CC BY
121
Политика и правовое государство
М. М. ШУМИЛОВ, А. А. ПАВЛОВ
ПОЛИТИКА США В ПОСТСОВЕТСКОЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Ключевые слова:
Центрально-Азиатский регион, «Большая Центральная Азия», «Большой Ближний Восток», ТРАСЕКА, транспортный коридор, нефтепровод
Статья посвящена политике США в постсоветской Центральной Азии. Дается краткий обзор политики трех президентских администраций в регионе: У. Клинтона, Дж. У. Буша и Б. Обамы. В статье анализируются американские долгосрочные цели и приоритеты, а также возможные угрозы для России.
Key words:
Central Asia, Greater Central Asia, Greater Middle East, TRACECA, transport corridor, oil pipeline
The article is devoted to the USA policy in the post soviet Central Asia. The policy providing in the region by three presidential administration of William J. Clinton, George W. Bush and Barack H. Obama is reviewed briefly. American long-term objectives and priorities, as well as possible threats for Russia are analyzed in the article.
В 1990 гг., после распада СССР и объявления бывшими советскими республиками Средней Азии независимости, Центрально-Азиатский регион (ЦАР)1 стал открытым для проникновения в него, помимо
1 В современной литературе также встречается термин «Большая Центральная Азия». Это территория бывших республик южного пояса СССР, северных регионов Ирана и Афганистана, Синьцзяна, Монголии, а также южно-сибирских окраин России и части Поволжья [22]. Термин «Центрально-Азиатский регион» в определении ЮНЕСКО имеет то же содержание. Это Монголия, Западный Китай, Пенджаб, северная Индия и северный Пакистан, северо-восточный Иран, Афганистан, районы азиатской России южнее таежной зоны и пять бывших советских республик Средней Азии.
России, различных внешних сил. Прежде всего речь идет о США и Европейском Союзе, а также о крупных региональных державах — КНР и Индии. Особенно заметное влияние на политическую ситуацию в регионе оказывает деятельность США, наладивших политическое, торгово-экономическое и военное взаимодействие с государствами прежде закрытого региона.
В начале 1990 гг. Вашингтон еще не имел разработанных планов в отношении ЦАР, но вскоре он вполне осознал значение региона в рамках складывающейся концепции глобального лидерства Соединенных Штатов. Видный американ-
ский стратег и политолог З. Бже-зинский сформулировал цели США следующим образом: «Первосте-
пенный интерес Америки состоит в том, чтобы помочь обеспечить такую ситуацию, при которой ни одна держава не контролировала бы данное геополитическое пространство, а мировое сообщество имело бы к нему беспрепятственный финансово-экономический доступ... Следовательно, усилия России по монополизации доступа требуют отпора, как вредные для стабильности в регионе» [1, с. 178]. При этом США признавали, что их задачей является получение доступа в Центральную Азию [1, с. 178].
Доминирование в ЦАР стало означать для США не только усиление их геополитической гегемонии в планетарном масштабе, но также рассматривалось как гарант глобальной безопасности и доступа к потенциально огромным сырьевым ресурсам. В 1997 г. США официально объявили сферой своих стратегических интересов зону Каспия, одновременно изложив свою концепцию в отношении Центральной Азии, во главу которой был поставлен интерес к нефтяным и газовым ресурсам региона [18].
Впрочем, практические действия США в ЦАР свидетельствуют о том, что их стратегические замыслы имеют гораздо более широкий характер. В среде зарубежных аналитиков распространено мнение
о том, что США своими попытками закрепиться в Центральной Азии стремятся получить контроль над так называемым «стратегическим энергетическим эллипсом» — территорией, простирающейся от Ближнего Востока до Центральной Азии [17, р. 110]. При этом политика Соединенных Штатов, направленная на создание новой сети трубопроводов (Баку-Джейхан) и интегрированной системы коммуникаций по перекачке нефти и газа в Европу — TRACECA (Transport Corridor Europe-Caucasus-Asia), не только изолирует Иран, но также угрожает региональным экономическим и политическим интересам России [4, с. 65]. Создание альтернативных российским нефтепроводов (например, из Туркменистана через территорию Афганистана в Пакистан и Индийский Океан, который проектировали США перед 11 сентября 2001 г.) приобретает сегодня особое значение, что отмечают и видные европейские политологи [5, с. 198]. Многие отечественные эксперты даже полагают, что для администрации США экономические интересы в Центральной Азии вторичны и что их главная задача заключается в «выдавливании» России «с исторически прочных позиций в этом регионе» [3]. По нашему мнению, указанные цели и задачи глобальной и региональной политики США не противоречат друг другу.
