CC BY
58
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА И УПРАВЛЕНИЕ В РОССИИ: ВЗГЛЯД МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ
V.I. Shishkina
Political Protests in Perception of Inhabitants of a Region (by the Example of the Saratov Region)
The processes developing in the political protest field of the region during the period of "political winter" in December 2011-March 2012 are analyzed. The important focus is on identifying the main trends of the perception of political protests by inhabitants of the region.
Key words and word-combinations: regional political protest, protest moods of citizens, perception of the political protest.
Анализируются процессы, развивавшиеся в политическом протест-ном поле региона в период «политической зимы» декабря 2011 - марта 2012 г. Важный акцент сделан на выяснении основных трендов восприятия политических протестов жителями региона.
Ключевые слова и словосочетания: региональный политический протест, протестные настроения, восприятие политического протеста.
УДК 66.01(235.54) ББК 32.01(470.44)
В. И. Шишкина
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОТЕСТЫ В ВОСПРИЯТИИ ЖИТЕЛЕЙ РЕГИОНА (НА ПРИМЕРЕ САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТИ)
Политический сезон 2011-2012 гг. всколыхнул общественность России. Он был ознаменован массовыми протестами, которые привлекли широкое внимание. «Массовый митинг протеста - это...ненасильственный способ политического давления и тем самым оказания влияния гражданского общества на власть. Одновременно массовый митинг протеста - это вызов и предупреждение этой власти, что ресурс ее легитимности ограничен» [1]. В России не так часто проявляется протест, имеющий в своей основе острую общественно-политическую подоплеку, поэтому протесты 2011-2012 гг. стали новым для современного политического поля явлением.
Массовые протесты прокатились по всей стране. Нарицательными стали выступления оппозиции в Москве на Болотной площади и проспекте Ак. Сахарова в 2011 г., и последующие акции в преддверии президентских
2013 • ВЕСТНИК ПАГС 10 7
выборов. Столицу поддержали и регионы. Анализируя политические события 2011-2012 гг., многие исследователи обращались к общефедеральным тенденциям и процессам, наиболее ярко освещавшимся в СМИ, проецируя в некоторой степени недовольство, выраженное на площадях и проспектах крупных мегаполисов, на жителей всей страны, что, на наш взгляд, не совсем верно.
Следует понимать, что «политическое пространство регионов является частью федерального политического пространства со своими территориальными, правовыми, субъектными и прочими характеристиками» [2, с. 264], то есть, интерпретируя данные из регионов, необходимо обращаться к общероссийским трендам, но при этом нельзя забывать о специфике субъектов, которая может детерминировать восприятие политической ситуации из регионов в несколько ином контексте, нежели из федерального центра.
В связи с этим, как представляется, достойно особого внимания исследование региональной специфики политического протеста. На наш взгляд, хорошо известный политической науке раскол на центр и периферию сказывается и в данном случае, поэтому важно отследить изменения в политических процессах не только на уровне Федерации, но и на уровне регионов. Экспертным сообществом отмечается тенденция: протест, зародившийся в 2011-2012 гг. в центре постепенно спускается на периферию - в провинцию.
Анализ новых процессов в политическом пространстве регионов требует представления об истоках данного явления в провинции. Опираясь на отрывочные исследования протестов в отдельных регионах, необходимо смоделировать структуру пространства политического протеста и выявить специфику восприятия этого политического явления в Саратовской области.
Проблематику специфики регионального протеста рассматривал в своих исследованиях профессор А.В. Скиперских [3, с. 62-63]. По его мнению, характерны для «провинциального протеста» несколько отличительных черт.
Во-первых, политический протест в регионах отличается, скорее, не количественными характеристиками, а качественным наполнением самого явления, что происходит за счет специфики субъектов участия в региональном политическом протесте.
Во-вторых, субъекты протеста в провинции изначально осознают ограниченные рамки своих возможностей, например невозможность мобилизации такого же числа участников, как в столице.
В-третьих, ориентация в узких рамках регионального социума происходит в общественном пространстве, пронизанном коммуникационными каналами между участниками событий: все так или иначе друг друга знают (по крайней мере, лидеры движений, общественники, активисты и т.д.).
