CC BY
46
УДК 323.174
Анализируется политика идентичности в Пермской области в 1990-х -начале 2000-х годов. Для первого периода 1990-х преобладающим смыслом позиционирования были экономические маркеры особости региона и ценность стабильности, а сама политика идентичности не была акцентирована. Для периода губернаторства Ю.П. Трутнева стало характерно усиление внимания к имиджу региона. Ключевыми дискурсами идентичности стали либеральность и первопроходчество региона.
Ключевые слова: идентичность, политика идентичности, региональный миф, имидж региона, Пермская область, Г.В. Игумнов, Ю.П. Трутнев.
Одним из следствий трансформации политической системы на рубеже 198090-х гг. стала регионализация политического пространства, сопровождавшаяся резким ростом регионального самосознания. Региональные элиты в этих условиях стали проводить символическую политику, направленную на развитие региональной уникальности. Подобные практики не могли не коснуться и Пермской области.
Первая половина 1990-х годов в истории Прикамья зафиксировала одну важную особенность в идентичности жителей региона, связанную со склонностью к политической стабильности: «Еще с конца восьмидесятых Пермь отличалась стабильностью, здесь не было таких массовых выступлений, как, например, в
Екатеринбурге, - отмечает в интервью журналу «Эксперт» политолог Олег Под-винцев. - В то же время по результатам голосования здесь в большей степени проявлялась поддержка демократических сил, а региональные власти в меньшей степени контролировали выборы» [22]. При этом часто итоги выборов в регионе кардинально меняли политическую элиту, что способствовало формированию динамической политической системы. Самый классический пример -проигрыш выборов в Совет Федерации в 1993 году главы области Бориса Кузнецова. Эти итоги выборов - важный показатель позиций первого губернатора Пермской области Бориса Кузнецова, руководившего регионом с 1991 по 1996 г.
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научного проекта № 15-13-59005 «Соотношение уровней территориальной идентичности: Пермский край на фоне России».
Фактически, по оценкам экспертов, в то время власть находилась в руках первого заместителя главы администрации Пермской области Геннадия Игумнова. Именно он и стал единственным претендентом на пост губернатора Пермской области, когда Борис Кузнецов в 1996 году принял решение уйти на работу в Государственную Думу.
Придя к власти, Геннадий Игумнов не поменял ни одного человека в своей команде, за исключением приглашения на должность первого вице-губернатора Геннадия Тушнолобова, мэра Соликамска. Время его губернаторства принято называть «милое, патриархальное» [27]. Самого Игумнова характеризуют как «крепкого хозяйственника, центриста, государственника по убеждениям» и предписывают ему экономическую стабилизацию в регионе: «депрессивная область превратилась в регион-донор, восстановивший полуразрушенную промышленную структуру, стабилизировавший бюджет, нормализовавший социальную обстановку» [7].
В декабре 1996 года Геннадий Игумнов выигрывает первые в истории региона выборы губернатора, которые также впервые показали, что такое грязные технологии. Основным противником действующего главы стал Сергей Левитан, молодой член Совета Федерации (1993— 1996). Выборы проходили в два тура. Среди причин, которые не позволили Г. Игумнову быть избранным уже в первом туре, специалисты называют вялость его предвыборной кампании. Во многом это было связано с тем, что одновременно с большей интенсивностью проходили выборы мэра Перми. Геннадий Игумнов тогда поддерживал Владимира Филя, а когда тот проиграл, обратился за помощью к Юрию Трутневу. Команда полит-технологов, которая привела к победе Юрия Трутнева в первом туре, была переброшена на губернаторские выборы [27]. Во втором туре было приложено максимум усилий для организации широкой агитационной кампании. Геннадий Игум-
нов был представлен как гарант стабильности и продолжения процессов реформирования в экономике и социальной сфере. Характерен фрагмент из обращения к избирателям кандидатов в губернаторы с призывом поддержать на выборах Г.В. Игумнова: «Что впереди? Какие потрясения и утраты мы сможем пережить уже в новом 1997 году?.. Пугает шквал клеветы - оружия тех, кто изо всех сил подталкивает нас к опасному решению. Неизвестность или стабильность. Что мы выберем?» [12].