Шумилов М. М., Павлов А. А. Политика США в постсоветской Центральной Азии
Политика и правовое государство
Приоритетным направлением взаимодействия США со странами ЦАР (прежде всего, Узбекистаном, Киргизией и Казахстаном) в 1990 гг. стало военное сотрудничество, связанное с их вовлечением в программу «Партнерство ради мира», в рамках которой молодым государствам была предоставлена помощь в подготовке военных кадров и проведении военных учений. Это вызывало озабоченность со стороны России, т. к. совместные военные учения подразделений НАТО, США и некоторых государств региона проводились непосредственно у ее южных рубежей.
Таким образом, к концу 1990 — началу 2000 гг. стало очевидным стремление США представить себя в качестве альтернативы России в ЦАР. Это неизбежно вело к нарастанию противоречий и соперничества в регионе. Однако при этом США не собирались играть роль гаранта безопасности стран региона.
В эти же годы преимущественно американскими аналитиками в политический оборот был введен термин «Большой Ближний Восток» (ББВ), которым обозначили обширную территорию Евразии от Северной Африки до Пакистана, включая Кавказ и Центральную Азию. Вырабатывалась концепция нового макрорегиона, в которой, во-первых, восстанавливалось «историческое единство ЦАР с востоком», а его вхождение в состав Россий-
ской империи и СССР рассматривалось как исторический эпизод [4, с. 67]; во-вторых, в глазах американских политологов ББВ воспроизводил общие вызовы глобальной безопасности: высокую
концентрацию недемократических (деспотических) режимов, существование радикального и полити зированного ислама, экстремизм и терроризм, производство и транспортировку наркотиков, наличие большого количества внутрирегиональных конфликтов [16].
Начало военной операции анти-террористической коалиции (первоначально США и Великобритании) в Афганистане в октябре 2001 г. и размещение военных баз коалиции в Киргизии, Узбекистане, Таджикистане создали новую ситуацию в регионе. Наметились признаки сотрудничества России и США в борьбе с международным терроризмом. Это обусловливалось заинтересованностью России и стран ЦАР в стабильном Афганистане, который к началу XXI в. стал для них угрозой — местом подготовки исламистских радикалов, производства наркотиков, источником политического хаоса. Вместе с тем руководству Российской Федерации пришлось смириться с проникновением США и их союзников в Центральную Азию.
Важно отметить и то, что правящим элитам стран ЦАР непосредственное вовлечение США в дела
региона показалось на первых порах привлекательным. Все они надеялись на существенную экономическую помощь со стороны США и Европы, на расширение сотрудничества и щедрую плату за использование их военных объектов, помощь техникой, обмундированием и т. д. Россия в те годы не могла или не хотела предоставить им такую помощь. Такие государства, как Узбекистан, Туркменистан, рассчитывали, что США выступят новым гарантом их независимости, само стоятельности и безопасности. К тому же концепция борьбы с международным терроризмом предусматривала принятие мер по противодействию экстремистам и радикалам внутри этих стран, а также собственной политической оппозиции.
Несмотря на то что борьба с терроризмом на какой-то момент объединила усилия Российской Федерации и США, достаточно быстро стало очевидным намерение США надолго закрепиться в регионе. К тому же стиль американской политики становился все более напористым и бесцеремонным. Администрация президента Дж. Буша-младшего продолжила «курс на вытеснение России из зон ее жизненно важных интересов, игнорируя мнение российского руководства по важнейшим вопросам» [4, с. 71]. Развивая идею демократизации Большого Ближнего Востока
в целях «модернизации и очеловечивания» режимов, установившихся в странах ЦАР, администрация американского президента через созданные в странах региона неправительственные организации и фонды, формирование общественного мнения начала проводить целенаправленную политику по изменению их внутриполитического положения.
