CC BY
1201
Андрей АБРАМОВ
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЙ
В статье проанализированы различные подходы к определению политического института, даны авторские дефиниции категорий «политический институт» и «политическая институционализация».
Different approaches to definition of political institute are analyzed in the article. Author's definitions of categories of political institute and political institutionalization are presented.
Ключевые слова:
тциальный институт, политический институт, политическая институционализация; social institute, political institute, political institutionalization.
Острой проблемой современной российской политологии является неразработанность ее понятийного аппарата. Употребляя различные категории, исследователи редко удосуживаются дать им четкое и недвусмысленное определение. К числу таких на первый взгляд ясных понятий относится и «институционализация». Политологи часто пишут об институционализации политических партий, власти, местного самоуправления, лидерства и даже об институционализации самой политической науки, но при ближайшем рассмотрении выясняется, что в это понятие вкладывается совершенно разный смысл.
Думается, что причина такого положения дел заключается в том, что в научном сообществе отсутствует единство в трактовке категории «политический институт», с которой неразрывно связана политическая институционализация.
Наиболее распространенным в современной общественной науке является нормативный подход к определению социального института. Сторонники такого подхода, отталкиваясь от этимологии слова (лат. institutum обозначает установление, учреждение, т.е. введенная властью некая юридическая норма), отождествляют институты и нормы. Такова, например, позиция известного американского социолога Т. Парсонса, трактовавшего институты как «всеобщие модели норм, которые очерчивают категории предписанного, разрешенного и запрещенного поведения в социальных отношениях, для людей в их взаимодействии друг с другом как членов общества и его различных подсистем и групп»1. Однако в современной политологии широкое распространение получила афористичная дефиниция нобелевского лауреата в области экономики Д. Норта: «Институты — это “правила игры” в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми»2.
Нормативный подход существует в двух вариантах: узком и широком. Узкий (строгий) вариант предполагает, что институтами следует называть исключительно формальные нормы. Так, политолог М. Леви определяет политические институты как «формальные соглашения, достигнутые группами людей, поведение которых регулируется применением четко определенных правил и процессом принятия решений, подкрепленным полномочиями одного лица
АБРАМОВ
Андрей
Вячеславович —
к.полит.н., доцент
Московского
госудитствснного
областного
университета
1 Parsons T. Structure and process in modern societies. — Glencoe, III, 1960, p. 177.
2 Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М., 1997, с. 17, 18.
или группы лиц, формально обладающих властью»1.
В соответствии с широким вариантом нормативного подхода институты определяются как любые нормы. Такая трактовка характерна для работ уже упомянутого Д. Норта. «Меня, — пишет он, — интересуют и формальные ограничения — такие как правила, придуманные людьми, и неформальные ограничения — такие как общепринятые условности и кодексы поведения. Институты могут быть продуктом сознательного человеческого замысла — как, например, Конституция США, или просто складываться в процессе исторического развития, подобно обычному праву». Д. Норт подчеркивает, что институты «состоят из формальных писаных правил и обычно неписаных кодексов поведения, которые лежат глубже формальных правил и дополняют их».
Как представляется, в любом из вариантов проявляется главный недостаток нормативного подхода: отождествление норм и институтов. Если эти два понятия идентичны, то закономерно возникает вопрос: в чем смысл одного из них? Если употребляется понятие «норма», зачем нужна категория «институт» и наоборот? Кроме того, в политологии институтами принято называть государство, правительство, парламент, политические партии и иные вполне «материальные» образования. Наконец, характеризуя структуру политической системы, исследователи выделяют в ней нормативно-регулятивную и институциональную подсистемы как два, хотя и связанных, но различных компонента. Таким образом, несмотря на этимологическое родство, отождествлять понятия «норма» и «институт» неверно.
Иначе характеризуют социальные и политические институты сторонники организационного подхода. По их мнению, институт — это организация, структура, объединение людей, которое выступает как коллективный актор. Так, известный английский социолог Э. Гидденс определяет институты как длительные структуры во времени и пространстве, наиболее стабильные черты социальной жизни2.
1 Levi M. A logic of institutional change // The limits of rationality / ed. by K.S. Cook, M. Levi. -Chicago, 1990, p. 405.
2 Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурации. — М. : Академический Проект, 2003, с. 65.
Американский политолог Р Даль в работе «О демократии» отмечает, что институты предполагают организации, рассчитанные на длительный период, передаваемые из поколения в поколение, «как бы по наследству»3. Рассматривать институт как организацию или группу людей с их социальными статусами, ролями и нормами было принято в советской социологии. Трактовка института как организации, действующей в рамках договоренностей и регламентов, характерна и для работ ряда современных российских политологов (В.Г. Чернякин, О.М. Соловьев).
