«Политический рынок» современной России: модель «В. О. П. А. Д. » как инструмент ретроспективного анализа особенностей становления политических партий в 1993-2003 гг Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

«ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЫНОК В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: МОДЕЛЬ «В.О.П.А.Д.» КАК ИНСТРУМЕНТ РЕТРОСПЕКТИВНОГО АНАЛИЗА ОСОБЕННОСТЕЙ СТАНОВЛЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В 1993 - 2003 гг.

УДК 329.8

В современной политологической литературе выделяется несколько основных этапов развития политических партий в современной России.

Чтобы оценить степень, в которой основные российские партии оказывали влияние на политический процесс с момента зарождения многопартийности в демократической постсоветской России в начале и конце 90-х, сконцентрируем внимание на трех характерных чертах развития партий, предложенных в качестве методологических ориентиров в исследовании партийных систем стран постсоветского лагеря, ранее входивших в Советский Союз, американскими политологами Стивеном Фишем, Джоном Ишииама и Райа-ном Кеннеди [10, с. 132].

В первую очередь американские специалисты обращают внимание на степень, в которой партии в ходе нескольких электоральных циклов являются «последовательными» организациями, способными поддерживать степень собственной организационной и политической «надежности» в ходе участия в более чем одной избирательной кампании.

Основные последовательные партии были определены американскими исследователями как политические организации, которые получили места в Парламенте в ходе хотя бы двух избирательных кампаний в федеральном округе (по партийным спискам) и провели достаточное для формирования парламентской фракции число депутатов.

Вторая мера развития партий - степень, в которой принадлежность к партии

Д.В. НЕЖДАНОВ

способствует повышению результативности кандидатов, баллотирующихся в одномандатных округах. Для измерения этого показателя предлагается сравнить норму успешности выдвижения независимых кандидатов с нормой успешного участия в электоральной компании кандидатов, выдвинутых при поддержке «последовательных» партий, в одномандатных округах в ходе очередных выборов в Парламент.

Третья мера - степень, в которой последовательные партии «проникли» и закрепили свое влияние на периферии, вдали от густонаселенных территорий. Степень, развития этой партийной черты измеряется способностью партий привлекать голоса в конкурентной борьбе в одномандатных округах на периферии, вне густонаселенных территорий. Предлагаемая мера принимает во внимание количество голосов, отдаваемых в поддержку кандидатов, выдвинутых соответствующими последовательными партиями.

Отметим, что результаты трех постсоветских выборов нижней палаты парламента продемонстрировали высокий уровень партийной «мобильности», в результате чего только три действующие политические партии могут быть квалифицированы как «последовательные». Так, если в 1993 году к распределению мандатов было допущено восемь политических объединений (АПР, «Яблоко», «Выбор России», Демократическая партия России, КПРФ, ЛДПР, ПРЕС и «Женщины России»), то на выборах 1995 года только четыре из них («Яблоко», КПРФ, ЛДПР, а также НДР как «партия власти» и преемник Выбора

России) смогли значительно повлиять на состав второй Думы.

Таблица I1.

Степень «последовательности» партий: доля мест «последовательных» партий2 в Государственной Думе РФ, полученных в результате выборов по партийным спискам и в одномандатных округах в 1993, 1995 и 1999 гг.

1993 1995 1999

Процент представителей «последовательных» партий в Госдуме / Динамика в сравнении с предыдущим показателем 59.45% 68.59% +9,14 49.66% -18,93

Соотношение депутатов от «последовательных партий» и общего числа мест в Госдуме 264/4443 308/4494 223/449

1 Примечания: Указанные показатели рассчитаны автором на основе данных электоральной статистики, представленных на сайте www.roiip.ru и в справочнике «Выборы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ. 1999. Электоральная статистика». - М.: «Весь мир», 2000.

«Последовательными» партиями стали КПРФ, «Яблоко», ЛДПР и «партии власти» (в 1993 - Выбор России, в 1995 - НДР, в 1999 - Единство).

В результате подсчетов не принимались во внимание непроводившиеся, а также признанные недействительными выборы в Татарстане в 1993, и в Чечне в 1993, 1995, 1999 гг.

Выборы в одномандатных округах Татарстана: выборы состоялись во всех 5 округах 13 марта 1996 года. Поскольку их результаты повлияли на состав второй Государственной Думы, во избежание путаницы их результаты мы относим к 1995 году.

