CC BY
125
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2011. Вып. 1 (38). С. 77-88
Политический Красный Крест в Российской империи и за рубежом (1906-1914)
Е. В. Стрельникова
Настоящая статья посвящена истории политического Красного Креста, существовавшего в России и за ее пределами в 1906-1914 гг. Впервые публикуются архивные данные
0 нелегальной деятельности организаций, создававшихся для помощи ссыльным и заключенным, осужденным за политические преступления. Строго законспирированные и часто разобщенные общества и комитеты выстраивали свою работу по образцу Международного общества Красного Креста, помогая русским революционерам, оказавшимся в заключении или в эмиграции. Одновременно подобная деятельность служила пропаганде революционных идей и сплачиванию эмиграции.
В 1876 г. Российская империя присоединилась к Женевской конвенции, и существовавшее к тому времени Российское общество попечения о больных и раненых воинах стало частью международной организации Красного Креста.
Как общество Красного Креста было призвано оказывать помощь жертвам войны, так и оформившееся параллельно с ним общество помощи «жертвам войны за свободу» по ассоциации стало называться Красным Крестом. Красный Крест «революционный», или «политический», являлся сетью нелегальных организаций в Российской империи и за рубежом, созданных с целью помогать заключенным, осужденным за революционную деятельность. Примечательно, что таким образом именовали себя русские организации помощи ссыльным, тогда как зарубежные назывались союзами и комитетами, хотя в основу их деятельности была положена модель Международного общества Красного Креста. Обобщая деятельность союзов и комитетов помощи политическим заключенным, мы будем использовать этот термин и далее.
Первые проекты политического Красного Креста были разработаны еще в середине 1870-х гг. членами московских народнических кружков Н. М. Аносовым и Н. С. Кишкиной. Впрочем, их деятельность в основном сводилась к обеспечению связи с заключенными московских тюрем1. Первая организация нелегального Красного Креста была создана народовольцами Ю. Н. Богдановичем
1 Красный Крест политический // Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 г.: Энциклопедия. М., 2000. Т. 3. С. 102.
и И. В. Калюжным в 1881 г. После ликвидации «Народной воли» она продолжала функционировать, изменив название на «Общество помощи политическим ссыльным и заключенным».
В период первой русской революции 1905-1907 гг. нелегальный Красный Крест в России (за рубежом таких обществ еще не существовало) представлял собой объединение малочисленных разрозненных групп, не имеющих между собой связи и достаточного количества средств для активной деятельности. Так, в архивах Особого отдела, за редким исключением (например, Киевский Красный Крест), не встречается упоминаний об этих обществах2. Поэтому для исследования деятельности политического Красного Креста показательным можно назвать период со времени первой русской революции (с 1906 г.) до начала Первой мировой войны (до 1914 г.), когда в организациях помощи политическим ссыльным и заключенным наблюдалась активизация деятельности, и нелегальный Красный Крест переживал свой расцвет.
Деятельность политического Красного Креста в указанный период изучена мало. В работах Л. Должанской3, Я. В. Леонтьева4 и А. А. Мухутдинова5 рассматривается развитие политического Красного Креста после революции, его легализация и переориентация на помощь бывшим политическим заключенным, тогда как о предыдущем времени говорится лишь в рамках общего обзора истории революционного Красного Креста.
Наиболее информативным источником по истории некоторых зарубежных комитетов и союзов помощи политическим ссыльным и заключенным являются воспоминания В. Н. Фигнер6, которая стала инициатором организации подобных обществ в Европе. Основными же источниками по деятельности нелегального Красного Креста в указанный период являются дела Особого отдела департамента полиции ГАРФ: донесения и отчеты о деятельности различных обществ политического Красного Креста как на территории Российской империи, так и за ее пределами.
Несомненно, подобные источники не дают полного представления о внутренней жизни, о характере нелегальных обществ Красного Креста — они отражают в основном их внешнюю деятельность, поскольку департамент полиции располагал лишь материалами донесений сотрудников Особого отдела в ходе наружного наблюдения за членами революционного Красного Креста. Редкое исключение представляет собой личная переписка, которая была задержана почтовой цензурой и передана в департамент.
