CC BY
91
УДК 94(575.1)+323.21(575.1)
ПОЛИТИЧЕСКИЕ РИСКИ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: ПРОБЛЕМА НАСЛЕДОВАНИЯ ВЛАСТИ (НА ПРИМЕРЕ УЗБЕКИСТАНА)
С.Ю. Шенин
Саратовский национальный исследовательский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского, Институт истории и международных отношений, кафедра международных отношений и внешней политики России e-mail: sheninsy@sgu.ru
Данная статья посвящена анализу политической ситуации, сложившейся в Узбекистане в связи с возможной скорой сменой высшей власти. Изучается как внутренняя расстановка сил и возможные варианты переходного периода, так и общерегиональный контекст назревающих изменений. Анализируются возможные последствий для региональной стабильности грядущей смены власти в Узбекистане.
Ключевые слова: Узбекистан, Центральная Азия, Ислам Каримов, Хизб-ут Тахрир, Исламское движение Узбекистана, «цветные революции», преемники, Китай, Россия.
THE POLITICAL RISKS IN CENTRAL ASIA: THE PROBLEM OF SUCCESION OF POWER (THE CASE STUDY OF UZBEKISTAN)
S.Yu. Shenin
The article is devoted to analysis of the political situation that has formed in Uzbekistan because of a possible change of the supreme power. The internal balance of powers and possible developments of the transitional period, as well as general regional context, are studied. Also possible consequences of the coming change of power in Uzbekistan for the regional stability are analyzed.
Key words: Uzbekistan, Central Asia, Islam Karimov, Hizb-ut Tahrir, Islamic Movement of Uzbekistan, «color revolutions», successors, China, Russia.
После периода умеренной «демократизации» на пространстве бывшего СССР возобладали авторитарные формы правления.
В постсоветских столицах сегодня правят «сильные личности», просвещенные и не очень.
У авторитаризма есть свои несомненные плюсы - используя авторитарные методы легче договариваться, контролировать и управлять. Население воспринимает «сильные личности» как «спасителей отечества», и эта мысль усиленно подкрепляется государственной пропагандой. Вся история, близкая и далекая, свидетельствуют о продолжающихся «происках заграницы», о бесконечном «враждебном окружении», о жизни в «осажденной крепости», необходимости «напрячься с силами», «дать отпор» и т.д.
Во всех постсоветских странах авторитаризм прикрывается для приличия прописанными в конституциях демократическими положениями и институтами, которые, правда, не работают. Население, конечно, понимает, что качество управления при авторитаризме достаточно низкое, а риски нестабильности, утраты баланса интересов в обществе и элите - высокие. Еще более серьезный минус авторитарной формы правления, который на постсоветском пространстве до сих пор себя не проявил в полной мере, но который может поставить под угрозу стабильность на всем евразийском материке, это отсутствие институтов передачи власти.
Действительно, смена власти в такой политической системе -это момент повышенной уязвимости, поскольку уходит старый и слабый президент, который не может контролировать процессы в стране как он хотел бы, а другой руководитель приходит, но он тоже слаб, пока не в состоянии контролировать государственную машину. Конкуренты в этот момент могут взять реванш и навязать передел ресурсов и собственности, например, под видом реформ. При этом те силы, которые пытаются режиссировать этот процесс политического транзита, сталкиваются с труднейшей задачей просчитать весь баланс сил с учетом традиционных клано-во-родственных, родоплеменных и прочих отношений, что крайне сложно.
Соответственно, при такой уязвимости, процесс передачи власти осуществляется в обстановке абсолютной информационной закрытости, особенно в том, что касается здоровья первых лиц. Небогатая история наследования власти на постсоветском пространстве уже дала нам почти анекдотический пример - тот, кто первый узнал о болезни президента Туркменистана (конечно же, министр здравоохранения), тот и унаследовал высший пост.
