CC BY
64ПО СТРАНАМ И КОНТИНЕНТАМ
Е.Н. Наземцева
НАЗЕМЦЕВА Елена
Николаевна, кандидат исторических наук,
НИИ Военной
истории
Военной
академии
Генерального
Штаба
ВС РФ
ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ В КИТАЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ СИНЬЦЗЯН в 1930-1940-е годы
В 1930-1940-е годы русские эмигранты в китайской провинции Синьцзян надеялись на улучшение своего правового положения в связи с внутриполитическими событиями, в которых они приняли активное участие.
В конце 20-х годов ХХ в. положение коренных народов Синь-цзяна серьезно ухудшилось. Это привело к тому, что уже в 19271928 гг. начались первые крупные выступления. Дальнейший рост народного недовольства привел к мощному национально-освободительному восстанию, разгоревшемуся в начале 1930-х годов. Поскольку русские эмигранты оказались единственной реальной военной силой, руководство провинции приняло решение привлечь их к его подавлению. 11 сентября 1932 г. по приказу генерал-губернатора была объявлена мобилизация для всех «русских эмигрантов в возрасте до 46 лет». Для ее проведения весь Илийский округ, который являлся главным районом сосредоточения эмиграции, был разбит на три района: 1) Суйдунский и Чимпандзинский уезды с призывным пунктом в г. Суйдун; 2) Кульджинский уезд и долина р. Текеса, с призывным пунктом в Кульдже; 3) Каш-Кунгесский район1. Проведение мобилизации было поручено эмигрантам: в Суйдуне - Голикову, в Кульдже - Вяткину, Конобееву, Никитину, Н.А. Ананьину и Сибирякову, в Каш-Кунгесском районе - Новикову и Пашнову. Всего было мобилизовано 1750 человек, однако ощущался недостаток в офицерах. На учете было только 22 человека, имеющих офи-2
церское звание .
Всего было сформировано четыре конных полка, пулеметная
3
команда, конный артиллерийский полк и комендантская команда . Командование 1-м конным полком было поручено подполковнику Н.И. Могутнову, 2-м - командовал Н.И. Бектеев, 3-й - возглавил
80
хорунжий С.В. Чернов. Командиром 4-го конного полка был назначен Иванов4. Артиллерийским полком командовал П.М. Воейков, начальником комендантской команды был назначен Н.Н. Антонов5.
Благодаря исторически сложившимся тесным связям данного региона с Россией и усилившемуся здесь в 20-е годы ХХ в. советскому влиянию, советское руководство имело возможность разрабатывать мероприятия, которые могли бы защитить интересы СССР в провинции. Одной из таких мер являлась поддержка провинциального правительства. Советское руководство было категорически против объявленной мобилизации бывших белогвардейцев. Из телеграммы заместителя Народного комиссара иностранных дел СССР генеральному консулу СССР в Урумчи М.А. Немченко от 15 сентября 1931 г. следует, что «Синьцзянское провинциальное правительство проводит в настоящее время мобилизацию и вооружение проживающих на его территории русских белогвардейцев под предлогом или с целью борьбы с беспорядками, происходящими в Синьцзяне. Мобилизованные таким образом белогвардейские офицеры и солдаты частью вливаются в регулярную провинциальную армию, частью же образуют специальные воинские части. [...] Мобилизация и вооружение белогвардейцев в состав провинциальных воинских сил означает создание вооруженной силы, которая, помимо грабежа местного населения, может попытаться напасть на советские консульства и хозяйственные органы, а также, несомненно, еще теснее свяжется с бандитскими шайками, оперирующими на границе. [. ] Мобилизация и вооружение белогвардейцев представляют собой грубое нарушение торжественных обязательств, принятых на себя Китайским правительством по статье VI Пекинского соглашения 1924 г., согласно которой «Правительства обеих договаривающихся сторон взаимно ручаются не допускать в пределах своих территорий [по
принадлежности] существования или деятельности каких-либо организаций или групп, задачей которых является борьба при посредстве насильственных действий против правительств какой-либо из договаривающихся сторон»6.
В результате по этому поводу был объявлен протест: «Народный комиссариат по иностранным делам СССР заявляет решительный протест против мобилизации, вооружения и включения в состав провинциальных войск белогвардейцев, бывших подданных Российской империи, и ожидает, что Провинциальное правительство, исходя из интересов поддержания и укрепления дружественных отношений, существующих между СССР и Синьцзянским правительством, немедленно отменит проводимую мобилизацию белогвардейцев и распустит все белогвардейские отряды, и примет все необходимые меры к пресечению их антисоветской деятельности и к охране советских кон-
~ 7
сульств и хозяйственных организаций» .
Такая позиция советского правительства понятна, так как, по его мнению, «создание белогвардейских отрядов и белогвардейских кадров в провинциальной армии, на какой бы срок и под каким бы предлогом они ни создавались, является не только оформлением запрещенных договором белогвардейских организаций или групп, но и прямым побуждением распыленной ныне белогвардейской эмиграции к созданию крепкой военной организации»8.