Нужно отметить, что политический Красный Крест до и после революции — это совершенно разные по своей организации структуры. После победы большевиков политический Красный Крест становится легальным, пользуется определенной поддержкой нового государственного аппарата и превращается в
2 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 232. Д. 5ч3л. В. 3л. В. Киевская организация Красного Креста.
3Должанская Л. Дорогая Елена Павловна. СПб., 2005.
4 Леонтьев Я. В. Политический Красный Крест в Москве: опыт источниковедческого анализа // Археографический ежегодник за 1997 год. М., 1997. С. 159-165.
5 Мухутдинов А. А. Политический Красный Крест: история создания и деятельности; опыт изучения массовых источников. М., 1998.
6 Фигнер В. Н. Полное собрание сочинений: В 7 т. М., 1932. Т. 3.
своего рода реабилитационный центр для теперь уже бывших политических заключенных. Что же касается политического Красного Креста и его деятельности до революции, можно сказать, что в основе его организации был заложен, прежде всего, протест против современной государственной системы, оригинально выразившийся в помощи осужденным именно по политическим делам. Поэтому исследования, касающиеся истории политического Красного Креста после революции, нельзя считать в строгом смысле продолжением изучения нелегального Красного Креста, основанного народовольцами и Верой Фигнер и активно развившего свою деятельность непосредственно перед Первой мировой войной.
Нелегальный Красный Крест 1906-1914 гг. интересен своей уникальностью, хотя для его организации основатели, не смущаясь, взяли за образец плоды ненавистного им капиталистического общества. Характерной чертой новых обществ являлось отсутствие централизации — любые попытки руководителей объединиться или унифицировать свои действия обычно заканчивались провалом. С другой стороны, ни унификация, ни централизация не были возможны в той политической обстановке, в которой общества существовали: любое проявление активности могло закончиться плачевно для их членов, вынужденных прибегать к жесткой конспирации. Отдельные попытки централизации имели место, но часто в пределах уезда или области. В таких случаях объединение комитетов сохранялось до первого вмешательства полиции. Например, в июле 1907 г. почтовой цензурой были задержаны пакеты с вложенными в них уставом и программой санкт-петербургского «Общества вспомоществования политическим ссыльным и заключенным» для рассылки в отделы нелегального Красного Креста в такие города, как Томск, Тобольск, Кишинев7. В Финляндии была предпринята попытка организации Всероссийской конференции нелегального Красного Креста с целью оптимизировать деятельность его комитетов на территории империи, но успехом она не увенчалась8. В итоге, каждое общество в своей деятельности оставалось изолированным от других, что негативно влияло на его активность. Хотя полиция и не позволяла создать развитую сеть взаимодействующих организаций по образу и подобию Международного Красного Креста, тем не менее все они ставили одни и те же цели, придерживались сходных принципов, главным из которых являлась беспартийность или, скорее, междупар-тийность каждого общества9. Руководство осуществлял комитет, и в него могли входить члены различных партий, а материальная помощь распределялась независимо от партийной принадлежности заключенных. Часто активными членами и жертвователями были представители радикальных партий социал-революци-онеров и социал-демократов10; прокламации и партийная литература для ссыльных принимались без различия партий.
Основным занятием нелегальных обществ был сбор средств, необходимых вещей, литературы и распределение их между ссыльными и каторжанами, а так-
7 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 237. Д. 204. Л. 9. О Красном Кресте или Обществе взаимопомощи политическим ссыльным и заключенным.
8 Там же. Д. 748. Л. 1. О Всероссийской конференции нелегального Красного Креста.
9 Там же. Оп. 238. Д. 225. Л. 11 об. О междупартийном Красном Кресте.
10 Там же. Л. 23, 41.