Выборы 1999 года еще более усугубили ситуацию партийной «непоследовательности» и подтвердили соответствующий статус только трех основных политических сил: КПРФ, «Яблоко» и ЛДПР, а также очередной «партии власти» - «Единства».

Что касается второго фактора развития партий, а именно их «авторитетности», обратим внимание на то, что электоральная статистика в целом свидетельствует о небольшом повышении уровня влиятельности партий и избирательных блоков на думский предвыборный процесс. Так процент успешных избирательных кампаний, проведенных кандидатами в одномандатных округах представленными партиями, избирательными объединениями или блоками увеличился в 1999 году по сравнению с 1995 с 9,8% до 11,78%. Предвыборный марафон 1999 года закончился успешно для 8,7% независимых кандидатов, что, также выше результата года 1995, когда 7,2% внепартийных получили депутатские мандаты.

Гораздо более результативными, как видно из таблицы 2,на выборах в одномандатных округах были «последовательные» партии в сравнении с результативностью всей совокупности политических объединений и блоков, претендовавших на места в Госдуме. Более интенсивная позитивная динамика «авторитетности» «последовательных» партий, чем независимых кандидатов, на наш взгляд, во многом подтверждает тезис о гипертрофированном развитии партий в качестве виртуальных политических символов - «торговых марок» на электоральном рынке России.

Таблица 2.

Степень «авторитетности» партий: партийные и независимые кандидаты - победители кампаний в одномандатных округах в 1995 и 1999 гг.

1995 1999 Динамика в %

Независимые кандидаты 7,2% 8,7% + 1,5%

1096/77 1217/105

Кандидаты «последовательных партии 16,7% 18,8% +2,1%

484/81 345/65

Необходимо также отметить, что очень точно степень развития партий демонстрирует уровень ее организационного развития. В определении уровня регионального развития партий исследователю приходит на помощь вышеупомянутый методологический ориентир - уровень «проникновения» партий на периферию.

Таблица 3.

Партийное «проникновение»: средние величины объема голосов, полученных кандидатами «последовательных» партий в городских и сельских округах (%) в России в 1995 и 1999 гг.

Голоса, полученные кан- Голоса, полученные

дидатами, выдвинутыми кандидатами, выдви-

партиями в городских нутыми партиями в

округах сельских округах

Доля голосов в % (кол- Доля голосов в % (кол-

во округов) во округов)

1995 11,79% 12,89%

(п = 163) (п = 61)

1999 13.20% 13,02%

(п = 163) (п = 61)

+ 1,23% +0,13%

Примечания: 1. Указанные показатели рассчитаны автором на основе данных электоральной статистики, представленных на сайте www.roiip.ru и в справочнике «Выборы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ. 1999. Электоральная статистика». - М.: «Весь мир», 2000.

2. В Чечне в 1995 году выборы не проводились, в Татарстане они были проведены 13 марта 1996 года. Их результаты мы относим к 1995 году.

Полученные в результате исследования данные, как видно в таблице 2 демонстрируют выраженную позитивную динамику развития партий в округах компактного проживания населения (городс-

ких округах): там проникновение «политических» партий увеличилось в период с 1995 по 1999 год на 1,23%.

В то же время соответствующий показатель проникновения партий в сельские округа в указанный период возрос только на 0,13%, что, впрочем, также подтверждает крайне заторможенный характер развития структурного потенциала современных российских партий, в отличие от их символического потенциала, демонстрируемого уровнем «авторитетности» «последовательных» политических партий, чья позитивная динамика в аналогичный период превысила 2%, при достаточно высоком исходном уровне в 16,7%.

Не менее важными доказательствами преимущественно виртуального развития политических партий в 90-е годы выступает и сопоставление параметров структурной динамики «проникновения» или иными словами результативности «баллотировки» кандидатов, выдвинутых «последовательными» партиями и независимых выдвиженцев. Так, средняя результативность независимых кандидатов на выборах в сельских мажоритарных округах составила в 1995 - 8,88%, в 1999 - 9,92%; а в городских округах 6,58% и 8,18%, соответственно. То есть позитивная динамика составила в сельских округах 1,4%, а в городских - 1,6%, в то время как средняя результативность «баллотировки» партийных кандидатов увеличилась значительно меньше: на 0,13% - на селе и на 1,23% - в городах.

Таблица 4.

«Проникновение» независимых кандидатов: средние величины объема голосов, полученных непартийными кандидатами в городских и сельских округах (%) в России в 1995 и 1999 гг.

