CC BY
67
Filippov R.V. Jury formation in a course of judicial reform of 1864: preconditions, history, results. The article deals with preconditions and factors stipulating formation of the judicial system of Russia during the reform period in 1864.The circumstances predetermining introduction of
jury and legal regulation consolidating the status of the given courts are analyzed.
Key words: jury formation, judicial reform of 1864, Russian jury.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ МНОГООБРАЗИЕ В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИИ
К.В. Старостенко
В статье проанализирован генезис и теоретико-методологические аспекты модернизации; выделена сущность и специфика моделей ее функционирования в условиях политического многообразия, охарактеризованы особенности развития процессов современной модернизации России; обоснована необходимость объективного научного подхода к критериям и принципам кумулятивного развития многополярного мира.
Ключевые слова: политическое многообразие, модернизация, процесс, угроза, культура.
Ведущее место среди правовых норм, регулирующих конституционный строй в период развития федеративных отношений и становления новой российской государственности, принадлежит нормам Конституции Российской Федерации. Это обусловлено тем, что Конституция наделена высшей юридической силой и является фундаментом текущего законодательства. Нормы закрепляют главные основы государства, перспективы его развития, в них находит выражение его гуманная сущность. Конституция Российской Федерации, принятая в 1993 г., создала основу для формирования новых политических отношений в обществе и закрепила демократический характер государства. В качестве главных устоев выступают основы конституционного строя - основные принципы, одним из основополагающих является принцип политического многообразия, закрепленный в ст. 13 Конституции РФ, и который, по мнению автора, призван обогатить политическую жизнь страны, дать возможность гражданину самостоятельно выбирать систему взглядов и представлений и следовать ей.
Раскрывая сущность конституционноправового принципа политического многообразия, отметим, что он, как и другие принципы политико-правовых отношений, обусловлен определенным типом общественных связей, которым присущи многопартийность; легальная оппозиция государственной власти; регулярные общенародные свободные
выборы органов государственной власти и местного самоуправления; комплекс прав и свобод граждан, позволяющий им участвовать в общественно-политической жизни; правовые формы взаимодействия субъектов политических отношений и др. Все это в той или иной степени способствует реализации народовластия в стране, вовлечению в политическую деятельность новых групп населения, формированию легальной политической оппозиции, развитию многопартийной системы.
Политическое многообразие, в первую очередь, характеризует наличие различных направлений в практической политической деятельности: к примеру, агитации «за» или «против» определенных общественных объединений, их программ, законопроектов государственной и местной власти, за то или иное решение вопросов, выносимых на референдумы, ит. д. С позиции конституционализма принцип политического многообразия необходимо рассматривать в качестве совокупности основных начал, отправных идей, отражающих одноименное демократическое устройство политических отношений и определяющих сущность и содержание их нормативно-правового регулирования. Принципиально важным для интерпретирования принципа политического многообразия является то, что, с одной стороны, он предстает в качестве идейной основы принципов права; с другой - как «передаточное» звено между
системой политических отношений и системой нормативно-правового регулирования.
Говоря о сущности понятия «политическое многообразие», мы обращаем внимание на принципиально важный момент: перевод объективных требований демократических политических отношений в нормативноправовую сферу. На уровне государственного устройства это непрерывный диалог между общим волеизъявлением, создающим и поддерживающим национальные структуры власти, и частными мнениями, выражающими этническое, культурное, религиозное, политическое многообразие общества.
Трансформационные процессы, начавшиеся в России после распада СССР, ученые именуют модернизацией, как правило, «запаздывающей» или «догоняющей», которая стала ответом властвующей элиты на качественные экономические и политические трансформации в Европе, потенциально таившие в себе угрозы геостратегического характера. Предполагается, что Российская Федерация должна двигаться в том же направлении по пути преобразований в праве, экономике, политике, культуре и социальной жизни, что и западные страны.
