CC BY
48
Г. М. Михалёва
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В ПЕРИОД ПРЕЗИДЕНТСТВА В. ПУТИНА И Д. МЕДВЕДЕВА
Статья посвящена особенностям развития гражданского общества, тенденциям политизации гражданских инициатив, стратегий власти и партий в отношении некоммерческих организаций и гражданских инициатив. Сужение политического спектра и ужесточение давления на НКО, проявившееся в том числе и в ужесточении законодательного регулирования партий, выборов и деятельности НКО, приводит к политизации некоммерческих организаций и стремлению партий использовать ресурсы НКО. Автор подробно анализирует два случая «Гражданского конгресса» и экологического движения, чтобы проследить траектории сближения и расколы во взаимодействии НКО и партий. В статье рассматриваются новые явления и формы активности гражданских инициатив и их политические перспективы.
Ключевые слова: гражданская активность, партии, некоммерческие организации, зеленое движение, Всероссийский гражданский конгресс, правозащитные организации.
В рассмотрении политического потенциала гражданского общества в исследуемый период важна гражданская составляющая — групповое или индивидуальное взаимодействие индивидов с органами власти для защиты собственных, групповых или общественно значимых прав и интересов. Рассматриваются при этом как институционализированные формы гражданской активности — НКО, так и новые формы групповой активности, гражданские инициативы, не имеющие ни юридического статуса, ни фиксированного членства. Вне поля данного анализа остаются НКО, занимающиеся организацией обслуживания, благотворительностью или группы по интересам.
Действия власти в соответствии с вектором общественных ожиданий и режим разобщения
Состояние современного российского общества отличают апатия, аполитичность, ориентация на потребление и отсутствие солидарности (см.: Гудков, Дубин, Зоркая, 2008). Существует глубокое недоверие ко всем политическим институтам и организациям; за исключением двух политических субъектов — Путина и Медведева. Но у подавляющего большинства населения сохраняется патерналистское представление о государстве, обязанном заботиться о них; и государствоцентричное представление о месте человека и страны в мире. Массовое сознание разорвано, инновации сочетаются с традициями, и те и другие модифицируются (Зудин, 2001).
© Г. М. Михалёва, 2011
Для существующего в России «режима разобщения» характерны низкий процент участия россиян в общественных организациях, деинституционализация социальной жизни и рост патернализма. Власть сознательно использует технологии разобщения не от имени силы и авторитета, а в расчете на слабость и безответственность социума (см.: Дубин, 2008; 2009). При этом отсутствуют ценности промежуточного уровня, связанные с публичностью, дифференциацией интересов, которые, собственно, и являются базой гражданского общества (см.: Гудков, Дубин, Левинсон, 2008).
В обществе нет системы ценностей, которые разделяло бы большинство граждан и которыми руководствовалась бы власть в своих действиях, — конституционного консенсуса. Но это — взгляд с «птичьего полета». Можно согласиться с Л. Якобсоном и С. Сано-вичем, что это — скорее нелегкое и противоречивое развитие, чем безнадежный упадок (Якобсон, Санович, 2009, с. 21). Внимательно присмотревшись, мы все же увидим ростки гражданской активности в различных сферах и различных регионах.
Особенности развития, ресурсы и отношения с властью гражданских организаций
В период второго президентского срока В. Путина и периода так называемой «тандемократии», когда президентом стал Д. Медведев, возникает ситуация, аналогичная периоду либерализации советского режима во время перестройки, связанная с мобилизацией и политизацией гражданских организаций (см.: Михалёва, 2005): смешение политического и не политического, слабая дифференциация и структурированность гражданских организаций, разрыв между легальностью и легитимностью. Отличие заключается в соотношении с вектором политического развития.
Весь период после смены режима и выбора демократических институтов как переходного решения общественные организации оставались на периферии внимания власти, используясь как дополнительный электоральный ресурс либо инструмент привлечения средств западных доноров (Граждане, 2001; Шмидт, 2006). В третьем секторе относительная слабость социальной, культурной и экономической базы гражданских организаций компенсировалась «импортом ресурсов, знаний, идей, навыков и организационных решений» (см.: Якобсон, Санович, 2009). Роль государства сводилась к доброжелательному невмешательству, иностранные доноры выступали в роли ключевых субъектов предложения ресурсов и институтов третьего сектора. Правозащитные, экологические, женские организации финансировались исключительно западными спонсорами.
В первый срок президентства В. Путина попытка (на Гражданском форуме) упорядочить гражданские организации и использовать их для дополнительной легитимации власти не увенчалась особенным успехом. Во второй срок Путина эти задачи были уже выполнены. Опыт «цветных» революций в ближнем зарубежье показал, что НКО становятся ядром организации массовых протестов, которые могут привести к потере элитами властных позиций. Поэтому и начала активно и последовательно проводиться политика «сегрегации» по отношению к НКО (см.: Петров, 2006, с. 42-44).
Одновременно ослабевает интерес у западных доноров, которые понимают, что созданная система стимулов порождала у лидеров и активистов НКО, скорее, стремление к краткосрочной выгоде, чем к созданию устойчивых и укорененных структур (см.: Якобсон, Санович, 2009, с. 27). А система распределения ресурсов между организациями стимулировала не развитие связей между ними, а конкуренцию и изоляционизм.
В период второго президентского срока В. Путина началось «наступление по всему фронту».
1. Происходило изменение законодательной базы, усложняющей существование НКО и ограничивающей возможности публичных протестов. В 2006 г. был принят закон об общественных организациях, который ограничил автономию НКО и поставил их под государственный контроль (Первый год..., 2007). Регистрация и отчетность коммерческой фирмы стала значительно легче, чем НКО. Законодательные акты, усложняющие организацию и проведение акций протеста, митингов, шествий и пикетов, превратили их уведомительный характер в запретительный, особенно в Москве1. Трактуемые властями как несанкционированные формы протеста жестоко разгоняются, а участники задерживаются.
