CC BY
318
3 См.: Репина, Е. А. Политический текст: психолингвистический анализ воздействия на электорат. М., 2012.
4 См.: Харченко, Е. В. Интимизация взаимодействия в деловой сфере // Языковое сознание:
парадигмы исследования. М. ; Калуга, 2007. С.332.
5 «Здоровье и комфорт», конверт от 14.10.13.
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 6 (335). Филология. Искусствоведение. Вып. 88. С. 106-110.
В. В. Юркевич
ПОЛИТИЧЕСКИЙ И ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ВИДЫ ДИСКУРСА:
СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ
Приводится краткий сравнительный анализ политического и художественного дискурсов. Определяются собственно политический и художественный дискурсы, выделяются их основополагающие функции. Проводится сопоставительный анализ характеристик обоих видов дискурса.
Ключевые слова: политический дискурс, художественный дискурс.
В настоящее время политика стремительно входит в жизнь каждого человека, проникая во все сферы его жизни. Все чаще политический дискурс включается в художественный, и ряд ученых начинает говорить о появлении политического художественного дискурса1.
Учитывая возникающую тесную взаимосвязь между двумя дискурсами, мы считаем целесообразным рассмотреть оба типа дискурсов, остановившись подробнее на точках соприкосновения и основных различиях политического и художественного дискурсов.
Мы полагаем, что решение данного вопроса следует начинать непосредственно с определения понятия «дискурс». На данный момент не существует единого, общепринятого определения данного термина. Дискурс принято рассматривать как междисциплинарную категорию, поэтому в целях данного исследования будем исходить из понятия «дискурс», принятого в литературоведении.
В литературоведческом аспекте понятие «дискурс» рассматривали зарубежные ученые М. Фуко, Ц. Тодоров, Р. Барт, а также отечественные - Ю. М. Лотман, М. М. Бахтин, В. И. Тюпа, Ю. Руднев и др.
В целях данного исследования мы будем придерживаться подхода, разделяемого В. Е. Чернявской, которая отмечает, что «дискурс» описывает способ говорения, то есть нас интересует не дискурс в целом, а его отдельные, конкретные разновидности. Таким образом, на
передний план выходит стилистическая специфика текстов. По мнению В. Е. Чернявской, к дискурсу следует относить совокупность текстов, объединенных одной темой. Ю. С. Степанов уточняет, что дискурс выражает, передает особую ментальность2, детерминированную коммуникативными установками автора, в то время как ряд лингвистов называет дискурс «речью, погруженной в жизнь»3. И, следовательно, анализ дискурса позволяет увидеть за текстом (дискурсом) фрагмент ментального мира и воспроизвести его особенности4. Таким образом, лингвистическое выражение определенного вида дискурса соотносится с картиной мира отправителя текста.
Согласно мнению В. З. Демьянкова, во время интерпретации дискурса «реконструируется» мысленный мир, в котором описываются реальные и нереальные события, даются характеристики действующих лиц, событий, а также домысливаемые интерпретатором детали и оценки5. В теории литературы понятие дискурса охватывает как лингвистические модели дискурса, так и его идеологические, политические, философские аспекты.6
Начнем с рассмотрения понятия политического дискурса. Исследованию политического дискурса посвящены работы таких российских ученых, как Е. И. Шейгал, А. П. Чудинов, Э. В. Будаев и др.
С политическим дискурсом мы сталкиваемся практически ежедневно, ведь чем более от-
крыто и демократично общество, тем больше внимания в нем уделяется языку политики.
В. А. Маслова отмечает, что в лингвистической литературе термин «политический дискурс» употребляется в двух смыслах: узком и широком. В широком смысле он включает такие формы общения, в которых к сфере политики относится хотя бы одна из составляющих: субъект, адресат либо содержание сообщения. В узком смысле политический дискурс - это разновидность дискурса, целью которого является завоевание, сохранение и осуществление политической власти7.
Иной подход к определению политического дискурса предлагает А. И. Соловьев. Не подразделяя понятие политического дискурса на узкий и широкий смыслы, он делает акцент на социальности политического дискурса, в качестве критерия которого выступает «"ответ" реципиента, то есть появление "вторичной информации", вызванной к жизни посланием коммуникатора и устанавливающей осмысленный контакт между ним и реципиентом». Таким образом, политическую коммуникацию можно идентифицировать как «форму общения, установленную на основе направленной передачи информации, породившей осмысленный ответ реципиента на вызов коммуникато-ра»8.