же передача теплых вещей и денег заключенным в тюрьмах от лица родственников, причем не всегда удачным образом. Вера Фигнер описывает случаи, когда посылки от одной «сестры» или «тетушки» приходили людям, родство с которыми у них оказывалось невозможным, и эти просчеты неудачливых конспираторов весьма забавляли смотрителя тюрьмы11.
Средства для ссыльных и заключенных собирались различными способами. Принадлежность к политическому Красному Кресту представителей разных сословий позволяла расширить диапазон агитации в пользу арестантов: дворяне, чиновники и даже профессора университетов перечисляли деньги или устраивали различные вечера и лотереи, доход от которых передавался комитетам12. Для привлечения наибольшего количества посетителей и в целях безопасности для подобных мероприятий изыскивался надежный в политическом отношении повод. Так, Калужское общество организовало благотворительный вечер для бесприданниц, а сборы пошли на нужды политических арестантов13. В Саратове для привлечения средств комитет устраивал чтения неизданных произведений авторов, которые не всегда подозревали о том, с какой целью устраивается благотворительный вечер14. В Киеве, помимо нелегальной агитации в пользу пострадавших от «жестокого царского режима», активисты создали Товарищество русских драматических артистов. Эта труппа разъезжала по провинции с еврейским населением, давала спектакли и вела пропаганду среди еврейской молодежи, направляя доходы в кассу Красного Креста15. Среди сторонников революционного движения были и те, кто не скрывал своих взглядов. «Так, есть несколько дам, — с возмущением докладывал следователь в киевское охранное отделение, — которые не стесняются в обществе предложить “зажарить ростбиф”, дабы отправить его “в пользу бедных арестованных”»16.
Судя по сообщениям в отделения полиции разных губерний Российской империи, значительную часть обществ составляли представители интеллигенции: в основном врачи (в подавляющем большинстве еврейского происходе-ния), преподаватели высших учебных заведений, чиновники. Зачастую они и организовывали общества (например, Калужское или Киевское). Впрочем, в промышленных районах и на крупных железнодорожных узлах костяк революционного Красного Креста обычно составляли рабочие, как было в «Комиссии взаимопомощи пострадавшим за политические убеждения», сформированной в Перми из рабочих пермских пушечных заводов17.
В зависимости от месторасположения, перед обществом, помимо сбора средств для материальной помощи политическим ссыльным и каторжанам, ставились дополнительные задачи. Например, Саратовское ставило своей целью «доставлять убежища политическим арестантам и административным высылае-
11 Фигнер В. Н. Указ. соч. С. 392.
12 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 232. Д. 5ч3л. В. Л. 2.
13 Там же. Оп. 238. Д. 225. Л. 61.
14 Там же. Л. 5.
15 Там же. Л. 20.
16 Там же. Оп. 232. Д. 5ч3л.В. Л. 2.
17 Там же. Оп. 238. Д. 225. Л. 23.
мым»18, а через членов Одесского комитета Красного Креста велась нелегальная переписка арестантов с теми, кто остался на свободе19. В число своих обязанностей члены Киевского общества ставили подкуп тюремщиков и освобождение политических заключенных, приговоренных к смертной казни20.
В фондах департамента полиции сохранился замечательный документ — письмо-воззвание члена Каргопольского общества революционного Красного Креста, в котором, помимо материальной помощи ссыльным Олонецкой губернии членам комитета как «борцам за раскрепощение из-под самодержавно-бюрократического ига и полицейского произвола», предлагалось в качестве еще одной цели создание и постоянное пополнение библиотеки нелегальной литературы. А поскольку Красный Крест «все-таки считает гораздо больше и важнее дело, чем благотворительность (так в тексте. — Е. С.), развитие организации масс», то ему также необходимо «оказывать содействие товарищам, обращающимся в Красный Крест в их личных делах и общественных путем советов и обращений куда надо»21. Помимо женского авторства, этот документ демонстрирует стремление превратить межпартийную организацию по оказанию материальной помощи в рупор революционной пропаганды.
