CC BY
42VOL.2 №5 2020
ISSN: 2686-9675
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
ПОЛИТИКА ЯПОНСКИХ ОККУПАЦИОННЫХ ВЛАСТЕЙ В ОТНОШЕНИИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ НА ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ КИТАЯ В ПЕРИОД ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
JAPANESE OCCUPATIONAL AUTHORITIES POLICY REGARDING THE RUSSIAN EMIGRATION IN THE OCCUPIED TERRITORIES OF CHINA DURING
THE SECOND WORLD WAR
Наземцева Елена Николаевна
Научно-исследовательский институт военной истории Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации
elenanazz@mail.ru
аннотация
В статье рассматриваются основные направления политики Японии в отношении русской эмиграции в Китае в период Второй мировой войны: особенности организации, пропаганды, финансирования.
Ключевые слова и фразы: русская эмиграция, Китай, Япония, СССР, Вторая мировая война.
Для цитирования: Наземцева Е.Н. Политика японских оккупационных властей в отношении русской эмиграции на оккупированных территориях Китая в период Второй мировой войны. Современные востоковедческие исследования. 2020; 2(4): 38-48
Современные отечественные и зарубежные исследователи неоднократно освещали положение и деятельность русскои эмиграции в Китае. Однако их основное внимание было направлено преимущественно на характеристику жизни русскои эмиграции в первое время после оккупации Япониеи территории Китая -
abstract
The article discusses the main directions of Japanese policy regarding Russian emigration to China during the Second World War: features of organization, propaganda, financing.
Keywords and phrases: Russian emigration, China, Japan, USSR, World War II.
For citation: Nazemtseva E.N. Japanese occupational authorities' policy regarding the Russian emigration in the occupied territories of China during the Second World War. Modern oriental studies. 2020; 2(4): 38-48
1930-е гг. Период же Второй мировои воины -освещался весьма кратко. [1, 2, 6, 10, 11, 12, 16, 22] Однако новые архивные источники позволяют нам сегодня детально проследить эволюцию политики японских властеи в отношении русскои эмиграции в 1939-1945 гг.
история / ИЕземцевА Е.н. / ELENANAZZ@MAIL.RU / УДК 63.3(0)62
Русская эмиграция в Китае в период Второй мировои воины стала важным ресурсом политики японских оккупационных властеи на занятых территориях. Это было обусловлено как численностью, так и качественным составом русского эмигрантского сообщества.
Китаи являлся одним из главных центров Русского Зарубежья после окончания Граждан-скои воины в России. В первые годы эмиграции здесь по разным данным оказалось около 400 тыс. человек. [14, с. 124-143] Накануне и в период Второи мировои воины численность русскои эмиграции в Китае составляла - около 114 000 человек. По основным центрам рассеяния в 1930-е гг. русские распределялись следующим образом: в Маньчжоу-Го - 69180 человек [4, л. 5, 67.], Шанхае - 23000 [4, л. 54]; Тяньцзине - около 6000 человек [6, с. 102], Пекине - около 2000 [12, с. 16-17], в Синьцзяне -около 13500 человек [19, с.127.] Немного другие данные о численности русских эмигрантов в Китае - около 122 000 чел. - содержатся в документах «Особои папки Молотова» -«Справках о русском населении» в Маньчжурии, Синьцзяне и Шанхае, подготовленных Начальником 6 Отдела I Управления НКГБ СССР гене-рал-маиором В.М. Зарубиным для советского руководства (СНК и ЦК ВКП(б)) в 1945 г.: в Маньчжурии - около 70 000 чел., Пекине, Тяньцзине, Циндао - около 10 000 чел., Шанхае - 17 000 чел., (в другои справке - 25 000), Синьцзяне - около 25 000 (из них около 20 000 чел. являются бывшими советскими гражданами, нелегально перешедшими границу в период коллективизации, остальные - представите-
ли, собственно Белои эмиграции, оказавшиеся здесь после окончания гражданскои воины). Как отмечает автор справки, эти цифры совпадают с японскими данными за 1944 г. [7, л. 60, 239] Таким образом, можно утверждать, что русских эмигрантов во всем Китае накануне и в период Второи мировои воины было 115 000 - 125 000 чел. Такое значительное число в целом негативно настроенных по отношению к СССР и коммунистическим идеям людеи давало возможность Японии их результативно использовать для достижения своих внешнеполитических целеи в регионе.
