CC BY
85
ТЕМА НОМЕРА
Т.З. Мансуров
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОТЕСТЫ 2022 ГОДА В КАЗАХСТАНЕ: СПЕЦИФИКА, ДИНАМИКА И МЕХАНИЗМЫ УРЕГУЛИРОВАНИЯ
Аннотация
Целью исследования является выявление особенностей, причин возникновения и развития политических протестов, которые произошли в Республике Казахстан в январе 2022 года. Рассматривается роль Организации Договора о коллективной безопасности в урегулировании протестов. Использование в статье в качестве методологии исследования симбиоза системного методологического и неоинституционального подходов способствовало выявлению того, что отсутствие длительное время реформ, трансформационных процессов в социально-экономической и политической сферах может привести к дестабилизации общества и проявлению различных элементов «сетевых революций» в том или ином виде. Вместе с тем, анализ причин социально-политических волнений, системных перестановок в высших эшелонах власти, а также процесса расследования в отношении организаторов произошедших событий позволяет сделать вывод о том, что в Казахстане имело место не очередная «сетевая революция», а конфликт политических элит и попытка государственного переворота. Именно внутриэлитный конфликт привел к тому, что мирные выступления граждан юго-западных областей страны по социально-трудовым и социально-экономическим вопросам переросли в политические протесты и приобрели вооруженный характер, угрожавшие дестабилизацией общества и политической системы страны.
В работе анализируются участники кон-
T. Mansurov
POLITICAL PROTESTS OF 2022 IN KAZAKHSTAN: SPECIFICITY, DYNAMICS AND MECHANISMS OF SETTLEMENT
Abstract
The aim of the study is to identify the characteristics, causes and development of the political protests that took place in the Republic of Kazakhstan in January 2022. The role of the Collective Security Treaty Organisation in resolving the protests is examined. The use of symbiosis of systemic methodological and neo-institutional approaches as research methodology in the paper has contributed to revealing that the lack of long-term reforms and transformational processes in the socio-economic and political spheres can lead to destabilisation of society and manifestation of various elements of "network revolutions" in one form or another. At the same time, an analysis of the causes of the socio-political unrest, the systemic reshuffles in the top echelons of power, and the investigation process concerning the organisers of the events allows us to conclude: the events which took place in Kazakhstan were not yet another "network revolution" but rather a conflict between political elites and an attempted coup d'état. It was this in-tra-elite conflict that led to peaceful protests of citizens in the south-western regions of the country on social, labour and socio-economic issues that turned into political protests and acquired an armed character, threatening to destabilise society and the country's political system. The paper analyses the participants of the conflict of political elites, represented, on the one hand, by the members of the so-called "family" of ex-President N. Naz-
фликта политических элит, представленного, с одной стороны, членами так называемой «семьи» экс-президента Н. Назарбаева, а с другой - легитимным главой государства К.-Ж. Токаевым. Автор статьи приходит к выводу, что действующий президент выбрал конструктивную и гибкую политику, используя для предотвращения переворота различные внутригосударственные и межгосударственные институты. Среди последних основную роль сыграла организация Договора о коллективной безопасности, действия которой имели больше символический, нежели практический характер, однако помогли президенту К.-Ж. Токае-ву не только переломить ситуацию в конфликте, но и одержать в нем уверенную победу.
arbayev and, on the other hand, by the legitimate head of state K. Tokayev. The authors of the paper come to the conclusion that the current president has chosen a constructive and flexible policy, using various domestic and inter-state institutions to prevent a coup. Among the latter, the main role was played by the Collective Security Treaty Organisation, whose actions were more symbolic than practical, but helped President Tokayev not only to turn the tide in the conflict but also to achieve a convincing victory in it.
Ключевые слова:
Казахстан, политические протесты, внут-риэлитный конфликт, вооруженное противоборство, транзит власти, Россия, Организация Договора о коллективной безопасности.
Key words:
Kazakhstan, political protests, intra-elite conflict, armed confrontation, transit of power, Russia, Collective Security Treaty Organization.
Почти тридцатилетнее нахождение у власти Н. Назарбаева в качестве главы государства способствовало формированию Казахстана экономически самодостаточным государством по постсоветским меркам благодаря наличию больших запасов углеводородов на своей территории, развитию энергетической отрасли и привлечению в нее иностранных инвесторов. Имея колоссальный опыт государственного управления, Назарбаеву удалось выстроить сбалансированную национальную политику, несмотря на периодически возникающие протесты на этнической почве в различных городах страны [13, с. 110-113], а также достаточно плюралистическую политическую систему по сравнению с другими странами Центральной Азии (за исключением, возможно, Киргизии). Укреплению политической стабильности способствовала также успешная многовекторная внешняя политика с преимущественным уклоном на развитие отношений с Российской Федерацией.
В целом, несмотря на экономическое и политическое благополучие в стране, наличие клановости, коррупции, автократических механизмов управления государством, уменьшение социальных лифтов для взаимодействия общества и власти снижало уровень легитимности политической эли-
ты в глазах населения [31, p. 116-119]. Пандемия короновирусной инфекции ухудшила социально-экономическую ситуацию: падение реальных доходов граждан, безработица, повышение инфляции, закредитованность населения. В условиях отсутствия значимых процессов модернизации экономики, ее диверсификации и сужения возможностей экономической реализации в различных отраслях для молодого поколения, недостаточно продуманная политика по повышению цен на газ в одном из регионов страны стала спусковым механизмом развития сначала социальных, а затем и политических протестов. С другой стороны, фактором социального недовольства мог стать любой другой процесс, как это можно было наблюдать в странах, испытавших на себе технологии «сетевых революций» (Грузия, Египет, Йемен, Тунис, Украина и др.). Главная же причина произошедших событий, правда, на которые своевременно и адекватно отреагировали власти, это стагнация экономических и политических процессов, отсутствие необходимых реформ.
Политические протесты 2022 года начались с достаточно неспокойного и чувствительного на колебания цен на углеводороды (в частности, газ) города Жанаозен Мангистауской области Казахстана. Стоит отметить, что социальные волнения в этом небольшом по численности населения городе являются перманентными явлениями начиная с 2008 года, а в 2011 году массовая забастовка нефтяников переросла в крупные беспорядки, достаточно жестко подавленные полицией, после которых началась череда расследований как в отношении протестующих, так и сотрудников правопорядка, получивших серьезную огласку как внутри страны, так и за ее пределами [15]. Массовые выступления в 2022 году, аналогично событиям одиннадцатилетней давности, носили социально-трудовой и социально-экономический характер, но при этом почти не имели политический окрас. Основные требования протестующих были связаны с необходимостью улучшения условий труда и повышения заработной платы. Региональные и центральные власти не принимали решительных мер по своевременному разрешению конфликта и неохотно разбирались в сложившейся ситуации, полагая, что все решится само собой. К каким это привело последствиям, хорошо известно.
Юго-западные области Казахстана являются достаточно неспокойными регионами в плане социально-экономической стабильности. Сложившейся ситуации, затронувшей и мангистауский регион, есть несколько
объяснений. Первое из них - падение цен на энергоносители в 20132014 гг., что не смогло не сказаться как на материальном благополучии граждан, так и на развитии промышленных предприятий, являющихся в основном нефтегазодобывающими. Второе - недоверие населения к партийным и, в целом, государственным органам власти на муниципальном и региональном уровнях. Это существенно снижает как вертикальную, так и горизонтальную мобильности молодого поколения на политическом и гражданском уровнях. Отчуждение населения от власти и от принятия политических решений порождает социальную апатию. Казахстанские ученые Г. Насимова и К. Смагулов описали происходящие процессы в республике следующими словами: «Тотальный контроль партийного поля со стороны власти, ликвидация реальных оппозиционных политических партий, запрет на несанкционированные властями митинги, подконтрольность государству практически всех СМИ привели к невозможности для протестного электората и граждан, несогласных с политикой властей, выражать какую-то альтернативную точку зрения» [32, p. 44-45]. В отношении электоральной политики с ними солидарен исследователь М. Казначеев, отметивший, что ««электорат» власти - это не граждане, а полностью управляемые и подконтрольные избирательные комиссии, которые «нарисуют» любой результат на выборах» [6]. Безусловно, отсутствие изменений в этих вопросах чревато нарушением социальной и политической стабильности.