Как правило, группа людей, заявившая себя как общество помощи политическим ссыльным или как комитет революционного Красного Креста, составляла Устав, в соответствии с которым координировалась его деятельность. С другой стороны, известен и такой случай, когда члены Калужского революционного Красного Креста «в основу своей деятельности положили: никаких документов по сообществу не составлять, делать все словесно и лично»22, что, очевидно, было связано с требованиями конспирации. Некоторые общества периодически составляли отчеты о своей деятельности и расходе средств23. География их распределения по стране в десятилетие перед войной охватывала территорию от Урала до западных губерний Российской империи, где сосредотачивалось наибольшее число активных комитетов (например, в Киевской губернии). В центральной России и за Уралом они располагались только в крупных городах, таких как Саратов, Владимир, Калуга, Тобольск, Томск, Тюмень, при том что в западных губерниях их было гораздо больше.
Как видно, многое делало невозможной слаженную работу революционного Красного Креста: политическая обстановка в стране, нелегальное положение обществ, а также огромные расстояния, отделявшие их друг от друга.
После первой революции его деятельность стала активно развиваться благодаря политическим эмигрантам и членам европейских радикальных партий за пределами Российской империи. И ключевой фигурой, сыгравшей решающую роль в становлении и развитии политического Красного Креста, стала активная деятельница революционного движения Вера Николаевна Фигнер (1852-1942).
18 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 237. Д. 204. Л. 2.
19 Там же. Л. 31.
20 Там же. Оп. 238. Д. 225. Л. 49.
21 Там же. Л. 13.
22 Там же. Л. 61.
23 Там же. Л. 3.
Она родилась в дворянской семье, в 1879 г. стала членом исполкома «Народной воли», участвовала в покушениях на императора Александра II и военного прокурора в Одессе. В феврале 1883 г. Фигнер была арестована и приговорена к смертной казни, замененной заключением в Шлиссельбургскую крепость, где она провела 20 лет. Выйдя на свободу, Фигнер оказалась в стране, совершенно не похожей на ту, в которой она жила до заключения. В 1906 г. она эмигрировала в Европу, где вступила в партию эсеров, но вышла из нее после разоблачения провокатора Е. Ф. Азефа. Потрясенная последним событием, Фигнер более ни в какой партийной деятельности участия не принимала и в январе 1910 г. с некоторыми единомышленниками основала в Париже «Комитет помощи политическим каторжанам», который со временем стал крупнейшим центром помощи осужденным по политическим делам на сибирскую каторгу. Она сама написала устав, в котором озвучила основные принципы работы Комитета. Так, первый параграф гласил: «1) общество помощи политическим каторжанам в России беспартийно и, стоя на гуманитарной точке зрения, оказывает помощь без различия вероисповеданий и национальности; 2) смотря по размерам имеющихся средств, общество берет на свое попечение 1, 2, 3 или более каторжных тюрем и дает им правильную ежемесячную субсидию определенного размера»24. Принципиальное значение Фигнер придавала регулярности пересылаемых средств, «чтобы каждая тюрьма знала, на что она может рассчитывать»25. Уставом Комитета строго оговаривалось, что помощь его предназначена именно для политических каторжан. Фигнер считала, что «при многочисленности всякого рода осужденных в эти годы, это ограничение было необходимо, чтобы не распылять средства»26. Таким образом, работа Парижского комитета помощи политическим каторжанам основывалась на беспартийности, регулярности перечисляемых средств и ограничении работы лишь с одной категорией осужденных. В отличие от русских обществ, которые с радостью принимали любую помощь каторжанам, Фигнер для своих членов установила ежемесячный денежный порог в 25 франков: «...побольше дела и поменьше разговоров»27. Она ездила по Европе, устраивая лекции и рефераты, на которых рассказывала о русской каторге, нуждах и лишениях «борцов за свободу», агитируя организовывать сборы в пользу русских каторжан. Обладая талантом убеждать, будучи горячо уверенной в своих словах, Фигнер добилась успеха и получила значительную поддержку со стороны либеральной европейской интеллигенции. Общества помощи каторжанам, ссыльным и заключенным стали появляться, как грибы после дождя. «Мой почин в пользу каторжан возбудил инициативу в тех городах, в которых я лично не появлялась»28, — писала Фигнер. Этот процесс активно способствовал развитию явления, которое спустя лишь десятилетие будет приводить в ужас Европу как «красная угроза». А пока комитеты и общества политического Красного Креста основывались в Брюсселе, Гренобле, Женеве, Лейпциге, Нанси, Тулузе
24 Фигнер В. Н. Указ. соч. С. 358.