Одним из весомых доказательств «виртуального» характера российских партий выступают результаты выдвижения партийных списков и формирования парламента в ходе и после третьих «думских выборов» 1999 года. Так, экспертиза партийной принадлежности кандидатов, выдвинутых политическими организациями, политическими движениями и избирательными блоками продемонстрирова-

ла, что вопреки ожиданиям далеко не все кандидаты и даже не большая их часть являлись членами соответствующих политических организаций.

Так, только «Яблоко» продемонстрировало высокий уровень партийности избранных под одноименными партийными флагами депутатов в результате выборов 1999 года. Из 16 депутатов этого политического объединения 15, т.е. 93,8%, являлись членами партии. Гораздо ниже соответствующий показатель был в рядах КПРФ. Там из 67 избранных депутатов только 46, или 68,7%, попадали во внутрипартийную иерархию. Несколько ниже указанный показатель был у СПС - он составил 62,5% партийности депутатских рядов: из 24 депутатов - 15 смогли продемонстрировать партийную принадлежность. Еще ниже показатели у блока «Отечество - Вся Россия»: из 37 - 17 партийных (46%) и у «Блока Жириновского»: из 17 депутатов партийных было двое, что составило 11,8%. Абсолютным рекордсменом псевдопартийности избранных по спискам депутатов стало «Единство», продемонстрировавшее 9-процентный уровень партийности своих депутатских рядов: из 64 народных избранников только 6 заявили свою партийную принадлежность к соответствующей политической силе [2, с. 15-17.].

Очень любопытные выводы позволяет сделать сопоставление «партийности» кандидатов, избираемых в федеральном округе, и результатов партий на указанных выборах. График на рисунке 1 демонстрирует, что высокий уровень партийности избирательных списков отнюдь не гарантирует высоких электоральных результатов соответствующих избирательных объединений и блоков. Напротив, чем ниже уровень партийности «проходной» части

Голоса, полученные Голоса, полученные неза-

независимыми кандида- висимыми кандидатами

тами в городских округах в сельских округах

Доля голосов в % Доля голосов в %

(кол-во округов) (кол-во округов)

1995 6,58% 8,88%

(п = 163) (п = 61)

1999 8,18% 9,92%

(п = 163) (п = 61)

списка, тем выше электоральный результат этих партий и политических объединений. Так, например, «Яблоко», имеющее самый высокий процент партийности избранных депутатов, получило менее всех мандатов, в то время как «Единство», являясь лидером по непартийности представленного списка кандидатов, по указанному критерию, в результате заняло второе место по количеству полученных думских мандатов вслед за КПРФ [2, с. 15-17.].

парламента - Госдумы, а «власть» одного депутата за 1/450 власти Думы, то наиболее властной следует признать ту партийную фракцию, которая наиболее приближена к единице, и наоборот наименее властной, ту, которая наиболее удалена от единицы в классической системе исчисления;

2) степень масштабности общефедерального развития соответствующих политических структур («охват»);

«Зависимость» «партийности» избирательных списков

Рис. 2.

Помимо исследования идеологических и символических характеристик основных российских партий нельзя не обратить внимание на структурно-функциональные особенности дизайна политических объединений конца 90-х.

Чтобы оценить развитие структурно-функционального потенциала российских партий конца 90-х, предлагается исследовать по предлагаемой автором модели «В.О.П.А.Д.» («Власть», «Охват», «Проникновение», «Авторитетность», «Динамика»). Данная модель применима для оценки уровня развития партийных организаций в условиях смешанной избирательной системы, применяемой на выборах в парламент той или иной страны и сочетающей принципы «пропорциональной» и мажоритарной избирательных систем. Авторская модель оценки уровня развития политических партий «В.О.П.А.Д.» включает следующие параметры:

1) степень, в которой партии получили влияние в российском парламенте («власть»). То есть, если принять за единицу власть всей нижней палаты

3) степень, в которой партии «проникли» в регионы и на периферию, в том числе сельские территории (или что С. Фиш называет «проникновение» партий);

4) степень, в которой партии оказывают влияние на норму успешности на выборах баллотирующихся от их имени кандидатов («авторитетность»);

5). степень развития партий в рамках действующей в указанный период партийной системы («динамика»).

Пошагово обращаясь к избранным для оценки критериям анализа структурно-функционального потенциала партий, дадим краткую их характеристику.

