CC BY
111
УДК 32:070:004:056
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ИНТЕРНЕТ-ПРОСТРАНСТВА СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
© А. В. Россошанский
Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского Россия, 410012 г. Саратов, ул. Астраханская, 83.
Тел./факс: +7 (8452) 27 85 29.
E-mail: [email protected]
В статье рассмотрены потенциальные и реально используемые возможности интернет-пространства в политическом процессе современной России, выявлены и охарактеризованы существующие политико-правовые и технологические противоречия и проблемы в данной области, раскрыты особенности использования интернет-ресурсов во взаимоотношении власти и общества, позитивный и манипуляционный потенциал функциональности интернет-технологий в политической жизни.
Ключевые слова: интернет в политике, политический потенциал Интернета, средства массовой коммуникации в политике.
Сегодня Интернет прочно вошел в жизнь людей, отразив в своем содержании практически все стороны и составляющие человеческой деятельности. Интернет стал не просто средством общемирового вещания, механизмом распространения информации, но также средой для сотрудничества и общения людей, охватывающей весь земной шар. В этом заключается его главное отличие от радио-и телевещания, основной функцией которых стало производство и распространение массовой информации. Интернет, по мнению исследователей, оказался средой для коммуникации в более широком смысле слова, включающей межличностную и публичную формы общения, как индивидуальную, так и групповую [1, с. 328].
Интернет представляет собой сложную многофункциональную систему. Значительная часть данных функций прямо или косвенно, в той или иной степени связана с функционированием политической системы. Главными его функциями являются:
- социальная, приводящая к образованию новых форм коммуникативного поведения в среде, где господствуют горизонтальные связи и достаточно легко преодолеваются территориальные, иерархические и временные границы. Эта функция влияет на кросс-культурные процессы, происходящие в обществе, и в конечном итоге, как утверждают эксперты, приведет к смене культурных парадигм. Для значительной части российской аудитории серьезным ограничением для расширения контактов и выхода в иную лингвистическую среду является языковой барьер;
- информационная, особенность которой заключается в том, что информационные контакты протекают в режиме открытости и общедоступности. Информационная функция обеспечивает хранение, механизмы поиска и доступа к имеющейся информации. В то же время нужно учитывать, что данная открытость сопровождается гораздо большими (чем традиционные средства массовой коммуникации (СМК) возможностями для манипулирования с помощью целенаправленного информационного воздействия на массовое сознание;
- экономическая, направленная на получение коммерческой прибыли и проявляющаяся в чрезвычайно эффективном воздействии на глобальную информационную инфраструктуру и стимулирующая ее дальнейшее развитие.
Многие сегменты Интернета отражают в том числе и политические реалии, которые представлены в веб-сетях во всем своем разнообразии и в самых различных оттенках политического спектра. Более того, по мнению исследователей, на фоне ускоренного развития и расширения зоны влияния российского Интернета в целом ежегодно увеличивается и та часть его аудитории, которая интересуется политическими вопросами, различными практическими и теоретическими аспектами современной политики [2, с. 3].
Причем специфика разделов Рунета, посвященных освещению проблем, в той или иной степени связанных с политикой, на наш взгляд, состоит в том, что они предоставляют возможность знакомиться не только с официальной версией событий российской и международной политики, но и с альтернативным пониманием сути тех или иных политических явлений и событий. Если плюрализм российских телевизионных каналов сопровождается реальным доминированием подконтрольных государству каналов, то в информационном пространстве Интернета подобного доминирования не существует.
Теоретически данное обстоятельство должно создавать предпосылки к построению действительно сильного демократического государства, которое предпринимает определенные меры по организации информационного сотрудничества власти и общества. В этом смысле, говоря о значении и важности взаимосвязи информации и современного общества, трудно не согласиться с В. Кулаковым, который в одной из своих работ отметил, что «...формирование информационного пространства происходит естественным путем, являясь отражением уровня развития общества. Одновременно информационное пространство служит условием дальнейшего развития общества» [3, с. 112]. Речь идет о технологических возможностях свободного
воплощения в жизнь конституционно закрепленных прав российских граждан на получение и распространение информации, свободу мысли и слова. Кроме того, именно в этой сфере заключен реальный потенциал выражения плюралистичности мировоззрений, мнений, убеждений, позиций, оценок для большинства граждан Российской Федерации. Данный плюрализм не обусловлен формальным вхождением гражданина в политические партии и общественно-политические объединения, не связан необходимостью четкого позиционирования своих идеологических и партийных предпочтений. Значительная часть россиян может получить свободный доступ в Интернет. Доступ ограничен лишь отсутствием технических возможностей в удаленных и малонаселенных территориях (что вполне устранимо уже в ближайшей перспективе), а также недостаточными материальными ресурсами российских граждан.
