CC BY
263
Ф.И. Шарков
ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ -ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА -ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ
Аннотация
Рассматривается сущность политической коммуникации на современном этапе развития общества. Автор отмечает зависимость политического сознания и политической коммуникации. Управление политическими коммуникациями осуществляется путем передачи политической информации от одной части политической системы к другой, а также организации взаимодействия между политической и социальной системами. Сама политическая система представляется как совокупность политических позиций и способов реагирования на определенные политические ситуации с учетом множественности интересов. Развитие политической коммуникации влияет на распространение демократии и гражданских ценностей. Следовательно, необходимо исследовать политическую коммуникацию для совершенствования модели ее функционирования. Для управления информационными процессами между государством и обществом.
Ключевые слова:
политическое сознание, политическая коммуникация, политическая деятельность, коммуникалогия.
F. Sharkov
POLITICAL CONSCIOUSNESS -POLITICAL PRACTICES -POLITICAL COMMUNICATION
Abstract
In article the essence of political communication at the present stage of development of society is considered. The author notes dependence of political consciousness and political communication. Control of political communications is exercised by transfer of political information from one part of political system to another, and also the organization of interaction between political and social systems. The political system is represented as set of political positions and ways of response to certain political situations taking into account plurality of interests. Development of political communication influences distribution of democracy and civil values. Therefore, it is necessary to investigate political communication for improvement of model of its functioning. For management of information processes between the state and society.
Key words :
political consciousness, political communication, political activity, kommunikalogiya.
Существует диалектическая взаимосвязь между политическим сознанием и политической практикой (деятельностью). С одной стороны, политическое сознание порождается и формируется в своей реальной структуре в ходе развития политической деятельности и под ее определяющим воздействием. С другой стороны, политическое сознание, степень его развитости, ясность понимания людьми политических реалий, четкость и обоснованность политических требований и т.д. сильнейшим
образом влияет на характер практической деятельности тех или иных политических сил. Но это происходит, когда есть люди способные внести идеологию в практику и т.д.
Взаимосвязь политического сознания и политической практики отмечал известный русский философ Ильин И.А. «Неискушенному, поверхностному взгляду может, конечно, казаться, что люди в их политической деятельности преследуют множество разнообразных целей; так, что не только у каждого отдельного человека имеется своя, особая «политическая» цель, но что один и тот же человек может по произволу менять свои «политические» цели, отдаваясь им по очереди и перебирая их одну за другой... [2] При таком понимании решающим является вопрос о том, чего желает тот или другой индивидуум, а вопрос о том, на каком пути он задумал этого достигнуть. Всякая самая нелепая, своекорыстная и противогосударственная цель окажется «политическою» целью, а деятельность, клонящаяся к ее осуществлению, окажется государственною деятельностью... Государство имеет свою, объективную природу, которая определяется его объективной целью и которая не может безнаказанно разрушаться и попираться. Те, кто не понимают этого, - те неспособны и политической деятельности; те, кто не блюдут этого, - готовят себе и своему государству трагический конец... А между тем политическая деятельность есть именно солидарная деятельность во имя общей цели. Отсутствие ее разрушает политический союз и превращает народ во множество разъединенных атомов». Каждый одинаково заинтересован в общем деле, т.е. все солидарны. На этой солидарности, именно на ней и только на ней - зиждется государство; в обнаружении ее и в служении ей состоит политическая деятельность. По мнению Артемова Г.П. «политическое сознание представляет собой реакцию субъектов политической жизни на ее события» [1].
Можно выявить несколько различных моделей взаимодействия между политическим сознанием и политической практикой:
- сильно развитое, адекватно отражающее реальность политическое сознание и высокоактивная практическая политическая деятельность;
- высокоактивная политическая деятельность и не очень сильно развитое политическое сознание (не оказалось грамотных идеологов в соответствующем месте и др.);
- сильно развитое политическое сознание и недостаточно активная практическая политическая деятельность (недостаточно должных организаторов и др.);
- слабо развиты и то и другое.