Уровень «власти» демонстрирует тот фракционный потенциал политической силы, который партии способны мобилизовать в Госдуме, в целях увеличения своего влияния, привлечения депутатов и проведения или воспрепятствования принятию законов, нормативно-правовых актов, иных властных решений. Уровень власти партии определяется количеством замещенных партией мест в парламенте.

Таблица 5.

Уровень «власти» основных партий: количество замещенных партийными фракциями мест в российском парламенте в 1999 - 2003 гг.

Уровень охвата демонстрируют результаты партии в ходе выборов по партийным спискам.

Таблица 6.

Уровень «охвата» основных партий: количество набранных партиями голосов на выборах в федеральном округе в 1999 году

Уровень «проникновения» наряду с уровнем «охвата» демонстрирует дееспособность региональных и местных структур политических партий и развитость структур активистов в различных регионах России не только на уровне густонаселенных, но и на уровне провинциальных, не городских территорий. Уровень проникновения определяется сравнением нормы успешности баллотировки кандидатов в городских и негородских одномандатных округах.

Таблица 7.

Уровень «проникновения» основных партий: средний объем голосов, полученных кандидатами последовательных партий в городских (г) и негородских (с) (сельских) округах (%) в 1999 г.

Уровень «авторитетности», как уже упоминалось, демонстрирует возможности партий по увеличению электорального потенциала кандидатов, баллотирующихся в региональных одномандатных округах.

Таблица 8.

Уровень «авторитетности» основных партий: соотношение успешной баллотировки кандидатов «одномандатников» от основных партий и общего количества, выдвинутых данными партиями кандидатов в мажоритарных округах в 1999 г.

% «Партия власти» («Единство» КПРФ «Яблоко» ЛДПР ОВР СПС

Количество победителей / всего выдвинутых 9/31 46/126 4/113 0/84 31/89 5/65

% победителей 29,03% 36,50% 3,53% 0,0% 34,83% 7,69%

Развитие параметра (балл.) 4 6 2 1 5 3

Уровень «динамики» демонстрирует потенциал партий сохранять и увеличивать уровень своего влияния на политический процесс.

Таблица 9.

Уровень «динамики» основных партий: количество замещенных партиями мест в российском парламенте в 1999 году по сравнению с 1995 годом

% «Партия власти» («Единство») КПРФ «Яблоко» ЛДПР ОВР СПС

1995 55 (НДР) 157 45 51 - -

1999 73 (Единство) 113 20 17 68 29

Динамика мест в парламенте + 18 -44 -25 -34 +68 +29

Развитие параметра (балл.) 4 1 3 2 6 5

Сводный результат развития политических партий демонстрирует как уровень структурно-функциональной и организационной, так и идеологической и символической востребованности и состоятельности основных политических объединений в конце 90-х.

Таблица 10.

Интегральный коэффициент развития основных партий по результатам анализа результатов избирательной кампании в Госдуму созывов 1999 и 2003 гг. : сводный результат

«Партия власти» («Единство») КПРФ Яблоко ЛДПР ОВР СПС

Округа/ Выдвинуто кандидатов Г 24 С 7 Г 94 С 32 Г 81 С 28 г 57 С 21 Г 65 С 23 Г 48 С 11

Среднее кол-во голосов, полученных кандидатами в % со 1-" 10,32 21,43 24,70 10,99 00 о ю ш ГП 19,30 23,66 10,70 о со ю

Развитие параметра (балл.) 4 4 6 6 2 2 1 1 5 5 3 3

Параметр оценки «Партия власти» («Единство») КПРФ «Яблоко» ЛДПР «Отечество Единая Россия» СПС

«охват» 5 6 1 2 4 3

«динамика» 4 1 3 2 6 5

«авторитетность» 4 6 2 1 5 3

«проникновение» 4 6 2 1 5 3

«власть» 5 6 2 1 4 3

Итого: 22 25 10 7 24 17

Уровень общего развития (место) 3 1 5 6 2 4

Фракции «Единство Единая Россия» КПРФ «Яблоко» ЛДПР «Отечество Единая Россия» СПС

Количество мест в парламенте 81 83 17 14 61 31

Развитие параметра (балл.) 5 6 2 1 4 3

% «Партия власти» («Единство» КПРФ «Яблоко» ЛДПР ОВР СПС

% 23,32 24,29 5,93 5,98 13,33 8,52

Развитие параметра (балл.) 5 6 1 2 4 3

Обратившись к результатам избирательной кампании в Госдуму в декабре 2003 года, можно сделать ряд нетривиальных выводов.

