CC BY
41
О. Н. Майорова (Москва)
Политические последствия выступлений польских рабочих
в июне 1976 г.
В статье рассматриваются причины рабочих протестов в Польше в июне 1976 г., их интерпретация властями и оппозицией; отмечается, что одно из важнейших политических последствий этих событий - начало формирования организованной оппозиции.
Ключевые слова: Польша, протесты рабочих, зарождение организованной оппозиции, Комитет защиты рабочих (КОР).
В начале «декады семидесятых» в Польше наблюдался значительный рост жизненного уровня. Команде Э. Герека, пришедшей к власти после событий на Побережье в декабре 1970 г., удалось достичь значительной политической стабилизации. В рамках проводимых реформ предполагалось обеспечить более широкое участие граждан в политической жизни.
Однако уже с 1974 г. в польской экономике проявились первые признаки инфляции, обозначился неконтролируемый процесс роста цен, усилились спекуляция, взяточничество. Цикл неурожайных лет, осложнивших положение в сельском хозяйстве Польши, совпал с мировым топливно-энергетическим кризисом, и к концу 1975 г. задолженность капиталистическим странам возросла почти до 8,5 млрд долл. Высшие эшелоны партийной и государственной власти осознавали эти негативные явления, но фактически мирились с ними. Руководители ПОРП ориентировали идеологический аппарат партии на пропаганду успехов.
Результаты выборов в Сейм и воеводские народные советы 21 марта 1976 г. руководство партии восприняло как одобрение обществом своей политики, что стало одной из предпосылок принятия, как вскоре оказалось, опрометчивого и недальновидного решения о повышении в июне 1976 г. цен. Оно ставило целью создать условия для рентабельности производства основных видов продовольствия. Под нажимом премьера П. Ярошевича был избран вариант одноразового значительного повышения цен, намеченного на 26 июня.
Польский историк А. Фришке отмечает, что общество восприняло повышение цен как попытку отнять достигнутое в экономиче-
ском отношении после 1970 г. Для многих групп населения повышение означало снижение уровня жизни ниже социального минимума1. Неожиданным явилось не само повышение, а его высокий уровень. 80% анкетируемых назвали большие компенсации тем, кто больше зарабатывал, - явной социальной несправедливостью2.
Представляет интерес и анализ причин волнений, сделанный в «Заявлении Европейской Конфедерации профсоюзов по поводу ситуации в Польше» от 5 ноября 1976 г. В нем справедливо отмечались экономические причины, но также и другие, вызванные общественным недовольством «всевластием партийного аппарата и способом осуществления власти». В период, непосредственно предшествовавший «операции цен», негативные настроения значительно усилились. Волну протестов, особенно со стороны интеллектуалов и католического костела, вызвали поправки к Конституции, законодательно закреплявшие руководящую роль ПОРП. Еще раньше были объединены все молодежные организации «для улучшения партийного контроля над ними». Наконец, два неурожайных года и увеличивавшаяся миграция сельского населения в города, вызвав «почти постоянную нехватку на рынке продовольственных товаров», ухудшили политическую ситуацию3.
25 июня 1976 г., то есть накануне планировавшегося повышения, на многих предприятиях страны было неспокойно, в десяти воеводствах отмечались забастовки и митинги. Забастовщики завода им. Вальтера в Радоме направились к зданию воеводского комитета ПОРП, требуя отмены решения правительства. Контроль над ходом демонстрации был упущен, начались опасные эксцессы, перешедшие затем в ожесточенное столкновение с подразделениями милиции, возведение баррикад, поджоги общественных зданий. Столь же серьезный оборот приняло развитие забастовки на заводе «Урсус» под Варшавой; третьим городом, в котором дошло до рабочих протестов за пределами предприятий, был Плоцк4.
По версии ПОРП протест представлялся как беспорядки, вызванные «пьяными хулиганами». Это должно было уменьшить политическое значение события. Ведь власти прекрасно понимали, что, как метко сформулировал английский писатель и публицист Джордж Оруэлл, «кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее, а кто контролирует настоящее, тот контролирует прошлое». Однако с возникновением в 1980 г. «Солидарности» власти вынуждены были модифицировать свою версию событий и признать, что причины протеста были обоснованы, а участниками действительно
были рабочие, но с оговоркой, что демонстрация вышла из-под контроля, и ею овладели маргиналы. После заседаний «круглого стола» в 1989 г. бывшие руководители ПОРП, вынужденные корректировать свою прежнюю позицию, старались перенести ответственность за репрессии 1976 г. с партии на другие институты.