Несомненно, в процессе политической практики происходят изменения и в умонастроении людей. Характер и направленность этих изменений имеют важное значение, поскольку именно они, в свою очередь, обратно влияют на политическую деятельность больших масс людей. При этом наиболее значимые факторы, определяющие системы ценностей и определяемой ими политической деятельности, являются взаимосвязанные факторы:
- характер и степень сформированности личных убеждений и взглядов;
- динамика престижа социального статуса лица и уровня, связанных с ним благ и привилегий;
- уровень овладения навыками соответствующей профессиональной деятельности;
- способность индивида адаптироваться к изменяющимся условиям.
Характер и степень сформированности личных убеждений и взглядов прямо влияет на политическую деятельность. Принятие или непринятие тех или иных политических взглядов зависит не только от знания их сути и содержания, но и «признанием не «за страх», а за «совесть» и не по слепой привычке, а по зрячему, разумному убеждению».
Изменения в политической сфере затрагивают не только материальное положение людей, но и во многих случаях изменяют престиж профессий и должностей. «Изменение статуса социальной позиции неизбежно влечет за собой не только повышение или снижение материального благосостояния ее обладателя, но и необходимость осмысления происшедших перемен, что может сказаться на переоценке ранее принятой шкалы ценностей... В свою очередь, негативные или позитивные психологические последствия изменения социального статуса могут быть нейтрализованы посредством действия других факторов».
Уровень овладения соответствующими навыками профессиональной деятельности влияет и на характер политической деятельности. Более уверенно в политической деятельности ведут себя люди, убежденные в своей способности надлежащим образом выполнять служебные обязанности.
В условиях тоталитарного режима сформированное мифологизированное политическое сознание подавляло инициативу и ограничивало сферу политической деятельности человека [5]. Одновременно в повседневной деятельности повседневная борьба с житейскими невзгодами поддерживала природную способность человека к адаптации. Происшедший раскол в обществе по политическим симпатиям не размыл аморфность представлений социально-профессиональных групп о поли-
тических интересах. Природная способность адаптации к изменяющимся окружающего человека условиям в меньшей степени распространяется на политическую адаптируемость населения. Сегодня «несмотря на формально существующий политический плюрализм, реальные отношения политической поддержки и доверия (и соответствующие негативные установки) по-прежнему, как и в советском «монолитном» обществе, строились вокруг одной-единственной оси - «власть и народ» - при отсутствии того набора посредующих социальных и политических организаций, которые характерны для гражданского общества». «Переходная и нестабильная ситуация порождает «переходные» формы человеческой деятельности и соответствующих ее характеру субъектов: людей, которые подходят к новым реальностям с привычными или примитивными мерками (или, напротив, применяют новые обозначения для старых структур и устремлений) [5].
В исследовании, проведенном в апреле 2000 года Всероссийским центром изучения общественного мнения, при оценке качеств Б.Н. Ельцина наибольшее предпочтение респонденты отдали опыту политической деятельности (28%) [3].
Когда на основе властных отношений совершается какое-либо действие, то можно говорить о влиянии. В самом общем виде под социальным влиянием понимается процесс, через который поведение одного или нескольких людей, имеющих власть над другими, изменяет их состояние. Объект влияния может изменить свои знания, верования и представления о каких-либо сторонах окружающего мира. Влияние может также затронуть чувства, ценности, мотивации или отношение к тем или иным вещам и явлениям. Объект влияния может изменить и свое поведение.
Влияние — психологическая основа политического лидерства. Для того, чтобы стать лидером нужно обрести потенциальную власть, пользоваться ею для оказания влияния на других людей. При необходимости объект влияния навязывает окружению (или ее части) свою волю.
Используя механизмы политической коммуникации лидер стремится оказать влияние на других людей, направляя в их адрес целевые сообщения. Они могут состоять из слов, риторики самого лидера, поступков и конкретных действий. Одни сообщения дополняют другие. Их система составляет основу политической коммуникации. Политическая коммуникация всегда строится с целью оказать влияние на какой-либо объект. Результат политической коммуникации — это и изменение установок или поведения под влиянием предлагаемых коммуникатором стимулов, и требуемая степень согласия участвующих в коммуникации сторон.