Таким образом, Рунет - это технический канал, действительно позволяющий свободно формулировать и выражать отношение российских граждан к политической системе, отдельным политическим институтам, действиям конкретных партий и политических лидеров, руководству страны и отдельных субъектов Российской Федерации.
Вместе с тем реальная практика доступа российских граждан к информации характеризуется исследователями достаточно критично. Обусловлено это, по мнению О. В. Афанасьевой и М. Н. Афанасьева, тем, что даже в западных странах движение к обеспечению доступа к информации происходит благодаря давлению «снизу», со стороны гражданского общества, в результате которого получило законодательное закрепление право граждан на допуск к официальным документам [4].
Исследователи отмечают многообразие применяемых держателями власти в демократических странах «приемов, направленных на практическое ограничение права на доступ - сужение сферы применения соответствующего закона, установление большого количества возможно неопределеннее формулируемых исключений из общего правила, ссылки на технические трудности, отсутствие фиксированных распоряжений, введение оплаты за предоставление информации, безнаказанность нарушений закона и т.д., и т.п.» [5, с. 157].
В современной России официальное внедрение концепции «электронного правительства», несмотря на периодические импульсы со стороны администрации Президента Российской Федерации, также проходит достаточно трудно. Главная проблема, на наш взгляд, заключается, прежде всего, в личной заинтересованности чиновников в своей «посреднической» деятельности в обеспечении гражданам доступа к необходимой им информации. Устранение этого посреднического звена означает сокращение значительной части административного аппарата управления на местах. Кроме того, обеспечение прямого доступа к базам данных орга-
нов управления неизбежно ставит вопрос о возможностях массового контроля за процедурами принятия политических решений, их содержанием и деятельностью по реализации.
В то же время наряду с уже отмеченной инвариантностью интерпретаций фактов и событий следует обозначить и еще одну немаловажную, на наш взгляд, деталь значения Интернета: информация, полученная из его ресурсов, может не только формировать общественное мнение, но также и дезорганизовывать его в сторону негативных установок. Так, например, по мнению И. Алексеевой, наряду с наличием целого ряда несомненных положительных качеств, информация является «средством воздействия на индивидуальное, групповое и общественное сознание, имеющим мощный (преднамеренный или побочный) деструктивный эффект, блокирующим способности подвергающегося воздействию субъекта к продуктивной деятельности, реализации собственного творческого потенциала, а в предельном случае ведущим к его социальному уничтожению. Развитие современных информационнокоммуникационных технологий, расширяя сферу свободы информационной деятельности, расширяет также сферу ее анонимности, неконтролируемости и легкой репродуцируемости информации» [6, с. 69].
Все это в совокупности - постоянно возрастающая роль Интернета в массово-коммуникационных процессах, а также возможность деструктивного использования данного информационного ресурса в политике - со всей очевидностью актуализирует проблему изучения политического потенциала Интернет-пространства современной России. По нашему мнению, уже сегодня можно говорить об имеющем место противоречии между быстрым развитием интернет-сегмента информационной сферы как части системы массовых коммуникаций и отсутствием в отечественной науке теоретикометодологического базиса его исследования. В конечном итоге это может значительно затруднить построение прогнозов развития отечественного медиапространства в целом и такого его сектора, как Рунет, в частности.
Анализируя политическую роль Интернета, невозможно обойти стороной два вопроса, которые очень часто затрагиваются в современной научной литературе по данной проблематике. Во-первых, можно ли рассматривать Интернет в качестве очередной исторической формы развития электронных средств массовой коммуникации, появившейся вслед за радио и телевидением? И, во-вторых, следует ли распространять на Интернет положения законодательства о средствах массовой информации?