К примеру, «Революция тюльпанов» 25 марта 2005 г. в Киргизии, приведшая к свержению законного президента А. Акаева и приходу к власти оппозиции во главе с К. Бакиевым, во многом явилась результатом деятельности таких организаций. «К середине 1990 гг., — отмечает ведущий научный сотрудник Фонда Карнеги, эксперт по Центральной Азии Марта Олкотт, — большинство ученых и активистов, занимавшихся политическим развитием Центральной Азии, пришло к выводу, что без изменения правящего режима ни одно из этих государств не сможет развиться в полноценную плюралистическую демократию. Свидетельством успеха такого долгосрочного формирования политической среды служит тот факт, что киргизы сумели организовать всенародный протест, который привел к практически мирной отставке президента. Спектр неправительственных организаций в Киргизии организован лучше, чем в других странах региона, и эти орга-
Шумилов М. М., Павлов А. А. Политика США в постсоветской Центральной Азии
Политика и правовое государство
низации сыграли важную роль в повышении общественных ожиданий...» [11, с. 310].
В мае того же 2005 г. произошли серьезные беспорядки в узбекском городе Андижане, закончившиеся безжалостным подавлением мятежников со стороны правительственных войск. Эти события имели серьезные внешнеполитические последствия: США осудили жесткие действия президента Узбекистана И. Каримова, потребовали независимого расследования инцидента, а в ноябре 2005 г. действия узбекских властей были осуждены ООН. При этом среди стран, отказавшихся осудить Узбекистан, были Россия, Казахстан, Таджикистан и Туркменистан. Отношения Узбекистана с США настолько ухудшились, что президент И. Каримов потребовал ликвидировать американскую военную базу на территории своей страны. Попытка насаждения «цветной» демократии оттолкнула от американской политики и остальные страны региона.
Российская Федерация вынуждена была пересмотреть свою политику в Центральной Азии, заняться реформированием уже существующих структур безопасности со странами региона: в 2002 г. Договор о коллективной безопасности был преобразован в региональную международную организацию, наблюдалось быстрое развитие двусторонних отношений со странами ЦАР,
была открыта российская военная база в Таджикистане, что способствовало сохранению российского военного присутствия в регионе.
Совместно с Китаем была создана Шанхайская организации сотрудничества (ШОС), в которую вошли Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. В рамках ШОС была провозглашена совместная ответственность за безопасность в регионе. Несмотря на разницу подходов к приоритетам и задачам ШОС у входящих в ее состав стран, появление мощной организации нанесло ощутимый удар проникновению США в ЦАР. В июльской (2005 г.) декларации Совета глав государств — членов ШОС указывалось, что «рациональный и справедливый миропорядок должен базироваться... на установлении подлинно партнерских взаимоотношений без претензий на монополию и доминирование в международных делах» и содержался призыв к участникам анти-террористической коалиции в Афганистане определиться «с конечными сроками временного использования... объектов инфраструктуры и пребывания военных контингентов на территориях стран — членов ШОС» [4].
Первоначально США восприняли ШОС как дискуссионный клуб, не имеющий серьезного основания, но после 2005 г., когда статус наблюдателей в ШОС получили Индия,
Пакистан, а также главный противник США — Иран и в 2006 г. — Монголия, следовавшая в фарватере США, а пожелание вступить в ШОС высказали Южная Корея и Турция, существование ШОС и ее планы стали вызывать сильнейшее беспокойство американских политиков [15]. В ответ на угрозы усилению их влияния в регионе США выдвинули идею создать партнерство по сотрудничеству — региональный форум по планированию ряда внеш неполитических программ,
в результате осуществления которых произошло бы превращение Афганистана и остальных стран региона в зону безопасных суверенных дружественных США государств с жизнеспособной экономикой, светскими открытыми системами государственного управления. Участие России и Китая в этом партнерстве фактически не предусматривалось. Предполагалось к данной программе подключить Турцию, Пакистан и Индию, отодвинув организации ШОС, ЕврАзЭС, и, таким образом, переориентировать политику стран Центральной Азии [13]. Более того, правительство США обращало внимание центрально-азиатских государств, что на все события, происходившие в Центральной Азии, оно смотрело, в первую очередь, через призму Афганистана [12].