Однако при этом забывается тот факт, что Россия во многих аспектах своей жизнедеятельности отличается от территориально компактных, структурно и функционально развитых обществ Запада. Западное гражданское сознание и гражданское общество формировались на основе традиций, которых в России никогда не было ни при самодержавии, ни в советское время, ни в период коренных преобразований общества. Так, в США традиционно в большей степени опасаются концентрации власти, нежели беспорядка. По-видимому, поэтому американцы живут в системе, где центральным звеном выступает индивид. В России, наоборот, исторически в центре социальной системы стояла община, а в советское время - трудовой коллектив, в связи с этим в нашем государстве испокон веков формируется коллективистское сознание, которое противостоит индивидуализму.
Необходимо отметить, что новый век диктует новые, более высокие требования к базисным функциям общества, его целям, к методологии решения правовых проблем. Поэтому, наверное, не случайно, еще в 70-х гг.
XX в. в западной юридической антропологии возникла концепция правового плюрализма. Привлекательность этой концепции, по мнению В.О. Бобровникова, объясняется разочарованием европейских ученых в приоритете ценностей современной западной цивилизации и все более растущим интересом к изучению бывших колониальных и социалистических обществ, ранее считавшихся «традиционными» и «отставшими» в своем развитии [1].
Выявленные нами в ходе исследования и другими учеными издержки в изучении и толковании трансформационных процессов, можно квалифицировать как неполноту знаний для понимания общих объективных закономерностей модернизационного процесса; достаточно незрелые объяснения социе-тальной и культурной динамики мирового сообщества, состояния и тенденций девальвации ценностных ориентаций населения; полное или частичное игнорирование факта вступления человечества в новый исторический период. Все это в совокупности не позволяет осмыслить и глубоко осознать происходящие модернизационные процессы, определить будущий облик и место России в мировом устройстве.
Отметим, что изначально понятие «модернизация» в научной литературе и публицистике использовалось для описания фундаментальных изменений, которые произошли в западноевропейских обществах на протяжении XIX - начала XX вв., и, прежде всего, в связи с индустриализацией, секуляризацией, демократизацией и развитием гражданского общества. Сегодня в теоретическом арсенале современной науки модернизация занимает одно из центральных мест. Поэтому интерпретация данного понятия осуществляется достаточно свободно. Наиболее часто встречается определение модернизации как общей теории социального развития, вытекающей из эволюционной и структурнофункционалистской теорий общества. Классики социально-гуманитарного знания, исследуя механизм модернизации, особо выделяли сопутствующие ей аспекты и последствия: усиление классовой борьбы (К. Маркс) [2]; рационализацию социально-политических связей (М. Вебер) [3]; дезинтеграцию общественной морали (Э. Дюркгейм) [4]; ухудшение отношений на микро-социальном уровне
(Ф. Теннис) [5]. Иногда модернизация толкуется в узком смысле: отождествляется с индустриализацией, с внедрением новой техники и технологий, утверждением капиталистического типа хозяйства. Такое толкование, с нашей точки зрения, связано лишь с одним из измерений процесса модернизации - техникоэкономическим .
Всплеск интереса к политической мо-дернизационной концепции произошел после Второй мировой войны. Он был вызван не только бурно развивающейся научнотехнической революцией, но и постановкой задачи политического выбора из двух альтернативных вариантов будущего развития стран Азии, Африки и Латинской Америки -капиталистическая модернизация (по сути, повторение пути развития западных индустриально развитых стран) либо социалистическая. В восточноевропейских государствах с крушением коммунистических режимов в конце XX в. началась посткоммунистическая модернизация, или вестернизация, т. е. переустройство политической системы общества, его экономики и социальной структуры, всего образа жизни народов по западному образцу.
В начале 1950 г. были сформулированы положения, основанные на так называемых «классических, или ранних теориях», которые строились на обобщении опыта атлантической цивилизации, сформированной на узко экономических и технократических представлениях. В связи с этим позитивно оценивались лишь те изменения в обществе и культуре, которые способствовали или, по крайней мере, не препятствовали экономическому росту и техническому прогрессу, имеющим место в ныне развитых странах Запада. Между тем, страны Юго-Восточной Азии, сделавшие акцент на традиционных для данных обществ установках и поведенческих стереотипах, быстро достигли значительных экономических успехов без воспроизведения всех элементов модели западной модернизации. Что, в принципе, не повлияло на ход демократического обустройства, становление инновационных политических отношений, нормативно-правовое регулирование социально-экономических связей этих государств.