В современной исследовательской практике утвердилось мнение о том, что, предложив принципиально новые формы воздействия на аудиторию, Интернет бросил вызов традиционным СМК. С другой стороны, сложно отрицать и то, что Интернет, по сути, заимствовал многие коммуникационные механиз-
мы, присущие обычным СМК. Так, австралийский исследователь Э. Лоу отмечает, что «специфика обработки фактов для интернет-сайта остается примерно такой же, что и для любого аудиовизуального СМИ. Меняется лишь способ передачи информации, но не специфика самой информации» [7, с. 161-162].
Однако, несмотря на это, на наш взгляд, в силу децентрализованной природы Всемирной сети рассматривать весь Интернет в качестве единого средства массовой коммуникации все-таки не вполне корректно. Здесь мы склонны разделить позицию М. Н. Грачева, полагающего, что в данном отношении Интернет, скорее, подобен радиоэфиру и является коммуникационной средой, в которой возможно осуществление различных форм опосредованной коммуникации: межличностной (обмен сообщениями посредством электронной почты), групповой (т. н. «электронные доски объявлений» и системы рассылок сообщений для ограниченного числа пользователей, предполагающие подписку на определенный сетевой сервис или использование специального программного обеспечения для получения материалов по определенной тематике) и массовой (домашние страницы и сайты, предполагающие распространение символьных форм для неопределенного круга потенциальных пользователей сети) [8, с. 52-53]. Таким образом, новой исторической формой развития электронных СМК, в строгом смысле этого понятия, следует считать не Интернет как таковой, а лишь домашние страницы и сайты, находящиеся в режиме свободного (или относительно свободного) доступа.
Отсутствие однозначного ответа на первый вопрос не позволяет четко определиться и с правомерностью применения к Интернету закона о СМИ. В отличие от любых иных СМИ, функционирующих в условиях уже разработанной законодательной базы, Интернет по-прежнему в этом отношении остается «темной лошадкой», а его правовое оформление пока не успевает за развитием новых технологий. Вместе с тем очевидно, что для разрешения данной проблемы требуются усилия и международных структур, и органов государственной власти конкретных стран, ведь, как показывает практика, интернет-пространство легко может стать ареной продуцирования социально-политической конфликтности. Последние события в арабских странах еще раз показали потенциальную возможность использования интернет-технологий для дестабилизации политической ситуации и свержения действующих правительств.
В отношении же нашей страны (скажем, на примере ситуации с существованием веб-сайта www.kavkazcenter.com) можно сказать, что эффективно противостоять сетевой агрессии пока удается далеко не всегда. Представляется, что данное обстоятельство заставляет всерьез задуматься о совершенствовании стратегии и тактики обеспечения информационной безопасности России.
Нерешенность этих и многих других вопросов, связанных с существованием Интернета как наиболее мощного и разветвленного источника передачи информации, порождает и еще одну проблемную ситуацию. Как известно, развитие Интернета изначально базировалось на идее свободной передачи информации как необходимом условии существования подлинно демократического общества. Однако реалии современного мира ставят на повестку дня вопросы о том, насколько беспрепятственно, вне каких-либо ограничений, может функционировать во Всемирной сети информация, должна ли существовать в этом информационном пространстве цензура и как конкретно она должна выглядеть. Актуальность этих вопросов определяется тем, что традиционным правом любого демократического общества остается право на получение объективной и одновременно оперативной информации. Однако, как мы уже отмечали, интернет-информация, в одночасье преодолевающая любые территориальные границы, иногда может создавать серьезные социально-психологические проблемы, причем как в масштабе отдельных территорий, так и глобальной цивилизации в целом.
В связи с этим Интернет начинает рассматриваться некоторыми отечественными исследователями как своего рода альтернатива контролируемому государством публичному пространству [9]. В отличие от полностью подконтрольного органам власти российского телевидения, где распространение информации является односторонним (one-to-many), от центра к периферии, Интернет осуществляет сетевые связи по принципу от «многих к многим» (peer-to-peer). Таким образом, политические порталы Рунета «продолжают традицию российского диссидентства, представляя технические возможности для развития альтернативной публичной сферы. Несмотря на развитие компьютерных технологий, все еще можно говорить о наличии образовательного, имущественного и возрастного цензов, ограничивающих доступ к Интернету. Можно сказать, что в условиях практически полного господства государственного контроля на ведущих телеканалах (на федеральном уровне - абсолютного) и в печатных СМИ политический сегмент Рунета представляет собой главную и едва ли не единственную площадку для свободной политической дискуссии» [10, с. 73-74].