Политическую семиотическую коммуникацию (осуществляемую с помощью языка), следует понимать как обмен действиями. Целенаправленные слова и речи, с помощью которых изменяется существующее положение вещей, можно рассматривать как разновидность социального действия. Суть коммуникативной же политической деятельности заключается в изменении поведения объекта коммуникации путем привлечения для участия в коммуникативном процессе других индивидов. Сегодня политическая коммуникация формирует политический мир, функционирующий по своим законам.
Известный американский политолог М. Эдельман считает, что вся политическая жизнь есть создаваемая с помощью языка специфическая конструкция. В ней каждый значимый политический факт, описание каждого политического события или отношение к политической фигуре неизбежно содержат в себе интерпретации участников и наблюдателей политического спектакля, зависящие от их идеологических и психологических особенностей [22]. То есть политический факт может восприниматься по разному различными людьми, но это не может быть основанием для конструирования практических моделей коммуникации в политической сфере.
Политическая коммуникация осуществляется различным способом, в частности, посредством направления политических сообщений конкретным людям, сообществам. Сообщения могут выглядеть как констатация фактов, вызывающих заинтересованное отношение публики к ним, или как разъяснение смысла событий. Политическая коммуникация в большей степени осуществляется как вертикальная нисходящая коммуникация. Инициатором сообщений как правило является лидер или политическая организация. В руках субъекта коммуникации находится механизм формирования и распространения информации.
У политического лидера кроме лингвистических средств воздействия и другие возможности оказания влияния на реципиента. Ими могут быть занимаемая официальная позиция, средства поощрения и наказания. Охваченные влиянием лидера люди, принявшие его идеологию и программу действия, формы и методы работы, превращаются в последователей. Они также могут иметь некоторые возможности влияния на лидера. В частности, они могут соглашаться или не соглашаться с какими-то действиями, заявлениями лидера. Соответственно последователи могут совершать свои частные действия, игнорируя мнение лидера, оставаясь в целом под его влиянием. Воздействие последователей на лидера может осуществляться и в пассивной форме - например, не оказание
поддержки, не выступление против курса оппонента, равнодушие к каким-либо акциям, организуемым лидером.
Процесс коммуникации лидера со своими последователями динамичен и разнообразен. Лидер должен постоянно бороться за сохранение своей позиции. Последователи могут изменить свое отношение к лидеру и даже могут выбрать себе другого лидера. На политическое поведение личности влияют его потребности, мотивы, политические убеждения, межличностные отношения и др.
Надежным средством сохранения и развития отношений лидера со своими сторонниками является правильно построенная система коммуникаций. Оптимально выстраивая коммуникативные модели, лидер постоянно должен конструировать свой образ и вначале доводить его до ближайшей общественности, а по возможности и до более широкой аудитории. Для того, чтобы оказать управляющее воздействие на те или иные элементы политической сферы (электорат, общественное мнение и т.д.) политический лидер должен воспользоваться различными ресурсами).
Существуют две основные группы таких ресурсов:
Средства влияния, не зависящие не столько как от действия самого лидера, как от его официального статуса, положения в обществе. К ним относятся должностная власть, включающая власть поощрения и власть наказания. Эта власть реализуется через предоставление каких-либо полномочий и преимуществ в социальной иерархии, материальных благ и др. Любой формальный лидер получает средства контроля над распределением различных ресурсов, имеет в распоряжении определенные средства, а также применения силы закона или традиции.
Средства влияния, непосредственно зависящие от личности лидера. К этим средствам можно отнести влияние личности (благодаря своим качествам, поступкам, биографии и т.п.). Эти средства также включают имиджевые характеристики лидера. Политические лидеры для общественности являются символами добра или зла. От того, как они смогут достичь конкретного результата, воздействовать на публику личным примером, во многом зависит отношение к ним общественности.