25 Там же.
26 Там же.
27 Там же.
28 Там же. С. 380.
и во многих других городах29. Собственно, комитет Фигнер тоже расширился и уже в 1913 г. имел три больших отделения: Русское, Северное и Брюссельское30, но так как Парижский комитет ставил своей целью помощь политическим каторжанам, то вскоре стали возникать общества, которые расширили сферу своей деятельности в отношении русских политических заключенных. Так, в мае 1912 г. была основана секция комитета Веры Фигнер, называвшаяся «Парижский комитет помощи политическим ссыльно-поселенцам». Инициатива ее создания принадлежала Вере Гоц, вдове эсера Михаила Гоца. По мнению Фигнер, подобная деятельность была необходима, «так как положение лиц, выходящих после каторги на поселение, было иногда трагичным»31. Комитет существовал автономно по отношению к обществу Фигнер, имел самостоятельную кассу и отдельный персонал. Однако большинство мероприятий, проводившихся с целью собрать средства для политических осужденных, организовывались сообща Фигнер и Гоц32.
Летом 1913 г. опять же в Париже возник Комитет интеллектуальной помощи политическим ссыльным и заключенным в России, занимавшийся сбором и пересылкой в Сибирь нелегальной литературы всех партий. Постоянных членов он не имел, и любой оказывавший помощь человек мог считать себя его чле-ном33. Особенно активное содействие комитету оказывали русские эмигранты и несколько издательств в России, так что за полгода удалось собрать 400 томов нелегальной литературы и журналов на разных языках34. Это общество также поддерживало связь с Комитетом Веры Фигнер.
Спустя полгода после возникновения Парижского комитета Фигнер бывший каторжанин Сергей Багоцкий создал общество, преследовавшее аналогичные цели. По месту основания он был назван «Краковским союзом помощи политическим заключенным»35. Как уже следует из названия, Краковский союз поставил своей целью оказывать более широкую поддержку, нежели Комитет Веры Фигнер не только каторжанам, но и другим категориям политических заключенных. Например, помимо Сибири, Краковский союз высылал деньги заключенным Шлиссельбургской крепости36.
Основываясь на принципе беспартийности в оказании помощи, Краковский союз тем не менее принял в правление представителей политических партий, что вызывало сочувствие у руководства фондов, организованных членами какой-либо политической группы, и подводило их к решению собранные деньги пересылать в Сибирь именно через Краков37. Еще одной чертой, отличавшей Краковский союз от Комитета Веры Фигнер, было стремление не только орга-
29 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 252. Л. 19-19 об. О кассах взаимопомощи политическим ссыльным.
30 Там же. Л. 29 об.
31 Фигнер В. Н. Указ. соч. С. 383.
32 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 252. Л. 30.
33 Там же. Л. 28.
34 Там же. Л. 31-31 об.
35 Фигнер В. Н. Указ. соч. С. 381.
36 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 252. Л. 18.
37 Там же. Л. 35.