В-четвертых, провинциальный протест характеризует желание сохранения анонимности для простого обывателя, который не хочет строить политической карьеры, а просто чувствует потребность заявить о своем несогласии с политикой властей. В результате политический протест трансформируется, а традиционные репертуары протестных действий - митинги, шествия, пикеты - приобретают элементы театрализованности. Такое творческое преобразование показывает стремление граждан избежать репрессий со стороны властей за учас-
1 0 8 2013 • ВЕСТНИК ПАГС
тие в протестных акциях и в то же время стремление со стороны организаторов уличных протестов смягчить, дерадикализировать политический протест для простого обывателя, с тем чтобы привлечь его для участия в массовых акциях. Примером подобного может служить акция саратовской оппозиции в феврале 2012 г., когда всех желающих приглашали на «масляничные гуляния», «проводы политической зимы».
Формирование пространства политического протеста в Саратовской области происходило следующим образом.
В декабре 2011 - марте 2012 г. активизировались все оппозиционные акторы региона, действующие в области. Наряду с традиционными участниками оппозиционного движения (КПРФ, ЛДПР, «СР», «Яблоко») появились новые про-тестные группы, такие, как «Саратовское объединение избирателей» (далее -СОИ), гражданские сетевые активисты (создатели и участники группы «ВКонтак-те» Р. Сергеев и С. Вилков, участник «Российского социалистического движения»).
Анализируя протестную активность данных субъектов, можно отметить явную несогласованность их протестных действий. Попытки их скоординировать путем создания консолидированного субъекта протеста в регионе не принесли ожидаемого результата. Традиционные участники, мы бы назвали их наиболее устойчивыми протестными акторами региона, КПРФ и ЛДПР, поддерживая волну гражданского политического протеста на начальном этапе, сохранили свою самоидентичность и функционировали как традиционные институциональные субъекты политики. В то же время деятельность гражданских активистов постепенно теряла уровень напряжения, выполнив свою роль ретранслятора протест-ного недовольства людей. Еще один «новообразовавшийся» субъект - СОИ -попытался институционально закрепиться, но, по сути, свою миссию «моста» между гражданским обществом и политическим протестом не выполнил.
Представляет интерес ответная реакция граждан, их отклик на протекавшие процессы. Воспользуемся итогами электоральной панели ВЦИОМ при изучении динамики изменения протестных настроений граждан в Саратовской области. В сентябре 2011 г. 64,1% [4] респондентов оценивали возможность массовых акций протеста довольно низко (по десятибалльной шкале - от 1 до 10, где 1 - наименьшая вероятность). Заметное изменение этого показателя произошло в декабре 2011 г. после выборов в Государственную Думу. С ноября 2011 по март 2012 г. отмечается закономерное увеличение разброса мнений граждан по вопросу о возможности появления массовых протестов. Высокую степень вероятности (8-9 баллов) стали прогнозировать с декабря 2011 г., сразу после выборов в Госдуму, когда общественно-политическое поле было насыщено информационными месседжами о протестах. При этом уровень респондентов, высоко (8-10 баллов) оценивающих вероятность протестных акций, варьируется от 24,5% в декабре 2011 г. - 26,4% в феврале 2012 г. до 15,1% в марте 2012 г., экстремально не увеличиваясь за весь период исследования. С февраля рамки возможности массовых протестов, по мнению респон-дентов,снижаются, что свидетельствует о неуверенности и неопределенности в прогнозах данного явления.
В динамике показателя личного участия происходит небольшое перераспре-
2013 • ВЕСТНИК ПАГС 10 9
деление перед президентскими выборами: лидируют позиции 1-2 балла у 60,4% респондентов. Высокую вероятность своего участия отметили только 18,8% опрошенных. Заметно изменение после выборов Президента РФ, когда 1-2 баллами (низкая вероятность) оценивали возможность своего участия 56,6% опрошенных.
Таким образом, для респондентов Саратовской области отношение к ситуации с протестами менялось следующим образом: чем чаще упоминались и проводились акции, тем менее определенным становилось отношение к проте-стным мероприятиям. Можно предположить, что информационное поле не давало гражданам четко разграниченных понятий, они столкнулись с ситуацией реального выбора своей позиции, своего отношения к ситуации. Однако нельзя не отметить некие «охранительные» тенденции в отношении личного участия в акциях протеста.
После выборов в федеральный парламент 62,3% опрошенных низко оценивали (на 1-2 балла) вероятность личного участия в протесте, тогда как после президентских выборов только 56,6% на 1-2 балла оценили возможность своего участия в подобных акциях. Возможно, это объясняется тем, что волна протестов после выборов в Государственную Думу была более «стихийной» и «непредсказуемой», тогда как уже после выборов 4 марта 2012 г. сама протест-ная волна стала снижаться.