Политические коммуникации в Интернете. В послевоенный период исследования влияния информационных и телекоммуникационных технологий на развитие политических коммуникаций проводились в Западной Европе и США под влиянием сложившихся концепций политического процесса, авторы которых, в свою очередь, опирались на вполне определенные теоретические модели демократического общества [5].
Исходным моментом современной теории демократии становится представление о существовании «основополагающего консенсуса» относительно всеобщих политических ценностей — равенства, гражданских прав, демократических процедур принятия решений на базе признания существующих социальных и политических институтов. Для развитых индустриальных обществ характерна тенденция к прогрессирующей стабильности, взаимопроникновению взглядов представителей различных классов на принципиальные социально-политические проблемы, постепенному исчезновению острых социальных конфликтов.
Например, уже на рубеже 1960-70-х гг., анализируя происходящие в Британии изменения, английские политологи Д. Батлер и Д. Стоукс постулировали в качестве важнейшего момента наметившегося поворота уменьшающуюся связь социальных классов с политикой [9; 28]. Непосредственно перед экономическим кризисом середины 1970-х гг. они утверждали, что в рамках послевоенного процветания создан новый массовый рынок товаров и услуг и «государство всеобщего благоденствия» существенно уменьшило уровень бедности и нищеты. Различия между жизненными стандартами, уровнем потребления и социальными привычками рабочих и среднего класса также уменьшились. Вследствие этого возросшая социальная мобильность «перекрывает» классовые различия, «предрасположенность избирателей оценивать политику в классовых понятиях ослабла» и процесс «классового выравнивания» постоянно смещается в Англии в сторону «твердого центра». Легитимность государства, таким образом, уже не может ставиться под сомнение.
Классик мировой политической науки Р. Даль следующим образом характеризовал содержание новой демократической модели:
- Контроль над правительственными решениями в социально-политической сфере поручается избранным ответственным лицам.
- Эти лица выбираются и мирно отстраняются на относительно регулярных, справедливых и свободных выборах, на которых принуждение является вполне ограниченным.
- Практически все взрослое население имеет право голосовать на этих выборах.
- Большая часть взрослых имеет право бороться за государственные должности, на которые в процессе выборов выдвигаются кандидаты.
- Граждане имеют действенно подтверждаемое право на свободу выражения, в особенности, политического, своих взглядов, включая
критику должностных лиц, поведение правительства, господствующей политической, экономической и социальной системы и идеологии.
- Они также имеют доступ к альтернативным источникам информации, которые не монополизированы правительством или какой-либо другой общественной группой.
- Наконец, они имеют действенно подтвержденное право создавать и вступать в независимые ассоциации, включая политические ассоциации, такие как — политические партии и группы интересов, которые стремятся оказывать на правительство воздействие путем соревнования на выборах и при помощи других мирных средств [10].
Эта модель опирается на новую концепцию гражданской идентичности и гражданских прав, основные принципы которой были разработаны непосредственно после второй мировой войны в работе Т. Маршалла «Гражданство и социальный класс». В рамках данной модели стали изучаться и возможности новых информационных технологий. Еще в 1926 г. американский философ Д. Дьюи рассматривал такие новые средства массовой телекоммуникации, как радио, телефон в совокупности с массовой прессой в качестве важнейшего средства интеграции плюралистической политики [11].
Электрифицированное голосование. Б. Фуллер в 1940 г. предложил схему «электрифицированного голосования» с целью интенсификации деятельности демократических институтов. Но только с приходом эры телевидения появились проекты «теледемократии», предусматривавшие создание специальной сети, обеспечивающей возможность «голосования на дому» [13].
С развитием кабельного телевидения и компьютеров появились проекты, авторы которых предлагали преодолевать свойственные современному обществу тенденции к приватизму и партикуляризму путем организации опросов и прямого участия граждан через систему «Интернет» и электронную почту в обсуждении наиболее злободневных проблем и голосовании. Появилась даже специальная терминология, с помощью которой описывались новые возможности прямой демократии (демократии участия) - «телекоммуникационное пространство», «виртуальное сообщество», «кибернетический полис», коммуникационная демократия» (networked democracy). Автор ввел в оборот более широкое понятие «медиапространство».