Рейтинг программы Г. Игумнова составил 71,6%, у С. Левитана - 46,6% (среди оцениваемых показателей - цели программы, анализ проблем области, источники наполнения бюджета и его основные расходные статьи, проблемы управления и его правового обеспечения) [21]. Общий итог второго тура голосования: Г. Игумнов - 65,01%, С. Левитан - 29,6%. В выборах приняли участие 39,35% избирателей области.
Если посмотреть, как выглядел Пермский регион глазами федеральных СМИ в начале 2000-х годов, то мы увидим, что он относился к числу незначимых и неинтересных. Это, в частности, отмечено в работе А.С. Титкова, который анализирует образы регионов в федеральных СМИ. На карте регионов, составленной по итогам исследования, Пермская область отмечена в качестве незначимого субъекта [25]. Это в принципе объяснимо самой спецификой течения региональной жизни, где отсутствовали информационные поводы: скандалы, политические кризисы, природные катаклизмы и т.д.
Региональные исследования подтверждают данный тезис. До конца 1990-х годов в пермских СМИ практически не встречаются газетные статьи, связанные с темой имиджа территории. Чаще всего в этот период имидж региона упоминался в контексте инвестиционной привлекательности [17].
Анализируя этап 1990-х годов в контексте проблемы региональной идентичности и символической политики во вре-
мя губернаторства Г.В. Игумнова (19962000), обращает на себя внимание невыраженность этой линии в общем политическом курсе. Однако в это время закладывают ценностные основы и векторы будущей имиджевой политики.
Официальный дискурс губернатора исходил из тезиса: «Наш регион - островок стабильности на Урале» [14]. Подтверждалось это ростом промышленного производства и фактом, что область входила в десятку экономически благополучных российских территорий за счет добычи нефти и Верхнекамского месторождения калийных солей.
По данным Я.Г. Ашихминой, на начало 2000-х годов большинство экспертов характеризовало Пермский регион как один из стабильных, демократически развитых субъектов. На протяжении 90-х годов сложилось мнение о Пермской области как о «политическом болоте». Причина крылась в политической стабильности в области [4] и склонности политической элиты договариваться и не прибегать к силовым стратегиям [2].
Итак, образы и смыслы стабильности Пермской области в плане поступательного движения вперед во всех сферах жизни формируются в это время. Мифология стабильности является одной из определяющих характеристик при презентации Пермского региона1. Традиционно стабильность трактовалась как устойчивость, состояние равновесия, постоянство, непоколебимость. Как отмечает журналист Светлана Федотова, в Прикамье «ярко выраженной оппозиции не было. И сейчас нет. А вот тайная фронда есть и всегда была. Только о ней не говорят. Не принято. Общественное согласие или хотя бы его видимость - краеугольный камень местного менталитета» [26]. Подобный факт подтверждает экспертный опрос местной элиты, проведенный сектором социологического мониторинга Областной администрации в феврале
1999 года (в опросе приняли участие 42 представителя местной элиты). На вопрос: «Что из сегодняшней деятельности губернатора Г.В. Игумнова останется в памяти поколений?» 42,3% ответивших высказались, что «стабильность в трудные для России времена» [23].
Одновременно со стабильностью, демократичность - важный смысл пермской идентичности, акцентируемый на данном этапе. По индексу демократичности в 1990-е и в начале 2000-х гг. регион стабильно занимал лидирующие позиции. В ходе президентских выборов за Б.Н. Ельцина в Прикамье в 1991 году проголосовали 71,1% избирателей (57,3% по РФ), в 1996 году - 70,8% (53,8% по РФ). Выборы в Государственную Думу в 1993 году также свидетельствовали о демократических настроениях пермяков. В 1993 году партии демократической ориентации собрали около половины голосов избирателей, в 1995 году - 36,7% (32% по РФ). В 1999 году на выборах в Государственную Думу в городе Перми за «Союз правых сил» проголосовали 15,24% (8,52 % по РФ), за партию «Единство» - 19,82% (23,32% по РФ), за «Объединение «Яблоко» - 6,97% (5,93 по РФ) [23].