После оккупации Маньчжурии и образования государства Маньчжоу-Го японские власти приступили к реорганизации русскои эмиграции с целью установления контроля за ее жизнью, обеспечения в лице эмигрантов союзника в предстоящеи воине с СССР, использования формировании русскои военнои эмиграции в военных деиствиях и провокациях на границе, привлечения их во властные структуры на оккупированнои территории. Учитывая антикоммунистические настроения эмигрантов, провозглашалась активная борьба с мировым коммунизмом. [20, с. 195.]
Для реализации этих задач в 1930-е гг. японскими властями проводилась активная работа на всеи занятои ими территории Китая. В 1934 г. было создано Бюро русскои эмиграции -БРЭМ. Русские эмигранты должны были в нем зарегистрироваться. Уклонение от регистрации грозило депортацией При этом открытых репрессии против русских эмигрантов не было, однако имели место устранения неугодных
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
лиц. Так, в 1940 г. был убит председатель Русского эмигрантского комитета в Шанхае К.Э. Мецлер, а в 1941 г. - его преемник - Н.А. Иванов. [6, с. 175].
Активизировав военные деиствия на территории Китая к концу 1930-х гг., Япония создавала из русских эмигрантов воинские подразделения. Так, веснои 1938 г. под руководством Японскои военнои миссии было сформировано первое воинское подразделение. Формально оно входило в состав Маньчжурскои армии, располагалось в раионе ст. Сунгари-2 и именовалось отрядом Асано. [18, с. 397.] Согласно показаниям от 10 февраля 1946 г. бывшего начальника штаба Квантунскои армии генерал-леитенанта Хата Хикодзабуро, на базе подготовленных на Сунгари-2 кадров должны были быть сформированы ударные отряды с численностью примерно по 100 человек в отряде. Их планировалось направлять на разрушение железных дорог, начиная с верховьев Амура. [8, л. 198.] Следует отметить, что японцы изначально отказались привлекать в отряды бывших русских офицеров, тем более кадровых, сделав ставку на эмигрантскую молодежь, которая, с их точки зрения, легче поддавалась воспитанию в духе японского паназиатизма. [18, с. 398.]
Кроме того, на ст. Ханьдаохэцзы были организованы курсы полиции для русских эмигрантов. Как отмечал в своих показаниях уже упоминавшиися Хата Хикодзабуро, «дело в том, что китаиская полиция всегда входила в сговор с китаискими партизанами. Она была опаснои. Русские же полицеиские чины были точны в исполнении своих обязанностеи». [8, л. 198.] В результате на станции был сформирован рус-
скии военныи отряд численностью около 400 чел. При отряде имелась школа командного состава. Также русскии военныи отряд численностью до 700 чел. в 1941 г. был создан из казаков Трехречья в Хаиларе. Занятия в нем велись по уставам Краснои Армии, изучалось оружие, принятое на вооружение в Краснои Армии. [4, л. 66]
Курсы леснои полиции находились и в Му-даньцзяньскои провинции, они подчинялись японскои контрразведке. На курсах постоянно обучалось около 100 человек. Срок обучения был от 3 до 4 месяцев. Во время обучения кроме обычных полицеиских обязанностеи изучалось военное дело. Лучшим ученикам преподавалось диверсионное дело с последующим формированием из них диверсионных отрядов. Предусматривалось использование для диверсии около 1000 человек в военное время. [8, л. 198.]
