CC BY
86
Хак Мехаммад Сайфул,
политолог
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИСЛАМ В НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКЕ БАНГЛАДЕШ
В условиях глобализации, включившей в свою орбиту практически весь мир, активно проявляются новые тенденции политического развития. Одной из них является подъем исламского фундаментализма, который, пройдя в XX в. через различные этапы развития, в начале XXI в. превратился в общезначимый фактор, влияющий на политику как отдельных стран, так и международного сообщества в целом. Став неотъемлемой частью глобальной повестки дня, современный исламский фундаментализм привлекает к себе все большее внимание исследователей, анализирующих его умеренные и радикальные формы, стратегию и тактику, идеологические направления. В связи с этим представляют интерес тенденции развития исламского фундаментализма в четвертой по численности мусульманской стране в мире - Народной Республике Бангладеш. Основанная в 1971 г. в результате отделения от Пакистана, Республика Бангладеш в первые годы независимости развивалась как светское государство под руководством пришедшего к власти национально-освободительного движения во главе с шейхом Муджибуром Рахманом. Однако после военного переворота 1975 г. Бангладеш начала активное движение в сторону исламиза-ции, в результате чего в 1988 г. ислам стал по Конституции государственной религией. После перехода к демократическому правлению в результате народной революции 1990 г. проблема взаимоотношения политики и религии сохранилась, однако роль ислама в политике в целом не была пересмотрена по сравнению со второй половиной 70-80-х годов. В итоге политическая система включила в свой состав умеренные фундаменталистские политически силы, одновременно противостоя исламским экстремистам. В результате на сегодняшний день исламский фундаментализм укрепился в Бангладеш как влиятельное политическое течение, имеющее свои исторические предпосылки и активно участвующее в формировании политической повестки дня в стране.
Современный исламский фундаментализм в Бангладеш имеет исторические корни еще в колониальной Индии, когда его основоположник, журналист и философ шейх Сьед Абул А'аля Маудуди
(Маулана Маудуди), основал в 1941 г. политическую партию Джаммат-и-Ислами. После краха колониализма партия имела отделения как в Индии, так и Пакистане, а после образования Бангладеш в 1971 г. было создано новое отделение, которое стало называться Джамаат-и-Ислами Бангладеш.
С самого начала своей деятельности Джамаат-и-Ислами Бангладеш испытала на себе ряд факторов, затруднивших реализацию партией своих целей и задач. Хотя около 90% бенгальцев исповедуют ислам, который был распространен в этих местах еще со времен империи Великих Моголов, в Бангладеш получила широкое распространение нефундаменталистская версия ислама, ставшая одним из элементов идеологии бенгальского национализма. Противоречия между различными версиями ислама наглядно проявились, когда нынешняя Республика Бангладеш являлась частью Пакистана, созданного в соответствии с «теорией двух наций» основателя Пакистана Мохаммада Али Джинны. Согласно этой теории, в основу наций бывшей Британской Индии закладывался религиозный принцип, в соответствии с которым ее мусульманская часть формирует собственное государство - Пакистан, в отличие от Индии, народы которой исповедуют индуизм. Однако, поскольку вошедший в Пакистан бенгальский народ имел существенные отличия по культуре, языку и экономическому положению от остальной части Пакистана, то среди него распространилась идеология бенгальского национализма, имеющая светский характер и делающая акцент на национальной, а не религиозной идентичности. В этих условиях развернувшая активную деятельность на территории всего Пакистана Джамаат-и-Ислами сделала объектом своей атаки все виды и формы национализма, который партия считала несовместимым с исламом. Джамаат рассматривала национализм как препятствие для осуществления своего замысла - победа ислама во всемирном масштабе и формирование исламской теократии вне зависимости от нации, исповедующей ислам. Поэтому еще в 60-е годы партия начала «массивное культурное и идеологическое наступление на социализм и бенгальский национализм», обвиняя своих противников в Восточном Пакистане в том, что они действуют в интересах Индии.