В тоже время, во-первых, получил подтверждение центральный тезис о том, что достижение важнейших сугубо экономиче-
ских целей модернизации определяется, в первую очередь, уровнем оптимизации внутренних ресурсов, невозможной без активной поддержки извне и ускоренного продвижения по пути политических реформ, в частности, демократизации общества и общественной жизни.
Во-вторых, было на практике доказано, что даже в условиях растущей взаимозависимости государств и континентов мира в быстро модернизирующихся обществах «вестернизация культуры» (преобразования в системах установок и ориентаций под влиянием политических и экономических реформ) происходит преимущественно в более медленном темпе, нежели перемены в экономике и политической жизни. Кроме того, этот процесс, как мы установили в процессе анализа, осуществляется в форме ассимиляции части культурных и идеологических ценностей, характерных для атлантической цивилизации, а не путем замещения или вытеснения традиционных базисных национальных ценностей.
Исходя из данных обстоятельств, вполне правомерно предположить о наличии детерминированности между уровнем экономического развития страны и социально-культурными нравами населения, его ценностными установками, определяющими мировосприятие различных поколений, и, прежде всего, характер представлений о социетальных целях и задачах на будущее. Факты, доказывающие существование такой причинноследственной зависимости, представлены в работах С. Липсета и Р. Инглехарта. Так, американский социолог и политолог С. Лип-сет обосновал, что стабильность демократии напрямую зависима от высокого уровня экономического развития страны, убеждающего широкие слои населения в том, что существующие политические инструменты функционируют наилучшим образом [6].
В свою очередь, Р. Инглехарт доказал, что связь различий в ценностных ориентациях возрастных когорт в странах Запада априори обусловлена ростом благосостояния и экзистенциальной защищенностью индивидов [7].
Наиболее существенны для оптимизации политического многообразия выводы ученых о том, что модернизация создает общество, в котором нет единства по вопросам морали и
нравственности, характерного для традиционного общества. На этом основании строятся предположения об упадке общечеловеческой морали в современную эпоху, базирующейся на гедонизме, потребительстве, нарциссизме. Возрастание роли «эго» личности в ее самореализации сторонниками данной концепции модернизации трактуется как угроза для нравственных устоев общества в целом, ведущая к эгоизму, эгоцентризму, в конечном итоге, к расчетливости и гипериндивидуализму. Неприятие вестернизации основано не столько на рациональных аргументах и одностороннем понимании стратегических тенденций развития человечества, сколько на эмоциях, стереотипах, фобиях, боязни утраты национально-культурной и политической идентичности.
Некоторые исследователи полагают, что объединяющей идеей современной модернизации может стать евразийская концепция (П.Н. Савицкий [8] , Н.С. Трубецкой [9]) или концепция полицентризма типов культур (Н.Я. Данилевский [10]). Культурно-духовная сущность евразийства корреспондирует с политическим многообразием и поликонфес-сиональностью, хотя здесь прослеживается ярко выраженная православная доминанта. По мнению сторонников евразийства, русская культура имеет свою духовность, благородство и человеческое достоинство. Именно они лежат в основе евразийского принципа развития, предполагающего наличие идеологии свободного человека, реализующего свои способности во всех сферах индивидуального и общественного бытия.
Несмотря на то, что модернизационное развитие осуществляется по различным направлениям общественной жизни, однако технологически все это взаимообусловлено. Опыт истории свидетельствует о том, что в ходе политической модернизации общества независимо от ее динамики, модернизацион-ные процессы эволюционизируют, как правило, не синхронно и не параллельно, вследствие чего возникают серьезные социальные напряжения и конфликты. Это происходит в тех случаях, когда при ускоренном развитии на одном из направлений модернизации (изменение характера экономических отношений) необходимые перемены на других измерениях (политическая многосубъектность)
задерживаются или откладываются на более поздний срок властными структурами.