Несмотря на монополию ПОРП в средствах массовой информации, польская диссидентская интеллигенция смогла в 1976-1980 гг. сформировать свою, оппозиционную партийной версию радомского протеста. Это было в значительной мере заслугой Комитета защиты рабочих (КОР), о чем подробно речь пойдет ниже, а также польского католического костела. В публикациях КОР впервые было использовано определение «протест» и «забастовка». Эта версия основывалась на подавлении протеста и необходимости помощи семьям репрессированных. При этом деятельность КОР по оказанию такой помощи ставилась в центр внимания, что усиливало роль интеллигенции в зарождавшемся оппозиционном движении. После 1989 г. единая версия событий политической оппозиции времен ПНР распалась. Радомская «Солидарность» уменьшала роль интеллигенции, одновременно подчеркивая значение костела. Последний же официально осудил жестокость властей во время подавления протеста, но вместе с тем призывал к общественному спокойствию. Следует отметить, однако, что как версия ПОРП, так и оппозиционная старались уменьшить роль акции участников протеста5.
Если исследователи более или менее едины в том, что в Радоме было задержано около 600 человек, то разногласия вызывает количество людей, которые принимали участие в акции протеста, а это важно для оценки масштабов сопротивления политике ПОРП. В рапорте, подготовленном для радомской ПОРП в 1982 г., представлявшем что-то вроде окончательной партийной версии событий, общее число участников протеста оценивается в 15 тыс. человек6. Другие данные приводит А. Фришке, который также ссылается на информацию ЦК ПОРП: забастовки состоялись на 97 предприятиях в 24 воеводствах, и в них приняло участие свыше 55 тыс. человек7.
Эти события показали, что поляки извлекли уроки из недавнего прошлого (борьба рабочих зимой 1970-1971 гг. закончилась их полной победой), и с середины 1970-х гг. каждый шаг государственных властей, приводивший к значительному снижению уровня жизни, встречался массовым взрывом, спонтанными забастовками по всей стране8.
Очевидно, что отказ вечером того же дня от введения планировавшегося повышения цен позволил избежать дальнейшей эскала-
ции конфликта. Герек лично включился в интерпретацию радомских событий, потребовал политической поддержки; заявил о необходимости организовать во всех воеводствах массовые митинги поддержки политики партии, а также осуждения методов действия малочисленной группы хулиганов: «.. .мне это необходимо как солнце, как вода, как воздух»9. И такие митинги были проведены. Наиболее масштабное мероприятие было организовано в Катовицах, административном центре Силезии и политического тыла Герека, которое собрало 200 тыс. человек.
В июле представители независимых и оппозиционных кругов, главным образом лица, принимавшие участие в протестах против изменений в Конституции ПНР, начали выступать в защиту репрессированных участников рабочих протестов. 18 июля Яцек Куронь передал корреспонденту итальянского информационного агентства открытое письмо, адресованное генеральному секретарю Итальянской коммунистической партии Э. Берлингуэру, призывая его выступить в защиту польских рабочих. Реагируя на письма, руководство ИКП обратилось к руководству ПОРП с призывом к умеренности и сдержанности10.
20 июля по инициативе епископа Домбровского состоялась его встреча с членом Политбюро, секретарем ЦК ПОРП С. Каней «по вопросу рабочих, репрессированных за выступление против повышения цен». Епископ заявил, что католическая иерархия из чувства ответственности за спокойствие в стране воздержалась от каких-либо официальных деклараций, чтобы не подливать масла в огонь. «Мы всегда готовы успокаивать общество, - убеждал Каню епископ Домбровский. - Но политика репрессий и возмездия может привести к такой ситуации, что разгоряченное и обиженное общество уже не будет в состоянии услышать никакой разумный голос». По его мнению, взбудораженные массы успокоит «не репрессия, а амнистия»11.