Восприятие и продвижение уникальности региона было связано с экономикой, которая развивалась как бы сама по себе, но точно без привязки к политике идентичности, и традиционными культурными символами: брендами Пермского балета, Пермской деревянной скульптуры, Пермского звериного стиля. Миф о пермском балете, ко всему прочему, дал городу репутацию третьей хореографической столицы России. Здесь с 1990-х годов проводится конкурс артистов балета «Арабеск». На это же время выпадает слава Евгения Панфилова (1955-2002), хореографа с мировым именем и репутацией первопроходца современного танца [13]. Имиджевый эффект в то время формировался и успехами баскетбольной ко-
1 «Пермская область остается регионом стабильной экономики... Политическая обстановка в области стабильная». См., напр.: [15, с. 52]
манды «Урал-Грейт» (1995-2009), ставшей настоящей визитной карточкой и гордостью Перми и Пермского края.
Время Г. Игумнова - фактически время, когда политика идентичности отсутствовала в принципе. Руководство региона занималось текущими вопросами и управлением. Из символических действий важным стало принятие герба Пермской области в 1995-1996 гг., который стал выглядеть следующим образом: «Герб Пермской области представляет собой изображение серебряного медведя, идущего вправо, помещенного на червленом (красном) геральдическом щите; на его спине Евангелие в золотом окладе с изображением восьмиконечного креста. Евангелие увенчано серебряным уширенным, вогнутым на концах крестом. Щит увенчан княжеской короной» [6]. Однако свой флаг регион получил лишь спустя семь лет, 17 апреля 2003 года.
В целом, губернатор, предпочитал не вмешиваться. Именно таким невмешательством и было обусловлено, что он не выиграл в 1996 году губернаторские выборы в первом туре. В XXI век, таким образом, Пермь вошла все с теми же идентификаторами, что ей достались от прошлого. И эти идентификаторы идентичности находились все в том же состоянии - в состоянии предпосылок.
Для начала 2000-х годов в СМИ и среди экспертного сообщества становится распространенной констатация того, что существовавший на то время образ Перми скорее «серый, негативный, никакой» (В. Абашев), а в представлении столичных жителей Пермь «осталась заштатным уголком империи, медвежьим углом Европы, мы страшные, какие-то дикорастущие» (О. Лейбович) [1]. Параллельно с этим приходило осознание слабой узнаваемости региона в контексте прочих субъектов.
Кроме того, катализатором проблемы неузнаваемости становится путаница Перми с Пензой. В 2003 году проблема путаницы вышла во главу угла оценки имиджевого потенциала региона. Толч-
ком послужила дискуссия «Как формируется имидж региона? Или Почему Пермь путают с Пензой?», которую провела в конце 2002 года Пермская гражданская палата в рамках проекта «Пермская Ассамблея - гражданские дискуссии» [9]. Тогда эксперты сошлись во мнении, что репрезентативная составляющая Прикамья не соответствует финансовому потенциалу территории, а региону не хватает амбиций и мощных проектов [18]. Таким образом, «комплекс Пензы» стал одной из причин, стимулировавшей выработку имиджевой стратегии [24].
Параллельно с усилением проблемы внешнего имиджа проблема уникальности региона становится привязанной к продвижению образа нового губернатора Ю.П. Трутнева, молодого и амбициозного политика, обладавшего колоссальной популярностью у населения, победившего на выборах в 2000 г. Попытки выработки пермской особости приводили к появлению ряда проектов.
Одним из таких проектов в начале 2000-х годов стал конструируемый региональной элитой миф о Пермском регионе как о земле - оплоте, либеральных ценностей в России («родине российского либерализма» [11]). В качестве основы, на которой строился данный миф, стало конструирование политико-культурных особенностей Пермского региона. Акцент был сделан на нахождении в пермской истории фактов, подтверждающих особое свободомыслие населения региона. Так, в частности, подчеркивались особенности освоения и заселения территории региона - оказалось, что в течение нескольких веков население Прикамья формировалось за счет людей независимых и чуждых официальной власти (беглые крестьяне, старообрядцы, ссыльные, спецпереселенцы).