Электоральные перспективы Интернета не ограничиваются агитационными возможностями, а могут быть распространены повсеместно в виде прямого (e-vote) сетевого голосования. В ходе майских выборов
2002 г около 20 тыс. жителей Ливерпуля (Великобритания) выбирали городской Совет с помощью новых избирательных электронных технологий, используя сотовой телефон или Интернет. По словам Д. Стивенса, ответственного в компании British Telecommunications (BT) за программу «Е-демократия», новая «намного надежнее традиционного проставления крестиков на бумаге». «Правительство Великобритании планирует включить онлайновое голосование в британский избирательный процесс на местных и всеобщих выборах уже 2006 г [5].
Идея использования Интернета на выборах была поддержана и президентом Франции Ж. Шираком. Такого рода поддержка выражена в письме Ширака депутату Алену Ферри (Alain Ferry) внесшему в Парламент Франции проект соответствующего закона. В США вопрос создания общенациональной системы электронного голосования «из дома» также уже стоит в практической плоскости, и уполномоченным на это государственным органом там является FCC (федеральная комиссия по связи). У России аналогичные планы.
Обеспечиваемая через компьютеры коммуникация, согласно прогнозам многих ученых, могла бы помочь решению многих проблем, современной демократии, связанных с существованием жесткой политической иерархии и способствовать возрождению такого типа социальных отношений, которые существовали в древнегреческом полисе.
Представление о том, что современные Интернет-технологии помогут возродить демократический идеал и вызвать гражданский пафос и демократические чувства, являются чрезвычайно распространенным, порождая у ряда ученых убеждение во всеспасительной миссии современных ИТТ.
«Электронная демократия (не тот же ли виток исторической спирали? — Ф.Ш.) возвращает нас к истокам демократической идеи, т.е. к прямой демократии. Эти процессы, в частности, обсуждались в ходе 14-го заседания группы экспертов Совета Европы по онлайновым услугам и демократии (MM-S-OD), прошедшего в Страсбурге в феврале 2003 г. Среди прочего там обсуждались в содержательном плане позиции готовящейся рекомендации СЕ по праву на ответ в условиях онлайновой коммуникации».
В древнегреческих полисах или средневековых городах Италии, существовала сравнительная простота отношений. В современных демократичных обществах граждане уже не в состоянии спасти себя сами и надежда может быть возложена только на помощь извне, т.е. на технический прогресс. Но ведь создание компьютерных коммуникационных сетей стало вполне закономерным следствием усложнения условий жизни, а не упадка демократических институтов. Кроме того, надежда с помощью компьютеров создать но-
вую версию прямой, «дискурсивной» демократии постоянно опровергается теоретически многочисленными оппонентами, полагающими (и далеко небезосновательно), что посредническая миссия компьютерной техники ведет в противоположном направлении, усиливая манипулятивные возможности капитализма, способствуя созданию нового вида иерархии, «патриархии», а отнюдь не прямой демократии.
Если не впадать в какую-либо разновидность современного луддитст-ва, то можно вполне поддержать точку зрения ученых, утверждающих, что новые технологии, будучи составной частью существующего социального порядка, используются, прежде всего, для его поддержки и вряд ли могут стать основой для новых радикальных социальных экспериментов.
Мнению теоретиков, считающих, что использование компьютерной техники усиливает интимность социальных и гражданских отношений, их дискурсивность, а также повышает роль небольших коллективов, открывающих новые возможности интерактивной идентификации интересов, противостоит убежденность других специалистов, опасающихся тех угроз, которые таятся в «кибердемократии» или «модемной демократии» [18; 19; 20]. В частности, анонимность общения в сети «Интернет», снижая роль межличностной дискуссии, нередко провоцирует «виртуальное насилие», стремление «провести атаку» на безымянного партнера, порождает акты сексуальной агрессии и способствует распространению явления получившего название — «нетикет» (netiquette).