Суть бенгальского национализма, в понимании основателя бангладешского государства шейха Муджибура Рахмана, состоит в «необходимости для народа черпать вдохновение в бенгальской культуре, языке, фольклоре и в целом в бенгальской среде». По его
мнению, «такое вдохновение будет побуждать бенгальцев лучше трудиться во имя Золотой Бенгалии». После создания независимого государства пришедшие к власти бенгальские националисты запретили деятельность религиозных партий, но сторонники Джамаат продолжили борьбу в условиях подполья. Их выход на политическую сцену страны смог состояться только после военного переворота 1975 г., когда светские силы были отстранены от власти, а пришедшее им на смену военное руководство, стремясь заручиться поддержкой умеренных исламских фундаменталистов, начало процесс исламизации страны.
В результате во второй половине 70-х годов деятельность исламских партий была разрешена, из Конституции был изъят принцип секуляризма и заменен на «абсолютную веру во Всемогущего Аллаха». Эти меры «усилили позиции правых религиозно-общинных сил в стране, а назначение их представителей на ключевые посты в госаппарате, укрепление их позиций в армии, оказание поддержки со стороны внешних панисламистских кругов позволили им оказывать практическое влияние на внутреннюю и внешнюю политику Бангладеш». Светский принцип бенгальского национализма был заменен на принцип «бангладешского национализма», подчеркивающий мусульманскую идентичность большинства граждан Бангладеш в противовес большинству индуистов в индийском штате Западная Бенгалия.
С конца 70-х - начала 80-х годов тенденция исламизации страны продолжала нарастать по мере того, как сменявшие друг друга военные руководители стремились использовать ислам для легитимации своего правления. Такая политика, по мнению ряда наблюдателей, отражала авторитарную культуру гражданской и военной олигархий, стремящихся к собственной политической легитимации и замене идеи светского социально-ориентированного государства на идею ислама как государственной религии. В результате в 1988 г. ислам становится государственной религией Бангладеш по Конституции. Конституция Бангладеш была принята в 1972 г. и первоначально носила секуляристский характер, однако после 1975 г. в нее вносились поправки, закрепляющие возрастающую роль ислама в государственной политике. В 80-е годы исламские фундаменталисты быстро наращивали свою активность, заручившись поддержкой своих единомышленников в Пакистане, Саудовской Аравии и других странах, в основном Ближнего Востока. В это время быстро росло число мусульманских школ, мечетей,
шариатских судов, исламских неправительственных организаций. Помимо целей легитимации, военные диктатуры стремились использовать исламских фундаменталистов в качестве противовеса сторонникам светского правления. Военные режимы не просто дали возможность исламским фундаменталистам войти в большую политику, но и ввели исламизацию в государственную повестку дня, сделали ислам де-факто государственной идеологией. После краха авторитаризма в 1990 г. исламские фундаменталисты смогли быстро консолидировать свое влияние в условиях парламентской системы правления. Обе основные партии Бангладеш - левоцентристская Народная лига и правоцентристская Бангладешская националистическая партия - стремились заручиться поддержкой умеренных сторонников ислама. В 2001 г. к власти пришла коалиция из Бангладешской националистической партии, одной из фракций Национальной партии бывшего военного диктатора Эршада, и исламских партий Джамаат-и-Ислами и Фронт исламского единства.
Таким образом, на сегодняшний день исламский фундаментализм глубоко укоренился в бангладешской политической системе. Он быстро адаптировался к переменам, произошедшим после смены политического курса в 1975 г., и превратился в одну из ведущих сил бангладешской политики. В результате исламские фундаменталисты начали оказывать существенное влияние на политику, а основным выразителем их идей на бангладешской политической сцене стала умеренная исламская фундаменталистская партия Джамаат-и-Ислами.