Позже, тщательно проанализировав сложившуюся обстановку, советское руководство изменило свою позицию. Начальник III отдела Штаба РККА Никонов, отмечал, что «китайцы могут рассчитывать только на свои деморализованные войска, на белых и на нашу помощь»9.
В итоге СССР принял решение оказать помощь администрации провинции, даже несмотря на ее сотрудничество с бывшими белогвардейцами. Уже с середины 1931 г. Советский Союз начал осуществлять по-
81
ставки оружия, военной техники и отправлять в Синьцзян своих инструкторов. Причем получали необходимое вооружение и одежду и белогвардейские части10.
Значительные успехи, которых сумели добиться войска повстанцев, даже несмотря на помощь со стороны СССР китайским властям в течение 1931 - начале 1933 г., усилили недовольство гражданских и особенно военных представителей китайской администрации деятельностью губернатора Синьцзяна Цзинь Шуженя. К этому времени реальная власть уже сосредоточилась в руках генерала Шен Шицая, который возглавил антиправительственный заговор11. В результате военного переворота 12 апреля 1933 г. губернатор Синьцзяна был отстранен от власти и вскоре покинул провинцию. Не последнюю роль в этих событиях сыграли и русские эмигранты. Председателем нового правительства был избран Лю Вен Лун, Шен Шицай стал командующим войсками провинции. В состав правительства были введены представители разных национальностей12. Однако реальная власть все больше сосредоточивалась в руках Шен Шицая. Вскоре он добился замены Лю Венлуна новым председателем правительства Ли Юнем, находящимся в глубоком преклонном возрасте, а затем занял этот пост сам.
После этих событий роль белогвардейцев во внутриполитической жизни провинции значительно выросла. Если в первом периоде борьбы китайцев с повстанцами эмигранты представляли собой мелкие разрозненные части, то в дальнейшем положение изменилось. В начале 1933 г. после нескольких дополнительных мобилизаций все отдельные сотни были сведены в три казачьих полка. Как указывали советские источники, «белогвардейцы окрепли и усилились», причем и в военном, и в политическом отношении. Их лидеры - П.П. Паппенгут, К.В. Гмыркин, Н.И. Могутнов и другие - вошли в состав нового временного правительства и имели большое влияние на организационные мероприятия в дальнейший период13. 82
В частности, была организована комиссия по военным делам в составе временного председателя командира дивизии Армии спасения Чжен Чжун Чена, командующих русскими частями П.П. Паппенгута, Хиловского, К.В. Гмыркина, Н.И. Бек-теева, Н. И. Могутнова, П. М. Воейкова, Г.В. Чернова, А.В. Токарева, Н.И. (О)Агар-кова, а также китайцев - Бай Шоучи, Чен Чжуна, Ли Янлина, Гун Чженхана, Ли Сяотяна, Яо Сюна и Ван Чжена14. Ее цель заключалась в проведении реорганизации армии для предстоящих боев. Это было необходимо, так как слабая дисциплина и низкая боевая подготовка частей правительства в значительной мере повлияли на ход восстания. Сами китайцы называли свои войска поставщиками оружия пов-
станцам15.
Русские белогвардейские части в течение всего времени подавления восстания оставались единственной серьезной опорой правительства, одновременно отличаясь не только высокой боеспособностью, но и склонностью к грабежам. Однако постепенно их роль в подавлении восстания стала снижаться. Более того, умело и аккуратно проведенная реорганизация армии в будущем позволяла вообще отказаться от их помощи. Это отвечало интересам нового губернатора, наладившего в ходе подавления восстания тесные отношения с Советским Союзом. Связь с бывшими белогвардейцами становилась для Шен Шицая идеологически невыгодной и обременительной. Тем не менее он понимал, что добиться победы над повстанцами только военными методами не удастся. Поэтому уже в первые дни своего правления он предпринял шаги, которые должны были ослабить остроту противостояния народов Синьцзяна. Через несколько дней после вступления в должность он обнародовал так называемые «шесть принципов» политики своего правительства: 1) борьба с империализмом; 2) дружба с Советским Союзом; 3) расовое и национальное равенство; 4) борьба с произволом и взяточничеством; 5) борьба
за мир и 6) строительство новой экономики Синьцзяна. Далее была опубликована программа правительства, основанная на этих же пунктах16.
После окончательной ликвидации восстания политико-правовое положение русских эмигрантов коренным образом изменилось. Русские эмигранты, оказавшие помощь в подавлении восстания, оказались лишними. В результате в последующие годы руководство провинции при непосредственной поддержке Советского Союза приняло все необходимые меры для того, чтобы русская эмиграция в Синьцзяне окончательно превратилась из политической силы в одну из многочисленных диаспор, составляющих пеструю этническую картину провинции.
После того как в провинции наступило относительное спокойствие, руководством Синьцзяна совместно с советскими консультантами были разработаны специальные мероприятия для реорганизации всей армии, в том числе и русских частей. Китайское руководство считало, что «части русских помогли правительству восстановить спокойствие в стране. Их надо отблагодарить, дав им наделы. Существующие части русских - оставить в составе Китайской армии. В дальнейшем же русских не привлекать»17.