низовать помощь политическим ссыльным и заключенным, но и пересылать для них нелегальную литературу всех партий38. Общество занималось еще публикацией материалов о жизни каторжан и ссыльных в Сибири, для чего правление регулярно присылало письма в места ссылки с просьбой описать условия содержания и образ жизни поселенцев с целью их дальнейшей публикации и привлечения общественности к защите «борцов за свободу»39. Собранные материалы Краковский союз переправлял в разноязычную прессу (на немецком, французском, английском и польском языках), размещал в собственном журнале «Wiezen Polityczny» («Политический заключенный») на польском языке40. Позже, в феврале 1914 г., вышел первый номер «Вестника каторги», который издавался на русском языке и высылался в том числе в Сибирь41. «Вестник» клеймил русское правительство, которое «издавна прилагало, прилагает и теперь все усилия, чтобы стоны скованных по рукам и ногам борцов за свободу, подвергающихся всевозможным физическим и моральным пыткам и издевательствам, замирали под тюремными сводами»42. Свою цель руководство «Вестника каторги» видело в том, чтобы, «стремясь по возможности восполнить этот большой пробел, заняться систематическим сбором, обработкой и опубликованием всех подобных материалов, миновавших тюремную цензуру»43. Оптимистично глядя в будущее, один из авторов «Вестника» определял задачу организаций помощи политическим заключенным следующим образом: «...организовать ссылку, связать ее с “волей”, покрыть сетью экономических и культурных организаций и морально оздоровить ее»44. Издательство материалов, связанных с каторгой и ссылкой, являлось одним из основных направлений деятельности Краковского союза помощи политическим заключенным. Общество имело бюро корреспондентов и информационное бюро, занимавшееся подготовкой материалов о каторге для передачи их прессе. При правлении была заведена адресная книжка всех политических каторжан и заключенных, находившихся как в Сибири, так и в других областях Российской империи45.
Таким образом, Краковский союз развил не менее активную деятельность, чем Парижский комитет помощи политическим каторжанам, а активное взаимодействие со ссылкой превратило их в посредников между европейскими обществами политического Красного Креста и непосредственно ссыльными и каторжанами в России. В связи с этим все европейские общества, пользовавшиеся связями Краковского союза и Парижского комитетов, разделились на две группы. Так, общества политического Красного Креста, основанные в Берне, Лозанне, Винтертуре, Вене, Праге, Берлине и некоторых других городах, пересылали собранные средства через Краковский союз, а комитеты в Брюсселе, Гренобле,
38 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 252. Л. 17.
39 Там же.
40 Там же. Л. 25.
41 Там же. Л. 30 об.
42 Там же. Оп. 244. Д. 197. Вестник каторги. 1914. № 1. С. 1. О Краковском союзе помощи политическим заключенным.
43 Там же.
44 Там же. С. 6.
45 Там же. Д. 252. Л. 25.
Женеве, Лейпциге, Нанси, Тулузе для пересылки пользовались кассой Парижского комитета46. Поскольку Краковский союз и Комитет Веры Фигнер были самыми крупными организациями, имевшими непосредственные связи с Россией, то вскоре возникла необходимость разделить сферы деятельности в Сибири, чтобы помощь политическим ссыльным и заключенным распределялась равномерно, «причем наша секция взяла на себя одни сибирские губернии, а Краковский союз — другие»47, — писала сама Фигнер. Основанный ею Комитет взял на себя Иркутскую губернию и Забайкальскую область, а Краковский союз — Енисейскую губернию и Якутскую область48.
Большинство групп помощи русским политическим ссыльным и заключенным в Европе, однако, не являлись своего рода секциями Парижского комитета или Краковского союза. Они организовывали самостоятельную деятельность, и их связь обычно ограничивалась пересылкой собранных средств в Россию. Парижские политические группы в марте 1913 г. создали самостоятельное общество Красного Креста, названное Парижским фондом помощи политическим ссыльным и заключенным в России. Его возглавило правление, состоявшее из представителей всех партий, задействованных в работе Фонда. Сюда входили члены таких партий, как Польская партия социалистов (правица и левица), социал-демократы Латышского края, Бунд, РСДРП (большевики и меньшевики), соци-ал-революционеры. Собранные средства Фонд решил пересылать с помощью Краковского союза, ранее принявшего в правление представителей партийных организаций. В свою очередь Союз обязался предоставлять Фонду денежные от-
четы49.