Пришедшие к власти новые силы обязательно начинают (как правило, под видом реформ) процесс радикального перераспределения ресурсов, потому что без этого сохранить власть просто невозможно. Однако такое перераспределение неизбежно смещает баланс сил и интересов как внутри элиты, так и внутри общества. Такие смещения часто затрагивают очень «слабые звенья» -на них может увеличиться нагрузка, что создает риск дестабилизации всей общественной системы. «Слабые звенья» есть в каждой стране (этно-религиозные, родоплеменные или клановые отношения, взаимодействие с соседями или великими державами, наличие сильных оппозиционных фигур и т.д.), и новые власти, как правило, не очень задумываются об угрозах, которые несет с собой такое перераспределение нагрузки. Они выпускают «джина», рассчитывая, что, использовав его для победы, потом смогут загнать обратно в кувшин.
Конечно, ситуацию перехода можно было бы значительно разрядить и снизить риски (убрать совсем их нельзя), если бы существовали четкие условия транзита, принимаемые элитой и обществом (по крайней мере, его большинством). Поскольку все страны Центральной Азии являются «демократическими», то законы, регламентирующие процедуру передачи власти, прописаны во всех конституциях. Как правило, они ориентируются на стандарты, принятые в странах Запада1.
Однако было бы удивительно, если бы в условиях правового нигилизма, неспособности жить по законам, именно эта часть законодательства свято соблюдалась. На это рассчитывать невозможно. В действительности, в этих странах сложилась практика, когда тот, кто сможет привлечь большие ресурсы в момент передачи власти (внутренние, внешние, информационные, финансовые, силовые), тот и получит вожделенный пост (хотя, надо еще раз подчеркнуть, что это отнюдь не последний этап перехода: как отмечалось, пытаясь перераспределять ресурсы, можно дестабилизировать страну и потерять результаты победы). Поэтому, несмотря на наличие в странах Центральной Азии законодательно оформленных процедур властного транзита, он проходит везде по-разному, в зависимости от привлекаемых ресурсов и с учетом факторов дестабилизации.
1 Назаров Е. Казахстан после... Алматы, 2013.
82
Например, Киргизия - страна нестабильная, подвержена инфекции «цветных революций», здесь процесс передачи власти не устоялся, может состояться в любой момент и принять самые разнообразные формы. Тем не менее, в Киргизии уже формируются традиции демократических выборов и межкланового консенсуса, что в среднесрочной перспективе внушает оптимизм. В Туркмении Г. Бердымухамедов слишком мало времени провел в кресле президента, чтобы задумываться о формах ее передачи (правда, в 2006 г. он сам заложил традицию не соблюдения закона, когда был арестован спикер сената - законный наследник Туркменба-ши). Таджикский президент Э. Рахмон уже двадцать лет у власти, но он находится в еще в хорошей физической форме и готовит династический вариант передачи власти наследникам (его плюсом является наличие у Рахмона сыновей - в Центральной Азии это не менее важно, чем в Азербайджане).
Однако в Казахстане и Узбекистане, двух ключевых странах региона, ситуация иная, более острая. У местных руководителей времени осталось очень мало - оба в преклонном возрасте, оба не имеют сыновей, что исключает простой династический вариант политического транзита, здесь нет прецедента передачи власти (оба лидера руководят странами еще с советских времен). Кроме того, это очень населенные, поликонфессиональные и мультиэт-нические страны, где при организации перехода надо учитывать множество факторов. Наконец, последствия неудачного транзита для региональной стабильности могут быть более серьезными, более болезненными, чем дестабилизация в тех же Киргизии, Таджикистане или Туркмении (особенно в случае передачи власти по «цветному» варианту или «арабской весны»)2.