Следует отметить, что в анкетах, заполняемых эмигрантами при регистрации в БРЭМ кроме вопросов биографического характера, имелся блок вопросов об отношении к военнои службе. [5, л. 1] Кроме того, по некоторым данным планировалось введение всеобщеи воин-скои повинности для эмигрантов. [4, л. 67]
С 1939 г. Квантунская армия непосредственно выплачивала по 20 тыс.иен в месяц для руководства эмиграцией Определенные средства тратились на вербовку диверсионных отрядов. Семьям завербованных платили по 2030 иен в месяц в виде помощи, причем эти средства выплачивались из секретных фондов. [8, л. 209, 210.] Разведчики проходили начальную военную подготовку и участвовали во всех мероприятиях антисоветского характера,
история / ИЕземцевА Е.н. / ELENANAZZ@MAIL.RU / УДК 63.3(0)62
инициированных эмигрантским руководством под эгидои японских спецслужб. [18, с. 378.] При этом, несмотря на все эти меры японских властеи, до начала 1941 г. русская эмиграция на оккупированных Япониеи территориях Китая сохраняла относительно свободное существование, происходило даже развитие эмигрантских организации, активно издавалась пресса, хоть и под цензурои японцев, и т.д. [17, с. 744]
С началом Второи мировои воины ситуация меняется. Контроль за эмиграциеи со стороны японских властеи усилился: японские власти приняли решение создать единьш центр белоэмигрантских организации в Мань-чжоу-Го. Наличие большого количества белоэмигрантских организации в Маньчжурии, их малочисленность и нежизнеспособность, отсутствие какого-либо связующего центра, а также непрерывные склоки между эмигрантскими «вождями» на почве завладения приоритета в руководстве приносили японцам немало хлопот по включению белои эмиграции в новую систему государственности Маньчжоу-Го. Кроме того, японские военные власти придерживались твердого курса: не входить в соприкосновение с отдельными эмигрантскими организациями. [8, л. 201.]
3 октября 1940 г. начальник ЯВМ в Харбине генерал-маиор Янагита, собрав руководи-телеи белои эмиграции: начальника БРЭМ ге-нерал-маиора В.А. Кислицина, главу РФС - К.В. Родзаевского, начальника «Монархического объединения» - Тепунова, начальника 3-го отдела БРЭМ - генерал-маиора М.А. Матковского, председателя Союза казаков - генерал-маиора
А.В. Зуева, входящих в руководящий состав Союза казаков - И.И. Почекунина и Ю.И. Модесто-ва, сделал доклад, в котором призвал эмиграцию к объединению: «Несмотря на то, что мы с СССР в хороших дипломатических отношениях, ведем дружественные переговоры и избегаем всяких конфликтов, однако, борьбу с коммунизмом мы будем продолжать до конца, т.е до уничтожения всего коммунизма и коммунистически власти. [...] Но эмигрантская масса не должна сидеть и ждать, когда освободят Россию, нужно соединиться всеи эмигрантскои массе в единую организацию и прислушиваться, что еи будет диктовать ниппонская нация». [17, с. 747]
Твердого выбора, какои из существующих организации предстоит стать центром объединения всеи эмиграции, первоначально сделано не было. В силу чего за эту работу взялись три ведущие белоэмигрантские организации в Китае - Бюро эмигрантов, Россиискии Фашист-скии Союз и Монархическое объединение. Они подняли в прессе кампанию за объединение. Каждая из организации призывала эмигрантов объединяться под ее флагом. Особенно широко развернул агитацию Россиискии Фашистскии Союз. К.В. Родзаевскии предложил японскои военнои миссии программу и устав по объединению белоэмигрантов в Маньчжурии. Однако ЯВМ их не приняла, предложив ему по делам эмигрантов обращаться в БРЭМ, которое на тот момент возглавлял В.А. Кислицын. Тогда 30 ноября 1940 г. Родзаевскии издал официальный приказ о прекращении работы РФС по объединению эмигрантов. В то же время Родзаевским был издан секретныи приказ, в котором
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
он требовал, чтобы никто не поддерживал БРЭМ и Кислицына. [17, с. 751]