Тем не менее, недостатком этого определения, на наш взгляд, является отсутствие указания на манипуляцию общественным сознанием как основную функцию политической коммуникации.
По мнению В. Белл, политический дискурс можно рассматривать, по меньшей мере, с четырех точек зрения:
1) собственно политологической - на основании интерпретации текста с этой точки зрения приходят к выводам политологического характера;
2) чисто филологической - с этой точки зрения может рассматриваться любой текст, но, когда мы говорим о филологической интерпретации политического дискурса, исследователь опирается на идеологические и политические концепции мира интерпретатора;
3) социопсихолингвистической - данная точка зрения применяется для измерения явных и скрытых политических целей адресата;
4) индивидуально-герменевтической - используется для выявления личностных смыслов автора и интерпретатора политического дискурса при различных обстоятельствах. Та-
ким образом, Белл делает вывод, что исследование политического дискурса находится на стыке нескольких дисциплин9.
Одной из таких дисциплин является политологическая филология. Она рассматривает политические факты через призму языковых особенностей поведения собеседников, а также интерпретацию их речи. В свою очередь политическая филология подразделяется на два вида.
1. Политологическое литературоведение изучает политический дискурс с помощью литературоведческого инструментария (макроуровень).
2. Политологическая лингвистика - изучение микроуровня: синтаксиса, семантики и прагматики политических текстов10. И главным инструментом исследования для обеих ветвей политологической филологии является интерпретация текста.
Если говорить о дискурсе художественного текста, то под художественным текстом принято понимать фиктивное изображение реальной действительности, созданное автором, в котором четко отображается авторское мировоззрение и мироощущение, его фоновые знания и опыт11.
В свою очередь художественный дискурс понимается как совокупность художественных произведений (текстов), созданных в результате взаимодействия целей и намерений автора, разнообразия возможных реакций читателя, а также текста, выводящего художественное произведение в пространство семиосферы (под семиосферой Н. С. Олизько понимает совокупность используемых человеком знаковых систем: текст, язык и культуру в целом)12.
По мнению Т. А. ван Дейка, художественные тексты не следует рассматривать как определенный набор нескольких дискурсов, которые отличаются лишь своими лингвистическими характеристиками13. Т. А. ван Дейк отмечает, что современные художественные произведения мало отличаются либо вообще не отличаются от других дискурсов по своим семантическим и грамматическим признакам. В связи с этим исследователь предлагает обращаться к прагматическим функциям художественного дискурса. Он понимает художественный дискурс как коммуникативный акт, чьей основной характеристикой является стремление писателя при помощи своего произведения воздействовать на внутреннее, духовное пространство читателя, на его систему
ценностей, верования и стремления с тем, чтобы изменить их14.
С этой точкой зрения соглашается и Н. Л. Галеева, которая отмечает, что художественный текст пробуждает в читателе рефлексию, которая фиксируется в виде неких духовных сущностей (смыслы, идеи), которые могут также обогатить духовный мир, духовное пространство читателя. Под духовным пространством исследователь понимает совокупность смыслов, идей, чувств, ценностей, веры, знаний, а также общекультурных феноменов15.
Рассмотрев вкратце понятие политического и художественного дискурсов, перейдем к их сравнительной характеристике.
К самым кардинальным различиям между политическим и художественным видами дискурса, несомненно, можно отнести различия в их функциях.
Известно, что основополагающей функцией художественного дискурса является эстетическая, основная же функция политического дискурса исходит из его главной цели, состоящей в «борьбе за власть», овладении ею, ее сохранении, реализации, стабилизации и перераспределении, а также убеждении аудитории в «правильности» представленной автором картины мира. Таким образом, основополагающей функцией политического дискурса является функция манипуляции общественным сознанием16.
Согласимся с мнением Т. В. Гуляевой, которая отмечает, что средства, используемые в художественных и политических текстах, также серьезно различаются: в то время как художественный текст «креативен», политический текст основан, скорее, на стереотипах (языковых и ментальных)17.