История партии Джамаат-и-Ислами Бангладеш отражает долгий и сложный путь исламского фундаментализма к занятию доминирующих позиций в бангладешской политике. Основатель партии Маулана Маудуди (1903-1979) придерживался антимодернистского, антисекуляристского течения в исламе, зародившегося в новом качестве еще в XVIII в., и был противником светского исламского национализма в духе основателя Пакистана Мухаммада Али Джинны и Мусульманской лиги. Вместе с тем, Джамаат-и-Ислами отвергает крайние методы борьбы за достижение своих целей и действует в рамках либерально-демократической политической системы, стремясь к ее мирной трансформации в исламскую политическую систему. Для достижения своей цели - создания исламского государства на основе законов шариата - партия Джамаат опирается на соблюдение закона, парламентские методы борьбы и
цивилизованный путь прихода к власти, в отличие от радикальных исламских фундаменталистских групп, использующих тактику насилия. Помимо основной цели - создания исламского государства -первоочередная задача партии состоит в агитационной деятельности и работе с общественным мнением с помощью расширения организации, проведения кампаний и обучения, развития общественных организаций. Идеология Джамаат отличается от идеологий тех мусульманских партий, которые придерживаются принципа разделения религии с другими сферами общественной жизни. Маудуди придерживался теории, согласно которой необходимо создавать исламское правление во всех аспектах общественной жизни, т.е. исламскую экономику, исламское право, исламскую политическую организацию и т.д. Поэтому сторонники исламского фундаментализма рассматривают политику, экономику и остальные сферы жизни общества как неотделимые от религии и как сферу для реализации ее принципов.
Партия рассматривает исламское общество как опирающееся на три фундаментальные основы: 1) подчинение Богу против секу-ляризма; 2) гуманизм против национализма; 3) суверенитет Бога и понятие вице-регентства (халифата) людей вместо суверенности.
Политическая программа Джамаат-и-Ислами состоит из четырех пунктов. Первый связан с пропагандой и агитацией, с помощью которых предполагается реконструировать мысли людей на базе Священных Корана и Сунны. Второй пункт касается организации и образования, что предполагает организацию и обучение мусульман посредством практической деятельности. Третий состоит в социальной реформе, преследующей цель повышения уровня жизни людей посредством широкого социального обеспечения. Четвертый касается реформы правительства и государственного управления в духе ислама. Маудуди отвергал национализм и пропагандировал идею всемирной исламской революции. Поэтому он противостоял как Индийскому национальному конгрессу, так и Мусульманской лиге, стоявшим у истоков, соответственно, индийского и пакистанского государств, пропагандировал идею теодемо-кратии, управляемой единственной партией, называемой Партией Бога. Идеология Джамаат-и-Ислами противостоит одновременно секуляризму, капитализму, социализму и национализму.
Важная особенность идеологии Джамаат-и-Ислами состоит в том, что партия считает необходимым бороться не только с различными формами национализма, но и с идеологиями капитализма
и социализма. Партия в равной степени отвергает как капиталистический путь развития, так и социалистическую систему, рассматривая обе системы как противоречащие исламу. Важную роль в достижении партией своих целей и задач играет ее организация, принципы построения которой подчинены, помимо идеологии, партийной стратегии и тактике. Основная ставка в партийной организации делается на относительно небольшой круг идеологически приверженных и тесно сплоченных людей, которые занимают свое место в соответствии с определенной иерархией в зависимости от своей роли в партии, а также идейной и профессиональной подготовки. Правила партийной жизни Джамаат носят строгий характер, а приоритет отдается не количеству членов, а их качеству. Чтобы стать полноправным членом партии, нужно долго изучать партийную идеологию и пройти через сложную систему отбора. В 80-х годах партия имела 1 тыс. полноправных членов, происхождение большинства из них было связано со средним и низшими слоями общества. В студенческой организации в это же время большинство членов были связаны с сельскохозяйственными профессиями. В целом основу социальной базы Джамаат-и-Ислами составляет образованный средний класс. Особую роль в партии играет ее молодежное крыло, созданное в 1977 г. и охватывающее школы, колледжи и университеты в Бангладеш. Вступление в студенческую организацию Джамаат-и-Ислами состоит из нескольких шагов: первый уровень называется «работник», второй - «товарищ», третий - «член», которым становятся в случае демонстрации полной приверженности партии и активной практики исламского образа жизни, предписанного организацией. Сложный характер организационной структуры партии предполагает серьезный кадровый отбор, поэтому партия носит в целом элитарный характер.
Помимо умеренного исламского фундаментализма, поддерживаемого партией Джамаат-и-Ислами, в республике получили развитие радикальные фундаменталистские организации, действующие в подполье и использующие террор в качестве инструмента политики. Благоприятную почву для деятельности этих организаций составляет такое традиционное явление бангладешского общества, как коммунализм, уходящий корнями еще во времена колониализма.
