CC BY
55
УДК 947: 002
И. В. НОВИКОВА
Омская гуманитарная академия
ПОЛИТИКО-ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОРИЕНТАЦИИ МАСС-МЕДИА (ЖУРНАЛИСТИКА ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 90-х ГОДОВ XX ВЕКА)
В работе дается оценка политико-идеологическим ориентациям региональной печати в первой половине 90-х годов XX века. Обращается внимание на разделение масс-медиа на пропрезидентские и оппозиционные. Автор анализирует полемику в научных кругах по вопросам роли и места СМИ в политической жизни России и ее регионов в исследуемый период. В работе проведен анализ взглядов журналистов на советское прошлое и текущую роль СМИ. Статья выполнена на базе современных исследований и дает возможность не только по-новому взглянуть на ориентации СМИ, но и прогнозировать дальнейшее взаимоотношение редакционных коллективов с властными структурами различного уровня.
Ключевые слова: масс-медиа, политическое сознание, редакционные коллективы. Западная Сибирь, идеология, власть.
Закон СССР «О печати и других средствах массовой информации» был принят Верховным Советом СССР 12 июня 1990 г. и с 1 августа того же года вступил в силу. Главный принцип функционирования СМИ, декларируемый законом, заключался в свободе массовой информации. Но законодательное определение грешило неконкретностью: что понимать под свободой массовой информации ? В российском Законе «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. понятие свободы массовой информации и цензуры дается более развернуто, что в итоге привело к пониманию объема правомочий по принципу «все, что не запрещено, то разрешено». Свобода массовой информации была закреплена в части 5 статьи 29 новой Конституции Российской Федерации, принятой по итогам референдума 12 декабря 1993 г. Положения статей 8, 34 и 35 гарантировали свободу экономической деятельности и право частной собственности, что затем получило также конституционное закрепление. Было признано и идеологическое разнообразие в средствах массовой информации, идеологический плюрализм, также подтвержденный в новой Конституции РФ от 1993 г.
Результаты не замедлили сказаться. Расстановка политико-информационных сил изменилась соответственно изменениям в региональном институциональном сегменте политической системы. Типология региональной печати окончательно отошла от прежней партийно-советской. Принципиально СМИ разделились на пропрезидентские и оппозиционные в РФ, или прогубернаторские и анти-губернаторские в краях и областях. Ресурсы оппозиции заметно ослабли, партийные издания практически оказались исключенными от воздействия на политические процессы (они активизировались только в период выборов). Идеологическое раз-
межевание заметно стушевалось, более действенным фактором стал экономический —многие независимые и даже коммерческие издания надеялись на определенные льготы и договорные отношения с региональными структурами.
Продолжался процесс информационной замкнутости регионов, основанный на том, что складывается на местах региональная политическая идеология — не коммунистическая, даже если приходят к власти под прокоммунистическими лозунгами, не либеральная, а именно региональная. Ценности, на которых она базировалась, составляли принципиальное отношение к федерализму, как правило, с яркой суверенной окраской; экономическая выгода становилась в центр внимания; декларировалась консервация существующей политической расстановки, знаменующей социокультурное своеобразие. Это был вызов на технократическое решение проблем модернизации, без учета социального фактора, сознания единства и распада воинствующего великодержавного синдрома. Региональная политическая идеология — явление, отражающее собой формирование новых региональных политических элит, где произошла консолидация соперничающих групп вокруг одного, двух, трех лидеров.
На этом фоне еще продолжались дискуссии о месте и роли средств массовой информации в складывающейся общественно-политической и социально-экономической системе, а в научной литературе очень часто по отношению к СМИ применяется термин «четвертая ветвь власти» (вслед за законодательной, исполнительной и судебной).
Мнений и дискуссий по поводу «четвертой власти», как известно, было предостаточно. Например, П.Н. Киричек считал, что СМИ стали четвертой властью, они получили закон, регламентирующий их деятельность, а власть- возможность
опираться на авторитет слова.