Кроме того, к началу ХХ века в Пермской губернии действовало одно из самых демократичных земств, которые, как известно, были «рассадником» либеральных идей в России в то время, а также су-
ществовало высокой степени самостоятельное городское самоуправление. Современные подтверждения давали и некоторые особенности политической жизни региона.
Важным символическим аргументом в пользу реальности данного мифологического сюжета является признание Пермской области самым демократичным субъектом в 2002 г. по итогам исследования, проводимого центром Кар-неги [16].
Помимо этого, аргументом было и голосование за либеральные партии в регионе. По словам бывшего лидера СПС Бориса Немцова, побывавшего в начале 2003 г. в Перми, в нашей области «дух свободомыслия всегда преобладал над рабскими настроениями. Если посмотреть на последние социологические исследования, то уровень доверия к демократическим партиям у вас гораздо выше, чем к «левым» или ультранационалистическим, - добавил Немцов, - этим Пермская область сильно отличается от страны в лучшую сторону» [3].
По инициативе администрации Пермской области был даже создан проект региональной программы «Демократические традиции Прикамья», целью которой являлось «формирование привлекательного, узнаваемого имиджа региона и позитивной региональной идеологии, стимулирующей экономическую и гражданскую активность жителей области посредством поддержания и распространения либеральных традиций и пропаганды либерального наследия Пермского региона» [20]. Продвижение либерального образа стало осуществляться через пропаганду известных российских либеральных деятелей, исторически связанных в Прикамьем: Петра Струве, Михаила Осоргина и Владимира Вейдле. Среди наиболее крупных символических мероприятий, идущих в русле утверждения пермского либерального мифа, отметим форум «Либерализм в России» (2003 г.), Вторые Осоргинские чтения (2003 г.), дискуссионные клубы, конференцию и
открытие мемориальной доски Владимиру Вейдле (2005 г.).
Однако сам проект так и не стал региональной программой, а мифотворчество элиты об образе либеральной пермской земли сходит на нет к 2005 году. Ставка лишь на данный миф, как ключевой и определяющий лицо территории, стала малоперспективной. Либеральный пермский миф поэтому сегодня не позиционирован.
Другим вариантом стала попытка создания региональной идеологии как сознательно распространяемых и поддерживаемых представлений о прошлом, настоящем и будущем региона, а также репрезентирующих регион героев и символов [5]. В 2003 году администрацией Пермской области был создан проект «Позитивной региональной идеологии», согласно которому мифом пермской уникальности должна была стать мифологема «пер-вопроходчества» [19].
В качестве оснований утверждения нового пермского мифа и символов региональной идентичности рассматривались особенности региона. Во-первых, это качественное наследие пермского характера - пермяки как потомки первопроходцев - смелых, решительных и трудолюбивых людей, заселивших и освоивших этот край. Во-вторых, их склонности к открытости для информации и новых знаний; стремление к переменам; инициатива и способность к риску и др. В-третьих, объективные показатели развития региона, который входит в число наиболее развитых субъектов России, имеющего значительный потенциал опережающего развития.
Таким образом, из этого вытекала миссия Пермского региона - быть регионом-первопроходцем: в модернизации хозяйственной и общественной сферы в направлении постиндустриального развития России. «В будущем Прикамье - регион-первопроходец, открывающий дорогу России на путях технологического и социального прогресса» [10]. Такая интерпретация стратегии «первопроходчества»,
во-первых, сразу же ее политизировала, во-вторых, существенно «размывалась». «Первопроходчество» оказывалось призывом ко всему хорошему.
Впрочем, данный проект, так же, как и проект «Демократические традиции Прикамья», не был принят в качестве ориентира имиджевой стратегии региона. Однако дискурс первопроходчества нашел наибольшее проявление в реализации проекта, позволившего региону «заявить о себе». Этим проектом стало объединение Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа в единый Пермский край по итогам референдума 2003 г., сделавшим регион лидером по отношению к российским политическим процессам в плане укрупнения субъектов РФ. Символическим подтверждением успеха стал визит в Коми-округ в 2003 году президента РФ Владимира Путина, который стал первым за последние 100 лет главой российского государства, посетившим эту территорию.