Узбекистан имеет тридцатимиллионное население - самое большое в регионе. Узбекская диаспора - самая большая в России. У руководства этой страны, в первую очередь, президента Ислама Каримова, самые сложные отношения с исламистами, как внутренними (Хизб-ут-Тахрир), так и внешними (Исламским движением Узбекистана и его наследниками). Большинство наблюдателей считает, что решение проблемы наследования власти в этой стране может оказать огромное влияние на стабильность как
2 Сатановский Е. Дестабилизация Центральной Азии. Повторение «арабской весны» на южных границах России более чем возможно / / URL: http://vpk-news.ru/articles/19189 (дата обращения: 15.01.2016).
83
внутреннюю, так и внешнюю (особенно, принимая во внимание доминирующие черты региональной политики И. Каримова -изоляционизм, гегемонизм, агрессивность)3.
Ислам Каримов более 25 лет руководит Узбекистаном. Ему 76 лет, по слухам в марте 2013 г. он перенес обширный инфаркт. Оппозиции в стране нет (даже исламской), претендентов на престол тоже нет - приближенные, включая родственников, боятся даже сформулировать свои президентские амбиции, поскольку из тех, кто пытался о них заявить, не все успели добраться до грани-цы4. В обществе вопрос о наследовании власти официально не обсуждается. А неофициально главным претендентом считается старшая дочь И. Каримова Гульнара, позиции которой последнее время сильно пошатнулись, в том числе и в глазах отца5.
В Конституции страны указано, что смена власти в Узбекистане должна произойти «при невозможности исполнения обязанностей действующим президентом» (очень расплывчатая формулировка, здесь отсутствует, например, очень важное понятие «добровольная отставка»). Временным президентом на три месяца при этом становится глава сената (по конституции 2010 г., ст. 96 в редакции Закона РУз от 18.04.2011)6. Однако мало кто сомневается, что в случае необходимости назначен, будет другой человек, тот, который устроит лично И. Каримова.
Лояльность, преданность нового руководителя страны нынешнему президенту является ключевым фактором смены верховной власти, поскольку формулировка ухода в отставку не предполагает смерть президента. Возможно, Каримов рассчитывает еще долгое время, может быть, постепенно, поэтапно отходить от дел, а это сформирует очень большую степень его зави-
3 Сатановский Е. Указ соч.
4 Долгов С. Кто унаследует Узбекистан? // Эксперт № 14 // URL: http:// expert.ru/expert/ 2013/14/kto-unasleduet-uzbekistan/ (дата обращения: 15.01.2016); Малашенко А. Узбекистан: транзит пока не виден. М.: Московский центр Карнеги, 2014. С. 3-4.
5 КисловД. Узбекистан: Власть Каримова не дает трещин// Фергана. Информационное агентство / / URL: http://www.fergananews.com/articles/ 8059 (дата обращения: 15.01.2016).
6 Назаров Е. Правила передачи власти в странах Центральной Азии / / Хроника Туркменистана / / URL: http://www.chrono-tm.org/2013/07/pravi-la-peredachi-vlasti-v-stranah-tsentralnoy-azii/ (дата обращения: 15.01.2016); ЧеркасовА.И. Глава государства и правительство в странах современного мира (Конституционно-правовое регулирование и практика). М., 2006.
84
симости от временного преемника, который сможет серьезно влиять на выбор будущего постоянного лидера. Конечно же, надо принимать во внимание, что кроме своих личных интересов, нынешний президент думает также об интересах семьи (две дочери) и клана (самаркандско-бухарский). Наконец, можно не сомневаться, что Каримов ищет приемлемую схему наследования в интересах стабильности и безопасности всей страны, что неотделимо от интересов семьи и клана.
Одновременно, все понимают, что одни только легальные механизмы наследования, особенно под полным контролем самого Каримова, не смогут дать надежной легитимации нового президента-преемника. Поэтому он хотел бы, конечно, подкрепить легальный механизм приемлемыми для большинства населения Узбекистана династийным принципом престолонаследия. Об этом говорит, например, его долгая и терпеливая поддержка амбиций старшей дочери - Гульнары. Однако, поскольку вся ее деятельность оказалась дискредитирующей (как в отношении семьи, так и государства), президент, как представляется, все же отказался от идеи организовать престолонаследие по женской линии (хотя есть еще младшая дочь, но она вряд ли согласится стать преемницей - ей больше нравится заниматься коммерцией, пусть даже очень сомнительной)7.