Участники общения «группируются» по интересам (возрастным, половым, профессиональным), как правило, игнорируя мнения, которые оставляют их равнодушными. Гигантское количество информации, циркулирующее в компьютерных сетях, может вызвать стрессы, порожденные нервной перегрузкой, чувство отчуждения, которое связано с явлением, называемым учеными «информационным шоком» (info-shock). И. Винсент приводит пример «Восстания в мировой WWW-сети». Он описывает продолжение мятежа сапатистских повстанцев из мексиканского штата Чиапас в киберпростран-стве. Сапатистская армия национального освобождения распространяет революционные послания через Интернет и пользуется электронной почтой и web-сайтами. Таким образом они общаются с обществом, минуя правительственную цензуру. Web-сайт Ya Basta распространял революционные новости и собирал деньги для повстанцев.
По мнению многих, тем не менее «Интернет» не создает атмосферы «электронной агоры», о которой с таким восторгом пишут ее поклонники.
Мнение сторонников этой концепции категорично: создание «кибернетического пространства» не только не способствует улучшению
стандартов современной демократии, но и создает дополнительные преграды демократическим процессам.
Может ли быть принята такая точка зрения? Очевидно, нет. Без информационного и технического обеспечения функционирование современных демократических институтов может быть затруднено. Компьютерные системы могут значительно улучшить качество информации, особенно для тех политических партий, которые более склонны к самообману и поддаются манипуляции. Обеспечение равного доступа к сетям может способствовать закреплению демократических стандартов на уровнях межличностного и межгруппового общения. Но для этого сами средства массовой телекоммуникации должны быть демократически ориентированными.
Только тогда контакты через Интернет могут принести дополнительный педагогический и политический эффект. На образовательных и педагогических возможностях Интернета, а также его исследовательском потенциале в современной социологии мы подробнее остановимся в следующей главе.
Литература
1. Артемов Г.П. Политическая социология. М.: Логос, 2002.
2. Ильин И.А. О сущности правосознания. Мюнхен-Москва. М.: Ра-горъ, 1993.
3. Левада Ю. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. М., 2000.
4. Михайловская И.Б., Кузьминский Е.Ф., Мазаев Ю.Н. Права человека в массовой сознании. М., 1995.
5. Модернизация политических институтов, процессов и технологий в условиях глобализации. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2012.
6. Abramson J.B., Arterton F.C., Orren G.R. The Electronic Commonwealth. New York, 1988.
7. Barber B. Strong Democracy. Berkeley, 1984.
8. Bayam N.K. The Emergence of Community in Computer Mediated Communication // Cybersociety. Ed. by S.G.Jones. Thousand Oaks. CA., 1995.
9. Bulter D. and Stocks, D. Political Change in Britain. London, 1974.
10. Dahl R.A. Democracy and Its Critics. New Haven and London, 1989.
11. Dewey J. The Public and Its Problems. Athens, 1954.
12. Fishkin J. Democracy and Deliberation. New Haven, CT., 1991.
13. Fuller R.B. No More Secondhand God and Other Essays. Carbon-dale, 1983.
14. Grossman L. The Electronic Republic. New York, 1995.
15. Hiltz R.S. & Turoff M. The Network Nation. Revised Ed. Cambridge. MA, 1993.
16. Jones S.G. Understanding Community in the Information Age // Cybersociety. Ed. by S.G. Jones. Thousand Oaks. CA., 1995.
17. Kadi M. Welcome to Cyberberia // Utne Reader. 1995. No. 68.
18. London S. Teledemocracy vs. Deliberative Democracy: A Com-pararive Look at Two Models of Public Talk // Journal of Interpersonal Computing and Technology. 1995. Vol. 3.
19. MacKinnon R.C. Searching for the Leviathan in Usenet // Cybersociety. Ed. by S.G. Jones. Thousand Oaks, CA., 1995.
20. Markus M.L. Findind a Happy Medium: Explaining the Negative Effects of Electronic Communication on Social Life at Work // Computers and Controversy. 2nd. ed. San Diego. 1996.