По мнению А. Карпинского, хотя СМИ обладают властью духовной, однако политическая власть и публицистика используют те же приемы и методы. В политологии преобладает научный абстрагизм, а в публицистике - политический практицизм. Первая заряжена на познание, вторая на преобразование. Публицистика производит политические нормы, фиксирует политические отношения, кристаллизует политическое сознание и контактирует с политическими организациями. Публицистика —это переменное самосознание политики и она обладает оценочным свойством [I].
Наиболее острая дискуссия о властных функциях СМИ разгорелась на страницах журнала «Четвертая власть» в 1996 г. Тон выступлениям задал профессор Л. Варустин. В качестве аргументов он приводит следующее:
— пресса другая по духу, и, чтобы быть гласом общества, ей предопределено держаться на некотором расстоянии от трех других ветвей власти;
— СМИ, влияя на формирование убеждений и поведение людей, выполняют управленческую, властную функцию опосредованно, духовно воздействуя на сознание и эмоциональную сферу людей, изменяя таким образом сложившиеся у них установки и стереотипы мышления;
— СМИ сохраняет родство с другими ветвями власти: общее у них — верность закону, защита свобод, прав личности и демократического государства (2).
Те, кто отвергал это понятие, приводили следующие доводы: выступления СМИ не означают всеобщей обязанности их выполнения, не сопровождаются силовым принуждением.
Более того, среди научной общественности формируются и другие подходы к определению места и роли средств массовой информации в рамках новой российской государственности. И.И. Белякове 1991 г. отмечал применительно к анализу процессов, протекающих в редакционных коллективах Алтайского края и Новосибирской области, что на фоне приобретающей все большую самостоятельность печати необходимо непосредственно в регионе создавать механизм, способствующий наиболее оперативному доведению до местного журналиста необходимой информации |3|.
Автор исследования «Взаимодействия СМИ и властных структур в условиях модернизации российского общества (политологический анализ)» А.А. Чичановский (1995 г.) констатировал, что утверждения о том, что СМИ являются «четвертой властью» — не более чем образное выражение: «Эту мифологему используют в разных целях, но в реальности политического развития зачастую происходит обратное: создание и подчинение ряда СМИ определенным финансово-экономическим и политическим, а то и финансовокриминальным группировкам». Пресса, ТВ, СМИ в целом - эго посредническое звено, главным образом между властью и населением, народом, социальными группами, партиями и движениями. Именно в таком качестве на начальном этапе модернизации общества (в переходный период) СМИ обеспечивают, по мнению ученого, как социальную мобилизацию, т.е. процесс посредством которого пласты старых социальных, экономических и политических предпочтений подвергаются эрозии, и складывается восприимчивость к новым моделям социализации и поведения. Исходя из этого, А. А. Чичановский делал вывод, что деятельность СМИ — это деятель-
ность политическая, она невозможна без системной организации. Автор исследования, чьи рекомендации легли в основу решений по реорганизации в 1994 г. Госкомфедерации в Министерство РФ но делам национальности и религиозной политике, конечно, оговорил в своем исследовании, что речь не идет о «полицейско-бюрократическом» контроле. Однако на основе рекомендации при вышеуказанной структуре было начато формирование информационного управления, а также сектора свободной региональной информации (4).
Анализ возможностей СМИ вообще, и печатных в частности, с точки зрения так или иначе понимаемого государственного интереса, целесообразно дополнить исследованиями, характеризующими отношение средств массовой информации к такой социальной группе, как предприниматели. Так, Н.В. Демчук в рабочей гипотезе диссертационного исследования «Дифференциация характеристик облика предпринимателей как социального слоя в СМИ провинциального региона России (на примере Кемеровской области)» отмечала: «СМИ Кемеровской области в описании облика предпринимателя выполняют негласный социальный заказ определенных общественных сил, на основе которого пресса формирует характерный, желаемый социально-одобрительный образ данного социального слоя; облик предпринимателя, представленный на страницах региональных СМИ Кемеровской области, не совпадает с демографическими, социально-психологическими портретами предпринимателей, полученными при опросах населения и самих предпринимателей; политическая ориентация издания «задает» характеристику описанного облика» (5).