Отсутствие наследников по мужской линии заставляет президента думать о том, чтобы передать власть надежным людям из окружения. Правда, это будет не очень легитимно, ибо конституционной процедуре избрания нового главы государства явно не будет хватать демократического содержания. Самыми серьезными претендентами на наследование власти президента на данный момент являются несколько человек.
В первую очередь, это самый доверенный человек И. Каримова, руководитель Службы национальной безопасности (СНБ) Узбекистана Рустам Иноятов. Правда, есть сомнения в том, нужен ли ему самому пост президента - вполне возможно, что его устраивает роль «серого кардинала», всесильного руководителя госбезопасности. Если так, то Иноятов сможет поддержать первого вице-премьера, министра финансов Рустама Азимова, который, в целом, придерживается прозападного вектора внешней ориента-
7 Малашенко Л. Узбекистан: транзит пока не виден... С. 5-7.
85
ции страны и пользуется поддержкой не самого сильного «ташкентского» клана.
Азимову может составить конкуренцию премьер-министр страны Шавкат Мирзияев, который пользуется большим доверием президента (они оба принадлежат к «самаркандско-бухарскому» клану), но во внешней политике премьер сориентирован на Москву (если, конечно, принять во внимание его дальнородственные связи с российским миллиардером А. Усмановым)8.
Приход к власти нового, не очень легитимного президента может не устроить конкурентов внутри элиты. Не исключено, что формой сопротивления могут стать исламистские протесты. Однако это не очень опасно, поскольку Каримов жесточайшими репрессиями практически подавил исламское движение в стране -оно сейчас очень ослаблено и загнано глубоко в подполье. Соответственно, местные исламисты вряд ли смогут воспользоваться моментом транзита. Однако если следующий президент будет не таким жестким, как Каримов, то они смогут «поднять голову», и со временем идеи «исламской справедливости» могут стать более популярными. Однако сегодня узбекские исламисты из движений Хизб-ут Тахрир, Акромийя и Исламия сами не в состоянии изменить политическую ситуацию в стране - им нужен внешний де-тонатор9.
Этот внешний детонатор, как все хорошо знают, существует давно, еще с конца 1990-х гг., и называется он Исламское движение Узбекистана (ИДУ). Именно тогда ИДУ пыталось проникнуть в Узбекистан из Афганистана через территорию Таджикистана и Киргизии. После этого ИДУ потеряло своих лидеров и распалось на ряд группировок, самыми заметными из которых являются Союз исламского джихада и Исламское движение Туркестана (ИДТ). Тем не менее, они все готовы сегодня единым фронтом вновь двинуться на Узбекистан, для чего оттачивают свое военное мастерство в Сирии, воюя на стороне фундаменталистской оппозиции10.
Однако успех прорывов ИДУ и местного радикально-исламистского восстания в кратко- и среднесрочной перспективе мало-
8 Долгов С. Кто унаследует Узбекистан? / / Эксперт № 14 // URL: http:// expert.ru/expert/2013/14/kto-unasleduet-uzbekistan/ (дата обращения: 15.01.2016); Малашенко Л. Узбекистан: транзит пока не виден... С. 8-10.
9 Малашенко Л. Узбекистан: транзит пока не виден... С. 15.
10 Долгов С. Кто унаследует Узбекистан?
86
вероятен, ибо то, что было едва-едва возможно в 1999 г., уже невозможно в современных условиях. Реакцией на такого рода события должно стать резкое вмешательство ШОС, которая и была создана для отражения подобных угроз. Соответственно, Москва и Пекин, под предлогом необходимости борьбы с исламским фундаментализмом (который распространяется, как они считают, в рамках концепций «центрально-азиатской весны», «дуги нестабильности», «управляемого хаоса» и т.д.), получат возможность радикально усилить свои позиции в Центральной Азии, стать гарантами стабильности региона. Конечно, у Москвы и Пекина нет сильных лобби в Ташкенте, но они вполне могут обойтись при необходимости и без лоббистов11. Естественно, что геополитические оппоненты России и Китая явно не готовы предоставить им такой удобный предлог.