Третье основание - низкая среднедушевая заработная плата, высокий уровень бедности, внутренняя и внешняя миграция. Достойную оплату труда получают в основном работники нефтедобывающих компаний, а в других секторах, преимущественно в аграрном, она в несколько раз ниже. Нефтяной сектор является не самым трудоемким, а периодические сокращения работников этой сферы способствуют падению рынка труда и росту безработицы.
Дополнительный фактор конфликтогенности в возникновении социально-политических протестов придает миграция, особенно внутренняя миграция сельских жителей в города, создавая дополнительное давление на местные рынки труда и социальную инфраструктуру [32, p. 48-50]. Между мигрантами и принимающей средой происходит значительная конкуренция за рабочие места как в нефтедобывающем секторе, так и в других отраслях. Однако отсутствие необходимого образования, опыта работы в технологичной сфере и желание занять достойно оплачиваемое место
вызывают проблемные и конфликтные ситуации, начиная с бытового и заканчивая политическим уровнем. К тому же, слабо контролируемая миграция привносит элементы сельской культуры в города и способствует процессу их маргинализации.
Для анализа политических протестов в Казахстане использовалась следующая методология. Во-первых, системный методологический подход, предполагающий рассмотрение какого-либо социального или политического процесса по так называемому интегративному принципу, согласно которому он представляет собой совокупность взаимосвязанных мероприятий, порождающих отношения или системные связи, раскрывающиеся через понятия взаимодействия, взаимодополнительности и взаимопроникновения [27, р. 45-137; 22, р. 34-102; 17, р. 261-299]. Данный подход позволил выявить условия и причины, приведшие к массовым волнениям в Казахстане в январе 2022 года, среди которых значимая роль придается факторам социально-экономического и политического характера, а также проследить динамику протестов. Применение методологии системного анализа способствовало объяснению поведения различных акторов политических протестов (социальных категорий населения, государственных и политических институтов, их представителей, являвшихся участниками внутриэлит-ного конфликта, организованных преступных групп и незаконных вооруженных формирований). В статье раскрывается структура конфликта политических элит и роль его субъектов в развитии и урегулировании противоборства. Опираясь на работы Д. Истона и содержание разработанного в них феномена политизации, были показаны условия перерастания социальных протестов в политические.
Во-вторых, применение неоинституционального подхода содействовало изучению политических институтов, задействованных в конфликте, во взаимосвязи формальных норм и неформальных установок («правил игры») [23, p. 936-957], которые в результате протестов образовали сложные организационные отношения в обществе, переросшие из состояния относительной стабильности в вооруженный конфликт. При этом институты рассматриваются как зависимые переменные [28, p. 205-222], взаимодействующие с другими социальными явлениями, в частности, с социально-культурными традициями и обычаями и кланово-элитными процессами. Последние играют очень важную роль в занятии государственных должностей, принятии управленческих решений, поддержании политической ста-
бильности в стране. Неоинституционализм, используя теоретические наработки бихевиористов, выступил важным инструментом анализа поведения индивидов и социальных групп, участвующих во внутриэлитном конфликте, и его влияния на взаимоотношения общества и власти, показывая особенности и закономерности формирования политической реальности, в которой оказались общество и государство. Применение данного методологического подхода позволило выявить мотивы, ценности, цели сторон конфликта политических элит, отдельные представители которого попытались вопреки легитимно действующим политическим институтам и, учитывая собственные корыстные интересы, осуществить попытку государственного переворота. Все эти акторы внутренних политических процессов в Казахстане выступают в исследовании элементами систематического описания, которое демонстрирует их постоянное и разноплановое взаимодействие в форме интегрирования имеющейся информации и принятия политических решений, изначально носившее конфликтный характер, а по мере осуществления властных перестановок способствовало стабилизации ситуации в стране.
В-третьих, в статье представлены данные социологического исследования «Молодежь Казахстана», проведенного Министерством информации и общественного развития республики в 2020 году методом массового опроса [16, с. 128-159]. Объектом исследования явилась молодежь в возрасте от 14 до 28 лет, критериями отбора которой стали социально-демографические и территориальные характеристики. Объем выборочной совокупности составил 2000 респондентов и территориально охватил города республиканского значения Нур-Султан, Алматы, Шымкент, все областные центры, отдельные малые города, а также сельские населенные пункты. Распределение по полу и возрасту равномерное. Использование эмпирических данных помогло выявить различные причины, которые смогли стать катализатором политических протестов, а также показать уровень протестной активности граждан в тех регионах страны, в которых происходили социальные волнения.
Такая методология позволила осуществить детальное исследование политических протестов, специфики развития и завершения внутриэлитно-го конфликта в Казахстане.
Необходимо отметить, что к моменту подготовки работы еще не было накоплено достаточного массива информации по изучаемой проблеме в
академических литературе, поэтому значительное внимание было уделено материалам различных аналитических центров, СМИ, официальным источникам государственных структур и ведомств Казахстана и Организации Договора о коллективной безопасности (далее - ОДКБ).
Исходя из проведенного анализа, следует отметить, что на сегодняшний день в Казахстане необходима политика, ориентированная на различные слои и группы населения как в сельских поселениях, так и в городах. Она должна быть своевременной, адекватной в соответствии с существующими реалиями, устраняющими нагрузку на сектора социальной сферы и экономики, которая вызывает конфликтогенность в обществе и ее различные проявления. Для казахстанского общества это очень важный процесс, учитывая тот факт, что средний возраст населения страны составляет 31,94 года [11], то есть молодое поколение, которое наиболее восприимчиво к любым кризисным процессам и проявляет большую активность в развитии социальных или политических протестов. События января 2022 года это показали достаточно отчетливо.
Если обратиться к результатам социологического исследования по насущным вопросам, которые беспокоят молодое поколение, становятся неудивительными причины, которые могли привести к недавним волнениям. Несмотря на то, что исследование проводилось по заказу органов государственной власти, выявленные проблемы вызывают немалую обеспокоенность в Казахстане и требуют самого серьезного решения. Так, в блоке «Социально-экономическое положение молодежи» проводился замер тревожности данной группы населения. Результаты показывают, что молодежь достаточно высоко оценивает удовлетворенность текущей жизненной ситуацией. Только 52,1% респондентов полностью устраивает жизнь, которую они живут сейчас, 37,7% «скорее устраивает», а 9,1% ей не удовлетворены. В сельской местности довольны различными показателями своей жизни чуть большее количество населения - 59,3% [16, с. 128].
Говоря о проблемах, которые тревожат молодых людей, можно назвать следующие: «беспокойство за свою жизнь и жизнь своих близких»
- 32,9%, «остаться без материальных средств к существованию» - 24,1%, «проблемы, связанные с учебой» - 21,6%, «проблемы с трудоустройством»
- 19,6%, «высокий уровень коррупции в стране» - 14,3%, «не реализовать себя в жизни» - 13,4%, «потерять работу» - 12,6%, «нестабильная обстановка в стране, мире» - 11,3%. Приведенные сложности в наибольшей
степени беспокоят различные группы молодежи. При этом если первая из них связана с эпидемиологической обстановкой, начавшейся в стране в 2019 году, то другие проблемы носят в основном постоянный характер в том или ином соотношении и могут явиться стимулом для социальных волнений, учитывая их насущность. Вместе с тем, появление социальных протестов во многом зависит от конкретной ситуации и попыток их успокоить со стороны экономических и политических субъектов, имеющихся у них средств и ресурсов. Риски, безусловно, существуют всегда, и, как показывает исследование, 84,5% опрошенных «с уверенностью и оптимизмом» смотрят в будущее, но одновременно «спокойно, без иллюзий и надежд» [16, с. 129].