Между тем, В.А. Кислицыным в Харбине было проведено ряд заседании руководства БРЭМ, посвященных вопросу создания единои организации на национальнои платформе. После этого в эмигрантскои прессе Маньчжурии было декларировано создание «единой мощнои организации, объединяющеи всех рос-сииских эмигрантов». По объявлению эми-грантскои прессы было объединено 99 организации. Количественныи состав деиствительно представлял внушительную цифру, но подавляющее большинство этих организации особен-нои роли в жизни эмиграции в Маньчжурии никогда не играли. Среди вошедших в объединение имелись такие организации, как «Мариинская община Красного Креста», «Екатеринбургское землячество», «Союз пека-реи», «Союз владельцев ресторанных предприятии» и т.д. [17, с. 752]
Характеристику этого объединения дал сам генерал В.А. Кислицын, выступившии 29 декабря 1940 г. на заседании «Совета объединения россииских эмигрантов»: «В данное время совет включает в себя около сотни лиц, 90% которых являются руководителями различных эмигрантских организации. Все они в свое время были избраны на руководящие посты в своих организациях самими членами этих организации на их общих собраниях, и таким образом все они являются лицами, облеченными высоким доверием своих избирателеи». В качестве «идеологическои» силы в объединение было введено большое количество духовенства с рас-
четом создания впечатления образования «истинно русскои организации» и привлечения в нее большего количества эмигрантов. Почетным председателем «Объединения россииских эмигрантов» избран митрополит Мелентии. Однако основная эмигрантская масса к этому объединению отнеслась совершенно безразлично, заявляя в своем кругу, что за спинои Кислицына стоит ЯВМ, а «дело эмиграции уже давно кончено». [17, с. 753]
Во время Второи мировои воины японскими властями были приняты и другие меры по укреплению русскои эмиграции и усилению контроля за неи. Так, оккупационные власти регулярно инспектировали оставшиеся эмигрантские организации. Например, с 13 мая по 19 июня 1942 г. военные власти Шанхая дважды инспектировали все эмигрантские организации, вплоть до благотворительных. [3, л. 17]
В 1942 г. было проведено упорядочение и слияние эмигрантских газет в Маньчжурии. Единственнои газетои на русском языке осталась газета «Харбинское время». Ввиду недостатка средств были закрыты еженедельные газеты, издававшиеся БРЭМ. [8, . 207.]
При этом ежегодно проводились съезды БРЭМ (в 1941 г.,1942 г., 1943 г., 1944 г. - 2 съезда), на которых его руководители отчитывались перед японскими властями о своеи работе. [2, с. 217.] А в ноябре 1943 г. начальником ГБР-ЭМ стал генерал Л.Ф. Власьевскии. Однако само «эмигрантское правительство» стало лишь вспомогательным органом управления эмиграцией все управление было передано ЯВМ. [6, с. 90] Как писал журнал «Луч Азии», «руководство
история / ИЕЗЕМЦЕБА Е.Н. / ELENANAZZ@MAIL.RU / УДК 63.3(0)62
россиискои эмиграциеи в столь важныи и ответственный историческии момент вручено теперь испытанному и опытнеишему представителю Белого движения, и это обстоятельство влило новые силы и энергию в сердца россии-ских эмигрантов - участников происходящеи теперь строики Нового светлого Порядка и Ве-ликои Восточно-Азиатскои Сферы взаимного процветания». Новое руководство вступило в свои должности 19 ноября 1943 г. [15, с. 46.] В своем заявлении прессе генерал Л.Ф. Власьев-скии отметил: «Наше содеиствие воине выявляется во всем на каждом шагу. Земледелец, дружинник, рабочии, транспортник - все это боицы в прямом значении слова. [...] Работа Гл.Бюро идет по руслам интересов страны и самои эмиграции». [9, с. 21.]
Особое внимание японские власти уделяли работе с молодежью. Для воспитания молодежи в духе идеи империи Ниппон в 1939 г. была учреждена Россииская эмигрантская организация молодежи Кио-Ва. В июле 1940 г. по решению ЯВМ были открыты высшие курсы Кио-Ва-Каи1 для русскои молодежи, а в мае 1941 г. в Харбине был торжественно открыт «Дом молодежи», созданы русские отряды Кио-Ва-Каи. Через эти организации проводилась активная агитация и пропаганда - организовывались конкурсы на лучшии антикоммунистически плакат, проводились собрания протеста, недели разоблачения коммунизма и т.д. Однако они не находили особои поддержки. [2, с. 206.]