К моменту реорганизации провинциальной армии в ней состояло свыше 22 тыс. человек, при этом численность пяти русских полков вместе со штабами составляла около 3400 человек18.
Уже в апреле 1934 г. начали проводиться первые мероприятия по реорганизации русских частей: был установлен новый порядок несения службы для молодых солдат, освобождены от службы пожилые солдаты. Всех увольняемых было приказано обеспечить лошадьми, оказать правительственную помощь «по обзаведению хозяйством»19. Кроме того, согласно приказу дубаня от 6 апреля 1934 г. правительство Синьцзяна намеревалось
«немедленно по окончании военных действий» приступить к разработке закона «о правовом положении русского населения наравне с прочими национальностями Синьцзяна»20, причем для этого предполагалось привлечь и самих русских.
Отношение русских эмигрантов к демобилизации было резко отрицательным. Генерал Н.И. Бектеев в одном из своих выступлений заявил: «Трехлетняя война в Синьцзяне легла тяжелым бременем на плечи русских. За это время русские нажили себе много врагов внутри Синьцзя-на. Сейчас эта война закончена. Часть русских распускается по домам. Встает вопрос, каким путем русские, уходящие по домам, смогут обеспечить себе безопасное проживание. Опыт 14-летнего нахождения в Синьцзяне говорит за то, чтобы русские, пользуясь своим настоящим положением, могли получить и обеспечить заслуженные права. Нужна гарантия безопасности. Я, выражая свое мнение, от всего командного состава и рядовых считаю, что для русских в таких городах, как Кульджа и Чугучак, необходима своя милиция. Без собственной милиции, без оставления части оружия у демобилизуемых
русские могут подвергнуться опасностям
21
со стороны своих врагов» .
Аналогичная ситуация сложилась в г. Кульджа, что подтвердил полковник Ананьев: «Я знаю обстановку в Кульдже и уверен, что если русские сложат оружие, нападения на русских будут, потому что у русских в Кульдже все враги». Это подтверждал и другой офицер - Ушков: «Я хорошо знаю Синьцзян, прошел его весь и знаю, что у русских враги кругом. Многие русские будут расселяться по
глухим местам. Без оружия жить сейчас,
22
первое время, совсем невозможно» .
По мнению советского представителя в Синьцзяне генерала В.Т. Обухова, причина была в том, что те русские эмигранты, которые воевали на стороне провинциального правительства и помогали лик-
83
видировать восстание, разочаровались в политике, проводимой дубанем: «В декларацию и обещания Шеня теперь почти никто не верит; надеются получить землю с боем. Разговоры таковы: «Если правительство не умеет сдерживать своих слов и обещаний, то придется заставить его силой. Удобным моментом будем иметь, когда кончится фронт, оружия мы не сдадим, пока не удовлетворят наших требований». Кроме того, Обухов признавал, что «основная масса действительно находится в бедственном положении, тем более что дороговизна здесь сумасшедшая. [...] Много поступает писем с фронта от казаков и офицеров, которые взывают о помощи, и эта помощь действительно
23
нужна» .
Одновременно с реорганизацией подразделений русских проводились мероприятия для материального устройства демобилизованных солдат и офицеров. Приказом № 760 от 14 апреля 1934 г. была создана организационная комиссия для разработки практических мероприятий по устройству русских24. Она должна была рассмотреть следующие вопросы: а) предоставление русским семьям брошенных земель «на предмет подготовки и проведения посевов на 1934 г.»; б) разработать порядок получения земель на постоянное пользование в районах Урумчи, Пи-чан, Илийском и Тарбагатайском округах;
в) разработать необходимые мероприятия временной помощи семьям убитых и «увечных» воинов, а также «по постоянному их хозяйственному устройству»;
г) разработать необходимые мероприятия для открытия школ, больниц, приютов и других культурных учреждений; д) разработать проект внутреннего устройства
25
русских поселений в районе .
Все вопросы предоставлялись на рассмотрение и утверждение провинциального правительства. О практической работе комиссии было известно русскому командованию, офицерам, солдатам, а также членам всей русской диаспоры. На необходимые расходы было выдано 100 тыс.
84
лан. Председателем комиссии был назначен генерал-майор Н. Н. Антонов. Он лично докладывал о ее деятельности Шен
Шицаю26.
В ходе работы комиссии Антонов предложил следующий вариант расселения русских в Синьцзяне. Колонизационные участки были разбиты на три пояса: 1-й пояс: районы Пичан, Чиктым, Бар-куль, верховье р. Урунгу и долина р. Чен-гиль. Переселенцы в этих районах освобождались от налогов на 10 лет, наделялись землей по три десятины на человека. Переселение и расходы на обзаведение хозяйством производились за счет правительства. Второй пояс: районы Урумчи и Карашар. В этих районах переселенцы наделялись землей по 20 десятин «на душу» и пользовались теми же льготами, что и переселенцы первого пояса. Третий пояс: земли приграничной полосы в Илийском, Тарбагатайском и Алтайском округах. Здесь устанавливался надел в размере пяти десятин «на душу», переселенцы в этих округах никакими льготами не пользовались. Проведение всех мероприятий, связанных с землеустройством русских, было возложено на генерала А.К. Маликова27.