Интересным в полученных в исследовании данных представляется распределение ответов респондентов на вопрос «Что, по Вашему мнению, необходимо для того, чтобы молодежь чувствовала себя уверенно и могла развиваться?». Первое место казахстанская молодежь отдала ответу стабильной работе (52,8%), второе и третье место - собственному жилью и достойному уровню дохода (40,9% и 39,9% соответственно). Среди других ответов прозвучали следующие: «возможность открыть свое дело» (26,6%), «доступное и качественное образование» (25,7%), «развитая социально-бытовая и культурная инфраструктура» (19,1%), «право выбора» (16,4%), «высокий уровень охраны правопорядка» (6,9%) и «затрудняюсь ответить» (1,5%). Среди важных причин, препятствующих реализации молодежи в социально-экономической и политической сферах, были отмечены такие как «коррупция и бюрократия» (29,3%), «бедность, плохие экономические условия» (20,3%), «недостаток практических навыков, опыта» (18,2%), «недостаток рабочих мест» и «конкуренция между людьми» (16,8% и 16,2%), «недостаток государственных программ, мер поддержки и развития молодежи» (15,9%), «проживание в небольшом городе/селе» (11,8%) [16, с. 131].
Эти и многие другие причины подтверждают актуальность проблем социально-экономического блока развития государства, которые могут стать потенциальными факторами политических протестов, как это произошло в январе 2022 года в Мангистауской области Казахстана. Для сельских поселений, если взвесить результаты эмпирических данных, полученных по результатам опроса, отмеченные проблемы стоят более актуально, учитывая такие ценностные ориентации для молодежи как семья, матери-
ально обеспеченная жизнь, образование и карьера, наличие институтов взаимодействия с властями и реализация себя в политической сфере, прозрачность в функционировании политического режима, а динамичный темп жизни и высокая мобильность могут придавать дополнительные сложности при осуществлении процессов миграции и профессиональной реализации. Хочется надеяться, что заявленные после окончания политических протестов президентом Казахстана К.-Ж. Токаевым реформы в экономической и политической сферах существенно решат выявленные проблемы.
В научной литературе и средствах массовой информации существуют разные оценки событий, произошедших в январе 2022 года в Казахстане. Первая позиция состоит в том, что к акциям протеста привели как социальные (например, сильное социальное расслоение в обществе), так и политические проблемы (население оказалось недовольным системой власти, при которой экс-президент республики оставался неформальным главой государства) [9]. Вторая позиция исходит из того, что за беспорядками в стране осуществлялось внешнее влияние через профессиональные группировки боевиков-исламистов. В частности, такой точки зрения придерживается ученый-востоковед Е.Я. Сатановский, который отметил, что ««так называемые» мирные протестующие обладают навыком ведения уличных боев и сталкиваются с силовиками не так, как это делали бы простые жители страны» [12]. Третья позиция представляет взгляды чиновников Европейского союза, которые полагают, что это мирные акции протеста, власти республики должны соблюдать права и свободы граждан и выполнять в данном контексте свои международные обязательства [4; 30].
На взгляд автора статьи, в оценке произошедших событий необходимо учитывать все три позиции в комплексе и проводить их тщательный анализ. Все они имели место в Казахстане, правда степень их влияния на появление и динамику политических протестов разнится. Отвергать внутриполитический характер развития протестов в постсоветской республике не представляется возможным, исходя из их содержания, несмотря на то, что внешний фактор в определенном смысле детерминировал их протекание. Изначально события носили локальный характер и в некотором роде даже являлись спонтанными, а местные власти не придавали этому серьезного внимания. Ситуация стремительно изменилась после того, как протесты стали приобретать массовый характер и распространились на многие города страны [26]. Президент Казахстана К.-Ж. Токаев выбрал очень кон-
структивную и гибкую политику, пойдя на значительные уступки протестующим: заморозка цен на основные услуги, отмена повышения цен на топливо, роспуск правительства, кадровые перестановки в силовых структурах, принятие жестких мер в отношении радикально настроенных лиц и экстремистов. Содержание принятых мер и оперативная реакция на события способствовали идейному «демонтажу» социально-экономических и политических требований граждан, а сам факт ввода миротворческих сил ОДКБ свел на нет в основном безосновательные попытки протестующих окончательно дестабилизировать политический режим.
Важным доводом в обосновании внутригосударственных причин развития январских событий представляется то, что они не стали классическим сценарием «цветной революции», как это могло произойти в Белоруссии или имело место в Грузии и на Украине, а во многом явились отражением конфликта внутри политических элит, представленного новой властью и командой экс-президента страны Н. Назарбаева, продолжавшей занимать важные государственные посты в республике и влиять на принятие политических решений. Протестующие оказались недовольны непростой социально-экономической ситуацией, с каждым днем все больше сказывающейся на положении простых граждан, политическим режимом, во многом автократическим по своему содержанию [19]. Волнения были вызваны отсутствием насущных реформ, которые долгое время не проводило бывшее правительство, а не стремлением осуществить кардинальные изменения режима. Это достаточно отчетливо отражалось и в действиях протестующих (выкрикивание лозунгов «Вперёд, Казахстан» и «Старик, уходи», сожжение бывшей резиденции президента в Алма-Аты, снос памятника Н. Назарбаеву в Талдыкоргане и др.).
На мой взгляд, в проведении в стране «сетевой революции» в том или ином виде не были заинтересованы и западные страны. Несмотря на присутствие в Казахстане более двадцати тысяч НКО, в том числе зарубежных, особой активности они в этом плане не проявляли. Постсоветская республика своей многовекторностью устраивала как европейские страны, так и США, а дестабилизация в этой стране могла бы угрожать экономическим и политическим интересам этих стран и потенциальному появлению различных конфликтов в центрально-азиатском регионе. США до сих пор продолжают рассматривать Казахстан как возможный военно-логистический пункт для борьбы с талибами после ухода американских
войск из Афганистана. Достаточно слабой оказалась реакция стран Европейского Союза, в речах чиновников которого можно было услышать традиционную дипломатическую риторику, характерную для подобных ситуаций, а также содержащую угрозу санкций в случае серьезного нарушения прав граждан на осуществление протестов [4].
Как показал анализ, радикализация выступлений населения в Казахстане происходила не сразу. Первые два-три дня они носили мирный характер, однако их стремительное распространение с юго-западных областей в другие регионы страны и крупные города, а также внутриэлитная борьба способствовали резкому обострению ситуации. В отличии от недавних событий в Белоруссии, где протестующие проводили в основном мирные акции, и в которых отчетливо проявились оппозиционные лидеры, или на Украине в 2013-2014 гг., когда население объединялось вокруг различных групп по идеологическим основаниям, часть из которых носили крайне радикальный характер, то протесты в Казахстане развивались по другому сценарию. Их отличительные черты - лавинообразность, стихийность, значительная степень криминализации и отсутствие явных лидеров. И все это произошло в достаточно короткие сроки. Как мне представляется верным, причиной такого протекания событий помимо социально-экономических факторов явилось отсутствие единого центра принятия решений в результате начавшейся внутриэлитной борьбы. Совет Безопасности Республики Казахстан, возглавляемый Н. Назарбаевым, как координационный орган силовых структур и ведомств, действовал не в полную силу. По утверждению аналитиков CNN, глава Комитета национальной безопасности (далее -КНБ) К. Масимов, возглавляющий главный разведывательный орган и являющийся человеком из команды экс-президента страны, заявил накануне своего увольнения, что К.-Ж. Токаев потерял доверие семьи Назарбаевых и «его время вышло» [25].