Однако концепция «Большой Центральной Азии», которая в 2005 г. была выдвинута директором
Института Центральной Азии и Кавказа Университета Джонса Хопкинса (Вашингтон, США) Фредериком Старром оказалась нежизнеспособной из-за невозможности стабилизировать ситуацию в Афганистане. «Идея экономического возрождения региона через Афганистан в настоящее время не осуществима. Наркоэкономика, талибский экстремизм, слабость режима Хамида Карзая и другие очевидные обстоятельства делают подобную теоретическую конструкцию довольно искусственной и нереальной», — считает известный российский специалист по Центральной Азии С. Лузянин [7]. Неубедительными также оказались идеологические представления администрации США о неспособности недемократических режимов эффективно противодействовать международному терроризму (например, президент Ирака С. Хусейн успешно противодействовал всем террористическим проискам на территории своей страны).
В октябре 2005 г. госсекретарь США К. Райс посетила страны ЦАР — Казахстан, Киргизию и Таджикистан. Она уговорила Киргизию сохранить американскую военную базу и перевести туда военный контингент из Узбекистана. Однако попытки провести цветные революции, охлаждение отношений с Узбекистаном, осложнение американского положения в Афгани-
Шумилов М. М., Павлов А. А. Политика США в постсоветской Центральной Азии
Политика и правовое государство
стане — все вместе привело к тому, что позиции США в Центральной Азии оказались к концу правления администрации Дж. Буша-млад-шего существенно подорванными [8, с. 90]. В этом отношении позиция новой администрации США во главе с президентом Б. Обамой отличается большим прагматизмом.
Обнаружившиеся серьезные проблемы, связанные с необходимостью укрепления стабильности и консолидации в Афганистане и Пакистане, стремление создать в этой стране условия не только для военного присутствия, но и для возможности вывода военных сил до конца 2011 г., заставляют США выражать заинтересованность в сотрудничестве со своими соперниками в ЦАР — Россией и Китаем. Необходимость в транзите грузов через Россию и государства ЦАР, поставки из ЦАР материалов и конструкций в Афганистан, прокладка линий электропередач, сохранение возможностей по использованию баз и центров транзита в Центральной Азии — все это делает невозможным наращивание американской конкуренции, заставляет искать новые формы сотрудничества [14].
В декабре 2009 г. США официально пересмотрели приоритеты политики в Центральной Азии и объявили о новой концепции своей политики в регионе. На слушаниях в Сенате США заместитель помощника государственного сек-
ретаря США по делам Южной и Центральной Азии Джордж Крол обозначил пять приоритетных направлений деятельности по сохранению американского присутствия в ЦАР: расширение сотрудничества с государствами региона для поддержки Международных сил содействия безопасности в Афганистане и Пакистане, помощь в развитии и диверсификации энергетических ресурсов региона, поддержка политической либерализации в странах ЦАР, но без попыток навязать политические принципы государствам региона, помощь в налаживании торговых отношений между странами региона, в предотвращении распада данных государств, в обеспечении бесперебойного функционирования государственного управления, образования, здравоохранения, экономики, преодолении коррупции [9]. Несмотря на критические замечания о том, что в данной концепции Центральная Азия рассматривается лишь как придаток политики США в Афганистане и Пакистане и не учитывается усиление роли в ЦАР России, Китая и мусульманских стран [9], создается впечатление, что США, по крайней мере на время, отложили политику агрессивного проникновения в регион.
Однако следует иметь в виду, что США, создав в каком-либо регионе мира свои военные базы, никогда добровольно их не оставляли. Более того, по словам главного ре-
дактора экспертного сайта «Перспективы» Е. А. Нарочницкой, «если в период холодной войны Вашингтон видел основную задачу в “сдерживании” конкурирующей сверхдержавы и возглавляемого ею блока, то в качественно новых условиях, сложившихся после роспуска СССР, сам характер намерений кардинально меняется. Отныне политика на этом пространстве направлена на его освоение, его капитальную геополитическую и историческую трансформацию» [10]. Это подтверждается все новыми фактами, свидетельствующими о
намерении Вашингтона развивать и укреплять свое военное присутствие в Центральной Азии. Весной 2010 г. США договорились с временным правительством Киргизии о продлении до 2011 г. включительно срока пребывания военной базы в аэропорту Манас. Тогда же помощник президента США по вопросам России, Евразии и Кавказа Майкл Макфолл заявил о том, что США изучают предложение Казахстана о создании на его территории американской военной базы [6]. До сих пор на территории Казахстана военных баз США не находилось.
1. БжезинскийЗ. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения, 2002.