2. Была создана Общественная палата (ОП) и региональные общественные палаты, получившие эксклюзивное право играть роль гражданского общества (см.: Fein, 2006; Петров, 2007).
3. Угроза потерять позиции заставляет западных спонсоров или же действовать с оглядкой на власть, или же отказываться от работы в России вообще. Под техническим предлогом в 2007 г. был закрыт Британский совет, который обвинили в шпионаже (Закрытие., 2010)2.
1 В Москве это, например, набережная Тараса Шевченко и Болотная площадь.
2 Позже это решение было успешно оспорено в суде, претензии оказались налоговыми. Хронику борьбы вокруг закрытия Британского совета с российскими властями документирует интернет-ресурс lenta.ru
84 _
4. Помощь бизнеса НКО мотивируется стремлениями улучшить отношения с органами власти, а нередко и давлением с их стороны, чувствительная для власти сфера — защита политических и гражданских прав практически не включена в объекты спонсирования (см.: Полищук, 2006).
5. Государство начало выделять существенные суммы на поддержку третьего сектора с целью превратить НКО в союзников для решения социальных проблем. В 2007 г. государством было выделено на поддержку НКО 50, в 2008 г. — 63 млн долларов (см.: Якобсон, Санович, 2009, с. 31). Общественная палата стала крупнейшим оператором распределения этих ресурсов. Гранты Общественной палаты получали организации, «политически близкие» или подчеркнуто не политизированные. Эта общественная подсистема, как и все остальные, существенно затронута коррупцией3. Работа значительной части организаций, защищавших гражданские и политические права, была свернута или заморожена, стали рассыпаться выстроенные годами сети коммуникаций, теряться опыт работы.
6. «Сверху» стали создаваться массовые молодежные движения («Наши», «Молодая гвардия» «Единой России»), выполняющие одновременно несколько функций: а) мобилизации для превентивной реакции на возможную «оранжевую опасность»; б) демонстрации массовой поддержки президенту и его преемнику; в) профилактики роста оппозиционных настроений молодежи.
7. Проводились кампании по дискредитации наиболее влиятельных правозащитных организаций. По советскому образцу их обвиняли в западном финансировании и шпионской деятельности. В этом процессе власть активно использовала вышеупомянутые прокремлевские движения. Самые известные их акции — травля журналиста А. Подрабинека, выступившего против требований переименования шашлычной «Антисоветская» осенью 2009 г. (Под-рабинек, 2009), предотвращение традиционных неразрешенных акций несистемной оппозиции 31 числа каждого месяца.
8. Участилось насилие в отношении тех, кто занимался правозащитной деятельностью или писал о ней, уголовные преследования тех, кто боролся с произволом властей. Стали практиковаться внесудебные преследования и применение насилия в ответ на различные формы общественной активности, например убийство в
3 «Откаты» при получении грантов Общественной платы составляли, по сведениям получавших их в 2008 г., одну треть от суммы гранта (из интервью автора с одной из представительниц женских организаций, получившей в 2008 г. грант Общественной палаты).
_ 85
Чечне правозащитницы Н. Эстемировой («Мемориал»), адвоката С. Маркелова и журналистки А. Бабуровой (http://www.hro.org/taxonomy/ term/234), профсоюзного активиста завода «Форд» А. Этманова (см.: Бюттнер, Левенец, 2008), активистов группы защитников Химкинского леса.
Ранее рассматриваемая как неполитическая деятельность правозащитных и экологических организаций, в авторитарных условиях она приобретает политические черты, а сами эти организации рассматриваются властью как политические оппоненты (Правозащитное движение., 2005).
Партии и гражданские организации: алгоритмы
взаимодействия
Начиная со второго срока президентства Путина, власть практически «толкает» НКО, защищающие права и интересы граждан, к политической деятельности, которую они в силу своей природы и функций осуществлять не могут, поэтому нуждаются в политических партнерах, обладающих вертикальной структурой и ресурсами разного типа.
Часть политических организаций, называвшая себя партиями и действовавшая как таковая, теряет этот статус, образуя новый пласт политических НКО. Это было следствием принятия пакета законодательных актов — изменений в законе о партиях и в избирательном законодательстве. Кремлевская администрация и обеспечивающее бесперебойное голосование большинство парламента создавали условия, максимально благоприятные для партии, призванной стать «доминирующей» в политической системе (см.: Сурков., 2006), и неблагоприятные для всех остальных (см.: Гельман, 2006; Собрание., 2004). Удобной для правящей группы оказалась во многом имитационная система ограниченной многопартийности.
В конце 2006 г. Центральная избирательная комиссия (ЦИК) официально объявила, что проверку прошли 19 партий, 16 партий были признаны не соответствующими требованиям законодательства (В России., 2006), к 2007 г. их осталось лишь 14, а к 2008 — только 7.
Следствием ужесточения партийного и избирательного законодательства и искусственного сокращения числа партий стали:
а) радикализация несистемной оппозиции, как либеральной, так и левой, сближение их позиций, вплоть до объединения;
б) ослабление системных оппозиционных партий (КПРФ, «ЯБЛОКО»), последовательное вытеснение их с политического поля путем как административного давления, недопуска на выборы, так и открытия уголовных дел;
в) увеличение роли псевдооппозиционных партий, на практике, а часто и в декларациях поддерживающих президента и курс правительства (ЛДПР, «Справедливая Россия»);
г) сохранение и появление новых искусственных образований, не имеющих четкой программы и декларированной идеологической направленности, имеющей либо спойлерские функции («Патриоты России»), либо созданной под лидеров («Правое дело»), которые также заявляют о себе как об оппозиции.