Рассмотрим политический и художественный виды дискурсов с точки зрения анализа художественной литературы.
Вслед за Т. В. Гуляевой мы полагаем, что основными понятиями при литературном анализе данных видов дискурса будут три: дискурсивное пространство, нарратив и идентификация.
В качестве дискурсивного пространства выступает модель мира с ее собственными законами времени, представлениями о прошлом и будущем и так далее.18
Если применить данное понятие по очереди к политическому и художественному дискурсу, складывается следующая картина:
В художественном дискурсе, как полагает В. В. Зверева, представляется не объективное
отражение реальной действительности, а изображение, в основе которого лежит авторская интерпретация и требования формата19. В то же время в политическом дискурсе, по мнению Т. В. Гуляевой, для анализа дискурса абсолютно не важно соблюдение объективности, честности, правдоподобности и т. п. Эти параметры, как отмечает исследователь, выносятся за рамки анализа, а целью же анализа становится воссоздание ментального мира, возникающего в данном дискурсе.
Для художественного произведения характерен нарратив - повествование, за счет которого строится сюжет произведения. В свою очередь, сюжет не мыслится без конфликта, напряженности. А это является также и отличительной чертой политического дискурса. Задача автора политического текста - захватить и удержать внимание аудитории - решается с помощью представления информации в форме повествования20.
Тем не менее, А. П. Чудинов отмечает, что (в отличие от нарратива художественного дискурса) нарратив политического дискурса характеризуется широким использованием стереотипов, выражающихся в таких оппозициях, как «свет-тьма», «правда-ложь», «добро-зло» и так далее. Чаще всего объектом подобной стереотипизации становятся группы (люди, явления, политические направления и т. п.), которые воспринимаются как «свои» и «чужие»21.
И это несмотря на использование принципа политкорректности в политическом дискурсе. На деле политкорректность реализуется лишь на вербальном уровне, в то время как глубинная структура текста основывается на архети-пических бинарных оппозициях.
Несмотря на то, что, по мнению Т. В. Гуляевой, стереотипность политического дискурса отличает его от дискурса художественного тек-ста22, причины такого широкого использования стереотипов объединяют два вида дискурса:
Художественное произведение не мыслится без напряженного динамичного сюжета, поскольку в противном случае оно бы не смогло привлечь внимание публики. То же характерно и для политического дискурса, для которого нужна интрига. Соответственно, автор политического текста стремится организовать свой дискурс таким образом, чтобы он представлял из себя захватывающий сюжет, в развитии которого аудитория принимает активное участие.
Участие аудитории также является фактором, сближающим два вида дискурса.
Т. В. Гуляева говорит о тенденции к идентификации, характерной для художественного и политического дискурсов23.
По мнению Е. И. Ляпушкиной, по мере восприятия художественного текста читатель перестает ощущать дистанцию между собой и текстом, воспринимая мир художественный как мир реальный, и может даже начать отождествлять себя с героями художественного произведения24.
Для политического дискурса также характерна идентификация, но с некоторым отличием: если в художественном дискурсе читатель сам погружается в мир художественного произведения, в политическом дискурсе все происходит наоборот: автор стремится построить текст таким образом, чтобы возник общий для него и реципиентов «ментальный мир», который реципиенты рассматривают как свой собственный. Данная особенность политического дискурса исходит из его основной функции -манипуляции общественным сознанием. Согласно мнению Е. Л. Доценко, манипуляция предполагает скрытое внедрение в психику реципиента не совпадающего с ней ментального мира отправителя текста с целью побуждения адресата к выбранным манипулятором дей-ствиям25. В результате чего адресант «навязывает» свой ментальный мир реципиенту.
Е. Ю. Глотова отмечает, что для художественного текста характерно наличие не только прямой, но и неявной информации, распознание и осознание которой зависит от фоновых знаний и способностей адресанта1.
Наличие скрытой информации характерно и для политических текстов. Часто чтобы звучать «объективно», добиваться необходимого эмоционального состояния адресата, отправители сообщений меняют эксплицитные формы выражения оценки на имплицитные, прямые средства воздействия - на косвенные, тем самым воздействуя на общественность сильнее, чем те политики, которые предпочитают использовать привычные прямые формы выражения своих оценок26.