Предусматривались ежегодные собеседования с матерями, лекции по вопросам охраны материнства и младенчества, воспитания детеи, молодежи, составлялись списки рекомендуемых книг, пропагандировались церковные браки и т.д. Национальное и антикоммунистическое воспитание должно было быть полностью согласовано с Кио-Ва-каи. Также проводилась пе-рестроика всеи школьнои работы «в соответствии с требованиями момента». Для расширения педагогических кадров, впервые, в апреле 1944 г. были открыты курсы по подготовке преподавателей Кроме того, существовала широкая сеть кружков. При ГБРЭМ организованы кружки по изучению японского языка. Создан кружок россииских женщин и девушек, «имеющии целью широкую общественно-культурно-просветительскую работу в национальном духе для подготовки и исполнения историческои миссии россиискои эмиграции». Значительные возможности для воспитатель-нои работы предоставляли клубы «Христианского союза молодых людеи», клубы национальных колонии. Один раз в три месяца проводились доклады по всем эмигрантским школам, а также общие молодежные собрания. В эмигрантских школах и клубах организовывались национальные уголки и читальни, вводилось издание стенгазет. [5, л. 31, 32]
Воспитанием и пропагандои были охвачены и национальные эмигрантские колонии -украинская, грузинская, армянская, татарская и еврейская. С 1943 г. их работа велась
1Общество Кио-Ва-Каи - «Общество мирного сотрудничества народов Маньчжурскои империи» - было создано в Маньчжурии в 1932 г. Целью общества провозглашалась «помощь Ниппон в борьбе с англо-саксонским миром и агрессиеи Коминтерна». - Аблова Н.Е. История КВЖД и россиискои эмиграции в Китае (первая половина ХХ в.). Минск, 1998. С. 205.
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
в соответствии с общими задачами, поставленными перед всеи россиискои эмиграциеи японскими властями. Руководство национальными колониями осуществлялось советом нацио-нальностеи при главном бюро, которое уделяло много внимания ликвидации вражды между отдельными колониями и искоренению шовинизма. [5, л. 34]
Проводились и мероприятия в области экономическои политики по отношению к эмигрантским компаниям и предприятиям. В связи с переключением всех ресурсов на нужды воины, производства, которые можно было использовать для реализации военных целеи, стали объединять в крупные компании, а разорившихся и невоенных производителеи принуждали к перемене профессии. [5, л. 35]. Кроме того, в 1944 г. было организовано переселение русских в Тоогэнскии раион. [Подробнее см.:1, 13]
Неблагоприятное для Японии течение воины на Тихом океане, а также изменение ситуации на советско-германском фронте серьезно ухудшили международное положение Японии. Она стала более заинтересованнои в нормализации отношении с СССР. Это повлекло и изменение политики японских властеи в отношении русскои эмиграции на захваченных территориях Китая. Не желая настраивать против себя Советскии Союз, японские власти в Маньчжурии уже в 1943 г. ликвидировали Россиискии фашистскии союз (РФС). Союз казаков и Союз военных Восточнои Азии превратились в 1944 г. в ветеранские организации, окончательно утратив какое-либо значение. В средствах массовои информации Маньчжоу-Го
исчезла антикоминтерновская и антисоветская риторика. [18, с. 415.]