Как отметила А. Д. Трахтенберг, альтернативный дискурс Интернета альтернативен не потому, что он существует в виртуальном пространстве, а потому, что он воспроизводит, по утверждению Б. Успенского, «типичную для русской интеллигенции традицию противостояния русскому государству как системному явлению, которое может существовать как в форме западнической оппозиционности, так и в форме почвеннической оппозиционности западнической оппозиционности» [11, с. 167]. На наш взгляд, с одной стороны, переход от «са-
лонной» и «кухонной» оппозиционности к интернет-оппозиционности представляет собой очевидное продвижение к демократии, т. к. существенно возрастают возможности ее воздействия на более широкую аудиторию. С другой стороны, отсутствие реальных возможностей для политической институализации такой оппозиционности и ее реального участия в политической жизни страны создают угрозу для превращения в «выхлопной клапан» для виртуального стравливания атмосферы недовольства действующей властью. Т. е. интеллигентская интернет-оппозиция может превратиться в своего рода «большую кухню», где можно «поплакаться друг другу в жилетку», поругать власть имущих и существующие порядки, а затем выключить компьютер и «разойтись по своим теплым постелям».
Принимая все это во внимание, мы склонны считать, что на сегодняшний день существует опасность выпадения самой активной и наиболее информированной части аудитории из сферы медийного пространства российских СМК, контролируемых властью. Существует вероятность превращения этой тенденции в необратимый процесс, когда освещение сколько-нибудь значимых политических событий в дальнейшем будет развиваться в параллельных режимах: обычными СМИ - для основной, пассивной аудитории и в интернет-пространстве - для наиболее активной аудитории страны.
Тем не менее еще одной потенциальной возможностью общественно-политической жизни России вполне может стать превращение Интернета в центр протестных движений среди широких масс населения или в сетевых сообществах. Самая большая проблема заключается в том, что характер и направленность концентрируемой в интернет-пространстве протестной энергии может быть социально опасной. Так, например, сегодня все чаще начинают говорить о перемещении в виртуальное пространство пропагандистской деятельности са-
мых различных экстремистских и националистических организаций.
Так или иначе, но в любом случае изучение политического потенциала современного российского интернет-пространства представляется чрезвычайно актуальным не только для самой науки, но и для политической практики нашего российского общества в целом. Своевременная диагностика назревающих в этой сфере проблем вполне может стать залогом их успешного решения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кириллова Н. Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну. М.: Академический Проект, 2006. 448 с.
2. Калмыков А. Интернет-журналистика в системе СМИ:
становление, развитие, профессионализация: автореф.
дисс. ... д-ра филол. наук: М., 2009. 48 с.
3. Кулаков В. Информация как ресурс аналитической деятельности и составляющая процесса принятия политических решений // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 2008. №1. С. 104—114.
4. Афанасьева О., Афанасьев М. Наш доступ к информации, которой владеет государство. М.: Либеральная миссия, 2010. 187 с.
5. Холодковский К. Г. Доступ к информации как демократический институт // Полис. 2010. №5. С. 155—160.
6. Алексеева И. Вызовы демократии в информационном обществе // Политическая наука: Сб. науч. тр. РАН. ИНИОН. 2008. №2. С. 64—78.
7. Комлева Н., Саймонс Г., Стровский Д. Интернет как ресурс сетевой войны // Политэкс. 2010. №2. С. 156—175.
8. Грачев М. Интернет-коммуникация и развитие информационного общества в современной России // Российская политика XXI века: неполитический потенциал политического: мат-лы Международной научной конференции, 23—24 апреля 2009 г. М.: РГГУ, 2009. Ч. 2. С. 52—53.
9. Кузьмин А. «Правый» Интернет в России: специфика развития и проблемы противодействия // Политэкс. 2008. №3. С. 74—96.
10. Коваленко П., Кудряшова Ю. Политические интернет-форумы как форма альтернативной публичной сферы в современной России // Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VIII Всероссийской объединенной конференции (Санкт-Петербург, 8—11 ноября 2005 г.). СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2005. С. 73—74.
11. Трахтенберг А. Рунет как публичная сфера: хабермасиан-ский идеал и реальность // Политэкс. 2006. №2. С. 163—168.
Поступила в редакцию 03.04.2011 г.