2. Декларация глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества. Астана, 5 июля 2005 г. [Электронный ресурс] // ШОС: Официальный сайт. URL: http://www.sectsco.org/RU/ show.asp?id=98 (дата обращения 01.05.2010).
3. Дронов В. Взаимоотношения Европейского Союза и России с Центральной Азией: перспективы политических отношений ЕС и России с Таджикистаном. [Электронный ресурс] // Информационно-аналитический центр по изучению информационно-аналитических процессов на постсоветском пространстве. Публикации. 2007. 22 ноября. URL: http://www.ia-centr.ru/archive/public_ detailsbdd2.html?id=989 (дата обращения 01.05.2010).
4. Звягельская И. Меняющиеся балансы. Взаимодействие внешних сил в Центральной Азии // Свободная мысль. 2009. № 11. С. 61-74.
5. КьезаДж. Война империй: восток-запад. Раздел сфер влияния. М.: Эксмо, 2006.
6. Леонов А. Зачем Вашингтону военная база в Казахстане? [Электронный ресурс] // Eurasia internet: информационно-аналитический портал. 2010. 30 апреля. URL: http://www.eurasia.org.ru/ index.php?option=com_content&view=article&id=2108:2010-04-30-05-34-02&catid=4:events-and-opinions& (дата обращения 01.05.2010).
7. Лузянин С. Г. Центральная Азия 2008: экономические амбиции или «исламский социализм»? [Электронный ресурс] // Перспективы: Фонд исторической перспективы. В круге ближнем. 2008. 17 января. URL: http://www.perspektivy.info/oykumena/krug/centralnaja_azija--2008_ ekonomicheskije_ambicii_ili_islamskij_socializm_2008-01-17.htm (дата обращения 01.05.2010).
8. ЛукинА.В. Шанхайская организация сотрудничества: что дальше? // Россия в глобальной политике. 2007. № 3. С. 78-93.
9. Марат Э. Новая политика США в Центральной Азии. [Электронный ресурс]// News.com. Новости «Голоса Америки». СНГ и регионы. 2009. 15 декабря. URL: http://www1.voanews.com/ russian/news/former-ussr/US-Politics-Central-Asia-2009-12-15-79370207.html (дата обращения 01.05.2010).
10. Нарочницкая Е. А. Постсоветское пространство в мировой мозаике и стратегии США. [Электронный ресурс] // Перспективы: Фонд исторической перспективы. На шахматной доске. 2008.
Шумилов М. М., Павлов А. А. Политика США в постсоветской Центральной Азии
Политика и правовое государство
15 мая. URL: http://www.perspektivy.info/rus/desk/postsovetskoje_prostranstvo_v_mirovoj_
mozaike_i_strategii_ssha_2008-05-15.htm (дата обращения 01.05.2010).
11. Олкотт М. Б. Второй шанс Центральной Азии. М.: Московский центр Карнеги, 2005.
12. Сафин Р. М. Олкотт: США и Центральная Азия. Интерес есть, но... падает. [Электронный ресурс] // Бишкекский пресс-клуб. 2009. 20 мая. URL: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1243395900 (дата обращения 01.05.2010).
13. Стар Ф. Партнерство для Центральной Азии // Россия в глобальной политике. 2005. № 4.
14. Улунян А. «Большая Центральная Азия»: Геополитический проект или внешнеполитический инструмент? [Электронный ресурс] // Фергана.ру: Информационное агентство. 2008. 4 апреля. URL: http://www.ferghana.ru/artide.php?id=5655 (дата обращения 01.05.2010).
15. Фейгенбаум Э. Шанхайская организация сотрудничества и будущее Центральной Азии // Россия в глобальной политике. 2007. № 6.
16. Garfinkle A. The greater Middle East in 2025. [ Электронный ресурс] // Foreign policy research Institute. Publications. E-Notes. 1999. 17 декабря. URL: http://www.bu.edu/globalbeat/mideast/ FPRI121799.html (дата обращения 01.05.2010).
17. Kemp G., Harkavy R. Strategic Geography and the Changing Middle-East. W.: Carnegie Endowment for International Peace, Brookings Institution Press, 1997.
18. Talbott S. A Farewell to Flashman: American Policy in the Caucasus and Central Asia. [Электронный ресурс] // Johnson's Russia list. Research and Analytical Supplement. 1997. 21 July. URL: http:// www.cdi.org/russia/johnson/1070.html##1 (дата обращения 01.05.2010).