Однако с возможностью расселения казаков в Карашарском и Курлинском районах возникли определенные сложности: из письма командира пятого конного полка следует, что на съезде делегатов всех национальностей Синьцзяна русские делегаты Илийского округа просили провинциальное правительство предоставить им земли под станицы именно в Илийском округе (на Кунесе, Мухур-Джарганане, Текесе и Каше). Русскому населению было обещано удовлетворить их требование28.
Причины своего недовольства казаки справедливо объясняли тем, что «природа Илийского округа богаче Карашарского». Кроме того, они требовали сохранения чинов, станиц, обычаев, языка и религии. В противном случае они отказывались сдавать оружие29. В районы Карашара, Баркуля и на Текес, где предстояло рассе-
лить русских, были высланы делегации для оценки ситуации, поскольку некоторые районы, кроме одного недостатка -сложных географических условий, - имели и другой: они не были готовы принять то количество семей бывших военнослужащих русских, которым требовались земли.
Серьезной оставалась проблема с русскими, которые уже имели отдельные заимки, приобретенные ими за наличный расчет и которых «насчитывается немало по всему Илийскому краю». Было неясно, подлежали ли они переселению или могли оставаться на своих местах30.
В итоге казаков и их семьи расселили в нескольких районах Синьцзяна: Пичан-Чиктынском, Лань-Сянском, Карашар-Кур-линском, Тарбагатайском и Илийском31. Большинство семей занялись хлебопашеством, сеяли овес, просо, разводили бахчи, скот. Среди русских эмигрантов были крупные скотопромышленники - Я. Д. Дьяков, В.В. Варнаков, Карпей. Многие, как и в 1920-е годы, вели торговлю с СССР, в том числе без посредников32.
Семьям офицеров, находившихся на службе, оказывалась регулярная помощь «для обеспечения нормального существования семьи»33. Семьям же, уволенных со службы, выдача пайков была прекращена с 1 мая 1934 г. Тем не менее правом на получение пайков пользовались жены, состоящие в церковном или гражданском браках с членами русского отряда, имеющие детей, зарегистрированные в комиссариате иностранных дел провинции. Паек выдавался также тем семьям, из которых был призван на службу единственный работник, а на иждивении находились нетрудоспособные члены семьи (престарелые родители, малолетние братья и сестры)34.
Постепенно участие русских во внутренних делах провинции практически сошло на нет. В основном оно сводилось к отстаиванию своих прав. 19 мая 1934 г. было создано Русское экономическое об-
щество. Его председателем стал небезызвестный генерал-лейтенант Н.Н. Бектеев, заместителем председателя - полковник И.В. Глушков, секретарем - подполковник Л.Н. Аллеманов.
Создание Русского экономического общества было попыткой обеспечить себе и своим близким более-менее нормальное существование и гарантировать его относительное постоянство. Это особенно было необходимо в связи с усилившимся в провинции советским влиянием и изменившимся политическим положением русских эмигрантов. Помимо Русского экономического общества появились и другие организации русских, например Русский общественный клуб.
В Синьцзяне начали работу съезды народных представителей. Представители русской диаспоры принимали участие в работе съездов в 1934, 1935 и 1938 гг. Несмотря на то что съезды являлись совещательным органом, их решения могли утверждаться правительством35. На II съезде был принят документ, в котором конкре-тизовывались классификация по национальному признаку и названия национальностей, проживающих в пределах Синьцзяна. В списке 13 национальностей были и русские. Это означало их официальное признание в качестве одной из национальностей Китая и свидетельствовало об утвердившемся национальном равноправии в Синьцзяне. Делегаты, избираемые на съезд, делились на две категории: первая группа - это делегаты, которые представляли саму администрацию. Они выдвигались губернатором и утверждались собранием, созываемым губернатором. Вторая группа - это народные представители, которые выбирались народным собранием, созываемым уездным начальником. Например, на третьем съезде представителей от русской диаспоры было 12, из них представителей администрации -
о .,36
8, народных представителей - 4 .
85
Несмотря на очевидную политическую слабость этого органа власти, участие русских в работе съездов подтверждало их равные права с представителями других национальностей провинции.
Кроме того, во всех административных единицах провинции были образованы Союзы народов Синьцзяна, в которые вошли представители русских эмигран-тов37. Была введена строгая система паспортизации всего русского населения38.
Вместе с тем политико-правовое положение русских эмигрантов во второй половине 30-х годов стало ухудшаться. Несмотря на то что русская эмиграция уже не представляла собой опасной политической силы, само ее существование продолжало вызывать негативную реакцию со стороны Советского Союза. Некоторые эмигранты, выступавшие на стороне провинциального правительства и оказывающие ему помощь, после подавления восстания были арестованы и впоследствии исчезли. По данным, изложенным в воспоминаниях одного из тяньцзинских коммерсантов, находящегося в Синьцзяне с июля 1933 по февраль 1935 г., он сам оказался в китайской тюрьме вместе с русским эмигрантом Гмыркиным и еще четырьмя русскими офицерами. Он утверждал, что аресты проводились по требованию советской стороны39.