Таким образом, католический костел официально сохранил значительную дистанцию по отношению к протесту, однако неофициально поддержал реформаторское движение и гарантировал помощь жертвам репрессий. Так, ксендз Котлаж, критиковавший власти, в проповеди в своем сельском костеле в Радомском воеводстве говорил открыто, что протест был обоснованным, что он был чем-то большим, чем «обычным бунтом из-за цен на колбасу», связывал его с протестами на Побережье в 1970 г. Епископ А. Токарчук, высказываясь в защиту радомского протеста, назвал действия протестующих 12
«героическими»12.
В целом партийное руководство сочло, что «во время этих волнений епископы и духовенство вели себя достойно». С целью стабилизировать обстановку после уличных выступлений премьер утвердил давно ожидавшие предложения церкви на строительство 30 костелов.
Ежемесячник «Культура» (издававшийся в Париже - одном из важнейших центров польской политической эмиграции), оценивая по горячим следам значение июньских событий, подчеркивал, что власти были вынуждены немедленно отказаться от повышения: «Летом 76 г. одновременно прозвучали экономические и морально-политические вопросы. Лето-76 было как бы соединением требований Познани и Побережья с требованиями польского Октября и Мар-та-68. Это было новое политическое качество, свидетельствовавшее о зрелости польского рабочего»13. Такая интерпретация была созвучна даже с мнениями в высших партийных кругах. М. Раковский писал 27 июня 1976 г. в своих политических дневниках, что «рабочий класс показал, кто действительно является руководящей силой [...] Это означает, что рабочими достаточно решительно были установлены границы самоволия, которое правящие круги могли бы себе безнаказанно позволить»14.
Июньский протест разделяет декаду 70-х гг. на две части. Так, до июня 1976 г. властям удавалось мобилизовать людей на участие в модернизации страны, повышение производительности труда, используя более высокие зарплаты, потребительские стремления граждан, развивая патерналистские функции государства. После июня надежды на быстрое улучшение жизни, а с ними и общественный энтузиазм стремительно исчезли, что привело к снижению мобилизационного потенциала системы, который уже никогда не был восстановлен.
Возникновение в сентябре 1976 г. «Комитета защиты рабочих» (КОР), созданного оппозиционно настроенной интеллигенцией и выражавшего интересы репрессированных рабочих, - еще одно, чрезвычайно важное последствие июня. Он положил начало организованному оппозиционному движению. 23 сентября 1976 г. 14 человек выступили с «Воззванием к обществу и властям ПНР», требуя «амнистии для приговоренных и арестованных и возвращения всем репрессированным работы»15. В одном из обращений КОР, в частности, отмечалось: «Опыт декабря 1970 г. и июня 1976 г. показал, что в результате общественного давления возможно склонить власти к уступкам [...] Власти очень быстро отнимали у разобщенного обще-
ства то, чего ему удавалось добиться. Противостоять этому может только постоянное, совместное и организованное давление»16.
Среди членов Комитета были известные деятели польской культуры и науки, например, писатель Е. Анджеевский, ветераны Сопротивления и социалистического движения, а также бывшие члены ПОРП, исключенные в разные годы из партии «за приверженность социал-демократическим и ревизионистским взглядам». В создании КОР и в качестве инициаторов общественных протестов и оппозиционных движений большую роль играли активисты клубов еще 1950-х гг. Вначале КОР объединял немногочисленную группу интеллигенции, но за короткое время вокруг него сплотились десятки людей, которые, не являясь членами КОР, оказывали ему всяческую помощь в работе.
В оформлении единой оппозиции на рубеже 1975-1976 гг. важную роль сыграла организованная диссидентами кампания протеста против проекта поправок к новой конституции, включавшей статьи о руководящей роли ПОРП и дружбе с СССР. Решение о подписании ПНР в 1975 г. Хельсинкского «Заключительного акта», гарантировавшего права человека (представлялось, что откроется возможность легального давления на тоталитарный режим с целью его демократизации), а также усиливавшаяся зависимость государства от западных кредитов создали благоприятную почву для открытых протестов против конституционных изменений1'.
«Комитет защиты рабочих» стал реальным воплощением общественного движения. Осенью 1976 г. члены КОР призвали Сейм сформировать специальную следственную комиссию, которая исследовала бы обстоятельства применения силы против участников июньских протестов, и обратились за поддержкой к общественности18.