Попытка централизации деятельности политического Красного Креста выразилась в объединении некоторых швейцарских отделений в 1914 г. в Швейцарскую лигу Красного Креста. В марте 1914 г. в Цюрихе, в доме, принадлежавшем социал-демократической партии, состоялась конференция швейцарских секций Красного Креста, где и было принято решение о создании Лиги, с помощью которой предполагалось сделать работу обществ более согласованной и продуктивной. На конференции присутствовали представители политических партий, Комитета Веры Фигнер и Краковского союза, поскольку швейцарские отделения Красного Креста пользовались их связями с русской ссылкой для перевода денег политическим осужденным. Для управления делами Лиги и поддержания связи с этими обществами был создан Центральный комитет. Во всем остальном Лига действовала самостоятельно, находясь, однако, под контролем Швейцарской социал-демократической партии через своего уполномоченного, который входил в состав Центрального комитета, расположенного в Цюрихе. Ревизионная комиссия, осуществлявшая проверку деятельности Лиги, находилась в Винтертуре50.
Особняком стоял Лондонский комитет революционного Красного Креста помощи ссыльным и каторжанам. Он организовывал сборы по всей Англии и
46 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 252. Л. 33.
47 Фигнер В. Н. Указ. соч. С. 384.
48 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 252. Л. 30 об.
49 Там же. Л. 34 об.-35.
50 Там же. Л. 21-21 об.
в пересылке средств действовал самостоятельно, не обращаясь за помощью к Краковскому союзу или к Парижскому комитету, он состоял из пяти выборных от английских политических групп.
В Соединенных Штатах Америки радикальными политическими партиями были организованы группы для сбора средств в пользу политических заключенных. Социал-демократы в 1911 г. основали Общество помощи политическим ссыльно-поселенцам и направляли собранные деньги в Краковский союз для дальнейшей пересылки в Сибирь, а социал-революционеры развили деятельность через революционный Красный Крест для оказания помощи политическим каторжанам, которую и осуществляли через Парижский комитет Фигнер. Для сбора средств эти партии устраивали рефераты о русской каторге51.
В это же время группой политических эмигрантов в Нью-Йорке было основано самостоятельное Общество помощи политическим ссыльно-поселенцам в Сибири, цель которого заключалась не только в сборе средств для ссыльных, но и в оказании помощи тем, кому удалось сбежать из ссылки в США. Членами этого общества могли стать как эмигранты, так и американцы, сочувствовавшие его целям. Оно вместе с денежными средствами отправляло в Сибирь опросные листки, чтобы иметь представление об условиях жизни поселенцев52. Нью-Йоркский комитет успешно занимался организацией нелегальной жизни ссылки, созданием в Сибири касс взаимопомощи, куда и направлялись деньги, собранные Комитетом и распределявшиеся между поселенцами. Успешность данной деятельности объяснялась, прежде всего, скоростью и упрощенностью почтового сообщения Америки с Россией53. Единственным условием для участия в формировании кассы взаимопомощи в Сибири была абсолютная беспартийность ее жертвователей с целью равномерного распределения средств между всеми поселенцами, независимо от их политических взглядов54. В Сибири ссыльно-поселенцы группировались вокруг подобных касс взаимопомощи. Сохранился даже устав одной из таких групп, определявший регламент распределения средств между поселенцами с учетом различных нюансов55.
Помощь людям, сочувствовавшим делу революции, не ограничивалась лишь помощью политическим ссыльным и заключенным. В ряде городов, часто становившихся прибежищем политических эмигрантов, появлялись эмигрантские кассы взаимопомощи, участники которых стремились не только материально помогать, но и по возможности организовать эмиграцию, сплачивая ее своей деятельностью. Например, в марте 1913 г. в Риме состоялся съезд представителей эмигрантских русских колоний, на котором обсуждались вопросы взаимопомощи, организации библиотек и трудовых бюро для эмигрантов56. Летом 1913 г. существовавшая в Париже эмигрантская касса с целью оптимизации
51 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 255. Л. 1. Нью-Йоркское общество помощи политическим ссыльным в Сибири.