Аресты и таинственные исчезновения русских после восстания действительно происходили. Эстонский подданный Т., совершавший поездку в Западный Китай, следующим образом характеризовал положение русских эмигрантов в провинции и их отношения с советскими представителями: «Отношения русских эмигрантов с советским аппаратом в крае установились хорошие. Правда, исчезновения белых русских бесследно - явление не редкое, но в массе, как будто, у эмигрантов нет прежней ненависти к красным и прежнего непримиримого их отталкивания. Так как их не трогают сейчас в их деятельности, не пугают лишениями земель и собственности, а наоборот, обе-86
щают в будущем, после включения края в состав Советского Союза, исключительные блага и возможности как знатокам края, то очень много эмигрантов, особенно молодежи, подросшей на чужбине,
40
идет на красную приманку» .
Русский эмигрант Н.С. Трескин в своих воспоминаниях также указывает на то, что после подавления восстания «начался нажим на русских эмигрантов, подозрения, преследования; люди стали исчезать. Первыми жертвами были белые офицеры императорской армии»41. Исчезли директора русской гимназии: В.В. Иванов, Ф.И. Собинов42.
С 1937 г. аресты русских эмигрантов участились. Арестованных объявляли «противниками режима», хотя многие из них помогали прийти к власти губернатору Синьцзяна - генералу Шен Шицаю. Среди арестованных были сотрудники русских консульств бывшей Российской империи, которые, кстати, признали советскую власть и продолжали работать в консульствах уже при новых хозяевах. Попали в тюрьму некоторые служащие бывшего Русско-Азиатского банка.
В апреле 1937 г. на юге Синьцзяна снова вспыхнуло антиправительственное восстание, основной силой которого являлись 36-я дунганская и 6-я уйгурская кавалерийская дивизия, состоявшие исключительно из мусульман43. Параллельно в провинции вновь активизировалась антисоветская деятельность русской эмиграции. Из справки «О политических настроениях уйгур, дунган, киргиз и русских эмигрантов в связи с событиями на юге Синь-цзяна» начальника разведотдела Среднеазиатского военного округа полковника В.Е. Васильева следует, что политические приоритеты русских начали меняться: «Среди русских усилились антиправительственные и антисоветские настроения и ходят разговоры о том, что «революцию в Синьцзяне сделало советское правительство, а мы, дураки, сражались за эту революцию, помогали советскому правительству. Сейчас необходимо активно противодействовать китайско-советской дружбе»44.
Недовольство своим положением и общей ситуацией привело к восстанию русских казаков-эмигрантов в Алтайском округе провинции. В подавлении этого восстания Шен Шицай проявил несвойственную ему нерешительность и мед-
45 тт
лительность . Не имея сил для самостоятельной борьбы с повстанцами, он обратился за помощью к советскому правительству. В июле 1937 г. в район восстания с советской территории были переброшены несколько полков НКВД и Красной армии, которые поддерживала авиагруппа численностью 25 самолетов И-15 и Р-546. В течение лета и осени войска повстанцев были разбиты, и уже в январе 1938 г. советские части, участвовавшие в операции, покинули Синьцзян.
После восстания недоверие к русским мигрантам со стороны китайских властей возросло еще больше. Были сокращены численность и количество русских военных частей, входивших в состав вооруженных сил Синьцзяна. К 1940 г. из всех имевшихся до этого в провинции русских подразделений на службе остался только Отдельный русский эскадрон в г. Куча (Кучаре. - Е. И.)47.
Кроме того, если до 1937-1938 г. русские эмигранты занимались земледелием, вели торговлю, в том числе и с советскими торговыми организациями, многие работали в качестве служащих на советских предприятиях, то в конце 30-х годов положение окончательно изменилось. С конца 1937 г. советские учреждения в Синьцзяне прекратили отпуск товаров торговым фирмам русских эмигрантов, а также «очистили» свои представительства от служащих и рабочих белоэмигрантов48.
С началом Второй мировой войны репрессии против русских эмигрантов продолжились. Многие были арестованы и брошены в тюрьму, где подверглись истязаниям. По приказу губернатора были убиты многие русские офицеры, выступавшие на стороне правительства в 1931-
1934 гг., репрессированы русские служащие правительственного аппарата, купцы и т.д.49 Начались массовые увольнения: увольнялись русские сотрудники правительственного аппарата, инженеры и техники, занятые на местных промышленных предприятиях, врачи и медсестры. Русские эмигранты искали другую работу, которая подчас оказывалась более трудоемкой и менее оплачиваемой. В частности, русские женщины вынуждены были наниматься уборщицами. По мнению китайских исследователей, «профессия уборщицы стала чуть ли не "особой привилегией" русских женщин»50.
Эмигранты облагались дополнительными налогами и повинностями, в том числе трудовыми: выполняли работу на строительстве казарм, артиллерийских бастионов, оборонительных сооружений, аэродрома, возили кирпич, цемент, щебень, продовольствие и фураж для армии51.