Для внутреннего самоощущения регионального сообщества важность объединительного проекта и, как его следствие, назначение губернатора Трутнева в 2004 году в Федеральное правительство заключалась в том, что фигура Ю. Трут-нева была закреплена в качестве культурного героя в местном пантеоне. Вплоть до сегодняшнего дня фигура Трутнева является сакральной («первооткрыватель»), а период его работы «у руля» территории считается едва ли не «золотой эпохой» в истории Прикамья [8].
Таким образом, на данном этапе приходит осознание необходимости конст-
руирования позитивного имиджа Пермского региона. В то же время в действиях региональной элиты по «отысканию» идеологии идентичности преобладали два основных политических мотива. Первый был обусловлен необходимостью «перерабатывать» то либеральное политическое наследство, которое досталось Ю. Трутневу от демократического тренда и конкретно Г. Игумнова. Второй был связан с продвижением в федеральную политику самого пермского губернатора, затем министра природных ресурсов и экологии РФ, а с августа 2013 г. Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации - полномочного представителя Президента Российской Федерации в Дальневосточном федеральном округе, Юрия Трутнева.
Это, в частности, косвенно доказывается тем, что проекты улучшения внутреннего и внешнего образа Пермской области появлялись исключительно в структурных подразделениях областной администрации, курирующих политический процесс в регионе. Спорт, культура, туризм, «чистая» история продолжали существовать сами по себе, вне осознанной политики идентичности. Идентификационные процессы сознательно центрировались в области решения политических задач, в том числе задач по реализации политических амбиций руководителя региона. В свою очередь, «перво-проходчество» региона оказалось «пер-вопроходчеством» в решении политических задач, поставленных федеральными властями, и прежде всего задачи по укрупнению регионов.
Библиографический список
1. Асланьян Ю. Город упущенных возможностей... // Личное дело. №1. 25.01.2003.
2. Ашихмина Я.Г. Губернаторские выборы и имидж региона // Панорама исследований политики Прикамья. Вып. 1. - Пермь, 2002. - С. 49-50.
3. Борис Немцов считает Прикамье оплотом либерализма // Комсомольская правда. 04.03.2003.
4. Власть облегчит жизнь инвесторов. Интервью с Белоусовым Ю. // Деловое Прикамье. 20.01.2004. URL: http://www.dp.perm.ru/artide.php?id=757 (дата обращения: 13.04.2016).
5. Горин Н.И., Нещадин А.А. Методология формирования региональной позитивной идеологии в Пермской области. Отчет. - Пермь, 2003. [Личный архив автора].
6. Закон Пермской области о внесении изменений и дополнений в закон Пермской области о гербе Пермской области (принят Законодательным Собранием Пермской области 22.08.1996 года). URL: http://geraldika.ru/symbols/906 (дата обращения: 13.04.2016).
7. Игумнов Геннадий Вячеславович // Лауреаты Строгановской премии в 2013 г. // Пермское землячество. URL: http: //xn--b 1afaaaktleeshbpqir 1gsh.xn--p1ai/award/years/2013/igumnov_gennadii_ vyacheslavovich_304/ (дата обращения: 13.04.2016).
8. Колпаков И. Вихри враждебные веют над нами. Пермский край наконец-то обрел свое «лицо», но попасть с такой харизмой в высшее общество будет непросто // Новый компаньон. № 1. 16.01.2007.
9. Материалы гражданской дискуссии «Как формируется имидж региона? Или Почему Пермь путают с Пензой?», г. Пермь, 26.12.2002 г. URL: http://www.prpc.ru/discuss/image.shtml (дата обращения: 13.10.2016).
10. Неганов С.В. Региональная позитивная идеология и региональный миф. Выступление на круглом столе «Местное культурное наследие и проблемы маркетинга территории» 14 ноября 2003 г. [Личный архив автора].
11. Никитин А. Пермь - родина российского либерализма. - М., 2004. 136 с.