52 Там же. Д. 252. Л. 24.
53 Там же. Оп. 245. Д. 198. Л. 5 об. Лондонский комитет помощи каторжанам и ссыльным.
54 Там же. Оп. 244. Д. 255. Л. 7.
55 Там же. Д. 197. Т. 3. Л. 44-47.
56 Там же. Оп. 243. Д. 252. Л. 18.
своей деятельности создала так называемую Анкетную комиссию, которой было поручено собрать сведения об условиях жизни и нуждах русских политических эмигрантов с помощью составленных членами комиссии анкет. Однако, как упоминается в донесении в Особый отдел департамента полиции, политические эмигранты, проживавшие в Париже, анкетой не заинтересовались57.
Подобная эмигрантская касса функционировала и в Цюрихе. Как и Швейцарская лига Красного Креста, она работала при поддержке партийных групп, находившихся в Швейцарии. Правление создавалось путем избрания представителей от таких политических партий, как РСДРП, Бунд, социал-революционеры, сионисты-социалисты и пр.58
Очевидно, что деятельность обществ политического Красного Креста в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, приняла широкий масштаб. Практически в каждой европейской стране существовало хотя бы одно общество, осуществлявшее сборы в пользу русских политических ссыльных и заключенных. Особенно активно развивалась деятельность подобных групп во Франции, Швейцарии, Германии. В Германии в предвоенные годы Берлинская секция Красного Креста, по донесению в Особый отдел департамента полиции, активно финансировалась «крупными общественными силами»59, что было залогом успеха ее работы.
Расцвет деятельности политического Красного Креста, как в России, так и в Европе, пришелся на годы, непосредственно предшествовавшие войне: 1910— 1914 гг. В Европе вслед за образованием Комитета Веры Фигнер и Краковского союза формировались и успешно действовали другие общества, деятельность которых к началу войны становилась все более согласованной и налаженной, пока не была неожиданно прервана.
Политическая обстановка определяла возможности революционного Красного Креста как в Российской империи, так и за ее пределами. Русские общества много усилий тратили на конспирацию, что не позволяло им открыто агитировать в пользу политических ссыльных и заключенных. Совершенно иначе строилась деятельность европейских обществ: созданные, как правило, русскими политическими эмигрантами, «очевидцами царского насилия над ростками свободы», они вполне завоевали симпатию и сочувствие либеральной европейской интеллигенции. Поэтому большинство европейских обществ получило самую широкую общественную поддержку, что позволило политическому Красному Кресту разрастись в целую сеть слаженно работавших организаций. С началом войны все изменилось: в Европе перестали интересоваться ссыльными русскими революционерами, поступления в кассы прекратились, и все сложнее становилось поддерживать связь через границы с сибирской ссылкой, а русские Общества помощи политическим ссыльным и заключенным и вовсе распались. Революционный Красный Крест прекратил свое существование.
57 ГА РФ. Ф.102. Оп. 243. Д. 252. Л. 18.
58 Там же. Л. 38.
59 Там же. Оп. 244. Д. 251. Л. 1 об. Берлинское общество помощи политическим заключенным в России.
Ключевые слова: политические организации, Красный Крест, помощь ссыльным и заключенным, эмиграция, Вера Фигнер.
Political Red Cross In the Russian Empire And Abroad (1906—1914)
By E. Strelnikova
The present article is devoted history of the political Red Cross existing in Russia and behind its limits in 1906-1914 contemporary records about illegal activity of the organizations created for the help to the exiled and the prisoner, condemned for political crimes For the first time are published. Strictly secret both often separated societies and committees built the work on the sample of the International Society of the Red Cross, helping the Russian revolutionaries who have appeared in the conclusion or in emigration. simultaneously similar activity served propagation of revolutionary ideas and association to emigration.
Keywords: the political organizations, the Red Cross, the help to exiled and prisoners, emigration, vera Figner.