Поэтому, скорее всего, исламского восстания в Узбекистане не будет, ибо США и ЕС хорошо понимают риски с этим связанные и, особенно, в контексте уроков, полученных на Украине. Для США Ташкент - только временный партнер на время выхода из Афга-нистана12. А Каримов, в свою очередь, всегда умел выбрать правильную дистанцию в отношениях с Вашингтоном: так, после событий 11 сентября 2001 г. он блестяще сыграл свою партию, выиграв сотни миллионов долларов экономической и военной помощи, а в 2005 г., после Андижана, не побоялся полностью переключиться на Москву.
Тем не менее, появляющаяся в процессе вывода афганского контингента США возможность вбить клин между РФ и Китаем является слишком большим соблазном для Вашингтона. Поэтому, зная повадки «лиса Каримова», США постараются создать сильные привязки к своей политике, например, за счет передачи Ташкенту части используемого в Афганистане американского оружия. Эти привязки, в совокупности с внешним давлением через исламские движения, могут сработать в среднесрочной перспективе (через 5-7 лет), когда, не исключено, «операция преемник» может стать достаточно актуальной.
С другой стороны, период политического транзита в Узбекистане, когда он случится, вряд ли повлияет на ухудшение ситуации на таджикском направлении. Тяжелые отношения между Ду-
11Kramer A. Rumors About Uzbekistan Leader's Health Set Off Succession Debate // The New York Times. 07.04.2013. P. 14.
12 Ibid.
шанбе и Ташкентом во многом проистекали из личных антипатий Э. Рахмона и И. Каримова, поскольку последний, помогая первому прийти к власти, рассчитывал на полное понимание таджикского коллеги. Рахмон, однако, сумел воспользоваться противовесами в лице Москвы и Вашингтона, чтобы проводить независимую региональную политику. В целом, личностный характер конфликта и возможность взаимной нейтрализации факторов потенциального обострения (например, Ташкент может использовать железнодорожную блокаду в ответ на водно-энергетическое давление Душанбе) наводит на мысль, что преемник Каримова не будет использовать этот фактор для дополнительной «консолидации нации»13.
В целом, риски попадания в зону очередной «весны», «цветной революции», либо исламского «возрождения» с неизбежным подавлением последнего со стороны партнеров по ШОС, угрожа -ют Узбекистану ослаблением независимости и усилением контроля со стороны либо Востока, либо Запада. Хотя в Ташкенте, как указывалось, есть сторонники всех внешнеполитических направлений, в такой ситуации - в момент транзита - местная элита, скорее всего, будет вынуждена искать компромиссную фигуру, которая смогла бы сохранить межклановый баланс сил и существующие экономические порядки («туркменский вариант» наследования власти). В противном случае (т.е. если не будет найден консенсус), внутренние противоречия обострятся, их постараются использовать внешние силы, и при наличии в стране «пятой колонны» исламистов и региональных соседей-конкурентов Узбекистан вполне может ждать «украинизация». Маловероятно, что существующая элита допустит такое развитие событий.
В целом, в Узбекистане, на наш взгляд, никакое реформирование в транзитный период не будет возможно, а деятельность переходной фигуры будет нацелена на сохранение и воспроизводство существующей в этой стране системы распределения власти и богатства. Инспирированных из-за рубежа потрясений, скорее всего, удастся избежать (в силу имеющихся заинтересованных внешних гарантов - России и Китая), но возможные социальные потрясения в среднесрочной перспективе могут негативно повлиять на региональную стабильность.
13 Долгов С. Кто унаследует Узбекистан?
88