Из оставшихся четырех парламентских партий и трех непарламентских партий только две являются оппозиционными — КПРФ и «ЯБЛОКО». Политические НКО превратились в несистемную оппозицию и сосредоточились на протестных и (зачастую) несанкционированных акциях «противостояния режиму». В этой группе оказались даже, казалось бы, относительно умеренные и ранее встроенные во власть лидеры и сохранившиеся вокруг них группы (например, В. Рыжков, Б. Немцов, М. Касьянов).
На либерально-демократическом фланге это: «Республиканская партия России» В. Рыжкова, потерявшая регистрацию и к 2008 г. прекратившая существование; «Социал-демократическая партия России», также потерявшая регистрацию; «Российский народно-демократический союз» М. Касьянова (бывший премьер-министр), созданный после «перекупки» у Касьянова А. Богдановым ДПР и не зарегистрированный как партия4 (к 2010 г. активность Касьянова существенно снизилась); «Объединенный гражданский фронт» (ОГФ) Г. Каспарова, зарегистрированный как общественная организация (к 2010 г. Каспаров существенно снизил активность). К этой же группе относится и ряд молодежных движений с нефиксированным членством: «Оборона», «Да!», «АнтиФа» и др.
На левом фланге это ряд потерявших регистрацию коммунистических партий: РКРП, РКП и др. Следует упомянуть «Авангард красной молодежи» (АКМ) С. Удальцова (штатного участника всех московских протестных акций), ставший основой в 2010 г. для заявленной, но не зарегистрированной партии «Рот-Фронт»; Национал-большевистскую партию (НБП) Э. Лимонова, неоднократно запрещенную судом, ставшая в 2009 г. инициатором ежемесячных проте-стных акций на Триумфальной площади «Стратегии 31». Именно Удальцов и Лимонов активно участвовали в уличных акциях. Летом 2010 г. Лимонов объявил о создании партии «Другая Россия».
4 В 2009-2010 гг. Касьянов неоднократно призывал «ЯБЛОКО» к «объединению либеральных сил».
_ 87
В национал-патриотической части спектра в 2009 г. возник ряд инициатив по созданию или восстановлению регистрации партий, все они были неудачными, а сами эти группы отсутствовали в информационном поле и не участвовали в публичных акциях и мероприятиях; наиболее известны из них: умеренно-националистическая «Великая Россия», инициированная в 2007 г. Д. Рогозиным и А. Савельевым; «Родина - здравый смысл» (М. Делягина).
Во взаимодействии общественных организаций и оппозиционных партий существовало несколько разнонаправленных процессов.
1. Попытки правозащитных организаций в 2004-2006 гг. создать собственные партии, продвинувшиеся на этом пути: «Единая народная партия солдатских матерей», «Зеленая Россия», правозащитники (инициатива Л. Пономарева), завершившиеся неудачей и прекратившие свое существование после ужесточения законодательства.
2. Попытки создания новых типов широких коалиций (с 2004 до 2010 г.), включающих не только правозащитные организации, но и партии, политические организации или известных политиков. В декабре 2004 г. был созван Всероссийский гражданский конгресс (ВГК), политическим проектом которого должна была стать «Другая Россия». В начале 2008 г. примерно в том же составе была создана «Национальная ассамблея». В 2008 г. была создана объединившие (те же самые) либерально ориентированные организации «Солидарность», а в 2010 г. — «За Россию без произвола и коррупции» практически с теми же участниками (М. Касьянов, В. Рыжков, Б. Немцов, В. Милов). В прессе сообщалось о переговорах этих лидеров с Удальцовым («Рот-Фронт») и М. Делягиным («Родина — здравый смысл») и намерении образовать коалицию под названием «Оппозиция».
3. Попытки представителей НКО стать посредниками при объединении демократической оппозиции в рамках «Комитета 2008», а потом «Гражданского конгресса», закончившиеся неудачей и прекращением их существования.
4. Поиск партиями союзников среди НКО и использование их сетей для организации протестных мероприятий (марши в защиту свободы слова, антифашистские марши, митинги, пикеты).
Рассмотрим два значимых для этой темы случая: развитие событий, связанных с Всероссийским гражданским конгрессом (ВГК) и вокруг него, и эволюцию экологического движения. Один из них — случай нисходящего развития от первоначального успеха к полному фиаско. Другой, наоборот, показывает возможности компромиссных решений и успешного выхода из сложившихся противоречий и появления относительно эффективной структуры.
Всероссийский гражданский конгресс (ВГК)
и близкие организации5
Всероссийский гражданский конгресс (ВГК) возник как реакция на свертывание демократических институтов в стране и представлял собой вначале неформальное объединение политизированных общественных организаций, партий и отдельных политических деятелей. Неформальная организация, создавшая основу для ВГК, — Ассоциация «За право выбора» сложилась весной 2004 г. по инициативе лидеров ряда организаций, готовившихся оспаривать результаты выборов в Государственную Думу в декабре 2003 г. («Голос», РДП «ЯБЛОКО», Московская Хельсинкская группа, ИНДЕМ и Трансперенси-Интереншнл-Р). Она же стала рабочей группой по подготовке ВГК.
Инициаторами создания этого объединения были конкретные лица, те, у кого были институциональные ресурсы: деньги, возможности опоры на организацию или собственные сети, которые были готовы использовать их для получения кумулятивного эффекта. Другие участники не располагали ничем, кроме собственного опыта, действовали без согласования или даже отчасти вопреки позиции собственной организации (как ряд представителей СПС). Но ключевыми были, конечно, личностные контакты.