Ограничивалась общественная жизнь. Например, было закрыто Русское культурно-просветительское общество, перестала выходить эмигрантская газета «Голос народа», из-за отсутствия финансирования
52
закрывались русские школы .
Ограничение прав и развитие реакции вызывало недовольство и разочарование. В создавшихся условиях эмигранты принимали решение о переходе в советское гражданство, надеясь таким образом получить защиту представителей СССР.
Как отмечает в своих воспоминаниях русский эмигрант Ю. Понькин, «в 1940-м году в Урумчи среди русских стало модным регистрироваться в советском консульстве, у которого стали собираться очереди желающих получить советский паспорт. Многие делали это из-за боязни террора, установленного дубанем53, и не видели для себя будущего в Синьцзяне»54. По мнению другого эмигранта - В.М. Уразовского, к середине 1940-х годов большинство русских семей, проживающих в г. Кульджа, имели советское гражданство55.
87
Правовой статус оказывал влияние на всю жизнь русской диаспоры. Это проявлялось даже среди детей. В одном из крупнейших центов сосредоточения русской эмиграции в Синьцзяне - г. Кульдже в 1940-е годы было две русских школы: одна десятилетка, носившая старое название «Гимназия», другая - начальная -четырехлетняя. Позднее была построена еще одна десятилетняя школа, получившая название «Сталинская». Как вспоминает русская эмигрантка Е. И. Сафронова, «в этой последней, могли учиться только дети родителей, имевших советские паспорта, т.е. у кого было подданство Советского Союза». Е.И. Сафронова отмечает, что «у многих русских такие паспорта были, но у многих, в том числе и у нас, их не было». У семьи Екатерины Ивановны не было ни советского гражданства, ни китайского, «хотя и было сильное давление свыше, чтобы люди брали паспорта». Таким образом, как вспоминает Екатерина Ивановна, «мы оказались вообще без гра-
жданства»56.
Наличие гражданства влияло на отношения между учащимися. Е.И. Сафронова очень точно их характеризует: «Помнится мне, как учащиеся Сталинской школы смотрели на остальных свысока, как будто они били сверхлюди, а все остальные лишь ничтожные людишки, а вели они себя так по следующей причине. Сталинская школа была еще совсем новой, двухэтажной, с большим двором, с зацементированными вокруг здания дорожками и подстриженным живым, зеленым заборчиком по обеим сторонам дорожек. Перед школой на фасаде стоял бюст Сталина, и весь школьный двор отделялся от улицы металлическим забором»57.
Однако оставались и те, кто не спешил принимать решение о получении советского паспорта. Ю. Понькин вспоминал следующий случай: «Однажды наша любезная квартирантка Бехтеева спросила мою жену: "Вы уже зарегистрировались?" На что Юля ответила, что у нее нет времени стоять в таких длинных очередях.
88
На что Евгения Ивановна заметила: "Не обязательно стоять в очереди. Знаете, там слева есть особая дверь, постучите в нее и Вам откроют. Секретарь Вас тотчас же примет". Жена поблагодарила ее за такую "ценную" информацию и перевела разговор на другую тему»58.
Существенное влияние на положение эмигрантов оказывало очередное ухудшение политической ситуации в провинции, связанное не только с усилением авторитарной власти губернатора, но и с ухудшением обстановки на границе с СССР, которая была достаточно прозрачной, что, впрочем, являлось традиционным для этого региона.
К середине 1943 г. в приграничных областях наметилась тенденция к переходу границы в сторону Китая советских граждан уйгурской, дунганской и других национальностей с целью уклонения от призыва в армию или на трудовые работы, некоторые добивались выезда из СССР, освобождения от налогов и других государственных обязательств59. Следует отметить, что этому способствовала и деятельность китайского консула в Алма-Ате Инькень Ху, который выдавал советским гражданам китайские паспорта на основании фиктивных справок о гражданстве, заверенных печатями сельских исполкомов, колхозов. По сведениям НКВД Казахской ССР в течение мая - июня 1943 г.
таким путем было выдано более 400 пас-
60
портов .
14 сентября 1943 г. Главным управлением милиции НКВД Казахской ССР было дано указание - не выдавать визы на жительство к китайским паспортам, выданным советским гражданам, паспорта задерживать и направлять в Главное управление милиции для опротестования (о незаконных действиях китайского консула информировать уполномоченного НКИД в Алма-Ате). Управлением милиции НКВД были приняты меры к изъятию незаконно полученных китайских паспортов и привлечению их владельцев к уголовной ответственности. Кроме того, во-
енному комиссариату Казахской ССР было приказано проверить деятельность ОВИРа61.
Уходили в Синьцзян и с территории Таджикской ССР. Для предотвращения этого и «улучшения руководства пограничными отрядами» на участке таджикской границы был организован Округ пограничных войск НКВД62. Однако в течение 1943 г. на участке при попытке к переходу границы было задержано 33 эмигрантских группы общей численностью 209 человек и арестовано 281 человек по подозрению в измене Родине, ликвидировано девять бандитских группировок общей численностью 91 человек63.
