edouard Rene Lefebvre de Laboulaye's Draft of the French Constitution (Translation from French and commentaries) // Bulletin of MSPU. Series: Jurisprudence. 2017. №2(26). P. 99-108.
11. Wallerstein I.M. The world-system of Modernity. The triumph of centrist liberalism. Vol. IV. M.: Russian Fund of Assistance to Education and Science, 2016. 496 p.
12. SorelMontesquieu. M.: Knizhnoe delo, 1898. 141 p.
13. Boutmy É. Études de droitconstitutionnel. 2-e éd. Paris: LibrairiePlon, 1888. 347 р.
14. Boutmy É. La déclaration des droits de l'hommeet du citoyen et M. Jellinek // Annales des sciences politiques. 1902. № 17. Р. 415-443.
15. Descoings R. Sience Po: de la courneuve à Shanghai. Paris: Presses de Siences Po, 2007. 502 р.
16. Favre P. Les sciences d'Etat entre déterminismeetlibéralisme. Emile Boutmy (1835-1906) et la création de l'Ecolelibre des sciences politiques // Revue française de sociologie. 1981. № 3. Volume 22. Р. 429-465.
17. Houte A.-D. Le triomphe de la République 1871-1914. Paris: Seuil, 2014. 470 р.
18. Laboulaye E. Le Partilibéral. Son programmeet son avenir. 8-e éd. Paris: Charpentieret C, 1871. 344 р.