Для данного исследования интерес представляет тот факт, что И. И. Беляков, А. А. Чичановский и Н. В. Демчук рассматривают печатные СМИ как органы, на которые возможно и необходимо влиять в интересах какой-либо социальной группы или государственных структур, выражающих тоже интересы тех или иных социальных групп. При этом так называемый западный, либеральный подход к СМИ уходит на второй, а то и на третий план. Поэтому перспективной для последующей разработки может и должен стать анализ отношения отдельных журналистов и редакционных коллективов к своей роли и месту в социально-политических процессах, протекающих в постперестроечной России.
Стремительный рост количества изданий в конце 80-х начале 90-х годов XX века (особенно после принятия Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации»), процессы демократизации жизни страны резко усилили потребность в подготовленных — как с общетеоретических позиций, практических навыков, этики профессии, так и других качеств — журналистских кадрах. Несмотря на то, что только государственные университеты страны ежегодно выпускали около двух тысяч дипломированных журналистов, это совершенно не отвечало потребностям в молодых специалистах. Дефицит кадров постоянно увеличивался, особенно в районных и городских газетах, молодежной и национальной прессе.
Ситуация с журналистскими кадрами в Сибири была одной из самых острых в стране. Даже в наиболее благополучной в этом отношении Новосибирской области в редакциях местных СМИ имелось около 500 вакансий. А в зоне обслуживания Новосибирской ВПШ (23 края и области) лишь один из шести работающих журналистов получил специ-
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК Ы> 4 (19) 2010
альную подготовку. Крайне трудное положение сложилось в Омской, Томской, Кемеровской обла-™ стях, национальных регионах Западной Сибири: Хакасии, Туве, Горном Алтае, где во многих районных газетах не было ни одного сотрудника со специальным журналистским образованием. До 80% редакторов районных и городских газет (а таких в стране было около четырех тысяч) к началу 90-х гг. достигли 50-летнего возраста, каждый третий редактор областной, краевой либо республиканской газеты (таких изданий насчитывалось свыше 500) был старше 55 лет. Это обстоятельство предопределило неизбежность интенсивной ротации руководящих кадров СМИ в последующие годы, что тем более усугубило кадровый дефицит [6].
В то же время нельзя не отметить, что в отношении к местной печати изначально закрадывалась настороженность к ее недостаточному профессионализму. Сущность профессиональной дискриминации заключалась в отчуждении местного журналиста от подлинного творчества сверхнагрузкой. Исследования также подтверждают и то явление, что журналисты районной и городской, отчасти и областной печати, обладая далеко не столь высокой квалификацией, как журналисты центральных изданий, публикуют в 5 и даже в 10 раз больше материалов (в строчечном измерении). То есть творческое начало в местной печати подавлялось прессом сверхнагрузки, иногда выходящей за пределы психологических возможностей человека |7|.
К тому же в начале 90-х гг., как свидетельствует председатель Омского общественного фонда «Пресса» В. Евдокимов, в связи с созданием множества изданий в редакции пришло немало дилетантов, не имеющих представления ни об этике журналиста, ни о методах сбора информации, ни об особенностях жанров, да к тому же весьма поверхностно знающих русский язык (8). Вдашюм случае речь идет о частном мнении, которое, несомненно, может быть дополнено материалами социологическою опроса журналистов, приведенными в книге И.М. Дзялошинского «Российские СМИ в избирательной кампании: уроки эффективности». По мнению исследователя, характеризуя социально-политические взгляды сотрудников редакций российских газет и журналов, следует указать, что на чисто вербальном уровне большинство из них ориентированы на западные ценности демократии в политике и либерализма в экономике. Высок уровень эколого-иацифистского сознания, ориентированною на защиту природы от разрушительных последствий человеческой деятельности, разоружение и достижение всеобщего мира. Вместе с тем многим из них не чужда социалистическая идеология с ее популистскими лозунгами в защиту простого труженика. Сельские журналисты в большей степени, чем городские, ориентированы на патриотическую идеологию возрождения национального достоинства и национальной культуры, таких ценностей, как патриотизм, мораль, семья.