Под коммунализмом применительно к восточным обществам обычно понимается политика правых религиозных сил, направленная на разжигание межрелигиозной, межэтнической и т.п. вражды.
Коммунализм тесно связан с локализмом, так как он делает упор на местные органы власти, противопоставляя их центральному правительству. Коммунализм противостоит современному принципу государства-нации, основанного на территориальной и политической общности, поэтому для коммуналистских сил характерно отождествление понятий «нация» и «религиозная община». Коммунализм может принимать религиозные, этнические или племенные формы, отвергая светское строительство наций по западному образцу.
Бангладешский коммунализм можно рассматривать как частный случай более широкого южно-азиатского коммунализма - особого исторического феномена, уходящего своими корнями во времена колониализма. Британская Индия с ее большим количеством этносов и религий отличалась таким явлением, как вражда на местном уровне между различными кланами, этническими и религиозными группами, общинами и т.д. Эта борьба затем проявилась и после колониализма в новых независимых государствах: Индии, Пакистане и Бангладеш, став серьезным препятствием в ходе их национальной интеграции и государственного строительства.
Коммуналистский конфликт - относительно недавний по историческим меркам феномен, зарождение которого относится ко второй половине XIX в. Различные религиозные группы или сообщества много веков находились часто в иерархической социальной и экономической взаимозависимости, а значение сообщества сильно менялось в последние 200 лет, вначале под влиянием колониализма и затем в ответ на требования политической конкуренции в условиях универсального избирательного права.
Многие исследователи сходятся на том, что коммунализм возник как крайняя форма реакции на модернизацию и демократизацию. Индийский историк Бипан Чандра рассматривает коммунализм как мелкобуржуазный феномен колониальной Индии, увязывающий религию той или иной группы с ее социальными, экономическими и политическими интересами. Можно согласиться с тем, что «этнические, расовые, религиозные и другие подобного рода коммуналистские конфликты сильно переплетаются в современной истории с тонкими линиями непримиримости, так что их понимание очень важно для миротворцев и политиков». Бангла-дешский коммунализм, таким образом, унаследован от времен колониальной Индии, поэтому можно рассматривать и индийский, и бангладешский коммунализм как явления одного порядка. Если в случае Индии коммунализм проявляется в первую очередь в форме
индуистского экстремизма, то в Бангладеш основной формой колониализма стал исламский экстремизм. Являясь противником современной формы национального государства, исламский комму-нализм активно боролся против самого создания бангладешского государства, а затем - с секуляристскими и умеренными силами, противостоящими тенденции исламизации бангладешского государства. В начале 70-х годов основатель бангладешского государства шейх Муджибур Рахман говорил о несовместимости комму-нализма и социализма, который составлял один из основных принципов государственной политики в первые годы после независимости. Оправившись от поражения 1971 г., коммунализм быстро реанимировался и адаптировался к новой ситуации. Взгляды бенгальского и индийского коммунализма на историю стали объектом критики со стороны проживающего в Бангладеш народа чакма, в основном исповедующего буддизм. Кроме того, исламский комму-нализм, в ряде случаев, был неприемлем для многих представителей других религий в Бангладеш, в том числе христиан, индуистов и т.д. Это связано с тем, что коммунализм создает благоприятную почву для религиозного экстремизма, что и проявилось особенно сильно к 90-м годам XX в.
Конец XX - начало XXI в. отмечены значительным усилением бангладешских экстремистских исламских организаций, численность которых достигла 100 тыс. человек, причем 15 тыс. из них являются активными членами этих организаций. Это привело к вспышкам террористической активности, в ходе которых некоторые группы проповедовали идею с помощью насилия добиваться исламской революции в Бангладеш.