Например, в России, по мнению ряда исследователей, помимо трансконтинентальных размеров страны на траекторию политической модернизации постоянно влияют такие факторы как устойчивость доиндустри-альной системы стратификации общества и олицетворяющих ее социальные институциональные связи (прежде всего, крепостное право). Определенное воздействие оказывает «стационарность» политических структур патримониального государства, их моноцен-трический характер; доминирование патриархально-коллективистских ориентаций общественного сознания и мотиваций социальной активности; слабая выраженность секуляри-стских ценностей в политической культуре.
Поэтому формирование атрибутов новой российской государственности, таких как: легитимная власть с четким разделением полномочий между ее действительно независимыми ветвями; разработанная правовая база; эффективное взаимодействие «центра» и регионов; стабильная финансовая и налоговая политика; соответствующая новым условиям армия - пока еще остается незавершенным. Причинами данного положения является то, что до последнего времени российское общество (как и советское) в значительной мере объединялось не столько изнутри, сколько извне, то есть усилиями государства «сверху». Любые, более или менее значительные проявления самостоятельности общества, его автономности по отношению к государству энергично подавлялись последним.
Подобное положение во многом объясняется цивилизационной особенностью России - ее промежуточным положением между Европой и Азией, Востоком и Западом. В условиях культурного, национального и конфессионального многообразия характерной чертой российского развития стало традиционно сильное государство, опирающееся не на групповые интересы и ценности, а на единый цивилизационный проект. Выраженная в нем объединяющая идея всегда играла мобилизующую роль, позволяла сохранять социокультурное равновесие и стабильность в обществе, граждане которого осознавали себя как единое целое.
Сегодня в России уже не стоит вопрос о том, быть или не быть политической модер-
низации. Проблема заключается в том, какую форму она примет и какие условия необходимы для ее развития. Одна из сущностных характеристик процессов политической модернизации состоит в модернизации политической системы. Применительно к политическому развитию современной России это означает утверждение парламентаризма и президентской демократии, обновление всей политической структуры государства, что, в свою очередь, предполагает изменения в различных сферах человеческой жизнедеятельности:
- в социальной области - разделение функциональных ролей между индивидами и освобождением от «личной зависимости»;
- в экономической - применение новейших технологий;
- в политической - установление плюралистической демократии, развитие осознанных интересов различных общественных групп;
- в духовной - дифференциация культурных систем и ценностных ориентаций, секуляризация образования и формирование коммуникационных систем.
Действительно, если характеризовать политическую систему в институциональном аспекте, то ее можно представить в виде совокупности государственных и негосударственных институтов и норм, в рамках которых осуществляется политическая жизнь того или иного общества, где ведущая роль принадлежит государству. Исходя из этого, политическую систему можно считать действенным механизмом формирования и функционирования институтов власти в обществе, имеющем непосредственное влияние на распределение ресурсов и ценностей.
Однако следует не забывать, что политическое многообразие возможных путей дальнейшего развития нашего общества не может отвергнуть того очевидного факта, что демократический политический режим является наиболее рациональной базовой моделью для индустриальных и постиндустриальных обществ. Именно он в наибольшей степени отвечает потребностям человека в самостоятельности, самоуправлении и самовыражении. Более того, демократическое устройство общества создает наиболее благоприятные условия для экономического развития, расцвета науки и культуры, роста благосостоя-
ния граждан. Историческая реальность показала пагубность для народов тоталитаризма, насильственного подчинения граждан, использования ресурсов страны для любой, пусть даже великой мобилизующей идеи.