В целом можно сказать, что политическое сознание журналистов имело многослойный характер. Разные политические идеологии не только соседствовали, размещаясь в одной плоскости, но и наслаивались одна на другую, а иногда друг друга пронизывали. Другими словами, не было чистых либералов и не было чистых социалистов, равно как любой экологаст нес в себе элементы западнической, социалистической или патриотической ориентации. При этом если у либерально-западнической
ориентации были среди журналистов четко выраженные противники, и их не меньше 17%, то у социалистической стратегии развития России открытых противников почти не было. Занимая первое место лишь у 25,9% журналистов, социалистическая ориентация устойчиво занимала второе место в сознании большинства журналистов. То есть многие журналисты хотели, чтобы Россия стала цивилизованным, богатым, правовым государством, но при этом, по их мнению, необходимо было сделать все, чтобы обеспечить торжество социальной справедливости и защиту интересов простых трудящихся.
Если поверить в искренность журналистов, то интересно заметить, что у советского строя было не столь уж много рьяных приверженцев, истово верующих в коммунистическую идею, но и не очень много ненавистников, действительно тяготящихся им. 80% журналистов никак не обозначили своего отношения к прошлому, но очень внятно обозначили отношение к настоящему: по существу, журналистский корпус России, особенно в регионах, является в своем большинстве хотя и достаточно пестрой, аморфной, но оппозицией существующему режиму [9|.
Таким образом, социально-политические воззрения большинства участвовавших в исследовании журналистов образовывали достаточно причудливую смесь. Хотя многие из них выступали за признание частной собственности, в том числе и на землю, идея рынка воспринималась ими скорее на уровне лозунгов. Гораздо ближе им была распределительная философия, исходящая из социалистического по сути принципа «социальной справедливости». Они искренне болели за народ, для них было неприемлемо неравномерное распределение бремени социальных издержек, связанных с переходом к рынку, им трудно было примириться с происшедшим резким падением уровня жизни населения. В этом журналисты были близки к популизму. Приверженность демократическим ценностям сочеталась у них с идеей Великой России. Многие из них являлись пожарниками державности, сильной государственной власти. Кое-кто откровенно выражал установки имперского мышления, к тому же многие из них не могли освободиться и от рудиментов коммунистического тоталитаризма. Таким образом, во взглядах российских журналистов идеи открытости Западу, признание рынка, приверженность демократическим ценностям сочетались с популизмом, идеями социальной справедливости, сильной государственной власти, с элементами патернализма, верой в великую историческую миссию России.
Новизна результатов исследования заключается в периодизации развития политической печати и органов СМИ, имееттеоретико-практическое значение для анализа их региональной специфики. Представляет интерес для историков, социологов, политологов, социальных философов.
Библиографический список
1. Киричек, П. Н. Публицистика и политология: Природа альянса / П. Н. Киричек. — Саранск, 1995. — С. 90.
2. Варустии, Л. Четвертая власть. Место прессы на древе государственности/Л. Варустин //Четвертая власть. — 1996. — № 1. - С. 9.
3. Беляков. И. И. Формирование системы подготовки и переподготовки журналистских кадров в условиях демократизации общественной жизни (на материалах деятельности редакционных коллективов и парткомов КПСС Алтайского края и Ново-
сибирской области. 1985- 1990 гг.): автореф. дис.... канд. ист. наук. - М.. 1991. - С. 8, 22.