Напомним, что в указанный период последовательность проявило менее трех пятых партий-кандидатов, участвовавших в распределении мандатов согласно результатам выборов 7 декабря 2003 года. Приведем три основных параметра, избранных для характеристики партийного развития в указанный период для выявления тенденций развития политических образований в России.

Таблица 11.

Интегральный коэффициент развития основных партий по результатам выборов в Госдуму в 2003 г.: сводный результат

Выборы в государственную Думу РФ 2003 года, проводимые по «смешанной» системе в России, привели в очередной раз к существенным перестановкам сил в партийной системе, свидетельствующим о системном кризисе института партий.

Сравнительный статистический анализ продемонстрировал особую передовую роль КПРФ как мощного политического субъекта, имевшего гипертрофированное развитие по линиям «авторитетности», локального («проникновение»), федераль-

ного («охват») и фракционного («власть») развития. При этом конец 90-х продемонстрировал, что самыми успешными партиями, согласно исследованию в рамках предложенной методологии, стали бюрократические партии или т.н. «партии власти» «Единство» и «ОВР», в совокупности продемонстрировавшие в 1999 году наиболее высокий уровень развития практически по всем предложенным параметрам.

Второй по развитию группой партий стали т.н. «идеологизированные партии» КПРФ и СПС. СПС в частности продемонстрировало четвертый в общем зачете результат «охвата», второй результат по «динамике» и третий результат по «авторитетности» и «проникновению».

И третьей группой значительно отставших от конкурентов партий по большинству показателей стали партии т.н. лидерского типа «Яблоко» и ЛДПР.

Все это позволяет сделать вывод о системной деформации в условиях российского политического рынка конца 90-х классических идеологий в качестве основного фактора партийного строительства и инструмента политической конкуренции. С другой стороны, налицо увеличение влияния номенклатурно-административ-ных политических образований, успешно компенсирующих отсутствие идеологической базы в классическом понимании последней, активной информационной экспансией и контр-экспансией, а также административными технологиями политической мобилизации как отличительной черты дизайна соответствующих политических партий.

Параметр оценки «Партия власти» («Единая Россия») КПРФ «Яблоко» ЛДПР «Родина» СПС

«охват» 6 5 2 4 3 1

«динамика» 6 1 3 4 5 2

«авторитетность» 6 5 2 4 3 1

Итого: 18 11 7 12 11 4

Уровень общего развития (место) 1 3 4 2 3 5

1. «Выборы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ. 1999. Электоральная статистика» [Текст]. - М.: «Весь мир», 2000.

2. Тур, А.И. «Партийность» партийных списков [Текст]/ А.И. Тур, Т.Ю. Головина, А.С. Новиков// Журнал о выборах. - 2001. - № 1. - С. 15-17.

3. Камышев, Д. Сбылась мечта. Что теперь будет с политической системой страны [Текст] / Д. Камышев, К. Смирнов // Коммерсант. Власть. - 15-21 декабря 2003. - № 49 [552]. - С.22.

4. Нежданов Д.В. Метафора «политический рынок» как методологическая основа политических исследований [Текст]: автореф. дис. ... канд. полит. наук / Д.В. Нежданов. - Екатеринбург, 2009.

5. Нежданов, Д.В. Метафора «политический рынок: как дискурсивный компонент и методологическая основа политических исследований [Текст] / Д.В. Нежданов, О.Ф. Русакова // Полития. - 2009. - № 4. - с. 119.

6. Пшизова, С.Н. От «гражданского общества» к «сообществу потребителей»: политический консьюмеризм в сравнительной перспективе [Текст] / С.Н. Пшизова // Полис. - 2009. - № 2.

7. Официальный сайт Государственной Думы Российской Федерации / URL: http: // www.duma.gov.ru.(дата обращения: 24.11.2008).

8. Официальный сайт Российского общественного института избирательного права / URL: http: // www.roiip. ru (дата обращения: 24.03.2009).

9. Collier, D. Democracy with Adjectives: Conceptual Innovation in Comparative Research [Text] / D. Colliver, S. Levitsky // World Politics. - 1997. - vol. 49. - № 3.

10. Ishiyama, J.T. Superpresidentialism and Political Party Development in Russia, Ukraine, Armenia and Kyrgyzstan [Text] / J.T. Ishiyama, R. Kennedy // Europe-Asia Studies. - 2001. - Dec.