Уровень осведомленности респондентов о декабрьских акциях 2011 г. был достаточно высок. Хорошо знали о проводимых акциях в начале декабря 39,6%, в конце - уже 49,1% опрошенных. В то же время на вопрос о природе этих политических протестов 88,7% респондентов затруднились ответить. Для граждан были не ясны цели организаторов и участников митингов - те же 88,7% не дали четкого ответа. Ситуация стала меняться к февралю 2012 г., когда 52,8% респондентов ответили, что простые люди ходят на акции протеста, чтобы добиться правды и справедливости.
Ответная реакция граждан на призывы участвовать в акциях протеста в начале декабря была достаточно сдержанная: 52,8% убеждены, что эти призывы обоснованны, но сами участвовать в них не будут. К концу месяца эти же 52,8% опрошенных высказали предположение, что если народ вышел на улицы с лозунгами, то это является «свидетельством растущей демократизации и приведет к оздоровлению политической ситуации». Таким образом, в декларативной форме призывы к протестам понятны для более чем половины респондентов, но это не означает, что такое восприятие ситуации позволит им изменить свою стратегию поведения в случае реальных протестов. По мнению Ю.М. Баскаковой, «политическое выражение накопленного недовольства пока не значительно... жители пока сами не видят связи между положением дел и собственной политической позицией, стратегией политического поведения» [5].
На наш взгляд, еще одним подтверждением, неопределенности позиции респондентов является то, что на вопрос, кто принимает участие в акциях протеста, 69,8% интервьюируемых ответили: «Все, кто хочет выразить свое мнение о политике властей», а 11,3% предположили, что это те, «кого заставили принимать участие». Так проявляется восприятие гражданами протестного
1 1 0 2013 • ВЕСТНИК ПАГС
движения как движения, аморфного по составу, цель которого - добиться правды и справедливости от властей. В то же время, по мнению респондентов Саратовской области, эти действия являются обоснованными и они, скорее, поддержат участников акций (50,9% в декабре 2011 г.). Однако отношение к протестующим существенно меняется после выборов Президента РФ. Если в декабре 2011 г. половина респондентов поддерживала претензии протестующих, то в марте 2012 г. 54,7% не поддерживали участников протестного движения. С нашей точки зрения, здесь могли сыграть роль как неустойчивость протестной стратегии поведения, так и само отношение к выбираемым институтам власти. Известно, что у россиян к выбору исполнительной ветви власти более пиететное отношение [6, с. 30].
Таким образом, характеристики провинциального протеста, предложенные А.В. Скиперских, вполне можно спроецировать и на ситуацию в Саратовской области. Акции достигали 1000 человек по численности участников в декабре 2011 г., но в основном массовость ограничивалась 200-500 участниками. Ответная реакция граждан является подтверждением того, что жителям региона требовалось прежде всего качественное наполнение протестных действий, а не их количественная составляющая.
Интерес представляют субъекты протестного поля в регионе, которые не сумели достичь консенсуса для разработки совместной стратегии дальнейшего развития. При этом четко прослеживается попытка расширения протестного пространства региона за рамки традиционных участников, возросла роль гражданских активистов.
Представляется, что в Саратовской области политический протест был зафиксирован достаточно явно, но при этом носил характер «модного» явления, в котором так крепко переплетена политика со всеми остальными сферами жизни общества. Явления политического характера в нашем регионе чаще всего очень быстро институционализируются в рамках формальных или полуформальных организаций, со временем доказывая свою жизнеспособность. Однако когда трендовые веяния 2011-2012 гг. закончились, политический протест, не имея под собой социальной базы, потерял свою значимость.
Библиографический список
1. Яницкий О.Н. О циклах политического протеста. URL: http://mir-politika.ru/3500-o-ciklah-politicheskogo-protesta.html
2. Долгов В.М. Региональное политическое пространство // Российская политическая наука: в 5 т. Т. 5: 1995-2006 гг. М., 2008.
3. Скиперских А.В. Специфика провинциального политического протеста в современной России (на примере города Ельца Липецкой области) // Теории и проблемы политических исследований. 2012. № 2/3.
4. Электоральная панель ВЦИОМ. URL: http://politpanel.wciom.ru/
5. Баскакова Ю.М. Недовольные и несогласные: социальное недовольство и его масштабы (ч. 2) // Мониторинг общественного мнения. 2013. № 3.
6. Ахременко А.С., Мелешкина Е.Ю. Голосование «против всех» как форма политического протеста: проблемы изучения // Политическая наука: современное состояние: тенденции и перспективы. 2002. № 1.
2013 • ВЕСТНИК ПАГС 111