Притеснения эмигрантов, репрессии и недовольство мусульманской части населения Синьцзяна привели к новому восстанию в провинции, разгоревшемуся в 1944 г. На этот раз русские без колебаний приняли сторону восставших. По мнению генерального секретаря НПС64 Шао Лиц-зы, «восстание могло случиться в обстановке прекращения советско-китайских торговых связей и ухудшения в такой обстановке положения белых»65. Он также отмечал, что причина этого заключалась в «неправильной» политике синьцзянских властей в отношении русской эмиграции вообще. Кроме того, он советовал и советской стороне изменить наконец к ней отношение и разрешить русским эмигрантам въезд в СССР. При этом китайские власти предлагали выкупить их недвижимость по справедливой цене. Они считали, что только после выезда русских из провинции ситуация в Синьцзяне стаби-лизируется66. В связи с этим Шао Лицзы специально интересовался у советского руководства порядком восстановления белых в гражданстве СССР.
В ходе восстания 1944-1946 гг. была образована независимая Восточно-Туркестанская республика67. Русские фактически оказались главной военной силой, оказавшейся на стороне повстанцев. Однако по-
ражение восстания и изменение политической обстановки в провинции создали угрозу массовых репрессий в отношении русского населения. Чтобы защитить свои права, многие из них стали обращаться в советское консульство с целью приобрести советское гражданство68.
К 1945 г. в Синьцзяне проживало около 25 тыс. русских. Из них 20 тыс. - бывшие советские граждане, нелегально перешедшие границу СССР в 1929-1930-е годы, остальные же - бывшие участники белогвардейских частей69. 10 ноября 1945 г. советским правительством был издан Указ «О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи, а также лиц, утративших советское гражданство, проживающих на территории Маньчжурии». Позже этот Указ был распространен и на лиц, проживающих в провинции Синьцзян70. Кроме этого, было подготовлено Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О порядке принятия в советское гражданство русских, проживающих в Маньчжурии». Указ был опубликован в Ведомостях Верховного Совета СССР и должен был быть доведен консульствами СССР в Маньчжурии до сведения русского населения71. Аналогичное постановление было принято и в отношении русских, проживающих в Синьцзяне72.
Для рассмотрения ходатайств о восстановлении в гражданстве СССР бывших российских подданных при советских консульствах были созданы специальные комиссии. В г. Урумчи ее возглавлял управляющий генконсульством И.Г. Евсеев, в г. Кульдже - консул Г.С. Добашен, в г. Чугучаке - консул И.К. Морозов, в г. Шанхае - заведующий консульским отделом Посольства СССР - М. С. Ананьев73.
Русские, принявшие решение восстановить гражданство СССР, были обязаны до 1 февраля 1946 г. обратиться в консульства СССР с соответствующим заявлением, к которому должны были быть приложены документы, удостоверяющие
89
личность заявителя и его принадлежность в прошлом к подданству бывшей Российской империи или СССР. Ходатайства рассматривались консульствами и «в случае признания предоставленных заявителем документов, удовлетворяющих требованиям настоящего указа», консульства выдавали советский вид на жительство. Лица, не возбудившие ходатайства в течение установленного указом срока, могли быть приняты в гражданство СССР на общих основаниях74. В случае отсутствия у заявителей необходимых документов, его личность и факт в прошлом принадлежности к подданству бывшей Российской империи или СССР могли быть подтверждены свидетельскими показаниями «других лиц, подавших заявления о восстановлении в советском гражданстве и известных консульству»75.
Указ распространялся на лиц, состоявших к 7 ноября 1917 г. в подданстве бывшей Российской империи и на их детей, на лиц, состоявших в советском гражданстве и утративших это гражданство, в том числе на лиц, служивших в белых армиях и эмигрировавших из СССР и на их детей76. Указ не распространялся на руководителей и наиболее активных участников антисоветских организаций, «проводивших вражескую работу против СССР», на лиц, «в отношении которых поступят материалы об их связях с разведывательными и
Примечания
контрразведывательными организациями Японии и других иностранных государств», а также на лиц, «намеревающихся восстановиться в советском гражданстве с целью прикрыть свою вражескую работу против СССР»77. Ходатайства о восстановлении в гражданстве лиц, лишенных советского гражданства «в персональном порядке», направлялись вместе с заключением комиссии через консульский отдел НКИД СССР на рассмотрение в Президиум Верховного Совета СССР78.
После завершения Гражданской войны в России в Китае сформировалась крупнейшая по численности русская диаспора. Решение проблем правового и гражданского статуса русских эмигрантов оказывало существенное влияние на дипломатические контакты руководства заинтересованных государств и в целом - на международную ситуацию. Это было связано с активной политической деятельностью русских эмигрантов, их участием в событиях внутриполитического порядка, имевших место в Китае. Наиболее ярко это проявилось в провинции Синьцзян. Политико-правовой статус русских эмигрантов зависел от особенностей внутриполитического положения, нестабильности этноконфессиональ-ных и межэтнических отношений в провинции, а также общей международной ситуации в регионе.
1 Российский государственный военный архив (далее - РГВА). Ф. 25 895. Оп. 1. Д. 879. Л. 46.
2 Там же. - Л. 47.