Волна индивидуальных и коллективных протестов вынудила власти к большей сдержанности в вынесении приговоров. Отказ от репрессий диктовался также ухудшением экономического положения страны; власти, рассчитывая на кредиты Запада, не могли себе позволить слишком жесткую расправу с оппозиционерами. 24 сентября 1976 г. Первый секретарь ЦК ПОРП в письме Председателю Госсовета Г. Яблоньскому отмечал: «Я провел много бесед и прочитал немало писем от арестованных и их семей. Все обстоятельства, с которыми я познакомился, склоняют меня к мнению, что мы должны в отношении этих людей проявить великодушие»19. Среди акций, направленных на освобождение участников «июньских событий», без сомнения наиболее широким эхом отозвалась голодовка проте-
ста в варшавском костеле св. Марчина, начатая 25 мая. Выразителем требований протестующих стал главный редактор ежемесячника «Вензь» Тадеуш Мазовецкий. Этой относительно мало распространенной прежде формой протеста в последующие годы пользовались многократно, но - по мнению Я. Липского - никогда «во время последующих голодовок не удавалось получить в духовном отношении так много»20. 19 июля 1977 г. Госсовет издал декрет об амнистии, по которому в последующие дни были освобождены лица, осужденные за участие в демонстрациях в Радоме и Урсусе, а также выступавшие в их защиту деятели КОР. Несомненно, это было успехом оппозиционных и независимых кругов, хотя власти официально связывали амнистию не с общественными протестами, а с очередной годовщиной создания Народной Польши.
Хотя вместе с июльской амнистией КОР выполнил свою миссию, его основатели не намеревались прекращать эту деятельность. Поэтому 29 сентября 1977 г. по инициативе КОР создается новая организация с более широкой программой - Комитет общественной самообороны «КОР» (КОС-КОР), ставившая целью «содействовать людям всех слоев и кругов, лишенных прав и защиты». Практически этот Комитет стал координатором оппозиционной деятельности в стране.
Успеху предпринимаемых действий во многом способствовала чрезвычайно активная издательская деятельность КОС-КОР, популяризировавшая идеи движения, утверждавшая ценности гражданского общества. На деньги, полученные из различных фондов на Западе, было организовано «Независимое издательское учреждение» (НОВА), которое вскоре заняло доминирующие позиции на «рынке» нелегальной литературы. С 1977 г. КОС-КОР издавал бюллетень «Роботник», тираж которого достигал 60 тысяч экземпляров. Эта издательская деятельность объединяла людей, поощряла 21
их к активности21.
На первых порах КОР больше ориентировался на вузовскую аудиторию. Осенью 1977 г. в Варшаве был создан «летучий университет», своеобразный политический лекторий. Процесс углубления политической дифференциации среди научной и художественной интеллигенции выразился также в создании в январе 1978 г. Товарищества научных курсов (ТНК), в которое, вопреки названию, входили также писатели и артисты. С лекциями на полулегальных курсах выступали прежде всего сами члены КОР: профессиональные оппозиционеры Я. Куронь и А. Михник, сотрудники Польской академии
наук экономист Э. Липиньский и историк Б. Геремек. Привлекались к лекционной пропаганде и другие диссидентски настроенные интеллектуалы, как, например, Т. Мазовецкий, филолог-русист А. Дра-вич, философ А. Амстердамский. ТНК действовало около трех лет, во многом способствуя созданию атмосферы большей интеллектуальной свободы в научной среде в целом и особенно в Варшавском университете, Польском социологическом обществе, Историческом и Экономическом обществах. Но влияние ТНК не ограничивалось только академической средой: тысячи поляков посещали лекции ТНК, проводимые в костелах Варшавы, Лодзи, Кракова, Щецина и Вроцлава. Заслугой А. Керстена было создание НОВА-2, издававшей работы ТНК.
Что касается политики власти в отношении ТНК, то она осуществлялась двумя способами: давлением силой и стремлением создать позитивную альтернативу. С этой целью было решено при Польской академии наук организовать публичные лекции на «полуцензурные» темы. Решение принималось на уровне руководства Отдела науки ЦК ПОРП, о чем свидетельствует письмо С. Чайки от июля 1978 г.: «Эта деятельность может быть достаточно конкурентной для нелегальных инициатив, предпринимаемых в рамках л[етучих] у[ниверситетов] и ТНК»22.