В это же время по инициативе Г. Каспарова в 2004 г. был создан «Комитет 2008» — также неформальная организация, в которую вошли имеющие известность и политический вес демократически настроенные деятели, поставившие задачу «объединения демократических сил» к выборам 2007 г. и выдвижения единого кандидата от демократических сил в 2008 г. (Б. Немцов, Б. Надеждин, С. Иваненко, С. Митрохин, И. Хакамада, В. Рыжков, Г. Сатаров).
В руководство и того и в другого объединений входили председатель ИНДЕМа Георгий Сатаров и председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. Пересечения «второго уровня», позволяющие осуществлять относительно согласованную политику, касались «ЯБЛОКА» и СПС. «Комитет 2008» взял на себя финансовое обеспечение подготовки иска в Верховный суд. Однако своей роли он не выполнил из-за противоречий в позициях участников и уже к 2006 г. практически прекратил существование.
5 Описание случая «Гражданского конгресса» основано на включенном наблюдении автора, которая была членом предшествующих ВГК структур, Комитета действий ВГК, а сейчас является членом Экспертного совета организации — «наследницы» ВГК — Всероссийской гражданской сети.
_ 89
Первый ВГК превратился в «дефиле политиков». Главным вопросом была необходимость «объединения демократов», при этом представления об этом объединении кардинальным образом отличались друг от друга. Сопредседателями ВГК стали Алексеева и Сатаров и, что стало для инициаторов неприятной неожиданностью, Каспаров, фамилия которого была выкрикнута из зала в последний день Конгресса. Задача создать аналогичные структуры в регионах оказалась невыполнимой из-за малого количества действующих правозащитных организаций в регионах или же из-за наличия нескольких претендентов на роль регионального представительства ВГК.
Перед вторым Конгрессом (2005) в число его институциональных участников вошел СПС. В параллель с подготовкой шла избирательная кампания в Мосгордуму, в которой в списке «ЯБЛОКА» были представители СПС. Содержание дискуссий на втором ВГК определялось изменением в «раскладе сил» и неудачами ряда политических акторов этой части спектра в создании собственной организации, с одной стороны, и сближением «ЯБЛОКА» и СПС — с другой. Роль «медиаторов» в этом процессе, на которую претендовал ряд представителей руководства ВГК, оказалась невостребованной. Это обострило конфликт между сопредседателями и партиями, прежде всего с «ЯБЛОКОМ».
Развитие событий между вторым и третьим Конгрессами характеризовалось жесткими конфликтами и неразрывно связано с созданием Коалиции «Другая Россия», инициированной Каспаровым и Касьяновым. В первой конференции «Другой России», проходившей в параллель заседанию «большой восьмерки», принимали участие организации и политики, представлявшие несистемную оппозицию — от НБП и АКМ до ОГФ и НДС, организационной базой стала МХГ.
В личном качестве в работе «Другой России» участвовали некоторые члены «ЯБЛОКА» и СПС. В результате созванного с участием «несистемных политиков» — от либералов до радикальных левых совещания «Другая Россия» должна было стать политической составляющей ВГК. Конечно, «ЯБЛОКУ» и СПС, системным партиям, входящим в Конгресс, это развитие событий представлялось неприемлемым. При этом к третьему Конгрессу позиции «Другой России» определялись так: бойкот выборов в Думу и участие в президентских выборах. Предполагалось, что кандидат будет выдвинут именно из рядов «Другой России», лидеры которой сосредоточились на критике «ЯБЛОКА» и СПС, обвиняя их в заключении сделки с Кремлем.
СПС после принятого Комитетом действий решения о возможности участия Лимонова отказался участвовать в заседании. «ЯБ-
ЛОКО» представляли заместители председателя и автор этой статьи. И в этот раз на пленарном заседании из известных политиков, представлявших «Другую Россию», выступали Касьянов, Рыжков и Хакамада, призывавшие выдвинуть единого кандидата в президенты.
В 2006 г. ВГК вследствие обострившихся конфликтов перешел на индивидуальный принцип членства и лишился «жестких» работающих структур, превратившись во Всероссийскую гражданскую сеть (ВГС) с одним председателем Алексеевой. К середине 2007 г. после «перерегистрации» число членов (индивидуальных) ВГС было около 100 человек. Представители партий, не выходя из Комитета действий, практически прекратили активную работу в этой структуре.
Все эти три группы — партии, политики, принадлежащие к несистемной оппозиции, и правозащитные НКО — преследовали разные интересы, участвуя в этом проекте. Различались и интересы ключевых фигур — сопредседателей и членов рабочей группы ВГК.
Для партий было важно укрепить контакты с правозащитными организациями, использовать их сети и найти новых членов, укрепив тем самым собственные позиции. Отдельные демократически ориентированные известные политики, которые пытались создать новые (И. Хакамада, Г. Каспаров, М. Касьянов) или сохранить старые партии (В. Рыжков), а также политики «второго ряда», тем или иным образом примыкающие к лидерам (В. Лысенко, И. Стариков) и потерпевшие неудачу, рассматривали ВГК как значимую площадку и весьма существенный для них ресурс.
При этом акценты в течение трех лет смещались: от призывов создания объединенной партии, которая могла бы участвовать в выборах в Думу, к бойкоту думских выборов при участии в выборах президентских. «Гражданскую часть» ВКГ составили правозащитные организации: МХГ, «Голос», движение «За права человека» Л. Пономарева и ряд менее известных правозащитных НКО. Невнятность структуры и характера членства для НКО не даёт возможности, в отличие от партий, различать институциональное или индивидуальное членство НКО в ВГК. Предполагалось, что если в ВГК входит руководитель или несколько руководителей НКО, то все его члены автоматически входят в ВГК. Пожалуй, единственными представителями, оговорившими, что их вхождение не означает вхождения в ВГК самой организации, были руководители «Мемориала» А. Рогинский и А. Даниэль.