Исследование и оптимизирование проблемы прохождения обществами одних и тех же стадий в своем технологическом развитии еще не свидетельствует о том, что все государства должны пройти один и тот же исторический путь эволюции, сопровождаемый одинаковыми цивилизационными последствиями. Политическая социализация интерио-ризирует определенные ценности, установки и позиции в отношении политической системы. Однако для общей эффективности в любой сфере политики необходимо наличие трех качеств: умения своевременно принимать решения; способности обеспечивать позитивный результат; успешно достигать на практике того, что разработано в программе действий. Тщательное рассмотрение этих ролевых функций в современных модерниза-ционных процессах выявляет всю сложность проблемы с точки зрения политического многообразия.
Согласно С. Биру, в современный период политическая структура государства основана на поддержке и участии; структура власти носит корпоративный и технократический характер; политика является коллективистской в экономической и социальной сферах. Эти черты сформировались благодаря тому, что в ходе своего развития государство прошло три этапа - аристократический, либерально-демократический, коллективистский [11]. Современные субпроцессы модернизации, с точки зрения Д. Аптера, основываются на инновациях, которые инициируются конкретными ролевыми функциями субъектов общественных отношений; обусловливают деятельность институтов, дающих общественно важную информацию; создают предпосылки для целенаправленной деятельности средств массовой информации и массовой коммуникации, позволяющих народу осознать процесс модернизации даже при отсутствии соответствующих факторов [11, с. 53].
Рассматривая политическую модернизацию как многомерный процесс перехода от традиционного к современному обществу, который охватывает все стороны общественной жизни, мы характеризуем модернизиро-
ванное общество как органическое единство гражданского общества, правового демократического государства, рыночной экономики.
Анализируя современные модернизаци-онные процессы, происходящие в России, мы отмечаем, что на их протекание влияют следующие факторы:
- высокая степень зависимости от глубинных исторических традиций, порождаемых нередко выходящим за грань социальной целесообразности приматом государственного начала в отношениях: личность -общество - государство;
- хроническая, перманентная несбалансированность составляющих общество социальных и политических сил;
- обоюдная неуступчивость и марги-нальность ведущих борьбу «верхов» и «низов», власти и оппозиции;
- высокая степень персонифицированное™ политики, особая роль в ней харизмы лидера, а отсюда и непомерно высокая зависимость хода общественного развития от его личных (как позитивных, так и негативных) качеств;
- историческое нетерпение влиятельных политических сил, их склонность в тех или иных ситуациях решать проблемы «целиком и сразу», нередко забывая многое из накопленного ранее опыта;
- резкая смена циклов и ритмов политического процесса, вызываемая внешне неожиданными перепадами социального тонуса широких слоев общества от глубокой апатии в обстановке, когда необходимо подтолкнуть «верхи» к своевременным реформам или изменению пагубного политического курса, к безоглядной решимости, пассионарности в пору социального взрыва со столь же резким возвратом к исходному состоянию.
В заключение необходимо отметить, что поиск путей нынешними политиками (и власти, и оппозиции) вывода российского государства на устойчивую траекторию политической модернизации ставит общество перед необходимостью поиска парадигмы, включающей в себя стратегию социально-политического и экономического развития. Такая стратегия могла бы осуществляться по следующим взаимообусловленным направлениям: во-первых, интеграции неоднородной социально-экономической и национальноэтнической структуры общества; во-вторых,
экономического роста и ориентации на повышение жизненного уровня малоимущих слоев населения, на предупреждение и амортизацию возникающих в процессе модернизации социально-политических конфликтов; в-третьих, утверждении политической демократии в государстве и обществе.
Опыт Запада показывает, что основным итогом политической модернизации явилось, с одной стороны, расширение социальной опоры государственной власти, повышение маневроспособности, гибкости политической системы и ее социально-политической стабильности; с другой стороны, усвоение гражданским обществом норм демократии, развитие секулярных элементов в культуре, нарастающие процессы восходящей социальной мобильности. Однако, при этом, нами установлено, что важным элементом, способным эффективно оптимизировать процесс модернизации, может стать реализация принципа политического многообразия, закрепленного в Конституции Российской Федерации. Как явление общественной жизни политическое многообразие реализуется в виде поливариантной возможности выбора путей развития властных отношений в масштабах государства.