В то же время меры контроля за эмигра-циеи ужесточались: в небольших населенных пунктах Китая, оккупированных Япониеи, запрещалось общение эмигрантов с советскими гражданами. Были запрещены покупка и продажа чего-либо, аренда квартиры, пользование какими-либо услугами и даже приветствия. Однако эти мероприятия достигали скорее обратного результата. Общение эмигрантов с советскими гражданами не прекращалось. [4, л. 60]
Кроме того, последовала идеиная переориентация эмиграции. С начала 1944 г. японцы сняли лозунг скорои реставрации старои России и связали осуществление эмигрантских национальных интересов с победои Японии в Восточнои Азии. Новые задачи эмиграции не раз публично излагались руководителями японскои военнои миссии и правительства Маньчжоу-Го. Так, в начале февраля 1944 г. оче-реднои съезд эмигрантских руководителеи удостоился чести посещения правителя дел государственного совета Такебе, выступившего с инструктивнои речью: «Россииская эмиграция должна четко осознать свои обязанности в качестве однои из составных частеи населения империи и приложить все усилия к выполнению своего долга и обязанности. Эмиграция должна укрепить в себе антикоммунистиче-скии дух, должна абсолютно доверять властям и не поддаваясь вражескои тенденциознои пропаганде непоколебимо идти к достижению своих целеи». [5, л. 27] По мнению служащих советских консульств, если до 1943 г. японцам
история / ИЕЗЕМЦЕБА Е.И. / ELENANAZZ@MAIL.RU / УДК 63.3(0)62
приходилось «не только подогревать национальные эмигрантские надежды, а давить на эмиграцию, мешая ее окончательному развалу», то «коренное изменение обстановки на советско-германском фронте привело японцев к необходимости переориентировать эмиграцию». Со временем в выступлениях японских властеи главное место стали занимать не антисоветские призывы к непосредственнои готовности эмиграции бороться за свои чаяния, а призывы к выполнению более прозаическои задачи - служению «делу победы японцев воине в Великои Азии». Осуществление собственно эмигрантских целеи отодвигалось на последую-щии период. Это не могло привлечь эмиграцию на сторону оккупационных властеи. Потеря ближаишеи перспективы возвращения на Родину для возрождения дореволюционнои России, которую японцы раньше ставили перед эмигра-циеи, сказалась даже на настроениях эмигрантских лидеров. Основная же масса эмигрантов достаточно открыто иронизировала как над немецкими планами завоевания СССР, так и над японскими планами победы над США и Велико-британиеи. Немалое значение в формировании настроении эмиграции имело и широко распространенное в эмигрантскои среде убеждение в том, что после разгрома немцев последует разгром японцев и их изгнание из Китая при помощи Советского Союза. [4, л. 55, 57]
В целом же японские власти, несмотря на все эти многочисленные мероприятия и деи-ствительно большую работу с русскои эмигра-циеи не питали иллюзии и невысоко оценивали ее значение в предстоящеи воине с Совет-
ским Союзом. По мнению Хата Хикодзабуро, «после революции в России у Белои эмиграции были сильные советофобские настроения. Поэтому она представляла собои значительную ценность в воине с СССР. Но с течением времени советофобские тенденции эмиграции стали уменьшаться. Это означало, что ценность белоэмигрантов в борьбе против СССР падала с каждым годом. Однако совсем оставить эмиграцию без внимания, предоставить ее самои себе, то получалась бы совершено другая картина: эмиграция стала бы наносить вред самои Японии. Поэтому делалось все, чтобы удержать ее в нужных рамках, чтобы в минимальных пределах получать из ее числа наиболее способных людеи и привлекать их для непосредственнои помощи армии». [8, л. 203.]
В конце воины надежды японских военных властеи на русских эмигрантов практически исчезли. Более того, непосредственное руководство русскими эмигрантами Квантунскои армиеи вызывало недовольство у японских чиновников. По этои причине было решено передать руководство эмиграциеи обычнои япон-скои администрации. [8, л. 210.]