Следует подчеркнуть значение разных аспектов независимой издательской, просветительской и научной деятельности - и организационного, и литературного, и политического.
К 70-м годам ведущая роль в разработке стратегии борьбы за демократизацию и независимость Польши закрепилась за редакцией парижского журнала «Культура», с которой поддерживали контакты все другие группировки эмиграции, а также оппозиционеры из самой Польши. Журнал отличался тем, что на первый план ставил не проблемы эмиграции, а политические процессы в Польше, пытаясь оказывать (и небезуспешно) влияние на формирование общественно-политических настроений в стране.
Общественные конфликты в ПНР в 1968 и 1970 гг. воскресили в кругах эмиграции надежды найти в стране социальную базу для организованного антиправительственного движения. Однако по вопросам его политического оформления в эмигрантской печати велись длительные и ожесточенные споры. Только в 1974 г. редакция «Культуры» с помощью своих коллег из западных центров идеологической борьбы, прежде всего польской редакции радио «Свободная Европа», попыталась определить характер и стратегию оппози-
ционного движения, найти общую платформу для представителей различных слоев польского общества. Это движение должно было быть направлено против тоталитарного режима и за независимость Польши - так сформулировал цели политической оппозиции журнал «Культура» в редакционной статье в 1974 г.
Первым шагом по реализации намеченной линии явилось опубликование редакцией «Культуры» программы некоего Польского национально-освободительного соглашения (ПНОС), подпольной организации, созданной летом 1976 г. в ПНР и провозгласившей себя противником ПОРП и социализма в Польше. Центральным пунктом программы ПНОС выдвигалась задача «достижения Польшей независимости от Советского Союза». Программа являлась как бы перекидным мостиком от политических установок Запада к политической платформе оппозиции в самой Польше23. Наиболее близкое идейное родство с авторами программы ПНОС обнаружили оппозиционеры радикального националистического направления во главе с Л. Мочульским. Созданная ими в 1979 г. Конфедерация независимой Польши (КПН) в своих программных установках повторила основные постулаты ПНОС24. Главным программным документом стала работа ее лидера «Революция без революции», в которой ПОРП и органы государственной власти в ПНР объявлялись антинациональными и провозглашался курс на их свержение, причем в выборе средств Л. Мочульский не останавливался и перед самыми крайними. Отвергая программу эволюции, выдвигавшуюся другими оппозиционными группами, КПН подчеркивала свое стремление к полному разрушению социалистического строя в Польше.
Идеологи КОС-КОР, признавая невозможность изменения политического строя в ближайшем будущем, стремились найти те сферы общественной жизни, где желаемые перемены достижимы в обозримом будущем. «Просвещение» людей и работа по самоорганизации общества являлись именно такими сферами. Программа действий в этих областях была определена А. Михником как «новый эволюционизм» и основывалась на полном отрицании социализма, но не посредством открытой политической борьбы, а путем создания «снизу» широких анклавов независимости, борьбы за реформы, за максимальное расширение прав человека. По сути, подобная концепция представлена и в работах Я. Куроня, выдвигавшего идею «самоограничивающейся революции». Его утверждение, что рабочие должны не «сжигать» партийные комитеты, а создавать собственные, было
продиктовано не только тактическими соображениями, но и проявлением опасения, что может случиться, если беспорядки в Польше превратятся в перманентную революцию25.
В отличие от КПН, претендовавшей на представительство всех слоев польского общества, а на практике опиравшейся на узкие круги националистически настроенной клерикальной интеллигенции и мелкой буржуазии, КОР пытался создать блок оппозиционной интеллигенции с рабочим классом и здесь концентрировал свои организаторские и пропагандистские усилия.
Главная ставка была сделана на оппозиционное профсоюзное движение. Коровские теоретики, заняв в 1980 г. посты экспертов и советников «Солидарности», использовали их для того, чтобы свои идеи внедрять в документы и практическую деятельность оппозиционного профобъединения.