В результате негласного «двоевластия» К.-Ж. Токаеву было достаточно сложно принимать адекватные ситуации решения. Отсюда понятна некоторая растерянность и даже парализованность в действиях правоохранительных органов, сотрудники которых частично переходили на сторону протестующих. В результате протесты стали приобретать криминализированный характер (поджоги имущества, мародерство, насилие и убийства, появление преступных группировок и др.). Вместе с тем остается вопросом то, кто являлся основными организаторами январских протестов,
были ли их явные лидеры. Социальные волнения стали неожиданностью как для К.-Ж. Токаева, так и для экс-президента страны Н. Назарбаева и его команды, а их заблаговременное планирование кем-либо, даже несмотря на все более проявляющуюся конкуренцию политических элит, представляется маловероятным. В 2019 году Н. Назарбаев сам определил преемника на пост президента страны, а в последние месяцы 2021 года начал передавать один пост за другим. По мнению старшего научного сотрудника Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН С. Притчина, «Все шло к тому, что в один момент первый президент будет готов отдать преемнику все бразды правления» [14]. На мой взгляд, с такой точкой зрения стоит согласиться, а кризисная ситуация стала удобным случаем для того, чтобы новый президент полностью взял контроль над руководством страны.
На сегодняшний день, спустя более пяти месяцев с окончания протестов, многие аналитики и эксперты сходятся в том, что их основными организаторами выступили отдельные члены команды и так называемой «семьи» Н. Назарбаева. Данная точка зрения логически вытекает из последующих событий, связанных с арестами высокопоставленных чиновников, и череды расследований, проводимых по результатам январских событий. Насколько эта информация соответствует действительности, можно говорить с некоторой долей условности, учитывая закрытый характер большей ее части. Исходя из данных, представленных правоохранительными структурами, СМИ, общественными организациями, ситуация, скорее всего, развивалась именно таким образом.
На мой взгляд, в наиболее полном виде (академические публикации по данной теме практически отсутствуют) рассматриваемая точка зрения изложена в статье «Анализ январских событий в Казахстане», размещенной на сайте аналитического центра «Катехон». В работе не отрицается факт внутриэлитной борьбы и незавершенного властного транзита, но при этом подчеркивается, что во время политических протестов имели место заговор и попытка государственного переворота. Авторы статьи полагают, что на это указывают следующие обстоятельства: «...отсутствие приказа силовым структурам отвечать на провокации «деструктивных элементов», сдача силовиками здания КНБ и аэропорта в Алма-Ате боевикам. И конечно больше всего в пользу этой версии говорит задержание К. Масимова, на протяжении 20 лет считавшемся одним из самых приближенных к Н.А.
Назарбаеву человеком» [1]. При этом также отмечается, что экс-президент во время протестов вероятно оказался недееспособен и возникла угроза его жизни, что в свою очередь спровоцировало конкурирующие элиты на борьбу и появление двух вариантов ее исхода. Первый предполагает победу действующего президента К.-Ж. Токаева и обретение им всей полноты власти, а второй исходит из того, что «...т.н. «семья» решила избавиться от слабого Президента в пользу одного из ее членов. Ключевым инструментом для «Семьи» в обеспечении ее интересов должен был стать КНБ, его глава» [1].
Исходя из содержания публикации, непосредственными организаторами протестов явились племянники Н.А. Назарбаева - Самат Абиш и Кай-рат Сатыбалды. Движущими силами протестов стало маргинальное население южных областей Казахстана, «в ряды которых были инфильтрированы «раскаявшиеся» казахи, вернувшиеся из Сирии, с опытом участия в боевых действиях, которых как раз и контролировал КНБ» [1]. Значимую роль в радикализации и криминализации январских событий сыграл К. Саты-балды, который считается богатейшим человеком страны и неформальным лидером религиозных радикалов, а также незаконных военизированных подразделений на юге республики. В итоге авторы заключают, что «.Иным объяснить то, что власти несколько дней не могли решить проблему и навести порядок, сложно. Поверить в некую интервенцию извне 20000 террористов невозможно, да и сам К.-Ж.Токаев, озвучивший эти цифры 5 января, более к ним не возвращался» [1; 18]. На сегодняшний день данная версия причин и особенностей организации такого масштабного политического протеста, в котором имели место и вооруженные действия, является наиболее правдоподобной. При этом представляется важным сделать ряд важных пояснений и добавлений, чтобы в полной мере представлять картину произошедших событий.
Действия, предпринятые племянниками первого президента страны и некоторыми членами его команды (в основном это чиновники госструктур нижестоящего ранга и, в первую очередь, КНБ), явились следствием транзита власти, который начался в 2019 году. Постепенный уход Н. Назарбаева из политической системы способствовал отдалению членов его команды от своего лидера и необходимости проведения самостоятельной политики, в том числе направленной на сохранение собственной власти, политических и экономических рычагов влияния в стране. Произошедший кланово-
элитный конфликт является сложносоставным и двухуровневым, первый из которых представлен президентом К.-Ж. Токаевым и командой или шире «семьей» Н. Назарбаева, а второй - противостоянием внутри этой команды, когда племянники пошли в открытый конфликт с действующим главой государства не в союзе, а в конфликте с «Отцом нации». Безусловно, предпринятые действия явились политическим заговором и попыткой свергнуть президента К.-Ж. Токаева, которого, судя по логике развития событий, они посчитали в большей степени технической фигурой, нежели легитимно действующим президентом, избранным народом. К.-Ж. Токаев не обладает такой сильной, связанной кровнородственными связями командой, которой обладал первый президент страны. Он избирался как наиболее нейтральная фигура, в большей степени отдаленный от «семьи» Н. Назарбаева политик, проведший немалые годы на дипломатической службе, и на которого на сегодняшний день возлагается надежда в проведении давно назревших экономических и политических реформ.
Анализ протестов и общественно-политических процессов в стране показал, что действия главы КНБ К. Масимова, его заместителя С. Абиша, а также К. Сатыбалды, который при Н. Назарбаеве занимал различные государственные посты и имеет крупный бизнес в стране, в любом случае оказались бы безуспешными. Попытка осуществить переворот можно рассматривать как некий отчаянный шаг сохранить свою власть в ущерб национальным интересам и безопасности государства. Этому не способствовали как внутренние, так и внешние условия. Во-первых, даже при успешной попытке государственного переворота такой человек не получил бы должной легитимности со стороны населения, уставшего от многолетнего правления Н. Назарбаева. Человек из силовых структур и команды экс-президента воспринимался бы как продолжатель политики Н. Назарбаева, что могло вызвать очередные протесты с более тяжелыми последствиями. Во-вторых, внутренняя политика К.-Ж. Токаева устраивала как Россию, так и другие постсоветские страны. Никто из глав этих государств не был заинтересован в какой-либо дестабилизации ситуации с непредсказуемым исходом. Конечно, существовал и другой вариант развития протестов, которые могли ограничиться мирными акциями, а члены команды Н. Назарбаева, устроившие, по сути, бандитизм и террор в отношении собственного народа, могли это не осуществлять. Так, например, поступили дочери экс-президента и их семьи, которые предпочли открыто не вмешиваться во
внутриэлитный конфликт, что дало возможность сохранить некоторые экономические и политические позиции, а также активы в зарубежных банках. В условиях транзита власти, осуществляемого К.-Ж. Токаевым, это бы явилось для них наилучшим сценарием развития событий.
Но, несмотря на это, был выбран другой способ решения конфликта. Данные, представленные в СМИ, свидетельствуют, что С. Абиш и К. Саты-балды, находясь на высоких государственных должностях, в том числе в силовых структурах, могли организовывать и финансировать различные криминальные элементы (ОПГ, радикальных исламистов, частные военизированные бригады), а затем их выводить на улицы [8]. Если протесты изначально носили мирный характер, то по мере расширения их географии, и особенно на Алма-Ату, они стали радикализироваться. Это объясняется участием в них криминальных групп. При этом следует отметить, что основной массой среди протестующих были мирные граждане, однако после введения чрезвычайного положения сначала в отдельных регионах, а затем и по всей стране, часть из них стала расходиться, а радикально настроенные элементы усиливаться и устраивать беспорядки с применением огнестрельного оружия. Вызывает большое удивление тот факт, что беспорядки проходили стихийно, а радикалы оперативно получали вооружение, захватывали многие административные здания и силовые ведомства без особого сопротивления правоохранительных органов и устраивали там погромы. Все это говорит о хорошо организованной поддержке протестующих со стороны силовых структур, системе «двойного подчинения», в которой сотрудники правопорядка не понимали, приказы какого командования выполнять, и хорошо укладывается в вышеописанную схему развития событий.