Представители НКО, входившие в ВГК, видели в нем дополнительные ресурсы и возможность участвовать в формировании демократической оппозиции и влиять на решения политиков. Конечно, мотивация главных игроков и «массовки» существенно различа-
лась. Для значительной части приезжавших из регионов участие в работе ВГК позволило приехать в Москву за счет организаторов и «живьем» увидеть известных политиков и общественных деятелей.
К 2006 г. задача, стоявшая перед партиями, — деполитизация ВГК и делегитимация политических амбиций упомянутых политиков, — была выполнена (см.: Тирмастэ, 2006). В отношении «Другой России» СПС и «ЯБЛОКО» в 2007 г. выбрали позицию, связанную с институциональным неучастием в этом совещании, не запрещая членам партии ни ходить на «Марши несогласных», ни присутствовать или выступать на совещании в индивидуальном качестве. Эта позиция стала основанием для обвинения лидерами «Другой России» и той и другой партии в «договоренностях с Кремлем».
Через год коалиция начинает разрушаться, из нее уходят Касьянов и Рыжков, отказываются от участия и ряд правозащитников. Накануне парламентских выборов 2007 г. обостряются конфликты внутри руководства как ВГК, так и «Другой России». Они связаны с претензиями на лидерство в качестве «единого демократического кандидата» между Касьяновым и Каспаровым, с одной стороны, и попытками Каспаровым использовать ВГК как собственный политический ресурс, с другой стороны.
В 2010 г. «Другая Россия» была монополизирована Э. Лимоновым, объявившим о создании на ее базе одноименной партии.
В декабре 2008 г. практически теми же организациями и действующими лицами была учреждена очередная организация для «объединения демократов» — «Солидарность». В нее вошли ОГФ, часть членов уже самораспустившегося СПС, преимущественно из Московской организации, часть членов Санкт-Петербургской и некоторых других региональных организаций партии «ЯБЛОКО» и ряд представителей правозащитных организаций, включая Л. Пономарева. «Солидарность» декларировала неготовность сотрудничать с существующим режимом, в том числе в форме участия в выборах. Однако уже весной 2009 г. Немцов принял участие в выборах мэра Сочи, а осенью 2009 г. ряд членов организации (безуспешно) пытались зарегистрироваться на выборах в Мосгордуму. В 2010 г. было заявлено, что и эта организация будет стремиться к получению регистрации в качестве партии.
Отношения между «Солидарностью» и «ЯБЛОКОМ» постоянно обострялись. Представители руководства «Солидарности» практиковали резкие выпады против партии, обвиняя ее в «сговоре» с Кремлем, Лужковым, в оппортунизме и т. д. Следствием стало принятие РОДП «ЯБЛОКО» на съезде в декабре 2009 г. резолюции, запрещающей одновременное членство в «других политических организациях». Подавляющее большинство тех, кто входил в «Соли-
дарность», включая актив Санкт-Петербургской организации партии «ЯБЛОКО», написали заявление о выходе из нее. Небольшое число членов партии, наоборот, выбрало «Солидарность».
Весной 2010 г. начались внутренние расколы и взаимные исключения и в этой организации. Представители «Солидарности» стали постоянными участниками несанкционированных акций на Триумфальной площади 31 числа каждого месяца (инициатива которых принадлежит Э. Лимонову и Л. Алексеевой), заканчивавшихся задержаниями. Ее активисты старались до середины 2010 г. участвовать и во всех резонансных акциях: массовых митингах в Калининграде, защите Химкинского леса и т. п.
Анализируемый случай отчетливо показывает, что:
а) лозунг «объединения демократов» используется для максимизации собственных политических ресурсов лидерами и организациями, не имеющими устойчивой членской базы и электоральных возможностей;
б) лидеры, стремящиеся к расширению собственной политической базы и увеличению ресурсов, используют подрывные стратегии, стараясь ослабить организации, эти ресурсы имеющие;
в) в случае отсутствия быстрых выгод подрывные стратегии приводят к распаду или «засыпанию» новой организации и возникают новые проекты;
г) общественные, включая правозащитные, организации играют роль или статистов, или подчиненных (если не манипулируемых) акторов;
д) взаимодействие между системными партиями и политическими НКО имеет высокий конфликтный потенциал, так как основано на борьбе за (потенциальный) электоральный ресурс и объективно выгодно политическим НКО и не выгодно партиям.
Зеленое движение
Стимулом для консолидации «зеленых» организаций стала политика деэкологизации, последовательные шаги правительства по ликвидации природоохранных структур и отсутствие действенных шагов по охране окружающей среды. Уже в 2000 г. создается Коалиция «Экология и права человека», в 2001 г. — «Круглый стол» неправительственных экологических организаций России. Экологи вместе ведут борьбу с ввозом в Россию ядерных отходов (даже пытаются провести референдум), стремясь привлечь внимание властей и граждан к опасным для всех жителей страны тенденциям.
К 2004 г. экологическое сообщество приходит к пониманию того, что для влияния на ситуацию необходим политический ресурс —
_ 93
ПОЛИТЭКС. 2011. Том 7. № 1
собственная партия. Меморандум «Нужна настоящая зеленая партия!» подписывают руководители 66 экологических организаций (Зеленое движение..., 2004, с. 284).
В то же время экологическая проблематика серьезно разрабатывалась сначала Объединением, а затем Российской демократической партией «ЯБЛОКО» (Программа., 2003, с. 13-14). В принятых в 2003 г. «Основах государственной политики на 2003-2005 гг.» целый раздел посвящен охране окружающей среды (Там же, с. 192213). Фракция «ЯБЛОКО» за время работы в Государственной Думе разработала и провела ряд важнейших законов по охране окружающей среды (Фракция., 2003, с. 133-135). «ЯБЛОКО» было естественным союзником экологических организаций и тесно взаимодействовало с ними, в том числе при разработке законопроектов и в ходе практической деятельности. Конечно, после 2003 г., когда партия оказалась вне Государственной Думы, ее возможности влияния на ситуацию стали более ограниченными.