21. Marshall T.H. Class, Citizenship and Social Development. Westport, 1973.
22. Nederman C.J., Jones B.S., Fitzgerald L. Lost in Cyberspace: Democratic Prospects of Computer-Mediated Communication // Contemporary Politics. 1998. Vol. 4. No. 1.
23.Rheingold H. The Virtual Community // The Reader. 1995. No. 68.
24. Schiller H.I. Information Inequality. New York, London. 1996.
25. Sclove R. Democracy and Technology. New York, 1995.
26. Stoll H. Silicon Shake Oil: Second Thoughts on the Information Superhighway. New York, 1995.
27. Stone A.R. Will the Real Body Politics Please Stand Up? // Cyberspace. Ed by M. Benedict. Cambridge MA. 1991.
References
1. Artemov G.P. Politicheskaya sotsiologiya. M.: Logos, 2002.
2. Il'in I.A. O sushchnosti pravosoznaniya. Myunkhen-Moskva. M.: Ragor", 1993.
3.Levada Yu. Ot mnenii k ponimaniyu. Sotsiologicheskie ocherki. 1993-2000. M., 2000.
4. Mikhailovskaya I.B., Kuz'minskii E.F., Mazaev Yu.N. Prava cheloveka v massovoi soznanii. M., 1995.
5. Modernizatsiya politicheskikh institutov, protsessov i tekhnologii v us-loviyakh globalizatsii. M.: Izd-vo Mosk. gumanit. un-ta, 2012.
6. Abramson J.B., Arterton F.C., Orren G.R. The Electronic Commonwealth. New York, 1988.
7. Barber B. Strong Democracy. Berkeley, 1984.
8. Bayam N.K.. The Emergence of Community in Computer Mediated Communication // Cybersociety. Ed. by S.G. Jones. Thousand Oaks. CA., 1995.
9. Bulter D. and Stocks, D. Political Change in Britain. London, 1974.
10. Dahl R.A. Democracy and Its Critics. New Haven and London, 1989.
11. Dewey J. The Public and Its Problems. Athens, 1954.
12. Fishkin J. Democracy and Deliberation. New Haven, CT., 1991.
13. Fuller R.B. No More Secondhand God and Other Essays. Carbon-dale, 1983.
14. Grossman L. The Electronic Republic. New York, 1995.
15. Hiltz R.S. & Turoff M. The Network Nation. Revised Ed. Sam-bridge. MA, 1993.
16. Jones S.G. Understanding Community in the Information Age // Cybersociety. Ed. by S.G. Jones. Thousand Oaks, CA., 1995.
17. Kadi M. Welcome to Cyberberia // Utne Reader, 1995, No. 68.
18. London S. Teledemocracy vs. Deliberative Democracy: A Com-pararive Look at Two Models of Public Talk // Journal of Interpersonal Computing and Technology, 1995, Vol. 3.
19. MacKinnon R.C. Searching for the Leviathan in Usenet // Cybersociety. Ed. by S.G. Jones. Thousand Oaks, CA., 1995.
20. Markus M.L. Findind a Happy Medium: Explaining the Negative Effects of Electronic Communication on Social Life at Work // Computers and Controversy. 2nd. ed. San Diego, 1996.
21. Marshall T.H. Class, Citizenship and Social Development. Westport, 1973.
22. Nederman C.J., Jones B.S., Fitzgerald L. Lost in Cyberspace: Democratic Prospects of Computer-Mediated Communication // Contemporary Politics. 1998, Vol. 4. No. 1.
23. Rheingold H. The Virtual Community // The Reader, 1995, No. 68.
24. Schiller H.I. Information Inequality. New York, London, 1996.
25. Sclove R. Democracy and Technology. New York, 1995.
26. Stoll H. Silicon Shake Oil: Second Thoughts on the Information Superhighway. New York, 1995.
27. Stone A.R. Will the Real Body Politics Please Stand Up? // Cyberspace. Ed by M. Benedict. Cambridge MA. 1991.