Аналитик газеты «Суть времени» Ю. Бялый выделяет в политических протестах в Казахстане несколько волн их формирования [2]. Первая волна - это собственно мирные протесты со стихийными лидерами и организаторами, которые продолжались 2-3 дня и могли спонсироваться западными НКО. Вторая волна - появление так называемых «вторых» протестующих, которые стали провозглашать исламские лозунги, а их действия имели уже достаточно скоординированный характер. По сути, это были первые группы радикалов-исламистов, устаивающих бандитизм, мародерство, другими словами, криминал, и вооруженное сопротивление органам правопорядка. По мнению экс-советника Н. Назарбаева Е. Ертысбаева, ими являлись чле-
ны «секретных лагерей, созданных КНБ в южных регионах страны в горах Заилийского Алатау» [2]. Третья волна - более жестко настроенные радикалы, владеющие хорошей тактикой ведения партизанских боев в условиях города методом «сетевого роения», который состоял в следующем: «выбрать цель удара, сосредоточиться и собрать толпу, нанести удар и рассеяться» [2]. Дальнейшие действия по наведению общего беспорядка оставались за различными маргинальными элементами, в основном выходцами из сельской местности и аулов, недовольных своим социально-экономическим положением.
Исследование процесса развития элитно-кланового конфликта и условий его формирования показало, что вина за организацию протестов на официальном государственном уровне возлагается на бывшее руководство Комитета национальной безопасности страны. Судя по информации в многочисленных СМИ К. Сатыбалды и С. Абиш оказались самыми непримиримыми членами «семьи» Н. Назарбаева, посчитавших К.-Ж. Токаева слишком ненадежным и мягким президентом, чтобы сохранить их собственность и власть, на которые могут претендовать члены других кланов. Легитимность своих действий племянники Н. Назарбаева оправдывали тем, что органы правопорядка находятся на стороне протестующих и едины с ними в их требованиях. Имея полную информацию о действиях и передвижениях сотрудников полиции, руководству КНБ не составляло особого труда параллельно организовывать уличные протесты в нужном для себя русле. Вместе с тем президент К.-Ж. Токаев использовал грамотный тактический ход и уже вскоре после начала протестов заявил о внешней угрозе для страны, ее безопасности, исходящей от международных террористических групп и необходимости сплочения населения против этой опасности. Дальнейшие отставки и перестановки в органах власти, просьба о помощи ОДКБ и заверения продолжать начатые им реформы убедили население в правильности его действий относительно характера развития событий и мер по урегулированию беспорядков.
Несмотря на то, кто стоял за организаторами протестов, и кто ими руководил, на сегодняшний день вполне является очевидным, что волнения способствовали переходу назревавшего латентного внутри элит конфликта в открытое противостояние сторон, правда носившее «подковерный» характер, в котором действующий президент К.-Ж. Токаев и его команда смогли достаточно быстро одержать победу. О том, что во время беспоряд-
ков в стране активным образом разворачивался конфликт политических элит, говорит и отсутствие экс-главы государства Н. Назарбаева в СМИ. Только 18 января, спустя несколько дней после окончания протестов, он выступил с видеообращением к народу, назвав себя пенсионером, и отметил отсутствие в стране каких-либо внутриэлитных конфликтов, а также то, что всей полнотой власти обладает действующий президент страны, который был избран еще в 2019 году [24].
В отличии от ряда аналитических источников в СМИ, говорящих о том, что Н. Назарбаев почти «без боя» сдал все свои позиции и лишился ключевых государственных постов, автор статьи придерживается иного мнения. Сложно говорить с точной уверенностью, но временное «исчезновение» Н. Назарбаева из публичной политики свидетельствует о том, что шла борьба между двумя элитами за дележ «государственного пирога», который касался как его самого, так и тех, кто входил в его команду, приближенных и, наконец, его «семьи». Вместе с тем, учитывая возраст первого президента Казахстана и все более становящийся заметным его уход из политики, торг в большей степени происходил за те государственные посты, которые занимали члены его команды и «семьи». Однако, судя по всему, К.-Ж. Токаев занял достаточно жесткую позицию в этих «переговорах», а усугубляющаяся кризисная ситуация, включая вмешательство ОДКБ, ему в этом существенно помогла. Системный перехват ключевых позиций в стране можно объяснить тем, что для Н. Назарбаева в таких условиях на первый план вышли вопросы обеспечения безопасности и стабильности в стране, а также его личностной безопасности и его семьи.
Анализ политической ситуации в стране спустя несколько месяцев после протестов позволяет сделать вывод, что лишение государственных постов представителей команды Н. Назарбаева и его самого является, скорее, отстранением от должности и вынужденной отставкой, нежели добровольным сложением полномочий. Таким образом во время протестов поступил президент К.-Ж. Токаев, который вместо Н. Назарбаева занял должность главы Совета Безопасности Казахстана, а вскоре уволил руководителя Комитета национальной безопасности К. Масимова и его заместителей А. Садыкулова, Д. Ергожина, в отношении которых следственными органами были предъявлены обвинения по подозрению в превышении должностных полномочий, государственной измене и насильственном захвате власти. После окончания протестов был уволен еще один заместитель - Самат
Абиш, который приходится племянником бывшему главе государства. Это были одни из первых отставок, связанные с политическими протестами. Учитывая важность этих структур в обеспечении национальной безопасности страны, можно сказать, что предъявляемые обвинения некоторым их руководителям говорят о существовании явного внутриэлитного конфликта, несвоевременное урегулирование которого могло обернуться более серьезными последствиями для государства.
Еще во время проходящих протестов на улицах страны, К.-Ж. Токаев, выступая на заседании нижней палаты парламента Казахстана, основную вину за возникшую угрозу в рамках протестов возложил на главный разведывательный орган страны, заявив, что «Комитет национальной безопасности как уполномоченный орган не смог и не захотел дать четкую оценку этой подрывной работе» [3]. Судя по состоявшимся арестам и предъявленным обвинениям, в организации протестов была задействована почти вся «верхушка» КНБ. Какой была конкретная роль главы этой влиятельной структуры К. Масимова сказать сложно, вместе с тем, очевидно, что если он и не поддерживал открыто действия своих подчиненных, то точно молчаливо их одобрял.
В этом контексте интересна история с привлечением к участию в протестах радикалов-исламистов, появление которых исследователи связывают с именами племянников Н. Назарбаева. Так, известный ученый-историк А. Зубов на своей страничке в Facebook придерживается схожей точки зрения: «Думаю, они готовились к такому варианту ответа уже давно, посадив на все важные должности в силовых структурах страны и, особенно южных областей, единомышленников - радикальных исламистов. И потому, когда напуганный размахом мирного протеста, требовавшего уже и его смещения, Токаев решил вызвать свои войска - войска не вышли. Генерал Самат Абиш отдал иной приказ. И в брошенный силовиками двухмиллионный город Алматы стали вливаться ... выходцы из аулов, единодушные и единоверные и талибам, и их сиятельным приверженцам в казахской элите» [8]. В СМИ уже несколько лет циркулирует информация о подготовке в южных регионах страны в специальных лагерях военизированных формирований религиозных радикалов, хорошо структурированных и профинансированных, неформальным лидером которых являлся племянник Н. Назарбаева К. Сатыбалды. Если говорить об усилении процесса исламизации в юго-западных городах и селах республики, то он носит внутренний характер и
связан с приведенным выше фактом. Участие в политических протестах десятков тысяч боевиков из зарубежных террористических организаций представляется маловероятным, в лучшем случае можно говорить об активизации в вооруженных беспорядках несколько сотен казахов, которые вернулись из Сирии и снова взялись за оружие.