Политическое многообразие, являясь следствием функционирования системы определенных общественных отношений, вместе с тем, не сливается с ними, приобретая относительную самостоятельность. Соответствующее состояние общества находит свое проявление в традиционных сферах, по которым судят об интенсивности его развития -экономика, право, политика, культура, -прежде всего, их ориентации на человека и его проблемы. Степень взаимодействия правового принципа политического многообразия с самыми различными сторонами исторического развития общества (экономикой, правом, политикой, моралью, культурой, другими существенными и структурными элементами) предопределяет юридическую систему государства [12].
Именно политический плюрализм, по нашему мнению, является показателем силы государства, развития в нем как принципов гуманизма, так и развития субъектов социального управления в виде политических партий и общественно-политических движений, сформировавшихся на основе их норма-
тивно-правового равенства. В этом случае политическое многообразие становится неотъемлемым качественным признаком прогрессивно развивающейся политической системы и политической модернизации российского общества.
1. Бобровников В.О. Теория и практика правового плюрализма для Северного Кавказа XIX-XX вв. Режим доступа: http://www.jurant.ru /ru/books/law_and_life/bobrovn.htm. Загл. с экрана.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 355, 437-438.
3. Вебер М. О буржуазной демократии в России // Социс. 1992. № 3. С. 130-134.
4. Дюркгейм Э. Самоубийство. М., 1994.
5. Теннис Ф. Эволюция социального вопроса. СПб., 1903.
6. Липсет С. Американская демократия в сравнительной перспективе // Сравнительная социология. Избранные переводы. М., 1995.
7. Inglehart R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. Princeton, 1990.
8. Савицкий П.Н. Континент Евразия. М., 1997.
9. Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык. М.. 1995.
10. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. М., 1991.
11. Технологии политической власти: зарубежной и отечественной // Т 38 дайджест /
B.М. Иванов, В.Я. Матвиенко, В.И. Патрушев, И.В. Молодых. Киев, 1994. С. 51.
12. Проскворякова Ю.А. Правовое регулирование реализации принципа политического многообразия в современном российском обществе: дис. ... канд. юрид. наук. Владимир, 2004.
C. 19.
Поступила в редакцию 15.01.2008 г.
Starostenko K.V. Political variety in conditions of Russian modernization. In this article the genesis and theoretical-methodological aspects of modernization have been analyzed; the essence and specific characters of its functioning in conditions of political variety have been marked out and the features of the processes of modernization in development of modern Russia have been characterized; the necessity of objective scientific approach to the criteria and principles of cumulative development of multipolarity of the world has been substantiated.
Key words: political multipolarity, modernization, process, threat, culture.
КАТЕГОРИЯ «ВРЕД ЗДОРОВЬЮ»: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
О.Н. Филатова
В статье проводится глубокий анализ понятия «категория вред здоровью». Представлены различные точки зрения и взгляды исследователей в данной сфере.
Ключевые слова: здоровье человека, «категория вред здоровью», телесные повреждения, моральный вред, физический вред.
С принятием Уголовного кодекса Российской Федерации (1996 г.) произошло принципиальное изменение в расстановке ценностно-нормативных приоритетов в сфере уголовно-правовой борьбы с преступностью. В соответствии с концептуальными положениями Конституции Российской Федерации о признании человека, его прав и свобод высшей ценностью и обязанности государства по их защите в Кодексе последовательно проведен принцип приоритета общечеловеческих ценностей, дана ориентация на максимальное обеспечение безопасности личности, в том числе всемерную охрану здоровья.
Здоровье является естественным благом и ценностью человека, передается ему генетически и относится к важнейшему объекту уголовно-правовой охраны. Право на охрану здоровья - одно из основных прав человека, закрепленное и гарантированное Конституцией РФ. К их числу можно отнести «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан», принятые 22 июля 1993 г. № 5487-1 (с изм. и доп. от 29 декабря 2006 г.) [1]; Закон РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» (с изм. и доп. от 9 февраля 2007 г.) [2]; Закон