Кроме того, по мнению Т. В. Гуляевой, одна из основных общих черт политического и художественного дискурсов состоит в том, что они оба отражают картину мира, индивидуальную для автора текста. Она отмечает, что дискурсивное пространство образуется в воображении его создателя, при этом реальная действительность отражается в нем лишь кос-
венно24.
Таким образом, можно сделать вывод, что, несмотря на очевидные различия, есть немало черт, объединяющих политический и художественный виды дискурса, среди которых основными являются представление не реальной, а субъективной картины мира, детерминируемой внутренним миром и целями автора текста, нар-ратив как средство «захвата» и сохранения внимания аудитории, тенденция к идентификации.
Выделение общих черт двух видов дискурса в дальнейшем будет способствовать изучению такого зарождающегося явления, как политический художественный дискурс.
Примечания
1 См.: Глотова, Е. Ю. Художественный политический дискурс и критерии его выделения. СПб., 2008. С. 154-158 .
2 См.: Степанов, Ю. С. Альтернативный мир, дискурс, факт и принципы причинности // Язык и наука конца ХХ в. М., 1995. С. 38-43.
3 См.: Чернявская, В. Е. Дискурс власти и власть дискурса. М., 2006.
4 См.: Кубрякова, Е. С. О понятиях дискурса и дикурсивного анализа в современной лингвистике // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты : сб. обзоров. М., 2000. С. 16.
5 См.: Демьянков, В. З. Политический дискурс как предмет политологической филологии // Политическая наука. Политический дискурс: История и современные исследования. М., 2002. С. 33.
6 См.: Кенжегараев, Н. Д. Особенности дискурсивного анализа художественного текста // Молодой ученый. 2012. № 4. С. 228-231.
7 См.: Маслова, В. А. Политический дискурс: языковые игры или игры в слова? Екатеринбург, 2008. С. 43-48.
8 См.: Соловьев, А. И. Политология: политическая теория, полит. технологии. М., 2006.
9 См.: Bell, V. Negotiation in the workplace: The view from a political linguist // The discourse of negotiation : Studies of language in the workplace. Oxford, 1995. P. 46
10 См.: Демьянков, В. З. Политический дискурс как предмет политологической филологии... С. 35.
11 См.: Гафарова, А. С. Художественный текст vs художественный дискурс Тверь, 2012.
12 См.: Олизько, Н. С. Художественный дискурс как полилог автора, читателя и текста. Челябинск, 2011. С. 164-166.
13 См.: Dijk, T. A. van. Studies in The Pragmatics of Discourse // Janua linguarum. Series Maior; 101. Hague-Paris-N.-Y., 1981. Р. 247.
14 Там же ; См.: Dijk, T. A. van Cognitive Processing of Literature Discourse // Poetics Today. 1979. Vol. 1, № 1-2. P. 151.
15 См.: Галеева, Н. Д. Параметры художественного текста и перевод. Тверь, 1999. С. 8-9.
16 Михалёва, О. Л. Политический дискурс как сфера реализации манипулятивного воздействия. Иркутск, 2005. С. 40-41 ; См.: Чуди-нов, А. П. Политическая лингвистика. М., 2008. С. 7-8.
17 См.: Гуляева, Т. В. Политический и художественный дискурс: точки соприкосновения. Пермь, 2009. С. 36.
18 Там же. С. 36-37.
19 См.: Зверева, В. В. Репрезентация и реальность [Электронный ресурс] // Отечеств. зап.
2003. URL: http://magazines.russ.ru/oz/2003/4.
20 См.: Гуляева, Т. В. Политический и художественный дискурс... С. 37.
21 См.: Чудинов, А. П. Политическая лингвистика. М., 2008. С. 70-71.
22 См.: Гуляева, Т. В. Политический и художественный дискурс... С. 38.
23 Там же. С. 39.
24 См.: Ляпушкина, Е. И. Введение в литературную герменевтику. СПб., 2002. С. 71.
25 См.: Доценко, Е. Л. Психология манипуляций. М., 1996. С. 60.
26 См.: Пильгун, М. А.. Речевые особенности политической коммуникации. Казань, 2010. С. 237-238 ; См.: Dent, Susie. The Language Report. Oxford, 2003. Р. 38-41.