Независимо от того, в какой форме протекали политические протесты, и кто был их основными организаторами, решающую роль в разрешении внутриэлитного конфликта сыграло введение миротворческого контингента Организации договора о коллективной безопасности в республику. Данный шаг стал неожиданностью как для государств постсоветского пространства, так и для стран дальнего зарубежья. Подобные силы могли быть применены ранее (в событиях в Киргизии в 2010 году, в нагорно-карабахском конфликте в 2020 году, при смене власти на Украине в 20132014 гг.), однако в тот период главы СНГ и Россия в частности ограничились дипломатическими средствами. Вряд ли могли предвидеть такое развитие событий Н. Назарбаев и члены его команды, а для нового президента ввод сил ОДКБ оказался рискованным шагом. Однако последнее объясняется также сомнениями главы государства в надежности руководителей силовых органов страны. Для ввода миротворческого контингента была задействована статья 4 Договора, согласно которой агрессия (вооруженное нападение, угрожающее безопасности, стабильности, территориальной целостности и суверенитету) в отношении одного члена организации рассматривается как такое же действие в отношении всех государств-участников [21]. Президент К.-Ж. Токаев назвал свое обращение к ОДКБ уместным и своевременным, а события в стране подрывом целостности государства, актом агрессии с участием международных террористических групп. На сегодняшний день можно долго дискутировать по вопросу имевшего место именно внешнего вмешательства в протесты и возможности задействования сил военно-политического блока для урегулирования ситуации, тем не менее, данная просьба в таком содержании была положительно воспринята всеми государствами-членами ОДКБ, включая Россию [5].
Войска ОДКБ были развернуты в Казахстане в очень короткие сроки и находились на его территории с 6 по 19 января, эффективно выполнив поставленные задачи. Целью миссии явилась охрана ключевых инфраструктурных объектов и правительственных зданий, а для борьбы с протестующими привлекались местные силы правопорядка. Уже с того момента,
когда члены-участники ОДКБ согласились на проведение операции, уровень протестной активности начал снижаться, а появление миротворцев свело все усилия различных радикальных и экстремистски настроенных лиц, военизированных формирований на нет. Миротворческая операция прошла без единого выстрела и во многом была символичной [20]. В связи с этим стоит согласиться с мнением отечественного социолога П. Милосер-дова, который отметил следующее: «Токаеву нужно было показать это всем остальным: «Москва согласилась с тем, что теперь я полновластный президент, и дело вы будете иметь со мной. Забудьте про Назарбаева, забудьте про остальных»» [10]. Конечно, это не единственная цель приглашения миротворческого контингента в республику как для Казахстана, так и для России, но то, что она приобрела символический характер, сомнений не вызывает.
К каким результатам и последствиям привело использование миротворческих сил ОДКБ в Казахстане? Спектр ответов на этот вопрос многообразен. Во-первых, участие воинского контингента стало первой и успешной операцией этой организации в отражении угрозы безопасности одного из его членов. Насколько структура ОДКБ претерпит изменения в плане использования миротворческих сил в подобного рода или других операциях, пока остается вопросом. Но задействование сил военно-политического блока для отражения внешней агрессии впервые со времени распада СССР остается фактом. Во-вторых, совместная воинская операция продемонстрировала действенность институтов ОДКБ по отражению угроз безопасности и территориальной целостности государств-участников, до этого во многом считавшихся фиктивными. Она также показала повышение узнаваемости, престижа, имиджа организации в регионе и мире в целом.
В-третьих, миротворческие силы смогли урегулировать политические протесты, приобретшие вооруженный характер, обеспечив стабильность общественно-политической ситуации в стране. В противном случае кризисные процессы могли развиваться по следующим сценариям. Первый - продолжение внутриэлитного конфликта с появлением явных лидеров и поддерживающих их масс, усиление вооруженного противостояния и появление признаков гражданской войны. Исход такого варианта развития событий мог стать непредсказуемым и развиваться по сценарию затяжного противоборства (ливийского, сирийского и т.п.). Второй - государственный переворот и приход к власти нового лидера из команды экс-президента Н.
Назарбаева, легитимность которого оказалась бы под вопросом, а стабильность власти периодически проверялась бы на прочность различного рода массовыми выступлениями (волнениями, протестами, беспорядками и т.д.). Третий - удержание К.-Ж. Токаева у власти посредством жесткого подавления протестов, которое привело бы к большим жертвам среди мирного населения, материально-финансовому и социально-экономическому ущербу. Четвертый - ограниченное вооруженное вмешательство других стран, например Турции в рамках Организации тюркских государств. К чему бы привело такое вмешательство и как изменило бы соотношение сил в регионе, не ясно, но против этого выступили бы крупные мировые державы (Россия, Китай, США, европейские страны), и потому данный сценарий представляется маловероятным.
В-четвертых, для Казахстана введение контингента миротворческих сил ОДКБ привело не только к урегулированию вооруженных беспорядков, но и способствовало окончанию властного транзита в стране, начатого в 2019 году. К.-Ж. Токаев смог перехватить ключевые политические позиции в стране, расставить на них членов своей команды и тем самым избавиться от системы «негласного двоевластия», сложившейся в республике.
В-пятых, проведение миротворческой миссии в регионе принесло значительные выгоды для Российской Федерации. Последняя не только подтвердила статус военно-политического союзника, но и показала, что Казахстан является территорией жизненно важных национальных интересов, учитывая социальные, культурные, хозяйственно-экономические, политические и другие связи, которые Россия хочет не только сохранить, но и увеличить. Россия имеет очень протяженную границу с южным соседом и не может не учитывать кризисные процессы, происходящие в этой стране. Задействование ОДКБ также показало перспективность развития интеграционных образований на постсоветском пространстве и Россию как государство, которое на уровне политических элит и с позиции «мягкой силы» имеет превалирующее влияние в Казахстане перед другими мировыми игроками (США, европейскими странами, Китаем). Несмотря на все результаты и последствия использования ОДКБ в Казахстане, ясным представляется то, что без участия России миротворческая операция оказалась бы под большим вопросом, поэтому ее значимой заслугой явилось обеспечение сплочения и целостности остальных членов организации и необходимости
принятия соответствующих решений для нейтрализации угрозы одному из государств-членов.
После урегулирования протестов насущным остается вопрос дальнейшего развития российско-казахских отношений. Произойдет ли активное сближение стран после помощи России в рамках миротворческой операции ОДКБ, пока остается вопросом. По мнению директора Института политических исследований С.А. Маркова, «Владимиру Владимировичу Путину необходимо, воспользовавшись успехом проведенной операции, продолжить интеграцию в межгосударственных отношениях с Казахстаном» [7, с. 244]. Однако есть несколько моментов, осложняющих сотрудничество двух стран. Среди них - активизация многовекторной политики республики, наличие в Казахстане НКО, в части из которых ярко прослеживаются антироссийские настроения, действуют националистически настроенные организации [29]. При обращении К.-Ж. Токаева за помощью к ОДКБ интересным оказался тот факт, что он действовал сугубо формально. Оно было направлено в уполномоченные органы ОДКБ, а не к российским властям, что несколько «нивелировало» преобладающую роль России в данной организации. Негативный посыл содержит в себе и недавний отказ Казахстана обходить антироссийские санкции США и ЕС, что противоречит стратегическим принципам сотрудничества двух стран в интеграционных объединениях. В условиях некоторого снижения спектра совместных интересов, наблюдаемого на сегодняшний день, необходимо выбрать оптимальные формы дальнейшего взаимодействия и усиления стратегического партнерства двух государств.
Политические протесты, прошедшие в Казахстане в январе 2022 года, отчетливо показали, что за внешней привлекательностью республики скрывались противоречия и проблемы, которые не находили своевременного решения, а иногда и подавлялись. Масштабность и содержание протестов, и как реакция неспособность властей справиться с ними явились самой серьезной угрозой государственности за весь период независимого развития Республики Казахстан. Социальные волнения выявили глубину нерешенных социально - экономических проблем населения регионов страны, давно созревшую необходимость политических перемен, реформ в этой сфере, переход от автократических механизмов управления к демократическим. На общую ситуацию наложились кланово-элитные противоречия, которые стали углубляться по мере осуществления транзита власти. А про-
тесты явились удобным моментом разбалансировать существующую в стране политическую систему. В каком бы виде она ни происходила (политический переворот, заговор, «сетевая революция», вооруженные акции и т.д.), анализ протестов показал ее внутригосударственный характер. О заблаговременной подготовке государственного переворота в том виде, в каком это осуществлялось, говорить сложно. В лучшем случае организация этого процесса начала осуществляться во время массовых волнений, многие действия протестующих были плохо скоординированы и мало продуманы, а у организаторов заговора просто не было достаточных средств и возможностей как в материально-финансовом, так и политическом плане для его осуществления. Все их действия можно назвать неудавшейся попыткой смещения действующего президента либо, в лучшем случае, существенным переделом власти с малопредсказуемыми последствиями для социально-политической стабильности.