В 2005 г. проходит учредительный съезд партии «Зеленая Россия» (ключевую роль в его организации играет А. В. Яблоков). Но для традиционалистов, националистов, анархистов участие в демократической, либеральной партии было неприемлемо (Самовер, 2006, с. 146). «Зеленая Россия» пыталась укрепить членскую базу и выстроить собственную структуру. Но после принятия пакета законов, ужесточавших закон о партиях и избирательное законодательство, для будущего зеленой партии обстоятельства складывались фатально. Сближению с «ЯБЛОКОМ» способствовали интенсивные контакты А. В. Яблокова с представителями партии в Комитете действий ВГК. В 2005 г. представители «Зеленой России» вошли в список «ЯБЛОКА» на выборах в Московскую городскую думу.
Партия «ЯБЛОКО» на XIII съезде в июне 2006 г., поменяв название, стала «Объединенной демократической партией "ЯБЛОКО" и создала ряд фракций на основе вступивших членов общественных организаций, которым не удалось создать собственную партию: «Правозащитную», «Солдатских матерей» и фракцию «Зеленая Россия». Из всех учрежденных тогда фракций (включая гендерную, молодежную, солдатских матерей, правозащитную) только «Зеленая Россия» могла расцениваться как протопартия — и с точки зрения численности, и с точки зрения разработанности собственной политической платформы. Фракции рассматривались партией как инструмент привлечения новых членов партии и взаимодействия с общественными объединениями и целевыми группами, работавшими в этом направлении, и получили широкую автономию. Этот курс оказался вполне эффективным.
К 2010 г. «Зеленая Россия» стала органичной частью партии,
значительная часть ее представителей вошла в руководящие органы и стремилась избраться депутатами муниципальных образований. Расширилась и экологическая составляющая в программе и деятельности «ЯБЛОКА». При этом усилилась ключевая роль фракции во всем зеленом движении, организации и представители которого, не вошедшие в состав фракции, взаимодействуют с партией и реализуют совместные проекты.
Пока рассматривавшаяся пришедшими в «ЯБЛОКО» экологами перспектива в случае более благоприятных условий продолжить усилия по созданию собственной партии — маловероятна. Скорее, напротив, «ЯБЛОКО» приобретает типичные для зеленых европейских партий черты мировоззренческой партии, активно сотрудничающей с общественными движениями и гражданскими инициативами, в первую очередь экологическими.
Новые формы гражданской активности и партии
Последовательное проведение политики, ущемляющей социальные права граждан, несмотря на рост государственных доходов, приводит в в начале 2000-х годов к росту массовых уличных протестов, которые начинают приобретать систематический характер. Е. Белокурова и Д. Воробьев называют такие локальные протесты «проблематизацией» политических решений, принимаемых или принятых ранее в рамках локальных режимов. Часть из них, начинаясь как локальные, вызывает «эффект домино» и выходит за границы одного населенного пункта или региона, обретает межрегиональный характер или даже охватывает большое число регионов (Белокурова, Воробьев, 2010)6.
Первый пик общественной активности приходится на протесты после принятия Закона о монетизации льгот на рубеже 2004-2005 гг. Появляются новые формы мобилизации и новые формы проведения акций: сбор с помощью блогов, зрелищные акции (флэш-моб), рассчитанные не столько на вовлечение прохожих, как раньше, сколько на привлечение журналистов. Растет число молодежи, участвующей в таких акциях, и молодежных политизированных движений ^еде|1, 2005). Последующий период связан с локальными, точечными формами активности граждан защиты собственных жизненно значимых интересов. Группы гражданской активности посте-
6 Примером могут служить движения «Синие ведерки» (начавшаяся в Москве борьба с мигалками на машинах чиновников) и «ТИГР» (начатая во Владивостоке борьба с запретом на ввоз праворульных машин).
_ 95
пенно находят контакты как с политическими партиями и организациями, так и между собой.
Власть же ужесточает законодательные нормы, регулирующие массовые акции. В регионах начинают использоваться операции, отработанные в Чечне: применение «спецмероприятий» и фильтрационные пункты. Один из таких случаев — реакция башкорто-станского МВД на массовые протесты в Благовещенске, когда прошли через эти пункты и были избиты ОМОНом 2,5% населения района — более 1000 человек.
Новая тенденция, начавшая распространяться в 2007-2008 гг.: самоорганизация так называемых «инициативников», взаимопомощь в решении жизненно важных проблем и обмен информацией через сайты, а также акции солидарности — участие в протестах групп, борющихся с уплотнительной застройкой и за защиту зеленых насаждений из других районов. Сайт Института «Коллективное действие» фиксирует значительную часть из них7. Е. Белокурова и Д. Воробьев называют такие протесты NIMBY (not in my backyard) (Белокурова, Воробьев, 2010, с. 89).
Взаимодействие «инициативников» с партиями носит прагматический характер: они готовы принять помощь всех, независимо от позиции, лишь бы был эффект. В Москве весной 2008 г. был создан координационный комитет инициативных групп с участием партии «ЯБЛОКО». По схожему алгоритму работала неформальная организация «Жилищная инициатива» с участием представителей «Солидарности» и АКМ. КПРФ также старается участвовать или стимулировать организацию протестных акций (Акции, 2009).
Объединяются усилия различных групп, которые в критических ситуациях помогают друг другу; группы передают друг другу опыт борьбы за свои права при взаимодействии с органами власти; случаи успеха стимулируют других активных граждан, вызывая кумулятивный эффект. Партия (политическая организация) в этом случае выполняет ряд задач: помощь в формулировании требований гражданской инициативы, помощь в продвижении и защите ее интересов с использованием имеющихся политических ресурсов, а также в ходе публичных акций и в СМИ и предоставляет возможность консолидации объединения этих гражданских групп, представляя площадку и коммуникационные ресурсы.