Две соперничавшие между собой оппозиционные организации -КОР и КПН - на рубеже 1970-80-х гг. практически не только не мешали, но и помогали друг другу. Целью КОР являлось создание легальных и, по возможности, массовых структур в виде независимых профсоюзов, различных объединений и организаций, противопоставление их официальным органам власти, размывание, поэтапная дестабилизация социализма. А КПН со своей довольно экстремистской по тем временам программой отвлекала внимание польских властей от других оппозиционных группировок, выглядевших на ее фоне более умеренными26.
Примечательно, что впоследствии, на конференции деятелей различных кругов польской оппозиции 70-80-х гг., состоявшейся в Варшаве в 2002 г., многие выступавшие высказывали мнение, что идеологические споры того времени не играли особенно важной роли, так как их объединял общий антитоталитарный, антикоммунистический настрой.
Как уже отмечалось, главная ставка была сделана на оппозиционное профсоюзное движение. Новый этап деятельности КОР начался с создания в 1978 г. первых групп так называемых свободных профсоюзов. Это уже была практическая реализация выработанной концепции борьбы. Благоприятные условия возникли из-за пассивности и бюрократизма официальных профсоюзов, аппарат которых во многих случаях утратил связи с трудовыми коллективами, превратился в придаток административно-командной системы управления. Для рабочих очень важна была легальность их деятельности, показывавшая, что они защищают свои интересы в рамках закона. В
Гданьском регионе и Силезии новые профгруппы повели под руководством КОР интенсивную организаторскую и пропагандистскую работу. Распространение прессы, в основном газеты «Роботник», было основной формой деятельности. Осенью 1977 г. на Гданьскую судоверфь доставлялось по крайней мере несколько сот экземпляров газеты ежемесячно, в 1979 г. - в среднем 1000-1500 экз. Будущие деятели «Солидарности» - в основном люди, прошедшие школу «Ро-ботника»27.
КОР энергично использовал брожения в студенческой среде в связи с трагической смертью краковского студента С. Пыяса, ответственность за которую западными средствами информации была возложена на польскую службу безопасности. В ходе антиправительственной кампании под эгидой КОР создавались студенческие комитеты солидарности, прообраз будущих студенческих оппозиционных структур.
Отмечая значение КОРа, исследователь Р. Зузовский подчеркивал, что Комитет сыграл роль пионера в эволюционном преобразовании оппозиции из спонтанной и/или нелегальной в легальную и организованную. Эта перемена сама по себе значительно подняла статус польских оппозиционеров в общественной жизни страны, так как польское диссидентство трансформировалось из временного в постоянный элемент общества28.
Примечательно, что эта качественная перемена фиксировалась и органами власти. Так, в рапорте руководителя краковской службы безопасности в 1978 г. утверждалось, что пока еще центры оппозиции не так сильны, но в своих кругах завоевали авторитет: например, Социалистический союз польских студентов в Кракове ни интеллектуально, ни организационно не в состоянии противостоять краковскому Студенческому комитету солидарности. Далее в документе подчеркивалось, что если раньше напряженная ситуация в ПНР вызывалась спонтанными общественными взрывами, то теперь относительно еще слабая оппозиция может использовать спонтанный протест и сделать его чрезвычайно опасным для системы Польши. Следует учесть, что это было написано за два года до выступления «Солидарности»29. Но в целом режим Э. Герека был довольно толерантен к оппозиционным группам. Размышляя о причинах этого, М. Раковский пишет, что «именно в 70-е годы общество получило больше, чем ожидало. Поэтому деятельность "какого-то там" КОРа, состоявшего из немногим более десятка профессиональных оппозиционеров, не рассматривали слишком се-
рьезно [...] значительно более важными, как нам казалось, являлись вопросы, связанные с модернизацией организации труда, системы управления и т. д.»30.
Главным образом благодаря усилиям КОРа удалось нарушить монополию государства на информацию, устранить барьеры, разделявшие рабочих и интеллигенцию.
Сознательное исключение из практики насилия во время острого политического кризиса - в значительной мере заслуга КОРа, который выступал за мирные средства решения общественных конфликтов, главным образом путем соглашений31. Таким образом, КОР являлся наиболее влиятельной, хотя и не единственной силой польской оппозиционной общественно-политической жизни середины 70-х гг.32
Итак, со второй половины 70-х гг. ПНР вступает в новую фазу своей истории, фазу организованного и легального оппозиционного движения, которое являлось реакцией общества на кризисное развитие.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Friszke A. Polska Gierka. Warszawa, 1995. S. 64, 36.