На взгляд автора статьи, несмотря на урегулирование протестов, в стране сохраняются угрозы безопасности и стабильности, что должно побуждать действующие власти извлечь уроки из произошедших событий и начать осуществлять действия по реализации запланированных реформ. По мнению президента К.-Ж. Токаева и его администрации, они будут направлены на реформирование силовых структур, обеспечение повышения занятости населения, диверсификацию экономики, сделав ее более социально ориентированной, передачу части полномочий от президента к парламенту и, тем самым, уход от суперпрезидентском формы правления. Предполагается также увеличение представительства партий в законодательном органе страны, запретить участвовать главе государства в деятельности партий, а родственникам президента занимать руководящие должности на государственной службе и другие изменения. Вместе с тем, насколько удастся реализовать предлагаемые реформы, пока остается неясным. Потенциальными сложностями на их пути могут оказаться следующие: во-первых, централизованная сильная власть воспринимается как несущая опора страны; во-вторых, влияние этнических, политико-культурных, социальных особенностей развития общества; в-третьих, встроенность кланово-этнических факторов в структуру экономики и политической жизни. Именно эти аспекты вызывают огромный интерес в плане их дальнейшего научного исследования. Хочется надеяться, что действую-
щему президенту и его команде удастся преодолеть данные сложности и провести необходимую модернизацию страны.
Литература
1. Анализ январских событий в Казахстане // Аналитический центр «Ка-техон». URL: https://katehon.com/ru/artide/analiz-yanvarskih-sobytiy-v-kazahstane (дата обращения 14.05.2022).
2. Бялый Ю. Что происходит в Казахстане? // «Суть времени», 16 февраля 2022 г. №469. URL: https://rossaprimavera.ru/static/gazeta/gazeta_469.pdf (дата обращения 14.05.2022).
3. Выступление Главы государства К.К. Токаева на заседании Мажилиса Парламента Республики Казахстан. URL: https://www.akorda.kz/ru/vystuplenie-glavy-gosudarstva-kk-tokaeva-na-zasedanii-mazhilisa-parlamenta-respubliki-kazahstan-1104414 (дата обращения 15.05.2022).
4. Евросоюз призвал власти Казахстана уважать право народа на «мирный протест». URL: https://topwar.ru/190869-evrosojuz-prizval-vlasti-kazahstana-uvazhat-pravo-naroda-na-mirnyj-protest.html (дата обращения 16.05.2022).
5. Заявления для прессы по итогам российско-казахстанских переговоров. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/67749 (дата обращения 16.05.2022).
6. Казначеев М. Социально-политические последствия девальвации тенге. URL: https://online.zakon.kz/Document/?docJd=31506099&pos=4;-90#pos=4;-90 (дата обращения 18.05.2022).
7. Кретова Е.А. Влияние протеста в Казахстане в 2022 году на внешнюю политику России // Наука и просвещение: актуальные вопросы, достижения и инновации: сб. ст. VII Межд. науч.-практич. конф. Пенза, 2022. C. 241-245.
8. Кислов Д. Террористический транзит. URL: https://fergana.media/articles/124571/ (дата обращения 20.05.2022).
9. Кортунов А. Кризис в Казахстане: предварительные итоги // Российский совет по международным делам. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/krizis-v-kazakhstane-predvaritelnye-uroki/?sphrase_id=89236924 (дата обращения 20.05.2022).
10. Названа главная цель приглашения российских миротворцев в Казахстан. URL: https://lenta.ru/news/2022/01/12/mirotvo/ (дата обращения 23.05.2022).
11. Национальная перепись Республики Казахстан 2021. URL: https://kazembassy.ru/rus/perepis_naseleniya_2021 (дата обращения 23.05.2022).
12. Политолог заявил о причастности исламистов к протестам в Казахстане. URL: https://lenta.ru/news/2022/01/07/satanovsky/ (дата обращения 24.05.2022).
13. Пономарева Е., Рудов Г. Межэтнические отношения как фактор нестабильности в странах Центральной Азии // Россия и мусульманский мир. 2010. №12. С. 106-113.
14. Притчин С. «В местной элите идет борьба». Кто стоял за массовыми протестами в Казахстане, и могут ли они захлестнуть всю Среднюю Азию?: беседа со старшим научным сотрудником Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН С. Притчиным; беседу вела С. Сарджвеладзе // Lenta.ru. URL: https://lenta.ru/articles/2022/01/20/kazakhstan/ (дата обращения 28.05.2022).
15. Протесты в Мангистаусской области (2011). URL: https://visacon.ru/stati/11153-protesty-v-mangistauskoy-oblasti-2011.html (дата обращения 02.06.2022).
16. Социологическое исследование «Молодежь Казахстана». Нур-Султан: НИЦ «Молодежь», 2021. 103 с.
17. Almond G.A., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton: Princeton University Press, 1963. 574 p.
18. Behind the Unrest in Kazakhstan // International Crisis Group. URL: https://www.crisisgroup.org/europe-central-asia/central-asia/kazakhstan/behind-unrest-kazakhstan (date of access 04.06.2022).
19. Bilefsky D. Revolt in Kazakhstan: What's Happening, and Why it Matters. URL: https://www.nytimes.com/2022/01/05/world/asia/kazakhstan-protests.html (date of access 07.06.2022).
20. Choi S.N., Buranelli F.C., Fumagalli M. What the CSTO's Intervention in Kazakhstan Really Means // National Interest. Feb. 13, 2022. URL: https://nationalinterest.org/feature/what-csto%E2%80%99s-intervention-kazakhstan-really-means-200487 (date of access 14.06.2022).
21. Collective Security Treaty dated May 15, 1992. URL: https://odkb-csto.org/documents/documents/dogovor_o_kollektivnoy_bezopasnosti/#loaded (date of access 14.06.2022).
22. Easton D. The Political System: An Inquiry into the State of Political Science. New York, 1953. 320 p.
23. Hall P.A., Taylor R.R. Political Science and the Free New Institutionalisms // Political Studies. 1996. №XLIV. P. 936-957.
24. Huang H. Post-Protest Kazakhstan Faces Three Major Crises // "Modern Diplomacy", January 22, 2022. URL: https://moderndiplomacy.eu/2022/01/22/post-protest-kazakhstan-faces-three-major-crises/ (date of access 17.06.2022).
25. Lister T. Cold War-style power grab plays out with deadly consequences on the streets of Kazakhstan. URL: https://edition.cnn.com/2022/01/08/ASIA/KAZAKHSTAN-POWER-GRAB-ANALYSIS-INTL-CMD/INDEX.HTML (date of access 17.06.2022).
26. Mazorenko D., Kaisar A. On the ground in Kazakhstan's protests: what really happened // OpenDemocracy. URL: https://www.opendemocracy.net/en/odr/what-really-happened-kazakhstan-protests-january/ (date of access 18.06.2022).
27. Parsons T. The Social System. 2nd ed. Abingdon: Taylor & Francis, 2005.
404 p.
28. Piters B.G. Political Institutions, Old and New // A New Handbook of Political Science. Ed. Robert E. Goodin and Hans-Dieter Klingemann. Oxford: Oxford University Press, 1996. P. 205-222.
29. Plotnikov D. "Nationalists are on the rise": How protests in Kazakhstan turned violent and why Russia feels it can't stay silent. URL: https://www.rt.com/russia/545219-kazakhstan-protests-nationalists-security/ (date of access 20.06.2022).