Сопутствующий коммунализму исламский экстремизм стал одним из важнейших вызовов бангладешской политике. Он во многом определяет политическую повестку дня Бангладеш не только во внутреннем, но и в международном измерении. На сегодняшний день в республике существуют несколько десятков религиозных боевых организаций. Как отмечает индийский журналист X. Карлекар, в то время как основное внимание мирового сообщества было приковано к проблеме международного терроризма в Афганистане, Ираке и Пакистане, одним из главных экспортеров этого явления становится Бангладеш. В бангладешской политике особое положение занимают радикальные фундаменталистские группы, такие как Джамаат уль-Муджахиддин Бангладеш (ДЖУМБ) и Харкат-уль-Джихад аль-Ислами (ХУДЖИ). Они стре-
мятся к замене парламентской системы исламским государством, действуя в подполье и отказываясь от сотрудничества с правительством. Эти группы требуют бескомпромиссного осуществления своих целей, стремятся к созданию халифата, и их главное тактическое средство состоит в терроре. ХУДЖИ рекрутирует в свои кадры из мусульманских школ Бангладеш и насчитывает, по некоторым данным, около 15 тыс. последователей. В Бангладеш также активно действуют международные исламистские экстремистские группы. Многие из них финансируются неправительственными организациями Саудовской Аравии, ОАЭ и Кувейта, такими как Возрождение общества исламского наследия, базирующаяся в Кувейте. Между тем не менее важную роль, чем международные исламские экстремистские организации, играют внутренние факторы исламского экстремизма в Бангладеш.
Таким образом, коммунализм, а также исламский экстремизм, рост которого является глобальной тенденцией, сопутствующей глобализации, в полной мере проявили себя в Бангладеш. Это отразилось и на фокусе внимания к этой стране со стороны международного сообщества. Если на протяжении XX в. события в Бангладеш профессионально изучали в основном политологи-востоковеды и специалисты по международным отношениям, то в начале XXI в. молодая южно-азиатская республика прочно вошла в фокус внимания стратегов и аналитиков в области борьбы с международным терроризмом.
Внимание международного сообщества к исламскому экстремизму в Бангладеш значительно усилилось после событий 11 сентября 2001 г. В сентябре 2006 г. в Нью-Йорке состоялась международная конференция под названием «Терроризм, демократия и экономическое развитие в Бангладеш», спонсорами которой выступили нью-йоркский Центр в поддержку исследований и организация «Американские бангладешцы против терроризма». Сам факт проведения этой и других подобных конференций говорит о растущей озабоченности международной общественности и отдельных граждан, в том числе принадлежащих к бангладешской диаспоре за рубежом, состоянием демократии, религиозной свободы и прав человека в Бангладеш в связи с тенденциями роста религиозного и политического экстремизма в стране. Правительство правоцентристов и умеренных исламских фундаменталистов подчеркивало свое стремление к борьбе с экстремизмом и запретило две влиятельные исламские экстремистские организации. Дальнейшее
повышение эффективности борьбы с экстремизмом может быть достигнуто при совместных усилиях власти, оппозиции, неправительственных организаций и других институтов гражданского общества, опираясь при этом на поддержку со стороны мирового сообщества и международных организаций, задействованных в деле борьбы с терроризмом.
В отличие от экстремистских исламских фундаменталистов, представители умеренных исламистов готовы работать в коалиции с правящей Националистической партией и делают основную ставку на компромиссную реализацию цели исламизации бангладеш-ского государства. Так, например, в 2001-2008 гг. умеренно исламистская партия Джамаат-и-Ислами являлась членом правящей коалиции с Бангладешской националистической партией и другими партиями в кабинете Халеды Зии. Как показывает анализ проблем бангладешского исламского фундаментализма и коммунализма, в условиях политической культуры восточного типа большую роль в политическом процессе играют этнические и религиозные факторы. В странах, не испытавших влияние секуляризации, этнорелигиозные факторы не отделены от политики, а часто используются как инструмент и способ ее легитимации.
Религиозные противостояния усугубляется межэтническими конфликтами, часто угрожающими не только политической стабильности, но и территориальной целостности государства. Поэтому для понимания политики Бангладеш, а также многих других стран Востока, важен анализ влияния, в том числе религиозных факторов, на политические процессы в этих странах.
«Мир и политика», М., 2009 г., № 5, с. 132-139.
Б. Долгов,
востоковед
РАДИКАЛЬНЫЙ ИСЛАМИЗМ В АЛЖИРЕ, МАРОККО И ТУНИСЕ
Исламистское движение и его экстремистское течение - радикальный исламизм, или джихадизм, - продолжают оставаться наиболее значительным феноменом XXI в. Рассмотрим проявления радикального исламизма в трех странах Северной Африки - Алжире, Тунисе и Марокко.