Отношение эмигрантов к политике Японии в Китае было разным. Начало Великои Оте-чественнои воины раскололо Русское Зарубежье во всех странах рассеяния и, безусловно, в Китае, на «оборонцев» и «пораженцев». «Пораженцы» желали поражения Краснои Армии и победы Германии в воине с СССР, активно поддерживали японские власти. Например, 8 декабря 1944 г. в Харбине состоялись торжественные церемонии в различных
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
государственных учреждениях и общественных организациях, в эмигрантских национальных колониях в честь третьеи годовщины «Великои Восточно-Азиатскои воины». Уже в 10.30 утра специальная делегация от россииских эмигрантов посетила ЯВМ, где была принята заместителем начальника ЯВМ. В состав делегации входили: начальник ГБРЭМ генерал Л.Ф. Власьев-скии, а также Н.Б. Коссов, К.В. Родзаевскии и др. Генерал Власьевскии передал представителю ЯВМ чек на 33 369 гоби 35 фен, собранных эмигрантами. В кратком слове он отметил полную решимость россииских эмигрантов оказать «всемерную поддержку Ниппон в Священнои воине» и просил принять скромныи дар эмиграции на построику боевых самолетов. Представители национальных колонии также передали собранные среди членов колонии суммы в фонд японских Армии и Флота, а также в фонд больных и раненых японских воинов. [21, с. 27.] Однако необходимо отметить, что сборы средств среди эмигрантов на нужды японскои армии не были добровольными. Они проводились под большим нажимом и угрозои лишения продовольственного паика - это притом, что значительная часть эмигрантов жила впроголодь. [4, л. 61]
«Оборонцы» выступали за помощь Крас-нои Армии и желали победы СССР. Многие из русских эмигрантов принимали участие в сборе средств и подарков для Краснои Армии, несмотря на опасность и грозящие им со стороны японских оккупационных властеи репрессии, обращались в советские представительства с просьбои отправить их на фронт и «дать им
возможность искупить свою вину перед Роди-нои». Более того, русское духовенство, отражая поворот в настроениях эмиграции, проводило молебны за победу русского оружия. Отношение эмиграции к Родине отражало и массовое обращение в консульства СССР и просьба о приеме их в советское гражданство. [7, л. 239] Так, в Шанхае за годы Великои отечественнои воины было подано около 3000 заявлении. [7, л. 60-61]
Особенно сильны были симпатии к Родине среди эмигрантскои молодежи. Например, в 1942 г. волеибольная команда «Россииского общественного собрания» подала заявления с просьбои принять ее членов в советское гражданство. В русском клубе Гонконга происходили драки между молодыми людьми из-за споров о СССР. Уполномоченньш Наркомморфлота в Гонконге М. Волков в своем обзоре, посвященном русскои эмиграции, отмечал: «Надя Мрач-ковская, 10 лет, дочка инженера, спрашивала нас на пароходе "Вы настоящии русскии? А я нет, я в Шанхае родилась. Возьмите меня вместе с мамои с собои..."». [3, л. 18] Генеральный консул СССР в Харбине Г.И. Павлычев в своем донесении от 28 мая 1943 г. заместителю народного комиссара иностранных дел С.А. Лозовскому также отмечал кардинальные изменения настроении русских эмигрантов: «После вероломного нападения фашистскои Германии на Советскии Союз и начала германско-советскои воины, в рядах русскои эмиграции в Харбине началось серьезное разложение. Возникли и широко распространились так называемые оборонческие настроения, смысл которых сводится к тому, что у некоторои части эмигра-
история / ИЕЗЕМЦЕБА Е.Н. / ELENANAZZ@MAIL.RU / УДК 63.3(0)62
ции, видевшеи, с каким героизмом весь совет-скии народ встал на защиту своеи Родины, пробудились патриотические чувства, и она начала переосмысливать свое отношение к СССР и гер-манско-советскои воине, становясь открыто на позиции защиты Советского Союза». [4, л. 26]
В первые же дни советско-японскои воины в 1945 г. некоторые эмигранты участвовали в боях против японцев в рядах Краснои Армии, женщины оказывали помощь раненым, собирали средства в фонд победы Краснои Армии, а митрополит Мелентии даже обратился с приветственным посланием к И.В. Сталину. [7, л. 60-61]
После окончания Второи мировои воины в ноябре 1945 г. Л.П. Берия даже направил в СНК и ЦК Политбюро предложение о распространении Указа от 10 ноября 1945 г. «О восстановлении в гражданстве СССР подданных быв-шеи Россиискои Империи, а также лиц, утративших советское гражданство» на лиц, проживающих на территории Китая - Маньчжурии, Шанхае и Синьцзяне, «учитывая, что значительная часть русского населения [...] за время Великои Отечественнои воины Советского Союза проявила патриотическое отношение к своеи Родине», что впоследствии и было сделано. [7, л. 236, 238]
Таким образом, японские оккупационные власти в период Второи мировои воины на окку-пированнои территории Китая выработали четкую стратегию руководства русскои эмиграциеи и ее контроля. Практически все сферы жизни эмигрантов были подчинены политике Японии и должны были отвечать ее внутриполитиче-
ским и внешнеполитическим интересам. В то же время японские власти объективно оценивали возможности и настроения русских эмигрантов и не доверяли им. Несмотря на антисоветские высказывания, ненависть к политическому режиму, патриотические чувства в среде эмигрантов были довольно значимыми, а с началом Ве-ликои Отечественнои воины они усилились. Японские власти это понимали и не считали эмигрантов своими искренними союзниками. Со временем же они окончательно потеряли к ним интерес как к серьезнои политическои силе.