В ходе кризиса получили развитие следующие тенденции: а) интенсификация использования блогосферы для самоорга-
7 Автор настоящей статьи основывает свои выводы на контент-анализе сайтов Института коллективного действия, КПРФ и РОДП «ЯБЛОКО» за 2008-2009 гг.
96 _
низации и установление горизонтальных связей между различными протестными группами;
б) театрализация протестных акций (вспомним, например, «свадьбы», организованные движением «ТИГР» во Владивостоке и многочисленные театрализованные акции в Москве);
в) радикализация и политизация требований, затронувшая, правда, лишь небольшое число регионов (Приморье, Калининград);
г) активизация инициативных групп, напрямую не связанных с кризисом в столице и городах-миллионниках (борьба с точечной застройкой, уничтожением памятников архитектуры и вырубкой зеленых насаждений, с так называемыми «народными гаражами» в Москве, движение обманутых дольщиков и т. д.);
д) интенсивное взаимодействие правозащитных и оппозиционных демократических организаций;
е) взаимодействие между оппозиционными партиями и инициативными группами, часть из активистов которых начала вести политическую деятельность уже напрямую, в том числе баллотируясь на местных и региональных выборах;
ж) нормативная база и практики, пресекающие любые формы выражения протеста;
з) применение насилия, включая убийства в отношении гражданских активистов, правозащитников и журналистов (А. Бабурова, А. Маркелов в Москве в начале 2009 г., Н. Эсетмирова в Чечне летом 2009 г. и т. д.).
Среди новых тенденций, являющихся следствием кризиса, отметим появление инициативных группы граждан, пострадавших от кризиса (например, заемщиков, бравших кредиты в валюте), точечные протесты с использованием перекрытий федеральных трасс или угроз такого рода, вызывающих реакцию «начальства», в том числе самого высокого уровня («эффект Пикалёво»). Правда, перекрытие дорог — забытые старые протестные формы, активно практиковавшиеся в начале 1990-х годов.
Акции проходят за редким исключением в региональных центрах. Но они не становятся значимым политическом фактором и чаще имеют разную направленность, а протестные группы не связаны между собой. Сайт ИКД документирует участие (присутствие) на таких акциях КПРФ и различных левых движений, «ЯБЛОКА» и в единичных случаях — ЛДПР, «Справедливой России» и «Патриотов России». Среди массовых уличных протестов, которые начинают приобретать систематический характер, важное место занимают экологические: против застройки природоохранных зон, вырубки реликтовых лесов, парков и скверов, загрязнения озер и рек, неза-
конного участия чиновников в охоте на редких животных. Все чаще звучат требования отставки не только местного и регионального руководства, но и правительства. Можно назвать массовые митинги в Туапсе против строительства терминала по перевозке агрохимических удобрений (www.ikd.ru, 28.07.2010) и в Абакане — против строительства кремниевого завода (www.ikd.ru, 28.07.2010).
Действия такого рода начинают становиться эффективными: совместные действия инициативных групп и партии «ЯБЛОКО» в Москве позволили остановить запланированное строительство 6 мусоросжигательных заводов в черте города (см.: Митрохин, 2010, с. 57). Значительным достижением «ЯБЛОКА» стала не только остановка более 100 точечных застроек в Москве, но и принятие правительством Москвы постановления № 714 о прекращении в городе уплотнительных застроек (Город., 2009, с. 40).
Характер настоящего гражданского противостояния приобрела в 2009-2010 гг. борьба за сохранение Химкинского леса, вырубаемого для сторительства дороги Москва - Санкт-Петербург (Сюжет: Химки, 2010; Экологов., 2010; Экология., 2010). В истории противостояния — жестокое избиение журналиста «Химкинской правды» М. Бекетова, многочисленные задержания, митинги и пикеты. В ходе фазы активного противостояния к борьбе подключились лидеры общественного мнения (Ю. Шевчук), представители левых и альтернативных политических движений — АКМ, «АнтиФа», использующие более радикальные методы, включая порчу имущества и драки с милицией.
Если сравнить формы взаимодействия «ЯБЛОКА» и КПРФ с гражданскими инициативами, то отчетливо видна разница в подходе этих двух оппозиционных партий к инициативам граждан. Коммунисты делают ставку на традиционные идеологизированные формы акций, привлекая гражданские группы в случае совпадения интересов. Деятельность партии направлена на подкрепление и доказательство своей оппозиционности и наличия коммунистической альтернативы позиции власти. Гражданские инициативы используются преимущественно инструментально. Партия «ЯБЛОКО» включается в уже существующие или зарождающиеся формы гражданского протеста, исходя из потребностей граждан, пытается им помочь и консолидировать протестное движение. «ЯБЛОКО», скорее, выполняет роль правозащитной организации.
Отступая в единичных случаях, власти в целом ужесточали правила, сводя почти на нет возможности для протеста, что касалось как институциональных рамок, так и практики деятельности милиции и ОМОНа. Поправки в закон о ФСБ, если не учитывать кампанию против них правозащитников и «ЯБЛОКА», прошли почти
незамеченными, как и ужесточение законодательства, связанное с реакцией на «автомобильные протесты» группы «Синие ведерки».
Действия милиции и приговоры участникам акций становятся все жестче (например, насилие в отношении участников акций «Стратегия 31»), от штрафов суды переходят к вынесению приговоров, связанных с административным арестом, часто — по абсурдным поводам8.