30. Regan H. Kazakhstan is in turmoil and regional troops have been sent to quell unrest. Here's what you need to know. URL: https://edition.cnn.com/2022/01/06/asia/kazakhstan-almaty-protests-explainer-intl-hnk/index.html (date of access 20.06.2022).
31. Shkel S. The political regime in Kazakhstan: its current state and possible future // Central Asia and Caucasus. 2009. №6(60). P. 116-119.
32. Smagulov K., Nasimova G. Analysis of the protest mood in the western region of Kazakhstan // Central Asia and Caucasus. 2016. Т. 17. Вып. 3. P. 44-45.
References
1. Analiz yanvarskikh sobytii v Kazakhstane // Analiticheskii tsentr «Kate-khon». URL: https://katehon.com/ru/article/analiz-yanvarskih-sobytiy-v-kazahstane (data obrashcheniya 14.05.2022).
2. Byalyi Yu. Chto proiskhodit v Kazakhstane? // «Sut' vremeni», 16 fevralya 2022 g. №469. URL: https://rossaprimavera.ru/static/gazeta gazeta_469.pdf (data obrashcheniya 14.05.2022).
3. Vystuplenie Glavy gosudarstva K.K. Tokaeva na zasedanii Mazhilisa Parlamenta Respubliki Kazakhstan. URL: https://www.akorda.kz/ru/vystuplenie-glavy-gosudarstva-kk-tokaeva-na-zasedanii-mazhilisa-parlamenta-respubliki-kazahstan-1104414 (data obrashche-niya 15.05.2022).
4. Evrosoyuz prizval vlasti Kazakhstana uvazhat' pravo naroda na «mirnyi protest». URL: https://topwar.ru/190869-evrosojuz-prizval-vlasti-kazahstana-uvazhat-pravo-naroda-na-mirnyj-protest.html (data obrashcheniya 16.05.2022).
5. Zayavleniya dlya pressy po itogam rossiisko-kazakhstanskikh perego-vorov. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/67749 (data obrashcheniya 16.05.2022).
6. Kaznacheev M. Sotsial'no-politicheskie posledstviya deval'vatsii tenge. URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31506099&pos=4;-90#pos=4;-90 (data obrashcheniya 18.05.2022).
7. Kretova E.A. Vliyanie protesta v Kazakhstane v 2022 godu na vnesh-nyuyu politiku Rossii // Nauka i prosveshchenie: aktual'nye voprosy, dostizheni-ya i innovatsii: sb. st. VII Mezhd. nauch.-praktich. konf. Penza, 2022. C. 241245.
8. Kislov D. Terroristicheskii tranzit. URL: https://fergana. media/articles/ 124571/ (data obrashcheniya 20.05.2022).
9. Kortunov A. Krizis v Kazakhstane: predvaritel'nye itogi // Rossiiskii so-vet po mezhdunarodnym delam. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/krizis-v-kazakhstane-predvaritelnye-uroki/?sphrase_id=89236924 (data obrashcheniya 20.05.2022).
10. Nazvana glavnaya tsel' priglasheniya rossiiskikh mirotvortsev v Kazakhstan. URL: https://lenta.ru/news/2022/01/12/mirotvo/ (data obrashcheniya 23.05.2022).
11. Natsional'naya perepis' Respubliki Kazakhstan 2021. URL: https://kazembassy.ru/rus/perepis_naseleniya_2021 (data obrashcheniya 23.05.2022).
12. Politolog zayavil o prichastnosti islamistov k protestam v Kazakhstane. URL: https://lenta.ru/news/2022/01/07/satanovsky/ (data obrashcheniya 24.05.2022).
13. Ponomareva E., Rudov G. Mezhetnicheskie otnosheniya kak faktor ne-stabil'nosti v stranakh Tsentral'noi Azii // Rossiya i musul'manskii mir. 2010. №12. S. 106-113.
14. Pritchin S. «V mestnoi elite idet bor'ba». Kto stoyal za massovymi protestami v Kazakhstane, i mogut li oni zakhlestnut' vsyu Srednyuyu Aziyu?: beseda so starshim nauchnym sotrudnikom Tsentra postsovetskikh issledova-nii IMEMO RAN S. Pritchinym; besedu vela S. Sardzhveladze // Lenta.ru. URL:
https://lenta.ru/articles/2022/01/20/kazakhstan/ (data obrashcheniya 28.05.2022).
15. Protesty v Mangistausskoi oblasti (2011). URL: https://visacon.ru/stati/11153-protesty-v-mangistauskoy-oblasti-2011.html (data obrashcheniya 02.06.2022).
16. Sotsiologicheskoe issledovanie «Molodezh' Kazakhstana». Nur-Sultan: NITs Molodezh', 2021. 103 s.
17. Almond G.A., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton: Princeton University Press, 1963. 574 p.
18. Behind the Unrest in Kazakhstan // International Crisis Group. URL: https://www.crisisgroup.org/europe-central-asia/central-asia/kazakhstan/behind-unrest-kazakhstan (date of access 4.06.2022).
19. Bilefsky D. Revolt in Kazakhstan: What's Happening, and Why it Matters. URL: https://www.nytimes.com/2022/01/05/world/asia/kazakhstan-protests.html (date of access 7.06.2022).
20. Choi S.N., Buranelli F.C., Fumagalli M. What the CSTO's Intervention in Kazakhstan Really Means // National Interest. February 13, 2022. URL: https://nationalinterest.org/feature/what-csto%E2%80%99s-intervention-kazakhstan-really-means-200487 (date of access 14.06.2022).
21. Collective Security Treaty dated May 15, 1992. URL: https://odkbcsto.org/documents/documents/dogovor_o_kollektivnoy_bezopasno sti/#loaded (date of access 14.06.2022).
22. Easton D. The Political System: An Inquiry into the State of Political Science. New York, 1953. 320 p.
23. Hall P.A., Taylor R.R. Political Science and the Free New Institutionalisms // Political Studies. 1996. №XLIV. P. 936-957.
24. Huang H. Post-Protest Kazakhstan Faces Three Major Crises // Modern Diplomacy, January 22, 2022. URL: https://moderndiplomacy.eu/2022/01/22/post-protest-kazakhstan-faces-three-major-crises/ (date of access 17.06.2022).
25. Lister T. Cold War-style power grab plays out with deadly consequences on the streets of Kazakhstan. URL: https://edition.cnn.com/2022/01/08/ASIA/KAZAKHSTAN-P0WER-GRAB-ANALYSIS-INTL-CMD/INDEX.HTML (date of access 17.06.2022).
26. Mazorenko D., Kaisar A. On the ground in Kazakhstan's protests: what really happened // OpenDemocracy.
URL: https://www.opendemocracy.net/en/odr/what-really-happened-kazakhstan-protests-january/ (date of access 18.06.2022).
27. Parsons T. The Social System. 2nd ed. Abingdon: Taylor & Francis, 2005. 404 p.
28. Piters B.G. Political Institutions, Old and New // A New Handbook of Political Science. Ed. Robert E. Goodin and Hans-Dieter Klingemann. Oxford: Oxford University Press, 1996. P. 205-222.
29. Plotnikov D. "Nationalists are on the rise": How protests in Kazakhstan turned violent and why Russia feels it can't stay silent. URL: https://www.rt.com/russia/545219-kazakhstan-protests-nationalists-security/ (date of access 20.06.2022).
30. Regan H. Kazakhstan is in turmoil and regional troops have been sent to quell unrest. Here's what you need to know. URL: https://edition.cnn.com/2022/01/06/asia/kazakhstan-almaty-protests-explainer-intl-hnk/index.html (date of access 20.06.2022).
31. Shkel S. The political regime in Kazakhstan: its current state and possible future // Central Asia and Caucasus. 2009. №6(60). P. 116-119.
32. Smagulov K., Nasimova G. Analysis of the protest mood in the western region of Kazakhstan // Central Asia and Caucasus. 2016. T. 17. Vyp. 3. P. 44-45.