литература/bibliographic references
1. Аблажеи Н.Н. С востока на восток: России ская эмиграция в Китае. Новосибирск, 2007.
2. Аблова Н.Е. История КВЖД и россиискои эмиграции в Китае (первая половина ХХ в.). Минск, 1999.
3. Архив внешнеи политики Россиискои Федерации (далее - АВП РФ). Ф. 0146. Оп. 26. П. 247. Д. 16.
4. АВП РФ. Ф. 0146. Оп. 26. П. 247. Д. 18.
5. АВП РФ. Ф. 0146. Оп. 28. П. 258. Д. 27.
6. Аурилене Е.Е. Россииская диаспора в Китае. 1920-1950-е гг. Хабаровск, 2008.
7. Государственныи архив Россиискои Федерации (далее - ГА РФ). Ф.Р. - 9401. Оп. 2. Д. 105.
8. ГА РФ. Ф. Р - 9401. Оп. 2 сч. Д. 142.
9. Горохов В. Главное Бюро по делам россии ских эмигрантов. Обзор деятельности за год // Луч Азии. Харбин. - 1944. - № 14/125. - С. 21-23.
VOL.2 №5 2020
ISSN: 2686-9675
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
10. Иванов В.П. Россииское зарубежье на Дальнем Востоке в 1920-1940-е гг. М., 2003.
11. Малышенко Г.И. Общественно-политическая жизнь россииского казачества в дальневосточнои эмиграции (19201945 гг.). Омск, 2006.
12. Мелихов Г.В. Россииская эмиграция в международных отношениях на Дальнем Востоке. 1925-1932. М., 2007.
13. Наземцева Е.Н. Политико-правовое положение русскои эмиграции в Китае в период Второи мировои воины // Вопросы истории. - 2016. - № 2. - С. 137-149.
14. Наземцева Е.Н. Проблема численности россиискои пореволюционнои эмиграции в Китае в современнои отечественнои историографии / Восточные ветви россии-скои диаспоры в прошлом и настоящем. отв. Ред. Д.С. Панарина. М., 2019.
15. «Превратить россиискую эмиграцию в дружную семью и добиться заветнои цели. Какие задачи ставит себе новыи ру-ководящии состав Гл.Бюро эмигрантов, возглавляемый генерал-маиором Л.Ф. Власьевским» // Луч Азии. - Харбин. -1943. - № 111/11. - С. 46-47.
16. Ревякина Т.В. Россииская эмиграция в Китае. Проблемы адаптации (20 - 40-е годы ХХ в.). М., 2002.
17. Русская военная эмиграция 20-х-40-х годов ХХ века. Документы и материалы. Т. 8. «Противостояние». 1927-1941 гг. М., 2016.
в Китае (1920 - конец 1940-х гг.)», Дисс. на соискание степени д.и.н., Екатеринбург. 2018.
19. Трескин Н.С. О жизни и о себе // Россияне в Азии. Литературно-историческии ежегодник. Центр по изучению России и Во-сточнои Европы. Торонтскии университет. - Toronto, Ontario, Canada. - 1998. - № 5. - С. 127-144.
20. Усов В.Н. Последнии император Китая. Пу И (1906-1967). М., 2003.
21. Харбин в 3-ю годовщину Великои Восточ-но-Азиатскои воины // Луч Азии. -Харбин. - 1944. - № 15/126. - С. 27.
22. Шаронова В.Г. История русскои эмиграции в Восточном Китае в первои половине ХХ века. М., СПб., 2015.
information about author
Nazemtseva Elena Nikolaevna,
Ph.D. in History, research associate,
Military History Research Institute Military Academy of General Staff Russian Armed Forces
elenanazz@mail.ru
Принята к публикации: 09.09.2020 Submission Date: 09.09.2020
18. Смирнов С.В. «Русская военная эмиграция