4. Чичановский, А. А. Взаимодействия СМИ и властных структур в условиях модернизации российского общества (политический анализ): автореф.дис... .д-ра полит, наук / А А Чичановский. — М.. 1995. - С. 16-17.
5. Дсмчук, Н. В. Дифференциация характеристик предпринимателей как социального слоя в СМИ провинциального региона России (на примере Кемеровской области): автореф. дис.... канд. социолог, наук/Н. В. Демчук. — Барнаул. 1998. — С. 7.
6. Пеляко, И. И. Формирование системы подготовки и переподготовки журналистских кадров в условиях демократизации общественной жизни (на материалах деятельности редакционных коллективов и парткомов КПСС Алтайского края и Новосибирской области. 1985—1990гг.): автореф.дис....канд.ист. наук/И. И. Беляко,- М.. 1991. - С. 14-15.
7. Левен. Е. Я. Социально-психологические факторы развития творческой деятельности журналиста и редакционного коллектива в условиях осуществления политических и экономиче-
ских реформ:автореф. дис.... канд.философ, наук/ Е.Я. Левен. — М.. 1990. - С. 13.
8. Евдокимов, В. Зато растопили лед недоверия / В. Евдокимов // На ветрах времени. Омская журналистика: вчера, сегодня, завтра. — Омск, 1999. — С. 168.
9. Дзялошинский, И. М. Российские СМИ в избирательной кампании: уроки эффективности. — М., 1996. — С. 33-35.
НОВИКОВА Ирина Васильевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры управления, политики и права.
Адрес для переписки: e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 16.12.2009г.
Ф И. В. Новикова
УДК 303.436.2:*30.8:947.084 О. В. ПЕТРЕНКО
Сибирский филиал Российского института культурологии, г. Омск Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
ЛИЧНОСТЬ ДЕЯТЕЛЯ СОВЕТСКОЙ КУЛЬТУРЫ (ИНФОРМАТИВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ФОНДОВ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА)*
Статья посвящена выявлению информационных возможностей фондов РГАЛИ для изучения творческой личности деятеля советской культуры.
Ключевые слова: история культуры, творческая личность, источники, архив.
Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ) является крупнейшим «хранилищем» России, где сосредоточены богатейшие материалы по истории отечественной литературы, музыки, театра, кино, изобразительного искусства, архитектуры XIV —XX вв. (всего в 3067 фондах насчитывается свыше 1 млн 400 тыс. единиц хранения)'. Фонды комплектуются по двум направлениям. Первое, институциональное, включает документы органов управления, учреждений и организаций культуры — Наркомпроса РСФСР, Всесоюзного комитета по делам искусств (ВКИ) при СНК СССР, Министерства культуры СССР и РФ, Госкино СССР, творческих союзов, научных и учебных заведений культуры, киностудий, театров, цирка и эстрады, издательств, редакций литературшлх и художественных журналов. Второе, персональное направление — произведения искусства, рукописи/эскизы, фото-
ірафии, мемориальные предметы, личные документы выдающихся деятелей культуры России и русского зарубежья. Уникальная совокупность документальной базы РГАЛИ отражает как различные аспекты биографии творческой личности, так и «все направления и жанры многосложного культурного процесса в различные периоды истории советской и постсоветской культуры» (1 ]. Официальный сайт архива (создан в 2006 г.) обеспечивает интерактивный доступ к единой базе данных, включая путеводитель по фондам, снабжен электронным каталогом и удобной системой поиска, что облегчает и ускоряет эвристический этап работы [2]. Это открывает огромные исследовательские перспективы для историков, реализующих себя в широком междисциплинарном поле, изучающих в свете культурно-исторического и историко-антропологического подходов «вдохновляемую творчеством человеческую личность»
’Исследование выполнено при финансовой поддержке Федерального агентства по науке и инновациям в рамках федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009-2013 гг.», государственный контракт № 02.740.11.0350