2 Zaremba M. Upalny Czerwiec 1976 // Wi§z. Warszawa, 2001. R. 44. N 6. S. 66.
3 Czerwiec 1976 w materialach archiwalnych. Instytut pami^ci naro-dowej. Warszawa, 2001. S. 239-240 (dok. 50).
4 Ibid. S. 265, 267, 269 (dok. 57).
5 См. подробнее: Morgan D. Konflikt pami^ci. Narracje radomskiego czerwca 1976. Warszawa, 2004. S. 17, 76.
6 Ibid. S. 30, 33.
7 Friszke A. Opozycja polityczna w PRL. 1945-1980. Londyn, 1994.
8 Zuzowski R. Komitet Samoobrony Spolecznej KOR: Studium dysy-dentyzmu i opozycji politycznej w Polsce. Wroclaw, 1996. S. 30.
9 Polityka. 1990. 12.V.
10 Opozycja demokratyczna w Polsce 1976-1980. Wybor dokumentow / Red. Z. Hemmerling, M. Nadolski. Warszawa, 1994. S. 62-64 (dok. 3).
11 Po czerwcu - 76: Pouczenie dla Gierka // Dodatek do «Rzeczpospo-litej» Plus Minus. 1996. 29-30.VI.
12 Morgan D. Konflikt pami^ci... S. 55-56.
13 Цит. по: Ibid. S. 55.
14 Rakowski M. F. Dzienniki polityczne 1976-1978. Warszawa, 2002. S. 81.
15 Dokumenty Komitetu Obrony Robotnikow i Komitetu Samoobrony Spolecznej «KOR». Warszawa; Londyn, 1994. S. 30.
16 Ibid. S. 296.
17 Ibid.
18 Czerwiec w materialach archiwalnych. S. 258 (dok. 57).
19 Ibid. S. 233 (dok. 45); Trybuna Ludu. 1977. 04.II.
20 Цит. по: Czerwiec w materialach archiwalnych. S. 69.
21 Co nam zostalo z tych lat: Opozycja polityczna 1976-1980 z dziesiej-szej perspektywy. Warszawa, 2003. S. 61, 72-73, 79, 83.
22 Ibid. S. 110.
23 Анатомия конфликтов. Центральная и Юго-Восточная Европа: документы и материалы последней трети ХХ века. СПб., 2012. Т. 1. Начало 1970-х - первая половина 1980-х годов. С. 179-198.
24 Там же. С. 259-262.
25 Kuron J. Mysli o programie dzialania na temat form i metod pracy opozycji // Opozycja demokratyczna... S. 136.
26 Лойко Л. П. Политическое развитие Польши в 70-80-е гг. ХХ в. Минск, 2002. С. 75.
27 Co nam zostalo. S. 129-130, 134-135, 140, 194.
28 ZuzowskiR. Komitet Samoobrony Spolecznej KOR... S. 119.
29 ta nam zostalo. S. 164.
30 Цит. по: Бухарин Н. И. Интеллигенция и общественный кризис 80-х годов в Польше // Власть и интеллигенция. Из опыта послевоенного развития стран Восточной Европы. М., 1993. С. 109.
31 Zuzowski R. Komitet Samoobrony Spolecznej KOR. S. 201, 199.
32 Подробнее см.: Лыкошина Л. С. Гражданское общество в Польше. Теоретические представления и социальная практика. М., 1998. С. 14-21; Майорова О. Н. Треть века польских реформ (1956-1989): от попыток либерализации социализма до «шоковой терапии» // Власть -общество - реформы. Центральная и Юго-Восточная Европа. Вторая половина ХХ в. М., 2006. С. 223-230.
Majorova O. N.
The political outcome of the Polish workers' protests in June, 1976
The article deals with the causes of the workers' protests in June 1976 in Poland and how they were interpreted by the authorities and opposition. It is stressed that one of the pivotal political consequences of these events was the birth of the organised opposition. Keywords: Poland, workers' protests, birth of the organised opposition, Workers' Defence Committee.