12. Обращение четырех. Обращение к избирателям кандидатов в губернаторы В. Ильиных, С. Пархоменко, Ю. Перхуна, А. Новикова с призывом поддержать на выборах Г.В. Игумнова // Звезда. 18.12.1996.
13. Пересоленные боги // Эксперт Урал № 9(181). 07.03.2005. URL: http://www.expert-ural.com/archive/9-181/peresolennie-bogi.html (дата обращения: 13.04.2016).
14. Пермская область // Коммерсант. 21.11.2000. URL: http://www.kommersant.ru/doc/18010 (дата обращения: 13.04.2016).
15. Пермская область. Путеводитель. - М.: «Авангард», 2004.
16. Петров Н.В. Пермская область оказалась демократичнее Москвы и Санкт-Петербурга // Панорама исследований политики Прикамья: Альманах. Вып. 1. - Пермь, 2003. - С. 108-125.
17. Печищев И.М. Актуализация темы имиджа региона в пермской периодике последнего десятилетия // Вестник Челябинского государственного университета. Сер.: Филология, искусствоведение. - 2007. -Вып. 15(93). - С. 102-109. URL: http://www.dompasternaka.ru/library/detail.php?id=462 (дата обращения: 13.04.2016).
18. Прикамье в пиаре, или серые начинают и выигрывают // Пермский обозреватель. № 2. 20.01.2002.
19. Проект программы «Формирование региональной корпоративной идеологии в Пермской области». [Личный архив автора].
20. Проект региональной программы «Демократические традиции Прикамья». [Личный архив автора].
21. Рязанцев И.П., Германов И.А. Пермская область во втором полугодии 1996 года // Международный институт гуманитарно-политических исследований. URL: http://www.igpi.ru/monitoring/1047645476/ 1996/1296/59.html (дата обращения: 13.04.2016).
22. Силаев Н. Просвещенная олигархия // Эксперт. 03.04.2006. URL: http://expert.ru/expert/2006/13/ oligarhicheskiy_stroy_mozhet_byt_effektivnym_77926/ (дата обращения: 13.04.2016).
23. Старкова М.А. Трансформация имиджа политической элиты Прикамья: конец XX века. URL: http://elis.pstu.ru/index.php?a=9&pod_id=36&pod3_id=52 (дата обращения: 13.04.2016).
24. Субботин А. Прикамье-2003, или О пользе провинциальных комплексов // Новый компаньон. № 48. 30.12.2003.
25. Титков А.С. Образы регионов в российском массовом сознании // Политические исследования. -1999. - № 3. - С. 73
26. Фадеева Л.А. Психологические основы политической поддержки региональной власти (на примере Пермской области). URL: http://elis.pstu.ru/index.php?a=9&pod_id=30&pod3_id=103 (дата обращения: 13.04.2016).
27. Федотова С. Реальная Пермь. 1996. Первые выборы губернатора. URL: http://www.newsko.ru/articles/nk-2597729.html (дата обращения: 13.04.2016).
ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ИДЕНТИЧНОСТИ УРАЛА
FIRST EXPERIENCE OF IDENTITY POLITICS IN PERM REGION (1990s - early 2000s)
M.V. Nazukina
Perm scientific center RAS UD
The article examines identity politics in Perm region in the 1990-s and early 2000s. For the first period of the 1990s, the predominant sense of positioning was economic markers of the region's uniqueness and the value of stability, whereas identity politics itself was not accented. The period of Yuri Trutnev's governorship was characterized by an increased attention to the image of the region. The key discourses of identity became liberalism and the region's pioneering attitude.
Keywords: identity, identity politics, regional myth, the image of the region, Perm oblast, G.V. Igumnov, Y.P. Trutnev.
Сведения об авторе
Назукина Мария Викторовна, кандидат политических наук, научный сотрудник отдела по исследованию политических институтов и процессов, Пермский научный центр УрО РАН (ПНЦ УрО РАН), 614990, г. Пермь, ул. Ленина, 13А; e-mail: nazukina@mail.ru
Материал поступил в редакцию 23.11.2016 г.