3 Там же. - Л. 148.
4 Там же. - Л. 150.
5 Там же. - Л. 151.
6 Документы внешней политики СССР. - М., 1968. - Т. 14. - С. 520.
7 Там же. - С. 521.
8 Там же. - С. 520.
9 Архив внешней политики Российской Федерации (далее - АВП РФ). Ф. 8/08. Оп. 16. П. 162. Л. 3.
10 Российский государственный архив социально-политической истории (далее - РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 162. Д. 15. Л. 168.
11 Шен Шицай - кадровый военный, родился в городе Ляонин, закончил военное училище, служил в войсках милитаристов Го Сунлина и Чжан Сюэляна. После окончания военной академии в Японии в 1927 г. некоторое время находился при Генеральном штабе китайской армии,
90
затем прибыл для прохождения дальнейшей службы в Синьцзян. - Бармин В.А. Советский
Союз и Синьцзян, 1918-1941 гг.: региональный фактор во внешней политике Советского
Союза. - Барнаул, 1998. - С. 121.
РГВА.Ф. 25 895. Оп. 1. Д. 879. Л. 68.
Там же. - Л. 69.
Там же. - Л. 140.
Там же. - Л. 138.
Бармин В. А. - Указ. Соч. - С. 122. РГВА.Ф. 25 895. Оп. 1. Д. 822. Л. 35. РГВА.Ф. 25 895. Оп. 1. Д. 892. Л. 223. Там же. - Л. 56. Там же.
Там же. - Л. 183. Там же. - Л. 184. Там же. - Л. 159. Там же. - Л. 60. Там же.
Там же. - Л. 61. Там же. - Л. 91. Там же. - Л. 127.
Там же. - Лл. 127, 239.
Их называли «осадниками», так как они уже достаточно крепко осели на земле. - РГВА.Ф. 25 895.
Оп. 1. Д. 892. Л. 239.
РГАСПИ Ф. 17. Оп. 162. Д. 16. Л. 89.
Петров В.И. Мятежное сердце Азии: Синьцзян: Краткая история народных движений и воспоминания. - М., 2003. - С. 378. РГВА.Ф. 25 895. Оп. 1. Д. 892. Л. 56. Там же. - Л. 61.
РГВА.Ф. 25 895. Оп. 1. Д. 955. Л. 134. Там же. - Л. 133.
Этнические русские в Китае: (исторический очерк). - Пекин, 1992. - С. 29. Там же. - С. 63.
Возрождение Азии. - Тяньцзинь, 1935. - 6 апреля. - № 657.
Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. 5873. Оп. 1. Д. 9. Л. 22в. Трескин Н.С. О жизни и о себе // Россияне в Азии: Литературно-исторический ежегодник / Центр по изучению России и Восточной Европы. Торонтский университет. - Toronto, Ontario. Canada., 1998. - № 5. - С. 132.
Собинов просидел несколько лет в тюрьме, затем сумел выехать в Австралию, умер в Сиднее // Трескин Н. С. - Указ. соч. - С. 139-140. Петров В. И. указывает на то, что Собинов во время репрессий 1930-х годов арестован не был. Его арестовали лишь в 1941 г. // Петров В.И. Указ. Соч. - С. 404, 409. РГВА.Ф. 25 895. Оп. 1. Д. 917. Л. 86. Там же.
Аптекарь. П. Белое солнце Синьцзяна // Родина. - М., 1998. - № 1. - С. 87. Там же. - С. 86.
РГВА.Ф. 25 895. Оп. 1. Д. 938. Л. 76. Там же. - Л. 7.
Этнические русские в Китае... С. 58.
Там же. - С. 62.
Там же. - С. 63
Там же. С. 62.
Губернатором. - Е. Н.
Понькин Ю. Путь отца. Россия - Китай - Австралия. - Сидней, 1997. - С. 142.
91
42
55 Уразовский В.М. Звезда - полынь. - Режим доступа: http://www.proza.ru/2011/07/02/151
56 Сафронова Е.И. Где ты, моя Родина? - М., 1999. - С. 104.
57 Там же.
58 Понькин Ю. - Указ. Соч. - С. 142.
59 ГА РФ. - Ф. 9401. Оп. 2. Д. 69. Л. 55.
60 Там же.
61 Там же. - Л. 55-56.
62 Там же. - Л. 81.
63 Там же.
64 Национальный политический совет Китая. - Е. Н.
65 СССР и страны Востока накануне и в годы Второй мировой войны. - М., 2010. - С. 177.
66 Там же. - С. 178.
67 Подробнее см.: Бармин В.А. Синьцзян в советско-китайских отношениях 1941-1949 гг. - Барнаул, 1999.
68 ГА РФ. - Ф. 9401. Оп. 2. Д. 105. Л. 239.
69 Там же. - Л. 60.
70 Там же. - Л. 238.
71 Там же. - Л. 51.
72 Там же. - Л. 236, 237.
73 Там же. - Л. 237.
74 Там же. - Л. 52.
75 Там же. - Л. 53.
76 Там же.
77 Там же. - Л. 54.
78 Там же.
92