Организационный подход к анализу институтов вызывает критику со стороны нормативистов, полагающих, что следует провести четкую грань между институтами и организациями, «отделить правила от игроков». Организация, по мнению того же Д. Норта, это команда, которая стремится совместно достичь какой-либо цели — например, выиграть игру, сочетая умение, стратегию и взаимодействие игроков. Таким образом, организация, по Норту, — это люди, а институты как ограничительные рамки не могут состоять из людей. Впрочем, отделение «правил игры» от «команды» в реальности провести весьма затруднительно, поскольку сами правила предполагают в качестве обязательного условия игры наличие некоей организации с расписанными в ней статусами и ролями.
Существует и третий подход к анализу институтов, заключающийся в определении изучаемого феномена как коллективных, взаимных и повторяемых действий людей (практик). Это дает основание назвать данный подход акционнным (ин-теракционным).
Сторонником данного подхода является американский политолог С. Хантингтон, определяющий институты как «устойчивые, значимые и воспроизводящиеся формы поведения»4. «Опривыченными действиями» называют институты западные социологи П. Бергер и Т. Лукман, «рутинизированными практиками» — П. ДиМаджио, В. Пауэлл, «устойчивой конфигурацией постоянно повторяющихся циклов деятельности» — Б. Ротстайн»5.
3 Даль Р. О демократии. - М., 2000, с. 83.
4 Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. — М., 2004, с. 32.
5 Ачкасов В.А., Грызлов Б.В. Институты западной представительной демократии в сравнительной перспективе. — СПб., 2006, с. 4.
Впрочем, ряд исследователей полагают, что действия не могут быть основой социального института, поскольку они составляют лишь «половину» дела. При определении института речь должна идти не об акции, а об обмене акциями, т.е. об интеракции. Такова, например, позиция классика мировой социологии Э. Дюркгейма, который назвал социальные институты «фабриками воспроизводства общественных отношений».
Сторонники интеракционного подхода есть и среди российских исследователей. Г. В. Пушкарева определяет институт как «устойчивый вид социального взаимодействия», регулирующий определенный сегмент отношений в обществе. С.Г. Кирдина характеризует институты как «глубинные, исторически устойчивые формы социальной практики, обеспечивающие воспроизводство социальных связей и отношений в разных типах общества»1.
Какой же из подходов ближе к истине? Для получения ответа на этот вопрос обратимся к формальному моделированию. Представим, что мы задали специалистам вопрос: «Что такое футбол?» Первая группа экспертов (нормативисты) ответила бы, что футбол — это правила; вторая группа (организационщики) заявила бы, что футбол — это команда, т.е. такая организация, в которой существует разделение труда, действует система ролей и статусов; третьи (интеракционисты), вероятно, сказали бы, что футбол — это игра, иначе говоря, взаимодействие игроков ради достижения общей цели — победы в матче. Кто же из экспертов прав? Никто в отдельности и все вместе. Очевидно, что для полноты картины необходимо учитывать все три позиции, понимать их связь и неразрывное единство. Вместе с тем необходимо определиться — какой из трех подходов первичен, какие два производные.
Как представляется, наименее подходит на роль «первичного» подхода организационная трактовка. Организация (команда) является производной либо от норм (права и обязанности игроков должны быть прописаны в правилах), либо от игры (команды без игры не бывает). Следовательно, остается выбрать, что же появилось ранее и породило другое — нормы или практика взаимодействия.
1 Пушкарева Г.В. Политология. — М., 2002, с. 73; Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. — М., 2000, с. 17.
Иными словами, необходимо решить дилемму: футбол — это правила, по которым играют, или игра, которая ведется по правилам.
Если придерживаться первой позиции, тогда институты — это нормы, регулирующие общественные отношения: «правила игры, ограничивающие взаимодействие людей» (Д. Норт); «наборы правил, которые существуют в социальной реальности в форме повторяющегося поведения, которое подчиняется этим правилам» (Х. Кеман). Если разделять вторую позицию, институты — это общественные отношения, получившие нормативное закрепление: «признанные практики, состоящие из четко идентифицируемых ролей, соединенных с наборами норм или обычаев, регулирующих отношения среди носителей этих ролей» (Э. Янг); «систематизированные, общеизвестные, практически используемые и признанные (хотя и не всегда формально утвержденные) формы взаимодействия социальных агентов, имеющих установку на поддержание взаимодействий в соответствии с правилами и нормами, которые, так или иначе, закреплены в этих формах» (Г. О’Доннелл).
Итак, политический институт — это исторически сложившаяся, нормативно закрепленная, организационно оформленная и регулярно воспроизводимая модель отношений, связанных с завоеванием политической власти, осуществлением общественного управления, а также с участием граждан в этих процессах.
Уход от однобокого одностороннего определения политического института позволяет нам глубоко и всестороннее охарактеризовать и процесс институционализации. Под ним следует понимать не только «выработку норм права в какой-либо области общественных отношений» (типичный нормативизм); не только «процесс превращения какого-либо явления или движения в организованное учреждение» (организационный подход); не только «превращение спонтанного поведения людей в организованное (“борьбы без правил” в “игру по правилам”)» (акционизм), но процесс складывания, организационного оформления и нормативного закрепления социальных отношений, связанных с завоеванием власти, осуществлением общественного управления и политическим участием граждан.