Естественно, что, чем жестче давление, тем активнее и жестче сопротивление общества. Учитывая репутационные скандалы, связанные с МВД (случаи Евсюкова, Дымовского и др.), и постоянное обсуждение действий милиции в блогосфере, а также предстоящую реформу милиции, не удивляют мало предсказуемые и часто неадекватные действия сотрудников в ситуациях массовых протестов.
В середине 2010 г. власть оказалась в сложной ситуации выбора между рисками потери власти и влияния в случае либерализации в ответ на требования граждан и неконтролируемых, возможно, насильственных, протестов в случае дальнейшего «закручивания гаек». Первую альтернативу при этом публично предлагал ИНСОР, вторую — Агентство политических и экономических коммуникаций (Нужна ли., 2010).
Новые очаги гражданской активности оказывают давление на власти и минимально структурируются, если находится лидер. Их существование — необходимое условие для либерализации политического курса (Ворожейкина, 2009). Они с недоверием относятся к формально существующим организациям, но если видят конкретный результат от взаимодействия, то готовы идти на контакт. Именно они — настоящий резерв для организаций гражданского общества, включая демократические партии.
Литература
1. Акции протеста. Раздел на сайте КПРФ // http://kprf.ru/actions/
2. Белокурова Е., Воробьев Д. Общественное участие на локальном уровне в современной России // Неприкосновенный запас. 2010. № 2. С. 83-91.
3. Бюттнер К., Левенец Д. Дубль два. Каспаров.ги. 17.11.2008 // http://www.kasparov.ru/material.php?id=491D98B35C961
4. В России только 19 партий допустят до выборов // Подробности.иа // http://www. podrobnosti.ua/power/elections/2006/10/26/361333. html
5. Ворожейкина Т. Надобно годить // Новая газета. 2009. № 5. 21 января.
6. Гельман В. Трансформация российской партийной системы: монополизация
8 Например, административный арест Льва Пономарева или Михаила Шнейдера (за пронос российского флага по Арбату) в августе 2010 г.
_ 99
политического рынка // Российские элиты в условиях консолидации власти. Пермь, 2006. С. 27-47.
7. Город, удобный для жизни. М.: РОДП «ЯБЛОКО», 2009. 80 с.
8. Граждане и власть: проблемы и подходы / Под ред Г. Люхтерхандта, С. Ры-женкова. М.; СПб.: Летний сад, 2001. 180 с.
9. Гудков Л., Дубин Б., Зоркая Н. Средний класс as it: мнения и настроения высокодоходной молодежи в России // Вестник общественного мнения. 2008. № 95 (8). С. 27-41.
10. Гудков Л., Дубин Б., Левинсон А. Фоторобот российского обывателя // Мир России. 2009. № 2. С. 22-27.
11. Дубин Б. Институты, сети, ритуалы // Pro et Contra. 2008. № 2-3. С. 24-35.
12. Дубин Б. Режим разобщения // Pro et Contra. 2009. № 1. С. 6-19.
13. Забелин С. Особенности российских зеленых // НЗ. 2006. № 2.
14. Закрытие Британского совета в России // http://lenta.ru/story/council
15. Зеленое движение и гражданское общество: документы 2000-2004 гг. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2004.
16. Зудин А. Россия, 1998-2001 гг.: путь к новой идеологии // Полития. 2001. № 5 (23). С. 26-65.
17. Митрохин С. Москве нужны перемены! М.: «ЯБЛОКО», 2010. 88 с.
18. Михалёва Г. Романтический период формирования российской многопартийности // Двадцать лет перестройке: эволюция гуманитарного знания в России. М., 2005. С. 176-193.
19. Нужна ли младенцам демократия // НГ. 2010. 27 августа. С. 2.
20. Первый год применения нового российского законодательства о НКО: проблемы и рекомендации по изменениям (подготовлен 19 апреля 2007 г.) // http://www.nkozakon.ru/monitoring/5/
21. Петров Н. Общественная палата: для власти или для общества? // Pro et Contra. 2006. № 1.
22. Подрабинек А. Интервью в передаче на радиостанции «Эхо Москвы» 6.10.2009 г. // рttp://www.echo.msk.ru/programs/razvorot/625544-echo/comments.phtml
23. Полищук Л. И. Бизнесмены и филантропы //Pro et Contra. 2006. № 10.
24. Правозащитное движение сегодня: проблемы и перспективы. М.: МХГ, 2005. 186 с.
25. Программа Российской демократической партии «ЯБЛОКО». М.: «Эпицентр», 2003. 262 с.
26. Самовер Н. Миссия невыполнима? // НЗ. 2006. № 2.
27. Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 52. Ст. 5272.
28. Сурков потребовал от «Единой России» обеспечить доминирование партии на 15 лет // http://lenta.ru/news/2006/02/27/dominate/
29. Сюжет: Химки. http://kasparov. ru
30. Тирмастэ М. Партийные демократы разругались с беспартийными // Коммерсант. 2006. 12 декабря.
31. Фракция «ЯБЛОКО» в Государственной Думе (2000-2003 гг.). М.: Эпицентр, 2003. 196 с.
32. Шмидт Д. Какое гражданское общество существует в России // Pro et Contra. 2006. №1. С. 6-24.
33. Экология и права животных // http://www.ikd.ru/taxonomy/term/38
34. Экологов не пустили на защиту Химкинского леса // http://kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1478809&NodesID=7
35. Якобсон Л., Санович С. Смена моделей российского третьего сектора: фаза импортозамещения // ОНС. 2009. № 4.
36. Fein E. Potjomkinisches Parlament und Papiertiger: Russland Analysen. Bremen, 2006. №. 87. S. 2-4.
37. http: //www. hro.org/taxonomy/term/234
38. Siegert J. Politische Jugendorganisationen und Jugendbewegungen in Russland: Russland Analysen. Bremen. 2005. № 83. S. 2-5.
39. www.ikd.ru
